| Кризис и распад Византийской империи на рубеже XII и XIII вв. привели к возрождению неск. национальных движений, а также к активизации колониальной политики западноевропейцев на Балканах. М. в это время была потеряна византийцами и стала объектом столкновения интересов ряда вновь образовавшихся гос-в: Болгарии, Сербии, Латинской Романии, Никейской империи. С 80-х гг. XII в. по мере ослабления Византии начались захваты имперских владений соседями, а также антивизант. восстание болгар во главе с членами боярского рода Асеней. В 1191 г. в М. пришел великий жупан Сербии Стефан Неманя (см. Симеон Мироточивый ) и разорил Скопье, но вскоре и сам был разгромлен византийцами у р. Морава. В 1195 г. лидер болг. восстания Асень занял Сердику (Софию), Мелник, Струмицу и достиг Серр, а на следующий год - Амфиполя (Неохориона). В 1204 г., после захвата К-поля участниками 4-го крестового похода, Византийская империя подверглась разделу, по к-рому Южная и Юго-Восточная М. с центром в Фессалонике стала владением маркиза Бонифация Монферратского . Образовалось Фессалоникийское королевство , в состав которого первоначально вошли Серры, Веррия и Фессалия. В центре М. утвердились болгары. Уже в 1205 г., после победы над крестоносцами при Адрианополе, болг. царь Калоян захватил Серры. В то же время болг. военачальник Чезмен ненадолго вошел в Фессалонику, где его поддержала большая часть населения. Кор. Бонифаций вернулся в свою столицу, но в сражении при Серрах был разбит и не сумел отбить город. Калоян вскоре овладел Веррией, и т. о. почти вся М., кроме Фессалоники и ее окрестностей, была присоединена к Болгарскому гос-ву. Осенью 1207 г., после гибели кор. Бонифация, Калоян осадил Фессалонику, но накануне штурма погиб. В Болгарии началась междоусобица. Несмотря на напряженную борьбу в М. между несколькими державами, с кон. XII в. здесь стали формироваться некоторые автономные гос. образования. Так, согласно визант. историку Никите Хониату, в 90-х гг. XII в. болг. болярин Добромир Хриз, владевший землями в области между Вардаром и Струмой и крепостью Просек, пытался вести самостоятельную политику. |
| Вот вам, братья, два типа людей и два типа народов. Фарисей и мытарь — вот два типа людей. Властолюбивые и надменные европейские народы и, скажем, сербский народ — два типа народов. Там национальное превозношение и гордость. Здесь человеческая искренность и покаяние. Там шовинизм, доходящий до обезьяней дерзости, здесь открытое исповедание личного ничтожества. Истинно говорю вам, сербы заслуживают наказания Божия за многие личные повседневные грехи. Но те же сербы заслуживают и похвалу за одну свою исконную особенность. В чем эта исконная особенность сербского народа? В осуждении самих себя. Как только к сербам приходит беда, они вопиют пред землей и небом: «наша вина! Мы сами виноваты в беде, которая случилась с нами! В Косовском поражении виноваты не турки, а Вук Бранкович. На Марице виноваты не азиаты, а Вукашин. «Боже, милостив буди нам грешным сербам и спаси нас!» Такой язык незнаком властолюбивым и надменным народам Европы. Они никогда не признают своей вины. Они утратили понятие греха и покаяния. Потому за всякое зло в мире, они обвиняют других, и никогда себя. Как же они могут согрешить, если они заняли престол Божий и объявили себя непогрешимыми богами! Сначала их религиозный глава объявил себя непогрешимым. Его примеру, хотя и наперекор ему, последовали западные князья и короли. Все объявили себя непогрешимыми, как те, что носят крест так и те, что носят меч. У сербского народа все иначе. Великий жупан Стефан Неманя, будучи семидесятилетним стариком, оставляет мир и мирскую жизнь, и уходит на Святую Гору, страдать и поститься, чтобы Господь простил все его грехи и чтобы его народ не пострадал ни за один его грех. Царь Драгутин согрешил перед отцом своим царем Урошем и братом Милутином. Когда грешил против них, бунтуя, не понимал, что грешит. Но со временем осознал и понял, что совершил грех против родителя и против брата. За это он сам осудил себя на тяжкие подвиги, с воплем к Богу — «Боже, милостив буди мне грешному!». Он воздвиг монастыри, которые и ныне свидетельствуют о нем как о царе и как о глубоко каявшемся человеке. О нем свидетельствуют монастыри Озрен и Ловница, Рача и Ариле, и многие другие возведенные им обители. Все эти святыни и доныне тихонько шепчут Богу от имени своего ктитора — «Боже, милостив буди мне грешному!». Кроме этого, он открыл при дворе мастерскую, в ней, руками множества художников изготавливалась церковные предметы и утварь, облачения, книги, кресты, иконы, кадильницы и все, что необходимо для богослужения, рассылались нуждающимся в них храмам и монастырям. Кроме этого, он ежедневно раздавал хлеб бедным. Кроме того, он уступил своему брату престол, снял царский венец, сменив его на камилавку, облачился в монашескую ризу, под нее тяжкие вериги, вопия — «Боже, милостив буди мне грешному!». |
| 1865 г., стр. 217–19. С вышеприведенным рассказом Дометианова жития св. Саввы сходен в сущности и рассказ другого жития, списанного с некоторыми распространениями или сокращениями Феодосием. Ср. «Живот светога Саве», изд. 1860, стр. 126–9. Не излишне, однако, данными последнего жития дополнить здесь рассказ первого (о побуждениях, заставивших св. Савву просить для своей страны архиепископа): «На Бога же оупование положь, и пристоупль кь цароу, глаголиеть: иако вьсемь и намь Богь спасению хоте, оть землие людии нашихь зловериа ересь отьцемь моимь и нами отьгнана бысть, и православиа вера вьзрастаеть и множит се, единем же недостатьчьствоуемь, имже своего архиепископа не имамы, вь земли нашеи еже освештати и оучити о Господи, сего ради паче молимь... еже о сихь полоучити прошение...» и пр., стр. 126. 11 Стефан Неманя, собиратель сербских земель и основатель Сербского государства, получив власть в свои руки, ревностно заботился о распространении в стране православия; в частности заботился об искоренении язычества и «ересей», не только созывал против них Соборы – именно: «своего архиерея Евфимия, чернцев с игуменами, честных иереевъ, старцев и вельможъ», но и предпринимал против них решительные меры преследования, «иакоже иногда пророкь Илииа, на бестоудьныие ииереие вьставь, и обличи безбожьствыие ихь, и овы нихь иждеже, и дроугыхь казньми различными показа, иныхь оземльствии оть владычьствииа своиего, и домове ихь и именииа ихь вьсе сьвькоупивь, раздаиа прокаженьнымь и нищиимь, оучителю же и начельникоу ихь иезыкь оуреза оу грьтани иего, неисповедающи Христа Сына Божииа, и книгы иего нечьстивыиие иждегь, и того вь изьгнаниие сьтвории, запрещь неисповедати ни поменовати отьноудь трьклетаго имене, и отьноудь искорении проклетоую тоу вероу, иакоже ни поменовати се иеи отьноудь вь владычьстве иего, нь славити се иединосоущьнеи и нераздельнеи и животворещеи Троици...» и т.д. Житие св. Симеона (пис. Стефаном Первов.) у Шафарика в «Ратáтку», стр. 7–8. Ср. о том же выше, в 10 прим. |
| 305 A Latinis haereticis baptizatus est, говорит летопись (Arkiv za povestn. Jugosl. 1854. III). Стефан в житии отца: «У храму сущим в земли тои и латинским иереомо – сподобисе и латинское приети крещение». 306 Гильфердинг в «Русская беседа» (М., 1860); Раич. История разных славенских народов. Ч. 3; Летопись в Гласнике (Кн. 1); Safafik . Pamatky drevniho pisemnictvi; Arkiv za povestn. III. Св. Савва: «собою первее благоверие показа, потом же и иных настави... друго крещение приемшу ему». 307 Еще и ныне указывают в мон. Юрьевых столбов пещеру, где заключен был Неманя (Русская беседа. М., 1858; летопись в Гласнике (Кн. 5)). 309 В 1181 г. п. Александр присылал к Мирославу, князю Захолмскому, брату Немани, грамоту, где грозил Мирославу отказом в благословении за то, что тот не принял легата его, и всячески убеждал слушаться папы ( TheinerA . Monumenta vetera Slavorum meridionalium. Romae, 1863). 310 Романизм властолюбивый был вытеснен. Но терпели латинскую службу. Только подвергали наказанию «латинского попа», который православного перевернул бы «у веру латинскую». Если «полуверец " -папист возьмет за себя православную, то должен принять Православие. Иначе отбирается у него жена с детьми и ее имением. Еретик же в подобном случае, если не принимает Православия, выгоняется из Сербии (Законник Стефана Душана, зак. 7–10). 312 Вулк, сын Немани, в 1199 г. писал к п. Иннокентию: haeresis immodica in terra Hungariae, videlicet in Boisina, pullulare videtur, in tantum, quod ipse Ban Culinus cum uxore sua, quae soror fuit defuncti Miroslavi Chelmensis, et cum pluribus consanguineis suis seductus, plus quam decem millia christianorum in eandem haeresim introduxit (Feier 2, 372). Отзыв Вулка не заслуживает полного доверия, потому что он увлекался тогда романизмом и для видов тщеславия поносил честь даже тетки своей, жены ненавистного папе Мирослава. Вероятнее всего, что Кулин, по примеру Мирослава, не допускал подданных своих быть подданными папе. Но несомненно и то, что Кулин терпел богомилов ( Josephus Simonius Assemani . Kalendaria Ecclesiae Universae. T. 1–6. R., 1755–1757. Т. V (далее – Assemani. Kalendaria Ecclesiae Universae. – Ред .). Monumenta spectantia historiam slavorum meridionalium/Ed. Ljubic. Zagr., 1868) |
| Вот вам, братья, два типа людей и два типа народов. Фарисей и мытарь - вот два типа людей. Властолюбивые и надменные европейские народы и, скажем, сербский народ- два типа народов. Там национальное превозношение и гордость. Здесь человеческая искренность и покаяние. Там шовинизм, доходящий до обезьяней дерзости, здесь открытое исповедание личного ничтожества. Истинно говорю вам, сербы заслуживают наказания Божия за многие личные повседневные грехи. Но те же сербы заслуживают и похвалу за одну свою исконную особенность. В чем эта исконная особенность сербского народа? В осуждении самих себя. Как только к сербам приходит беда, они вопиют пред землей и небом: «наша вина! Мы сами виноваты в беде, которая случилась с нами! В Косовском поражении виноваты не турки, а Вук Бранкович. На Марице виноваты не азиаты, а Вукашин. «Боже, милостив буди нам грешным сербам и спаси нас!» Такой язык незнаком властолюбивым и надменным народам Европы. Они никогда не признают своей вины. Они утратили понятие греха и покаяния. Потому за всякое зло в мире, они обвиняют других, и никогда себя. Как же они могут согрешить, если они заняли престол Божий и объявили себя непогрешимыми богами! Сначала их религиозный глава объявил себя непогрешимым. Его примеру, хотя и наперекор ему, последовали западные князья и короли. Все объявили себя непогрешимыми, как те, что носят крест так и те, что носят меч. У сербского народа все иначе. Великий жупан Стефан Неманя, будучи семидесятилетним стариком, оставляет мир и мирскую жизнь, и уходит на Святую Гору, страдать и поститься, чтобы Господь простил все его грехи и чтобы его народ не пострадал ни за один его грех. Царь Драгутин согрешил перед отцом своим царем Урошем и братом Милутином. Когда грешил против них, бунтуя, не понимал, что грешит. Но со временем осознал и понял, что совершил грех против родителя и против брата. За это он сам осудил себя на тяжкие подвиги, с воплем к Богу - «Боже, милостив буди мне грешному!». Он воздвиг монастыри, которые и ныне свидетельствуют о нем как о царе и как о глубоко каявшемся человеке. О нем свидетельствуют монастыри Озрен и Ловница, Рача и Ариле, и многие другие возведенные им обители. Все эти святыни и доныне тихонько шепчут Богу от имени своего ктитора - «Боже, милостив буди мне грешному!». Кроме этого, он открыл при дворе мастерскую, в ней, руками множества художников изготавливалась церковные предметы и утварь, облачения, книги, кресты, иконы, кадильницы и все, что необходимо для богослужения, рассылались нуждающимся в них храмам и монастырям. Кроме этого, он ежедневно раздавал хлеб бедным. Кроме того, он уступил своему брату престол, снял царский венец, сменив его на камилавку, облачился в монашескую ризу, под нее тяжкие вериги, вопия - «Боже, милостив буди мне грешному!». |
| По крайней мере, она судима была по статье за государственную измену. Бела III действительно отвоевал у Византии в 1182 г. важные крепости на Дунае: Белград и Браничево, равно как в союзе с сербами город Ниш на границе Сербии и Болгарии. Известнейшие генералы того времени, Андроник Лапарда и Алексей Врана, посланные против Белы, не имели да и не желали, вероятно, иметь военных успехов, так как их больше занимали константинопольские события и крутые внутренние реформы Андроника Комнина. Эти завоевания Угрии на счет Византии были возвращены последней при восшествии на престол Исаака Ангела, вследствие родственного и политического союза, который заключен был между византийским правительством и королем Белой. Когда Асени завоевали независимость Болгарии и права Византии на означенные города тем самым были уже устранены, начались счеты между уграми и болгарами из-за тех же городов и областей. Претензии той и другой стороны ясно высказаны в дипломатических сношениях того времени, к которым мы будем иметь случай возвратиться ниже. Угры XII в., так же как и нынешние, всеми мерами препятствовали образованию независимого славянского государства на юге от Дуная. С другой стороны, нужно принять во внимание притязания Сербии, которая в это время обнаруживает стремление распространить свои границы частию на счет Византии, частию же Болгарии. Современником Асеней болгарских в Сербии был основатель династии Неманичей, Стефан Неманя. Он соединил Сербию, раздробленную на мелкие уделы, под одну власть и с 1159 г. сделался великим жупаном. При царе Мануиле Сербия находилась в некоторой зависимости от Византии. Со смертью Мануила великий жупан сербский вступает сначала в союз с уграми, с которыми и участвует в войне против Андроника Комнина. Город Ниш, по всей вероятности, был наградой сербов за этот союз. Когда же сделался императором Исаак Ангел, великий жупан Сербии, натурально, должен был искать себе друзей между врагами императора и короля. Союз сербов с болгарами должен был состояться еще в первые годы борьбы Болгарии за независимость, хотя распространение сербской власти на пограничные с Византией города, несомненно, последовало уже после 1187 г. |
| Дометианово житие Немани, по изд. Даничича стр. 246, где пред венчанием Стефана королевским венцом говорится о Диоклее, что она «зовется велико кралевьство оть перва», и где в подтверждение права Стефанова на королевский венец указывается на то, что отец его родился в Диоклее, и у Тейнера b Monumenma SlavorumMeridionalium, m I, рр. 5, 6 и 13,. грамоты папы от 1198 и 1200 годов, в которых Волкан, младший брат Стефана Первовенчанного, бывший тогда удельным владетелем Диоклеи, называется королем Далмации и Диоклеи – rex Dalmamiae em Diocleae [Tom же Волкан, когда в 1202 г. отнял у брата Расу и таким образом пересел с младшего стола на старший, превратился из королей в низшие по титлу великие жупаны и искал у папы получить себе королевский венец, которого он не имел как владетель расский, у Teйhepa ibid. р. 36 sub fin.]. Диоклея могла получить название королевства и ее удельные владетели могли носить титул королей единственно только потому, что в этой именно области имели свое пребывание два старые сербские короли – Михаил и Бодин. Что их столица была именно в городе Скадаре или Скутари, это мы предполагаем на том основании, что в Скадаре встретили Бодина в 1096 г. шедшие чрез приморскую Сербию крестоносцы (см. у Вильгельма Тирского b Hismoria rerum mrasmarinarum lib. II, сар. XVII, в Патрол. Миня т. 201, стр. 267 fin., – слова Вильгельма Тирского, которые называет встреченного владетеля не по имени, а бeзuмehho regem Slavorum, Шафар. Древн. II, I, 417, разумеет не о Бодине, а о Волкане (не том, о котором сейчас выше) неправильно, потому что король именно был Бодин, а не Волкан; по местным преданиям, Бодин и погребен был в Скадаре, см. Макушева Исследования об историч. памятниках и бытописателях Дубровника стр. 4, прим. 2 fin.). Относительно Расы обыкновенно думают, что впервые ее сделал столицей Сербии Стефан Неманя, который будто бы до своего великокняжения был в ней князем удельным. Но это совершенно несправедливо; что Раса была столицей еще во время младенчества Неманина, в начале XII в., при его отце и братьях (т. |
| Глава XVI в целом состоит из ряда предписаний, связанных с избранием игумена. Что касается выбора, св. Савва выступает за соблюдение единодушия и единогласия, будучи очень жестко настроен против любых недоразумений по этому поводу. В. Ягич обнаружил сходство данной главы ХТ с XIV главой ЕТ. Посредством сопоставления текстов он заметил определенную степень индивидуальной работы св. Саввы над этой главой устава, особенно в ее конце . Большая часть содержания XXVII главы ( «Как надо выдавать одежду и обувь» ) является самостоятельной работой св. Саввы. Здесь он пишет, по поводу выдачи одежды для монахов, что сначала принял решение выдавать братии шитые рясы. Поскольку это вызывало зависть и недоумение среди братии, он отменил это правило и ввел в устав предписание, согласно которому каждый монах в конце года получал определенную сумму денег на покупку облачения. Кроме того, в рамках этого правила он обращает внимание на должности и привилегии церковников. Данная глава только частично показывает сходство с содержанием XXV главы ЕТ. Однако греческий текст здесь выглядит гораздо проще, и в нем отсутствуют те подробные предписания, которые мы находим в составе ХТ . Родственность начальной части этого правила ХТ замечается в содержании одного греческого типикона. Речь идет об уставных предписаниях монастыря " Ηλιου Βωμων . Похожие предписания, касающиеся монашеской одежды и обуви, также находятся и в правилах Студийско-Алексеевского устава Син. 330, л. 238 . Расхождение с греческим источником можно заметить и в XXXV главе. Здесь речь идет о совершении панихиды по ктитору монастыря. ЕТ предписывал служить панихиду своим ктиторам, Тимофею и Павлу. Поскольку ктитором Хиландаря явился Стефан Неманя, то естественно, что в данном правиле ХТ указывает совершать панихиду по нему. Помимо этого, ХТ предписывает совершать панихиду не только по ктитору, но и по монахине Анастасии, бывшей его жене. Данное предписание о совершении ктиторских панихид являлось характерным признаком для многих средневековых уставов. Так устав Син. 330 тоже содержит правило, которое указывает на ее совершение. В отличие от составителя ХТ, который назначает панихиды по своим предшественникам, ктитор Студийско-Алексеевского устава завещает совершать панихиду по себе . |
| Переворот, произведенный в пользу Алексея, брата Исаака Ангела (1195), имел важные последствия в политике Византии на Балканах. Трудно сказать, была ли непосредственная связь между этим переворотом и тем, который в начале следующего года произошел в Сербии. Известно, что один из сыновей Стефана, по имени Волкан, был владетелем Зеты, которая до времени Стефана занимала главенствующее положение в Сербии и владетельные князья которой носили титул королей. По праву рожденья Волкан был старший из сыновей и ему принадлежало наследство в Сербском княжестве, но на самом деле, когда 25 марта 1196 г. Неманя отказался от престола с целью принять монашеский постриг, наследником его объявлен не Волкан, а младший сын Стефан, женатый на дочери только что вступившего на престол Алексея. Это распоряжение Немани, обусловленное, по всей вероятности, важными государственными соображениями, предоставляло зетскому владетелю титул великого князя с некоторыми привилегиями в его пользу за отказ от наследства на великое жупанство и вместе с тем узаконило на все последующее время отдельность Зеты от Рашки в политическом и церковном отношении. Принимая во внимание, что история Зеты развивалась в ином направлении, чем история континентальной Сербии, т. е. что в первой преобладали западные культурные влияния и латинский церковный обряд, эта область и в конце XII в. рядом новых и не предвиденных Стефаном мотивов приведена была к укреплению на пути своего предыдущего раздельного существования. Для оценки последующей деятельности Волкана имеют значение два обстоятельства: завоевательное движение Венгрии, окончившееся падением Хлума, удела Мирослава, и церковная политика папы Иннокентия III, имевшая столь крупное значение в истории папства. Оказывается, что Волкан был женат на родственнице папы Иннокентия и, следовательно, имел особенные причины вступить в ближайшие сношения с Римом и получить от папы некоторые церковные привилегии для своей страны. Таким путем Волкан приобрел для себя титул короля и для своей Церкви – самостоятельную архиепископию с кафедрой в Бари. В дальнейшем события сербской истории стоят в тесной связи с латинским завоеванием Константинополя. |
| Известный нам поход Исаака в этом году направлен был именно через Софию (и Этрополь), чего нельзя было бы сделать, если бы сербы состояли тогда в открытой войне с империей. Стефан Неманя довольствовался пока завоеванным у Византии городом Нишем; наступательное движение его в восточном и южном от Сербии направлении начинается позже 1187 г. До этого же времени он занят был не менее важными делами на западной границе Сербии, в Далмации, где преобладание византийского или норманнского влияния одинаково подвергало Сербию опасности. Сохранившийся до настоящего времени договор с Дубровником от 1186 г. хорошо поясняет планы Стефана Немани. В 1189 г., в переговорах с императором Фридрихом I, сербский жупан домогался соединения Далмации с Сербией, для чего предлагал сосватать за его сына наследницу далматинской короны. На эти последние переговоры мы должны смотреть как на неудавшуюся попытку Немани вступить в германо-норманнский союз в качестве равноправного члена. Он начал свою деятельность еще во время второго крестового похода; он участвовал в войнах Зенги и Нур ад-дина против христиан. После окончания второго крестового похода он отправился в Египет, где приобрел большое значение и влияние на дела и скоро захватил в свои руки высшее управление в калифате, поддерживая в то же время связи и сношения с калифатом Багдадским. После смерти Нур ад-дина его сыновья затеяли междоусобную борьбу. Саладин воспользовался этими раздорами, явился в Сирию с войсками и предъявил свои притязания на Алеппо и Мосул. Враг христиан, прославивший себя как завоеватель, Саладин соединил вместе с обширными владениями и грозными военными силами энергию, ум и глубокое понимание политических задач своего времени. Взоры всего мусульманского мира обратились на него; на нем покоились надежды мусульман, как на человеке, который мог восстановить политическое преобладание мусульманского мира над христианами. Земли, завоеванные христианами, были одинаково священны как для египетских, так и для азиатских мусульман. |
|
|
