| Влагая всю душу в дело преподавания, Симон стремился дать ученикам своим, помимо знания языков, и общее развитие. Изучение языков он считал средством к тому, чтоб овладеть еще более важными знаниями — пониманием Священного Писания, богословием, философией. По отзыву учеников его, личность Тодорского производила на них глубокое нравственное воздействие. Они говорят, что «учились у него нравственному совершенству», что он, «прилежал Божественному, воздержен был к земному, искал не своего, а принадлежащего возлюбленному им Христу». Было принято, чтоб профессора Академии были монахи. Тодорский не только ничего не имел против этого звания, но оно соответствовало вполне его аскетическим наклонностям. Один из учеников его писал: «Каким образом обнимаешь ты заботы века сего, облекшись во всю любовь ко Христу, витая в ином мире и отложив все? У тебя хорошая корысть, ради которой ты желаешь во всем терпеть убыток и быть сором, чтоб только приобресть богатство у Христа». 17 мая 1740 г. 89-ти-летний Тодорский пострижен в монахи. Получив священство, он был назначен еще и проповедником. Насколько ценились его проповеди, видно из того, что некоторые из них доселе сохранились в переписке частных лиц. Симон старался также нести благовествование и нехристианам, — евреям, в чем ему много помогало его прекрасное знание еврейского языка. — Ваши священные речи, — писал ему один из обращенных им евреев, — отверзли мое сердце и просветили мне очи. Я познал, что возвещенный мне вами Мессия, сын Давидов, истинен, как истинен Сам Бог, вследствие чего я и принял истинную веру в силу Божию. Как смотрел Симон на подвиг проповеди, видно из его слов: «Те, кои искренно и в смирении духа стараются о распространении Царства Христова, имеют непостыдное и животворное упование в евангелии Христовом — услышать глас великого Спасителя нашего, благовременно и безвременно нами проповедуемого: „Благий рабе, вниди в радость Господа твоего”. Вот наше успокоение, ободрение, утешение и укрепление во всех скорбях, во всех напастях внешних и внутренних». |
| Укажем еще одно имя, имя одного архимандрита куряжского монастыря Платона Малиновского. Он также был судим в связи с делом Родышевского в одно время с еп. Феофилактом. Его лишили сана и монашества и под мирским именем Павла, сослали в Камчатку на вечное пребывание. Но после восшествия на престол Елизаветы Петровны и милостивого указа её о невинно-ссыльных, иркутский епископ Иннокентий, взяв его, за неимением учителей, в школу и ходатайствовал пред духовным и гражданским начальством о возвращении ему прежнего сана, поскольку он «о лишении священно монашества всегда пребывает в, унылости». Синод, по сношении с тайной канцелярией, разрешил возвратить ему сан и прежнее звание и определить его в какой-нибудь пристойный московский монастырь. Но унылость до того изнурила все его силы, что, прибывши в Москву, он просил Св. Синод освободить его от всякого начальства и уволить в киево-печорский монастырь на уединенное житье. «Примечая по вся дай не малую во всем теле моем здравия слабость и умножающуюся болезнь, и к всякому правительству неудобство, разеудив я в себе, по совести христианской, неудобо носимых не касаться, но на уединенное токмо проситься житье». Однако ж это желание его не исполнилось. В 1742 году он был посвящен в епископа Сарского. Скончался в 1754 г. архиепископом московским и погребен в Чудовом монастыре. Преосвященный Симон Тодорский, Архиеписком Псковский и Нарвский В архиерейской усыпальнице Псковского Троицкого кафедрального собора покоится замечательный иерарх Российской Церкви, преосвященный Симон Тодорский, бывший архиепископ Псковский и Нарвский, неутомимый труженик науки, с редким усердием слушавший уроки лучших в свое время ученых Германии, известный филолог-ориенталист, законоучитель и воспитатель двух царственных лиц русского Императорского Дома, деятельный член Святейшего Синода, искренний ревнитель веры Христовой, местно чтимый угодник Божий. Преосвященный Симон (в мире Симеон Фёдорович) Додорский, или Теодорский, по происхождению был малоросс, сын простого казака. Родился в г. Золотоноше, Полтавской губернии в 1701 году. Первоначально обучался в Киевской академии, где воспитал в себе любовь к науке, овладел её орудием – латинским языком и усвоил основные понятия и формы её. Не удовлетворившись приобретёнными здесь знаниями, в 1727 году оставил академию с тем, чтобы пуститься в далёкий путь для усовершенствования в науке в заграничных школах. Разлука с родиной, лишения и всевозможные трудности, неизбежные при тогдашних путешествиях в чужие края, неизвестность, что ожидает там, скудость средств – все это, конечно, немало тревожило и пугало Симона, но не угасило его энергии. |
| В 1740 г. он принял постриг, посвящен в иеромонаха и назначен катихизатором в Братском мон. Продолжал он оставаться профессором духовной академии. Еще сложнее были занятия тогда уже архимандрита Симона, с только что прибывшей в Россию принцессой Софией- Августой Ангальт-Цербтскою, невестою наследника престола, впоследствии имп. Екатериной 11. Ему пришлось бороться с сознательною приверженностью к лютеранству умной и образованной немецкой принцессы. Архим. Симону надо было совершенно изменить религиозные убеждения принцессы Софии, разубедить ее в правильности лютеранства и убедить в истинности Православия. Е. Сумароков , в своей обстоятельной книге «Лекции по истории Русской Церкви», пишет: «Трудность задачи увеличивалась тем, что приходилось иметь дело с сильным и стойким характером, неспособным поддаваться чужим мнениям и смотреть на что бы то ни было чужими глазами. Однако, для Тодорского трудность подобной задачи не казалась непреодолимой. С одной стороны, обладая в совершенстве высшею европейскою ученостью и немецким языком, прекрасно зная дух лютеранства, отчетливо представляя себе хорошия и слабые стороны его над другими исповеданиями, будучи, наконец, знаком с неосновательными нареканиями, взводимыми на православие врагами его, Симон с первых же шагов преподавания принцессе является, так сказать, во всеоружии. Заметив сильную приверженность принцессы к родному ей лютеранскому исповеданию, Симон сначала не только не высказывался о нем ригорически, напротив, поспешил заявить свое уважение и одобрение всему, что в нем заслуживает такового. Этим он приобрел доверие и расположенность ученицы выслушать его дальнейшия наставления ... Сопоставляя далее православие с лютеранством, Симон особенно отмечал существенные пункты сходства между тем и другим, разъясняя при этом несущественность обрядовых разностей. Благодаря такому ведению дела, принцесса в скором времени, если не отрешилась еще от привязанности к лютеранству, то, во всяком случае, изменила свой предубежденный взгляд на православие. Выдвигая, наконец, преимущество православия, он касался церковной истории и доказывал на основании ея, что только православная церковь осталась верною подлинным началам древней истинной Христовой и апостольской церкви. После точного разбора главных членов двух вероисповеданий и сличения православного катехизиса с лютеранским, Тодорский представил Софии торжественное исповедание православной веры.» 28 июня 1744 г. принцесса София, полностью ознакомленная с православием, присоединилась к нему, получив имя Екатерины. |
| Первое ознакомление немецкой принцессы с Православием выпало на долю крепко веровавшего и образованного архим. Симона (Тодорского), впоследствии архиепископа Псковского († 1754). Задача эта оказалась нелегкой, т. к. умная и обладавшая знаниями принцесса была сознательно привержена к лютеранству. По свидетельству прусского короля Фридриха II, ея отец прусский фельдмаршал, был ревностный лютеранин и даже не хотел «позволить своей дочери сделаться шизматичкою». Е. Сумароков, в книге «Лекции по истории Русской Церкви» пишет: «Трудность задачи увеличивалась тем, что приходилось иметь дело с сильным и стойким характером, неспособным поддаваться чужим мнениям и смотреть на что бы то ни было чужими глазами. Однако, для Тодорского трудность подобной задачи не казалась непреодолимой. С одной стороны, обладая в совершенстве высшею европейскою ученостью и немецким языком, прекрасно зная дух лютеранства, отчетливо представляя себе хорошия и слабые стороны его над другими исповеданиями, будучи, наконец, знаком с неосновательными нареканиями, взводимыми на православие врагами его, Симон с первых же шагов преподавания принцессе является, так сказать, во всеоружии. Заметив сильную приверженность принцессы к родному ей лютеранскому исповеданию, Симон сначала не только не высказывался о нем категорически, напротив, поспешил заявить свое уважение и одобрение всему, что в нем заслуживает такового. Этим он приобрел доверие и расположенность ученицы выслушивать его дальнейшия наставления... Сопоставляя далее православие с лютеранством, Симон особенно отмечал существенные пункты сходства между тем и другим, разъясняя при этом несущественность обрядовых разностей. Благодаря такому ведению дела, принцесса в скором времени, если не отрешилась еще от привязанности к лютеранству, то, во всяком случае, изменила свой предубежденный взгляд на православие. Выдвигая, наконец, преимущество православия, он касался церковной истории и доказывал на основании ея, что только православная церковь осталась верною подлинным началам древней истинной Христовой и апостольской церкви. После точного разбора главных членов двух вероисповеданий и сличения православного катехизиса с лютеранским, Тодорский представил Софии торжественное исповедание православной веры». Принцесса София, полностью ознакомленная с православием , присоединилась к нему. 28 июня 1744 г. совершено было архиепископом новгородским ея мропомазание в придворной церкви с наименованием – Екатериной. По словам секретаря императрицы Грибовского, она была очень любима духовенством, не смотря, что убавила у него богатства и власть. Редактор «Рус. Арх.» П. Бартенев дополняет это утверждение, говоря, что об этом свидетельствовал ея современник, будущий митрополит киевский Евгений (Болховитинов) в своих письмах, напечатанных в «Рус. Арх.». |
| («Лекции по истории Русской Церкви», т. II). В 1740 г. он, оставаясь профессором академии, пострижен был в монашество, с именем Симона, посвящен в сан иеромонаха и назначен катихизатором в Братском монастыре. Митр. Рафаил настолько ценил качества и способности Симона, что рекомендовал его императрице Елисавете Петровне в законоучители и воспитатели наследнику престола, племяннику государыни. Указ о вызове его последовал 31 мая 1742 г. Вел. кн. Петр Феодорович, род. в Киле, в 1728 г., был сыном вел. кн. Анны Петровны и герцога Голштинского. С раннего детства скверно воспитанный в Германии, он был своенравным, вспыльчивым, грубым и не воспринимал ничего отвлеченного. В Россию прибыл проникнутым почтением ко всему немецкому, пренебрежительно относился к русскому, совершенно чужд был православной вере. Учителям трудно было заниматься с ним, особенно же тяжело было иером. Симону. Ученику доставляло удовольствие во время уроков надсмехаться над ним, даже оскорблять его. Краткость срока данного для обучения его основам православной веры тоже затрудняла задачу наставника. По принятию им православия, Симон оставался его духовником. Академик Штелин, преподававший престолонаследнику ряд предметов, говорил, что, если император Петр III не любил никаких шуток над верой и словом Божиим, то этим, без сомнения, он обязан наставлениям Тодорского. В 1744 г. Симон, с 1743 г. архимандрит костромского Ипатиевского монастыря и член Синода, начал давать уроки Закона Божия невесте наследника престола, принцессе Ангальт-Цербстской Софии-Августе, прибывшей в Россию. Отец ея, прусский генерал, по свидетельству короля Фридриха II, был ревностный лютеранин, не желавший даже позволить дочери «сделаться шизматичкой». Пятнадцатилетняя принцесса отличалась характером, неспособным легко поддаваться посторонним влияниям, и была убеждена в правоте лютеранской веры. Архим. Симон не обострял своего отношения к лютеранству, указывая и на положительное в нем имевшееся. Постепенно он отучил ученицу от предубеждения к православию и завоевал её уважение и доверие. |
| Первое ознакомление немецкой принцессы с Православием выпало на долю крепко веровавшего образованного архимандрита Симона (Тодорского), впоследствии архиепископа Псковского († 1754). Задача эта оказалась нелегкой, т. к. умная и обладавшая знаниями принцесса была сознательно привержена к лютеранству. По свидетельству прусского короля Фридриха II, ее отец, прусский фельдмаршал, был ревностный лютеранин и даже не хотел «позволить своей дочери сделаться шизматичкою». Е. Сумароков в книге «Лекции по истории Русской Церкви» пишет: «Трудность задачи увеличивалась тем, что приходилось иметь дело с сильным и стойким характером, неспособным поддаваться чужим мнениям и смотреть на что бы то ни было чужими глазами. Однако для Тодорского трудность подобной задачи не казалась непреодолимой. С одной стороны, обладая в совершенстве высшею европейскою ученостью и немецким языком, прекрасно зная дух лютеранства, отчетливо представляя себе хорошие и слабые стороны его над другими исповеданиями, будучи, наконец, знаком с неосновательными нареканиями, возводимыми на Православие врагами его, Симон с первых же шагов преподавания принцессе является, так сказать, во всеоружии. Заметив сильную приверженность принцессы к родному ей лютеранскому исповеданию, Симон сначала не только не высказывался о нем категорически, напротив, поспешил заявить свое уважение и одобрение всему, что в нем заслуживает такового. Этим он приобрел доверие и расположенность ученицы выслушивать его дальнейшие наставления... Сопоставляя далее Православие с лютеранством, Симон особенно отмечал существенные пункты сходства между тем и другим, разъясняя при этом несущественность обрядовых разностей. Благодаря такому ведению дела, принцесса в скором времени если не отрешилась еще от привязанности к лютеранству, то, во всяком случае, изменила свой предубежденный взгляд на Православие. Выдвигая, наконец, преимущество Православия, он касался церковной истории и доказывал на основании ее, что только Православная Церковь осталась верною подлинным началам древней истинной Христовой и Апостольской Церкви. После точного разбора главных членов двух вероисповеданий и сличения православного катехизиса с лютеранским Тодорский представил Софии торжественное исповедание Православной веры. Принцесса София, полностью ознакомленная с Православием, присоединилась к нему. 28 июня 1744 г. совершено было архиепископом Новгородским ее миропомазание в придворной церкви с наименованием Екатериной. По словам секретаря Императрицы Грибовского, она была очень любима духовенством, несмотря [на то], что убавила у него богатства и власть. Редактор «Русского архива» П. Бартенев дополняет это утверждение, говоря, что об этом свидетельствовал ее современник, будущий митрополит Киевский Евгений (Болховитинов) в своих письмах, напечатанных в «Русском архиве». |
| Проявилось это вскоре, во время её серьезной болезни в Москве. Имп. Екатерина II, в своем описании этого тревожного события, пишет, что мать её хотела вызвать к ней лютеранского пастора. Принцесса же сказала: «Это зачем? позовите лучше Симона Тодорского, я охотно буду с ним говорить». Призвали его, и он говорил со мною в присутствии всех и все были очень довольны нашим разговором». В дальнейшем, выдвигая преимущество Православия, оставшегося верным подлинным началам древней истинной Церкви, он завершил обращение Екатерины. Присоединение её состоялось 28 июня 1744 г. Сумароков приводит письмо матери Екатерины своему мужу. Она пишет об архим. Симоне: «Он очень сведущ в истории своей церкви и в началах, на которых она основана. Он более способен, чем светский человек, показать малоосновательность предубеждения против нея, в которые мы погружены или по незнанию, или по пренебрежению». Архим. Симон был оставлен при дворе императрицы, пользуясь её благоволением. Это давало ему возможность оказывать помощь многочисленным просителям, к нему обращавшимся. Среди них были люди разных исповеданий и положений. Профессор университета Крузий, протестант, говорил, что он прибегает к его помощи, веря в его святость и полагаясь на христианскую доброту. Известен был Симон, как проповедник. В Киеве его толкования по праздникам т. н. «больших инструкций» привлекали многих слушателей и были ими очень любимы. Не прекращал он в столице своих изследований по восточной филологии, рукописи которых находились в библиотеке Академии Наук, когда владыка Филарет писал свою «Историю Русской Церкви». Как член Синода принимал он участие в исправлении и окончательном редактировании славянской Библии , для чего особенно важно было знание им в совершенстве еврейского, сирийского, халдейского, арабского, греческого, латинского и немецкого языков. Как филолог-ориенталист Симон пользовался европейской известностью. Он постоянно выписывал лучшия заграничные издания и собрал богатую библиотеку. Александрийский патриарх Александр писал ему: «До нас доходит слух о твоей высокой мудрости и ревности. |
| Иоанникий Руднев 1891–1900. Феогност Лебедев II 1900–1903. Флавиан Городецкий 1903. Каневское викариатство, учр. в 1874 г. Епископы (в Киеве): Сильвестр Жалеванский 1885–1906. Иннокентий Ястребов 1906. Чигиринское викариатство, учр. в 1799 г. Епископы (в Киеве): Феофан Шиянов-Чернявский 1800–1807. Ириней Фальвовский 1807–1812, (вторично) 1812–1823. Афанасий Протопопов 1823–1826. Мелетий Леонтович 1826–1828. Кирилл Куницкий 1828–1835. Владимир Алявдин 1835–1836. Иннокентий Борисов 1837–1841. Иеремия Соловьев 1841–1843. Варлаам Успенский 1843–1845. Аполлинарий Вигилянский 1845–1858. Антоний Амфитеатров 1858–1859. Серафим Аретинский 1860–1865. Порфирий Успенский 1865–1877. Иоанн Жданов 1878–1883. Виталий Иосифов 1883–1885. Иероним Экземплярский 1885–1890. Ириней Орда 1890–1892. Иаков Пятницкий 1893–1898. Димитрий Ковальницкий 1898–1902. Платон Рождественский 1902–1907. Агапит Вишневский 1908. Павел Преображенский 1908–1911. Никодим Кротков 1911. Черкасское викариатство, учр. в 1909 г. Епископы (в Киеве): Назарий Блинов 1910. Уманское викариатство, учр. в 1874 г. Епископы (в Киеве): Филарет Филаретов 1874–1877. Михаил Лузин 1878–1883. Поликарп Розанов 1884–1888. Ириней Орда 1888–1890. Анатолий Станкевич 1890–1892. Иаков Пятницкий 1892–1893. Иоанникий Надеждин 1893–1896. Сергий Ланин 1896–1902. Агапит Вишневский 1902–1908. Феодосий Олтаржевский 1908–1910. Димитрий Вербицкий 1910. Костромская, учр. В 1744 г. Кафедра в Костроме Епископы Костромские и Галичские: Симон Тодорский 1745. Сильвестр (Сергий) Кулябка 1745–1750. (Междуархиерейство три года). Геннадий Андреевский 1753–1757. Дамаскин Аскаронский 1758–1769. Симон Лагов 1769–1778. Павел Зернов 1778–1800. Евгений Романов 1800–1811. Сергий Крылов-Платонов 1812–1817. Самуил Запольский-Платонов 1817–1817. Павел Подлинский 1830–1836. Владимир Алявдин 1836–1842. Виталий Щепетов 1842–1845. Иустин Михайлов 1845–1850. Леонид Зарецкий 1850–1853. Филофей Успенский 1853–1857. Платон Фивейский 1857–1877. Архп. с 1868. Игнатий Рождественский 1878–1883. |
| Утраты памятника многочисленны: ряд икон и церковная утварь, изъятые в 1920-х гг., а также потеря ряда захоронений в усыпальнице. До 1934 г. исчезла часть обрамления оконного проема в 1-м ярусе колокольни, ранее представлявшего собой килевидный кокошник. 13 августа 1976 г. освящен престол в честь Нерукотворного Образа Спасителя и в память о кладбищенском Спасском соборе, закрытом в 1936 г. Чин совершил викарий архиепископ Тихвинский Мелитон (Соловьев). В числе сослуживших был иеромонах Мефодий (Немцов), ныне митрополит Воронежский и Липецкий. Придел иногда неверно обозначается как Свято-Артемиевский, поскольку митрополит пожертвовал для него частицу мощей св. вмч. Артемия, вложенную в престол. Интересен антиминс храма с тетраграммой Имени Божия, освященный архиепископом Псковским и Нарвским Стефаном (Калиновским) 29 мая 1744 г. в придел св. Алексия человека Божия знаменитой по своей архитектуре псковской церкви свт. Василия «на горке». На нижнем поле — подпись «Смиренный Симон, епископ Псковский и Нарвский». Преосвященный Симон (Тодорский), законоучитель Петра III и Екатерины II, занял Псковскую кафедру в 1745 г. На внешней стороне этого же антиминса — надпись: «Сей святой антиминс передается для священнодействия в приделе кладбищенской церкви Волкова кладбища в честь Нерукотворного Образа Спасителя в городе Ленинграде. Божиею милостию смиренный Григорий, митрополит Ленинградский и Новгородский. 5 января 1950 г.». Вероятно, уже при Владыке Григории (Чукове) предполагалось устройство и освящение нижней церкви, но оно затянулось на 16 лет. Антиминс на приставном престоле в главном алтаре имеет на нижней виньетке текст 1928 г.: «Священнодействован Преосвященным Леонидом, епископом Переяславским, викарием Владимирской епархии в лето от создания мира (7837) от Рождества же Христова 1928 месяца октобрия 28 день». Преосвященный Леонид (Антонищенко), устроитель подворья Пекинской духовной миссии в С.-Петербурге, скончался в ссылке в 1937 г. На наружной стороне — надпись: «Сей святой антиминс преподается для священнодействования на переносном престоле в храме св. прав. Иова на Волковом кладбище города Ленинграда. Божиею милостию смиренный Григорий, митрополит Ленинградский и Новгородский 1954 года апреля 16 дня». На приставном престоле обычно совершаются ранние литургии. |
| Заметив сильную приверженность принцессы к родному ей лютеранскому исповеданию. Симон сначала не только не высказывался о нем ригористически, напротив, поспешил заявить свое уважение и одобрение всему, что в нем заслуживает такового. Этим он приобрёл доверие и расположенность ученицы выслушать его дальнейшие наставления. Во время болезни принцессы, случившейся вскоре по приезде в Москву, когда мать её Иоганна Елизавета хотела послать за лютеранским пастором, принцесса сказала: «это зачем? позовите лучше Симона Тодорского, я охотно буду говорить с ним». Призвал его, и он говорил с нею в присутствии всех, и все были очень довольны разговором. Сопоставляя далее православие с лютеранством, Симон особенно отмечал существенные пункты сходства между тем и другим, разъясняя при этом несущественность обрядовых разностей. Благодаря такому ведению дела, принцесса в скором времени, если не отрешилась еще от привязанности к лютеранству, то, во всяком случае изменила свой предубеждённый взгляд на православие. Выдвигая, наконец, на вид преимущество православия, он касался церковной истории и доказывал на основании её, что только православная церковь осталась верною подлинным началом древней истинной Христовой и апостольской церкви. Даже мать принцессы была, наконец, убеждена в этом пункте доводами Симона; между прочим, она писала мужу про Тодорского следующее: «Он очень сведущ в истории своей церкви и в началах, на которых она основана. Он более способен, чем светский человек, показать малоосновательные предубеждения против неё, в которые мы погружены или по незнанию, или по пренебрежению». Занятия с принцессою у архимандрита Симона продолжались по два часа в день. «Чем дальше подвигались они, пишет мать принцессы, тем более ученица оставалась довольна преподанными ей сведениями». После точного разбора главных членов двух вероисповеданий и сличения православного катехизиса с лютеранским, Тодорский представил Софии торжественное исповедание православной веры. Приблизился и самый день присоединения к православной церкви. |
|
|
