| Наряду с вопросом о браке важное место в споре между федосеевцами и выговцами занял вопрос о надписании на кресте. Федосеевцы почитали крест с титлой «IHЦI» (Исус Назарянин царь Иудейский), часто встречающееся на древних крестах и принятое поморцами надписание «Ц. С. I. Х. hika» (Царь Славы Исус Христос. ника) федосеевцы называли еретическим. В послании на Выг «О догматах и титле», написанном ок. 1705 г. ( Дружинин. С. 73. 1, 2, под 2 как самостоятельное произведение указана часть данного послания), В. требовал от выговцев внести крест с титлой в соборную часовню и в 13 статьях разбирал разногласия в обрядах и в быту между федосеевцами и выговцами (вопрос о браке, о продуктах, покупаемых на рынках,- «торжищном брашне», о приходящих от «новообрядческой церкви» старцах, о количестве приходных и исходных поклонов и др.). В 1706 г. В. с 6 «старейшинами» прибыл на Выг в отсутствие А. Денисова и Викулина «уже не мирными ногами, но раздорными». Споры велись по 3 главным вопросам (о «торжищном брашне», браках и титле) и приняли весьма острый характер. Покидая Выговскую пуст., федосеевцы отказались от данной им в дорогу еды и демонстративно оттрясли прах Выга с ног. В кон. 1707-1708 г. В. создал обширное сочинение об антихристе ( Дружинин. С. 73. 5; в списках и научной лит-ре имеет неск. вариантов названий: «Беседа беспоповца Федосия Васильева с православным» (В. Г. Дружинин), «Ответы о пришествии последнего антихриста» (П. С. Смирнов), «Книжица о антихристе» (Н. С. Гурьянова). Сочинение написано в форме ответов и вопросов (числом 22), нек-рые обстоятельства указывают на то, что это были ответы на реально заданные вопросы. В приписке к одному из списков говорится о создании сочинения «по прошению и изволению... Новгородского митрополита Иова, и Стефана, митрополита Рязанского и Муромского, и Якова Никитича Корсакова, и других прочих властей новгородских». Попытка новгородских светских и духовных властей втянуть федосеевцев в открытую дискуссию вполне могла иметь место, тем более что в эти же годы (1706-1708) подобная попытка была предпринята и в отношении Выговского общежительства. |
| В течение первой половины XIX в. миф о строгановской школе наполнился массой конкретных деталей. Подделки строгановских, московских и новгородских писем стимулировали складывание стереотипных представлений о приемах и характерной для каждого «пошиба» особой структуре образа. Так, старинщики, например, полагали, что первые, «старые» строгановские письма XVI в. мало чем отличались от писем новгородских. По сравнению с последними они казались только «сложнее»: линии, крути и арки в архитектурных палатах были в них обведены не от руки, а обязательно по линейке и циркулем. Лица в них писали «темно-зеленого цвета», почти без оживки, а ризы в большинстве случаев разделаны белильными чертами и чернильными линиями. Аналогии этим структурным элементам находили даже в одной из икон, приписываемых Андрею Рублеву. Особой ценностью всегда обладали вторые строгановские письма – «классические». Их отличительными признаками считались удлиненные фигуры, «в 7, 5–8, иногда до 9 и 10 голов» 57 . (Любопытно, что голова святого, всегда считавшаяся в православной иконе смысловым и эмоциональным центром, рассматривалась иконописцами как мера его фигуры.) Лики – светлые и «отличной доброты». Ризы и палаты видели в них разделанными тонкими «красочными чертами» и «пробеленными» золотом. Кроме того, палаты хотели непременно видеть «сказочно красивыми» с «большими затеями». «Свет» (т.е. фон) иногда бывал, как полагали, вызолочен, но чаще передавался одной краской с полями. К «классическим» строгановским письмам относили иконы Прокопия Чирина, Стефана Арефьева, Семена Бороздина, Ивана Соболя, Истомы Савина, Никифора Савина и других, чьи имена нередко подделывались. На рубеже веков Н.П. Кондаков наблюдал в Венеции, как местные дельцы ставили поддельные подписи на итало-греческие иконы XVII-XVIII вв. архаизирующего направления, выдавая их за произведения живописи треченто (Кондаков, 1911, с. 1119). В этом смысле деятельность палехских и мстерских старинщиков находила типологически схожие аналогии. Поддельное имя мастера, то есть переименование образа, выступало важной чертой сложившегося мифологического канона и игры мистификатора. Оно всегда оказывало магическое действие на получателя. |
| Майоров. Майоров Г. Г. Формирование средневековой философии. Латинская патристика. М., 1979. Максим Грек. Максим Грек. Соч. Казань. 1860. Ч. 2. Малышев, 1965а. Малышев В. И. Древнерусские рукописи Пушкинского дома: (Обзор фондов). Л., 1965. Малышев, 1965б. Малышев В. И. Новые материалы о протопопе Аввакуме//ТОДРЛ. М.; Л., 1965. Т. 21. Малэк. Малэк Э. «Повесть об астрологе Мустаеддыне» — неизученный памятник переводной литературы XVII в.//ТОДРЛ. М.; Л., 1970. Т. 25. Маслов. Маслов С. И. Библиотека Стефана Яворского. Киев, 1914. Материалы, 1955. Материалы по истории СССР. М., 1955. Т. 2. Материалы для истории раскола… Материалы для истории раскола за первое время его существования/Изд. под ред. Н. Субботина. М., 1874. Т. 1; 1881. Т. 6. Матхаузерова, 1976а. Матхаузерова С. Древнерусские теории искусства слова. Прага, 1976. Матхаузерова, 1976б. Матхаузерова С. «Слагати» или «ткати»? (Спор о поэзии в XVIII в.)//Культурное наследие Древней Руси. М., 1976. Миркович. Миркович Г. О времени пресуществления Св. Даров. Спор, бывший в Москве во второй половине XVII века: (Опыт исторического исследования). Вильна, 1886. Морозов. Морозов А. А. Скоморохи на Севере//Север: Альманах. Архангельск, 1946. Мошин. Мошин В. А. Из переписки самозванца Тимошки Акундинова//ТОДРЛ. Л., 1969. Т. 24. Некрасов. Некрасов А. Очерки из славянского орнамента. Человеческая фигура в русском тератологическом рукописном орнаменте XIV века. М., 1913. Николаев, 1980. Николаев С. И. «Посмеятельные слова» В. Коховского в русском стихотворном переводе 1677 г.//Рус. лит. 1980. 1. , Николаев, 1983. Николаев С. И. Польская поэзия в русских библиотеках второй половины XVII — первой трети XVIII в.//XVIII век. Л., 1983. Сб. 14. Николай Спафарий. Николай Спафарий. Эстетические трактаты/Подгот. текстов и вступ. ст. О. А. Белобровой. Л., 1978. Новгородские летописи. Новгородские летописи. СПб., 1879. Новомбергский. Новомбергский Н. Слово и дело государевы: (Процессы до издания Уложения Алексея Михайловича 1649 года). М., 1911. Т. 1. |
| Паны действительно находились в затруднительном положении, выбравши двух королей; их вывели из этого затруднения медленность Максимилиана и быстрое движение Батория, который, подтвердивши все предложенные ему условия, 18 апреля 1576 года уже имел торжественный въезд в Краков, а 1 мая короновался. Максимилиан в апреле 1576 года писал к царю: «Думаем, ты давно уже знаешь, что мы в прошлом декабре с великою славою и честью выбраны на королевство Польское и Великое княжество Литовское, думаем, что вашему пресветлейшеству то будет не в кручину». Иоанн отвечал: «Мы твоему избранию порадовались; но после узнали, что паны мимо тебя выбрали на королевство Стефана Батория, воеводу седмиградского, который уже приехал в Краков, короновался и женился на королевне Анне, и все паны, кроме троих, поехали к нему. Мы такому непостоянному разуму у панов удивляемся; чему верить, если слову и душе не верить? Так ты бы, брат наш дражайший, промышлял о том деле поскорее, пока Стефан Баторий на тех государствах крепко не утвердился; и к нам отпиши с скорым гончиком, с легким, как нам своим и твоим делом над Польшею и Литвою промышлять, чтоб те государства мимо нас не прошли и Баторий на них не утвердился. А тебе самому хорошо известно: если Баторий на них утвердится из рук мусульманских, то нам, всем христианским государям, будет к великому убытку». Но Максимилиан, вместо того чтоб промышлять вместе с царем над Польшею, сердил только его просьбами не трогать убогой Ливонии, тогда как Иоанн, наоборот, видя, что в Польше сделалось не так, как он желал, решился во что бы то ни стало покончить с Ливониею. Мы видели, что здесь кроме поляков Иоанн должен был воевать и с шведами, занявшими Ревель. После неудачной осады этого города Иоанн в конце 1571 года сам приехал в Новгород, приказавши полкам собираться в Орешке и в Дерпте для войны со шведами в Эстонии и Финляндии. Но прежде ему хотелось попробовать, не согласятся ли шведы, испуганные его приготовлениями, уступить без войны Эстонию. Для этого он призвал шведских послов и предложил им не начинать войны до весны будущего года, если король Иоанн пришлет других послов в Новгород, с ними 10000 ефимков за обиду прежних московских послов, ограбленных во время восстания на Эрика, 200 конных воинов, снаряженных по немецкому обычаю, пришлет также рудознатцев, обяжется свободно пропускать в Россию медь, олово, свинец, нефть, также лекарей, художников и ратных людей. |
| Путешествия к святым местам считались постоянно богоугодным делом, искупляющим житейские грехи. Толпы народа сбирались повсюду, где только являлась какая-нибудь репутация святости: пред иконами, о которых расходилась молва, что они творят чудеса и исцеления; у гробов признаваемых святыми и праведниками; пред уединенными кельями отшельников, от которых ожидали пророчества о будущем; и вообще ходили в монастыри и пустыни в храмовые праздники по обету, к которому прибегали всегда в несчастиях и болезнях, и считали потом себя обязанными исполнить обещание – сходить туда, помолиться. Новгородцы ходили на Восток, в Царьград, на Афон, в Иерусалим. Последнего рода путешествие считалось особенно богоугодным по своей трудности и продолжительности. Часто поводом к таким подвигам было раскаяние о прежней жизни, проведенной неблагочестиво. Так Василий Буслаевич отправился в Иерусалим, потому что смолоду было много бито-граблено, под старость надобно душу спасти. В подобные далекие путешествия отправлялись ватагами, товариществами. В песнях, паломники, пилигримы называются калики перехожие, и будучи богомольцами, подчас являются и могучими удальцами, воинами. От древнего Новгорода осталось два описания путешествий в Царьград: Стефана и Добрыни Ядрейковича, бывшего потом новгородским владыкою под именем Антония. Владыка Василий путешествовал в Иерусалим; он указывает на это в своем послании к тверскому владыке Василию, говоря, что видел врата, затворенные Христом, место, где Христос постился и финиковые деревья, насаженные Его руками. Возвратившись в отечество, новгородские паломники любили рассказывать всякие дивы и небылицы про дальние страны и про свои приключения в этих странах. Таким образом, в том же послании, владыка Василий говорит, что Новгородец Моислав и сын его Яков, путешествуя по Востоку на море, заехали к раю. Было у них три юмы 532 (судна), долго их носило ветром; одна погибла, а две прибило к высоким горам. Они увидали, что на горе был написан деисус удивительно красиво: так и видно, что не человеческие руки его творили; а свет на том месте был самосиянный, такой свет, что и рассказать человеку невозможно; солнца не видали, а светлее солнца было на том месте. |
| Но две половины народа обособились одна от другой так, что принимаются за два особых родственных народа (оба народа и доселе называют себя одним и тем же именем, но один народ очень плохо разумеет или совсем не разумеет язык другого народа). Поселения Зырян, – как мы будем называть вычегодских Пермяков, которых обратил Стефан в христианство, находятся в восточной половине нынешней вологодской губернии, по реке Вычегде, впадающей в Северную Двину на 70 вёрст ниже Устюга и по притокам Вычегды – с севера Выму и с юга Сысоль. Причём на северо-востоке довольно значительно вдаются и в архангельскую губернию, по реке Печоре с впадающей в неё Ижмой и по верхней Мезени. В настоящее время поселения Зырян отделяются от Северной Двины и от лежащего на ней Устюга довольно широкой полосой чисто русских поселений. Но в XIV веке, во времена Стефана, они подходили к самому Устюгу, нынешняя же довольно широкая полоса чисто русских поселений явилась таким образом, что ближайшие к Устюгу и вообще к Двине Зыряне совершенно обрусели. Стольным или главным местом зырянской земли в отношении гражданском и религиозном или, по крайней мере – во втором, было теперешнее село Усть-Вым, находящееся при впадении Выма в Вычегду, в 83 вёрстах к востоку-северо-востоку от своего уездного города Яренска, который в свой очередь находится в 260 вёрстах к северо-востоку от Устюга. Что касается до данничества Зырян Русским, то с давнего и до позднейшего перед Стефаном времени они были данниками Новгородцев, а в неизвестное точным образом ближайшее перед Стефаном время их взяли у Новгородцев сами великие князья 505 . Благой и святой помысел стать просветителем языческого народа, как мы сказали, по всей вероятности пришёл Стефану, когда он ещё жил в Устюге и собственными глазами смотрел на язычников. Тогда же, сказали мы, вероятно он выучился или, по крайней мере, начал учиться и зырянскому языку. Но приступить к осуществлению своего помысла Стефан мог не скоро. Чтобы получить благословение от начальства идти на проповедь к язычникам, ему надлежало стать из юноши мужем. |
| 784 Своё дозволение епископу ставить священников и диаконов в новгородскую епархию Фотий даёт спустя 8 с половиной месяцев после того как избран был новгородцами преемник Евфимию (Евфимий 2-й, избран 13 Ноября 1429 года): ясно, что он не торопился ставить этого преемника (которого и не поставил до своей смерти, случившейся 1 или 2 Июля 1431 года). 785 Событие относят к 1375 году все летописи, за исключением 3 Новгородской, которая относит его к 1376 году. Карпа называют простцом летописи 3 Новгородская, 1 Софийская и Воскресенская, диаконом – 4 Новгородская летопись и списание на Стригольников св. Стефана Пермского, о котором ниже. По Никоновской летописи, казнь состояла в том, что еретики брошены были в воду (с моста в Волхов, что у новгородцев соответствовало римскому сбрасыванию с Тарпейской скалы). 787 В старое время не брили у нас бород (за исключением некоторых людей, служивших разврату педерастии, т. е собственно андрорастии, мужеложства), но цирюльники нужны были для подстригания волос на голове и для подбривания затылков (как у щёголей в простом народе это делается и до настоящего времени). В Москве в XVII веке был в торговых рядах особый стригольничий (стригый) ряд, – Забелина Домашний быт русских царей, I, 434 и 496. В конце XVI века упоминается придворный стригольник, – Дополнение к Актам Истории т. I стр. 195 col. 1 (В Азбуковнике, помещённом у Калайдовича в Ио. Экзархе, стр. 193: жидовское слово «бритва» по-русски значит «стригольник».– Название Вшивых горок, существующих у нас по городам, как даёт знать Олеарий, происходит от того, что летом цирюльники занимались на них своим ремеслом и что они устилались толстым слоем волос, в которых скрывались давшие название горкам насекомые, – Чтения Общества Истории и Древностей 1868 года 1868 года книга 3, стр. 111). Как мы сказали, Карп мог заниматься ремеслом стригольничества и будучи диаконом, ибо в то время взгляд на занятия приличные и неприличные для лиц духовных был иной, чем теперь, и далеко не столько строгий. А могло быть и так, что он поставлен был в диаконы из стригольников и что после того он удержал название стригольника, как прозвание. (А, наконец, могло быть, как это принимается иными за вероятнейшее, что он был стригольником или цирюльником только духовным, для выстрижки у лиц духовных темени, о чём см. 1т. 1 половина, стр. 476. Электронная версия – абзац сноски прим. корр.). |
| Некоторыми из своих запасов пр. Евгений воспользовался еще в Новгороде, другими позже, – и между прочим для разработки древностей Новгородских. Нельзя при этом не вспомнить прежде всего еще раз о Словаре: уже в первом его издании (1805–1806 г.) в Друге просвещения помещены некоторые статьи, бывшие последствием его изучения памятников, найденных в Новгороде. Таковы между прочим статьи о Геннадии архиепископе Новгор., о Григории Самблаке, Данииле игумене, Иоакиме первом епископе Новгородском, Иосифе Волоцком , Киприане митрополите. Некоторыми другими запасами пр. Евгений воспользовался в отдельных исследованиях. Одиому из этого рода трудов своих, оконченных еще в Новгороде, он придал форму разговоров (Исторические разговоры о древностях великого Новгорода. М. 1808) и они были говорены, по обычаю, господствовавшему в духовных училищах, воспитанниками Русского духовного училища и студентами семинарии на трех торжествах декабря 1807 г. Первый разговор посвящен соображениям о величине и людности Новгорода; второй – соображениям о язычестве Новгородцев, о введении в нем христианства и о действиях духовенства; третий – соображениям о возвышении и упадке Новгорода. В приложениях помещены разные топографические извлечения из старинных памятников. Каждый, занимающийся русскими древностями знает, что материалы и соображения, внесенные в эти разговоры и в прибавления к ним, доселе не утратили своего значения. – Другие исследования пр. Евгения, начатые в Новгороде, окончены и изданы позже, кроме тех, которым дано было место в Опыте словаря. В начале 1808 года пр. Евгений, назначенный епископом Вологодским, переселился в Вологду и пробыл там до осени 1813 года. Дела епархиальные отвлекли его от занятий ученых, но, кажется, не надолго или по крайней мере не совершенно. Из писем к Городчанинову видно, что он продолжал заниматься своим Словарем 18 ; окончив его в 1813 году, он послал его к Калайдовичу в Москву. Вместе с тем он занимался разработкой запасов, собранных в Новгороде, и других новых, собранных в Вологодском крае. В Вестнике Европы 1813 года явился целый ряд его исследований: в номере 12 Замечания на Новгородские грамоты, напечатанные в номере 23 Вестника Европы за 1811 год; в номере 13 – о личных собственных именах у славяно-руссов и о разных родах присяг у славяно-руссов; в номере 14 – о славяно-русских типографиях; в номере 21–23 об уставных и губных грамотах; в номере 17 – о древностях Вологодских и Зырянских. Занимался ли пр. Евгений в Вологде Пермской грамотой с особенным вниманием, это еще не вполне выяснилось; во всяком случае это произведение Стефана Пермского, каким оно обыкновенно считается, занимало его. Видно это и из письма к нему Калайдовича от 6 дек. 1813 г. 19 ; видно и из книжки XVII в., пожертвованной им Обществу истории и древностей – с обеднею на пермском языке и с приложением разных пермских азбук 20 . |
| —594— ности Церкви, отрывочно приводимые преимущественно из западных полемистов против донатистов (нет определения кафоличности даже Кириллом Иерусалимским ), самим автором не объясняются и не проявляют в нём ни малейшего желания исследовать это понятие и дать ему идейно-богословское и догматическое освещение. Такое отношение к понятию кафоличности Церкви для русского историка догмата о Церкви, после Хомякова, по моему мнению, есть тяжкое научное преступление и может быть психологически объяснено только антинаучной тенденциозностью автора. Да и вообще теология, христология, сотериология, эсхатология и даже антропология и космология, стоящие в неразрывно-органическом единении с экклесиологией, оказываются также вне экклесиологического горизонта автора, хотя некоторые исключения сделаны для „христологии Иринея и её связи с екклезиологией“ (стр. 81 дал.), – для „понятия греха у Климента Александрийского “ (стр. 338), – „учения Киприана и Стефана о благодати“ (стр. 445 дал.), – „ожидания скорой кончины мира“ у первохристиан (стр. 261), – даже „мистико-аллегорической мысли о до-мирном происхождении Церкви в так называемом втором послании Климента и в Пастыре Ермы“ (стр. 102 сл.), причём эту мысль автор называет „в истории догмата о Церкви явлением (будто бы?) случайным“ (стр. 105), – и для „мистического учения о Церкви Мефодия Патарского “, которое изложено на трёх страничках (373–375) и снабжено только следующим пояснением: „В учении св. Мефодия мы можем видеть те же идеи, какие были уже раскрыты на Западе, только эти идеи получают мистическое обоснование (курсивы наши: только? как будто это какая-нибудь второстепенность?). Можно заметить лишь одну особенность: св. Мефодий даёт особенное значение личности, что и понятно при мистическом представлении всей исторической миссии Церкви (хотя и „лишь одна особенность“, однако-ж дело идёт о „мистическом представлении всей исторической миссии Церкви“). При более внешнем и юридическом характере вопросов, решавшихся о Церкви на Западе, конечно, личность как бы обходилась, не была предметом рассуждений“. (Не „как бы обходилась“ личность, заметим в скобах, и не „лишь эта одна особенность“, но здесь существенная разница между восточной |
| в) Мало того, – похитил духовную власть и председательство в ней... четырех экзархов: Стефана Рязанского, Митрея Ростовского, Феодосия Новгородского и шляхтича Смоленского ( Феофана Прокоповича) , попежского отродия сущих обливанцев, табачников и усонадсекателей в присутствие (Синод) избра, сам же в них пятый седе рассуждати духовная, на месте отставленного им патриарха 2387 , да не претить ему —5— вводити языческие обычаи и назвася главою. А обычаи эти следующие: „брады брити, платье немецкое носити, власы растити и плести косы, банты привязывати, петли на шеях имети, пукли связывати и лаверж салом намазывати и мукою главы припутривати и табак носом пити и устами курити, и со псы из единых сосудов ясти и всякую давленину и звероядину употребляти и прочая тако поганская деяти, а древние останки благочестивых обычаев до конца истребляти“ 2388 . г) Антихрист, продолжают Странники, имел налагать всем на чело и правую руку начертание имени его ( Апок.13:16, 17 ). „Это“ – заключают они – „те козыри червлены, кои повелел Петр нашивать на плечах верных с надписью: е. р. (еретик, раскольник, отступник), – это императорские гербы 2389 , налагаемые на всем и, между прочим, на билетах, выдаваемых на получение пособия из запасных хлебных магазинов, с целью завлечь под власть свою, как предсказал Ефрем Сирин : „И даст малы снеди, печати ради тоя скверные“; это деньги, имеющие начертание имени его; это, наконец, трехперстное знамение, налагаемое на чело и правое плечо в знак „помрачения ума и направления деятельности на все законопреступное“ 2390 . д) В довершение всего, в качестве антихристовых примет в лице Петра I, приводят и то, будто он, со времени принятия императорского титула, как и предсказанный антихрист, царствовал полчетверти (2) лета, скончался, устроив наперед мысленному антихристу – дом царственный и двор христораспинательный, указом 5 февр. 1722 г. повелев признать объявленного наследника“ 2391 . —6— С сих пор, по учению Странников, антихрист и до ныне царствует на всероссийском престоле, ибо, заключают они, – наследники Петра наследовали от него отступнический титул императора, а вместе с тем и его дух и его дела: а) издавали и издают законы о преследовании раскольников и б) поддерживали и поддерживают все введенные им обычаи 2392 . |
|
|
