| – Не оставляй нас, отец наш и учитель, иначе и мы пойдем с тобою! Если хочешь восприять крест Христов, заключись в своем монастыре, чтобы мы по крайней мере могли утешаться твоим лицезрением. Какая будет тебе похвала, если ты, как один из странных, да еще и на чужой стороне, окончишь жизнь свою? Но державный отвечал: – Что плачете и расслабляете мою душу? Вы слышали, как отрекается меня сын мой, если не последую ему! Не хочу лишиться его. Тут призвал он старшего своего, Стефана, – богобоязненного, исполненного добродетели и мужества, и вместе с епископом Каллинником и со всеми благородными вошел в Церковь святых верховных апостолов. По совершении Божественной службы самодержец-отец и преосвященный епископ молитвенно осенили избранного честным крестом и возложили на главу его руки, благословляя Стефана быть великим жупаном, владыкой и самодержцем всей земли сербской; потом все благородные вельможи поклонились ему и возгласили «многая лета». В царских палатах приготовлен был светлый пир, Стефан приглашал всех, говоря: «Приидите возлюбленные други, братия и чада, разделите со мною последнюю трапезу: уже никогда вместе с вами не вкушать мне этих яств; возвеселимся в последний раз». Во время пира принесены были светлые дары и державный наделил каждого из своих присных: оба Стефана – отец и сопрестольник его – щедро раздавали подарки, один – по случаю оставления, а другой – по случаю принятия царства. На следующее утро все изменилось: смиренный Стефан Неманя и супруга его Анна пошли в храм Пресвятой Богородицы, ими же самими созданный в Студенице, и тут поклонившись пред царскими дверьми, произнесли Богу иноческие обеты. Тот же епископ Каллинник обоих их облек в ангельский образ и нарек бывшего властителя Стефана иноком Симеоном, а подругу его, благочестивую Анну, – инокиней Анастасией. Анастасия, собрав вокруг себя лик черноризиц, вместе с ними упражнялась в пощении и молитвах, а Симеон вначале подвизался с иноками, бывшими в Студенице, потом же, собрав много золотых и серебряных сосудов для раздачи афонским обителям, пустился с ними в путь. Сын его, самодержец Стефан, со всем дворянством сербской земли, провожал его до пределов греческих, обливаясь горькими слезами, и там расстался с ним, а некоторые из дворян последовали за ним на Святую |
| рор. II, 185). Существующие второстепенные доказательства также в пользу именно той мысли, что Стефан Неманя есть одно и то же лицо с Дежей. По сербским летописям, один из старших братьев Немани назывался Первославом (см. Гласн. I, 164, V, 25, XI, 145, Arkiv Сакцинского III, 7 и 9); по византийцам, самый старший брат Дежи носил тоже самое имя. По достоверным сербским известиям, Неманя прежде занятия великокняжеского престола был удельным князем в одной из восточных областей Сербии (Стефан Первовенч., в Памятн, стр. 2, § III, говорит, что он получил от отца во владение «рекомую Топлицу, Ибрь же и Расину и глаголемые Рекы»); по византийцам, там же был удельным князем и Дежа (в области Дендра, прилежавшей к Нишу, Метог. рор. II, 185). Очень может быть, что отец Стефана Немани, как уверяют сербские летописи, действительно назывался Тешей или Техомилом; но во всяком случае несомненно, что под Дежей, о котором говорят византийцы, должен быть разумеем не отец его, а именно он сам. 267 О приобретениях, сделанных Стефаном Неманей, известно, во-первых, из его собственного показания, во-вторых, из показаний его сыновей Саввы и Стефана. Сам Неманя в одном своем хризовуле пишет: «приобретох од (от) морьске земле Зету и с градовы, а од Арьбанась Пилоть, а одь грьчьске земле Лабь с Льпланемь, Гльбочицу, Реке, Загрьлату, Левьче, Белицу, Лепеницу» (Monumenma Serbica Mukлoшuчa р. 4). Св. Савва в Житии отца пишет: «приобрете одь поморския земле Зету и с градовы, а одь Рабна (Албании) Пилота оба, а одь греческие земле Патьково, Хвостно вьсе, и Подримие, Кострьць, Дрьжьковину, Ситницу, Лабь, Липлянь, Гльбочицу, Реке, Оушку и Поморавие, Загрьлату, Левьче, Белицю» (в Памяти. Шафар. стр. 1). Стефан Первовенч. пишет: «приложи к земли отечествия своего область нишьвьскую до коньца, Лыплянь же и Мораву и глаголемы Врани, призренску же область и Полога оба до конца с мегями своими….. Диоклитию же и Дальмацию, отечество и рождение свое, истовую дедину свою, насилену бывшу оть рода греческого, и сьзидани гради у ней оть рукь ихь, яко проглаголет се греческая область, им же имена сии суть: Дань град, Сарьдоникии градь, Дривост, Росаф градь, рекомыи Скьдьрь, град Свачь, град Льцин, градь славьны Бар, Котор же остави, утвердив ии и вьзнесь двор свои в нем, иже е и доселе, прочее же граде испроверже и раздруши, греческое имя истребив, да не именуется имя их отнюдь в области той, а люди свое, иже в них, невредимо сохрани, служити владычеству его», и потом в другом месте говорит, что когда Стефан Неманя был еще удельным князем, император греческий Мануил, питавший к нему расположение, «отлучив ему оть земле свое даст ему рекомую Глубочицу» (в Памятн. |
| 1) Из сербских совершенно достоверных источников известно, что Стефан Неманя, будучи младшим сыном своего отца, занял великокняжеский престол не непосредственно вслед за сим последним, а после которого-то из своих старших братьев и после более или менее продолжительной борьбы со всеми ими (см. Жития Стефана Немани, написаные Стефаном Первовенчанным и иеромонахом Дометианом – первое в Памятниках Шафарика стр. 4 sqq, второе по изданию Даничича стр. 4 sqq). Но между правлением Дежи и правлением Стефана Немана византийцы не только не полагают сколько-нибудь значительного промежутка времени, в который бы все это могло произойти, но и совсем никакого: Дежа в последний раз упоминается под 1162 г., а о Стефане Немане, который упоминается в первый раз под 1167 г., дается знать, что он занял престол довольно задолго до этого (потому что к 1167 г. после занятия престола он уже успел сделать весьма многое, в Метог. pop. II, 190). 2) Из тех же сербских совершенно достоверных источников известно, что Стефан Неманя вступил на велико-княжский престол в 1158 или 1159– г. (Св. Савва говорит: а) что Стефан Немана, умерший 13 Февраля 1200-го года 87-ми лет от роду, вступил на владычество, будучи 46-ти- лет; б) что он, постригшийся в монахи 25 марта 1195 года, был на владычестве 37 лет, в Памяти. Шафарика; Св. Савва не дает ясным образом знать, что под вступлением на владычество должно разуметь у него вступление на великокняжеский престол, но это несомненно открывается из свидетельства других двух жизнеописателей Немани – Стефана Первовенч., в Памяти. Шафар. стр. 2, § III, и иеромонаха Дометиана, по изд. Даничича стр. 4, которые сообщают, что на удельное владычество он был посажен отцем еще в возрасте отроческо-юношеском). Но если Стефан Неманя занял великокняжеский престол в 1158 или 1159 году, то он необходимо должен быть принимаем заодно и то же лицо с Дежей, потому что вступление на великокняжеский престол и сего последнего (после вторичного удаления Белуша) современные византийцы относят к тому же самому времени (Memor. |
| Стефан Первовеич. говорит, что незадолго до рождения Стефана Немани, которое было в 1113 или 1112 г. (потому что по свидетельству другого жизнеописателя – Св. Саввы, Неманя умер 13 Февр. 1200 года, будучи 87-ми лет от роду), был великий мятеж в сербской земле и Диоклитии и Далмации и Травунии, и что отец его (Немани), быв оземствован или прогнан с своего стола от братии своей, удалился из Сербии в место своего рождения Диоклитию, где и родил Неманю, но что потом он опять возвратился на свое стольное место (по Памятникам древней письменности южных славян Шафарика § II, стр. 2.) Стол, который занимал отец Немани до своего изгнания и после возвращения, был в Расе, потому что именно здесь крещен был Неманя православным крещением, после того как отец возвратился в Сербию из Диоклитии; что а стол этот был тогда именно великокняжеский, это ясно, во-первых, из того, что при нем находилась единственная тогда в Сербии кафедра православного архиерея, – во-вторых, из того, что, говора о нем, жизнеописатель выражается «посреде серпские земли» (ibid.), каковое выражение должно быть понимаемо в политическом, а не в географическом смысле. Стефан Первовенч. не дает ясно знать, как скоро отец Немани возвратился на свой великокняжеский престол, но об этом прямое указание находим у Св. Саввы, который говорит, что отец возвратился, когда Неманя был еще младенцем, т. е. весьма скоро (ibid. стр. 14 нач.). Что отец и дядья Немани были сыновья Волкана, а не Бодина, об этом необходимо заключать, во-первых, из того, что стольный город великого князя сербской земли был при них не в Диоклее, где имел свою столицу Бодин (см. о сем ниже), а в собственной Сербии, где владел Волкан, – будучи сыновьями первого, они бы не имели никаких побуждений переносить столицу из Диоклеи в Сербию; во-вторых, из того, что если бы они были сыновья Бодина, то не отказались бы от титла, приобретенного их домом у папы, и подобно отцу и деду именовались бы королями, а не великими жупанами [Когда в последствии сын Немани просил себе у папы королевского венца, то, по свидетельству одного из сказателей, ссылался не на то, что он был потомок прежних сербских королей, а только на то, что некоторые из прежних сербских государей уже носили королевский титул (Житие Св. Саввы, написанное иером. Дометианом, по изд. Даничича, Белград, 1865, стр. 246).]. Так как Волкан умер после Бодина, то весьма вероятно думать, что еще он сам, одолев детей Бодина, превратил свой дом из подчиненного в господствующий и переместил центр власти из Бодинова Скадара в свою Расу. |
| Византия содействовала образованию ломбардской лиги и поддерживала её большими субсидиями. Подкуп всегда оставался одним из главных способов воздействия византийской дипломатии, и современники были ослеплены потоком золота, которое Мануил Комнин направлял в Италию. Наконец, были осторожно начаты переговоры с Римом в надежде превратить вечный город в столицу империи. Из всего этого византийская дипломатия извлекла мало серьёзных преимуществ, и империализм Мануила Комнина в конечном счёте лишь вызвал на Западе тревогу и подготовил почву для коалиций против Византии. Но активная дипломатия помогла империи сохранять свой авторитет во всём мире, и в XII в. Константинополь всё ещё оставался одним из центров европейской политики. В эпоху Палеологов перед византийской дипломатией встала последняя проблема: как защитить и спасти то, что осталось от империи. На Балканском полуострове возникли большие славянские государства: второе Болгарское царство, восстановленное в конце XII в., и Сербское государство, добившееся независимости в это же время. Дипломатия империи льстила себя надеждой закрепить суверенитет Византии над Сербским государством. Она стремилась выбирать для него правителей, и пока был жив Мануил Комнин, Стефан Неманя, несмотря на отдельные выпады против Византии, оставался верным и покорным вассалом империи. Но когда Мануил Комнин умер, Стефан Неманя, воспользовавшись этим обстоятельством, объявил себя независимым и объединил под своей властью большую часть мелких сербских государств. Действия против рождавшейся большой Сербии требовали возврата к обычным способам, то есть денежным субсидиям, брачным связям, раздаче титулов. Стефан Милутин женился на дочери Андроника II Палеолога, и византийское влияние глубоко проникло в Сербию, отразившись и на организации двора, и на системе управления, и на развитии искусства. Но это не мешало сербским государям, как некогда болгарскому царю Тимеону, бороться с императором за гегемонию на Балканском полуострове. Сначала Милутин, затем Стефан Душан значительно расширили территорию своего государства за счёт Византии. |
| Нельзя не отметить, что немецкое крестоносное движение, направлявшееся через Угрию и через владения Стефана, должно было подействовать весьма благоприятно для начавшегося здесь политического акта. Все ведет к предположению, что Фридрих Барбарусса обнадеживал славян в успешном ходе их борьбы и в свою очередь обеспечивал себе тыл дружественными сношениями с сербским и болгарскими вождями. Ясно также и то, что Стефан Неманя весьма практично использовал положение дел, когда начал наступательные действия против Перника, Скопья и Призрена. Хотя балканские события имели громадное значение в судьбах империи, но официальный летописец относится к ним весьма поверхностно. Лишь только Исаак Ангел проводил германское ополчение в Малую Азию, он поспешил на Балканский полуостров. «Еще не успел ты отдохнуть от забот, какие доставили тебе козни германцев, как повторяющиеся набеги из-за Дуная заставили снова избрать лагерную жизнь», – говорил Исааку придворный оратор 210 . В 1191 г. митрополит Евстафий произнес в Филиппополе речь, посвященную военным делам. Поход Исаака, имевший целью «обуздание сербской надменности», на этот раз ограничился Филиппополем и был повторен в весьма непродолжительном времени, как о том можем судить на основании похвального слова Никиты Акомината. Византийские и сербские войска сошлись на Мораве, а Стефан тогда простирал свою власть уже до Скопья. Сербам нанесено было на этот раз значительное поражение, и, кроме того, завязаны переговоры с Белой III. В похвальном слове все преувеличено до такой степени, что почти утрачено понимание реальности. «Как жених, исходящий из чертога своего... ты светлыми лучами оживил наши северные дела, как бы оцепеневшие от варваров. Бросив свой луч на балканских отступников, ты ослепил их. Затем ты прошел на запад и, как огонь всепожирающий, явился пред жалким далматинцем. Неманя растаял, как воск, и просил на конце пальца утолить его жажду. Сложив с себя символы власти и обнаженный от господства над далматами, он пришел коснуться прекрасных ног твоих и пытался ослабить удары неумолимой секиры твоей» 211 . |
| 263 Ныне магометанство сильно в Боснии, как и папизм. Первыми магометанами были то остававшиеся богомилы, то обращенные из богомилов паписты. Русск. бес. 1860 г. 11, 16. Харьк. Вест. 1863 г. стр. 327–330. 264 В письме Конрада епископа Портуенского 1223 г. говорится, что «начальник Албигенсов, которого называют они папою, живет в оконечностях Болгарии, Хорватии и Кроации, около Венгерского народа». Gieseler Kircheng. 2. 615. По письму кор. Премысла (1260 г.) к папе в войске Венгерского короля Белы были «Болгары и Босняцкие еретики» – богомилы. 265 «Живот св. Симеона од кор. Стефана». Завонник Душана еще преследует волшебство, выкапывавшее и сожигавшее мертвые тела, и участвовавших в том священников. Зак. 43. 266 Стефан: «истовую дедину свою, населену бывшу от рода Грьчьскаго и созидави гради унеи (отнял) от рукь ихь, яко (не) проглаголет се Грьчьская область... Прочее же грады испроверже –Грьчьское име истребивь, да не именуеть се име ихь отнюдь в области тои, а люди свое, еже в вих, невредимо сьхрани». – Выше: «приложи к земли отьчьствия своего область Нишьвьскую до конца, Липлянь же и Мораву и глаголемы Врани, Призреяску область и Полога оба до коньца». – Последние места некоторое время принадлежали Болгарским князьям, и коренные обыватели их – Славяне. Неманя разрушил Греческие крепости и потом построил новые, чтобы Греки не имели более предлога говорить: это – ваши города. 267 Вильгельм Тирский о 1167 г. говорит: «император находился тогда в Сербии. Страна та гористая и покрытая лесами, расположена между Далматиею, Венгриею и Иллириком. Восставшие Сербы полагались на ущелья недоступные и. местности неудобопроходимые... За обиды нетерпимые для соседей государь вступил в их землю. Мы встретились с возвращавшимся императором, когда он покорил их». – По этому описанию, Неманя хотел покорить себе Кроатию: но интриги Римского духовенства, уже тогда сильного в Кроатии, вызвали оружие императора против Сербии и завистливые Греки не допускали Неманю достигнуть дели полезной и для чистой веры и для народности Славянской. Киннам хвастливо описывает эту победу Греков над Сербами (стр. 318–320. Спб. 1860 г.). |
| Одновременно с войнами в Венгрии велись сражения с сербами. В своей освободительной борьбе против византийского владычества сербы нашли поддержку у венгров. В Рашке одно восстание следовало за другим. Хотя Мануилу каждый раз удавалось подавлять мятежи, он был не в состоянии положить им конец, как бы часто не сменялись оказавшиеся неверными жупаны. В 1166 г. великим жупаном Рашки был сделан Стефан Неманя 891 . Однако и он вскоре восстал против византийского императора, нанеся византийцам тяжелое поражение. Между тем успехи Мануила в Венгрии привели к переменам и здесь, поскольку сербы лишились венгерской помощи. Союз с Венецией оказался не слишком эффективен и когда в 1172 г. император во главе большого войска вторгся в Сербию, Неманя прекратил оказавшееся бессмысленным сопротивление. Таким же театральным способом, как и Рейнальд Антиохийский, побежденный мятежник был вынужден выказать свою покорность 892 , после чего присутствовал при триумфальном въезде императора в Константинополь. Покорение беспокойной славянской страны придворные риторы прославляли в воодушевленных речах 893 , а настенные изображения в императорском дворце увековечивали победу византийского императора над непокорным сербским великим жупаном 894 . Стефан, родоначальник славной династии Неманичей и будущий основатель сербской независимой государственности, находясь поначалу в изоляции, воздерживался от каких бы то ни было враждебных действий по отношению к Византийской империи, сохраняя вассальную верность императору Мануилу вплоть до его смерти. Как нападение византийцев на Анкону положило конец их сотрудничеству с венецианцами в борьбе против норманнов, так аннексия Далмации означала конец общности венециано-византийских интересов в отношении Венгрии. С другой стороны, особое положение венецианских торговцев в Империи было тяжелым бременем для византийской торговли. Мануил, стремясь упрочить связь с другими итальянскими морскими республиками, в 1169 г. заключил договор с Генуей, а в 1170 г. – с Пизой 895 . Так отношения с Венецией еще более обострились, а в 1171 г. вспыхнул ожесточенный конфликт. 12 марта, в течение одного дня – что служит доказательством основательной подготовки мероприятия и расторопности византийского правительственного аппарата, – на всей территории Империи были арестованы все венецианцы, а их имущество, корабли и товары подверглись конфискации. Ответный удар Венеции не заставил себя долго ждать: сильный флот напал на византийское побережье и сжег острова Хиос и Лесбос. После этого начались долгие переговоры, которые однако оказались безрезультатными. Отношения между Византией и Венецией были прерваны на целое десятилетие 896 . |
| «Свят Симон монах»,– так говорит надпись над древним изображением сына Стефана Немани. Изображение представляет первовенчанного краля сербского с огромною бородою, в монашеской одежде, с чёрным платом, подвязанным под подбородком и в чёрном клобуке с развалом на верху 538 . Когда престарелый жупан Неманя решился посвятить последние годы свои молитве и посту, в иноческой обители: то пред собранием священных лиц и вельмож Сербии передал правление Сербиею старшему сыну Стефану. «Оставихь на престоле моемь любавнаго ми сына Стефана, велнего жупана и севастократора»,– так говорил сам отец 539 . Стефан сын стал великим жупаном в марте 1195 г. В первое время правления покойно занимался он делами благочестия 540 . Но потом, несмотря на то, что по воле отца Стефан был великим жупаном всей Сербии, младший брат его Вулкан захотел предоставить удельному княжеству своему -Зете – полную независимость от брата. Венгерский король, по его просьбе, послал войска, и Вулкан стал независимым князем Зеты 541 . Потом Вулкан стал домогаться того, чтобы согнать брата с сербского престола. Он вошёл в сношения с папою, располагавшим тогда силами запада и подчинился распоряжениям его 542 .– Венгерский король с своей стороны дал обещание папе, по его убеждению, ввесть папизм в Сербии. Война кровопролитная опустошала Сербию. Стефан мужественно, но с трудом, отбивался от неприятелей. Они даже провозгласили Вулкана королём Сербии 543 . Стефан не пренебрег и тогдашним сильным средством против врагов. Он просил чрез послов своих мощного папу защитить права его от насилий Венгрии.– Венгерский король, опасаясь, что его могут унизить пред Стефаном для целей романизма, поспешил просить папу не доверять покорности Стефана. Так замыслы страстей вошли в борьбу между собою и открыли для чистой совести путь дойти до цели своей 544 . Благочестивый Стефан хорошо понимал папизм. Он ограждал себя другими, более надёжными мерами, чем власть князя земного. Он с сокрушением сердечным молил небо и его друзей о помощи,– просил брата, преп. |
| 264 Киннам особо говорит сперва о Бакхине и особо потом о Примиславе, но что они у него одно и то же лицо, только называемое в двух разных местах двумя разными именами, это видно из начала его речи о Примиславе. Он начинает говорить о нем: «Примислав и прежде уже, как рассказано нами в другом месте, замышлял, отложиться от императора» (b Memorpop. II, 184); но в другом месте выше он говорил о Бакхине и вовсе не упоминал о Примиславе. 265 Киннам в своей нарочитой речи о сербских князьях говорит, что Примиславу наследовал Белуш, а Белушу Дежа (в Метог. рор. II, 184); но в одной случайно сделанной заметке у него читается, что Урош (неизвестно кому наследовавший) был-было согнан с престола народом, передавшим власть Деже, но снова был восстановлен императором (кн. 3, гл. 9 fin.). Если бы считать Уроша, на место которого был- было поставлен Дежа, за особое лицо от Белуша, которому наследовал тот же Дежа, то преемственный ряд выходил бы – Примвслав, Урош, Дежа, опять Урош, Белуш, Дежа (или Примвслав, Белуш, Дежа, Урош, Дежа, опять Урош, опять Дежа); но это слишком много смен на какие-нибудь пять-шесть лет после низведения Примислава (в 1156 г.) до окончательного утверждения Дежи (не позднее как в 1160 или 1161 году). Притом же, и главное, если бы Урош был отдельным лицом от Белуша, то Киннам не пропустил бы его в своем нарочитом рассказе о сербских князьях. 266 Дежу, о котором говорят византийцы, обыкновенно считают отцом Стефана Немани [См. Шафарика Древн. I, II, 418, где он называется Тешей или Техомилом. Заметим здесь кстати, что греческое Δσε по-славянски должно читать не Теша, а именно Дежа, сличай Киннама, у котораго, ed. Paris. р. 124, Δεσ χραξ -вал Дежи, с Животи кральева и архиепископа срцских, по изд. Даничича стр. 25 и 27, где то же самое место называется «место глаголемое Дежево в области жупы paшьckue», cfr Зanucku Географич. Общ. XIII, 140 fin.], но это совершенно несправедливо, и несомненно, что он есть не отец Немани, а сам Неманя, называемый другим своим именем (у Киниама он Дежа, у Никиты Хониата сначала Дежа, потом Стефан Неманя). |
|
|
