| Cataldi Patau A. La vita di Marco Musuro alia luce di documenti e mano- scritti//Italia medioevale e umanistica. XLV (2004). Roma?Padova. P. 318; Geanakoplos J. Greek Scholars in Venice. P. 132; Исследователи ставили вопрос, включала ли эта должность задачу наблюдения лишь греческих изданий Альда Мануция или же всех выходящих в Венеции греческих книг, отделяя эту задачу от других типов цензорства в Венеции. 122 Denissoff E. Maxime le Grec. P. 250. 123 Gherardi A. Nuovi documenti e studi intorno a Girolamo Savonarola. Firenze, 1887. P. 334—335. 28; Valerio F. Domenico da Paradiso, profezia e politica in una mistica del Rinashimento. Spoleto, 1992. P. 23. 124 DenissoffE. Maxime le Grec. P. 265. 125 Wilson N. G. From Byzantium to Italy. P. 129—130. 126 Там же. P. 139–140. 127 Там же. P. 141. " " Тамже. P. 142. 128 См. выше прим. 35. Максим Грек часто упоминает колесо счастья как символ переменчивой фортуны. 129 Преп. Максим Грек. Сочинения. Ч. 1. С. 345—347, 488—490. 130 КлибановА. И. Духовная культура средневековой Руси. М., 1994. С. 165–188. 131 Denissoff Е. Maxime le Grec. P. 269. 132 Сочинения преп. Максима Грека. Казань, 1860. Ч. 2. С. 377; Иконников В. С. Максим Грек. С. 140. 133 Сочинения преп. Максима Грека. Казань, 1859. Ч. 1. С. 23—39. 1,8 См. гл. третью, прим. 17—19. 134 Судные списки Максима Грека и Исака Собаки/Изд. подг. Н. Н. Покровский; под ред. С. О. Шмидта. С. 114. 135 GeanacoplosJ. Greek Scholars. P. 128–130. 136 Сказкин С. Д. Итальянские войны. С. 162—163. 137 Оболенский Д. Византийское содружество наций. Шесть византийских портретов. М., 1998. С. 547. 138 Иконников В. С. Максим Грек и его время. Здесь собрана большая информация о книжных сокровищах Афона, в частности, Ватопеда, сохранявшихся к концу XIX — началу XX века, и указана обширная литература. 139 Там же. С. 408. 140 «Двокровный — имеющий два жилья или этажа» (Дьяченко Г. Полный церковнославянский словарь. М., 1993. С. 138). 141 Преп. Максим Грек. Сочинения. Т. 1. С. 108—109; Фонкич Б. Л. Две палеографические заметки к изданию актов Кастамонита. — В кн.: Фонкич Б. Л. Греческие рукописи и документы в России в XIV — начале XVIII в. М„ 2003. С. 71–73. 142 |
| Семинарию Сергиев окончил успешно, первым учеником, что позволяло продолжить духовное образование в Академии. Однако, незадолго до этого, скончался его отец, и юноша решил поступить на приход, хотя бы псаломщиком, лишь бы содержать овдовевшую мать с двумя дочерями. Но решительная мать воспротивилась этому и настояла, чтобы сын ехал в предназначенную ему Петербургскую Духовную Академию. Знала ли тогда столица, какое сокровище она приобретает, когда приехал туда скромный, бедный студент Сергиев? Думал ли кто тогда, что «среди молодых академических побегов растет гигантский дуб церковный?» (35, с.51). А молодой студент по научным дарованиям совсем и не выделялся среди других; с внешней стороны он был как и прочие студенты, «но с внутренней – он был в очах Божиих избранником Божиим, человеком, которому суждено было идти особым путем» (439, с.39). Как и в семинарии, юноша был довольно осторожен в отношениях с товарищами, «он был скорее одиночкой» (35, с.55), но это одиночество давало ему возможность накапливать духовные силы и поддерживать молитвенное настроение. «Отец Иоанн был моим близким другом в течение всей академической жизни, – вспоминал протоиерей Н. Г. Георгиевский . – Мы с ним сидели рядом и в аудитории, и в занятной комнате. Отец Иоанн, будучи студентом, отличался необыкновенной тихостью и смиренным характером... редкой набожностью. После обычной вечерней молитвы все мы, студенты, ложились спать, а он еще долго, стоя на коленях, молился перед иконою у своей кровати. Будучи не привязаны к внешней жизни, мы с отцом Иоанном в течение всего академического курса ни одного раза не были ни на одной вечеринке, ни в одном театре, а все время проводили в чтении книг, нужных для сочинений» (439, с.38–39). Эти воспоминания вновь свидетельствуют о любви святого пастыря к молитве. И его слова: «Молитва есть дыхание души, как воздух дыхание ...тела» (333, с.196), – видимо, глубоко были прочувствованы еще в юности. А каковы плоды молитвенного «плена»? Молитва воспитала у молодого студента чувство любви к Богу и сознание постоянной близости Его к человеку. Она научила избранника Божия кротости и смирению. Позже в своем дневнике отец Иоанн запишет: «Все приступающие работать Господу, в молитве научитесь быть подобно Ему кроткими, смиренными и истинными сердцем... Господь подобного Себе и сродного ищет в нас, к чему могла бы привиться благодать Его» (332, с.125–126). И, несомненно, эта божественная всеспасительная сила наполняла любвеобильное сердце молодого студента. |
| е. к мозгу). Вследствие же большой выделяемости влаги, стекающейся к устам через каналы, и по причине близости к мозгу, когда усиленное дыхание не может правильно происходить вследствие нарушенности правильности функций органов, у несчастных появляется пена на устах. Поэтому-то бесноватые испускают пену и скрежещут зубами, страшно ударяющимися друг о друга в безумном возбуждении. Оцепеневает, сохнет же он после сего по причине тяжкого бесовского вреда: ибо как вследствие действия солнечных лучей создающиеся пары, затем, если эта теплота увеличивается, ею же, наконец, и уничтожаются, рассеявшись, так происходит и от бесовского вреда: издаваемая влага внутренностей, немного затем, когда это вредное бесовское действие увеличивается, израсходуется, как и вообще свойственная телу влага, и сей бесноватый в результате этого сохнет, т. е. оцепеневает (свт. Григорий Палама , 26, 122). Источник. Что касается того, кто не одержим злым духом, хотя и подвергается его внушениям, тот, когда возникнет к обращению – ибо он еще сохраняет власть над собою, – должен молиться и поститься, дабы чрез пост обуздать тело и удержать его восстание, чрез молитву же обездействовать и усыпить предрасположения и возбуждающие страсти помыслы, и таким образом он одержит верх над страстями, в молитве отгоняя сатанинский приступ и издевательство его. Но когда кто не только подвержен диавольскому внушению, но бывает и одержим им и терпит страдания, которые люди не в силах вылечить, ни сам он не может что сделать для своего выздоровления, тогда то самое, что он бы сделал, если бы имел свободный ум, это, совершаемое ради него со стороны... одухотворенных Божественным Духом людей, в величайшей степени будет содействовать для изгнания беса (свт. Григорий Палама , 26, 125). Источник. Однажды некоторый пресвитер сидел в церковном притворе и читал Святое Евангелие. Вдруг он почувствовал, что как будто бы какое-то темное и мрачное облако окружило его и, с этим вместе, свет померк в очах его и разум его помрачился, во всех членах он почувствовал расслабление и стал нем. |
| И так в некоторых возрождалось его благодатное воздействие (gratia), возгораясь от ежедневных подвигов, поскольку все, что побуждалось (producitur) его наставлением, приписывалось его заслугам, и как бы делом главы считалось то, что достигалось упорным трудом [остальных] членов 125 . Заботясь обо всех и находясь в борьбе этой жизни, он подавал утешение посредством молитв, сам присутствовал, посещал и сеял 126 многочисленные достославные наставления святого назидания и обличения; как опытный духовный земледелец, одновременно вразумляющий и скорбящий, ликующий и печальный, радостный и встревоженный, бурный и терпеливый, добрый и страшный, твердый и мягкий, милостивый и требовательный (remissus atque districtus), иногда глубоко вздыхающий, но с радостью изливающий и обильные слезы. Из обильно разлившейся реки его милосердия и из орошающего источника его любви любой черпал то, что хотел и что мог, но так, что святая полнота не чувствовала при этом никакого истощения; и заимодавец 127 , раздавая, получал еще большие груды небесных сокровищ, ибо такова природа небесных даров, чтобы, расточая себя, непрестанно увеличиваться в себе, и когда кажется, что их не хватает, они всегда начинаются заново. Поэтому распределитель Божественных даров, впадая в бедность и лишения, от этих потерь всегда получает некое приобретение. 31 .0 великая и возвышенная вереница милостей! Сколь почтенным ты предстаешь нашим взорам в памяти и ощущаешься в твоих благодеяниях! Мысль о том, что ты продолжаешь действовать, [способствует] нашему преуспеянию. За эти многие прошедшие годы ты не переставал возрождаться и вновь обретаться (reparari) в похвалах твоих сынов. Справедливо почтен вечной славой ты, который слышишь, когда тебя призывают в молитвах; предстательствуя за молящихся, ты внемлешь и подаешь [им]; тебя просят, и ты делаешь так, что прошения исполняются; к тебе взывают, и ты с помощью Божией не перестаешь добиваться [всего]. Вот драгоценная слава (pretiosium titulum) с похвалой после исхода 128 в заслуженной святости; вот глава, увенчанная зеленеющим лавром и венцом креста 129 , сплетенным из плодов и листьев добродетели, которые не опадут вовек; вот хвала (praeconium) после исхода, которую должно предпочесть славе триумфа! Молитвами того, чье тело лежит сокрытое в могиле, открывается Царство Небесное. |
| Подумаем о том, какой Главы мы тело, Которой все покорено; сообразно с этим мы должны быть лучше самих Ангелов и выше Архангелов, как удостоенные большей чести, нежели они (42,27). Умоляю вас, прежде же вас – себя: пригвоздиться миру и не иметь ничего общего с землею, но взирать на Горнее отечество, на нездешнюю славу и на вечные блага. Мы – воины Царя Небесного и облечены в духовное оружие, зачем же мы ведем жизнь лавочников и бродяг, даже более – жизнь червей? (43,823). Христиане чем более приобретают добродетелей чрез исполнение заповедей, тем более усваивают себя Богу, и чем более усваиваются Ему, тем более познают Его, и Он знает их (55,201). Все старание и весь подвиг христианина должен быть обращен на то, чтобы стяжать дух Христов и, таким образом, приносить плоды Духа Святого, ибо в этом и состоит духовный закон и благобытие (57,30). Будем желать, чтобы последовать Тому, Кем мы спасены, и принадлежать к Его достоянию, не много заботясь о том, что малоценно и пресмыкается по земле (13,125). У христиан иное произволение, иной ум, они люди иного века, иного града, потому что Дух Божий пребывает в общении с душами их… (30,114). Христианину долг повелевает, чтобы сообразно с чистой нашей верой и дела были добрыми (36,829). Быть учеником Христовым, значит быть кротким и незлобивым (39,398). Чем особенно отличаются рабы Христовы от нас, не знающих истины, так это тем, что они живут по добросердечию и делают свою жизнь достойной благочестия (43,387). Если проводящие эту жизнь в воинском звании от всего отрекаются, направляются и идут туда, куда зовет их война, и все переносят с бодростью, то тем более нам, воинам Христовым, следует таким же образом снаряжаться и выстраиваться для войны со страстями (42,847). Надлежит всякому христианину посредством покаяния, милостыни и всякой другой добродетели сколько сил есть подвизаться ни о чем другом, как о том, чтобы приять действие благодати Святого Духа, силою Коего и начнет он жить жизнью истинно по Христу. Ибо нет другого способа и метода к тому, чтобы христианин жил во Христе, кроме восприятия свыше силы благодати Иисуса Христа (57,127). |
| Леностью питается своеволие, рождается гордость и презрение своих обязанностей (31,86). Будь внимателен к себе, чтобы не вдаваться тебе когда-либо в леность, потому что преобладание лености – начало погибели (22,103). Кто любит леность, тот праздностью питает страсти… (45,132). Близок конец, да готовится ленивый к понесению наказания (45,247). Леность есть жестокий сон, узилище душ, собеседница, сожительница и наставница изнеженных (40,867). Леность… есть повод ко злу и корень зла. Ведь всякому злу научила праздность (42,138). Воспоминание о вечном огне каждый вечер да засыпает с тобою и вместе с тобою да восстает: и леность никогда не будет обладать тобой… (54,78). Любящий Господа Иисуса предается трудам подвижническим, постоянный же в сих трудах прогоняет леность (63,306). Труды, молитвы и посты и прочие дела должно переносить с великим удовольствием и благою надеждою; цветы же и плоды трудов признавать действиями Духа (30,341). Приятна тебе праздность, но горек конец ее. Изнеможешь работая, но возвеселишься впоследствии (22,186). Не бойся труда и не говори: «Не изнемочь бы мне», представляй лучше в уме, что все святые (трудами) и страданиями благоугождали Богу (22,205). Люби труды в это краткое время (жизни), чтобы покоиться целые веки… (22,518). Люби труды до конца, чтоб не был за тебя хулим Бог, когда неверные скажут: «И Бог не спас его». Но как сказал Господь: «Та/со да просветится свет ваш пред человеки» ( Мф. 5,16 ) (22,519). Неутомимо предайся труду, чтобы избежать тебе утомленности суетных трудов, потому что труды праведных произращают плод жизни, а труды грешников исполнены гибели (23,104). Труды временной жизни приобретут вам великое дерзновение в Жизни будущей… (24,125). Будьте чадами послушания в трудах, чтобы стать отцами в упокоении (24,261). Бог наложил на человека труд не в наказание и мучение, но для вразумления и научения его (33,40). Чрез занятие работою мы дурные помыслы легко исторгнем из души, и будем помогать нуждающимся, и не станем беспокоить двери других, исполняя закон Христов, который говорит: блаженнее есть паче даяти, нежели приимати ( Деян. 20,35 ) (34,189). |
| Бесстрастие Признак бесстрастия есть то, чтобы во всем пребывать без смущения и без страха, как получившему от Бога благодать вся мощи ( Фил. 2, 13 )... и никакой не иметь заботы о теле, но по мере того, как подвизается, понуждая себя, и достигает в покой навыка, благодарить (за это Бога) и снова предпринимать иное понуждение себя, чтобы постоянно быть в борьбе и побеждать со смирением (сщмч. Петр Дамаскин , 72, 125). Бесстрастие происходит от надежды, ибо надеющийся получить в ином месте вечное богатство легко презирает то, что у него под руками, хотя бы временная жизнь и представляла всякий покой, а если жизнь эта еще прискорбна и многоболезненна, то кто заставит разумного человека предпочитать ее любви к Богу, Который и эту жизнь и ту дает любящим Его, разве только человек тот слеп и вовсе не может видеть, по неверию, худому произволению и привычке ко злу. Если бы он веровал, то просветился бы и, получив чрез твердую веру малый свет незнания, подвизался бы освободиться от злейшей своей привычки. И если бы положил так в душе, то благодать содействовала бы ему и подвизалась бы вместе с ним. Но потому и говорит Господь: мало есть спасающихся ( Лк. 13, 23 ), что сладким кажется нам видимое, хотя оно и горько (сщмч. Петр Дамаскин , 73, 34–35). Необычайное и преславное дело есть бесстрастие, ибо оно может, после того как человек привыкнет побеждать страсти, сделать его подражателем Богу, по мере сил человеческих. Бесстрастный, страдая или терпя нападения от демонов и злых людей, переносит это, как бы не он, а другой кто-либо страдал, подобно святым апостолам и мученикам; и когда его прославляют – не возносится, когда порицают – не скорбит, имея в мысли, что радостное есть благодать Божия и снисхождение превыше его достоинства, а трудное – испытания; и одно дается здесь, по благодати, к утешению, а другое – для смиреномудрия и благой надежды в будущем; и, как не чувствующий при многом чувстве, пребывает он среди прискорбного вследствие рассуждения. Бесстрастие не есть одна какая-либо добродетель, но наименование всех добродетелей. Ибо как один член не есть человек, но многие члены тела в совокупности составляют человека, и то не одни, но вместе с душою, так и бесстрастие есть совокупность многих добродетелей, в которой вместо души обитает Святой Дух, потому что бездушны все так называемые дела духовные, если они не имеют Духа Святаго, от Которого так называемый духовный получил наименование. Если душа не отвергнет страстей, то не снизойдет на нее Святой Дух. Но без этого опять и сия всеобъемлющая добродетель не может быть названа бесстрастием; и если, может быть, и случится кому-либо быть таковым, то это более по бесчувствию (сщмч. Петр Дамаскин , 73, 78–79). |
| Блаженны те, которые всегда пребывают во свете Господнем, потому что они и в настоящей жизни суть, и в будущей Жизни будут всегда братьями и сонаследниками Его (58,57). ПЯТНИЦА. Ин. Зач. 37. (10,17–28) О СТРАДАНИЯХ ГОСПОДА И ПОДРАЖАНИИ ЕМУ Человеколюбивый наш Спаситель добровольно восприял оскорбительное и бесчестное для Себя, чтобы спасти гибнущего от обмана; снисшел в нашу жизнь, поскольку провидел и славное восхождение из оной; согласился умереть по человечеству, поскольку наперед знал и о Воскресении (21,60). Кому и для чего пролита сия излиянная за нас Кровь – Кровь великая и преславная Бога и Архиерея и Жертвы? Мы были во власти лукавого, проданные под грех и сластолюбием купившие себе повреждения… приемлет (Жертву) Отец не потому, что требовал или имел нужду, но по Домостроительству и потому, что человеку нужно было освятиться человечеством Бога, чтобы Он Сам избавил нас, преодолев мучителя силою, и воззвел нас к Себе через Сына, посредствующего и все устрояющего в честь Отца, Которому оказывается Он во всем покорствующим (11,175). Вот Ты приносишься в Жертву на Трапезе нашей и орошаешь уста наши. Тобою молитва наша да взыдет к Отцу. Благословение Тебе от всех, Милосердый во всем (25,340). Христос видел, как страшна смерть для человеческого рода, поэтому Сам снисшел по милосердию Своему, вкусив смерть, чтобы и мы смелее встречали смерть (25,487). Смерть Господа в теле показывает не что-либо иное, как только милосердие Господа, – эта смерть была причиной Жизни Вечной (37,160). Христиане – овцы Христовы, которые слушают единственно голоса собственного своего Пастыря и за Ним последуют. Будем желать, чтобы последовать Тому, Кем мы спасены, и принадлежать к Его достоянию, не много заботясь о том, что малоценно и пресмыкается по земле (13,125). Тебя, Господи, вознесли некогда на древо, теперь каждый должен возносить себя самого на крест любви и вместо гвоздей употребить пост, вместо терний – заповеди (25,342). Пусть будет у нас Крест Твой колесницею для членов, а чистые мысли – духовными конями, и как на колеснице, влекомой духами, да восседает на духе нашем слава Твоя (25,342). |
| И если это свое благое решение и произволение исполню и совершу по заповедям Господним, и не перестану всегда прилепляться Ему всякою правдою, безмолвием и беспопечением, отрекаясь от удовольствий и наслаждений плоти, и возлюблю до конца совершенное нестяжание и иноческое жестокое пребывание: тогда воистину создал я храмину свою, то есть, иночество, на камени, который есть Сам Христос Спаситель, Который называется духовным камнем и составляет твердость и утвержденье для всех любящих Его, Который и сохраняет их невредимыми от нападенья всяких бесовских козней, которые и называются иносказательно ветром и дождем и сильными реками. Если же по причине слабости своей мысли я, после того, как сочетался Христу и отрекся житейского мятежа и суеты, опять опутаю себя ими, и опять начну приобретать всякие стяжанья и сокровища на земли, — золото и серебро, и вдам себя в излишние и суетные заботы и попеченья, к которым приплетаются споры и тяжбы, а от этих рождается зависть и рвенье, памятозлобие и вражда и облак бесчисленного множества злых и душевредных помыслов, тогда воистину уподоблен буду праведным Судьею мужу уродиву (безумному), создавшему храмину свою на песце, то есть, на преступленья и преслушании спасительных евангельских заповедей, и удобно пленен бываю моим противником, и при всяком нападении на меня нечистых помыслов, оказываюсь бессильным к борьбе с ними и вполне неискусным. Придя в такое состоянье по причине своего великого безумья и нечувствия, не нахожу никого окаяннее себя. «Ходящии, — говорит, хождаху и плакахуся, метающе отмена своя, грядуще же приидут радостью, вземлюще рукояти своя» (Пс. 125:6). Это священное изреченье произнесено Духом Святым не только относительно мучеников и страдальцев, но и о преподобных иноках, добровольно располагающих себя к терпенью всякой скорби и тесноты и неленостно шествующим путем, ведущим к Богу, которые со многими слезами и трудами постничества метают духовный семена свои, то есть, благие деяния. Поэтому и во время всеобщего воскресенья, «грядуще приидут с радостью, вземлюще рукояти своя», то есть, примут от бессмертной десницы Владыки уготованные им вечные воздаянья: наслажденье уготованными для праведных вечными благами, которые суть — бессмертье, царство Божье бесконечное, насыщенье разума премудростью Божьею и радость несказанная, коих да сподобимся и мы получить милостью и щедротами и человеколюбьем Господа нашего Иисуса Христа, Которому подобает всякая слава, честь и поклоненье, со безначальным Его Отцем и Всесвятым и Благим и Животворящим Духом, ныне и присно и в бесконечные веки. |
| —125— от всей души принести еще хоть лепту на пользу общую. Буду молить Всевышнего!» и Господь помог ему принести не одну лепту в сокровищницу, не смотря, как он прибавляет в другом письме чрез два года писанном, «не смотря на все толки зависти, или злобы, или глаголемой ревности по православию». 189 – Итак, малочисленные случаи выступления Макария на церковной кафедре в сороковых и в первой половине пятидесятых годов, кроме общих условий церковного учительства и особенных – его должностного положения, объясняются тем, что занятый в это время трудами, требовавшими всевозможного напряжения сил физических и духовных, он естественно не мог много уделять времени для другого дела, на которое тоже не мог смотреть как на дело совершенно ничтожное. Скудость в количестве проповедей петербургского периода, как мы сказали, превратилась почти в изобилие с переходом Макария на самостоятельную кафедру в Тамбове. Учитель и благожелатель Макария преосвящ. Елпидифор (тогда Вятский) побуждал преосв. Макария «пускать в обращение богатый талант слова» его, «на душевную прибыль душам христианским» 190 ; но в то же время, как человек уже умудренный епархиальным опытом, предсказывал Макарию: «вот, вы своим опытом теперь узнаете, что на епархии не так легко заниматься нарочитым составлением проповедей», – и доброжелатель Макария только тем утешается, что у Макария «много преимущества в том, что он может говорить без приготовления». 191 Опасения преосв. Елпидифора в отношении к проповеди не оправдались, потому что, конечно, автору Догматики не трудно было уже быть проповедником: пришлось только пожертвовать научными занятиями, на что, по-видимому, Макарий жаловался близким людям. 192 Но во всяком случае, кажется, должно прямо признать, что —126— большего количества проповедей, по крайней мере при настоящих условиях архипастырского быта, чем сколько было произнесено их в Тамбове, ни от кого и требовать нельзя. Это изобилие проповедей тамбовского периода, по нашему мнению, дает самое убедительное доказательство того, что не какое-нибудь теоретическое предубеждение против проповеди в роде мысли, что проповедь есть анахронизм, и не равнодушие к ней, было обстоятельством, ослаблявшим деятельность эту в предшествовавшем периоде. |
|
|
