| Разделы портала «Азбука веры» ( 1 голос: 5.0 из 5) I Как известно, детское любопытство неистощимо и находит в себе обильную пищу даже там, где, кажется, уж решительно ничего нельзя найти. Например, какой интерес может представлять собой пустырь, поросший бурьяном и крапивой? Даже неприхотливые городские козлы не считали нужным сюда заглядывать, а между тем мы, школяры, не находили себе места лучше и, как воробьи, обыскали каждый уголок. Лучше этого пустыря для нас ничего не было, особенно осенью, когда выпадал первый снежок. Это был чудесный, единственный уголок… Много прошло этому лет, но я сейчас не могу равнодушно вспомнить об этом милом пустыре, с которым связано столько дорогих детских воспоминаний. Представьте себе глухую улицу глухого, провинциального городка, усаженную одноэтажными деревянными домиками, с длинными заборами, из-за которых выглядывали рябины, черемухи и березы, с плохими деревянными тротуарами и с громадным пустырем в самой середине. От улицы пустырь отделялся тоже забором, но он давно уже покосился и имел такой вид, что вот-вот упадет. Ворот не было; а мы проникали в этот пустырь со стороны болотистой реки, где тоже когда-то стоял забор, но постепенно был растащен соседями на дрова. Главную прелесть этого пустыря составляло небольшое озерко. От бывших здесь построек сохранились один фундамент и старая деревянная баня. В уголке как-то жалко торчали две старые березы, точно позабытые всеми сироты. Озерко на нашем школьном языке называлось Средиземным морем, а баня – замком. Детское воображение превращало пустырь в громадную дикую страну, полную чудес и самых таинственных явлений. В «Средиземном море» жили русалки, а в бане-замке – привидения. Тех и других кто-то видел, и все боялись. Я уже сказал, что самым лучшим временем для нашего пустыря была та крепкая осень, когда земля промерзала и начинал выпадать первый снежок. Все летние игры кончались, и приходилось мириться с тем, что могла дать осень. Только дети умеют использовать всякую мелочь, как тряпки, палки, камушки и т. д. Все это оказывается нужным, и все идет в дело. А тут в наше распоряжение попал целый пустырь… Как теперь вижу, как ранним осенним утром, когда еще хорошенько не рассвело, мы, по пути в школу, как воробьи, забирались на наш пустырь с самыми коварными целями, именно чтобы поставить клетки-западни, раскинуть тайники (сетки для ловли птиц) и везде рассыпать притраву из конопляного семени и разных крошек. Бедным маленьким птичкам, остававшимся на зиму, приходилось добывать свою пищу с большим трудом, и они попадались в наши ловушки. Серые чечетки с красными хохолками, желтогрудые кузнечики, розовые жуланы (снегири), пестренькие зяблики – все одинаково страдали от нашего хищничества и за корм платили неволей. В праздники мы по целым часам терпеливо высиживали где-нибудь в бурьяне, чтобы подкараулить момент, когда нужно дернуть веревочку тайника. Хитро устроенная сетка захлопывалась, и несчастная жертва нашей ребячьей жестокости попадала в клетку. |
| Разделы портала «Азбука веры» ( 5 голосов: 3.8 из 5) Подземная лодка Глава 1. Дипломное путешествие — Здравствуйте, дорогие дипломники, — сказала Светлана, входя в класс. Десять семиклассников биологической школы окружили ее. — Садитесь, — сказала Светлана. — Столы и кресла вам уже малы. Почему вы так быстро растете? — Вы еще посмотрите, как мы за лето вырастем, — сказал Джавад, который и без того был выше Светланы. — Все пришли? Никто не заболел? Никто не улетел на денек на Луну? Никто не купается на Гавайских островах? — спросила Светлана, усаживаясь в учительское кресло. — Если вы меня имеете в виду, — сказал Пашка Гераскин, — то я пришел сегодня раньше всех. — Этого не может быть! — Мне тоже свойственно ошибаться, — признался Пашка. — Я становлюсь рассеянным. — Он хочет сказать, что становится великим, — пояснил Аркаша Сапожков. — Мне очень приятно, — сказала Светлана, — что в нашем классе будет великий выпускник. Но пока займемся делом. Итак, вы должны мне сегодня сказать, какие путешествия вы себе придумали. Наступила тишина. Никто не хотел говорить первым. Диплом, который надо защитить после седьмого класса, называется «Необыкновенное путешествие». За месяц надо путешествие совершить, а потом написать о нем необыкновенный отчет. Задача сложная. — Хорошо было сто лет назад, — сказала Маша Белая. — Еще бы, — подхватила ее близняшка — Наташа Белая. — Любое путешествие было необыкновенным. Даже на Луну семиклассники еще не летали. — А еще лучше было тысячу лет назад, — сказал Илюша Чашков. — Тогда еще паровоз не изобрели. — Надо ли ваши слова понимать так, что вы ничего интересного не придумали? — спросила Светлана. — Я придумал, — сказал Джавад. — Я уже начал делать воздушный шар, чтобы совершить на нем беспосадочный полет вокруг света. — Уже летали! — сказал Пашка. — А я полечу быстрее, — сказал Джавад. — Очень хорошо, — согласилась Светлана. — Необыкновенным может стать даже обычное на первый взгляд путешествие. — Конечно! — воскликнула Маша Белая. — Мы с Наташей договорились с дельфинами, что они нас перевезут через Средиземное море. |
| Разделы портала «Азбука веры» Пожертвовать «Если с детьми не говорить о Боге, то всю оставшуюся жизнь придётся говорить с Богом о детях...» ( 2 голоса: 5.0 из 5) Отправляясь в дорогу с ребенком, мы надеемся на то, что малыш за время отпуска укрепит свое здоровье, наберется сил, получит новые впечатления… Чтобы отдых не пошел насмарку, стоит заблаговременно все предусмотреть. Акклиматизация Всегда следует помнить о том, что глобальная и принципиальная смена места жительства (высота над уровнем моря, атмосферное давление, влажность и температура воздуха) часто приводят к возникновению так называемого акклиматизационного синдрома — общего недомогания и повышенной склонности к болезням в связи с адаптацией организма к новым условиям существования. Акклиматизация и проблемы с ней связанные тем актуальнее, чем дальше от дома, чем младше ребенок, чем чаще он болеет, чем больше вредных факторов цивилизации его окружает. Поэтому, если ваше дитя целый год болело, не гуляло и страдало, поездка на дачу (деревня в 30 км от города, лес, река) может оказаться значительно более полезной, чем отдых на побережье Средиземного моря, пусть даже и в пятизвездочном отеле. Если вы все-таки решили отдыхать с ребенком на море, то самым оптимальным вариантом для вас будет уехать, как минимум, на месяц. Первые десять дней уйдут на акклиматизацию, а остальные двадцать – собственно на отдых. Без горшка не обойтись Малыш до пяти лет не может и не должен пользоваться в дороге общественным туалетом. Это неудобно, негигиенично, да к тому же в нужный момент он может быть закрыт или занят. После подгузника горшок — единственно возможная альтернатива туалету. За несколько дней до отъезда подготовьте малыша к тому, что ему придется пользоваться горшком (например, если он уже отвык от него). Горшок должен обязательно иметь крышку (представьте, как вы будете его выносить). Маленькая хитрость: вы можете избежать проблемы с мытьем горшка, если будете вкладывать внутрь герметичный целлофановый пакет (как в мусорное ведро). Тогда достаточно будет закрыть горшок крышкой, донести до туалета и, вынув пакет, избавиться от содержимого. |
| священник Михаил Фивейский Предисловие Составленный мною учебник по священной истории Нового Завета приспособлен для наглядного преподавания этой науки в учебных заведениях. Заставлять детей учить настоящий учебник наизусть было бы бесполезной потерей труда и времени. Преподаватель сделает гораздо лучше, если вместо заучиванья обратится к картинкам по священной истории и, пользуясь настоящим руководством, будет заставлять учеников рассказывать то, что нарисовано на картинках. Достать их не трудно. Далее, при наглядном преподаваний священной истории большим пособием для учеников служит карта Палестины. Преподавателю необходимо иметь ее постоянно на своих уроках по священной истории. Кроме того, полезно будет, если он сам начертит карту Палестины и передаст свой чертеж ученикам с тем, чтобы и из них каждый начертил подобную же карту. Опыт показывает, что это не представляет для детей никаких трудностей, и что они весьма охотно занимаются подобным черчением и иногда доводят по собственной охоте свои рисунки до высокой степени совершенства. На первый раз преподавателю можно начертить только берег Средиземного моря, озера Эль-Хуле и Галилейское, Мертвое море и реку Иордан. Затем в течение курса можно постепенно пополнять чертеж подробностями, обозначать города, горы, области и прочее. Разумеется, для успеха этого дела нужно предварительно сообщить детям самые краткие и общие географические сведения. Имея в виду такого рода преподавание священной истории, я обратил в своем учебнике самое серьезное внимание между прочим и на возможно точное обозначение местностей, где совершились те или другие священные события. Считаю нужным сказать, что, пользуясь русским евангельским текстом, я в некоторых, весьма немногих, случаях изменял его ради большей ясности изложения и соблюдения чистоты и правильности конструкции. Кое-где такие изменения подчеркнуты или помещены в скобках. Прецедентом в данном отношении для меня служили некоторые прежние учебники по священной истории, где допущены подобные же изменения русского евангельского текста. |
| Сегодня легче понять тайну Израиля, нежели сто лет назад, потому что для ее понимания надо представить себе мир, в котором живут только язычники. Надо вообразить мир, в котором Евангелие еще не проповедано, а вокруг кишмя кишат маги, колдуны, шаманы, духи и «боги». Сегодня это сделать проще. Снова обыватели пугают друг друга порчами и сглазами, снова бродячие шаманы предлагают свои услуги по «привороту» и «отвороту». Снова вокруг ярмарочное изобилие имен и масок различных духов и божеств, оккультных словечек, обозначающих всевозможные «планы», «эоны» и «энергии». Люди забыли, что можно просто встать перед Богом и без всяких сложных ритуалов, заклинаний и велеречивых именований сказать: «Господи!» И сколь редко сегодня на книжных развалах можно встретить книгу о Православии, столь же редко три тысячи лет назад можно было на земле услышать слово о Едином Боге. Религия Израиля появилась на арене мировой истории поздно и на очень ограниченном участке земли. Уже не одно тысячелетие культурной истории человечества было за спиной. Уже были построены египетские пирамиды. Уже были сложены шумерские сказания. Уже финикийские корабли бороздили Средиземное море… На Крите уже был построен лабиринт… Уже много раз у самых разных племен были рассказаны странные мифы о том, что Бог был свергнут или убит, а на Его место воссели нынешние небесные «владыки» — ваалы. Так верили родственники евреев — жители Ханаана. Они были убеждены, что высший Бог был свергнут своим правнуком по имени Ваал. Этот миф из ближневосточных, скорее всего хеттских, преданий перешел к грекам (с переменой имен он теперь рассказывался о Зевсе и Кроносе). В Шумере верили, что нынешний их владыка — Мардук — пришел к власти, убив первичную богиню по имени Тиамат… Люди кланялись духам, о которых и сами знали, что те не являются Богом, т. е. Изначальным творческим Бытием. Религия была неотрывна от магии и колдовства. И не только слабость человеческого духа была причиной забвения о Боге в религиях народов Земли. Те духи, к которым они разноименно взывали, были достаточно реальны. Они могли оказывать некоторую помощь — но при условии, что человеческое почитание будет замыкаться на них и не искать Бога. |
| Сегодня легче понять тайну Израиля, нежели сто лет назад, потому что для ее понимания надо представить себе мир, в котором живут только язычники. Надо вообразить мир, в котором Евангелие еще не проповедано, а вокруг кишьмя кишат маги, колдуны, шаманы, духи и боги. Сегодня это сделать проще. Снова обыватели пугают друг друга порчами и сглазами, снова бродячие шаманы предлагают свои услуги по «привороту» и «отвороту». Сегодня легче понять тайну Израиля, нежели сто лет назад, потому что для ее понимания надо представить себе мир, в котором живут только язычники. Надо вообразить мир, в котором Евангелие еще не проповедано, а вокруг кишьмя кишат маги, колдуны, шаманы, духи и боги. Сегодня это сделать проще. Снова обыватели пугают друг друга порчами и сглазами, снова бродячие шаманы предлагают свои услуги по «привороту» и «отвороту». Снова вокруг ярмарочное изобилие имен и масок различных духов и божеств, оккультных словечек, обозначающих всевозможные «планы», «эоны» и «энергии». Люди забыли, что можно просто встать перед Богом и без всяких сложных ритуалов, заклинаний и велеречивых именований сказать: «Господи!». И сколь редко на книжных развалах, заставляющих городские перекрестки и подземные переходы, сегодня можно встретить книгу о православии, столь же редко три тысячи лет назад можно было на земле услышать слово о Едином Боге. Израиль появился на арене мировой истории поздно и на очень ограниченном участке земли. Уже не одно тысячелетие культурной истории человечества было за спиной. Уже были построены египетские пирамиды. Уже были сложены шумерские сказания. Уже финикийские корабля бороздили Средиземное море… На Крите уже был построен лабиринт… Уже много раз в самых разных странах и племенах были рассказаны странные мифы о том, что Бог был свергнут или убит. А на Его место воссели нынешние небесные «владыки» – ваалы. Так верили родственники евреев – жители Ханаана. Они были убеждены, что высший Бог был свергнут своим правнуком по имении Ваал. Этот миф из ближневосточных, скорее всего, хеттских, преданий перешел к грекам (с переменой имен он теперь рассказывался о Зевсе и Кроносе). В Шумере верили, что нынешний их владыка – Мардук — пришел к власти, убив первичную богиню по имени Тиамат… |
| Скачать epub pdf Три столицы Старая тяжба между Москвой и Петербургом становится вновь одной из самых острых проблем русской истории. Революция – столь богатая парадоксами – разрубила ее по-славянофильски. Впрочем, сама проблема со времени Хомякова и Белинского успела изменить свой смысл. Речь идет уже не о самобытности и Европе, а о Востоке и Западе в русской истории. Кремль – не символ национальной святыни, а форпост угнетенных народов Азии. Этому сдвигу истории соответствует сдвиг сознания: евразийство расширяет и упраздняет старое славянофильство. Но другой член антитезы – западничество – и в поражении своем сохраняет старый смысл. Дряхлеющий, зарастающий травой, лишенный имени, Петербург духовно живет своим отрицанием новой Москвы. Россия забывает о его существовании, но он еще таит огромные запасы духовной силы. Он все еще мучительно болеет о России и решает ее загадку: более, чем когда-либо, она для него сфинкс. Если прибавить, что почти вся зарубежная Россия – лишь оторванные члены России петербургской, то становится ясным: Москва и Петербург – еще не изжитая тема. Революция ставит ее по-новому и бросает новый свет на историю двухвекового спора. I Как странно вспоминать теперь классические характеристики Петербурга из глубины николаевских годов: Петербург-чиновник, умеренно-либеральный, европейски просвещенный, внутренне черствый и пустой. Миллионы провинциалов, приезжающих на берега Невы обивать пороги министерских канцелярий, до самого конца смотрели так на Петербург. Оттого и не жалеют о нем: немецкое пятно на русской карге. Уже война начала его разрушение. Похерила ненавистный «бург», эвакуировала Эрмитаж, скомпрометировала немецкую науку. Город форменных вицмундиров, уютных василеостровских немцев, шикарных иностранцев революция слизнула его без остатка. Но тогда и слепому стало ясно, что не этим жил Петербург. Кто посетил его в страшные смертные годы 1918–1920, тот видел, как вечность проступает сквозь тление. Разом провалилось куда-то «чрево» столицы. Бесчисленные доходные кубы, навороченные бездарными архитекторами четырех упадочных царствований, – исчезли с глаз, превратились в руины, в пещерное жилье доисторических людей. В городе, осиянном небывалыми зорями, остались одни дворцы и призраки. Истлевающая золотом Венеция и даже вечный Рим бледнеют перед величием умирающего Петербурга. Рим – Петербург! Рим опоясал Средиземное море кольцом греческих колонн, богов и мыслей. Рим наложил на южные народы легкие цепи латинских законов. Петербург воплотил мечты Палладио у полярного круга, замостил болота гранитом, разбросал греческие портики на тысячи верст среди северных берез и елей. К самоедам и чукчам донес отблеск греческого гения, прокаленного в кузнице русского духа. Кто усомнится в том, что Захаров самобытнее строителей римских форумов и что русское слово, раскованное Пушкиным, несет миру весть благодатнее, чем флейты Горация и медные трубы Вергилия? |
| Со времени Рехавеама Палестина служила ареной борьбы, привлекавшей к себе властолюбивые замыслы, с одной стороны – египтян, а с другой – восточноазиатских народов. В эпоху, когда нельзя было отважиться на морские битвы, Палестина представляла собою естественное поле для состязаний между властителями передней Азии и Нильской долины. С одной стороны, повелители Месопотамии только здесь могли делать попытки к завоеванию средиземной береговой полосы, не вступая в опасную борьбу с более могучей цивилизацией малоазиатских греков; кроме того, Средиземное море было для них наиболее доступно именно в этом месте. С другой стороны, для египетского государства было чрезвычайно опасно нашествие более сильной державы как раз в данном пункте. Вот почему египтяне должны были или сами овладеть этой береговой полосою или же, по крайней мере, воспрепятствовать укреплению на ней чужой крупной силы. Этим объясняется то, что фараоны уже давно стремились либо подчинить себе эту страну, либо хоть оградить ее от чужих притязаний. Необходимым следствием этого была постоянная борьба Египта с великими царствами передней Азии, борьба, которая ко времени ассирийского царя Ассархадона (671) и персидского – Камбиза (около 525) привела к временному уничтожению египетской самостоятельности. Предшественник Камбиза, основатель великого Персидского царства Кир, хотел, вероятно, именно для охраны своего могущественного положения в Палестине, воздвигнуть оплот против египтян, разрешив евреям вернуться на их прежнюю родину. И по возвращении туда они целых два столетия наслаждались миром и спокойствием, которое было восстановлено Камбизом для этой части Персидского царства, благодаря покорению Египта. Незначительные раздоры с самаритянами и идумеями не заслуживают особенного внимания сравнительно с прежними, мир потрясавшими войнами между Египтом и Ассирией; их нельзя сравнивать даже с войнами между Израилем и Дамаском за верховное господство в Сирии. В течение этого долгого периода мира все более и более ослабевала политическая сила народа, ясное отражение которой мы находим еще в книге второго Исайи; зато только теперь евреи научились сознавать себя особой религиозной общиной, гордость которой заключалась в неуклонном исполнении писаного закона. Государственной жизни с ее разнообразными стремлениями и заботами больше не было. Духовные сокровища, в которых греки до известной степени находили утешение в гибели своего политического строя, искусство и наука – для евреев едва существовали. Вот почему со всею цепкостью своего духа они ухватились за то наследие отцов, которым, именно по сравнению с другими народами, они по праву гордились, как особенным достоянием Израиля, – за культ религии и нравов. Вместе с тем тогда уже стала развиваться, преимущественно у оставшихся в рассеянии евреев, наклонность к торговле, которая кажется как бы врожденною семитической расе. |
| Т.Н. Джаксон, И.Г. Коновалова, А.В. Подосинова Часть XII. Географические сочинение (Е.А. Мельникова) В вв. в Скандинавии возникает тенденция систематизировать накопленные в эпоху походов викингов знания и соединить их со сведениями, почерпнутыми из двух наиболее авторитетных западноевропейских сочинений, содержащих описания Земли («Этимологий» испанского епископа Исидора Севильского , VII в., и «Об образе мира» Гонория Августодунского, XI в.). Это вызвало появление обширного корпуса специализированной географической литературы. В соответствии с общераспространенными в средневековье представлениями, которых придерживались и древнескандинавские ученые, Земля (точнее, ойкумена) была окружена мировым океаном. После потопа, она была разделена между тремя сыновьями Ноя: Симу досталась Азия, Хаму – Африка, Иафету – Европа. Каждая из третей была заселена их потомками. Границами между третями Земли служили реки Дон (античный Танаис), Нил (Геон) и Средиземное море. На крайнем востоке помещался Рай , что определяло особое значение Азии, с которой и начинались все описания Земли (см. подробно: Мельникова 1998). Ойкумена викингов была значительно обширнее, чем мир западноевропейских ученых, основывавшихся, преимущественно, на античной географической литературе. Она включала земли от Китая и Индии на востоке, и Северной Африки на юге, сведения о которых были почерпнуты из ученой литературы, до северо-восточного побережья Северной Америки на западе, и Кольского полуострова и юго-восточного побережья Белого моря на севере, с которыми скандинавы познакомились в эпоху викингов. К числу древнескандинавских географических сочинений принадлежит значительное количество произведений различного содержания. Первую и наиболее важную группу составляют последовательные описания Земли, ставящие целью дать связную картину всего обитаемого мира и показать место в нем скандинавских стран. Они имеются почти во всех рукописных сборниках естественнонаучного содержания вв. Во вторую, весьма обширную группу географических трактатов, входят небольшие заметки церковно-географического содержания, излагающие ту или иную христианскую географическую легенду. Разные по объему и содержанию – от небольших заметок («О рае», «О заселении земли сыновьями Ноя») до обширного описания мира в норвежском переводе, точнее, комментированном пересказе библейских книг «Бытие» и «Исход» (гл. 1–18), начало XIV в., – они представляют наиболее консервативный жанр, практически, не отразивший местную географическую традицию. |
| + + + ТУНИС, ПОСОЛЬСТВО, пресс-конференция. Мы с Распутиным отвечаем на вопросы. Приходит записка: «Будьте осторожнее в высказываниях – в зале враждебные СМИ». Но что такого мы можем сказать? Какие секреты мы знаем? Скорее всего, чекисты посольства опасаются за свое место. Значит, есть что-то такое, что может повредить Советскому Союзу? Ничего не понятно. «Нас объединяет культура, она независима от политики, систем устройства государств, есть единое общемировое движение человеческой мысли», – это один из нас, другой: «Разделение в мире одно: за Христа или против Него». Встреча долгая. Долгий потом ужин. Один из советников, подходя с бокалом: «О культуре очень хорошо, но о разделении немного неосторожно». – «А разве не так?» – «Так-то так. Но, может быть, рановато об этом?» + + + КАРФАГЕН. И было-то это совсем недавно. Тунис. Ездили в Бизерту, видели умирающие русские корабли. И, конечно, в Карфаген. Услышать голос римского сенатора Катона: «Карфаген должен быть разрушен». Остатки амфитеатра. Осень. Мальчишки вдалеке играют в футбол. Раздеваюсь и долго забредаю в Средиземное море. Даже и заплываю. Возвращаюсь – надо же – полон берег веселых мальчишек. Аплодируют смелому дедушке. Под ногами множество плоских камешков – «блинчиков». Вода спокойна, очень пригодная для их «выпекания». Бросаю – семь касаний. Кружочки аккуратно расходятся по воде. Еще! Десять. У мальчишек полный восторг. Неужели так не играют? Во мне просыпается педагогическое образование. Учу подбирать камешки. Выстраиваю мальчишек. Их человек двадцать. Бросаем. Вначале для практики, потом соревнование. Вскоре выявляются лидеры. Вот их уже пятеро, трое. И, наконец, два последних. У одного получается пять «блинчиков». Объявляю его победителем и – что-то же надо подарить – дарю кепочку с эмблемой Фонда святого апостола Андрея Первозванного. Благодарные мальчишки дарят мне… футбольный мяч. Передариваю его самому маленькому, у которого пока не получилось бросать камешек по глади воды. Ну не все сразу, научится. |
|
|
