| Русские XIII–XIV в. в отношении к духовной культуре были несравненно выше Литовцев, и победители тотчас же стали на решительный путь к тому, чтобы усвоить национальность побежденных. Дворы князей литовских, великого и удельных, наполнялись русскими боярами из покоренных русских областей и обрусение пошло быстрыми шагами, князья искали браков с русским княжнами, дабы их дети воспитывались более Русские, чем Литовцы, и в весьма непродолжительном времени обрусение достигло такой степени, что русский язык, получив решительный перевес над литовским при дворах князей и между боярством, сделан был исключительным официальным языком администрации и суда во всем княжестве. Великие князья литовские до Ольгерда включительно (ум. 1377) оставались язычниками, но дети Гедимина и Ольгерда все крещены были в христианскую православную веру; беспрепятственно распространяемое в стране русское православное христианство сделало в ней очень значительные успехи, и оставалось уже весьма немногое, чтобы оно стало общей и исключительной верой народа. Но в 1386 случилось событие, которое сразу повернуло литовскую историю в другую сторону. Польский король Людовик (ум. 1382) оставил после себя наследницей престола 13-летнюю дочь Ядвигу (Гедвигу), и полякам нужно было найти своей королеве мужа; литовского великого князя Ягайла, сына и преемника Ольгердова, и литовских бояр крайне прельстила открывшаяся возможность соединить Литву с Польшей, и они употребили все усилия, чтобы этого достигнуть, вследствие чего 15 февраля указанного года и состоялся брак Ягайла с Ядвигой. Более, чем вероятно, что этот неожиданный поворот истории Литвы в другую сторону был обстоятельством счастливым для Москвы, которая в Литве, превратившейся из литовско-русского в русско-литовское государство, могла бы встретить очень опасную себе соперницу в собирании Руси. Но для русской церкви в Литве, а с нею и для литовской митрополии, это событие было обстоятельством, в высшей степени прискорбным. Ягайло, добиваясь получить руку Ядвиги, не только сам изъявил готовность перекреститься в латинство из православия, к которому принадлежал, но и обещал полякам обратить в католичество весь свой народ. |
| Полем их интересов и стремлений была вся Русь. Удел и город были только временным жилищем, «прокормлением», а мысли их мерили просторы от Полоцка до Киева, от Новгорода до Тмутаракани. В Киеве – широкий и размах. В киевских князьях – былинная поэзия удали и лихого полета. И все краски киевской жизни пестры, беспокойны, полны противоречий, языческого буйства жизни и строгости первых монастырей. На севере эти краски тускнеют. В Суздале – сдержанность, труд и привязанность, часто на всю жизнь, к одному городу, к одному урочищу. Работа над землей приковала взгляд к одному болотистому, неплодородному полю. Мысль не могла рыскать по всей земле. Для этого не было и южных просторов. Здесь княжества затеряны среди широко, во все стороны растекающихся рек, неизвестно куда выводящих, никуда не влекущих, как прямой и многоводный Днепр, устремленный к Византии. Поэтому на Суздале, по сравнению с Киевом, лежит печать глухого провинциализма, медвежьего угла. И князь, и боярин, и смерд здесь упорно работают над землей. Пусть они иногда сталкиваются в своих интересах, спорят и восстают. В них всегда есть единая воля. В Суздале уже не чувствуется парчи. Образ Суздаля – серая, сермяжная Русь. И суздальский князь, и боярин, становясь хозяевами-вотчинниками, входят в быт. Их богатые одеяния вливаются в сермяжную Русь, становясь в ней неотъемлемым, ярким пятном. Киевцы презрительно называли суздальцев «мужиками залешными». И правда, Суздаль, – это мужик залешанин. Надолго затерянный в болотах, он воспринял, сам еще дикий, дикость окружавшей его Руси. Христианство и язычество смешалось в нем в то двоеверие, с которым боролся через пять веков в своей митрополии Св. Дмитрий Ростовский . Как это двоеверие, Суздаль на много веков причудливо сочетал владимирские и ростовские храмы с курными избами и бревенчатыми шалашами. И все это слилось в нем в единую, задумчивую в однообразии лесов и озер, картину. Суздаль создал русское пустожительство, русские северные монастыри и погосты. Его благочестие, его вера иная, чем на юге. Он более целен, более смирен. От Суздаля идет смиренная, убогая Русь. От Суздаля и великодержавность Москвы. |
| Но в общем деле каждый из трех деятелей избрал себе свою особую часть. Происходя из родовитого боярства, искони привыкшего делить с князьями труды обороны и управления страны, митрополит Алексий шел боевым политическим путем, был преемственно главным советником трех великих князей московских, руководил их боярской думой, ездил в Орду ублажать ханов, отмаливая их от злых замыслов против Руси, воинствовал с недругами Москвы всеми средствами своего сана, карал церковным отлучением русских князей, непослушных московскому государю, поддерживая его гегемонию, с неослабной энергией отстаивая значение Москвы, как единственного церковного средоточия всей политически разбитой Русской земли. Уроженец г. Устюга, в краю которого новгородская и ростовская колонизация, сливаясь и вовлекая в свой поток туземную Чудь, создавала из нее новую Русь, св. Стефан пошел с христианской проповедью в Пермскую землю продолжать это дело обрусения и просвещения заволжских инородцев. Так цер- —196— ковная иерархия благословила своим почином две народные цели, достижение которых послужило основанием самостоятельного политического существования нашего народа: это – сосредоточение династически раздробленной государственной власти в московском княжеском доме и приобщение восточноевропейских и азиатских инородцев к русской церкви и народности посредством христианской проповеди. Но чтобы сбросить варварское иго, построить прочное независимое государство и ввести диких инородцев в ограду христианской Церкви, для этого самому русскому обществу должно было стать в уровень столь высоких задач, приподнять и укрепить свои нравственные силы, приниженные вековым порабощением и унынием. Этому третьему делу, нравственному воспитанию народа, и посвятил свою жизнь преп. Сергий. То была внутренняя миссия, долженствовавшая служить подготовкой и обеспечением успехов миссии внешней, начатой пермским просветителем; преп. Сергий и вышел на свое дело значительно раньше св. Стефана. Разумеется, он мог применять к делу средства нравственной дисциплины, ему доступные и понятные тому веку, а в числе таких средств самым сильным был живой пример, наглядное осуществление нравственного правила. Он начал с самого себя и продолжительным уединением, исполненным трудов и лишений среди дремучего леса, приготовился быть руководителем других пустынножителей. Жизнеописатель, сам живший в братстве, воспитанном Сергием, живыми чертами описывает, как оно воспитывалось, с какой постепенностью и любовью к человеку, с каким терпением и знанием души человеческой. Мы все читали и перечитывали эти страницы древнего жития, повествующие о том, как Сергий, начав править собиравшейся к нему братией, был для неё поваром, пекарем, мельником, дровоколом, портным, плотником, каким угодно трудником, служил ей как раб купленный, по выражению жития, ни на один час не складывал рук для отдыха, как потом, став настоятелем обители и продолжая ту же черную хозяйственную работу, он принимал искавших у него пострижения, не спускал |
| § IX Правый суд М.Грек считал важнейшей функцией государственного порядка (см. ниже), но летописи прошлого дают богатый материал постоянного нарушения этой истины, а суровая действительность в свою очередь, вызывала на новые обличения. О притеснениях правителей и судей постоянно говорят летописцы безотносительно о той или другой области населения 1789 . Даже самоуправляющиеся общины Великого Новгорода и Пскова далеко не были свободны от неправого суда. Под 1446 годом летописец горько жалуется на это: «В то время, – говорить он, – не было в Новгороде правды и правого суда, встали ябедники, изнарядили четы, обеты и крестныя целования на неправду, начали грабить по селам, волостям и по городу, и были мы в поругание соседям нашим, живущим окрест нас; были по волости съезды великие и поборы частые, крик, рыдание, вопль и клятва от всех людей на старейших наших и на город наш, потому что не было в нас милости и суда правого». О том же свидетельствуют другие литературные памятники 1790 , и в особенности обличения 1791 , в которых судьи прямо называются «татями и разбойниками», которые «овец Христовых заклали, кровь их испили, плоть их изъели и овчинами их оделись сами», в обличениях заявляется, что вследствие суда «многие сделались босы, наги, голодны и ранены безвинно». Полоцкий епископ Симеон прямо сказал князю, что место его тиунам в аду 1792 . Под влиянием действительности сложилась сатира («повесть») о «Шемякином суде» 1793 , а в известном рассказе, помещенном при «повести о начале и взятии Царьграда» и приписываемом Ивану Пересветову, греки, расхваливая перед латинами русское царство, говорят «если бы к той истинной вере христианской да правда турецкая была, то с русскими людьми ангелы беседовали бы» 1794 . В этом сказании, современном Ивану Грозному, примером праведного суда выставляется султан Магомет II 1795 . Присоединение новых областей давало себя особенно чувствовать в этом отношении. Так, когда в XIV в. Стефан Пермский крестил зырян, то жрецы кудесники говорили: «как слушать пришедшего из Москвы, которая угнетает нас податями " 1796 . |
| В Российской империи о малых народах заботились, прививали им навыки хозяйствования и гигиены, просвещали их на их родных языках. Часто они имели право на автономию, самоуправление. Письменность для алеутов составил святитель Иннокентий, митрополит Московский, для зырян – святитель Стефан Пермский. В Российской империи нередко инородцы имели возможность встроиться в ее жизнь без изменения привычной им веры, обычаев и традиций. И не просто встроиться, но исполнять властные функции, занимать почетные в государстве места. Около трети русских дворянских фамилий нерусского происхождения. Петр Багратион, герой войны 1812 года, был родом из грузинских князей. В Российской империи аристократия присоединяемых народов сразу же получала все права российского дворянства. Притом, что в Средней Азии или на Кавказе князем мог называться порой тот, у кого было хотя бы небольшое стадо овец. Колонизация земель не должна быть связана с расизмом. Расизм является своего рода воровством, лишением человека его национального достоинства. Воровством можно назвать стремление захватывать территории других стран, агрессивная экспансия в их пределы. Россия во многом расширялась через мирное освоение земель. Наши предки освоили громадные почти незаселенные просторы Сибири и Дальнего Востока, построили города и создали промышленность в тех широтах, где даже в Канаде никто не живет, сумели обосноваться в зонах вечной мерзлоты. Девятая заповедь: «Не произноси ложного свидетельства на ближнего своего». Не послушествуй на друга твоего свидетельства ложна. Этой заповедью запрещается всякого вида ложь, клевета, лесть. В Священном Писании сказано, что «отец лжи — дьявол» ( Ин.8:44 ). Когда человек лжет, он отлучает себя от Бога и соединяется духом с дьяволом. К лжесвидетельству можно отнести переложение своей вины на других, разнесение сплетен, распространение недостоверных, непроверенных сведений, преувеличения, неисполнение обещаний. Ложь часто встречается в быту, предпринятая для сиюминутной пользы или чтобы избавить себя от затруднений. Люди лгут, чтобы не идти на работу, сообщая, что они больны или в отъезде, лгут, чтобы не оказаться в некрасивом или смешном положении, лгут, чтобы не вскрылись порочные эпизоды их жизни. Часто ко лжи приводит привычка празднословить. Увлекшись беседой, можно легко оклеветать ближнего или разгласить его секреты. |
| священник Ярослав Шипов Скачать epub pdf Стефан Пермский Стефан Пермский (ок. 1340–1396) – святой (память 26 апреля/9 мая), епископ. Друг преподобного Сергия Радонежского, просветитель зырян (народа коми). В 1379 году отправился проповедовать христианство в страну коми, стал первым Пермским епископом. Создал алфавит языка коми, перевел на этот язык богослужебные книги, основал первую местную школу. Читать далее Источник: Моя церковь : Краткий справочник для детей и взрослых/сост. Шипов Я.М. - М.: Патриарший издательско-полиграфический центр, 1998. - 256 с. Поделиться ссылкой на выделенное |
|
|
