| Елена Алексеева Мечёвцы Святой праведный Алексий Мечёв удивителен не только тем, что явил пример старчества в миру. Основанная им община по сути продолжает существовать до сих пор. После кончины святого ее принял сын, священномученик Сергий Мечёв, а после него архимандрит Борис (Холчев). У отца Бориса окормлялся будущий протоиерей Александр Куликов. Ему Господь судил стать настоятелем в том храме, где когда-то служил праведный Алексий. И в общину возрожденного храма святителя Николая в Кленниках вернулись в том числе те люди, которые были прихожанами храма до закрытия. Один из современников свидетельствует: «Мечёвец — это было в то время синонимом строго православного человека» 2 . И действительно, праведному Алексию в те непростые годы удалось собрать общину людей, стремившихся быть христианами в Советской России. Революция очень по-разному повлияла на наших соотечественников. Многие из тех, кто были православными «по традиции», отошли от Церкви. Но немалое число людей именно благодаря начавшимся гонениям стали переосмыслять вопросы веры, приобщались к церковной жизни и даже принимали священный сан. Мощи праведного Алексия сейчас почивают там, где он служил практически всю жизнь, — в храме святителя Николая в Кленниках. А на Немецком кладбище остались могилы его родственников. Здесь похоронены и некоторые из тех, кого отец Алексий наставлял, привел к вере и вел по жизни. Немецкое кладбище в советское время было местом особого почитания среди верующих. Семейное захоронение Мечёвых сохранилось до наших дней. Здесь покоятся Евфросиния Николаевна Мечёва (Шафоростова), супруга сына, священномученика Сергия, внуки отца Алексия Ирина и Алексей Мечёвы. Здесь почивают несколько учеников святого праведного Алексия, о которых очень важно помнить. На Немецком кладбище покоятся и некоторые священнослужители, близкие ему. Например, иерей Лазарь Судаков, с которым отец Алексий любил служить. Но особо стоит выделить протоиерея Валентина Свенцицкого (1881-1931). Отец Валентин не был непосредственным учеником праведного Алексия, хотя и встречался с ним. Но при этом он был продолжателем его дела, которое сам отец Валентин назвал «монастырь в миру». |
| Мечёвцы Святой праведный Алексий Мечёв удивителен не только тем, что явил пример старчества в миру. Основанная им община по сути продолжает существовать до сих пор. После кончины святого ее принял сын, священномученик Сергий Мечёв, а после него архимандрит Борис (Холчев). У отца Бориса окормлялся будущий протоиерей Александр Куликов. Ему Господь судил стать настоятелем в том храме, где когда-то служил праведный Алексий. И в общину возрожденного храма святителя Николая в Кленниках вернулись в том числе те люди, которые были прихожанами храма до закрытия. Один из современников свидетельствует: «Мечёвец — это было в то время синонимом строго православного человека» 2 . И действительно, праведному Алексию в те непростые годы удалось собрать общину людей, стремившихся быть христианами в Советской России . Революция очень по-разному повлияла на наших соотечественников. Многие из тех, кто были православными «по традиции», отошли от Церкви. Но немалое число людей именно благодаря начавшимся гонениям стали переосмыслять вопросы веры, приобщались к церковной жизни и даже принимали священный сан. Мощи праведного Алексия сейчас почивают там, где он служил практически всю жизнь, — в храме святителя Николая в Кленниках. А на Немецком кладбище остались могилы его родственников. Здесь похоронены и некоторые из тех, кого отец Алексий наставлял, привел к вере и вел по жизни. Немецкое кладбище в советское время было местом особого почитания среди верующих. Семейное захоронение Мечёвых сохранилось до наших дней. Здесь покоятся Евфросиния Николаевна Мечёва (Шафоростова), супруга сына, священномученика Сергия, внуки отца Алексия Ирина и Алексей Мечёвы. Здесь почивают несколько учеников святого праведного Алексия, о которых очень важно помнить. На Немецком кладбище покоятся и некоторые священнослужители, близкие ему. Например, иерей Лазарь Судаков, с которым отец Алексий любил служить. Но особо стоит выделить протоиерея Валентина Свенцицкого (1881–1931). Отец Валентин не был непосредственным учеником праведного Алексия, хотя и встречался с ним. Но при этом он был продолжателем его дела, которое сам отец Валентин назвал «монастырь в миру». |
| «С вами-то хорошо, дорогой Батюшка, а вот без вас-то как?» — «А я всегда с вами пребуду и в этой жизни, и в будущей. Я тебе уже говорил: если буду иметь дерзновение перед Богом, за всех буду молить, чтобы вы все там со мною были. А любовь и по смерти не умирает! Будешь за меня молиться?» — «Буду, буду!» — «А я за тебя, и будем вместе» 4 . Прославлены в лике святых два Мечёвых — отец Алексий и его сын священномученик Сергий. Но и другие члены этой семьи были образцами христианской жизни. Супруга отца Сергия Мечёва Евфросиния Николаевна всю жизнь ждала мужа, расстрелянного в 1942 году. Внучка праведного Алексия Ирина Сергеевна посвятила жизнь работе. Когда ее уже в начале 2000-х спросили, что чувствует человек, отец и дед которого — святые, она ответила: «Я знала людей, умевших сочетать научную работу с надлежащим домашним молитвенным правилом. У меня времени на это не хватало. Я почувствовала свою вину перед дедом и отцом, ощутила, что лучше быть рядовым членом церковной общины, чем недостойным потомком выдающихся людей». Праведники вовеки живут. И праведный Алексий, и его ученики продолжают жить вовеки — и в своих наставлениях, и в своих учениках, и в своих молитвах за тех, кто еще проходит путь земной жизни. Иеромонах Афанасий (Дерюгин), насельник Сретенского ставропигиального монастыря ПАСТЫРСКИЙ ПОДВИГ ПРАВЕДНОГО АЛЕКСИЯ В какую историческую эпоху начинал служить отец Алексий Мечёв и какие трудности ему приходилось преодолевать в своем пастырском служении, чтобы создать приход, основанный на открытости и любви, «Журналу Московской Патриархии» рассказал доктор исторических наук, специалист по истории Русской Церкви XIX–XX веков Алексей Беглов . — Святой праведный Алексий Мечёв начинал служить в конце XIX века. Каково тогда было положение духовенства и какое влияние это оказало на пастырскую судьбу отца Алексия? — Приходское духовенство Российской империи, в том числе городское, все еще оставалось сословно замкнутой социальной группой. |
| Между тем священнический дар - и незаурядный! - у юноши явно был. Это знал старец Алексий, ожидавший от сына продуманного, осознанного выбора. Это видел святитель Тихон, ласково, но настойчиво уговаривавший Сергея такой выбор сделать. Это ощущал и сам Сергей - но медлил, не считая себя готовым к подобному шагу. Конец колебаниям положила поездка осенью 1918 года в Оптину пустынь, где старец Анатолий (Потапов), с первого взгляда вызвавший у Сергея чувство особой близости и полного доверия, наставил и укрепил его в решимости избрать священническую стезю. Весной 1919 года, в Лазареву субботу, Сергей Алексеевич Мечев был рукоположен во диакона, а в Великий Четверток 4 (17) апреля епископом Феодором (Поздеевским), настоятелем Свято-Данилова монастыря, - во иерея. Первым Таинством, совершенным в тот же день иереем Сергием Мечевым, стало Елеосвящение, на котором он заменил отца, сильно утомившегося после пешего (из-за тогдашних московских неурядиц с транспортом) возвращения вместе с семьей из монастыря в свой храм. В храм, где отныне служил и его сын иерей Сергий. +++ С 1919 по 1929 год отец Сергий Мечев прослужил в храме святителя Николая в Кленниках на Маросейке. Вскоре после рукоположения его в связи с началом гражданской войны вновь призвали в армию (по слабости здоровья, в нестроевую часть) - и опять-таки ненадолго. Демобилизовавшись, он было вернулся в Наркомпрос, где работал с 1918 года, но оттуда его уволили, так как он публично объявил о своем священстве. Из редакции медицинского журнала, в которую отец Сергий затем устроился, он ушел уже сам, будучи не в силах вынести столько нагрузок, и наконец полностью отдался пастырскому служению.Отец Сергий Мечев То было время смуты, голода, лишений. Из воспоминаний А. А. Добровольского (1886-1964), прихожанина Маросейки и духовного сына отца Алексия Мечева: " Москва, умирающая от голода и тифа. (...) Черные улицы, расстроенная толпа. Храм еле освещенный, нетопленый и отсыревший. Всенощная скорбящих, всенощная плачущих, стекшихся сюда от скорби жизни невыносимой... " |
| Путь немощной совести Отец Сергий Мечёв находился в церковно-административном подчинении митрополиту Сергию вплоть до октября 1927 года. Пока заместитель патриаршего местоблюстителя не выпустил указа о богослужебном поминовении властей (и о возношении за богослужением своего имени – при живом и здравствующем первоиерархе, митрополите Петре). «За литургией по уставу Церкви возможна лишь молитва за власть верующую, а в данном случае речь шла о власти неверующей, безбожной» – объяснял отец Сергий своё неподчинение указу. Я замкнулся в своем храме и не исполнял распоряжений, которые противоречили церковному уставу и моей совести. Богослужебный устав играл слишком большую роль в жизни маросейского храма и его настоятеля. А дальнейшее развитие событий давало лишь новые поводы для отмежевания клённиковского пастыря от официальной линии церковной администрации. «Я, – вспоминал он, – был не согласен с заявлением [митрополита] Сергия… о том, что Церковь в данный момент находится в условиях такой свободы, которая никогда не была ей предоставлена, как не соответствующим действительности. В самом деле, церкви как в Москве, так и в провинции закрывались, все приходило в запустение. И митрополит Сергий утверждая… обратное, действовал в угоду Советской власти, своим авторитетом руководителя Церкви прикрывал проводимую Советской властью политику притеснения Церкви… Я отъединился от него, замкнулся в своем храме, не исполнял тех его распоряжений, которые противоречили церковному уставу и моей совести». Ссылаясь на свою «немощную совесть», отец Сергий, тем не менее, не считал свое решение единственно правильным в тот непростой и соблазнительный период церковной истории. «Если вы не разделяете моего пути, идите своим, но я не могу идти по другому» – говорил он своим чадам. А чада доверчиво шли за своим пастырем по пути неприятия новой церковной политики. «Для него даже в мелочах неприемлем был компромисс – душа его не переносила и тени неискренности, он не мог быть другим» – вспоминала одна из его духовных дочерей. Сыграла свою роль и позиция духовника отца Сергия, преподобного Нектария Оптинского. Старец Нектарий также не поминал за богослужением имени митрополита Сергия. |
| " Разве могут забыть некоторые из вас, которые вместе со мной в 1919 году ощутили здесь... возрождение от мертвой спячки души, когда здесь, в нетопленом храме, мы молились по двенадцать часов в сутки, а после проводили время в " агапах " - то есть духовных беседах, когда вы так чувствовали Бога, правду жизни в Боге? " (из проповеди отца Сергия, сказанной 6 мая 1927 года). По словам того же А. А. Добровольского, " это было время народных академий, лекций в храмах " - ибо многие люди, в том числе значительная часть интеллигенции, загнанные революционной смутой в жизненный тупик и не видя из него выхода, устремилась на путь духовных исканий. В 1919 году жизнь церкви Николо-Кленники ознаменовалась важным событием: Патриарх Тихон благословил создание маросейского братства (общины) - чисто духовного, не имевшего нужды в официальной регистрации объединения верующих вокруг старца Алексия Мечева. Во время настоятельства отца Сергия объединение продолжало существовать как " покаяльно-богослужебная семья " . И сегодня история маросейской общины представляется одной из значительнейших страниц в жизни православной Москвы XX века. Вернемся, однако, в те " незабываемые годы " - годы недолгого оживления церковноприходской жизни, приметой которых как раз и стали " лекции (беседы) в храмах " . На Маросейке, кроме отца Алексия, их проводили молодые священники Сергий Мечев и Сергий Дурылин. Собирались также на квартирах у знакомых. Именно тогда отец Сергий обнаружил талант замечательного проповедника, толкователя Евангелия и особенно святых отцов. Для многих святоотеческое учение в систематизированном изложении отца Сергия оказывалось подлинным откровением. У иных слушателей после его бесед словно впервые отверзались очи. Так случилось с группой студентов филологического факультета, не нашедших духовной пищи в философии и надеявшихся обрести ее в святоотеческом наследии, о котором до того ведали лишь понаслышке. Обратились к отцу Алексию (кто-то из студентов знал его и, видимо, имел возможность в определенной ему мере ощутить " дух Маросейки " ). Старец указал на отца Сергия. Дальше рассказывают участники этого студенческого кружка (впоследствии почти все они стали духовными детьми отца Сергия): |
| Как замечает Г. П. Федотов , преподобный Феодосий всегда и во всем таков: «далекий от односторонности и радикализма, живущий целостной полнотой христианской жизни. Свет Христов как бы светит из глубины его духа, меряя евангельской мерой значение подвигов и добродетелей. Таким остался преподобный Феодосий в истории русского подвижничества, как его основоположник и образ: учитель духовной полноты и цельности – там, где оно вытекает, как юродство смирения, из евангельского образа уничиженного Христа» 92 . Глава 6. Великий печальник земли русской преподобный Сергий Радонежский Есть все основания предполагать влияние византийского аскетического движения на несомненного лидера возрождающегося после монголо-татарского погрома русского монашества преподобного Сергия Радонежского. Как пишет Г. П. Федотов , «мы имеем право видеть в преподобном Сергии первого русского мистика, то есть носителя особой, таинственной духовной жизни, не исчерпывающейся аскезой, подвигом любви и неотступностью молитвы» 93 . Преподобный Сергий Радонежский (ок. 1314–1392) не оставил после себя ни одного письменного источника, но жизнь его достаточно полно задокументирована в «Житии Сергия Радонежского», составленном его учеником и современником Епифанием Премудрым . В 1440–1459 годах это Житие было отредактировано выходцем с Балкан Пахомием Логофетом. Преподобный Сергий родился близ Ростова, в Варницах, при крещении получив имя Варфоломей. Причем задолго до самого рождения, как указывается в Житии, было чудное знамение, явленное по Божиему Промыслу: младенец трижды прокричал еще в утробе матери, когда та находилась в церкви на Божественной литургии 94 . Послушному и кроткому мальчику, каким рос Варфоломей, учение давалось с трудом. Но все в одночасье изменилось после встречи со старцем. (Этот эпизод изображен на знаменитой картине М. В. Нестерова, которая находится в Третьяковской галерее.) После смерти родителей Варфоломей вместе со своим старшим братом Стефаном уединяется для монашеского подвига в Радонежском лесу на горе Маковец. Там они построили келью и небольшой деревянный храм во имя Святой Троицы. Известен случай посещения Варфоломея бурым медведем, инок поделился с ним хлебом, и медведь стал его другом. |
| Июль 1925 г. Спасибо Вам за письма. Вчера получил сразу два Ваши письма. Не унывайте, не унывайте! Теперь недолго. Не пойте сами, а если другие не поют при Вас – и Господь с ними. Скажите им спокойно, что отец Сергий не велел мне петь, а если Вы не поете, я ему скажу. Я думаю, что им стыдно станет. Кл[авдия] разве поет, когда Ал. Никит, управляет? Для чего же тогда я просил его управлять? Я приеду, все изменим, а Вам нужно прямо сойти на время с этого послушания, управляйте только по праздникам, и не петь совершенно несколько месяцев, но уже по-настоящему не петь. Приеду с новыми силами и все устрою. Теперь мне гораздо лучше. Осталось всего теперь 1,5 недели. Не унывайте. Я очень беспокоюсь и мучаюсь за хор, и особенно за Вас с Клавдией. От всего сердца благодарю Вас обеих. Господь по молитвам Божией Матери, свят[ителя] Николая и прочих наших угодников Божиих не оставит Вас. Владыку Серафима можно просить на сентябрь. У меня так заканчивается лечение, что приеду к Преображению, и вернее всего 4-го. Приеду, все устрою по-иному, а Вам отдыхать, к отцу Афанасию в Саров. Евдокия-то, небось, собралась уже. Матушка Зинаида вот блаженствует. Храни Вас Господи! Июль. 1925 г. Прочтите в обители преп[одобного] Серафима. Поздравляю Вас с праздником. Не унывайте. Теперь ведь скоро и в Москву. Приеду в следующий понедельник. Ваша книга отдана уже. Посылаю Вам несколько книг. Почитайте сами и дайте Алексия, человека Божия, Валентине. Храни Вас Господи. Помолитесь за меня. Напишите, как живете. Храни Вас Господь. Письмо сейчас получил. Господь простит Вам все. На «барыню» не сердитесь, не надо. Помолитесь за Евд[окию] Бум[агину]. И успокойтесь. Если можно, исповедуйтесь отцу Маркелину, просите его или кто еще исповедует. Ждите в Саров Клавдию и о деньгах не волнуйтесь. Август 1925 г. Не говорите никому, пишу только Вам, потому что беспокоюсь за Вас. Родная моя! Я послал Вам виноград и яблоко, очень беспокоюсь за Вас, Вы хотели меня проводить. Простите меня, может быть, я виновник того, что Вам это не удалось, и душа болит за Вас. Бог даст, меня встретите. Помолитесь за меня, особенно в день св [ятого] Пимена. |
| Этим великим пастырям наследовало поколение, видимым образом пополнившееся за счет представителей образованного общества. Диалог интеллигенции и Церкви, достаточно неудачный на религиозно-философских собраниях и в печати, в жизни нашел себе разрешение в священстве, например, таких отцов, как Павел Флоренский , Сергий Булгаков , Александр Ельчанинов , Валентин Свенцицкий . Правда, их богословие, сильно окрашенное философией, иногда направлялось по стихиями мира, однако знаменателен и необычен сам факт. Действительно, немало можно найти в истории примеров того, как люди, прославленные своей образованностью и умом, уходили от мира, становились монахами, заботясь о спасении души. Но трудно припомнить того, кто сделал бы это, чтобы стать приходским священником. Однако именно так было в то смутное и трагическое время, и именно из этой среды, среды городского священства, воздвигал Господь потребных земле, и именно к этой среде принадлежал священномученик Сергий Мечёв , сын великого «приходского старца» Алексия Мечёва и выпускник филологического факультета Московского университета, ученик выдающегося слависта, профессора М. Сперанского. Все сказанное выше необходимо учесть, чтобы по достоинству оценить его пастырский подвиг и наследие отца Сергия Мечёва . Отца Сергия времен его университетской молодости легко представить себе, прочитав маленький отрывок из его письма к отцу, написанного во время поездки в Европу: «Тяжело уезжать из Рима. Совершенно не думал, что в состоянии до такой степени полюбить Рим. Вчера еще раз был в Ватикане, смотрел опять Сикстинскую капеллу и любовался комнатами Рафаэля; вчера же бродил вечером по городу, выбирая любимые места, пил чай в гоголевской кофейне Греко, подолгу сидел над фонтанами. Рим имеет какую-то прелесть, ему одному только принадлежащую, и совершенно правы те писатели, которые признают особое чувство – чувство Рима». Вскоре после этого начнется Германская война, потом придут окаянные дни, потом он станет священником и по смерти отца будет назначен настоятелем Клённиковского храма. |
| Яркие воспоминания об этом времени оставил прихожанин маросейского храма А.Б.Свенцицкий, племянник протоиерея Валентина Свенцицкого: «Шёл мне тогда десятый год…Я не застал служения великого отца Алексея Мечёва, его сына, отца Сергия, бывшего в 1930-м году в ссылке. Но исповедь в мечёвском храме запомнил на всю жизнь. И сейчас вижу добрые карие глаза, слышу сердечный голос отца Бориса, тогда священника-целибата, а впоследствии старца-архимандрита. Необычайно интересна была исповедь, доходчивая до ребёнка, и в то же время философская и душевно тёплая, индивидуальная исповедь. Мне казалось, что когда отец Борис склонился ко мне и на аналой упали его чёрные густые волосы, я почувствовал, что я уже взрослый и могу всё понять. «Всю жизнь, — сказал отец Борис, указав на Евангелие, — помни, что в этой книге есть всё, что нужно твоей душе; ты всегда получишь утешение, ты будешь вместе с самим Христом. Молись, и Он всегда поможет тебе. Ведь ты знаешь, что Христос – не просто «добрый Боженька». Он может и указать, и наказать. Но всегда на пользу, всегда на благо». Я стоял заворожённый. «Помни, что Христос и Отец, и друг тебе. Он и Бог, и человек одновременно. Знаешь ли ты это?» «Знаю», — отвечал я. «Помни. И читай Евангелие всю жизнь. Не имей в сердце злобы ни к кому. Будь счастливым!» Диакон Серафим Чураков: — Отец Сергий Мечёв был арестован в ночь с 28-го на 29-е октября 1929 года и был выслан на север, в Вологодскую область. 17-го февраля 1931-го года отец Борис (Холчев) был арестован вместе с настоятелем маросейского храма протоиереем Сергием Смирновым, старостой, врачом Сергеем Алексеевичем Никитиным, и ещё 14 наиболее активными прихожанами. Их проводили в Бутырскую тюрьму. Отец Борис получил по приговору Коллегии ОГПУ самый большой срок – 5 лет заключения в лагере. Его отправили в Вишерский лагерь ОГПУ. «Помяни нас на рассвете средь уральских туч» Из книги «Духовное наследие архимандрита Бориса (Холчева)»: — Одна из духовных дочерей отца Бориса вспоминала: «Мы по двое ежедневно дежурили на северном вокзале, ссылали тогда больше всего на север. Арестованных привозили на вокзал в закрытом автобусе, у которого только наверху были узенькие окошечки. |
|
|
