| Фото: Елена Тюлькина Андрей Левин, специалист рекламного агентства «MORS-RUSSIA», бесплатно помогавший в визуальном оформлении мероприятия, считает, что «если не проводить подобных мероприятий, то детям никто не поможет, на наше государство надеяться не приходится». «Почему больше всего пожертвований идут от богатых людей? – спрашивает Андрей — От тех же спортсменов, олигархов и звезд? Потому что у человека все достаточно комфортно в его мире, и он понимает, что нужно делиться, а когда у человека последние 1000 рублей, чтобы поесть и покормить свою семью, то ему, наверное, не до помощи другим». Фото: Кирилл Скобелев По мнению Андрея, проблем хватает в любой стране, но в России они почему-то слишком ярко выражены. «В России, куда ни сунься, везде проблемы — дети-сироты, беспризорники, бедные пенсионеры и ветераны. И везде надо помогать. И иногда хочется просто сказать: Господи, лучше отсюда уехать, чем пытаться помочь всем и сразу!». «А как же евангельская притча о лепте бедной вдовицы, которая пожертвовала последним, и эта жертва, как сказано в Евангелии, более угодна Богу, чем приношения всех богатых людей?» – спрашиваю я Андрея. «К сожалению, последняя копейка в России сегодня не работает, потому что сейчас слишком тяжелое время, чтобы отдавать последнюю копейку. Конечно, есть такие люди и, слава Богу, что они есть, но я не думаю, что это массово». Фото: Кирилл Скобелев Бежать или стать матерью Терезой «Люди в России должны перестать быть жадными – считает Наталья Лисицына, сотрудник маркетингового агентства «SPORT’S ELEVEN», участвовавшая в организации чемпионата. — Но на это потребуется время. Во многом помощь ближним — вопрос воспитания. Если в семьях было принято помогать другим, то это передастся детям. Если нет – то нет. Нужно понимать, что чем больше ты отдаешь, тем больше ты потом получишь. Пока до многих людей в России это не доходит». Фото: Кирилл Скобелев Юлия Лебедева, художник из агентства по организации праздников FUNNY, бесплатно делавшая аквагрим (рисунки на лице) всем детям на благотворительном мероприятии, считает, что быть милосердным или нет — выбор каждого из нас. «Ведь не обязательно помогать деньгами, – говорит Юля, — это может быть общение, может быть улыбка, доброе слово, даже приготовление пирога может стать благотворительным актом. И это по силам каждому человеку. Я разукрашиваю лица детей и от этого получаю колоссальное удовольствие». |
| В каждом человеке остается нечто доброе, тогда как словосочетание «полная испорченность» указывает на то, что грех в той или иной степени отражается во всех сферах человеческого существования. Смысл этого понятия не в том, что каждый человек целиком и полностью греховен, и даже не в том, что каждый из нас виновен в равной мере. Смысл этого понятия в том, что все люди по природе греховны в своих действиях, словах, помыслах, эмоциях и воле – грех проник в каждую клеточку их существа. В человеке нет ничего, что осталось бы не затронутым разрушительной силой греха. В то же время, даже с учетом подобных оговорок, человеческая испорченность представлена у Павла весьма серьезно. Мы не такие уж и плохие люди, чтобы назвать нас духовными мертвецами? Неужели мы не лучше Гитлера или Сталина? Очевидно, что задавая подобные вопросы, мы начинаем сравнивать. Наш стандарт «приемлемой» праведности находится в рамках между Гитлером и матерью Терезой, а сами мы полагаем, что нас нельзя отнести к наихудшим людям в этом мире, из чего следует, что мы способны пройти тест и быть угодными для Бога. Однако нужно помнить, что мишень, или Божья цель, в которую нам необходимо попасть, – это совершенное, славное присутствие Бога. Мы были созданы с той целью, чтобы разделять общение с Троицей, отражать в жизни совершенные взаимоотношения между Отцом и Сыном. Будучи греховными существами вследствие грехопадения, мы не способны делать это так, как делали ранее. Мы промахиваемся мимо поставленной цели. Надо сказать, что кто-то из нас промахивается сильнее, чем другие, тем не менее все промахиваются. На этом этапе кто-то может возразить, сказав, что для нас было бы непосильно жить в полном соответствии со славным стандартом Бога. Возможно, и непосильно. Но давайте вспомним, что Бог не ставил перед человеком непосильных задач. Он не требовал от человека сдачи тестов на верность, чтобы стать угодным ему; он позволил Адаму и Еве разделять любовь, объединяющую между собой Отца, Сына и Святого Духа. Все, что им оставалось делать, – это пребывать в дарованной им любви через простое послушание Богу. |
| вел. княгиней Александрой Николаевной и принцессой Терезой Ольденбургской в Санкт-Петербурге. В общину могли вступать незамужние женщины и вдовы, обязательно грамотные, от 18–20 до 40 лет. Если сестра выходила замуж, она исключалась из общины. В функции сестер входили дежурства у больных на квартире и в больнице, а также прием больных, приходивших в общину; профессиональная подготовка была сугубо практической и сводилась к знанию некоторых лечебных процедур и санитарно-гигиенических правил ухода. Устав общины был близок к монашескому. Как отмечал исследователь А. В. Постернак, «как особое явление новая община представляла собой нечто весьма специфическое в традиционной и консервативной по духу России, где к любым начинаниям всегда относились с большой опаской, поэтому до поры до времени новый вид служения развивался в русле уже существовавших традиций. Троицкая община и не могла быть никакой иной, как только полумонашеской» 103 . В дальнейшем общины сестер милосердия создавались по образцу Троицкой, имели настоятельниц, жили фактически по монашескому уставу, разница заключалась в том, что сестры могли покинуть общину, владели собственным имуществом и могли вступить в брак 104 . Отличительной чертой этих общин была социальная направленность сестринской, акушерской и фельдшерской помощи в России, которая прежде всего предназначалась для бедных больных, беременных, новорожденных, детей, стариков, немощных и раненых. Кроме того, она была направлена на оказание помощи пострадавшим от войн, стихийных бедствий, эпидемий… Предоставлялось все, что может быть названо современным термином «социальная реабилитация и адаптация» 105 . Вторая община сестер милосердия (Никольская) была организована по инициативе знаменитого врача Ф. П. Гааза во время эпидемии холеры 1840-х гг. в Москве. Во время Крымской войны возникла стихийная деятельность женщин по помощи раненым; в это же время вел. княгиней Еленой Павловной была создана наиболее крупная – Крестовоздвиженская – община сестер милосердия, непосредственным руководителем общины стал хирург Н. |
| В самом деле, в ней есть поразительные оплошности, которые возможны только при самом пренебрежительном отношении к собственному труду. Вот одна из них: Сервантес подробно рассказывает, как освобожденный Дон–Кихотом каторжник Гинес Пассамон ночью украл осла у Санчо–Панса, как последний огорчился по этому поводу и оплакивал своего верного спутника. Через несколько глав осел снова появляется, причем автор не дает никаких объяснений: очевидно, он просто забыл о краже осла, описанной в предшествующих главах. Такие небрежности попадаются нередко и во второй части, которая в общем написана более тщательно. Сервантес заставляет самого Дон–Кихота вступать в полемику с Авелланедой, автором апокрифического продолжения «Дон–Кихота» . В качестве одного из доказательств, что противник его не имеет понятия о содержании романа, Сервантес замечает устами героя: Авелланеда «утверждает, что имя жены оруженосца Санчо–Панса — Мария Гутьеррец, тогда как на самом деле зовут ее Терезой Панса; тот, кто ошибается в такой существенной подробности, не может отвечать за правдивость всего рассказа». Но дело в том, что в этой «существенной подробности» ошибается вовсе не Авелланеда, а сам Мигуэль Сервантес: он забыл, что в первой части романа и даже в VII гл. второй, он назвал жену Санчо — Жуаной Гутьеррец. Оплошность мелкая, но чрезвычайно характерная, показывающая, как небрежно и невнимательно относился гениальный писатель к своему лучшему труду. Таких наивных несообразностей и непоследовательностей встречается в романе очень много и они свидетельствуют о том, как небрежно, почти эскизно создавались, конечно, не основные положения, а второстепенные детали великого произведения. Автор до такой степени не понимал глубины и значительности бессмертного романа, что ставил гораздо выше свои посредственные стихи (напр., юношескую поэму «Галатея» ) и еще более посредственные комедии. Вот, между прочим, как узко и поверхностно определяет он содержание «Дон–Кихота», ограничивая его тенденциозным протестом против рыцарских романов: «у меня не было иного желания, как предать проклятию людей ложные и нелепые сказки о рыцарях, которые, будучи поражены на смерть правдивой повестью о моем Дон–Кихоте, могут теперь только коекак, спотыкаясь, продолжать свой путь, а в будущем, без всякого сомнения, падут окончательно». |
| – Все в порядке, Уотсон. Дело раскрыто. Это будет одно из самых замечательных дел в вашей коллекции. Однако, мой дорогой, до чего я был недогадлив – ведь я чуть было не совершил самой большой ошибки в моей жизни! Теперь остается восстановить только несколько недостающих звеньев. И вся цепь событий будет ясна. – Вы уже знаете, кто эти люди? – Это один человек, Уотсон, один! Один, но поистине грозная фигура. Силен, как лев, – вспомните удар, который погнул кочергу. Рост – шесть футов. Проворен, как белка. Очень ловкие пальцы. Умен и изобретателен. Ведь все это представление придумано им. Да, Уотсон, мы столкнулись с замечательной личностью. Но все-таки и он оставил следы. Этот шнур от звонка – ключ к решению всего дела. – Не понимаю. – Послушайте, Уотсон: если бы вам понадобился этот шнур и вы бы его с силой дернули, как по-вашему, где бы он оборвался? Конечно, там, где он привязан к проволоке. Почему же он оборвался гораздо ниже? – Потому что он в этом месте протерся. – Вот именно. И оборванный конец действительно потерт. У этого человека хватило ума подделать потертость ножом. Но другой конец наверху целый. Отсюда не видно. Но если встать на каминную полку, в этом легко убедиться. Он очень чисто срезан, и никаких потертостей там нет. Теперь уже можно восстановить ход событий. Неизвестный не стал обрывать шнур, боясь поднять тревогу. Чтобы обрезать его, он влез на каминную полку, но этого ему показалось мало. Тогда он оперся коленом на карниз, оставив на его пыльной поверхности след, протянул руку и обрезал шнур ножом. Я не дотянулся: еще оставалось три дюйма до шнура. Из этого я заключаю, что он по крайней мере на три дюйма выше меня. А теперь взгляните на сиденье кресла. Что это? – Кровь. – Кровь, вне всякого сомнения. Это одно доказывает, что рассказ леди Брэкенстолл – вымысел от начала до конца. Если она сидела в этом кресле, когда совершалось преступление, откуда взялись на нем пятна крови? Нет, нет, ее посадили в кресло после того, как супруг ее был убит. Бьюсь об заклад, что и на черном платье леди есть такое же пятно. Это еще не Ватерлоо, Уотсон, но это уже Маренго. Начали с поражения, кончаем победой. А сейчас я хотел бы поговорить с этой няней Терезой. Но чтобы получить необходимые сведения, надо проявить большой такт. |
| Однажды вечером в конце зимы приехал отец и заклинал ее снять с себя обвинение. Все еще можно спасти. Педмэ согласился взять обратно жалобу, поданную им в суд, заявив, будто уже не может сказать с уверенностью, что один из рецептов не написан целиком его рукой. Что касается аконитина, хлороформа и дигиталина, он, конечно, не мог прописать их в таких больших дозах, но поскольку в крови больного не обнаружено ни малейших следов этих веществ... Тереза вспоминает сцену объяснения с отцом, происходившую у постели тети Клары. Им не хотелось зажигать лампу, и комнату освещали только отблески огня, пылавшего в камине. Тереза говорила монотонно, как школьница, вызубрившая урок (этот урок она вытвердила в долгие бессонные ночи): — Мне встретился на дороге какой-то человек — не здешний, не из Аржелуза. И он сказал мне, что раз я посылаю кого-то в аптеку Даркея, то он очень просит заказать там лекарства и по его рецепту — ему самому не хочется показываться в аптеке, так как он должен Даркею деньги... Он не сообщил мне ни своей фамилии, ни адреса — сказал, что сам придет ко мне за лекарством... — Тереза, придумай что-нибудь другое! Умоляю тебя во имя нашей семейной чести! Придумай, несчастная, что-нибудь другое!.. Отец упрямо повторял свои упреки, глухая тетка, приподнявшись на подушках, тщетно прислушивалась и, чувствуя нависшую над Терезой смертельную опасность, стонала: «Что он тебе говорит? Чего им от тебя нужно? Тебе хотят сделать что-то плохое?» Тереза нашла в себе силы улыбнуться больной старухе и взять ее за руку, а сама, как школьница на уроке катехизиса, монотонно твердила: «Мне встретился на дороге человек. Было уже темно, так что я не разглядела его лица, он не сказал мне, на какой ферме живет... Недавно вечером он приходил за своим лекарством... К несчастью, никто в доме его не заметил». IX Вот наконец Сен-Клер. Тереза вышла из вагона, ее никто не узнал. Пока Бальон сдавал ее билет, она обогнула здание вокзала и, лавируя между штабелями досок, вышла на дорогу, где стоял шарабан. |
| Выборы демонстрируют, что не все избиратели доходят до участков для голосования. Те, кто не ходят на выборы, больше всех кричат! Но остаются столпы - святые для каждого гражданина - свобода Родины, ее независимость, суверенитет, честь и достоинство, память предков и гром великих побед! И кто бы и как ни изгалялся над этими столпами - они являются скрепами, о которых так много говорят. Эти вековые устои передаются из поколения в поколение. Наш народ никогда не разменяется на колбасу. Эти выборы продемонстрировали, что из тех деятелей, которые изъявили желание стать руководителем России, народ не увидел достойных кандидатов. Но народ сделал вывод, что, кроме Путина, на сегодняшний день нет людей, способных возглавить государство. Мне могут возразить: незаменимых людей не бывает! Конечно, однако, на данном отрезке исторического времени Путину нет альтернативы. Путину пока нет замены! Одной из главных задач нового срока Президента будет подготовка людей - двух-трех, которые будут в состоянии взвалить на себя тяжелейшую ношу управления Россией. Это не Дом-2 и не совхоз им. Ленина . Президентская ноша не каждому по плечу. Не будет ничего плохого, если Путин этим займется. На Россию была осуществлена мощная атака: Олимпиада, отравление Скрипаля газом «Новичок» - отравленный газом Терезой и Борей дурачок. Все эти нападения мастерски срежиссировали. Сначала президент Франции Макрон заявил, что ждет убедительных доказательств вины России, а буквально на следующее утро уже говорит: Франция видит, что это Путин убил Скрипаля. Все ведущие державы континента присоединились к травле России. И дело не в Скрипале - предателе Родины. Запад и здесь промахнулся. Невзирая на все эти всхлипы, надо знать отношение российского народа к предателям. Православная вера не позволяет нам прямо сказать о смерти предателя, но гражданское самосознание будет стоять на стороне государства по отношению к изменникам Родины. На Западе уже поняли, что «дело Скрипаля» провалено, поэтому начинают неуклюже отползать. Выдержка России по сохранению своего достоинства сыграла и еще сыграет свою роль. |
| Кардинал Джон Хенри Ньюмен. Uллюcmpaцuя: Vamican Media Итальянская монахиня Джузеппина Ваннини (1859-1910 гг.) достаточно поздно реализовала своё призвание к богопосвящённой жизни; в 1892 году она основала конгрегацию Дочерей святого Камилла, которые по сей день заботятся о духовном и физическом здоровье больных. Несмотря на изначальные трудности, за двадцать лет общины этих сестёр распространились во всем мире. Индийская монахиня-мистик Мария Тереза Манкидян (1876-1929 гг.), которую называют апостолом семьи, в начале XX века основала конгрегацию Сестёр Святого Семейства, которая была официально утверждена в 1914 году. Монахини соединяют молитвенную созерцательную жизнь с благотворительностью: заботятся о больных и умирающих, о бедных семьях, занимаются воспитанием девочек в приютах. Бразильская монахиня Дульсе Лопес Понтес (1914-1992 гг.) в течение пятидесяти лет заботилась о нищих, больных и бездомных; в 1959 году она основала организацию помощи бедным и отверженным, которая впоследствии стала называться Благотворительным фондом сестры Дульсе (OSID); за свою деятельность была номинирована в 1988 году на Нобелевскую премию мира. Её называют бразильской Матерью Терезой. Швейцарская мирянка-мистик Маргарита Байс (1815-1879 гг.) принадлежала к Третьему ордену Святого Франциска Ассизского, сочетала работу портнихи с глубокой духовной жизнью и служением в приходе, обучала детей катехизису, помогала нищим, посещала больных и умирающих: свой личный путь святости она видела не в монашестве, а в миру. Ваш Отзыв Поля, отмеченные звездочкой, должны быть обязательно заполнены. Материалы в данном сюжете 12.04.2024 15:06 Обнародован календарь богослужений Папы Франциска на апрель и май 2024 г. 29.03.2024 17:32 La Civiltà Cattolica «Laudate Deum». Экология в свете Евангелия 28.03.2024 16:27 Папа Франциск совершил богослужения Великого четверга 21.03.2024 12:28 Папа Франциск поддержал бразильскую Социальную неделю 04.03.2024 12:27 Папа Франциск встретился с делегатами ассоциации Talità Kum, в которую входят родители, потерявшие детей |
| Но она не пришла ни вечером, ни на следующий день. Краем уха Ольга услышала от санитарок, что накануне у какой-то больной горлом пошла кровь и ее едва удалось спасти. – Меньше будет втирать зэкам свои поповские сказки. Тоже мне, мать Тереза, – хохотнула санитарка, поделившись с подругой этой новостью. – Странно как, – подумала тогда Ольга, сразу догадавшись, о ком шла речь, – ведь я ее тоже окрестила «матерью Терезой». Ольга пыталась уснуть. Она даже принялась медленно считать в уме, но, дойдя до второй сотни, поняла, что это бесполезное занятие. И ей опять представился образ той лагерной благодетельницы, которая поила ее теплым лимонадом без газа. «Танька, Танечка… Знала б ты, где я сейчас. Как мне тебя не хватает, подруженька моя, сестренка!..». Они встретились уже через год, и снова их встреча была неожиданной. Стала ли Ольга к тому времени верующей – она и сама не знала. Наверное, то, что происходило тогда в ее душе, было не поиском Бога, а скорее отдушиной среди беспросветной грязи, мата, разборок, наркотиков и разврата. Вместе с другими заключенными Ольга каждую неделю приходила в маленькую комнатку, приспособленную для встреч с пастором – маленьким тщедушным человечком, взявшимся за перевоспитание заблудших овец. Время от времени приходили сюда и другие проповедники, принося с собой цветные брошюрки, устраивая для заключенных религиозные концерты. Ольга ходила на эти собрания и концерты, слушала проповеди, читала раздаваемые брошюрки и пыталась понять, что вызывало такой восторг у ее соседок, переходящий у некоторых в настоящий экстаз и истерию. Она видела, как во время молитвы по команде пастора они поднимали руки, вскакивали с мест и начинали неистово молиться, кричать, смеяться и плакать одновременно. Ольга воздевала руки вместе со всеми, но в душе не чувствовала ничего, кроме пустоты и страха за все, что происходило вокруг. И лишь однажды из ее сердца вырвались слова, обращенные к Богу и которые впервые дали ей почувствовать себя иным человеком. А случилось все, когда Ольга уже не в первый раз попала в местный штрафной изолятор, нагрубив надзирательнице. Она сидела в крохотной одиночной камере, отличавшейся от автобуса лишь тем, что тут были железные нары да маленькое, размером со стандартный листок бумаги, окошко, укрепленное с внешней стороны изолятора удлиненной решеткой, что закрепило за ним меткое лагерное словцо – «намордник». Каждый день пребывания в изоляторе превращался в нестерпимую муку. Все стены камеры–одиночки были исцарапаны именами ее посетителей, похабными словами и картинками. Ольга уже в который раз читала нацарапанные письмена, томясь от невыносимой тоски, душевной депрессии и отчаянья. Единственной отрадой в этой беспросветной тоске были «малявы» – записки, которые удавалось получать от подруг по лагерной семье в обмен на сигареты. |
| Нелегкий рассказ. И то, что в нем, как и в других произведениях Коваля, присутствует мягкий юмор, не уменьшает его трагизма. Здесь есть что обсудить с детьми. Нюрка, конечно, милосердная и заступница всех живых существ. Но она же сама велела шестилетнему малышу Вите стрелять в ястреба. И теперь он покаянно рыдает, сидя на крыльце школы, а Нюрка выступает строгим судьей. Жалко в этом рассказе всех — и, может быть, это главный урок, вынесенный из чтения. Все живые существа — создания Творца, в каждом — своя неповторимая красота. И надо по возможности эту красоту беречь. 2. Виталий Коржиков. «Караколе» (из сборника «Морской сундучок») Виталий Коржиков В одном из плаваний на Кубу моряк и писатель Виталий Коржиков подружился с маленькой дочкой рыбака Терезой. Тереза с доверием и симпатией относится к русским морякам и дарит им красивые раковины — караколе, за которыми сама ныряет в море. Рассказчику она обещает подарить «самую красивую, самую большую раковину»: «Она еще в море, на дне, но я ее достану». Ради дружбы можно пойти и на риск. И это не легкомысленная бравада, а почти что подвиг. Рассказ совсем небольшой, а как мастерски раскрыт характер маленькой кубинки, какая напряженная интрига! Успеет ли Тереза до отплытия теплохода передать свой подарок? «Теплоход уже загружен сахаром. Мы готовимся к отплытию. Капитан приказывает убрать трап. А Терезы всё нет. И вдруг из-за борта доносится тоненький крик: — Караколе! Караколе! Сеньор, караколе!» В доме Виталия Титовича Коржикова хранится диковинная раковина, большая, причудливой формы. И в ней шумит море, что у берегов Кубы. Страны, в которой у Коржикова было много друзей — и детей, и взрослых. Трогательный и светлый рассказ о дружбе, которой не препятствует ни разница в возрасте, ни принадлежность к разным народам, ни огромные расстояния. 3. Ксения Драгунская. «Лекарство от послушности» В рассказах Ксении Драгунской тесно переплетаются веселая фантазия и сугубый реализм повседневной жизни. Вот и в этом рассказе сюжет вроде бы сказочный: в лесу появляется добрый гномик-оптимист, который очень хочет кому-нибудь помочь. В его помощи явно нуждаются дети, живущие в санатории по соседству. Но не потому, что у них проблемы со здоровьем, вовсе нет. |
|
|
