| Митрополит Амвросий искал у него покровительства, другие члены Синода не решались оказывать никакого противодействия усиливавшемуся влиянию прокуратуры на церковное управление. При Голицыне прекратились недоразумения и столкновения с синодальными членами: «всё утихло и дух монарха водворился в Синоде». Члены высшего церковного учреждения в скором времени должны были подчиниться сильному влиянию прокуратуры, которая действовала подавляющим образом на их самостоятельность и лишала их возможности руководиться своими собственными соображениями при обсуждении и решении вопросов церковно-общественной жизни. Голицын свободно распоряжается канцелярией, наказывает неисправных чиновников, не оставляет без своего внимательного надзора и деятельность епархиальных органов церковного управления, употребляя иногда крутые меры относительно неисправных секретарей консистории, напр., увольнение от службы. Факты уклонения епархиальных органов от исполнения требований прокурора становятся теперь уже исключительным явлением. В епархиальном управлении Голицын приобрел громадное значение, поставив в значительную фактическую зависимость от себя награждение архиереев орденами, перемещение епископов с одной кафедры на другую и даже назначение в члены Синода. Вызов одних епископов для присутствования в Синоде и удаление других в епархии оказывали громадное влияние на самый состав высшего органа церковного управления, помогали обер-прокурору устранять из него всех лиц, неудобных для его власти. Власть обер-прокурора развивалась теперь и в новом направле- нии. В XVIII стол. обер-прокуроры были только представителями государственных интересов в духовном ведомстве, теперь обер-прокурор, поставленный в новое положение, приравнивавшее его к министрам различных ведомств, должен был входить и в специальные интересы духовного ведомства, принимать деятельное участие в подготовлении реформ. Голицын принял на себя руководство предварительной разработкой вопроса о преобразованиях в духовном ведомстве (в реформе духовных учебных заведений) и устранил Синод от непосредственного вмешательства в обсуждение предложенных реформ. |
| И как в таком случае может оказываться истинным Говорящий: «видевый Мене виде Отца» ( Ин.14:9 )? Каким образом Он мог говорить, что Его подобает чтить нисколько не менее Отца, если Он не имеет равенства в славе, как поклоняющийся? – Во-вторых, кроме того, и Сам Отец должен будет подвергнуться у нас не малому бесславию. Ведь славою для Него служит рождение такого Сына, каков Он сам есть по природе. Напротив, не малое бесчестие Отцу – иметь инородного и чуждого Своей природе Сына, и таким образом испытать нечто такое, от чего отвращается даже и сама природа тварей. Всё, что по определению и воле Творца всего получило способность рождать, совершает не низшие себя порождения: «да прорастит земля, сказано, былие травное, и древо плодовитое творящее семя по роду и по подобию» ( Быт.1:11 ). По этому Бог будет ниже тварей, если они таковы, а Он не таков, но Один Он только окажется лишенным того, что Он справедливо и мудро определил для порождений от тварных бытий. В виду этого кто же, любезнейшие, может выносить вашу речь о том, что Сын должен поклоняться Собственному Родителю? Но так как к этим словам своим вы при- —291— соединяете, что Единородный совершает это не безвольно, и такое бездоказательное основание, взяв от одного только приличия, выставляете против нас, то и это также подобает нам рассмотреть из священных писаний, откуда, полагаю, преимущественно надо стараться извлекать доказательства на каждый вопрос. Так закон повелевал собирать с каждого Иудея в дань сущему над всеми Богу «полдидрахмы» ( Исх.30:13 ) не потому, чтобы заботился об изобретении денежного сбора или бесполезного скопления имений, но для того, чтобы посредством яснейших образов открыть нам некое наставление. И во-первых – что никто не есть господин своей головы, но все мы этим внесением податей оказываемся записанными в рабство Единому Владыке. Потом, кроме того, для того, чтобы опять в грубом письмени и чувственном предмете как бы живописать духовное и умственное плодоношение, как сказано: «чти Господа от праведных твоих трудов и начатки давай Ему от твоих плодов правды» ( Прит.3:9 ). |
| —70— ненным, что попытки смешать религию Ветхого и Нового завета с другими религиями в общем курсе доселе являются крайне неудачными. Не у всех историков хватает решительности довести дело до конца. Так Шантепи де ла Соссэй во втором издании своей истории религий ввел статью об израильтянах, но почему-то однако не стал трактовать о христианстве. Более смелые и менее сведущие писатели, наприм., Мензис попытались израильскую и христианскую религию представить, как заслуживающие столько же внимания, сколько и другие религии. Но для того, чтобы низвести эти религии до уровня финикийских или сирийских верований, во 1) нужны доказательства, во 2) нужно забыть то, что мы знаем об израильтянах и христианстве, так как мы знаем о них несравненно больше, чем о всех прочих религиях вместе. В каждой стране дети изучают историю своей страны особо от общей истории, и все понимают, что это разумно и законно. Каким же образом христианский может признать неразумным и незаконным особое и преимущественное изучение христианства – того начала, на котором утверждалось нравственное воспитание предков теперешнего культурного История должна оказывать больше внимания более важным историческим факторам. Но конечно ни религия инков, ни религия ассириян и египтян не могут являться в глазах историков таким могущественным рычагом, изучение действия которого могло бы осветить европейскую историю. Могучее влияние Библии на европейские умы бесспорно. О существовании египетской «книги мертвых» европейцы узнали очень недавно, и это новое знание пока ничего не прибавило к пониманию хода судеб в истории культурного Мы полагаем, что выделение ветхозаветной и новозаветной религии из общей истории религий в особый предмет есть не только потребность христианской религиозной веры, но есть и научное требование, согласно которому более крупные и важные явления должны быть предметом особенного внимания. Элементы откровенной религии несомненно проникали в религии естественные. Некоторые исследователи даже склонны все естественные религии рассматривать, как постепенные уклонения от истинной, при чем обыкновенно пытаются |
| —155— беспрекословно жертвовать даже самыми существенными интересами своего ведомства. Такой характер отношений к Синоду со стороны императрицы выразился в ее резкой и откровенной речи к синодальным членам об отобрании церковных имуществ. Помня свой поступок с Арсением члены Синода должны были покорно выслушать императорскую речь, полную изысканной укоризны и нескрываемого презрения к ним. Они как рабы предали Арсения светской власти; теперь светская власть поработила их. Такой характер отношений верховной власти к св. Синоду отразился и на положении обер-прокурора в церковном управлении. Наиболее выдающимися обер-прокурорами в правление Екатерины II являются Мелиссино и Чебышев. Оба они были передовыми людьми своего времени и отрицательно относились к религии. Мелиссино был назначен обер-прокурором из директоров Московского университета. В помощники ему и в качестве будущего преемника был назначен известный Потемкин, в инструкции которому проведены требования строжайшего внимательного контроля за деятельностью св. Синода и ближайшего участия в церковном управлении. Эти условия благоприятствовали осуществлению на практике целей и намерений правительства относительно синодального управления. Действительно, императрица очень часто пользовалась посредничеством Мелиссино в делах церковного ведомства, а это давало возможность обер-прокурору представлять перед ней синодальные дела в том свете, в каком ему было нужно, и возможность влиять на их решения в Синоде. Синод был вынужден подчиняться влиянию прокуратуры и исполнять ее предложения даже в тех случаях, когда Мелиссино затрагивал самые существенные интересы духовного ведомства. Тем не менее Екатерина в иных случаях сносилась с членами Синода и помимо обер-прокурора и Синод иногда делал ей доклады без его ведома. Он находил еще достаточно средств, чтобы парализовать стремление Мелиссино подчинить синодальных членов влиянию современных передовых философских идей о религии и церковном устрой- —156— стве. Когда Мелиссино издал своп «пункты», свидетельствующие о его религиозном вольнодумстве и легкомыслии, и предложил Синоду воспользоваться ими для составления наказа синодальному депутату, избранному в Большую комиссию об уложении, Синод уклонился от официального обсуждения их и составил наказ совершенно самостоятельно. |
| 5). Далее, в речи обстоятельно воспроизводится история Моисея (ст. 17–42). Принимая во внимание, что закон и храмовой культ даны были Израилю через Моисея и что сам оратор дает прямое указание на Моисея, как на прообраз Христа (ст. 37), должно весь трактующий о великом еврейском вожде отдел речи признать имеющим прямое отношение к содержанию проповеди св. Стефана. История Иосифа (ст. 9–16) идет у оратора параллельно истории Моисея: оба они были отвергнуты своими братьями, но возвышены Богом и стали спасителями потомства Авраама. И эта история, таким образом, не случайно обозревается оратором. Наконец, отдел о скинии и храме (ст. 44–50), бесспорно, имеет самое близкое отношение к обвинению в хуле на храм. Итак, между содержанием речи и проповеди св. Стефана есть непосредственное взаимоотношение. Но содержание проповеди оратора для нас – величина определенная. В нем два главных пункта: мессианское достоинство Иисуса Назорянина («Иисус Назорянин этот разрушит... и изменит..») —21— и новое и всецелое отвержение Израиля Богом («разрушит место это и изменит обычаи, которые передал нам Моисей»). Около этих двух главных пунктов учения св. Стефана должно быть сосредоточено и всё содержание его речи. А так как содержанием этим служат факты из прошлой истории Израиля то, очевидно, они воспроизводятся, как типы (т.е. прообразы) новозаветных событий. В самой речи есть, действительно, прямые указания на то, что прошлую историю Израиля оратор обозревает с типологической (прообразовательной) ее стороны. Так, он обстоятельно выясняет общий характер домостроительства Божия об Израиле, как этот характер выразился в историях Авраама, Иосифа, Моисея. Св. Стефан при этом имеет в виду новозаветные факты спасения. Но пользоваться прошлой историей Израиля, имея в виду новозаветные факты, и значит истолковывать ее в типологическом смысле. Выясняя общий характер домостроительства Божия об Израиле, оратор, как этого и следовало ожидать, останавливается на ветхозаветных фактах, прообразовавших собою те новозаветные факты, о которых он проповедовал иерусалимлянам. |
| —13— из уст св. Стефана сами, своими ушами (ст. 11). Наконец, возбуждение против св. Стефана дошло до крайней степени своего напряжения. И вот, однажды, когда св. Стефан, вероятно, исполнял свои обязанности в качестве апостольского сотрудника и попечителя о бедных, на него напала толпа иудеев и повлекла в синедрион, вполне уверенная, что он – богохульник и что синедрион накажет его по всей строгости закона, т.е. смертною казнью. Раздраженная толпа могла и сама убить св. Стефана, но закон и «отеческие предания» вошли в плоть и кровь иудея этого времени, и он не забывал ни того, ни других даже в состоянии полного аффекта. А и тот, и другие запрещали убивать преступника без суда над ним. Та часть иудеев, которая привела Стефана в синедрион и заняла свободные в зале заседания места, была, таким образом, страстно возбуждена против обвиняемого и вполне уверена, что он будет осужден. И судьи, пред которыми стоял св. Стефан, заранее были уже враждебно настроены по отношению к нему. Эти судьи, члены великого синедриона (полный их состав – 71 человек, безусловный минимум при уголовных процессах – 23 члена), сидели пред обвиняемым полукругом с председателем-первосвященником во главе, занимавшим центр полукруга. По правую и по левую руку от первосвященника сидели представители священнической саддукейской аристократии. Ближайшее к председателю место занимал, вероятно, если только он в это время присутствовал в синедрионе, хитрый и злой отставной первосвященник Анна, в продолжении очень многих лет бывший руководителем этой аристократии. Саддукеи давно жаждали смерти проповедников евангельского учения. Есть все основания думать, что и инициатива дела против св. Стефана принадлежала никому другому, как первосвященнической партии. Эта юридически преобладавшая в синедрионе партия могла встретить окруженного рассвирепевшей толпою Стефана только с радостью. Лучше других саддукеи знали, что судебный процесс ограничится одною формальностью. Наскоро допросив свидетелей, первосвященник задает подсудимому отрывистый вопрос: «так ли это?» (7:1). Он злорадно уже предчувствует тот мо- |
| Всякие страхи каких-либо житейских затруднений и дороговизны в Риме, для нас по крайней мере, оказались совершенно напрасными. Правда, впоследствии от некоторых случайных знакомых пришлось услышать, что они с величайшим трудом могли найти себе помещение и платили за одну меблированную комнату по 15 и даже по —123— 22 лиры (35 коп.) в сутки; но нас наши добрые знакомые устроили прекрасно. В нашем распоряжении оказалась очень миленькая квартирка, минутах в трех ходьбы от Корсо, состоящая из трех комнат с окнами на площадь и переулок и притом с лестницей только в 47 ступеней, что по западноевропейским порядкам, при тамошних пяти и шести этажных домах, можно было признать совсем роскошью. Эстетические наклонности итальянцев приятно давали себя чувствовать в обстановке нашей квартиры. Вместо столь обычного убожества русских меблированных комнат, здесь были изящно разрисованные потолки, красивый мозаический пол, с коврами, обильная и хорошая мебель, мягкая и венская, мраморной мозаики столы, подзеркальники и этажерки, переполненные всякими безделушками, драпировки и портьеры, множество зеркал и картин, вазы и раковины, массивные бронзовые часы под стеклянным колпаком, канделябры и какие-то шелковые платки с бахромою, живописно раскинутые причудливыми веерами. За всё это удовольствие мне пришлось заплатить только 80 лир в месяц, при чем мы пользовались и прислугой, и постелью, и полотенцами, и лампой, и свечами и каждое утро получали горячую воду с сервизом для чая. Все эти удобства, да еще в бойкое время усиленного наплыва приезжих, в России за такую цену, т.е. за 28 рублей в месяц, едва ли получишь. Ну, вот мы и в Риме. Проезжая в первый раз по его улицам, я испытывал какое-то странное впечатление, близкое к разочарованию. Начитавшись и наслышавшись о достопримечательностях вечного города, невольно ожидаешь тотчас же встретить что-либо совсем необыкновенное. Так и кажется, что отовсюду должны смотреть на тебя величественные дворцы Тивериев и Калигул, что поедешь непременно мимо каких-нибудь колонн и триумфальных арок Траянов и Константинов, станешь взбираться на знаменитые холмы Палатина или Капитолия и всё наконец перед твоим взором затмится и будет подавлено необычайными громадами Колизея или храма Св. Петра. Ожидаешь одним словом, что стоит лишь ступить на землю Рима, чтобы очутиться в совсем особом чтобы повеяло на тебя и тотчас же охватило духом классической |
| —137— титься в области грязи и зловония, а на следующий день мы сами были свидетелями, как Гумберт и Маргарита в открытом шарабане проезжали по набережной, сопровождаемые восторженно-встречавшей их толпой народа и.... ужасающими клубами пыли, которой и при их приезде предоставлена была полная свобода. Прибавьте, наконец. к этому еще стада коз, которые целыми десятками и дюжинами путешествуют по улицам, лежат на тротуарах и даже могут вам встретиться на лестнице второго этажа, когда вы возвращаетесь откуда-нибудь в свою квартиру. Здесь очень сильно распространено употребление козьего молока. Пастух, или пастушка, предлагает свою козу всякому желающему и надоит вам стакан тут же на ваших глазах. Многие абонируются на постоянную доставку молока на дом и вот в этих-то случаях привычная коза, вместе с своим пастырем, ловко взбегает по лестницам домов до какого угодно этажа. Всё это очень оригинально, но, конечно, далеко не способствует чистоте и благоустройству города, так как животные в своем поведении никакими обязательными постановлениями не руководствуются. Понятно, что когда, после всех подобных неаполитанских прелестей, я снова вернулся в Рим, он уже показался мне совсем опрятным. Есть, впрочем, в благоустройстве Рима один пункт, свидетельствующий, правда, о его стремлении к чистоплотности, но такой, которой, пожалуй, лучше если бы не было. Я разумею чрезмерное обилие тихих пристанищ, устроенных притом с такою возмутительною откровенностью, к которой чтобы привыкнуть, нужно, мне кажется, родиться в Риме. Даже величественная колоннада храма Св. Петра не избавилась от поругания несколькими подобными учреждениями. В этом случае я пожалел даже и о порядках Неаполя. Не знаю, как всегда: но при мне, быть может по случаю пасхи и юбилейного года, множество иностранцев наполняло Рим, что придавало его уличной жизни несколько своеобразный оттенок. Повсюду слышится то английская, то немецкая речь; почти перед каждою достопримечательностью святыни или древности вы видите фигуры остановившихся прохожих, сосредоточивших свое внимание на |
| —78— 1) религии древнейших культурных народов; 2) религии эпохи VII до P.X.–VI по Р.Х.; 3) религии с VII по Р.Х. до настоящего времени; 4) феноменология религий. В трех первых частях будут главным образом исторические факты, в последней – преимущественно психологические соображения. В бессильных попытках наполнить небо образами созданными собственным воображением и в невозможности обойтись без таких попыток мы хотели бы найти доказательство того, что человечество должно искать – не имеется ли, не дано ли людям уже благовестия с неба, усвоение и жизненное осуществление которого есть единственное условие счастья? Мы хотели бы показать, что только в положительном результате такого искания может найти оправдание и смысл существование человечества, и только на нем может утверждаться вера в светлое будущее. Таков наш план и такова наша задача. (Продолжение следует). С. Глаголев Спасский А.А. Кому принадлежат четвертая и пятая книги св. Василия Великого против Евномия? (Библиографическая справка)//Богословский вестник 1900. Т. 3. 9. С. 79–106 (3-я пагин.). —79— Habent libelli sua fata. Среди литературных памятников, оставленных нашему времени древнею церковью, особую группу образуют собой так называемые pseudepigrapha или ложнонадписанные. Этим термином обозначаются сочинения, дошедшие до нас в рукописях под именем какого-либо исторически известного церковного писателя, но на самом деле ему несомненно не принадлежащие, а появившиеся значительно позднее, иногда несколькими веками спустя после его смерти. Таких ложно надписанных сочинений очень много: по большей части они сопровождают собой литературное наследие наиболее знаменитых, пользовавшихся глубоким уважением церковных деятелей, не уступая, а иногда и превосходя своим объемом их подлинные творения 1859 . Никто и никогда не задавался целью на основании истории рукописей точно определить условия, способствовавшие возникновению этой массы подложного материала в памятниках древне-церковной письменности, да такая задача едва ли и осуществима в виду того, что рукописей древних в строгом смысле, современных напр. писателям первых четырех веков, почти совсем не получено. Впрочем, общие причины, вызвавшие рассматриваемое явление, достаточно ясны уже из самой постановки книжного дела |
| 66 В. И. Молчанова была почитательница пр. Кирилла и по особенному расположению к нему дала приют в своем доме семье Лосевых. 69 В бумаге П. С-ча сохранились стихи про старых риторов, сочиненные молодыми: : В кабаке еще с прошлого лета : Старые ритора : Заложили Мурета. : Давно выкупить пора : Старые ритора. 70 Павел Степанович Ляпидевский. Сконч. в сане протоиерея Скорб., что на Ордынке, церкви в 1891 г. 107 «Не хотелось (?) бы думать», скромно внушает редактор «Душ. Чт.» своим читателям, «и, конечно, мы не думаем, что здесь есть преднамеренное и, тем более, злонамеренное (курсив «Душ. Чт.») искажение чужих мыслей»... Вот что значит свободно владеть литературными приемами. 108 Статья о. Никона написана с убеждением и в общем производит хорошее впечатление. Ее отличительное качество – выдержанность основного тезиса. Поставив задачей для инока «исключительно личное спасение», «святой эгоизм», автор ни на шаг не отступает от своей позиции: на все запросы, недоумения и возражения он отвечает ясно и твердо. Мы назвали его статью необдуманной и неосторожной, во-первых, за довод против школ, основанный на грязных представлениях, о которых не следовало напоминать; во-вторых, за защиту гостиниц. О гостиницах имеются специальные канонические постановления. 24 правило Лаодикийского собора (во второй половине IV века) запрещает монаху даже входить в гостиницу. Относительно устройства гостиниц при монастырях и заведывания ими правил нет, потому что в древней церкви такого грубого нарушения монашеских обетов совсем не было. Но что запрещение посещать гостиницу заключает в себе уже eo ipso и запрещение строить и управлять гостиницами, это ясно и само по себе и доказывается из дополнительного правила 6-го Вселенского собора на счет клириков: «Никакому клирику не позволяется содержать корчемницу, ибо аще не позволено входить в корчемницу, то кольми паче служить другим и упражнятися в том, что ему же прилично. Аще же кто что-либо таковое сделает, или да престанет, или да будет извержен». Если клирик наказывался «извержением», то по смыслу древних правил монахи и монастыри за такой поступок должны подпасть отлучению от св. причащения впредь до покаяния и исправления. |
|
|
