| Рассказ о неудавшемся поиске автор «Писем с востока» оканчивает добрым желанием: «пусть, – говорит он, – другие изыскатели лучше меня определят местность сей знаменитой обители» 17 . Это было и моим давним желанием, которое я твердо решился привести в исполнение при первом свободном времени. Прежде всего я начал с поверки предположений о местности древней обители. В житии преподобного Евфимия ясно сказано, что он, поклонившись святым местам в Иерусалиме, пришел оттуда в лавру Фаран, «на шесть миль от города Иерусалима отстоящую». В другом месте того же жития читаем: «лежит к востоку одно селение, отстоящее от лавры Фаран на десять стадий и называющееся так же Фараном. Думаю, прибавляет к сему Кирилл, писатель жития, что не оно получило наименование от лавры, но само дало ей». В Духовном Луге Иоанн Мосх повествует, что в его время в лавре Фаранской жил некто авва Авксанан, которого, когда он заболел смертельно, перенесли в Иерусалим в патриаршую больницу. Когда же он скончался, то его перенесли в ту же Фаранскую лавру и там похоронили (гл. 41). В 44-й главе той же книги поведается о затворнике, жившем на Елеонской горе, который, находясь в недоумении от случившегося с ним искушения, объявил о сем «на следующий день» авве Феодору, жившему в лавре Фаран. Эти сказания вполне убедили меня в истине того предположения, что следов лавры Фаранской надобно искать в бывшей пустыне Святого Града и притом вблизи от Иерусалима, а определение этого расстояния в шесть миль (около девяти наших верст) заставляло обратить преимущественное внимание на верховья потока Цади-Фара, протекающего в диком ущелье, в нижней части которого находятся развалины другой древней обители: лавры преподобного Иоанна Хозевита. Остановившись на этом предположении, я однажды в небольшой компании выехал из Иерусалима поутру в половине шестого часа, взяв с собою провизии на сутки, ибо намеревались провести в Цади-Фара целый день. Все мы ехали на лошаках, быв предупреждены о том, что на лошаках легче будет достигнуть искомого места. |
| О лавре Фаранской см. во введении. О лавре Башен см. там же. Прп. Косма жил в VI веке и подвизался в лавре Фаранской, когда ею управлял Григорий, бывший впоследствии патриархом Антиохийским. Глубоко уважая и любя своего бывшего настоятеля, Косма пошел посетить его, когда он сделался патриархом. Прибыв в Антиохию после долгого и трудного путешествия, Косма утешился свиданием с патриархом и духовной с ним беседой. Но возвратиться обратно в свою лавру старцу уже не пришлось: он скончался в Антиохии. О св. Афанасии. «Ни один из пастырей Церкви IV века не имел столько влияния на события IV века, сколько имел св. Афанасий, архиепископ Александрийский, твердый и пламенный защитник православия против арианства». (Слова Филарета, арх. Черниговского. Т. II, § 112.) На Никейском соборе Афанасий победоносно опровергал Ария. В 326 году он вступил в управление Александрийской церковью, и с этого времени в течение 48 лет жизнь Афанасия была непрерывным и тяжелым подвигом в защиту истины православия. В 373 году «пастырь верный и мужественный, жизнь коего была образцом для епископов, а учение – законом православия, почил от тяжких трудов своих». О жизни и сочинениях св. Афанасия подробнее см. в Ист. учении об отцах Церкви пр. Филарета, арх. Черн. Т. II, § 112–117. Память его 2 мая (день кончины) и 18 янв. См. ниже прим. к гл. 197-й. Наставление аввы Феофила предостерегает от излишней пытливости. Глава 41 Жизнь Павла из Аназарва Я не знаю, приходилось ли мне встречать в жизни другого, подобного ему. В той же самой лавре Фаран мы видели авву Павла. Это был святой муж, пламеневший любовью к Богу, необыкновенно кроткий и великий подвижник. Он ежедневно проливал обильные слезы. Я не знаю, приходилось ли мне в моей жизни встречать другого, подобного ему. Этот св. старец провел в уединении около пятидесяти лет, довольствовался только Дарами Церкви и хранил совершенное безмолвие. Родом он был из Аназарва. К главе 41 Дарами Церкви – благословенными хлебами, τη εúλογíα της εκκλησíας. О благословенных хлебах см. прим. к гл. 85-й. Изумительный пример строжайшего постничества, соединенного с даром слез, см. прим. к гл. 18-й и 20-й. О безмолвии см. прим. к гл. 67-й. |
| По турецким законам такие сделки между государством и частным лицом в принципе были возможны, но земля обычно продавалась реальным землепользователям. А поскольку властям предержащим было известно не хуже, чем о. Антонину, кто таков Якуб Халаби и что стоит за сделкой, то продажа могла бы состояться только при условии уплаты весьма солидного бакшиша, что, по скудости средств, о. Антонин не мог себе позволить, тем более, что впоследствии такая сделка могла быть признана недействительной. Но это лишь предположение. Согласно Павлу Троицкому, Фаранская лавра была выкуплена русскими только в 1903 г., а именно: уроженцем Курской губернии афонским иеросхимонахом о. Пантелеймоном (в миру: Петр Иванович Важенко), возглавлявшим в то время русскую «келлию» Воздвиженья Креста Господня при монастыре Каракал на Святой Горе. Сделка, по Троицкому, была заключена «при участии русского консульства, с благословения иерусалимского патриарха Дамиана». После этого там был создан скит, который о. Пантелеймон «населяет 7-ю монахами». Согласны с сообщением Троицкого и известия архиепископа Серафима (в миру: Леонид Георгиевич Иванов, 1897-1987), в его «Паломничестве в Святую Землю», изданном в журнале «Русский инок» в 1952 г. Покупку афонскими монахами участка и восстановление обители архиепископ Серафим описывает так: «Обезлюдела к 20-му веку и Фаранская Лавра и начала превращаться в развалины (вернее было бы сказать: к 10-му веку. - С.). Прознали про то русские монахи афонские из Крестовоздвиженской Обители, выделили из своей среды несколько монахов и отправили их в Палестину откупить Фаранскую Лавру и восстановить в ней монашеское житие. С Божией помощью, покупку удалось совершить, и в русские руки достался один из древнейших монастырей Палестины». (Эту информацию арх. Серафим мог получать у людей, знавших этих «русских монахов афонских» лично, ибо постриг он принял в 1926 г. именно на Афоне – в Пантелеймоновом монастыре .) За десять лет насельники скита возобновили Старую (пещерную) церковь, построили новую церковь Николая Чудотворца (не сохранившуюся, в «афонском стиле», согласно сайту на английском языке Духовной миссии РПЦЗ в Иерусалиме, (что имеется в виду под «афонским стилем» – непонятно)) и возвели ограду вокруг новой пустыни. |
| Большинство, но не все. Три Харитоновы лавры (Фаран, Дука и Сукка) были основаны раньше и продолжали существовать, следуя более древним, установленным ещё Харитоном, правилам. И Аноним в своем Житии Харитона исправлял несправедливость, допущенную, с его точки зрения, вследствие замалчивания деяний Харитона, учеником которого Евфимий, учитель Герасима и Саввы, конечно, не был, но тем не менее, был выходцем из Фаранской лавры. Таким образом, Житие Харитона, дополняя уже существовавшие Жития Саввы и Евфимия, представляло, в противовес двум последним, не дву-, а трехступенчатую картину развития лавритства в Пустыне Святого Града: Харитон – Евфимий – Герасим и Савва. Вопреки распространенным в популярной литературе утверждениям, согласно которым Фаранская лавра была разорена в 614 г. в ходе персидского нашествия, следует признать, что ни в каких источниках нет рассказа об этом событии. Имеющиеся сведения о «персидском погроме» позволяют полагать, что персы не были в лавре и не разрушали ее. В пользу этого можно привести следующие доводы: во-первых, быстро и кратчайшим путем (оставлявшим Фаранскую лавру в стороне) поднявшись из Иерихона в Иерусалим, персы учинили резню в городе и разрушили множество христианских храмов и святынь (что также археологически недостоверно), однако затем у них, по-видимому, не было ни времени, ни сил, ни особого желания прочесывать Иудейскую пустыню с целью «зачистки» ее от православных монастырей и монахов; во-вторых, известна лишь одна персидская экспедиция за пределы Иерусалима, а именно: на юг – в Вифлеем и, возможно, далее в Хеврон. В Вифлееме они, кстати говоря, воздержались от разрушения базилики Рождества ; в-третьих, сведения о разорении Мар-Саббы, или Великой Лавры Саввы Освященного указывают на то, что погром был учинен не персами, а саракинами, т.е. местными бедуинами, воспользовавшимися мгновенным «ослаблением» центральной власти в Иерусалиме; в-четвертых, если бы Фаранская лавра была разорена персами, то об этом, с учетом высокого ее статуса, должны бы были сохраниться какие-либо известия, отсутствие же таковых говорит само за себя. |
| Постараемся выяснить связь между первыми насадителями монашества в восточной Палестине. Самым первым насадителем его был бесспорно преподобный Харитон исповедник. Он был урожденец города Иконии. Во время гонения на христиан он вынес жестокие мучения за Христа и по прекращении гонения удалился в пустыню Фаран и основал здесь обитель Фаранскую в 8 верстах к северо-востоку от Иерусалима. Удалившись отселе, положил начало другой обители в пределах иерихонских на 9 версте к востоку от Иерусалима, затем перешел на юг и около 12 верст от Иерусалима основал третью обитель Сукийскую при речке Суке. Пред своей кончиною он созвал настоятелей и братию всех трех лавр и, преподав им наставления, скончался в половине IV века, около 350 года. Он не оставил письменного наставления братии. Никон Черногорец, из жития его, написанного уже в VII веке, привел в.своих Пандектах статью о посте для иноков в дни постные, по которой полагалось есть только однажды в день хлеб с солью и водою (сл. 60). Но, конечно, словесное наставление его, сохраняемое по преданию, и порядки, им заведенные в обителях, не остались без влияния на других основателей монастырей в Палестине. Монастыри, основанные преп. Харитоном, были необщежительные. Монахи подвизались в отдельных кельях и каждый из них питался от своих трудов. Вторым насадителем монашества в Палестине был преподобный Евфимий, урожденец города Мелитины в Малой Армении, он еще в молодых летах сделан был пресвитером и ему поручено было управление мелитинскими монастырями; на 29 году жизни удалившись в Палестину, он поселился в келье подле Фаранской лавры. Проведши здесь 5 лет, он удалился с другом своим Феоктистом в пределы иерихонские на 13 верст от Иерусалима на северо-восток и основал здесь обитель. Передав управление ею Феоктисту, он удалился ради безмолвия в пределы Мертвого моря, но и здесь ради искавших его руководства принужден был основать монастырь в пустыне Зиф. Пе нашедши здесь желанного покоя, он поселился на горе в пещере недалеко от первой основанной им обители и управляемой преподобным Феоктистом; но и здесь около его пещеры стали селиться многие пустынники, жаждавшие его советов, таким образом явилась новая славная обитель под непосредственным руководством самого Евфимия в 4 верстах от первой; она названа верхнею в отличие от нижней Феоктистовой. Пр. Евфимий скончался в 473 году на 97 году своей жизни, проведши 67 дет в подвигах иночества в святой земле. Пятилетняя жизнь его близ обители Фаранской Харитоновой, конечно, познакомила его с порядками заведенными преподобным Харитоном и естественно отразилась на порядках установленных в его обителях. Пред смертию своею он, по откровению Божию, повелел преемнику своему Илии, бывшему эконому киновии св. Феоктиста, обратить лавру в общежитие. |
| В то время, когда монастырь преп. Илариона не имел храма, и ученики его посещали во дни воскресные и праздничные церкви соседних сел, лавра Фаран устраивает церковь для своих иноков прежде келии, и эта церковь, как первая монастырская церковь в Палестине, получила среди монахов наименование древней, ветхой церкви. Будучи освящена епископом Макарием, эта церковь не только стала средоточием и связующим звеном для иноков Фаранской лавры, но и светильником веры Христовой для множества эллинов и иудеев. 92 Многие из просвещенных св. крещением становились подвижниками Фаранской лавры и изучали монашескую жизнь под руководством Св. Харитона, который своим рвением к усовершенствованию в божественном образе жизни, воздержанием и лишением являл пример высшего подвижничества. Местом своего пребывания Св. Харитон избрал горную пещеру вблизи лаврской церкви; из неё он наблюдал постоянное и быстрое увеличение братии монастыря, так как к нему отовсюду стремился народ. Прежнее пустынное спокойствие в вади Фара стало заменяться, как бы, городским шумом, что не мало смущало великого подвижника. Видя невозможность сохранить, при таком наплыве иноков, душевное спокойствие, Св. Харитон решил оставить Фаран; но прежде, чем уйти из обители, он сообщил своим ученикам то, что приличествует монашескому чину, указав определенные правила относительно принятия пищи и питая, порядок и цель дневных и ночных псалмопений, значение постоянного пребывания в монастыре и обязанности гостеприимства. Сознавая однако, что правила, как бы они ни были хороши, могут не исполняться, если в общине нет такого лица, которое бы следило за их исполнением, Св. Харитон призвав одного из своих учеников, который превосходил своим духовным совершенством остальных иноков и был способен к начальствованию над братиею и ему, с согласия братии, вручил власть. Оставляя лавру Фаран Св. Харитон просил её подвижников не навещать его на новом месте уединения, не нарушать его безмолвия, ибо (при таких отношениях) я, ваш духовный отец, и вы, которых я родил во Христе, спокойно живя в своих келиях, принесём, подобно пчелам, мёд добродетели. |
| Этот город упоминается, вместе с другими местами, в Священном Писании только один раз, и находится в северной или восточной части удела Вениаминова, чему вполне удовлетворяет местоположение Хирбет Телль-эль-Фара» (Описание..., т. III, стр. 71-73). Говоря о Священном Писании, Герен имеет в виду следующие стихи из книги Иисуса Навина: «Города колену сынов Вениаминовых, по племенам их, принадлежали сии: Иерихон, Беф-Хогла и Емек-Кециц, Беф-Арава, Цемараим и Вефиль, Аввим, Фара и Офра» (Иис. Нав. 18:21-23). Современные комментаторы еврейской Библии принимают эту идентификацию, хотя и без особого энтузиазма. Соответствует она и указанию Кирилла Скифопольского: «В 10-ти стадиях от Фаранской лавры, к востоку, есть селение, называемое Фаран, от которого, как я думаю, получила название и лавра» (Житие Евфимия, 79). Примерно такое расстояние и отделяет лавру от упомянутого Гереном урочища Телль эль-Фара. Проблема в том, что археологическими исследованиями существование в данном урочище поселения во времена Иисуса Навина подтверждается, что говорит в пользу догадки Герена, однако керамика византийского периода здесь не обнаруживается, что вступает в противоречие с известием Кирилла. По предположению Хиршфельда, Кирилл (или позднейший его переписчик) мог ошибиться в определении того, что от чего располагалось к востоку: селение от лавры или лавра от селения. Если верно второе, то следует полагать, что во времена Кирилла название Фаран носило селение, находившееся к западу от лавры, и здесь, примерно в двух километрах от монастыря (10 стадиев соответствуют 1840 м) действительно имеется урочище Хирбет Абу-Мушшарах, где византийская керамика в изобилии выявляется археологически. Однако в этом случае византийское селение Фаран и современное урочище Телль Эль-Фара оказываются разнесенными почти на 4 км, с самой лаврой на полпути между ними, что оставляет вопрос открытым. Хотя Герен посетил развалины лавры ещё в 1863 г. и даже заметил, что пещеры когда-то могли служить убежищем отшельникам, он не отождествил урочище с Фаранской лаврой. |
| Затем в воскресенье следовала литургия с приобщением Святых Даров. (Оповещение о наступлении полночи – времени побудки к ночному бдению – осуществлялось битьем в деревянное било (τ ξλον), не лишено оснований и предположение, что таким же образом оповещались монахи о времени совершения остальных дневных молитв и сбора на общую службу. Днем наступление урочного времени устанавливалось по каменным солнечным часам, экземпляры которых найдены при раскопках в нескольких обителях Пустыни Святого Града.) В отличие от такого порядка сбора в церковь на общее богослужение (т.е. на исходе ночи с субботы на воскресенье), в лаврах Герасима и Саввы, общие службы с евхаристией проводились два дня подряд: в субботу и воскресенье. (Это объясняет, почему Евфимий отказался от основания лавры в потоке Ог, как хотел поначалу, и сделал ее киновией. В Фаранской лавре, при всей пересеченности местности, в которой она находится, приход монахов в ночной темноте в церковь из кучно расположенных вокруг нее келий не был сопряжен с опасностью для жизни, в отличие от монастыря аввы Феоктиста в потоке Ог: там достижение церкви даже при свете дня (при отсутствии соответствующего оборудования и навыков скалолазания) и сегодня сопряжено с опасностью для жизни, тогда как именно такое перемещение «в нощи» требовалось в соответствии с уставом лавры «по образцу Фаранской». (Для иллюстрации вышесказанного: по высказыванию Хиршфельда, археологическое обследование обители аввы Феоктиста осталось запечатленным в его памяти, как тройное А – archaeology, alpinism, adventure.) В итоге обитель аввы Феоктиста стала киновией, а лавру Евфимий основал в 3,5 км к западу от монастыря Феоктиста, на относительно равнинной местности. Савву же Освященного ничто не ограничивало в устроении лавр в ущельях, подобных потоку Ог, потому что по его уставу, монахи должны были собираться в церковь на совместную службу не в ночь с субботы на воскресенье, а при свете дня – в субботу утром, и проводили там весь субботний день, всю ночь на воскресенье и все воскресенье, расходились же по кельям в воскресенье вечером, однако до захода солнца, так что риск сломать шею на скальных тропах был сведен для них к минимуму. |
| Петербургские паломники посетили монастыри Палестины и Иерусалима ноября 2022 В пятый день пребывания на Святой земле,11 ноября, паломники во главе с митрополитом Санкт-Петербургским и Ладожским Варсонофием продолжили посещать монастыри Палестины и Иерусалима. Петербуржцы побывали в скиту преподобного Харитона Исповедника - бывшей Фаранской лавре. Это древнейшая из сохранившихся в Палестине монашеских обителей и одна из трех лавр, основанных святым. Здесь он был похоронен. Гостей встретил единственный насельник скита монах Харитон. Они посетили гробницу основателя монастыря, храм преподобного Харитона Исповедника, устроенный в пещере, где он был чудесным образом спасен от разбойников, и скитскую церковь святителя Николая Чудотворца. В пещерном храме были пропеты тропарь, кондак и величание, владыка Варсонофий прочел молитву святому. Отец Харитон рассказал об истории скита. Преподобный Харитон основал Фаранскую лавру в скалах у древнего источника пророка Иеремии (Иер. 13). Это единственный каньон в Иудейской пустыне, где есть вода. Поэтому здесь была древняя дорога из Иерихона в Иерусалим. Период расцвета обители пришелся на VI век. В ней подвизалось множество святых, в том числе из лавры вышли два Патриарха. Гробница преподобного находилась в крипте храма, который в XVIII веке был разрушен. В XIX веке монастырь был заброшен, а место его расположения утрачено. По словам отца Харитона, он нашел свидетельство, что в XIX веке сюда на поиски приезжала экспедиция Санкт-Петербургской духовной академии. Когда место расположения Фаранской лавры было найдено, его купили монахи русского Афонского Крестовоздвиженского монастыря. Они основали скит преподобного Харитона с целью духовного окормления русских паломников. Афониты подвизались здесь до 30-х годов XX века, последний насельник скончался в 1958 году. Иногда священнослужители РПЦЗ служили здесь литургию. В скиту подвизался с 1965 по 1972 годы монах-пустынник Александр (Блум), автор книги воспоминаний " Цветы пустыни " . Постепенно место стало заброшенным, государство могло его забрать. Отцу Харитону благословили заниматься восстановлением скита. Он возродил его из руин. Сегодня скит принадлежит РПЦЗ. |
| Однообразное внешнее устройство лавры дает возможность предполагать, что подвижники, жилища которых входили в её состав, представляли собой общину, подчинявшуюся определённым правилам. Подвижники лавры Фаранской не напоминали собою свободных отшельников руководствовавшихся в своих действиях собственной волей; отличались они и от учеников преп. Илариона, так как не жили, подобно последним, в далеком расстоянии от того подвижника, духовному руководству которого себя вверяли, а группировались в известной местности и в определенном порядке. Инок лавры, оставаясь тем же одиночником, каким был и раньше до устройства первой лавры в Палестине, входил в состав общины; каждый из её членов жил отдельно от других, хозяйничал и трудился для себя, но для всех был общий закон, общий начальник и общий храм молитвы, и таким образом отдельные жилища и их обитатели соединялись в одно целое. Церковные историки противополагают жизнь лаврскую строгому отшельничеству, но вместе с тем отличают лавры и от строгих общежитий; лавры составляли как бы посредствующую ступень между этими двумя формами монашеской жизни. Первым, положившим начало лаврской жизни на востоке, был Св. Антоний; но ни его монастырь, ни обитель газская не представляют тех отличительных черт лавры, какие мы указали выше и какие соединила в себе Фаранская обитель Св. Харитона-Исповедника. Основатель лавры Фаран должен был удовлетворить осознанной в Палестине необходимости общинного устройства жизни разрозненных отшельников и осуществить на деле возможность такого устройства. Цель Илариона Великого и Харитона Исповедника, как устроителей жизни палестинского монашества, одна и та же. Но, сравнивая лавру Фаран с газским монастырем, мы видим, что отношение между настоятелем и братией, столь неопределенное в монастыре Илариона, в лавре Св. Харитона принимает характер подчинения последней первому. Руководство Св. Харитона обнимает не только подвиги братии, но и частный келейный образ их жизни. Фаранская обитель, по мысли Св. Харитона, должна была образовать общество таких подвижников, которые не испытывали бы затруднений в удовлетворении своих духовных потребностей. |
|
|
