| 26) Как, восстав от сна, проводить время до утра Пробудившись от сна, первее всего воздай славу Богу, и призвав Его себе заступление, начни главнейшее свое дело, т. е. молиться в сердце непарительно и чисто, и помолись так с час. Тогда ум сам по себе большею частию бывает тих и немятежен; мы же заповедь имеем, – первейшее и наилучшее Богу приносить в жертву, т. е. свое первомыслие в чистой сердечной молитве неуклонно простирать к Господу нашему Иисусу Христу, – как говорит св. Нил: «тот молитву свою делает услышанною, кто всегда свое первомыслие, как зрелый плод, приносит Богу» (гл. 126). Потом пропой полунощницу. Если же ты, не будучи тверд в совершенном безмолвии, не можешь начать так, как мы сказали, – по этой, или по другой какой причине, как часто случается с теми, кои только начинают еще такое делание, а иной раз, хотя редко, и с теми, кои довольно успели в нем, но еще не достигли совершенства, ибо только совершенные вся могут о укрепляющем их Христе (Флп. 4, 13), – так если не можешь, то восстав от сна и восставив, сколько можешь, бодренное трезвение, пой прежде полунощницу со вниманием и разумением поемого. После сего сядь и молись в сердце чисто и непарительно, как показано, час один, лучше же, сколько даст тебе Податель благ. Лествичник говорит: «в продолжение ночи большую часть времени посвящай молитве, а меньшую отдавай Псалмопению; днем же устрояй делания свои сообразно с силами своими» (Сл. 27, 77). Если и после такого себя нуждения подвижнического все еще будешь одолеваем сонным расслаблением и разленением, встань и напрягись, все держась молитвы и стараясь, как знаешь, привести себя в бодрственное состояние (св. Исаак: «выди наружу и походи»). Потом сядь и молись, как написано, всегда со всем тщанием стараясь чистою молитвою с Чистым беседовать Богом. Затем встань, пропой разумно шестопсалмие, пятидесятый псалом и канон, какой хочешь. После сего сядь опять и с бодренным трезвением искренно помолись полчаса. И опять встав, пой хвалитны, обычное славословие и первый час. И затем сотвори отпуст. |
| Вопросы собеседники обсуждают самые различные — от физических до нравственных. Такая пестрота вопросов была свойственна тем благочестивым мужам, кого в Византии называли философами; они писали небольшие, как письма, трактаты. Философской жизнью называли жизнь подвижническую и созерцательную, ибо ею не движет ничто более, кроме любви к Премудрости — Христу. А если обсуждаются вопросы, то это означает возможность сделать книгу центром, как централен тот, кто отвечает на вопросы. А центру уже не страшна никакая ересь, из центра можно возглашать и проповедь, и апологетическую речь, и речь об истории и образах. Так и перевод этого сочинения послужил основой для создания Толковой Палеи, то есть толкования на трудные места Ветхого Завета, который мы помним и ежедневно читаем. Конечно, многие космологические, анатомические и другие представления, высказанные в этой книге, устарели. Но дело даже не в том, что в те времена больше думали о правости поведения человека, чем о правильности наблюдения, а в том, что выслушать было важнее, чем самому сказать. То, что небо может открыться, интереснее, чем то, что человек может полететь в небо. В прошедшем веке довольно много работ написано о «средневековом мышлении и умозрении», в котором логическая необходимость переходила в нравственную, исток вещей был и истоком смысла, а стройность устроения соответствовала стройности постижения. Но нельзя только любоваться чужим, ибо это будет несколько святотатственно. Но как же сделать, чтобы мы действительно откликались праведным мужам древности и чтобы наша жизнь была ответом для находящихся в недоумении? На некоторые пути, надеемся, наставит переведенный нами текст, в котором «ответом» называется действие, а словесный ответ называется просто речью. Еще святой патриарх Фотий писал о греческом источнике, что «он ясен по выражению и часто изящно обновляет слова к поэтичности, и сочетание слов у него общепринятое…» («Библиотека»). Поэзия знает необходимость (жесткое деление на строки, рифму..Х ради свободы. Здесь эта необходимость заключена в самой форме диалога и аллегорического толкования Писания, а освобождение происходит в самом очерчивании фразой возможностей для мысли: рассуждение построено так, что оно «независтно» (независтный — ц. — сл. — щедрый) оставляет свободные и ясные пространства, «словесную Фиваиду». А само построение аргументации позволяет ориентироваться. |
| Читаемое тобою произноси устами своими лишь на столько высоким голосом. чтоб то слышно было ушам твоим: так как и плод устен приносить Богу заповедано нам, всею душею и всею мыслию благодаря человеколюбиваго и попечительнаго о нас, премудраго Бога, по безмерной милости своей сподобившаго нас благополучно прейти пучину минувшей ночи, и увидеть светлое поприще настоящаго дня, и тепло при сем также моляся и о том, да дарует Он нам безбедно протечь мрачную и свирепую бурю бесов и страстей. 27) Как подобает жительствовать с утра до обеда. С утра до обеда, весь всецело возложившись на Единаго Бога, и Ему с сердцем сокрушенным помолившись, да будет помощником тебе, немощному, ленивому и безпечному, старайся, сколько сил есть, все время провести в молитве сердечной, чистой и непарительной, и в чтении. Когда читаешь положенное тебе из Псалтири, Апостола и Святаго Евангелия, читай то стоя, также поступай и при возношении молитв к Господу нашему Иисусу Христу и Пречистой Богородице; прочие же чтения Святых Писаний совершай сидя. Потом в свое время со вниманием пропой обычные часы, очень премудро св. отцами установленные, всеусильно и вседушно отревая праздность, учительницу всякому худу и избегая вместе со страстями и поводов к ним, как бы малыми и безвредными они не казались. 28) О том, сколь потребно избегать праздности, и о том, что церковное предание должно соблюдать и безмолвствующему. Св. Исаак говорит: «остерегайтесь, возлюбленные, праздности, потому что в ней сокрыта верная смерть, и без нея невозможно впасть в руки домогающихся пленить инока. В день оный не за псалмы осудит нас Бог и не за опущение молитв, но за то, что опущением сим дается вход бесам. А эти, когда найдут себе проход, войдут и затворят двери очей наших; тогда тераннически наполнят нас такими нечистотами, кои подвергают божественному приговору, с наистрожайшим отмщением. И делаемся мы, таким образом, за опущение малого, что однакож ради Христа почтено достойным великаго попечения, как написано: «кто не покоряет воли своей Богу, тот попадет под иго сопернику Его. «Посему да будет почитаемо тобою, как бы стеною против ищущих пленять нас, сие, кажущееся тебе малым, совершение чего в келлии, по духу откровения, мудро установлено заведующими церковным чином для охранения нашей жизни, и опущение чего малым почитается немудрыми, не берущими во внимание происходящаго от того вреда. Но у этих и начало пути, и средина — необузданная свобода, которая есть матерь страстей. Почему лучше подвижнически понуждать себя не опускать сего малого, нежели опущением его давать место греху. Ибо конец этой бедовой свободы — жестокое рабство» (Сл. 71, стр. 519). |
| Но, может быть, есть такие, кому нравятся личные несчастья и беды, кому нравится мучиться и страдать? Не думаю. Проблема лишь в том, что человек думает избежать бед, продолжая жить греховной и своенравной жизнью. И вот эта вера в безнаказанность греха и есть самая большая и горькая ошибка большинства «противников закона Божиего». И именно обреченность, ущербность этой веры вызывает сочувствие к таким людям, к их будущему – которое сопряжено с напастями и бедами, а если человек не смирится, не примирится с Богом – то и со смертью души, с вечной мукой , как это ни страшно звучит. Будем помнить о том, что мы не ошибемся, если в той или иной ситуации выберем поступок или слово или суждение, соответствующие Закону Божиему. Не ошибемся и не обманемся, даже если в сам момент принятия решения покажется нам, что мы поступаем совершенно дико и несообразно и… невозможно даже… совершенно в противоречии со сложившимися условиями и правилами… Только бы для поступка нашего или сл о ва, для нашего решения было твердое основание в Законе Божием. И чтобы мы понимали тот или иной закон, тот или иной призыв Господа правильно. Потому что есть еще и другая опасность – так называемая «ревность не по разуму», когда человеку кажется, что он поступает по правде Божией, а на деле он видит не всю полноту этой правды, а только часть ее и поступает не по духу, а по букве, которая, как известно, не животворит, а мертвит. Так как же нам приобрести благословенную рассудительность, как нам в этой сложной жизни действительно руководствоваться Законом Божиим и жить в согласии с ним? Для этого существует то, что можно назвать «образом жизни христианским», и то, о чем просто нужно трубить в наше время, когда почти все верят в Бога, когда большинство – крещено, но вот «образ жизни христианский» почти совершенно утрачен. И речь идет не о какой-то исключительной, аскетической и подвижнической жизни, а о простых и первостепенных правилах, о норме жизни христианской, без которой человек не может понимать Божии Законы правильно и поступать в согласии с ними. |
| Эта положительная добродетель, к которой ведет послушание, — смирение — и полагается в основу здания — насаждения добродетелей «Как строящий чувственный дом известью скрепляет камни, чтобы они не выпадали и дом не рушился, так и созидающий дом душевных добродетелей должен иметь известью — смирение; всякая добродетель, совершаемая без смирения, — не добродетель. О сем сказано в Отечнике: «Как корабль нельзя построить без гвоздей, так и спастись нельзя без смиренномудрия» (Авва Дорофей, поучение 1) 15 . Основание, корень и плод добродетельного подвижнического жительства — смирение; им начинаются, сопровождаются и кончаются все другие добродетели. «Преуспеяние души — преуспеяние в смирении» (Святой Василий Великий, ч. 5, стр. 62). «Если, — говорит преподобный Варсануфий Великий, — не смиришься, то не послушаешь, если не слушаешь, то и не любишь; если не любишь, то и не веруешь; если не веруешь, то и не надеешься» (отв. 228). «Страсти, подобно хворосту, сгорают от духовного огня. Назначаю тебе одно врачевание против страстей: смирение. И Господь сказал: вселюся во смиренных» ( Ис. 57:15 ; отв. 223). Являясь плодом старческого окормления («телесных трудов и послушания в разуме»: авва Дорофей, поуч. 2; Лествица сл. 4, поуч. 54; сл. 25, поуч. 22) чаще всего и скорее всего, смирение само по себе имеет великое достоинство. «Если, — говорит преподобный Иоанн Лествичник, — от одной страсти — гордости, без всякой другой, некто ниспал с неба, то должно исследовать, не возможно ли смирением, и без других добродетелей взойти на небо?» (сл. 23). «Смирение и без дел многие прегрешения делает простительными. Что соль для всякой пищи, то смирение для всякой добродетели: оно соделывает нас сынами Божиими и без него напрасны все дела наши, всякие добродетели и всякое делание» (Святой Исаак Сирин, сл. 46; Преподобный Каллист и Игнатий, Добротолюбие, т. 5, стр. 394). «Видел я однажды, — говорит святой Антоний Великий, — все сети врага, распростертые на земле, и со вздохом спросил: кто же избегает их? И услышал голос, говорящий мне: смиренномудрие избегает их, они даже не прикасаются ему» (Достопамятные сказания, стр. 7; Добротолюбие, т. 1, стр. 135; Авва Дорофей поучение 2). |
| Такого рода теснота и притрудность неизбежны по самому свойству христианской жизни и подвизания в ней. Надо жить в отсечении своей воли и разума, в борении и погублении страстей, или непрестанном самоумерщвлении и самораспинании. Бороть страсть то же, что отдирать живую плоть от живой, вынимать самую глубокую и зубчатую занозу. Надо оставлять все угодное себе, видимо лишать себя многого, истощаться, болеть. С другой стороны, навыкновение в добром или в новой жизни требует непрестанного напряжения, внутреннего и внешнего. Ни одно добро истинное не достается даром, а стяжавается потом, слезами, труженичеством. Подвижнические добродетели: пост, бдение, молитва и прочие труды, – болезненны до навыка, а очень часто и после. Но на них останавливаться еще не велено: они суть средства к нравственным благорасположениям. В насаждении сих последних еще больше труда; но они тоже средства к жизни в Боге. Жизнь же в Боге столь же большего требует труда и подвига, сколько это божественное сокровище возвышеннее телесного делания. Таким образом, и там и здесь – труды, пот, болезнь. Ведь отдираем зло, и зло любимое, – больно; насаждаем добро, добро нелюбимое, – опять больно. «Обратись к Богу, – говорит преподобный Макарий Великий , – чтобы восприять прежнюю славу. Но знай, что во многом труде и поте лица твоего восприимешь богатство сие. Прежде (в раю) без труда получил, но без труда и погубил; теперь не дается так. Желающий спастись да подвизается, елико имать сил, очистить себя. Тогда, ради насилия, которое творим себе, умилосердится Господь» (сл. 4, 10). «Надобно насилие себе творить и нудить себя на всякое добро, хотя сего и не хочет сердце» (сл. 1, 13, 14). «Великий подвиг и скрытный, и невидимый труд требуется для исследования помыслов, для обучения немощных душевных чувств, различения добра и зла, для укрепления и возбуждения к Богу ослабевших душевных членов. Этот же скрытный подвиг и труд непрестанно мы должны иметь внутрь сердца при всяком исполнении заповедей, пока придем к совершенству, где все будет легко» (сл. 2, 13, 14). |
| «В силу веры, прежде всякой добродетели, приходит благодать Божия, как основание всякой добродетели, и уже с помощью благодати Божией всякая добродетель устанавливается в сердце и бывает действенной; так что всякая добродетель, не от благодати Божией бывающая, вменяется у Бога не в настоящую добродетель, потому что такая добродетель не Божия. Бывает, что и демоны наводят на иныя видные добродетели, научая людей казаться целомудренными, милостивыми, кроткими и держа их чрез то в высокоумии и гордости» (Сл. 18, т. I, 167–169). Подвиги . – Конечно, главным предметом наставлений и внушений подвижнического писателя является руководство в подвиге, главной темой, проходящей чрез все его творения, слова апостола: «а иже Христови суть, плоть распята со страстьми и похотьми» ( Гал. 5:24 ) Эти наставления по существу тождественны с аскетической наукой православных христианских подвижников всех веков, и сам преп. Симеон указывает, как на руководителя по этому пути, на преп. Иоанна Лествичника . Поэтому достаточно сделать только краткое обозрение мыслей об этом предмете преп. Симеона. Преподобный резко выступает против тех, кто считает, что в нынешнее время невозможно взойти на верх добродетелей, как это было при апостолах и в первые времена христианства. Желая подвигнуть своих слушателей к духовному усердию, он наоборот внушает: если нынешнее время неравно тогдашнему, то в том смысле, что оно больше того и несравненно удобнее приводит к совершеннейшей вере. Тогда Господь явлен был в уничижении, как подобный всем людям, а ныне Он в славе; истина подавлялась в древнейшие времена многочисленными ересями, а теперь она светит паче солнца от светоносных святых отцов (Сл. 47, т. I, 425). Однако дело спасения требует труда и подвига; иначе спасение недостижимо, как невозможно, если бы кто захотел быть богатым без всякого труда и пота и без всяких забот (Сл. 44, т. I, 360). «Никто из святых отцов, ни прежде приятия благодати Святого Духа, ни по приятии оной, не мог выйти из омрачения душевного и увидеть свет Духа Святого без трудов, подвига и потов, без самопринуждения, самоутеснения и прискорбности»: «царствие Божие нудится» ( Мф. 11:12 ) и «многими скорбями подобает внити в него» ( Деян. 14:22 ). |
| 59, т. II, 67). «Те же, которые совсем не получили такой благодати, т. е. некрещеные, и которые получили ее, но не познали её, такие суть враги Божии. Ибо всякий, кто непричастен божеского естества, т. е. не имеет божественной благодати, плотян есть и не может благоугодить Богу... Благодать Божия безпредельна, всегда с преизбыточеством изливается и никогда не оскудевает... Впрочем, само собою следует, что в том, кто получил благодать, она или умножается, если он подвизается, или умаляется, если понерадит; и если это нерадение продолжится, то мало-помалу она и совсем в нем оскудеет и оставит его совершенно пустым... Оставит, а он долго еще будет думать, что имеет ее. Ибо благодать отходит сокровенно, как сокровенная по естеству и таинственная» (Сл. 5, т. I, 467). Крещение открывает собственно путь к дальнейшему благодатному воздействию. «В божественном крещении мы получаем прощение прегрешений, освобождаемся от прародительской клятвы и освящаемся наитием Святого Духа; но совершенную благодать, как она означается в словах «вселюся в них и похожду» ( 2Кор. 6:16 ), – не тогда получаем. Ибо это есть достояние совершенно утвержденных в вере и доказавших ее делами» (Деятельныя и богословския главы, гл. 83). Преподобный Симеон твёрдо и категорически утверждает: «Если душа не восчувствует, что царствие Божие вошло в нее и воцарилось в ней, нет ей надежды на спасение... Божии знамения, которыя должна иметь душа, царствуемая Богом, суть: кротость, правота, истина, смиренномудрие, благостыня, правда и всякое благоговеинство, и еще – незлобие, человеколюбие, сострадание, любовь нелицемерная, долготерпение, постоянство, благодушие» (Сл. 44, т. I, 356). «Если христианин не приемлет божественной благодати и силы, по мере веры своей; – то хоть он и бдения совершает, хоть спит на голой земле, хоть поет псалмы день и ночь, молится и постится, все же остается неуврачеванным и находится вне части Христовы, как и неверные» (Сл. 12, т. I, 123.). Преп. Симеон полагает знание этого условия в основу подвижнического делания, подчеркивает важность этого знания. |
| 38 См.: Св. Феодор Студит. Подвижнические монахам наставления. Слово 155. § 2; Слово 223. § 2; Слово 248. С. 315, 430, 482. 40 Здесь и далее цитаты приводятся из румынского перевода «Добротолюбия». Он состоит из 12 томов и является самым полным из всех имеющихся на сегодняшний день, поэтому часто бывает невозможно найти в русском «Добротолюбии» места, цитируемые по румынскому «Добротолюбию». Составил его знаменитый румынский богослов, академик прот. Думитру Стэнилоае (1903–1993). 42 «Adeverirea Sfintei Invieri a Domnului si Dumnezeul nostru Iisus Hristos». В переводе название этой книги звучит так: «Доказательство Святого Воскресения Господа и Бога нашего Иисуса Христа». В книгу входит 43 Мысль старца Клеопы лучше выражена в ц.-сл. переводе: Человек в язве сый и ведый терпети болезнь. 57 «Великое правило» («Pravila Маге») – первая на румынском языке книга по церковному праву, напечатана в 1648 году в монастыре Говора. 66 Старец Клеопа употребляет здесь три румынских синонима слова «зависть»: zavistia, pizma, invidia. 67 Имеется в виду «Канон молебный ко Пресвятей Богородице, поемый во всякой скорби душевной и обстоянии», имеющийся в большинстве молитвословов. 68 Ответ на вопрос «Как возможно Богу быть во тьме или сатане» прп. Макарий дает в слове 16, § 5. См. его «Духовные беседы». С. 227. 78 Эта мысль передана в ц.-сл. переводе: постави пределы языков по числу Ангел Божиих. Песни Моисеевы в нашем богослужении называются Песнями Священного Писания. Всего их 9. 83 Книга «Дверь покаяния» («Usa pocäintei») переведена с новогреческого учеником старца Паисия (Величковского) монахом Рафаилом. Подзаголовок её гласит: «Книга весьма умиляющая и душеполезная, содержащая четыре последних человека: смерть, Суд, ад и рай». На русский язык не переведена. 84 См.: Mitrofan, pärintele. Viata repausatilor nostri. (Эта книга является переводом книги монаха Митрофана (Алексеева) «Как живут наши умершие и как будем жить и мы по смерти». СПб., 1881.) Читать далее Источник: Поучения сердца моего/Архимандрит Клеопа (Илие) ; сост. архимандрит Иоанникий (Бэлан) ; пер. с румын. З. Пейковой. - Москва : Русский Хронограф, 2015. - 383 с. Вам может быть интересно: |
| Творения. Слова подвижнические. Сл. 52. Сергиев Посад, 1911. С. 230. Святоотеческие наставления о молитве и трезвении. Указ. изд. С. 208 (преподобный Нил Синайский). Беседы, послания и слова. Свято-Троицкая Сергиева Лавра, 1904. С. 358. (Слово 1. Гл. 13). Слова и речи. Т. 4. М., 1882. С. 358. Святоотеческие наставления о молитве и трезвении. Указ. изд. С. 168. Творения. Т. 2. М., 1899. С. 326—327, § 244. Ответы святителя Феофана на вопросы инока о молитве. Указ. изд. С. 19. Т. 1. С. 146, ср.: Ответы святителя Феофана на вопросы инока о молитве. Указ. изд. С. 12 , 14. Святоотеческие наставления о молитве и трезвении. Указ. изд. С. 16. Цит. по: Д. Булгаковский, священник. Молитва – царица добродетелей. СПб., 1893. С. 33. Святоотеческие наставления о молитве и трезвении. Указ. изд. С. 186. Там же. С. 84. Там же. С. 77—78. Там же. С. 197. Там же. С. 221. Там же. С. 131. Там же. С. 18. Там же. С. 25—26 (святитель Василий Великий). Там же. С. 37, 56 (святитель Иоанн Златоуст). Рафаил, архимандрит. Размышление о молитве. М., 1891. С. 17. Цит. по: Д. Булгаковский, священник. Молитва – царица добродетелей. Указ. изд. С. 36. Творения. Ч. 5. М., 1850. Слово 142. С. 416. Добротолюбие. Т. 2. С. 139, § 208. Святоотеческие наставления о молитве и трезвении. Указ. изд. С. 28. Там же. С. 66 (святитель Иоанн Златоуст). Там же. С. 397—398 (святые Варсонофий и Иоанн). Там же. С. 361. Сочинения. Т. 1. Указ. изд. С. 146. Святоотеческие наставления о молитве и трезвении. Указ. изд. С. 51, ср.: С. 157 (преподобный Иоанн Лествичник), С. 210 (преподобный Нил Синайский), С. 351 (преподобный Исаак Сирин). Там же. С. 196 (преподобный Нил Синайский), ср.: С. 350 (преподобный Исаак Сирин). Там же. С. 132 (преподобный Ефрем Сирин). Там же. С. 158 (преподобный Иоанн Лествичник). Творения. Ч. 3. Сл. 66. М., 1849. С. 290. Святоотеческие наставления о молитве и трезвении. Указ. изд. С. 55. Там же. С. 245 (преподобный Исихий, пресвитер Иерусалимский). |
|
|
