| Такое положение дел расположило греческого императора Иоанна Дуку (1222–1255 гг.) искать союза с Асенем; он даже просил руки дочери Асеня для своего сына. Асень воспользовался этим не только для восстановления общения Болгарской Церкви с Греческой, но и для возвышения своего архиепископа. По настоянию его император и патриарх Константинопольский с другими восточными патриархами предоставили терновскому архиепископу титул патриарха, после чего он стал именоваться, как и архиепископы первого Болгарского царства, патриархом. Впрочем, в последующие времена Константинопольские патриархи, признавая за терновскими архиепископами автокефальные права и патриарший титул, все-таки не признавали их равными себе. Из жизни Болгарской Церкви в последующие века можно отметить только следующие факты. В пятидесятых годах XIV века, при патриархе Феодосии II, в Тернове был собор по поводу ереси богомилов, продолжавшей еще смущать Болгарскую Церковь и после формального суда над еретиками во времена владычества в Болгарии греков 332 . Во второй половине XIV века патриарх Евфимий предпринял и совершил весьма важное дело для Болгарской Церкви – исправление текста болгарских богослужебных книг. В конце XIV века (1393–1398 гг.) Болгария пала под оружием османских турок, успевших еще ранее утвердиться на Балканском полуострове 333 , а вместе с ней окончилось и существование Тырновского патриархата. Последний болгарский патриарх Евфимий, после взятия турками Тырнова, изгнан был из своей соборной церкви, которая была обращена в мечеть, а затем в скором времени сослан в заточение, патриархия же по стараниям греков была закрыта и все епархии терновского патриархата подчинены Константинопольскому патриарху. Что касается Охридской архиепископии, превратившейся из болгарской в греческую с архиепископами и епископами из греков, то она по-прежнему оставалась автокефальной как до падения Византийской империи (1453 г.), так долгое время и после падения ее; только в XVIII веке Константинопольскому патриарху Самуилу I удалось (1767 г.) подчинить ее своей власти 334 . |
| Посеем, самодержавный царю, только произволит святое ваше царствие ведати о нас, богомольцах твоих, и скажу от начала, что великая церковь в разорении от убойства и убытков, что учинилось патриаршеством Иоанникиевым и дошло до того, что всем погинути. И собрався во дни те архиереи, и клирики, и вельможи, и прочие люди, нас выбрали, и нарекли сильно преж сего, и нас подняли, и взяли от престола нашего ларийскаго, и посадили нас на патриаршеской престол и не для инаго чего, и проведали нас, что любим мир и смиренное исправление, и такими обычаи, и хотя и не хотя, приняли такую тяготу патриаршескую, и пребывали преж, как изволил Господь, в мире с малыми и с великими. Потом тот Иоаникей, не хотя ни на котором месте опочинути, да плачет о прегрешении своем по-иночески и по старости своей христианской, да оставит церковь , да будет в тишине, только преминуло не великое время и, шед, посулил денег туркам, и учинился опять патриархом и нас отженул от того места. И мы просили у него, чтоб нам дал опочилное место, да отбудем от мирские суеты и от колыбления. И не похотел нам того учинити, только смотрел того, чтоб нас погубили до конца и не слышно б было про нас, и никаково добра в воспомяновении своем не имел. А мы стояли в смирении, и смотрели, и ожидали милости Божий, а на патриаршество, во уме и в помышлении моем того не было. И невеликим временем привели опять за прегрешение наше некоторого Безбородаго от Тырнова Кирила наважника, сына сатанинскаго, и сверг Аникея, который был прежде сего, и хотел быти патриархом по-мучительски, без выбору соборнаго. А на того Безбородаго востали архиереи, и отгонили, и послали в заточение в Кипрской остров, а Оаникея не похотели учинить опять патриархом, только нарекли опять нас. И мы, ведая то патриаршество, будем держати десять дней от места до места – свидетель тому Господь, да не впаду опять в смущение мирское, и все архиереи всем собором нас просили и понуждали, и я нехотеньем своим, что от них отбитца не мог, принял опять Вселенский престол. |
| К первой половине XV века относится церковно-литературная деятельность Григория Цамблака (1364–1419). Родом болгарин (или полуболгарин и полусерб) из Тырнова, он был митрополитом Киевским и Литовским с 1415 года и до самой смерти. До своего приезда в Юго-Западную Русь Григорий жил на Афоне, в Сербии и в Молдавии, был большим ревнителем книжного дела и оставил о себе память рядом литературных трудов 39 . Литературное наследие митрополита Григория Цамблака изучено еще не в полном объеме. Его проповеди с XV века включались без имени автора в московские рукописные сборники, митрополит Макарий внес их в Четьи-Минеи под названием «Книга Г. Самвлака». Вот что писал в свое время архимандрит Порфирий (Успенский) : «На Афоне отысканы мною проповеди киевских митрополитов, Льва и Григория Цамблаков, кои едва ли известны в России, о чем по обязанности корреспондента конференции Киевской Духовной Академии я сообщил ей» 40 . Другим киевским митрополитом, продолжившим развитие церковно-литературных связей с Афоном, был Петр Могила (fl647). Уже будучи Киевским митрополитом, он желал «славянороссийским языком православно и достоверно исправити и типом издати» жития святых и начал прилагать к этому «прилежное попечение». Ради этого он искал на юго-западе России книги, составленные «достовернейшим списателем житий святых Симеоном Метафрастом », и, не найдя их здесь, «посылаше до святой горы Афонской и оттуду испросил бе рукописные греческим диалектом таковых книги». Получив Четьи-Минеи Ме-тафраста, митрополит Петр Могила «усердствовавше» перевести их и издать, «но в том богоугодном намерении кончина живота временнаго препятие сотворила есть» 41 . Мысль об издании Четьих-Миней, по-видимому, возникла у митрополита Петра Могилы довольно рано, но афонские рукописи он получил под конец жизни и, к сожалению, не успел осуществить свое намерение. В истории афоно-русских литературных связей встречались случаи, когда творчество того или иного писателя в силу ряда обстоятельств протекало полностью или частично не на родине, а в среде близкого ему по языку, вере и культуре славянского народа. В настоящее время известно немного таких представителей культуры, но число их, как об этом свидетельствуют некоторые факты, было значительно больше. Одним из таких деятелей был Самуил Бакачич, работавший во второй половине XVII века на Афоне. |
| при патриархе Исидоре, о чем нам известно из письма императора Иоанна Кантакузина Феогносту. Однако промосковская политика Кантакузина натолкнулась на противодействие могущественного великого князя литовского Ольгерда (13411380), который добился рукоположения отдельного митрополита, Феодорита, болгарским патриархом Тырнова (1352) и позднее, в 1355 г., поставления «Романа, митрополита Литовского» Каллистом . Окончательная победа византийской церковной политики Кантакузина-Филофея аннулировала эти достижения Ольгерда и вновь вернула византийскую поддержку московскому кандидату, Алексию, рукоположенному как «митрополит Киевский и всея Руси» 30 июня 1354 г., т. е. до избрания Романа . Умершему в 1362 г. Роману не суждено было иметь преемников. Московское княжество, во главе которого стояли православные князья, хотя и находившиеся под властью монголов, но казавшиеся более надежными в отношении к церкви, чем католические короли Польши или языческие князья Литвы, было более открытым также для византийского культурного и политического влияния и более восприимчивым к монашескому возрождению . Митрополит Алексий, получивший византийскую поддержку в качестве единственного законного митрополита «всея Руси», должен был стать еще и регентом Московского княжества и фактически возглавить борьбу против Литвы. Без морального авторитета «церковной законности», предоставленной им Византией, вряд ли русские могли бы противостоять Ольгерду, который, захватив большую часть исконно русских земель, включая их древнюю столицу Киев, дважды, в 1368 и 1372 гг., опустошал окрестности самой Москвы и, пользуясь поддержкой тверского, а иногда и новгородского князей, управлял империей, раскинувшейся от Балтики до Черного моря и от Днестра до Калуги. Чтобы добиться поддержки со стороны церкви, Ольгерд даже выражал готовность стать православным. Но хорошо продуманная политика патриарха Филофея и Иоанна Кантакузина отказывала ему в этой поддержке. Однако после 1370 г. в византийской тактике наметился сдвиг. |
| Особую страницу в истории Болгарского Патриархата времен Второго Царства составляют отношения с Римом: в 1274 году патриарх Игнатий не принял Лионской унии. Не в последнюю очередь это решение связано с позицией византийского императора Михаила VIII Палеолога, который хитроумно заявил на Лионском Соборе, что и Болгарская Патриархия, и Сербская архиепископия были созданы без согласия папы, в умаление прав Охридской архиепископии – наследницы Юстинианы Первой, которая была основана императором Юстинианом и папой Вигилием . Вследствие этого болгары, которые, по некоторым свидетельствам, пред Собором были открыты к идее унии и подчинения папе , категорически отказались ее признавать. Позднейшие призывы к унии папы Николая IV в 1291 году успеха не имели . В XIV веке Болгарский Патриархат стремится активно участвовать в международной церковной политике. Так, патриарх Симеон участвовал в Соборе в Скопье (1346), на котором была учреждена Печская Патриархия и венчан на царство сербский король Стефан Душан . Его участие в Соборе и согласие на этот рискованный с канонической точки зрения акт было обусловлено временным союзом болгарского царя Ивана Александра с царем Стефаном Душаном. В Соборе участвовали сербские и болгарские иерархи, монахи-святогорцы. Для середины – второй половины XIV века характерна определенная напряженность в отношениях с Константинополем. Так, Болгарский патриарх Феодосий II в 1352 году в нарушение канонов рукоположил Феодорита в митрополита Киевского после того, как это отказался сделать Константинопольский патриарх Каллист I В свою очередь, Константинопольский патриарх в 1371 году принимает под свой омофор Видинскую митрополию по просьбе видинского царя Ивана Срацимира, отделившегося от своего брата Ивана Шишмана и стремившегося подчеркнуть свою церковную независимость от Тырнова. Последним патриархом Второго Болгарского царства явился великий богослов, проповедник, писатель и просветитель, «духовный сеятель» святитель Евфимий Тырновский . При нем Тырново было взято штурмом турками в 1393 году , часть церквей разрушена, большинство священников перебито, а сам святой патриарх Евфимий был заточен в Бачковском монастыре, где и скончался около 1402 года. |
| При поддержке царя Иоанна Александра св. Феодосий основал ок. 1350 г. Килифаревский мон-рь в окрестностях Тырнова, где под его рук. подвизалось множество монашествующих (ок. 1360 г. их число достигло 460) из болг. земель и из соседних стран - Сербии, Венгрии и Валахии ( Киселков В. Житието на св. Теодосий Търновски като исторически паметник. София, 1926. С. 1-32). Среди них были Евфимий Тырновский , буд. Патриарх Болгарский, и Киприан , буд. митрополит Киевский и Московский. Килифаревский мон-рь стал одним из основных центров исихазма, а также книжности и просвещения на Балканах. Феодосием Тырновским были переведены на слав. язык «Главы зело полезные» Григория Синаита. С рубежа XIII-XIV вв. и до посл. четв. XIV в. (времени Патриарха Евфимия) усилиями неск. поколений болг. иноков (в т. ч. исихастов), трудившихся гл. обр. на Афоне (Дионисий Дивный, Закхей Философ (Вагил), старцы Иоанн и Иосиф, Феодосий Тырновский, а также мн. безымянные переводчики), была осуществлена книжная реформа, получившая в научной лит-ре наименование «тырновской» или, точнее, «афоно-тырновской» справы. Были переведены заново (либо существенно отредактированы путем сличения слав. списков с греч.) 2 больших корпуса текстов: 1) полный круг литургических и паралитургических четьих книг (Стишной Пролог, триодный Синаксарь, «студийская коллекция» гомилий, патриарший гомилиарий (Евангелие учительное), Маргарит и др.), необходимых для богослужения по Иерусалимскому уставу, окончательно утвердившемуся в практике Византийской Церкви на протяжении XIII в.; 2) аскетические и сопутствующие им догматико-полемические сочинения - своеобразная б-ка исихазма (Лествица, сочинения Аввы Дорофея, Исаака Сирина, Симеона Нового Богослова, Григория Синаита, Григория Паламы и др.). Переводы сопровождались постепенной выработкой единой орфографии (на основе восточноболг.), отсутствием к-рой отличалась болг. письменность на протяжении XII - сер. XIV в. Результаты справы оказали сильнейшее воздействие на др. правосл. лит-ры - серб., древнерус. («второе южнославянское влияние» кон. XIV-XV в.). |
| Материал из Православной Энциклопедии под редакцией Патриарха Московского и всея Руси Кирилла МИХАИЛ ВОИН Болг. мч. (пам. 22 нояб.). Согласно Житию, М. В. был первым сыном в знатной семье болгар «из первородных христиан», живших в г. Потука в Романии (точнее местонахождение города не установлено, возможно близ г. Пловдива (Болгария)). М. В., с детства отличавшегося благочестием, родные и знакомые называли «святое дитя». В возрасте 25 лет, М. В. был избран воеводой (примикюром) вольнонаемных воинов, сражавшихся против «арабов и эфиопов» при «царе Михаиле» (визант. имп. Михаил III (842-867) или, что более вероятно, Михаил IV Пафлагон (1034-1041)): в IX в. болг. вольнонаемные дружины совместно с визант. армией сражались против египетских арабов на берегах Илирии и Италии. Возвращаясь из похода, в котором его отряд спас христ. войско от поражения, М. В. узнал от слуг, что население «Тиранского места», где находилось большое озеро, страдает от змея, поедавшего скот и людей. Воин, сотворив крестное знамение, вышел против чудовища, спас предназначенную в жертву змею девушку и отсек 3 его головы. В бою М. В. был тяжело ранен ударом хвоста в правую щеку и левую руку. По возвращении домой он скончался и был похоронен в храме, где от его мощей стали происходить исцеления. Мощи М. В. после перехода Потуки под власть болг. царей в нач. XIII в. болг. царь Калоян (1196-1207) перенес в Тырново и положил в патриаршей церкви Вознесения Господня. По одним сведениям, после взятия Тырнова в 1393 г. османы сожгли мощи М. В., по другим - в нач. XIX в. они были перенесены в Валахию. Известно, что в сер. XIX в. глава М. В., хранившаяся в церкви святых апостолов Петра и Павла в Тырнове, была продана. Самый ранний гимнографический текст о М. В. сохранился в Драгановой Минее XIII в., а также в Петербургской Минее (РНБ. Fn I 72). В обеих рукописях находится 10 стихир, вероятно, слав. происхождения ( Иванова-Константинова. 1973), но без канона. Полная служба с каноном и 10 стихирами сохранилась только в болг. рукописи XIV в. (Sinait. slav. N 25; Там же). Служба, возможно, возникла в Тырнове в XIII или в нач. XIV в. При обратном переводе части первых слов канона в последней рукописи С. Ю. Темчин прочитал имя Михаил и поэтому выдвинул гипотезу о том, что канон был создан сначала на греч. языке еще в Потуке либо, что более вероятно, после перенесения мощей в Тырново ( Темчин. 2014). В неск. списках перед проложным Житием читается и эпиграмма в честь М. В. ( Томова. 2005). Предположительно в Болгарии XIII в. было составлено проложное Житие М. В., известное по мн. спискам Стишного Пролога XIV в. В XIV-XVII вв. это проложное Житие распространилось и в сербских, валашских, молдавских и русских списках. Также оно вошло под 17 июня в Четьи-Минеи свт. Димитрия Ростовского и иером. Германа (Тулупова) . Во 2-й пол. 70-х гг. XIV в. Тырновский патриарх свт. Евфимий написал Похвальное слово М. В., сохранившееся в молдав. списках XIV в. |
| Несмотря на то, что в целом мы можем согласиться с данным выводом, укажем на одно весьма существенное обстоятельство. В «Истории о выезде прусского державца Воейко Войтеговича Терновского», сочиненной его потомком Никитой Львовичем Воейковым в конце XVII в., нигде не говорится, что Сергий благословил родоначальника фамилии образом св. Николы. Зато в ней находим упоминание другой иконы. Сообщается, что после смерти Дмитрия Донского (19 мая 1389 г.) Прокопий-Воейко продолжил служить его старшему сыну великому князю Василию I. У боярина было двое детей: Михаил и Стефан, ставшие, как и отец, ближними боярами. Перед кончиной Воейко призвал сыновей и дал старшему драгоценный крест, полученный им от митрополита Киприана, а младшего Стефана благословил «драгоценной иконою преподобныя Параскевы, прославляющия отечество мое град Тернов» 933 . Таким образом, можно говорить о том, что первоначально на родовой иконе Воейковых находилось изображение святой Петки (Параскевы Пятницы), уже в XIV в. являвшейся покровительницей родного города Воейко – Тырнова. Спустя два столетия живописный слой иконы в значительной части, очевидно, был утрачен, и иконописец XVI в., «реставрируя» его по плохо сохранившимся контурам решил, что перед ним не малоизвестный на Руси образ Петки, а более привычный – Николы Можайского. В итоге под его кистью святая превратилась в святого. И все же, несмотря на этот искусствоведческий «конфуз», мы должны признать достоверность семейной легенды о крещении родоначальника Воейковых Сергием Радонежским. В 1986 г. данный вопрос подробно разобрал Д. И. Полывянный. Прежде всего он обратил внимание на то, что в конце XIV в. действительно известен боярский род Товарковых, из которого происходила жена Воейко Ксения. Бросается в глаза обилие болгарских деталей. Происхождение Воейко из высшей тырновской знати, его тесные связи с другим уроженцем этого города – митрополитом Киприаном, упоминание о покровительнице Тырново св. Петке – все это наводит на мысль об устойчивой семейной традиции, сохранившей ряд преданий о связях основателя рода с митрополитом Киприаном и общем для них болгарском отечестве. Для начала, само имя Прокопия – Воейко Войтегович – достаточно веско характеризует его происхождение. Имя «Войко» (Войо, Вою) было довольно широко распространено в период Второго Болгарского царства, о чем говорит его наличие в ранних османских регистрах и других памятниках XV в. В болгарской средневековой ономастике известно и имя «Войтех». На болгарское происхождение Воейко могут косвенно указывать и имена его сыновей – Стефан и Михаил, принадлежавшие к числу наиболее распространенных среди болгарской аристократии XIV–XV вв. |
| В 1825 году в Скопской епархии возникает новый конфликт. Там недовольное население возглавлено местным первенцом Хаджием Трайко Рекали. Болгары обращаются к владыке г. Скопие с требованием назначить протосингела Димитър, который является представителем коренного болгарского населения. Конфликт затихает лишь в 1832 году, после того как новый владыка Гавраил, несмотря на то, что он грек, обещает считаться с волей и с желанием местного населения. Подобные события протекают в Тырновской и Самоковской епархиях. В 1827 году Иларион Критский начинает конфликт с Тырновскими богачами , а в 1829 году против самоковского владыки Игнатия объединяются самоковские первенцы. В конце 20-ых и в 30-ых годах XIX века, когда было образовано самостоятельное греческое королевство, эллинизаторские тенденции греческого духовенства в Болгарии заметно усилились. В это же время, в связи с успешной для России русско-турецкой войной (1828-1829 г.), усилился и рост болгарского национального самосознания и церковного движения. Благодаря укреплению связи болгар с Россией, в духовных академиях России с 1838 года начинают обучаться монахи-болгары, которые в значительно большей степени соответствуют требованиям епископского служения, чем менее образованные греческие кандидаты. Важным моментом в истории церковно-национального освобождения болгар являются события 1840 года в Тырновской епархии. Из-за неприятия местным населением митрополита - грека Панарета, болгары обращаются в Константинополь с просьбой об его удалении из Тырнова. Турецкое правительство поддерживает эту просьбу. В связи с этим представители тырновской паствы предлагают на вакантное место одного из поборников болгарского Возрождения - архимандрита Хилендарского монастыря Неофита Возвели. Хотя и турецкое правительство не имеет возражения против этой кандидатуры, Патриархат успевает добиться назначения на митрополию грека, по имени также Неофит. Архимандрит Возвели был определен при нем лишь в чине протосингела, а скоро, способом интриг со стороны своего митрополита, он сослан на трехлетний срок на Афон. Там он пишет острый памфлет против греческого духовенства, в котором оплакивает жалкое положение своих братьев болгар и спрашивает, кто именно виноват в этом. По его мнению это греки, считающие себя избранным народом. |
| Материал из Православной Энциклопедии под редакцией Патриарха Московского и всея Руси Кирилла Содержание ГРИГОРИЙ Цамблак (ок. 1364-1365, Тырново, Болгария ? - зима 1419/20, Киев), митр. Киевский Западнорусской митрополии , дипломат, болг., серб., молдав. и рус. писатель (проповедник, агиограф, гимнограф), представитель тырновской книжной школы. Источники для изучения биографии Г., за исключением последних 5 лет жизни, скудны и ограничиваются сочинениями Г. (критический разбор свидетельств о Г. см.: Thomson. 1998). Г. происходил из разветвленного валашского по своим корням знатного рода, представители к-рого играли заметную роль в истории Византии, Болгарии и Сербии. В Болгарии семейство Цамблаков известно с 1-й пол. XIV в., в источниках встречаются упоминания его представителей (в частности, в Борила царя синодике содержится славословие Цамблаку, вел. примикирию царя Иоанна Александра ), однако степень их родства с Г. остается невыясненной. В исследовательской лит-ре XIX - нач. XX в. Г. порой ошибочно называли сербом (обзор мнений см.: Дончева-Панайотова. 2004. С. 55-56), это связано с его реальным или гипотетическим родством с митр. Киприаном (см. ниже), к-рый в рус. источниках XVI в. (проложное Житие и высказывания прп. Максима Грека , замечания Нила (Курлятева) ) также необоснованно именуется сербом. Рус. летописи устойчиво называют Г. болгарином. Род. Г., вероятнее всего, в Тырнове, столице Второго Болгарского царства. Дата его рождения устанавливается приблизительно на основании свидетельства написанного им Слова надгробного митр. Киприану, где автор сообщает, что во время посещения Киприаном Тырнова (1379) он «отроческыи еще носяща возраст» (обзор мнений см.: Спасова. 1998; Thomson. 1998. Р. 9-12). Имя Г. до пострига неизвестно, гипотеза А. И. Яцимирского (1904), что его звали в миру Гавриилом, базировалась на предположительном отождествлении Г. с молдав. книгописцем Гавриилом (Уриком) и на допущении, что при пострижении в схиму Г. вернулся к крестильному имени; в наст. |
|
|
