| Но то и другое, недостатки и указанное достоинство чина елеосвящения получились в Острожском издании вследствие осторожности в изменении чего-либо в чине елеосвящения второй южнославянской редакции. На это выразительно намекается в самом предисловии к изданию. «Коштом и накладом его милости (князя Константина Константиновича Острожского), – говорится в предисловии, – яко пред тым иншие книги, так и тая (т.е., в данном случае, требник), впрод зрозных а старых зводов давно на то зготованых, так теж из грецких скорыгована и добре справлена, без жадных придатков и отмен, едно якося встраых найдовало, выдрукована и выдана есть». Верность старым книгам и содержащимся в них чинам, стремление избежать всяких по отношению к ним «жадных придатков и отмен», – вот что было положено в Основу Острожского издания требника. Оно и послужило причиною указанных явлений в чине елеосвящения Острожского издания. К чину елеосвящения Острожского издания требника примыкают издания требника: Долгопольевское 1635 года, Львовские 1644 и 1645 годов, Киевское 1652 года. Последнее издание вносит уже некоторые изменения в чин елеосвящения Острожского издания. Эти изменения сделаны под влиянием требника Петра Могилы и коснулись процесса помазания больного елеем и заключительной части, не отразившись нисколько на переводе. Именно, процесе помазания больного елеем был перенесен из требника Петра Могилы в том виде, в каком он наблюдается в последнем. И молитва «Отче Святый» была перенесена из Могилянского требника в Киевское его издание без изменений и в тексте, и в составе. То же нужно сказать и о заключительной части, имеющей в Киевском издании вид, свойственный ей по требнику Петра Могилы. Более широко и более разносторонне был пересмотрен чин елеосвящения в Стрятинском издании требника епископом Гедеоном Балабаном в том же 1606 году. В предисловии к изданию указывается, что для него были собраны требники «от земля волоское, моултанское и сербское». Отмеченный факт великого между ними разногласия и послужил причиною того, что в основу издания требника и был положен греческий требник, «добре исправленный по древних святые горы требникох», посланный издателю по предварительной его просьбе Александрийским патриархом Мелетием. Этот посланный требник, говорит епископ Гедеон Балабан, «роукою своею подписав с благословением пастырским повелевая в общоую ползоу великоименомму российскому роду изобразити», «сбравше на сие дело, – добавляет он в другом месте, – людей искоусных в хоудожестве том». |
| Какие священные одежды надевать иерею при совершении таинства Брака? В Требнике Петра Могилы указывается, что во время венчания иерей бывает облачен в фелонь и епитрахиль. Но кроме фелони и епитрахили некоторые священники надевают еще и поручи. Против этого ничего нельзя возразить. Символическое значение поручей – напомнить совершителю таинства, всезиждительную силу Божию ( Симеон Солунский ) и внушить ему при благословении врачующихся упование на эту силу Божию, – находит место и в священнодействии таинства брака. Можно ли перстни брачующихся, по их просьбе, полагать на престоле и оставлять на нем во время литургии, совершаемой за здравие жениха и невесты? Нет в этом никакой надобности, так как перстни брачующихся полагаются (или должны быть полагаемы) на престоле при самом обручении и, таким образом, освящаются. Тайно или вслух должно читать молитву пред обручением: «Господи Боже наш, от язык пред обручивый»? Молитва эта читается вслух. На каком основании полагаются венцы пред венчанием на престоле? В древних требниках (напр., в Требнике XIV в. митр. Киприана) прямо говорится: «Стоят же на святой трапезе... венци, потирец стеклян и исполнен вина...» То же замечание относительно брачных венцов можно встретить и в других чинах обручения и венчания, относящихся к более позднему времени. Посему нет ничего предосудительного в том, если бы венцы (равно как и обручальные перстни) брались священником с престола как бы от Самого Господа; это соответствует и общему смыслу читаемых молитв. Откуда ведет начало обычай при венчании связывать молодой чете руки платком, и следует ли допускать этот обычай? Указанный обычай ведет свое начало, вероятно, со времен митр. Киевского Петра Могилы и выродился из обряда вязания рук епитрахилью при присяге в таинстве Брака по Требнику митр. Петра Могилы . Обычай вязать руки платком существует как обычай местный. Как местный, этот обычай должен был бы теперь потерять значение и исключиться из практики. Но так как нажитые привычки бывают настолько крепки в народе, что прямая и решительная борьба против них приносит более вреда, чем пользы, то и с обычаем вязания рук платком можно примириться. Священник обязан, однако, внушить брачущимся, что вязание их рук есть символ уз духовных, знак союза любви и взаимной их привязанности, тесного духовного единения. Полагаем, однако, что вязанье и покрытие рук платком гораздо лучше было бы заменить епитрахилью, как указано у Петра Могилы. |
| взвещая ему о несгласии и неисправлении книг наших словенских: аще не искусных ради писец, или иных ради коих вин». Однако, как мы видели, и в 17 веке не прекращало свое существование унаследованное от прежних веков разнообразие в чинах вообще и в чине елеосвящения в частности. А потому вполне естественно, что и в последующее время продолжались указания на отсутствие единообразия в требниках. В Долгопольевском издании требника 1635 года в «Предисловии в книгу» издателем отмечается: «И разумех убо яко скудостию, божественных книг прииде злое, паки сих умножением исчезнет тое: изобилно Богу помагающу вдворится благое, их же обилию не иначе нанестися непщевахом быта мощно, разве типографию, сиреч печатнею». Затем, в предисловии к изданию требника Петра Могилы 1646 года тоже отмечается факт разнообразия и нестроения в разных последованиях требников, и указываются причины сего: «До того помылки в тых требниках (печатных главным образом) предреченных выникнули, часто с простоты и нерозсудку корректоров, частю теж з неосторожности писаров, а особливе под небытность пастыров православных в церкви русской, в который час тыи который таковые книги ценсуровали, и оные на свет выдавати важилися, не много ведомости около таковых речий мели, и мало уважали щобы в сакраментах материею албо формою было: для того много речий потребных опустили, а непотребных придали». И наставления, в частности, о правильном совершении таинства елеосвящения, находящиеся в изданиях требника Петра Могилы 1646 года, втором – Львовском 1682 года, третьем – Львовском 1698 года, вызваны ничем иным, как тем же отсутствием единообразия в совершении елеосвящения. После указания о совершении помазания болящего св. елеем во всех этих требниках дается такое наставление: «Тем же о Иерею блюди и опасно схрани, яко да помазуя святым елеем, купно и молитву глаголеши, начиная помазание от чела, глаголющи словеса сия: Исцели помазанием сим раба твоего». Для нас, когда мы познакомились со всем разнообразием совершения чина елеосвящения и, в частности, процесса помазания больного елеем, станет ясным, что в этом наставлении прежде всего скрывался намек на существовавшее здесь разнообразие, в устранение которого и предлагается довольно категоричное указание, как здесь должно было обстоять дело. |
| Они ограничиваются заменой наставления подстригать усы, 81 чтобы на них не осталось божественной крови, неопределенным требованием «добре управить тые», что стоит в прямой зависимости от запрещения Стоглавого собора подстригать усы, и отсутствием предписания на тот случай, если частица Божественного тела упадет на «покрывало трапезное или на иное кое либо платно». 82 Его удержание представлялось излишним в виду существования в Известии аналогичного указания на тот случай, если бы божественная кровь укапнула на индитью. Предпоследний отдел Учительного Известия «како хранити божественные тайны больных ради» не знает наставлений Требника о напоении кровью Агнца, предназначенного для приобщения больных. Предполагая подробности этого акта достаточно известными священнику, Известия ограничивается замечанием: «агнец изми, и по чину якоже в великий пост на преждеосвященной литургии сотвори». Само собой, напрашивалось на исключение и предписание Требника о сушении агнца в такое время, как утреня, за шестопсалмие и после него. 83 Заключительный отдел Учительного Известия «о подаянии, приятии, хранении и поклонении божественных тайн» содержит в Требнике Петра Могилы повторение одних и тех же предписаний. Так, дважды повторены наставления в случае значительного числа причастников одну часть прибщать в один день, другую – в другой; дважды говорится, чтобы во время приобщения стояли по бокам священника два клирика, дважды о чтении благодарственных молитв по причащении, о запивании теплотой и т. п. 84 С устранением этих тавтологий рассматриваемый отдел получил в Известии вполне связный вид. Другую особенность Учительного Известия по сравнению с евхаристическими статьями Требника Петра Могилы составляют разнообразный дополнения. Более крупными являются три рубрики. Две из них в отделе «Како подобает служителю предуготовляти себе к достойному служению божественной литургии» касаются не священнослужителей, а мирян: «такожде под запрещешем от архиерея или иерея, отца своего духовного, кто и мирской человек сущь, инде каковой страстью содержася, и пренебрегая того, ико иному духовнику без разрешения преходя, и дерзая пречистым тайнам тела и крове Иисус Христовы причащатися, тожде постраждет и яко богоубийца осудится»; «темже и хотящии причаститися таинства должни суть пение церковное и правило ко святому причащению исполнити вседушно»... |
| Но в это время как «Воумление» напрасно ждало соборного одобрения и печати, независимо от него появилось Известие в Служебнике 1699 г. В отличие от «Воумления» оно представляет повторение только одних евхаристических статей Требника Петра Могилы и притом с значительно большими, чем в нем, изменениями. Не коснувшись формы, они свелись в большинстве случаев к сокращениям; по местам заметны добавления и замена одного содержания другим. И прежде всего Учительному Известию 1699 г. предпослано иное, более обширное, чем у Петра Могилы , введение. Из предисловия к евхаристическим статьям Требника оно заимствует исчисление пяти вещей, нужных к совершению евхаристии (хиротонисанный от архиерея иерей, намерение, или воля к совершению тайны тела и крови Христовой, вещь тайне приличная – хлеб и вино, образ совершения, престолы, или присланный епископом антиминс) и замечание о грехе святотатства и несовершении таинства при несоблюдении данных условий, остальное же содержание не имеет себе в нем паралеллей. Следующии за введением отдел «како подобает служителю предуготовляти себе к достойному служению божественной литургии» опускает четыре предписания Требника. «Аще иерей в самом служении пришед в себе, вспомянет и познает себя всяко без конца или до времени от священнодействия отлученна, или место, идеже служит, запрещенно быти, болезнью и жалением да умилит себе и сокрушит сердце свое, с твердым предложением, еже у имущего власть прощения и разрешения испросити. Аще убо сие познание перед великим входом будет, да престанет служити, изряднее же аще яве отлученный есть, и аще кроме соблазна сие престание быти может: лучше бо есть сицевому ведущему свое недостоинство самому себе осуждати, нежели от Господа осуждену быти. Агнец же и вся части яже на дискосе и вино в чаши сущее, яко еще не освященное, на жертовнице сам да потребит. Аще же великая нужда припаднет литургисания, сиесть аще беда смертная больному приспеет, тайн же божественных готовых не будет, к еже причастити его, иерей же в грехе смертном сый никакоже священника иного имети может, к еже исповедатися греха своего, аще убо грех есть не от тех, яже всячески возбраняют иерею священнодействие, да служить: но убо с великим жалением и болезнью сердца о грехе, в нем же обретается, и твердым предложением, еже скоро исповедатися». |
| В основу этого молебна Могила положил греческий «κανν ες φβον σεισμο 969 и греческие же молитвы на тот случай, а, чтобы построить из этого канона и молитв молебное пение, принятого в его (Могилы) требнике типа, составитель сам добавил недостающие части, могущие быть отнесенными за счет его личного творчества. Так, Петром Могилой , к означенному канону присоединено приличествующее начало, состоящее, кроме обычных предначинательных молитв, из псалма 59, великой ектении с особыми прошениями и тропарей гл. 2: «Во гневе твоем, Господи, помяни щедроты Твоя», Слава: «Призирай на землю и творяй ю трястися»; и Ныне: «Заступнице христианам непостыдная». По третьей песни канона, по обычаю, принятому Могилой, следует сугубая ектения, с несколькими специальными прошениями, по 6-й песни – особые кондак и икос 970 , а по 9-й – стихиры гл. 1: «Основания всея земли подвизай Боже»; гл. 2: «Земли смущаемей гнева Твоего страхом»; гл. 6: «Ниневитяне согрешений ради...», «Страшен еси, Господи...«, Слава и Ныне, гл. 6: «Небесный царю человеколюбче Господи...». Ко второй и третьей, и четвертой стихирам положены припевы: «Призираяй на землю и творяй ю трястися», «Сотрясл еси землю и смутил еси ю», " Господи, не яростью Твоею обличи нас». По стихирах – три молитвы о избавлении от страшного труса, те же самые, что видим и в греческих евхологиях 971 . Со времени п. Никона , в нашем большом требнике так же печатается «канон в страх труса», представляющий из себя буквальный перевод греческого канона, с относящимся к нему стихирами, молитвами, апостольским и Евангельским чтениями 972 . Молебные пения в южнорусских печатных требниках первой пол. XVIIb., по преимуществу, в требнике м. Петра Могилы Творческий дух м. Петра Могилы не удовлетворился описанной наличностью в русских требниках различных молитв и последований на разные случаи общенародных бедствий. Этот замечательнейший литургический деятель, своим духовным взором подмечал и еще некоторые общественные нужды, имеющие уже чисто церковный характер. |
| Но употреблялась ли вода в последующее время в чине елеосвящения? Мы уже отметили, что после рукописи Синайской библиотеки 1153 г. упоминание о воде не наблюдается в рукописях. Но видимо, употребление воды все же было по местам. По крайней мере, венецианские издания евхология 184 , помещая упоминание об употреблении в великой церкви вина вместо воды, этим самым показывают, что по местам, вне великой церкви, употреблялась и вода при совершении таинства. И наши славянские рукописи сохраняют обычай употребления вина и воды вместе с елеем. Однако преимущественное употребление имело вино. Южнославянские редакции чина елеосвящения дают указание только о елее 185 . То же наблюдается и в некоторых русских редакциях чина елеосвящения 186 . Но, наряду с этим указанием об одном елее, в русских редакциях чина елеосвящения встречаем упоминание и о вине и воде. В рукописи Софийской библиотеки 859, 15в. читаем: поставляем бывает посреди столець, покрыт чист, на нем же блюдо с пшеницею, в нем же кандило с вином, аще ли вина несть то вода 187 . Современное замечание о вине и воде из славянских изданий требника впервые помещает Стрятинское издание 1606 года. Затем оно есть в издании требника Петра Могилы и включено в Никоновское издание требника. Филаретовские и последующие до-Никоновские издания требника в Москве делают указание только о елее в согласии с Киприановой редакцией чина елеосвящения. Но чем было вызвано употребление вина и воды при совершении таинства елеосвящения? Обращаясь к греческим писателям, мы находим у них однородное объяснение о причине употребления вина в таинстве св. елея, именно у них указывается на пример самарянина, возлившего на израненного разбойниками вино и елей ( Лк. 10: 34 ). В исповедании Митрофана Критопуло читаем: «Полагается на трапезе сосуд, в котором вино и елей, так как эти (вещества) и самарянин в притче уготовал на попавшего к разбойникам. Ибо сказано: возливая ему елей и вино (те вещества), которые означают благодать Божию, радость и веселие» 188 . |
| Ε δε κατ τν κρατοσαν συνϑειαν, ς μανϑνομεν, ες πντα σχεδν τ μρη το ντε κα τς ναταλς, λλοτρπως ϑανν τν περιοσαν αβωνσατο, συζευχϑεη νομμως υτ τοτε ατδελφος. Мы изложили славянский текст 50-й главы печатной Кормчей книги параллельно с оригинальным текстом тех источников, из которых заимствовано ее содержание, и представили объяснение и указания относительно происхождения как всей главы, так и составных ее частей. Считаем нужным подвести итоги изложенного и сказанного нами с целью разъяснения происхождения рассматриваемой главы. Из разысканий наших об этом предмете оказывается статья „О тайне супружества» перепечатана в Кормчую книгу из Требника Петра Могилы ; при перепечатке были допущены некоторые отступления от Требника; издатель Требника воспользовался, при составлении статьи, буллою Павла IV De Sacramento matrimonii, сочинением Захария Скордилия Περ τν συγγενεας βαϑμν и небольшим греческим сборником разных правил касательно брачного права, неизвестно кем составленным, но находившимся, быть может, при указанном сочинении Скордилия и им дополненным; булла Павла IV, при переводе ее на славянский язык и при составлении статьи, подверглась переделке в смысле православных о браке понятий юго-западной русской церкви; сочинение же Скордилия с дополнениями было буквально переведено с греческого языка на славянский и целиком помещено в статье. Сочинение же Скордилия представляет редакцию канонического „Изложения» хартофилакса Константинопольского патриарха Мануила, жившего в первой половине XVI века, с некоторыми дополнениями, извлеченными Скордилием из разнообразных сборников средневековой канонической греческой литературы. Таким образом статья, помещенная в 50-й главе печатной Русской Кормчей книге под названием „О тайне супружества», в первоначальном своем виде явилась в греческой канонической литературе в первой половине XVI века; во второй половине того же столетия она издана была священником Скордилием в дополненном и в некоторых частях переделанном виде; около половины XVII века она была переведена на славянский язык и с присоединением к ней переделанной в православном смысле буллы Павла IV издана в Требнике Петра Могилы и потом в Кормчей книге. |
| И приим от них благословение и прощение, отходит, благодаря Бога» (Требн.). Таинство почитается оконченным, если иерей освященным елеем над болящим успел умирающего раз помазать и прочитать совершительную молитву: «Отче Врачу» (Требн. м. Петра Могилы) . Об употреблении освященного елея, которым помазывался больной, говорится в древних Требниках, в Чине «священия маслу», следующее: «Аще ли случится болящаго ради святити масло, то святити новое масло неосвященное, и освятив, аше умрет боляй, то оставшим маслом полити умершаго. Аще ли оздравиет боляй, то священное масло сжесши в паникадиле или в кадиле. Буде же ведомо, яко и всякого усопшаго, иноки же и миряны, в потреблении поливати крестообразно святым сим маслом, по писанию св. Дионисия Ареопагита » [Требн., изд. в Москве, 7133 (1625 г.), с. 4, л. 394. 1651 г., л. 135. В стар. иноч. Требн. патр. Филар., л. 125. См. Истина св. Соловецкой обители, преосв. арх. Игнатия. 1844 г., Спб., стр. 47]. О поливании елеем так указано в послании митрополита Киприана игумену Афанасию (1390–1405 г.): «проливает священник крестообразно, от главы первое таже у ногу, потом же от десна, таже левую сторону, чашу же, в ней же масло с вином, повержет у ногу (Акты Истор. T. I, 253). В случае скорой смерти больного, в Требнике м. Петра Могилы указано так совершать елеосвящение: «Аще больной близь смерти быти видится, да не долгих ради молитв сицевыя Божия благодати, тайною сею подаваемыя, лишен представится, абие начало створ, оставив псалмы, канон и тропари, от ектении начинай, сиесть, от «Миром Господу помолимся», и прочая. «Аще же но первом помазании с изречением совершения молитвы представится, вежд яко свершено приял есть елеосвящения тайну, ибо первый иерей и елей освящает, первую молитву над елеем глаголя, сиесть: «Господи, милостию и щедротами Твоими»: и тайну свершает, егда больного святым елеем помазуя, купно с помазанием и молитву свершения глаголет, сиесть: «Отче Святый Врачу душам и телом» и проч. «Аще же по первом помазании не умрет, начинай абие псалмы и свершы вся предоставленная, всяже она свершив, вторый священник и прочий по ряду все да совершают». Аще больной внегда свершается елеосвящение оумрет, абие да престанут прочее свершати» (Требн. м. Петра Могилы . 1646 г., стр. 448). |
| Благодарю игумена Дионисия (Шленова), позволившего мне работать с печатными Требниками и Минеями XVIII–XX bb. непосредственно в хранилище Библиотеки Московской духовной академии. Если бы не эта услуга – исследование затянулось бы надолго, потому что обычно в библиотеках нет каталогов богослужебной литературы XIX и ХХ вв., и поэтому работать с фондами практически невозможно. История украинских Требников показательна. В украинских Анфологиях и Служебниках начала XVII в. печатается та же ектения, что и в югославянских книгах – эта ектения очень похожа на старопечатную русскую (подробнее анализ будет произведен в следующей статье цикла). Она появилась после болгарской книжной справы, возглавленной Патриархом Евфимием Тырновским в конце XIV в. (см. Сырку). Затем на Украине произошла справа, и появился Анфологий 1638 г. Ектения этого правленого украинского Анфология объединяет две редакции: печатную юго-славянскую и греческую печатную ектению из Анфология. В украинском Анфологии 1643 г. ектения дополняется прошением из печатной греческой Минеи-январь, что говорит об активной работе этих справщиков с минейными греческими текстами. Одновременно с этой справой Анфология и независимо от нее на Украине произошла справа Требника, осуществленная митр. Петром Могилой. Составляя ектению Чина Агиасмы в свой знаменитый Требник, он привлекал греческий текст ектении в редакции Евхология и юго-славянские книги (без всякой оглядки на работу справщиков Анфология). Этим и объясняются различия между двумя редакциями украинских ектений, которые «продержались» весь XVII в.: в Анфологиях своя редакция, а в Служебниках своя. Затем, в XVIII в., ектения из Требника Петра Могилы была перенесена в Анфологий. И в середине XVIII в., много спустя после указа Синода, московская редакция Чина Агиасмы попала наконец в украинские печатные издания. Причем не редакция Аэтого Чина (хотя вода в ектении и называется приводящей) – украинские редакторы смешали черты обоих редакций. Завершу этот краткий обзор упоминанием о репринтном переиздании Требника Петра Могилы в Киеве (2004). Можно ли воспринимать это переиздание (оно осуществлялось с разрешения священноначалия УПЦ) как благословение на использование текстов из этого Требника в богослужебной практике? Если да, то ектения Чина Агиасмы Петра Могилы тоже имеет шанс вновь участвовать в богослужебной жизни. |
|
|
