| Когда все гости ушли согласно настойчивой просьбе миссис Редль, злополучный мистер Боб Сойер остался один, чтобы поразмыслить о возможных событиях завтрашнего дня и увеселениях этого вечера. ГЛАВА XXXIII. Мистер Уэллер-старший высказывает некоторые критические замечания, касающиеся литературного стиля, и с помощью своего сына Сэмюела уплачивает частицу долга преподобному джентльмену с красным носом Утро тринадцатого февраля, которое, – читатели сего правдивого повествования знают это не хуже, чем мы, – было кануном дня, назначенного для слушания дела миссис Бардл, оказалось беспокойным для мистера Сэмюела Уэллера, непрерывно путешествовавшего от «Джорджа и Ястреба» к дому мистера Перкера и обратно с девяти часов утра и до двух часов дня включительно. Нельзя сказать, чтобы это могло содействовать ходу дела, ибо консультация уже состоялась и план действия, который следовало избрать, был окончательно выработан; но мистер Пиквик, находясь в состоянии крайнего возбуждения, непрестанно посылал записочки своему поверенному, содержащие один только вопрос: «Дорогой Перкер, все ли идет хорошо?» – на что мистер Перкер неизменно отвечал: «Дорогой Пиквик, все идет хорошо, насколько это возможно». В действительности же, как мы уже намекали, идти было решительно нечему ни хорошо, ни худо, вплоть до судебного заседания, назначенного на следующее утро. Но людям, которые добровольно обращаются к правосудию или насильственно и впервые привлекаются к суду, можно простить некоторое временное раздражение и беспокойство, и Сэм с подобающим снисхождением к слабостям человеческой природы исполнял все приказания своего хозяина с невозмутимым добродушием и нерушимым спокойствием, обнаруживая тем самым поразительнейшие и приятнейшие свойства своей натуры. Сэм утешился весьма недурным обедом и ждал у буфетной стойки стакана горячей смеси, в которой мистер Пиквик посоветовал ему утопить усталость, вызванную утренними прогулками, когда юнец ростом около трех футов, в мохнатой шапке и бумазейных штанах, каковой костюм свидетельствовал о похвальном стремлении его владельца занять в будущем высокий пост конюха, вошел в коридор «Джорджа и Ястреба» и оглядел сначала лестницу, затем коридор, а затем заглянул в буфетную, словно отыскивая кого-то для передачи поручения, вслед за сим буфетчица, считая вероятным, что упомянутое поручение может коснуться чайных или столовых ложек гостиницы, обратилась к юнцу: |
| Словом, я так толком ничего не понял, и мы продолжали обсуждать разные системы игры в рулетку, хоть мне было совсем не до этих проклятых систем. В казино мы показали свои паспорта, получили билеты и вошли в зал, где делаются небольшие ставки. – Вот это мне подходит, – сказала Кэри, и она была права. За столами сидели постоянные посетители со своими таблицами, графиками и карандашами, которыми они помечали каждый номер, на который выпадал выигрыш. Некоторые из них походили на курильщиков опиума. Я обратил внимание на маленькую смуглую старую леди в соломенной шляпке, украшенной лет сто назад маргаритками. Ее левая рука лежала на краю стола, будто ручка зонтика, а в правой она держала фишку стоимостью в сто франков. Когда игральный шарик перекрутился четыре раза, она поставила свою фишку и проиграла. Затем снова стала ждать своей очереди. Молодой человек наклонился над ее плечом и поставил сотню на последние двенадцать номеров, выиграл и отошел от стола. – Вот это благоразумный человек, – отметил я. Когда мы проходили через бар, то увидели его у стойки с бокалом пива и сандвичем в руках. – Вероятно, празднует свой выигрыш в три сотни франков, – сказал я. – Не придирайся к нему, взгляни на него внимательнее. По-моему, он ест сегодня впервые. Мне до смерти хотелось ее, и я внезапно вскипел по-глупому, потому что при других обстоятельствах она никогда бы не взглянула на него дважды. Вероятно, это было предвестием нашей будущей совместной жизни. Я сказал: – Ты бы не обозвала меня придирой, если бы он не был таким молодым и красивым. – Милый, – удивленно заметила она, – я только… – И тут она твердо сжала губы. – Ты действительно ведешь себя теперь как мелкий придира, – отметила она. – Пусть меня черти возьмут в ад, если я первая попрошу у тебя прощения. Она специально остановилась и уставилась на молодого человека, пока тот не поднял свое романтическое голодное лицо и не взглянул на нее. – Да, – отметила она, – он молод и привлекателен. И твердой походкой вышла из казино. Я поплелся следом за ней, кляня себя на чем свет стоит за свою несдержанность. |
| Колоши думают, что один из главных Еков шамана всегда живет при нем. И оттого трупы шаманов не гниют, но делаются как юкола, (но в одном месте мне случилось видеть гроб шамана, и труп совершенно сгнил). Колоши уверяют, что никогда не упадет лесина на гроб шамана, но всегда подле; и также стойки, на котором утверждается гроб шамана, подгнивают все вдруг, и гроб ложится на землю ровно, но не ногами или не головою прежде. При больших поминках или фамильных игрушках, родственники шамана могут поднять и его, как других. Никто не проезжает мимо гроба шамана без того, чтобы не бросить в воду сколько-нибудь табаку, как жертву; и кажется, это есть единственный случай, где колоши жертвуют или приносят жертвы для получения житейских благ. Бросая в воду табак, колоши просят шамана о своем благосостоянии и счастье. Шаманства у Колош бывают больший и малые. Первые бывают всегда только в зимние месяцы и не иначе как в 7-й и 8-й день луны, т. е. на первой четверти, и в полнолуние. Таковые шаманства бывают, как они выражаются, для поправления жила или селения, т. е. в это время шаманы, торжественно призывая своих Еков, велят им на будущий год давать счастье во всем их родникам и селению, а более себе; и чтобы они отгоняли поветрия от селения шамана на другое селение. Шаманство совершается шаманом и его родниками, которые помогают ему во всем и особенно пением песен. В тот день, когда имеет быть шаманство, никто из родников не ест и не пьет с самого утра и до следующего утра, и сверх того, в тот же день пред шаманством, они все принимают рвотное для очищения себя, т. е. выпивши несколько воды, кладут в горло перо, нарочно для сего устроенное, и движением его производят рвоту. Начало шаманства бывает при самом закате солнца, а оканчивается с появлением утренней зари. Когда солнце начнет приближаться к закату, собираются все колоши в барабору, назначенную для шаманства, которую, как сказано выше, очищают сколько можно чище и около огня посыпают новым песком: и лишь только настанет время, начинаются песни, которые поют мужчины и женщины, все вместе, а один из певцов бьет в бубен, который всегда висит впереди на правой стороне от входа. Шаман, одевшись в свой наряд, начинает бегать вокруг огня (и всегда по солнцу), кривляться, делать разные насильственные телодвижения, в такт бубну и песен, до такого исступления, что глаза его наконец совершенно закатываются под лоб; лицо его всегда обращено кверху, к отверстию трубы. Кобенясь таким образом несколько времени, вдруг шаман останавливается и смотрит на верх бубна, и иногда кричит что-нибудь, в это время умолкают бубен и песни. И глаза всех обращены на шамана как на пророка. |
| Эти эйфорические мысли посетили меня в бистро, возле стойки бара, после нескольких стаканчиков спиртного. Нужно было остановиться. Нельзя пить слишком много, ибо все тогда предстает в искаженном свете. Заволакивается серостью и тоской, и ты жалеешь о том, что бесцельно жил в этом мире нищеты. Благодать, которую дарует алкоголь, ненадежна. Благодать или трезвость? Когда же я на самом деле просыпаюсь? Когда вижу и чувствую вокруг лишь зловонную нищету или когда думаю, что всякое существование и всякая сущность — это цветущий, сверкающий месяц май? Ничего мы не знаем. У нас нет ни права, ни возможности судить, нужно доверять. Но кому? Я отдавал себе отчет в том, что думал слишком много. Я, тот, кто принял решение не думать вообще. Я слишком много философствую. Вот в чем моя ошибка. Если бы я этого не делал, то жил бы счастливо. Нельзя философствовать, если ты не великий философ. Но и великие философы, если они действительно великие, — пессимисты. Или же они приходят к умозаключениям, которые нам постичь не дано. Или предлагают нам раскрепоститься, дать волю своим желаниям. Но к чему мы тогда придем? Добрая половина людей привыкла подавлять свои желания. В противном случае, дав выход своей неудовлетворенности, они просто поубивали бы друг друга, а возможно, покончили бы с собой. Но они ничего этого не сделают — помешает полиция. Исключение составляют разве что революционные периоды, когда люди уничтожают друг друга, убеждая себя и других, что делают это во имя грядущего — во имя лучшей жизни, которая якобы наступит после этой бойни. Революция порождает тиранию, причем очень быстро, и тогда уже тотально подавляются все желания, даже самые неистовые. Огромное же количество людей и не собираются раскрепощаться: они не признаются себе в своих желаниях, или эти желания недостаточно сильны, или вовсе отсутствуют. Интересно, а у меня есть желания? Вероятно, все же есть. Но они спят. И я не стремлюсь их разбудить. Чего же я хочу? Чтобы меня оставили в покое. Чтобы желания других не будоражили меня, не увлекали за собой. Но более всего я хочу не иметь никаких желаний. Хорошо хоть влечение к противоположному полу угасло. Навсегда, надеюсь. Да и не таким уж сильным оно было. Что и спасло меня от женщин. Однако у меня осталось желание пить вино. Оно слегка возбуждает, получаешь легкое удовольствие от жизни. Иначе все бы угасло, и я бы уже умер. |
| Она видела, что моя женщина уехала. И уже не улыбалась мне. Должно быть, думала, что если от меня ушла женщина, значит, я сам в этом виноват. Что я ненормальный. Быть может, она хотела бы узнать об этом поподробнее, я мог бы ей рассказать. Объяснить все. Но я не стал этого делать, поднялся по лестнице. Какое-то время стоял в нерешительности перед дверью своей квартиры с ключом в руке. Соседка вышла со своей собачкой. Я стал открывать дверь. Ивонна забыла одну свою туфлю. Туфля была там, в темном коридоре. Это след. Она жила здесь. Единственная вещь, которую можно пощупать. Как это происходит, что настоящее становится прошедшим? Что такое время? Поставщик пустоты. Все должно бы оставаться настоящим, незыблемым. Я взял туфлю в руки. Это было вещественное доказательство. Я снял пальто, шляпу, повесил их на вешалку в коридоре, направился к большой комнате, сел в кресло возле окна. Моя квартира была такой же огромной и пустой, как и мир. Она, конечно же, ушла ради кого-то, она кого-то встретила. Я снова испытал неприятное чувство, похожее на ревность. Как это странно. Неужели я действительно был к ней привязан? Да, конечно. Следовательно, у меня была связь со Вселенной. Эта мысль принесла мне удовлетворение. После длительного затишья возобновились военные действия. Какое-то время битва проходила на площади, достаточно далеко от моей улицы. Однако жители квартала в ней, вероятно, участвовали. Немногие, два или три, быть может. Я видел одного в сумерках с перевязанной головой. Однажды днем, обедая в ресторанчике, увидел другого — он пришел с карабином на плече. Большинство клиентов не обратили на него внимания и продолжали обедать. Но некоторые собрались возле него у стойки. Он заказал анисовый ликер. Подошедшие сделали то же самое. Он пришел с поля сражения. Разговаривал громко. На него смотрели, его с почтением слушали. Он объяснял, почему принимает во всем этом участие, и эти объяснения показались мне резонными. Я ведь тоже не был в ладах с этим миром. Он говорил об обществе. |
| – А вот тут вы очень-очень ошибаетесь. Вероятно, вы просто не знаете, что значит любить. Я полюбила его с той минуты, как он сошел у ратуши в Челси, и люблю до сих пор. Когда он умер, я сделала для него все, что требовалось, все – больше некому было позаботиться о бедняжке: жена не захотела приехать. Пришлось производить вскрытие, и она написала в муниципалитет, прося похоронить его в Булони – она не пожелала забрать его бедное-бедное изуродованное тело. Только мы с консьержем… – Вы удивительно постоянны, – проговорила тетушка, и замечание ее отнюдь не прозвучало как похвала. – Никто меня больше так не называл – Долли, – добавила мисс Патерсон, – но во время войны, когда мне пришлось скрывать свое настоящее имя, я позволила называть меня Poupee [кукла (франц.)]. – Боже праведный, зачем вам понадобился псевдоним? – Времена были тревожные, – ответила мисс Патерсон и принялась искать перчатки. Меня возмутило поведение тетушки по отношению к мисс Патерсон, и в моей душе все еще горел медленный огонь глухого гнева, когда мы во второй, и последний, раз отправились обедать на безлюдный вокзал. Веселые, истрепанные морем рыбачьи суденышки лежали на пирсе, и у каждого на борту были краской выведены благочестивые изречения вроде «Dieu benit la Famille» [Бог благословил семью (франц.)] и «Dieu a Bien Fait» [Бог сотворил благо (франц.)]; я задавал себе вопрос – большая ли помощь от этих девизов, когда на Канале бушует шторм. В воздухе стоял все тот же запах мазута и рыбы, и так же подходил никому не нужный поезд из Лиона, а в ресторане у стойки торчал тот же ворчливый англичанин с тем же спутником и тем же псом, и из-за них ресторан казался еще более пустым, как будто других посетителей тут не бывало. – Ты очень молчалив, Генри, – произнесла тетушка. – Мне есть над чем подумать. – Тебя совершенно очаровала эта несчастная замухрышка, – упрекнула меня тетя. – Меня растрогала встреча с той, которая любила моего отца. – Его любили многие женщины. – Я имею в виду – любила его по-настоящему. |
| Одни умерли, некоторых я сама оставила, некоторые покинули меня. И если все они были бы здесь со мной, нам пришлось бы снять целое крыло в «Королевском Альбионе». Я была очень привязана в Вордсворту, пока он был со мной, но чувства мои теперь уже не так горячи, как прежде. Я вполне могу смириться с его отсутствием, хотя сегодня вечером мне без него немного грустно. В постели его трюки ни с чем не сравнимы. Ветер сорвал с меня шляпу и швырнул о фонарный столб. Я был так потрясен ее вульгарной откровенностью, что не успел поймать шляпу, а тетушка хохотала, совсем как молоденькая. Когда я вернулся со шляпой, на ходу стряхивая с нее пыль, тетя Августа все еще стояла перед витриной с восковыми фигурами. – Это бессмертие своего рода, – сказала она. – Что именно? – Я не имею в виду эту брайтонскую мастерскую, их изделия – дешевка. Я говорю о музее мадам Тюссо [Лондонский музей восковых фигур; открыт в 1802 г., назван по имени основательницы; экспонаты представляют людей, знаменитых в самых разных отношениях] где выставлены Криппин [доктор Харви Криппин (1862-1910) – известный преступник, приговоренный к повешению за отравление жены] и королева [имеется в виду ныне царствующая королева Елизавета II]. – Я бы предпочел, чтобы написали мой портрет. – Но портрет не обойдешь со всех сторон, а у мадам Тюссо – я где-то об этом читала – они надевают на вас вашу же собственную одежду. Я бы охотно дала им голубое платье… Да что зря говорить… – сказала она со вздохом сожаления. – Вряд ли я когда-нибудь буду столь знаменитой. Тщетные мечты… Она отошла от витрины, и я видел, что она слегка удручена. – Преступники, королевы, политические деятели, – пробормотала она. – Любовь невысоко котируется, если, конечно, ты не Нелл Гвинн [любовница короля Карла II] или не новобрачная в ванне [имеется в виду знаменитая уголовная история, когда убийца топил в ванне своих молодых жен]. Мы подошли к двери бара «Звезда и подвязка», и тетушка предложила зайти туда и что-нибудь выпить. Все стены внутри пестрели надписями философского содержания: «Жизнь – улица, идущая в одном направлении, обратного пути нет»; «Брак – великий институт для тех, кто любит институты»; «Не пытайтесь убедить мышь в том, что черный кот приносит счастье». Помимо надписей там висели еще старые программы и фотографии. Я заказал для себя херес, а тетушке портвейн с коньяком. Отойдя от стойки, я увидел, что она внимательно рассматривает какую-то пожелтевшую фотографию: слон и две дрессированные собачки были сняты во время представления перед Дворцовым Молом. Перед ними стоял крупный мужчина – фрак, цилиндр, цепочка от карманных часов, – а рядом стройная молодая женщина в трико с хлыстом в руке. |
| — Мы из Горловки, — говорит ее мама, — сами приехали на автомобиле. Я, сын десять лет и дочка пять. Свекор еще. Он инсулинозависимый, не мог там остаться. А свекровь осталась. Хочет дом беречь. Мы уже второй раз здесь продуктовый набор получаем. Пока хватает. Тут масло, крупы, консервы. Во втором мешке — стиральный порошок, зубная паста… Коробка со сладостями детям… Но нужно же работу искать, за квартиру платить… В храме продуктовую помощь выдают раз в две недели. — Вы запомните дату, когда приходили-то, — наставляет маму из Горловки мужчина-волонтер, — только через две недели теперь. Лучше на день позже прийти, тогда точно получите. Гуманитарную помощь сюда привозят из разных епархий: Сочинская, Новороссийская, Кубанская, Екатериноградская, Смоленская. Также еду и одежду приносят простые люди. За три недели тут раздали около двух тонн одежды и продуктов. — Одеяла, подушки, раскладушки, полотенца, детские ванночки, горшки, чайники, инвалидные коляски, посуда, — перечисляет волонтер Екатерина. — Вот все это раздаем. Кастрюльки иногда спрашивают. Но кастрюлек нет, не жертвуют. Мужчина-волонтер прореживает поток беженцев. — Пожалуйста, заходите по одному. Ну, или там, одна мама с детьми. А не сразу толпой. У нас тут тесновато. В зале с одеждой нельзя находиться больше 15 минут. Выбирайте и дайте другим выбрать. Нужно предъявить паспорт, свидетельства о рождении детей, миграционную карту, если есть, справку об инвалидности, если есть, справку о доходах, если есть, и заполнить прошение о том, что требуется. Просимое выдают немедленно, если это не что-то специфическое. — Все простуженные какие-то, — вздыхает Катя-волонтер. — Лекарства нужны, противовирусные, сиропы от кашля и детям, и взрослым, а у нас их не так много. Около стойки, где заполняются прошения, стоят несколько женщин с синими паспортами Украины и одна с красным паспортом ЛНР со снопами и звездой. Худенькая женщина застыла над белым листом бумаги с ручкой. Она мать-одиночка. Двое детей. Девочка 13 лет и мальчик 11. |
| Между этими противоположностями есть связь и необходимое соотношение; одно не может существовать без другого. 85 В ряду существ мира высшим звеном является человек. Содержа в своей природе все, что имеют другие существа, он возвышается над ними своею разумною душою. Разум его есть истечение (ποοα) божественного разума. Душа человеческая есть в миниатюре душа божественная. 88 Как божество есть семя и зародыш всего находящегося в мире, принцип, все производящий и всем управляющий, так и человеческий разум есть зародыш, из которого истекают другие части души и образуется вся духовная жизнь человека. 89 Стоики называли человеческую душу теми же именами, какие прилагали к божеству, то разумом, то огнем, то теплым дыханием и проч. Как божественный разум содержит и проникает все мировые вещи, так душа человеческая содержит и проникает все телесные органы и отправления, хотя не в одинаковой мере и не с одинаковою степенью энергии. Позднейшие стойки отношение между духом и телом представляли близко к Платону. 90 Хотя они говорили, что между душою и телом нет существенного различия, что душа также телесна, иначе невозможно объяснить действие её на тело и обратно, – тем не менее тело в учении стоиков представляется случайным, несущественным элементом, даже бременем души. По Сенеке тело – это темница души, тяжесть пригибающая её к земле. Душа как бы в оковах и скорбит всякий раз, когда она хочет одного, а тело другого. Чтобы сохранить свою силу и свободу, она постоянно борется с плотью. 91 Главное начало в человеке разум. Он открывается как сила познавательная и как сила действующая. В первом случае он полученные от внешних предметов впечатления соединяет в представления и общие понятия; во втором – указывает цели и побуждает к деятельности. Та и другая деятельность разума не строго разделены между собою. Уже в познании предметов он одни любит и к ним стремится; другие ненавидит и от них отвращается. Самое познание есть действие, насколько оно является следствием усилий разума согласовать между собою внешние впечатления. При появлении человека на свет душа его представляет как бы белый лист, на котором можно писать, что угодно. 92 То, что называется общими понятиями (ννοιαι κοινα, πρληψεις) по стоикам есть результат соединения чувственных впечатлений. В отношении к последним человек свободен. Он может делать из них самые разнообразные сочетания. 93 Впечатления от предметов есть и у животных. Но животные непосредственно и необходимо следуют им, не давая себе отчета и не сознавая своих действий. Человек поступает и должен поступать сознательно и свободно, с ясным разумением целей и средств. |
| Диоксины настолько «умные» токсические вещества, что могут встраиваться в рецепторы и тем самым воздействовать на все жизненно важные системы организма, включая эндокринную, иммунную и репродуктивную. Известны случаи выкидыша у беременных женщин из Польши и Украины, в крови которых было обнаружено высокое содержания ароматических углеводородов [Toft G, Environ Health. 2010 ]. 4. Пестициды, как сами по себе, так и вещества из которых они синтезируются и продукты их распада — все они являются ксенобиотиками. Пестициды чрезвычайно токсичны и стойки по своей природе. Наиболее опасными признаны хлорорганические пестициды – хлордан, гексахлорциклогексан, дихлордифенил-трихлорэтан, гексахлорбензол, особенно для беременных женщин. Например, в исследовании, проведенном в 2010 году среди африканских женщин, занятых в сельском хозяйстве, был выявлен повышенный риск невынашивания беременности [Naidoo S. ScandJ Work Environ Health. 2011; p.227–236]. 5. Политетрафлуороэтилен или тефлон , который содержится в антипригарном слое посуды. При производстве тефлона в качестве стабилизатора используется перфтороктановая кислота, которая распадается свыше 190 ºС. Данная кислота очень хорошо накапливается в организме и не выводится из него, при этом участвует в гормональных процессах, связанных с щитовидной железой и, как следствие, влияет на фертильность женщин. Мнения насчет безопасности тефлоновой посуды неоднозначны. Часть исследований показывает, что перфтороктановая кислота практически отсутствует в готовой посуде, то есть содержится, но в допустимых и безопасных пределах [ Health & Safety — What about PFOA? — Fluoropolymers]. Но есть и ученые, высказывающие мнения о том, что при высоких температурах такая посуда небезопасна. Поэтому особенно стоит быть аккуратными с такой посудой женщинам, планирующим зачатие. Им стоит ограничить использование тефлона в быту на 2–3 года. Также установлено, что продукты распада тефлона очень опасны для птиц, так как приводят к их смерти в течение 24 часов. В литературе имеются сведения о гибели домашних попугаев от вдыхания выделившихся продуктов распада тефлоновых сковородок. |
|
|
