| Центральная площадь древней Лаодикии. Нимфей имп. Септимия Севера Центральная площадь древней Лаодикии. Нимфей имп. Септимия Севера В 188 г. до Р. Х., после разгрома царства Востока римлянами в битве при Магнесии, Л. вместе с обширными окрестными землями вошла в состав Пергамского царства, союзника Рима. В 133 г. до Р. Х. вместе со всеми владениями Пергама Л. перешла под управление Рима в составе пров. Асия на правах свободного полиса. Город пострадал во время 1-й Митридатовой войны в нач. I в. до Р. Х., но вскоре был восстановлен. В рим. эпоху Л. превратилась в один из наиболее населенных и важных торгово-ремесленных центров М. Азии. Особенно здесь была развита торговля черной шерстью, т. к. окрестные горные склоны и плато Фригии были удобны для развития овцеводства. Л. чеканила собственные монеты. Город развивался в тесном соседстве с 2 ближайшими к нему полисами: Иераполем (ныне Памуккале, 10 км севернее Л.) и Колоссами (ныне городище близ г. Хоназ; 17 км восточнее Л.; см. ст. Хоны ); иногда использовалось общее наименование этих городов - Триполис. Помимо этого Л. уже к сер. I в. до Р. Х. стала центром союза из 25 городов окружающего региона. В городе существовали группа философов-скептиков (Антиох, Фейодас, ученики Энесидема - Diog. Laert. IX. 116) и знаменитая школа медиков. В сер. I в. до Р. Х. главный представитель местного влиятельного рода ритор Зенон выступал с речами, призывая граждан защищать город и страну от парфян, наступавших тогда в М. Азии. Потомки Зенона были царями зависимых от Рима царств в I в. до Р. Х.- I в. по Р. Х.: Ликаонии, Киликии, Боспора, Колхиды и Армении. В рим. эпоху, между кон. I в. до Р. Х. и сер. III в. по Р. Х., Л. была полностью застроена новыми общественными и жилыми зданиями. Город имел 2 главные площади: центральную агору и юж. форум, на котором находилось здание городского совета - булевтерий. Действовали 2 больших театра, стадион, не менее 3 крупных комплексов терм, неск. храмов. Вода подавалась по акведуку из горного массива Салбак (ныне Бабадаг, 10 км южнее города). Распределение воды в городе было организовано через Водную башню в южной части города и несколько больших нимфеев в центральной. Крупнейший нимфей был построен при имп. Септимии Севере (193-211); возведение еще одного, посвященного имп. Каракалле , было приурочено к его визиту в город в 215 г. |
| Его неутомимость в преподавании, его неустанные стремления все больше и больше расширять круг своих познаний, чтобы быть достойным наставником, — делают из него чудо — Учителя. Когда Климент во время гонения при Септимии Севере удалился из Александрии, покидая свою должность учителя александрийского, и когда никто не вызывался продолжать прерванное им дело, тогда за это дело смело берется 18-летний юноша — Ориген. Преподавать новую религию в такое время значило ежеминутно рисковать своей жизнью: меч постоянно висел над учителем и учениками. Его истинно аскетический образ жизни был изумителен и привлекал к нему многих в то время, когда философия начала проповедовать аскетизм как истинное благо человека. Ориген проводит все время в посте, совсем не пьет вина, спит так мало, как возможно, спит не в постели, а просто на земле. Он буквально исполнял заповедь Христа не иметь двух одежд, он не знал, что такое обувь, и ходил босой. Здоровье его подчас страдало от таких неумеренных подвигов, но Ориген оставался верен себе. Многие предлагали ему свои средства для более удобной жизни, но он всегда отказывался. Если принимать буквально слова Евсевия, то мы должны будем с изумлением верить, что Ориген до того простирал свою ревность по школе, что принимал своих слушателей не только днем, а и ночью (Евсев., VI, 3.8). Да, когда бы не приходил слушатель, Ориген вступал с ним в беседу, наставляя его, хотя бы пришлось учителю лишиться ночного покоя. Ориген был учитель прямодушный, искренний, откровенный, он прямо высказывал то, что думал, что считал полезным для своих учеников, не стесняясь никем и ничем. «У него, — говорит Евсевий (VI, 3), — что было на языке, то и на деле, а что на деле, то и на языке». Оригена не сердило, не раздражало, если иногда его ученики, обращаясь к нему с какими-либо вопросами, имели в виду не действительную личную пользу, а лишь желание поиспытать своего учителя. Он терпеливо отвечал и на такие вопросы, следуя, как он говорит, примеру Христа, которому предлагаемы были вопросы и не из желания знания, а с целью искусить Его. |
| Еще Юлий Цезарь оказывал этому городу большие благодеяния, во времена же империи ему были даны преимущества колонии с италийскими правами, а при Септимии Севере он на некоторое время сделался даже главным провинциальным городом. Неизвестно, когда было принесено христианство в Лаодикию 46 ; близость к Антиохии, этому разсаднику христианства и христианского имени 47 , и приморское положение города заставляют полагать, что оно здесь распространилось очень рано, как и в большей части видных городов Сирии и Малой Азии. Епископы ее становятся известными с половины века 48 , принимают живое участие в событиях церковной жизни своего времени и славятся своею образованностью 49 . В веке кафедра Лаодикии является ужо одною из самых видных и передовых 50 . Это был век, когда и в политическом отношении Лаодикия стояла на высшей ступени доступного ей значения; этот город настолько был проникнут сознанием своего богатства и силы, что тягался с Антиохией о пальме первенства 51 . Когда своевольная антиохийская чернь, недовольная каким-то чрезвычайным налогом Феодосия императора, учинила возмущение и, низвергши медную статую Плакиллы, влачила ее по улицам, то царь не иначе хотел наказать этот себялюбивый город, как отнять от него преимущества и отдать старейшество соседней Лаодикии, – в справедливом разсчете, что эта мера особенно подействует на антиохийцев 52 . Это гражданское соревнование Лаодикии к Антиохии не оставалось без влияния и на ход церковных дел того и другого города. Лаодикийский епископ не только посещал Антиохию, но и считал себя вправе вмешиваться во внутреннюю жизнь тамошних христиан и устроятъ ее по своему усмотрению... Ясно обозначая эту Лаодикию, как родину Аполлинария 53 , историки, однако, не сохранили указаний относительно времени его рождения. Дошедшие до нас сведения о нем вообще дают весьма мало оснований к решению этого вопроса. Если историки и современники его, имевшие повод коснуться того или другого факта из его жизни, и обозначают его возраст, то они употребляют при этом слишком общие и неопределенные выражения, чтобы основываясь на них можно было остановиться на определенном годе. |
| Итак, первая половина III века есть время значительных уступок христианству со стороны языческого мира. Первейшей из этих уступок, как мы сказали выше, был указ Септимия Севера, хотя и не по воле, но все же признававший за христианским, сложившимся до 202 года, обществом права на гражданство. Это был значительная уступка, повлекшая за собой другие уступки, которые выразились, как мы видели, то в признании за христианством величия и значения (при Александре Севере), то в содружестве императоров с христианскими учителями (при Филиппе). Все это ободрительно действовало на дух христианского общества: оно ясно чувствовало то, что смутно сознавало и само язычество, — христианство чувствовало, что язычество обессиливает в борьбе с новой религией. В таком положении оставалось течение дел до самой середины III столетия. Здесь гонения — разумеем гонения Деция и Валериана — достигают высшего напряжения, но это была лишь гроза, за которой должна была последовать ясная погода. Правительство невольно чувствовало, что гонения были уже мало надежным средством подавить христианство. Поэтому-то сын гонителя христиан, Валериана, Галлиен (260—268 гг.), с наступлением второй половины III века издает такой закон в пользу христиан, который мог успокоительно и благотворно подействовать на последователей новой религии. О Галлиене история мало знает. Это была личность, нисколько не выдающаяся в ряду других многочисленных римских императоров, а потому мало обращавшая на себя внимание как у современных писателей, так и позднейших. Что побудило Галлиена сделать вышеуказанный шаг — заявить себя милостями в отношении к христианам, — сказать с определенностью нелегко. Приходится удовлетвориться тем объяснением, что Галлиен был ревностный приверженец модной тогда философии — неоплатонической. Он сам и жена его, Салонина, были в самых близких отношениях с тогдашним корифеем неоплатонизма. Известно, что неоплатонизм если и имел тенденцию, неблагоприятную для успехов христианства, но в то же время и приготовлял сердца своих последователей к благосклонному отношению к христианству. История знает несколько лиц, обратившихся от уроков неоплатонизма к христианству; она знает, что Синезий и Августин оценили значение христианства под влиянием того религиозного настроения, какое создалось у них в школе неоплатоников. Очень возможно, что нечто подобное было и с Галлиеном. Ведь неоплатоники верили, что во всякой религии есть большая или меньшая доля истины; во имя этого неоплатонического принципа Галлиен мог дать свое снисхождение и религии христианской. |
| В XX в. эту т. зр. с рядом оговорок принимал А. Оден ( Perrat, Audin. 1956). Однако уже нек-рые средневек. авторы полагали, что И. погиб во время разграбления города после битвы при Лугдуне (19-20 февр. 197) (2-я версия Мученичества И.- BHL, N 4457; Хроника мон-ря св. Бенигна в Дижоне (XII в.) - PL. 162. Col. 755-756). В этой битве имп. Септимий Север нанес поражение своему сопернику Клодию Альбину, который установил контроль над Галлией, Британией и Испанией. Ряд авторов (Дион Кассий, Геродиан, Спартиан, Тертуллиан) отмечали жестокость сражения и последовавшей расправы над сторонниками Альбина, а также упоминали о разграблении Лугдуна победителями ( Dio Cassius. Hist. Rom. 75-76; Herod. Hist. III 7. 2-6; Scr. hist. Aug. Sever. 11; Tertull. Ad nat. I 17; см.: Pelletier. 1999. P. 23-24). Мн. исследователи считали, что в агиографических произведениях сохранились отголоски сведений о реальных событиях (напр., о распространении христианства из Лугдуна во II-III вв.- Duchesne. Fastes. T. 1. P. 51-59), к-рые были дополнены вымышленными подробностями. Так, при имп. Септимии Севере фактически не было гонений на христиан, известно лишь об отдельных смертных приговорах ( Barnes T. D. Legislation against the Christians//JRS. 1968. Vol. 58. P. 40-41; Sordi M. I rapporti fra il Cristianesimo e l " impero dai Severi a Gallieno//ANRW. 1980. Tl. 2. Bd. 23. P. 345-354). Согласно Евсевию Кесарийскому, гонений на христиан не было и при имп. Аврелиане ( Euseb. Hist. eccl. VII 30. 19-21). На этом основании Г. Барди вслед за Л. Омо предположил, что в преданиях о Бургундских мучениках нашли отражение сведения о походе имп. Аврелиана в 274 г. и о ликвидации т. н. Галльской империи. Эти события могли сопровождаться бесчинствами солдат, к-рые не были направлены конкретно против христианских общин ( Homo L. Essai sur le règne de l " empereur Aurélien (270-275). P., 1904. P. 376-377; Bardy. 1930. P. 244-245). Подобным образом Б. Обе объяснял происхождение легенды о мученичестве И., связывая ее с событиями 197 г. |
| д. Ради сохранения священства ангел повелел И. отослать пресв. Захарию с 2 диаконами в др. города, чтобы они позаботились о христ. Церкви после гибели мучеников. Произнеся благодарственную молитву, И. начал готовить паству к подвигу мученичества. Ворвавшись в город, воины стали убивать всех христиан: «Люди всякого пола, положения и состояния принимали высочайший и вечный венец мученичества. По площадям стремились потоки драгоценной крови». Епископа схватили и привели к императору, к-рый приказал бросить его в темницу. Описание мучений и гибели И. в т. н. тексте из Фарфы отсутствует: «Ибо долго будет излагать, сколько мук перенес он ради Христа, а в его Мученичестве об этом говорится подробно» (attamen passio ipsius plenius declarat). Сообщается, что ночью пресв. Захария похоронил тело И. в «сокровеннейшем склепе» (in crypta abditissima), над к-рым был воздвигнут алтарь. Позднее И. в сопровождении множества мучеников явился св. Поликарпу, сообщил о новом гонении и попросил направить в Галлию пресвитеров Андохия и Бенигна и диак. Фирса. После подробного рассказа о прощании Поликарпа с учениками повествуется о том, как проповедники прибыли в Лугдун, где встретились с пресв. Захарией, и затем направились в Августодун (ныне Отён). Дальнейшее повествование состоит из рассказов о подвигах мучеников - Симфориана в Августодуне, Спевсиппа, Елевсиппа и Мелевсиппа в Лингонах, Андохия, Фирса и Феликса в сел. Седелок (ныне Сольё), Бенигна в Дивионе при имп. Аврелиане, который, по мнению агиографа, наследовал Северу и продолжил гонения на христиан. При решении вопроса об исторической достоверности сведений из галльских Мученичеств V-VI вв. в научной лит-ре сформулированы 3 т. зр., к-рые варьируются между признанием полной историчности предания о мученичестве И. и опровержением предания как вымысла агиографов. В XVI-XIX вв. мн. католич. авторы (кард. Цезарь Бароний , Ф. А. Жервез и др.) считали достоверными сведения о гибели И. во время гонения на христиан при имп. Септимии Севере и предлагали разные датировки кончины святого. |
| По преданию, святой Ириней сподобился мученической кончины при Септимии Севере в 202 году. Перу святого Иринея принадлежит множество богословских трудов. Большинство из них полемически заострено против гностицизма, эклектичного и пестрого учения, вобравшего черты языческой и восточной мифологии. Из этой полемики родилось несколько концепций, которые до сих пор лежат в основе православной антропологии: учение об образе и подобии Божием, учение о Богородице, учение о спасении. Именно Ириней Лионский ввел знаменитую формулу tantum-quantum: «настолько человек стал Богом, насколько Бог стал человеком». — Но ведь мы говорим о личностном потенциале и в отношении актеров, художников… — Часто талантливые люди (конечно, далеко не все) несчастны в своем таланте: они не знают, что с этим талантом делать. Это можно назвать дисгармоничным развитием личности. Они раскрыли какой-то один из потенциалов: голос, способность рисовать или воспринимать мир в красках, но другие способности своей души, которые они не имеют права не развивать, они не развили. Например, умение общаться со своими близкими и не смотреть на людей свысока. Так начинается гипертрофия одной из составляющих личности, и человек страдает. — Если личностный потенциал бесконечен, то осуждение не имеет смысла? Потому что грех — это всего лишь точка на бесконечной прямой, и человек может в следующий момент спастись? — Ну, не то чтобы сразу и только спастись… Как говорил Владимир Лосский, во многом вдохновивший меня на написание работы о богословии личности, спасение человека — это, с одной стороны, выход из «минуса», то есть в человеке, как в личности, преодолевается какой-то негатив, но выход из негатива — это «еще только» спасение, а дальше есть еще вхождение в плюс, то есть в обожение. А движение в плюс бесконечно. Когда человек на исповеди говорит: «Я ничего плохого не сделал», то можно спросить: «А что вы успели хорошего сделать»? Если вы не успели сделать ничего хорошего, это тоже причина пересмотреть свою жизнь и ориентиры. Еще, не надо путать личность и душу. Некоторые богословские тексты этим погрешают. Душа — это духовная составляющая личности. Человек — целостное существо: тело, душа, ум, и в этом целостном существе есть как позитивные стороны, так и негативные. Поэтому тема осуждения достаточно сложная. Как сравнить сад, в котором засохла одна яблоня, с садом, в одном из углов которого слишком влажно? В одном два растения засохли, но он прекрасен, а в другом мокро, и там не походишь. Ясно, что в каждом из этих объемов пространства есть какие-то минусы, но сравнивать их так же бессмысленно, как сравнивать огурцы с помидорами. |
| Христианство здесь прежде всего установилось между евреями и людьми, говорившими по–гречески (во всяком случае, в первое время мы не видим на епископских кафедрах лиц с именами коптскими). Это и естественно, потому что римское правительство, у которого Египет был провинцией, покровительствовало людям, принимавшим римскую культуру, и относилось недоверчиво ко всему, что отзывалось древнеегипетской культурой. История Египта была слишком древня, чтобы можно было предположить, что египтяне поддадутся новому греческому и римскому влиянию. Недоверие у местного населения должны были испытать и Птолемеи и их преемники. Коптское население платило ненавистью своей метрополии, и александрийцы пользовались дурной славой у природных египтян. Это было препятствием к распространению между египетскими туземцами христианства, начавшегося в Египте между людьми греческого языка, что подтверждается свидетельствами о силе язычества в Египте даже в V веке (борьба аввы Шенути с фиваидскими язычниками пред 450 г.). Нужно принять затем во внимание, что весь юг Египта граничил с варварскими народами, поддержание мирных отношений с которыми составляло одну из труднейших политических задач египетских администраторов, и что эта задача до известной степени разрешалась тем, что с «варваров» брали клятвенные обязательства пред языческими богами (Осирис, Исида и др.), которых чтили эти oi te blemmueV kai oi nobatai («блемии и нобаты» — эфиопские племена); поэтому считалось политичным — щадить язычество на юге Египта, чтобы ударом, наносимым политеизму, не разрушить и всех политических результатов в отношении к влеммиям и нубийцам. И языческий храм на острове Филах (Fialai), священное место этих договоров, продолжал благоденствовать до VI в., пока, наконец, Юстиниан I не приказал его разрушить и заарестовать всех жрецов его. С севера Египта христианство подвигалось медленно вверх по Нилу, но, во всяком случае, подвигалось настолько успешно, что при Септимии Севере (202 г.) были исповедники христианства в Фиваиде, а это такая область, которая была заселена сплошь коптами. |
| Текстам Климента и его воззрениям посвящено очень много исследований, основные из которых указаны в библиографии. Краткий обзор наиболее важных работ до 1982 года читатель найдет в статье E. Osborn, «Clement of Alexandriä A Review of Research, 1958–1982» 48 . 1 Сам Климент говорит о себе и своей жизни мало и очень неконкретно. Некоторые сведения биографического характера дает Евсевий в Церковной истории. Язычник по воспитанию и образованию, вероятно, из знатной семьи, Тит Флавий Климент после долгих странствий (очевидно, с целью образования) обратился в христианство (Paed. I, 1; Eusebius, Demonstratio evangelica II 2, 64) и около 175/80 гг. обосновался в Александрии (Strom. I 11, 2). Согласно официальной церковной версии, здесь он учился под руководством Пантена, преподавал и впоследствии стал главой Александрийской христианской школы, основанной его учителем. Во времена гонений на христиан при Септимии Севере (202–203 гг.) он вынужден был покинуть Александрию (Eusebius, Historia ecclesiastica VI 1–3). Вернуться назад ему было уже не суждено. Год и место его смерти неизвестны, однако в письме Александра, епископа Иерусалимского, друга и бывшего ученика Климента, которое цитирует Евсевий, о нем говорится как об «уже свершившем путь» (Euseb., Hist. Eccl. VI 11, 6). Письмо это датируется 216 годом. 2 Подробнее см., например: R. van den Broek, " Juden und Christen in Alexandrien im 2. und 3. Jahrhundert», in: J. van Amersfoot und. J. van Oort (hrsg), Juden und Christen in der Antike (Kampen, 1990), 101–115. 3 Как показывают недавние находки, христианская и гностическая литература на коптском языке во времена Климента была в расцвете. Александрийское христианство несомненно имело глубокие связи и с нетрадиционным иудаизмом, типа секты ессенов: R.M. Grant, " Theological Education at Alexandriá, in B. Pearson (ed.), The Roots of Egyptian Christianity (Philadelphia, 1986), 180. 4 О школьном делении позднеантичной философии см.: John Glucker, Antiochus and Late Academy (Hypomnemata, Heft 56, G?ttingen, 1978), p. 134–135, 192 ff. Cf. Alain Le Boulluec, La notion d " h?r?sie dans la literature grecque IIe – IIIe si?cles. Tome 1–2. ?tudes Augustiniennes, Paris, 1985, t. I, pp. 48–57. |
| Ввиду того что сведения об И. и А. весьма немногочисленны, трудно установить, когда святые приняли мученическую кончину. Сведения Гильды о том, что Альбан, И. и А. пострадали в нач. IV в., противоречат свидетельству Евсевия Кесарийского и Лактанция ( Euseb. Vita Const. I 13-18; Lactantius. De mort. persecut. VIII 7; XV 7). Эти авторы утверждали, что в зап. части Римской империи гонение было не столь кровавым, как на Востоке, а в Галлии и Британии, к-рыми управляли Констанций I Хлор (293-306) и Константин I Великий (306-337), христиан не предавали смерти (см.: Sainte-Croix G., de. Aspects of the «Great» Persecution//The Harvard Theological Rev. Camb., 1954. Vol. 47. P. 84-96). В Туринской версии Мученичества св. Альбана (VI в.?) сообщается, что святой пострадал при имп. Септимии Севере (193-211). Исследователи указывали на то обстоятельство, что Гильда скорее всего не знал точной даты кончины св. Альбана и приведенная им датировка является условной. Высказывались также предположения, что Альбан мученически скончался в правление имп. Деция (249-251) или Валериана (253-260) (см.: Thomas. 1981. P. 48-50; Гильда Премудрый. 2003. С. 249-250). Нет оснований полагать, что Альбан, И. и А. пострадали в одно время, поэтому определение даты гибели И. и А. невозможно. Среди исследователей нет единства и в вопросе о месте мученической смерти и погребения И. и А. Делались попытки отождествить упомянутый Гильдой и Бедой «Город легионов» (Legionum urbs) с г. Дева (ныне Честер), где в эпоху рим. владычества находилась ставка XX легиона (Legio XX Adiutrix), или с г. Эбурак (ныне Йорк), местом расположения VI легиона (Legio VI Victrix) ( Field P. J. C. Gildas and the City of the Legions//The Heroic Age. Belville, 1999. Vol. 1; [Электр. ресурс]). Однако большинство исследователей отождествляют «Город легионов» с рим. крепостью Иска Августа (на месте совр. сел. Карлион близ г. Ньюпорт, Уэльс). С I в. здесь размещалась ставка 2-го легиона (Legio II Augusta), это событие отражено в названии сел. Карлион (валлийское Caerllion - крепость легиона). Так, по мнению Р. Шарпа, И. и А. пострадали ранее кон. III в., т. к. в это время Иска Августа была заброшена. |
|
|
