| —171— состав позднейшего евионитского труда Περοδοι или Πρξεις Πτρου. Здесь описывалось миссионерское путешествие ап. Петра и его состязания с Симоном Волхвом. По своему догматическому содержанию сочинение было евионитско-противо-гностическим. Полемика против ап. Павла, служившая содержанием более древней литературной основы, превращается здесь в полемику против гносиса и личность ап. Павла отождествляется с личностью Симона Волхва. Происхождение сочинения относится ко времени после 135 г. В последней четверти II в. в Палестине появляется новая переработка древнейших евионитских сочинений – Περοδοι Πτρου δι Κλμεντος. Автор этой новой переработки заимствовал из своего первоисточника общее догматическое учение и многое из повествовательной части. Но он вдвинул этот материал в рамки составленного им романа, фабулой которого была история Климента и его семьи. Вместе с этим он дал философское обоснование идеям евионитства, полемике против Симона Волхва сообщил более общий антигностический характер и от себя присоединил апологетический элемент и критику язычества. В конце II в. В Риме из Περοδοι Πτρου и Περοδοι δι Κλμεντος возникли наши настоящие Recognitiones. Из своих источников автор Recognitiones заимствовал главным образом повествовательную канву, а дидактический элемент отчасти вовсе устранил, отчасти приблизил его к церковному вероучению. Кроме того, он составил „Послание Климента к ап. Иакову“, в котором отразились римские иерархические тенденции. Последней переработкой раннейших редакций были современные Hoiniliae viginti, составленные на основании Περοδοι Πτρου δι Κλμεντος и Recognitiones. Автор этого сочинения стоял в рабской зависимости от своих первоисточников и благодаря этому сохранил для нас в своей компиляции дидактический элемент Περοδοι Πτρου δι Κλμεντος. Таковы выводы г. Успенского. Основанные на тщательном изучении литературы и сохранившегося текста Климентин, они не могут однако быть признанными бесспорными в —172— некоторых частностях. Против них можно поставить несколько возражений. Но не автор является виновником этого, а современное состояние источников и материалов. Мы не имеем удовлетворяющего всем требованиям науки издания Климентин. Мы не имеем греческого подлинника Recognitiones, но должны довольствоваться сомнительным латинским переводом Руфина. Автором было сделано всё, что возможно сделать при современном состоянии источников. Более несомненные выводы будут возможны только в том случае, если появится новое критическое издание Климентин и, если случай подарит нас открытием какого-нибудь нового памятника. |
| Возникновение секты автор относит ко времени, непосредственно следующему за смертью Симона Волхва. После смерти этого родоначальника всех ересей его ученик, Гемелл, оставил Рим, потому что не мог уже там никого обольщать, и пришёл в страну автора; найдя здесь народ простой и сговорчивый, начал среди него учить, рукополагать и совершать таинства, назвавшись апотактитом. Это и было началом опровергаемой ереси (42, 25–43, 9). Такое утверждение едва ли можно признать исторически верным, так как стремление относить происхождение ереси ко времени Симона Волхва было общим для всей полемической литературы. Но если во фрагменте мы не находим указания на время происхождения секты, то встречаем несомненно достоверные, хотя и не совсем определённые, данные относительно её истории. Автор говорит о том, что секта дважды пережила внутреннее разделение. В первый раз – во время какого-то гонения, когда предстоятели церквей были изгнаны. Поводом к разделению в этом случае послужил вопрос: дозволительно ли иметь животных? Не имеющие их стали гнушаться теми, у которых они были, как нечистыми и присвоили себе наименование гемеллитов. Можно предположить, что гонение христиан, ко времени которого автор относит первое разделение апотактитов, было в царствование Юлиана Отступника. Второе разделение произошло позднее из-за одежды. Одни считали позволительным носить одежду только из грубого полотна ( σκκινα), другие пользовались одеждой из шерстяных тканей ( ριν μτια). Первые по своей одежде назывались в IV в. саккофорами. Раз начавшееся дробление секты из-за объёма воздержания продолжалось и впоследствии по поводам настолько мелочным, что и сами сектанты не могли бы объяснить причин разделения (43, 10–44, 15). Отличительная черта сектантов состояла в воздержании и отречении от допустимых моральных норм. Автор постоянно сопоставляет их, говоря о них γκρατε α и ποτξις (27, 21; 32, 21; 35, 21f; 37, 17f; 58, 23f; 47, 18). Воздержание, которого члены секты требовали от всякого христианина (65, 14ff), касалось, прежде всего, брака (65, 11f). Считая брак недозволительным, они очень непочтительно относились к своим родителям, называя отца блудником, а мать – блудницей (33, 7ff). Целомудрие и девство они считали для всех обязательными (37, 24f). Отречение от брака сочеталось у них с совместной жизнью с женщинами. Женщины их следовали за чужими женами и безразлично жили с ними (25, 9–10). Мужчины жили с чужими жёнами и утверждали, что это не приносит никакого вреда для их воздержания (69, 7, 19–20). |
| Подвизался ты подвигом прекраснейшим/и, окончив свой путь законно,/ко Христу, радуясь, пришел./Потому ты, всеславный Павел,/венцов правды удостоился. Богородичен: Радуйся, престоле огнезрачный Господень;/радуйся, Невесто Неневестная, Дево,/радуйся, облаче, Солнца возсиявшая правды,/Егоже превозносим во вся веки. Богородичен: Радуйся, огневидный Престол Господень!/Радуйся, Невеста, брака не познавшая!/Радуйся, Дева, Облако, откуда воссияло Солнце Правды,/Которое мы превозносим во все века. Песнь 9. Ирмос: Тя, преславную Невесту и Всесвятую Богородицу,/Зиждителя рождшую невидимых же и всех видимых,/песньми величаем. Песнь 9 Канон 1, ирмос: Тебя, преславную Невесту и Всесвятую Богородицу,/родившую Творца всего,/как видимого так и невидимого,/мы песнопениями величаем. Твоя преизящная благодать славится достойно,/сени бо твоей страсти немощных, Петре, отгоняющей,/темже тя величаем. Твоя преизобильная благодать/всем возвещается достойно,/ибо даже тень твоя, Петр,/немощных страдания прогоняла;/потому мы тебя величаем. Мечтаньми Симона волхва богоборца взята к воздушней высоте,/низложив неизглаголанною Божественною силою,/Петр ублажается. Богоборца Симона волхва,/мечтаниями поднятого к высоте небесной,/низвергший неизреченною Божественною силой, Петр/блаженным именуется. Согрешений разрешение молитвами твоими подаждь,/просвещение же сердца и веселие духа поющим память твою, апостоле. Избавление от согрешений,/просвещение сердца и веселие духа/мольбами твоими подай,/воспевающим твою память, Апостол. Твоя вся исполнена славы, освящения же и чудес:/словеса, мощи, персть и верою, Петре, покланяемыя и любовию Божественныя вериги. Все твое, Петр, исполнено славы,/освящения и чудес:/слова, мощи, прах и Божественные цепи,/которым люди с верою и любовью поклоняются. Богородичен: Твое имя Плод чрева содея ликовника песнь пети Тебе,/Иже радость рождши,/велегласно – радуйся – провещавающа. Богородичен: Бога зачав во чреве,/Ты Родительницей Господа именуешься;/потому мы, верные, по достоинству/славословя Тебя согласно,/в песнях величаем. |
| Затем произошло нечто необычайное: дипломатический корпус и спецслужбы Советской России начали оказывать содействие Рериху в его путешествиях по Юго-Восточной Азии. (Следует сказать, что некоторые участники этих экспедиций, вернувшиеся в Россию, были уничтожены и следы их исчезли в подвалах ОГПУ.) У первого гностика, Симона-волхва 171 , была спутница по имени Елена, бывшая блудница из Сидона. Симон-волхв говорил, что он – образ Божества, а его подруга – воплощение той Елены, из-за которой погибла Троя, и образ падшей человеческой души, которая последовала за Божеством. У Рериха тоже была жена и спутница по имени Елена 172 , но, в отличие от Симона-волхва, Рерих объявил свою Елену божеством и «матерью мира», а себя – её паладином, беззаветно преданным рыцарем. Мадам Рерих добросовестно исполняла роль Астарты, Кибелы 173 и Дурги и оставила после себя так называемую йогу любви в которой продолжала развивать теософские взгляды другой «великой» Елены – Елены Блаватской, причем с такими же претензиями на индуистский шактизм. Таким образом, Николай Рерих становится жрецом своей собственной жены и пишет её «иконы». Изображение Гималаев на полотнах Рериха вызывает, повторимся, чувство внутренней тревоги, как будто само небо над вершинами застыло в судороге, а горы затаились и замерли, как хищники перед прыжком. Иногда кажется, что пейзаж – это перевёрнутая картинка, что горы уходят своими вершинами не ввысь, в небо, а вниз, в бездну, в какое-то мёртвое пространство, как будто они, как корни деревьев, зарываются глубоко в землю. А иногда кажется, что горы вот-вот разомкнутся, как ворота, и орды Чингисхана снова обрушатся на Запад, как потоки огненной лавы, сметая всё на своём пути. В пещерах и монастырях Тибета стоят идолы с оскаленными зубами, они похожи на демонов, их атрибуты – орлиные когти и львиные клыки. Эти чудовища – боги Тибета и Гималаев. Они жаждут крови, и им поклоняются сатанисты, для которых, кстати, оккультные и псевдовосточные учения, вроде «Агни Йоги» 174 той же Елены Рерих, есть колыбельная песнь одураченному Западу. |
| Но соответствует ли эта концепция Дьявола как никудышного мастера по делам ересей и гонений историческому изображению? Приведем список его деяний, зафиксированных в «Церковной истории». Книга II Дьявол порождает ересь Симона Волхва (13. 1; 14. 1–2). Книга III Дьявол порождает ересь Менандра (26. 1, 4); Дьявол порождает ересь эвионитов (27. 1). Книга IV Дьявол порождает ереси Сатурнина, Василида, Карпократа (7); Дьявол побуждает своих земных слуг не отдавать христианам тело мученика Поликарпа, чтобы оно не стало предметом поклонения (15. 40–41). Книга V Дьявол организует преследования христиан в Галлии, стоит за каждым действием гонителей, но терпит поражение от Христа и мучеников (1. 5–63); Демон вселяется в лжепророчицу Филомену из еретической секты маркионитов (13. 2); Дьявол порождает ересь Монтана (14; 16. 7, 9); Дьявол приводит монтаниста Феодота к гибели (16. 14); Дьявол, завидуя благоденствию церкви при Коммоде, добивается казни Аполлония (21. 2). Книга VI Дьявол преследует Оригена во время гонений (39. 5); Дьявол порождает ересь Новата (43. 14). Книга VII Демон, творя чудеса, обольщает язычников в Кесарии Филипповой (17); Дьявол порождает ересь Манеса (31. 1). Книга VIII Дьявол организует преследования христиан в армии при Деции и Валериане и всеобщее гонение при Диоклетиане (4. 2–4) (повтор – в X. 4. 14). Книга IX Дьявол виновен в перерождении Лициния (8. 2). Как видно из данного, весьма скромного перечня, степень участия Сатаны в истории трех первых веков христианской эры невелика и не может сравниться со степенью участия его небесного антагониста. В рамках первого макрособытия, где роль Бога и его Логоса исключительно значима, силы Зла практически отсутствуют. Невозможно обнаружить каких-либо следов Дьявола в истории Первого Пришествия. В событиях же, непосредственно следующих за Вознесением, единственный исторический акт, за который он несет ответственность, – выдвижение Симона Волхва в качестве первого еретика. Главный враг рода человеческого проявляет себя только тогда, когда миссия Христа уже свершилась и когда божественное учение уже успело утвердиться во всей вселенной. |
| 5:2 Мак. 9). К тому же разряду принадлежат святотатство и симония. Симонией называется грех приобретения за деньги каких-либо духовных даров. Известна история Симона волхва (Деян. 8:18 и д.). Предостерегая от этого греха, Господь Иисус Христос говорит: " Даром получили, даром давайте " (Матф. 10:8). А святотатством называется похищение священных или принадлежащих церкви вещей. Но в широком смысле под именем святотатства разумеется неблагоговейное обращение со священными предметами и злоупотребление ими, в особенности же - недостойное участие в Св. Таинствах. Сюда относится данная Господом Иисусом Христом заповедь апостолам: не давайте святыни псам и не бросайте жемчуга вашего перед свиньями (Матф. 7:6). Особые виды внешнего богопочитания Рассматривая внутреннюю и внешнюю стороны богопочитания и говоря о необхоимости соединения их в одно целое, мы в то же время показали, какие бы произошли результаты, если бы христианин их разъединил в своей жизни. С одной стороны, вышло бы механическое исполнение внешнего богопочитания и даже мнимая набожность или фарисейство, а с другой - неуважение к священным обрядам и постановлениям Церкви, а отсюда - ослабление внутренней религиозности. Но неуважение к церковным обрядам и постановлениям может пойти дальше и выразиться в кощунстве и богохульстве. Такой человек не ограничивается холодным неуважением к священным предметам, а осмеивает их и порицает. В основании этого греха может лежать различная степень порчи сердца. Бывает кощунство по легкомыслию, но бывает и по озлоблению к Церкви. Господь Иисус Христос высказал самый строгий приговор богохульникам (Матф. 12:31,32; Мр. 3:28-29). Уже в земной жизни Бог нередко вразумляет и наказывает кощунствующих и богохульствующих. Жестокая судьба Вальтазара и Антиоха может послужить предостережением на все времена (Дан. 5:2 Мак. 9). К тому же разряду принадлежат святотатство и симония. Симонией называется грех приобретения за деньги каких-либо духовных даров. Известна история Симона волхва (Деян. |
| Затем произошло нечто необычайное: дипломатический корпус и спецслужбы России начали оказывать содействие Рериху в его путешествиях по Юго-востоку. (Надо сказать, что часть этой экспедиции, вернувшаяся в Россию, была уничтожена, и след ее исчез в подвалах и архивах ГПУ.) Я также благодарен Рериху за то, что он показал связь между Чингисханом и Лениным, ламаистскими капищами и мавзолеем, который стоит на Красной площади, как камень на груди России. У первого гностика Симона Волхва 352 была спутница по имени Елена, бывшая блудница из Сидона. Волхв говорил, что он образ божества, а его подруга – воплощение той Елены, из-за которой погибла Троя, и образ падшей человеческой души, которая затем последовала за божеством. У Рериха тоже была жена и спутница по имени Елена, но в отличие от Симона Волхва он объявил ее божеством и «матерью мира», а себя – ее паладином. Мадам Рерих 353 добросовестно исполняла роль Астарты, Кибеллы и Дурки 354 , и оставила после себя книгу, называемую «Йога любви», в которой продолжала развивать теософские взгляды другой Елены – Блаватской 355 , с такими же претензиями на буддийский шактизм (поклонение женскому божеству), как и ее предшественница. Таким образом, Николай Рерих становится жрецом своей собственной жены и пишет ее «иконы». Картины Гималаев на полотнах Рериха вызывают чувство внутренней тревоги, как будто само небо над вершинами застыло в судороге, а горы затаились и замерли, как хищники перед прыжком. Иногда кажется, что это перевернутая картина, что горы уходят своими вершинами не ввысь, в небо, а в какое-то мертвое пространство, как будто они, как корни деревьев, уходят вниз в подземелье. Иногда кажется, что они разомкнутся, как ворота, и орды Чингиз-хана снова обрушатся на Запад, как потоки огненной лавы, сметая все на своем пути. В пещерах и монастырях Тибета стоят идолы с оскаленными зубами, они похожи на изображения демонов, их атрибуты: орлиные когти и львиные клыки. Эти чудовища – боги Памира и Гималаев. Они жаждут крови, им поклоняются сатанисты, которые затем представляют их учение, как колыбельную песнь одураченному Западу, вроде Агни-йоги Елены Рерих. |
| Несколько отступая от темы, отметим следующее. Запутанное и темное учение Симона-волхва выглядит примерно так. Божество рождает мысль – эннию; энния творит ангелов; те восстают против своей родоначальницы и заключают ее в узы вещества. Энния переходит в тело Елены Прекрасной, из-за которой пала Троя, и в Елену-блудницу из Тира, которую Симон-волхв делает своей спутницей. Порочная жизнь женщин, в которых воплощается энния, не оскверняют саму эннию, и она в теле блудниц остается чистой искрой божества. В этом заключается тайное учение гностиков о том, что душа не зависит от телесных дел, как царственный узник не теряет своего достоинства от того, что находится не во дворце, а в мрачной темнице. Это значит, что можно отдаваться порокам и при этом оставаться чистым. Другой гностик Карпократ развил учение Симона-волхва. Он считал тело постоянным врагом души и учил, что надо предаваться распутству для того, чтобы изнеможить и умертвить тело, и дать возможность душе скорее освободиться от его гнета. Унижение тела через пороки и разврат Карпократ считал спасением души и аналогом искупления. Это гнусное учение сирийских гностиков впоследствии преподнес своим читателям писатель-сатанист Анатоль Франс в повести «Таис», где проституцию представил как вид искупления. Гностик второго столетия Василид создает теогоническую систему из 360-ти эонов по числу дней года. Эон София выпадает из плеромы – полноты бытия и погрязает в болоте вещества. Здесь к ней снисходит один из высших эонов – Христос и блистанием своего света открывает ей ту славу, которую она имела, находясь в плероме. Вслед за Христом София возвращается в свою небесную обитель. Никакого искупления здесь нет. Известный церковный историк Робертсон пишет: «Учение об искуплении было несовместимо с началами Василида. Он не допускал другого оправдания, кроме оправдания через усовершенствование в освящении, и заявлял, что каждый ответит за свои собственные грехи» («История христианской Церкви», Робертсон, 1 том, 45.стр.). Василид отрицал первородный грех и искупительную жертву Христа, а все сводил к научению. |
| Между тем нововводители в силу таких-то возражений противустали вековому порядку дел, не только слили епископский сан с пресвитерским, но и хиротонию, а с нею и всю иерархию, начали понимать совершенно иначе. Они уверяют, что по силе таинства крещения – всякий есть священник, не требующий особой хиротонии; что самая хиротония не есть таинство для низведения благодати св. Духа, уполномочивающей на священнодействия и содействующей в совершении их; что это только обряд, безмолвный знак согласия со стороны возлагающих руки на передачу своих прав другому и т. п 186 . Для правильной оценки этих мнений нет никакой надобности входить в подробное рассмотрение их. Шаткость и неосновательность положений, из которых выведены эти мнения, как следствия, хорошо определяют их достоинство. Достаточно припомнить два, три места св. Писания, чтоб видеть, как далеко уклонились нововводители от прямого смысла божественного Откровения. Напр. в 8 главе Деяний Апостольских рассказывается о поступке Симона (волхва), который решился приобрести покупкою право возлагать руки. Простое чтение этой истории дает разуметь, что по силе таинства крещения мы еще не священники, не имеем права совершать священнодействия. Вот Симон был крещен и однако ж ищет власти возлагать руки. Дадите и мне власть сию, говорил он апостолам. Очевидно, Симон убежден, что крещение еще не усвоило ему этой власти. И апостол Петр подтверждает убеждение Симона. Он не говорит, что Симон ищет власти, ему уже принадлежащей по силе таинства крещения, но исправляет заблуждение Симона, говоря, что искомая им власть есть дар Божий, который приобретать за деньги и нечестиво и опасно. Следствие очевидно. С другой стороны, в этом же рассказе нововводители могут видеть, что хиротония не простой обряд, что не легковерие первых христиан воображало, будто Дух Св. сходил при возложении рук апостольских, тогда как на самом деле ничего не было 187 . Симон (волхв) был во многих отношениях выше своих современников; сам волхвовал и изумлял самарийский народ так, что его называли «великою силою Божиею» (ст. |
| «Явился я, говорил Симон, в Иудеи под именем Сына; полагали подвергнуть меня страданиям, но я не пострадал, в Самарии жил я под именем Отца, а в остальных странах мира называют меня Духом Святым но все равно, как бы меня ни называли». У Симона были также последователи из язычников, которые в учении его находили свое учение о Юпитере, производящем Минерву. Последователи эти покланялись ему и Елене, называя их: Наставник и Наставница, но более всего последователей доставляла ему его безнравственная теория. По учению его, для посвященных зла не существовало, и посвящение было основанием спасения. Посвященные же, по примеру Симона и Елены, предавались всякому разврату. Римлянам такая нравственность очень нравилась, а потому Симон имел в Риме большой успех; ему даже воздвигли статую с надписью: «Симону, святому богу.» 701 Но так как он называл себя христианином, называя также и последователей своих, то понятно, почему в Риме, как повествует Тацит, считали христиан людьми самыми безнравственными и врагами рода человеческого. По беглому изложению, какое сделано было учение Симона–волхва, ясно, что он не был столько еретиком, сколько одним из тех лже-христов, о которых Спаситель предрекал. Обманщик этот старался выдавать себя за Самого Иисуса Христа или за Бога воплотившегося, открывающего Себя миру. То же можно сказать и о Менандре. „Обманщик этот был, как Симон, родом из Самарии; 702 и выдавал себя за великую силу, до того ещё неизвестную и посланную, как говорил он, на спасение человеков. Подобно Симону, учил он, что мир сотворен ангелами, которые сами исходят от Енонии или разума, и что он, посредством того же разума, сообщает знание, как побеждать этих ангелов. У него было крещения, или знак посвящения, сообщавшим получившим оное воскресение и бессмертие. Менандр обещал даже бессмертие в нынешнем мире. В то время нередко встречались лже-христы, которые приписывали себе мнимую божественность, рассчитывая на всеобщее ожидание Мессии, и стараясь воспользоваться некоторыми понятиями о христианстве, запавшими в души людей, худо к тому приготовленных; обыкновенно они присоединяли к тому еще учения, заимствованные из различных религий или систем философских. Среди Иудеев возникло немало таких лже-христов, которые возбуждали возмущение и ускорили разрушение Иерусалима. Они соответствовали израильским предубеждениям, что Мессия будет знаменитым завоевателем и освободит народ Свой от ига чужеземного. |
|
|
