| Тихон, Москва 01 марта 2014г. 07:01 Для чего совмещать несовместимое? Для чего скрещивать плевелы с зёрнами? Почему такой авторитетный и глубокий сайт как БОГОСЛОВ.РУ позволяет подобную мишуру у себя выставлять? иерей Евгений 05 марта 2014г. 22:26 Уважаемый отец Димитрий, Вы коснулись сложнейшего богословского вопроса, который не решить " кавалерийским наскоком " : 1. Не стоит проповедовать идеи Сигера Брабантского, ссылаясь на авторитет М.В.Ломоносова или святителя Луки. Теория двойственной истины трудно совместима со Священным Преданием. 1а. Кто Вам сказал, что " богословские положения " относятся к осмыслению исключительно " духовной области бытия " , а не бытия в целом? 2. Не стоит легкомысленно относиться к проблеме смерти. В том-то и дело, что Священное Писание содержит целый ряд однозначных " утверждений о первоначальное отсутствие смерти в мире " (например, что грехом человека смерть вошла в мир - Рим. 5, 12). Как раз-таки наоборот, нигде в Священном Писании нет утверждения об изначальном присутствии смерти в мире. Здесь не обойтись " контекстуальным перетолкованием " Прем. 1, 13. Сначала Вам надо будет доказать, что в Священном Писании понятие " смерть " относится только к человеку или сформулировать (опять же, на основании Священного Писания) отличие смерти биологической от, так сказать, " метафизической " . В противном случае, что бы Вы не писали, останется фундаментальное противоречие православного богословия и эволюционной теории, которое кроется в несовместимости двух тезисов - " человек - продукт естественного отбора " и " смерть - результат грехопадения человека " . Надеюсь, вы меня понимаете... P.S. - И не обижайтесь на выпады критиков - какая статья, такие и отзывы. иерей Димитрий Кирьянов 11 марта 2014г. 09:10 Во-первых. Именно о том, что невозможно подробно рассмотреть все указанные в статье вопросы я написал в первом своем комментарии. Так что ни о каком " кавалерийском наскоке " речи не идет. Во-вторых, не я автор статьи, автор тут, к сожалению, так и не появился. В-третьих, идеи Ломоносова не имеют отношения к теории двойственной истины. Ломоносов просто подчеркивал, что невозможно истинность научного знания устанавливать ссылкой на библейский авторитет. |
| Великая заслуга святых отцов в создании образца подлинного христианского богословия, богословской классики, обращенной к человеку своего времени, но имеющей непреходящее значение. Если мы обратимся теперь к эпохе аутентичной схоластики, то увидим, что она унаследовала те же принципы. Однако действующие лица здесь другие, и акценты расставлены по-иному. Авторитет философа с заглавной буквы приобретает уже не Платон, хотя и он продолжает оставаться весьма почитаемым мыслителем, а Аристотель. К открытию Западной Европой философии Аристотеля привели несколько важных явлений в социальной и интеллектуальной жuзhu XI–XII веков. Во-первых, это развитие естественнонаучных знаний (что повлекло за собой интерес и внимание к материальному миру), которые совершенно отсутствуют у Платона и характерны для Аристотеля 8 . Во-вторых, решающим фактором послужила встреча и столкновение с нехристианским аристотелизмом, пришедшим с арабоязычного Востока, главным образом, в форме аверроизма. Это столкновение произошло на Ближнем Востоке во время Крестовых походов и в Испании во время Реконкисты, оттуда его влияние распространилось на Западную Европу, породив целый ряд еретических учений (например, Сигера Брабантского). Поэтому задачей христианского аристотелизма схоластиков было, с одной стороны, противодействовать этим еретическим тенденциям, а с другой стороны — показать, что философия Аристотеля в своих существенных чертах может быть не только согласована с христианским богословием, но и полезна для него. Таким образом, схоластическое богословие XI–XIII веков было столь же исторически органичным, своевременным явлением, как и патристика b III–V веках. При этом платоновская традиция схоластами не зачеркивалась; изучение Платона продолжалось: Шартрская школа (XII–XIII века) признавала своим главным учителем Платона, и даже классик схоластического аристотелизма Фома Аквинский уделял Платону очень большое внимание 9 . Преобладающее влияние Аристотеля имело своим следствием еще две существенных черты аутентичной схоластики. Первое — это интерес схоластов к формально-логическим проблемам, возникший под влиянием «Категорий» и «Органона». Этот интерес, сам по себе не заключавший ничего дурного, часто, особенно в эпоху поздней схоластики, приводил к отвлеченной игре интеллекта, умствованию ради умствования. В этом отношении критику деятелей Возрождения следует признать справедливой; не стоит только забывать, что вред бесполезного философствования отчетливо осознавался всеми крупнейшими схоластами золотого века (XII–XIII века), и именно они первыми подвергли его критике. Фома Аквинский в предисловии к своей «Сумме богословия» указывает, что одной из причин, побудивших его взяться за этот гигантский труд, было «умножение бесполезных вопросов и артикулов». Напротив, истинную задачу схоластики он видит в ответе на жизненно важные вопросы богословия 10 . |
| С другой стороны, это был истинный христианин, верящий в то, чему учит Христианская Церковь . И Сигер оказывается перед сложнейшей проблемой: как соединить несоединимое – как соединить научную убежденность во временной бесконечности мира и сотворенность мира, о которой говорится в Библии, как соединить смертность души и бессмертие души, о которой говорит каждый христианин. Одно доказывается разумом. В другое нужно верить. Сигер говорит, что, по всей видимости, существуют две истины: одна истина научная, а другая истина религиозная. Они существуют обе. Они противоречат друг другу, как это понять, неизвестно, но это факт. Есть две истины. Вот под таким видом эта концепция Сигера Брабантского вошла в историю и получила название концепции двух истин. Я часто на своих лекциях останавливаюсь на этих концепциях гораздо дольше именно потому, что считаю, что концепция двух истин не ушла вместе со смертью Сигера из истории, причем не потому, что ее придерживался после Сигера Уильям Оккам и другие западные мыслители, а именно потому, что концепции двух истин неявно придерживаются очень и очень многие современные христиане, не отдавая себе отчета: кто-то, может, в силу своей научной неграмотности, а кто-то, в силу того, что не обращает на это внимания. Так или иначе, люди понимают, что Бог есть, что Он бессмертен, что есть промысел Божий и т.д. А с другой стороны, мир бесконечен, как говорится в науке. Да, человек произошел от обезьяны. Есть две истины. В одну из них мы верим в храме, в другую мы верим на работе, а как их вместе соединить, об этом человек просто не задумывается. Сейчас мы просто закрываем глаза, являясь невольниками двух истин, но истина одна. Эта истина есть Бог. Никогда не нужно забывать это. Именно это и старался показать Фома Аквинский во всех своих произведениях. Вот четыре концепции взаимоотношения веры и разума. Вера и разум находятся в гармонии, причем вера является фундаментом для разума. Вера противоречит разуму, и потому вера исключает разум по концепции Тертуллиана , поэтому разум нужно изгнать из культуры. |
| Благодаря распространению работ Аристотеля в Европе создалась очень серьезная ситуация в философии с соответствующими выводами в богословии. Многие годы в различных учебных заведениях студентов учили мыслить по аристотелевским логическим трактатам, не подозревая, что у Аристотеля есть и собственные работы по философии и физике. Наконец они получили возможность ознакомиться с учением о природе того философа, на работах которого учились правильно мыслить! И что же они узнали у Аристотеля? То, что мир вечен, что душа смертна, а бессмертен лишь разум, что Бог не знает ничего о нашем мире и т.п. И поэтому философы – последователи Аристотеля стали полагать, что в религиозном познании разум стоит выше, чем вера, т.е. с помощью своих рациональных доводов начали опровергать доводы католической Церкви, в частности, отвергать индивидуальное бессмертие, сотворение Богом мира из ничего и т.д. Очевидно, что Церковь не могла спокойно терпеть такие нововведения. В 1210 г. Парижский Собор запретил распространять философию Аристотеля и комментарии к ней. Разрешалось изучать лишь логические трактаты Аристотеля, а «Метафизика», «Физика» и другие физические работы запрещаются. Но тем не менее интерес к Аристотелю не исчезал. Поэтому создается комиссия по изучению наследия Аристотеля, перед которой поставлена задача очистить произведения Аристотеля от ошибочных положений и найти в них истинные. §8. Латинский аверроизм. Сигер Брабантский Такая ситуация приводит к серьезному философскому и богословскому кризису в западном мире. Ситуация во многом была обусловлена деятельностью магистра факультета искусств Парижского университета Сигера Брабантского (ок. 1240 – между 1281–1284 гг.). Сигер Брабантский был одним из наиболее последовательных и активных проповедников идей Ибн Рушда и Аристотеля, и основанная им школа получила название Латинского аверроизма. Аверроизм Сигера Брабантского не понравился епископату католической Церкви, и в 1270 г. его положения были осуждены. Главное, что беспокоило латинских аверроистов, – это проблема соотношения философии и религии, разума и веры. Оказывается, с точки зрения аверроистов, что истины философии и истины религии необходимо противоречат друг другу. Это противоречие не говорит о том, что одна из этих дисциплин должна уступить место другой. И философия приводит к истине, и христианство говорит об истине, и то, что эти истины различны, говорит о том, что истина существует в двух видах (так называемая концепция двух истин). |
| – разум всех людей – один и тот же и един; – неверно или не соответствует истине положение: единичный человек познаёт; – воля человека желает или делает выбор на основе необходимости; – всё, что происходит в этом мире, подчинено власти небесных тел; – мир вечен; – первого человека не было никогда; – душа – форма человека, она гибнет, когда разрушается тело; – душа, отделённая после смерти от тела, не страдает от плотского огня; – свободная воля – потенция пассивная, а не активная, и потому по необходимости ею движет то, к чему можно стремиться; – Бог не познаёт единичных вещей; – Бог не познаёт того, что отлично от Него Самого; – действия людей не направляются Божественным провидением; – Бог не может дать бессмертие или нетленность преходящей и телесной вещи (см.: 15, с. 251). По мысли латинских аверроистов, Бога нужно понимать как аристотелевский Ум, который может мыслить лишь самое достойное, т.е. Себя. Единичных чувственных предметов Бог не знает и не мыслит, поэтому бессмысленно богослужение и молитва , ведь Бог всё равно нас не слышит. Всё в мире подчинено причинно-следственным связям. Их можно видеть при помощи небесных светил, которые обладают огромным влиянием на весь мир. Человек бессмертен не как личность, а лишь как разум, который после смерти сливается с разумом Божественным. Однако далеко не все относились к Сигеру негативно. Через несколько десятков лет Данте Алигьери в «Божественной комедии» описывает рай, где обитают католические святые, и помещает в него виднейших философов – Бонавентуру, Альберта Великого, Петра Ломбардского, Исидора Севильского и др. Среди них он вместе с Фомой Аквинским называет и его противника, Сигера Брабантского, упоминая, что это именно тот, «что читал в Соломенном проулке в оны лета и неугодным правдам поучал» (Бож. комедия. Рай , 10, 136–138). §12. Альберт Великий Одним из первых, кто понял истинность многих научных и философских положений Аристотеля, был Альберт Великий (Альберт из Больштедта). Он родился в 1193 (по другим данным – в 1206) году и умер в 1280 году. Долгое время преподавал в Кельнском и Парижском университетах, был руководителем доминиканского ордена в Германии. Альберт Великий изучал теологические и метафизические работы Аристотеля и впервые ввёл в обиход и сами работы Аристотеля, и многие термины, которые впоследствии стали основными философскими терминами в западном мире. |
| Поскольку монархом христианского государства может быть лишь Сам Бог, т.е. наш Господь Иисус Христос, Который приводит людей к небесной славе, делая их Божьими детьми, поэтому и истинной властью в государстве должен обладать не простой светский царь, а царь, имеющий священнический сан, т.е. папа римский. Для Фомы Аквинского идеальным государством является католическая форма теократии (власть Церкви), когда во главе государства стоит папа римский – верховный первосвященник, выполняющий волю Царя Небесного. Адаптация Аристотеля к христианству проходила в основном в доминиканском ордене, и главную роль в этом сыграл один из наиболее выдающихся доминиканских монахов – Фома Аквинский. Однако и монахи францисканского ордена – другого мощного ордена католической Церкви Западной Европы, в каком-то смысле конкурирующего с доминиканцами, также искали новые способы изложения христианского учения в новых условиях после аверроистского кризиса, когда пробуждался интерес к научному знанию, к рациональному постижению мира. Мы рассмотрим учения четырёх основных представителей францисканского ордена: Бонавентуры, Роджера Бэкона, Иоанна Дунса Скота и Уильяма Оккама. §14. Бонавентура Жизнь и произведения Бонавентура – современник Сигера Брабантского и Фомы Аквинского. Родился в Италии в 1217 (или 1221) г., при рождении ему было дано имя Джованни Фиданца. Когда Джованни был ещё ребёнком, он очень сильно заболел, и все были уверены, что болезнь смертельна. И только мать Джованни, страстная почитательница Франциска Ассизского, молила дни и ночи святого Франциска, чтобы он даровал жизнь её больному сыну. Чудо свершилось, Джованни выздоровел, и после этого его стали звать Франциск Ассизский Бонавентура. «Бонавентура» в переводе с латинского «благое пришествие», т.е. «благое пришествие Франциска Ассизского». Впоследствии его стали звать просто Бонавентура. Бонавентура получает первоначальное образование во францисканском монастыре. В 1236 году едет учиться в Париж, на факультет искусств. В 1243 г. становится монахом францисканского ордена, в 1248 г. получает степень бакалавра и начинает преподавать сам в Парижском университете. Вначале преподает Библию , потом – «Сентенции» Петра Ломбардского (знаменитый учебник по догматическому богословию, написанный под большим влиянием «Точного изложения православной веры» преп. Иоанна Дамаскина ). В 1257 г. Бонавентуру избирают генералом францисканского ордена. Влияние Бонавентуры всё более и более растёт, он становится кардиналом и даже помогает в 1271 г. стать папой римским Григорию X, который в 1273 г. назначает его кардиналом и епископом Альбанским. Бонавентура приложил много усилий для объединения восточной и западной христианских церквей. Во многом благодаря его усилиям открывается в 1274 г. II Лионский собор, главной задачей которого было соединение восточной и западной церквей. Но во время работы этого собора 15 июня 1274 г. Бонавентура заболел и умер. |
| Из лекций произошли дошедшие до нас комментарии, в которых объяснение текстов нередко содержит оригинальные идеи. Диспут представлял собой диалектический поединок под председательством одного или нескольких преподавателей, несущих за них ответственность (см.: Порядок диспутов в Сорбонне/Пер. с лат. Г. Липатниковой; Статут Парижского университета о методах чтения лекций: Постановление факультета искусств (1355)/Пер. с лат. Н. Виноградова ; Из статутов всех факультетов Парижского университета (1366 г.)/Пер. с лат. Г Липатниковой/Alma mater. 1998. 9). От этих диспутов до нас дошли Quaestiones disputae, которыми изобилуют средневековые сочинения. Специальные диспуты проводились один-два раза в год, обычно накануне Пасхи или Рождества; отчеты о них воспроизведены в Quaestiones quodlibetales, например, у Фомы Аквинского и Уильяма Оккама. Нет ни одного крупного произведения Фомы Аквинского (за исключением, возможно, «Суммы против язычников»), которое не было бы результатом его преподавательской деятельности. Фундаментальные творения св. Бонавентуры, Дунса Скота и Уильяма Оккама представляют собой комментарии всё к той же «Книге Сентенций» Петра Ломбардского. То же можно сказать относительно неортодоксальных трудов Сигера Брабантского, Жана Жанденского и др. 681 Издания см.: Iohannis Scotti Eriugenae. Periphyseon: (De divisione naturae). 4 vols. Dublin, 1968–1995 (латинский текст и англ, пер.); Johannes Scotus Erigena. Periphyseon: On the division of nature/Trans. Myra Uhlfelder; summaries Jean A. Potter. Indianapolis, 1976 (перевод примерно половины трактата); John Scottus Eriugena. Periphyseon: The division of nature/Trans. I.P. Sheldon–Williams; rev. by John J. O’Meara. Montreal, 1987 (полный англ, пер.); Johannes Scottus Eriugena. Periphyseon/Ed. Edouard Jeauneau. 6 vols. Tumhout, 1996–2007 (критич. изд. латинского текста и индексы); Jean Scot Erigene. De la division de la nature: Periphyseon. 5 vols./Intr., trad., notes Francis Bertin. Paris, 1995–2009; Johannes Scotus Eriugena. Uber die Einteilung der Natur/Ubers. Ludwig Noack; Vorbemerkung und neuer Bibliographic von Werner Beierwaltes. Hamburg, 1984 (репринт издания 1879 г.); Juan Escoto Eriugena. Sobre las naturalezas: (Periphyseon)/Intr. у notas Lorenzo Velazquez; Trad. Lorenzo Velazquez, Pedro Arias. Ediciones Universidad de Navarra, 2007; Иоанн Скотт Эриугена. Перифюсеон. Кн. 1. (441А–446А; 462Д–463С; 474В–500С)/Пер. и прим. В.В. Петрова/Философия природы в античности и в средние века. Ч. 1. М., 1998. См. также: Бриллиантов А.И. Влияние восточного богословия на западное в произведениях Иоанна Скота Эриугены. М., 1998; Петров В.В. Парадоксальная логика Эриугены в «Перифюсеон»/Философия природы в античности и в средние века. Ч. 1. М., 1998. |
| Диспут представлял собой диалектический поединок под председательством одного или нескольких преподавателей, несущих за них ответственность. От этих диспутов до нас дошли Quaestiones disputae, которыми изобилуют средневековые сочинения. Специальные диспуты проводились один-два раза в год, обычно накануне Пасхи или Рождества; отчеты о них воспроизведены в Quaestiones quodlibetales, например, у Фомы Аквинского и Уильяма Оккама. Нет ни одного крупного произведения Фомы Аквинского (за исключением, возможно, «Суммы против язычников»), которые не были бы результатом его преподавательской деятельности или задуманы в целях обучения. Фундаментальные творения св. Бонавентуры, Дунса Скота и Уильяма Оккама представляют собой комментарии всё к той же «Книге Сентенций» Петра Ломбардского. To же можно сказать относительно неортодоксальных трудов Сигера Брабантского, Жана Жанденского и др. 2 Нищенствующие ордена и университеты Папство поддержало независимость и самостоятельность университетов, возникших в Париже, Оксфорде, Болонье. Папа Гонорий III способствует тому, чтобы в Париже прочно обосновались доминиканцы и францисканцы, а в 1220 г. официально рекомендует их преподавателям университета. Григорий IX, до папства – кардинал Уголино, который через свою креатуру, брата Илию, насильственно ввел для францисканцев изучение наук (artes) и теологии, так же насильно внедрил в Парижский университет нищенствующие ордена, с тем чтобы науки, поставленные на службу теологии, несли христианскую истину всему миру. В итоге пристального внимания высшей духовной власти Париж становится (по словам Иннокентия IV) «горнилом, где выплавляется золото, где сооружена башня Давида, окруженная крепостными стенами, откуда выходит не только тысяча щитов, но почти все оружие верующих, ибо мы видим, как оттуда непрерывно отправляются сильнейшие из сильных, вооруженные мечами, и люди, сведущие в военном искусстве, чтобы пройти по всей земле». Официально утвердив преимущества этого города книг и наук, папа Николай IV в 1292 г. предоставит преподавателям Парижского университета привилегию учить в любом месте, не сдавая экзамена. |
| Это включение интеллекта в душевно–телесную индивидуальность и потому отрицание его абсолютности (необходимо вытекающее из христианских предпосылок философии Ф. А.) сочетается у Аквината с утверждением примата интеллекта над волей (S. th., p. I, q. 82, а. 3; Contra Gent., p. 3, с. 26). В этом пункте Ф. А. заходит так далеко, как только позволяли ему границы христианской ортодоксии: он утверждает, что разум, взятый абсолютно (per se), выше воли, взятой опять–таки абсолютно, однако делает оговорку, что в жизненной плоскости любовь к Богу важнее, чем богопознание. Эта оговорка отделяет его от еретического интеллектуализма Сигера Брабантского или Боэция Дакийского, порывавшего с христианским учением о любви как высшей духовной ценности. Однако и в таком виде интеллектуализм Ф. А. вызвал живейшую полемику со стороны поборников волюнтаризма из лагеря францисканской схоластики. Учение Ф. А. о примате интеллекта над волей получило своеобразное преломление в мистике Мейстера Экхарта. ФОМА КЕМПЙЙСКИЙ (Thomas a Kempis), Томас Хемеркен, Хеммерлейи или Маллеолус (ок. 1380 — 25 июля 1471) — религиозный мыслитель. С годов учения в школе в Девентере близок к немецконидерландскому предреформационному течению «Братьев общей жизни» («Fratres communis vitae») и «Современного благочестия» («Devotio moderna»), лояльным по отношению к Католической Церкви, но противопоставлявшим формализованной церковно–орденской набожности уединенное самоуглубление и моральное самоусовершенствование личности. С 1406 г. Ф. К. вступил в монастырь на горе св. Агиесы близ Зволле (Нидерланды); умер помощником приора. Повидимому, Ф. К. принадлежит трактат «О подражании Христу» («De imitatione Christi»), который получил распространение ок. 1418 г. анонимно, в соответствии с принципом, выраженным в самой книге: «Не спрашивай, кто сказал, но направь внимание на то, что сказано» (кн. 1, гл. 5, 1). Полемика об авторстве началась в XVII в. и затихает лишь в наше время; трактат приписывали Иннокентию III, Боиавеитуре, Ж. |
| Важнейшими сочинениями о Д. этого периода являются: «De intellectu et intelligibili» (О разуме и умопостигаемом), «De natura et originis animae» (О природе и происхождении души) и «De unitate intellectus contra Averroem» (О единстве разума против Аверроэса) Альберта Великого; «Quaestiones disputatae de anima» (Дискуссионные вопросы о душе) и «De unitate intellectus contra averroistats» (О единстве разума против аверроистов) Фомы Аквинского; «Itinerarium mentis ad Deum» (Путеводитель ума к Богу) Бонавентуры ; «Quaestiones de anima» (Вопросы о душе) Матфея из Акваспарты ; «Quaestiones in tertium de anima» (Вопросы к 3-й книге «О душе») и «De anima intellectiva» (О разумной душе) Сигера Брабантского ; «Communium naturalium» (Общие элементы физики) Р. Бэкона ; «De intellectu et intelligibili» (О разуме и умопостигаемом) Дитриха Фрайбергского . Кроме того, мн. аспекты учения о Д. обсуждаются в сочинениях по систематической теологии («Суммы теологии» Александра Гэльского , Альберта Великого и Фомы Аквинского, «Комментарии к «Сентенциям» Петра Ломбардского» Бонавентуры, Эгидия Римского , Иоанна Дунса Скота , Григория Риминийского , Уильяма Оккама и др.). Сущность и природа Д. Наиболее употребительным определением Д. стал лат. вариант аристотелевского определения: «Душа есть первый акт физического тела, наделенного органами» (ср.: Arist. De anima. II 1. 412b). Эту мысль пояснял Фома Аквинский, говоря, что Д. есть «субстанциальная форма физического тела, наделенного органами» ( Thom. Aquin. De unitate intellectus. I 3). Кроме того, согласно Аристотелю и его последователям среди схоластов XIII-XIV вв., Д. есть первое, посредством чего человек живет, посредством чего он чувствует, движется и мыслит. Поэтому она признается сущностью и формой, а не материей и субъектом (ср.: Arist. De anima. II 1. 414b). Т. о., Д. есть субстанциальная форма тела, начало жизни, чувственного восприятия, пространственного перемещения и мышления. Широкое признание этой формулы сделало господствующим представление о том, что человек не есть только Д. (что иногда негласно допускалось в христ. платонизме предшествующего периода), но некое единство, сочетание Д. и тела как материи и формы. |
|
|
