| Сия судейская власть, на все духовные дела архиереям служащая и, в силу прав канонических, по их только поручению официалами и консисториями исполняемая, Высочайше конфирмованных также регламентов 1798 года ноября 3, 1800 года декабря 11 пунктом 4 и Положения 1801 года ноября 13 пунктом 1, отнесена к духовным консисториям; но исправление духовенства им, архиереям, исключительно принадлежит. Права канонические, к сему предмету относящиеся, гласят следующее: Поместного Замойского синода о епископах в 6 заглавии: «Известно, что не только пасти, но и управлять, то есть церковное благочиние восстановлять (ecclesiasticam disciplinam restaurare), обычаи очищать и исправлять, добрых наградами поощрять, худых же наказаниями обуздывать, к обязанности епископа принадлежит; почему пастырский жезл именуется знаком управления и исправления... Хотя же, при исправлении преступлений подчинённых, формальный процесс и исследование предшествовать не должны, что всё тогда только нужно, когда идёт об отмщении преступления (ad vindictam delicti); однако же, об истине доноса перед свидетелями, не злобными и злословными, но честными и осмотрительными, разыскивать должен, если не как судья, то как отец, прежде нежели приступит к наказанию; и если узнает, что нужно употребить какое-либо наказание и обуздание, жезла исправления тако да употребит, дабы казалось, что преступление, а не особы ненавидит, и что более в мысли лечащего, нежели суровость оказывающего преступления наказует». Тридентинский собор заседания 22 в главе 1-й: «Святейший Собор становит: дабы, что прежде святейшие папы и соборы, о жизни духовенства, его приличии, одежде и удержании науки, а вместе об избытке, беседах, играх, танцах, костях и прочих преступлениях, а также об убегании дел светских, обширно и свято узаконили, всё то и впредь теми же наказаниями или большими, по усмотрению епископа назначаемыми, соблюдалось». Оного же синода 6 заседание в главе 3, дозволяется архиереям визитовать, исправлять и наказывать всех преступных светских священников, а даже монахов, не в монастыре обитающих, что в главе 4 и в отношении капитул им поручается. |
| После первого раздела Польши в 1772 г. Екатерина II приказала объявить губернаторам вновь присоединенных областей соблюдать равенство в правах всех трех христианских церквей – римско-католической, униатской и православной. Однако православному духовенству было предписано «склонять» униатов к «воссоединению с православием ». После второго раздела Польши в 1793 г., когда основная часть Правобережной Украины и Белоруссии вошла в состав России, началось массовое воссоединение с православием униатов преимущественно украинских земель. Но российское правительство тогда воздерживалось от применения крайних мер, и воссоединение проходило в основном добровольно. К концу царствования Екатерины II, таким образом, были воссоединены с православием около 2 млн. униатов. Но примерно столько же человек (в Белоруссии, Литве, на Холмщине) продолжали твердо держаться униатства, которое было уже верой их отцов и дедов, освященной многолетней традицией. Положение их было легализовано российским законодательством. Павел I создал две униатские епархии – Луцкую и Брестскую. В 1798 г. был учрежден Департамент римско-католического вероисповедания. В его ведении находились и униаты, за которыми (как и за католиками) признавалось право свободы вероисповедания. В 1804 г. была образована Центральная римско-католическая духовная коллегия, в которую входили и представители от униатских епархий, а в 1805 г. в составе этой коллегии был образован Униатский департамент. Но уже в царствование Александра I при первых же попытках «вовлечь» униатов в православие, последние ответили на это решительным отказом, а в 1807–1808 гг. под влиянием слухов о ликвидации унии более 50 тыс. униатов перешли в католичество. Е то время уния официально трактовалась как «искусственное создание католичества», не имевшая корней ни в прошлом, ни в настоящем, явившись «делом интриг и обмана». Поэтому требовалось «исправить ошибку» и во имя исторической справедливости вернуть Православной Церкви «незаконно похищенное наследие». Решительные шаги к ликвидации унии на территории России были предприняты Николаем I. Рьяным исполнителем светской власти в деле присоединения униатов к Русской Православной Церкви стал бывший униатский епископ, затем митрополит литовский, Иосиф Семашко . Видную роль в деле воссоединения униатов с православными сыграл и обер-прокурор Св. Синода Н.А. Протасов. |
| Белосток. Кафедральный собор Николая Чудотворца. Sobór w. Mikoaja Карта и ближайшие объекты Собор Николая Чудотворца построен в 1846 году на месте сгоревшего деревянного храма униатской церкви. В Восточной Польше униатская (греко-католическая) церковь имела очень сильные позиции. Но после включения этих земель в состав России униатство было ликвидировано, а верующие переведены в православие. Известно, что в 1897 году собор Николая Чудотворца посещал российский император Николай II. Собор Николая Чудотворца относится к Белосток-Гданьской епархии Польской православной церкви. Храм выполнен в стиле классицизм и состоит из главного однонефного молитвенного зала и колокольни. В плане здание представляет собой крест. В 1990-х годах собор Николая Чудотворца отреставрировали. В 1991 году его посетил Папа Римский Иоанн Павел II в знак уважения ко всем религиям. Земли нынешнего Белостокского воеводства были просвещены православной верой в XI–XII вв. и окормлялись Киевскими и Галицко-Волынскими архиереями. Эта территория издревле именовалась Подляшьем из-за своего положения на рубеже «земли ляхов». Сам Белосток был, по легенде, основан в 1320 литовским вел. кн. Гедимином, однако первое достоверное упоминание о поселении в этом месте относится только к 1437 году. Своим расцветом край был обязан гр. Браницким, которые сделали Белостокский двор своей главной резиденцией и построили здесь богатый дворец. В 1749 Король Август III даровал Белостоку городские права. По Тильзитскому миру он в 1807 вошел в состав Российской империи, став центром одноименной области. С 1842–1843 Белосток — уездный город Гродненской губ. В церковном отношении край был частью учрежденной в 1798 Брестской епархии с центром в Новогрудке, а с 1828 — Литовской. В Белостоке первоначально имелся деревянный православный храм. К 1822 относится первый известный проект постройки каменной церкви, однако, нынешний Никольский собор датируется 1843–1846 и его проект был составлен в Петербурге в Комиссии проектов и смет. Освятил новый храм известный церковный деятель, архиепископ Литовский и Виленский Иосиф (Семашко), борец с унией. При ремонте церкви в 1910 художник Михаил Авилов расписал интерьеры в васнецовском стиле (сохранилось изображение Воскресшего Спасителя на Горнем месте). |
| Приступая к описанию детства и воспитания митрополита Иосифа, мы должны заметить, что этот период имел весьма большое значение для последующей его жизни. Можно с уверенностью сказать, что именно впечатлениям этого периода времени своей жизни митрополит был обязан в значительной степени тем, чем он был впоследствии, т. е. приверженцем православия и русской народности в Северо-западном крае, врагом католицизма и полонизма. Он и сам неоднократно, и между прочим в своей первой записке по униатскому делу, в которой он излагает свои личные обстоятельства и образ мыслей, прямо указывает на то, что он получил расположение к православной церкви именно в раннем своем детстве, благодаря хорошо сложившимся для него обстоятельствам, к описанию которых мы теперь и переходим. Будущий великий иерарх западно-русский родился в Киевской губернии, Липовецком уезде, в селе Павловке, 25 Декабря 1798 года и притом в то время, когда звонили к заутрене. Это последнее обстоятельство, по замечанию самого Иосифа, имело свое значение для его отца впоследствии, когда совершилось воссоединение униатов. Получивши об этом известие, отец его, предварительно ничего не знавший, сказал: «Видно не даром родился он, Иосиф, в тот же день, что и Иисус Христос , должно быть, правда на его стороне», и присоединился к православной церкви. Первые впечатления мальчика были в пользу православной церкви. Дед его, бывший униатским священником в Павловке, походил по своей наружности скорее на православного священника, чем на униатского. Он ходил в рясе и носил бороду, так что в детском представлении своего внука он являлся всегда после в образе православного священника. Сами родители его не были особенно сильно предубеждены против православной церкви 4 . Доказательством этого может служить, между прочим, то обстоятельство, что отец его до самого поступления своего на должность униатского священника в 1811 году ходил в православную церковь и даже помогал сельским дьячкам в вечернем богослужении, а мать в летнее время молилась в саду, в нескольких шагах от этой церкви. |
| Там, где «пользы и права» униатской церкви были попираемы католиками, Семашко смело восставал и заставлял изменять вредные униатам постановления, поставленные самонадеянно в римско-католическом департаменте. Столь полезная деятельность неутомимого униата не могла быть незамечена свыше, и вот в 1829 г., именным указом Его Императорского Величества Иосиф Семашко был назначен епископом Белорусской епархии (викарием), с оставлением присутствия его в коллегии, когда будет в Петербурге; в каковом сане (епископа) и пробыл до 68 г., был награжден в течение этого времени званием архиепископа (1839 г.), и митрополита (с 1852 г.) Литовской епархии. Нечего уже и говорить о том, как важно было это назначение Семашко. Несмотря на его молодость (он имел в это время всего лишь 31 год) правительство надеялось, и не без основания, что такой ревностный делец принесет еще большую пользу; оно уже знало его правдивые намерения, клонящиеся ко благу церкви 1 ). И действительно, мощная натура Семашко получила теперь широкий простор для деятельности. Прямота и открытый характер его проявились теперь с еще большей силой. Лица, и выше и ниже его стоявшие по положению, с которыми приходилось Семашко так или иначе сталкиваться – ощущали исключительно ровность в обращении и какое-то неустанное искание и требование во всем строгой справедливости. Его трудно было сбить с намеченного раз пути, его лозунг – fiat ustitia – широко освещал ему все человеческие деяния, и добрые и злые. Благодаря этому принципу в молодом епископе развились необычайная зоркость и проницательность, которые настолько были сильны, что Семашко часто одним взглядом отгадывал и характер, и расположение человека. Он сам рассказывает про себя, что как однажды удивился ему архиепископ рижский Платон. В сане архимандрита в Вильне Платон представлял Семашко однажды своих иноков, которых епископ видел еще в первый раз, и что же? Семашко определил ему верно и характер и наклонности каждого! Благодаря этим редким качествам Семашко никогда не ошибался в выборе нужных себе людей; так что с течением времени в его епархии собралось такое духовенство, иметь которое пожелал бы любой архиерей в своей епархии. |
| Следует отметить, что этих двух выдающихся деятелей, государственного и церковного, объединяло не только давнее знакомство и совместная работа по делатинизации униатских церквей в Гродненской губернии. Их сближала и рано сформировавшаяся общность взглядов по вопросам, которые касались важнейших преобразований в Северо-Западном крае, и в отношении к силам, которые этим преобразованиям препятствовали. Еще в 1827 г. набрасывая общий план возвращения униатов «на лоно Православной церкви» заседатель униатской коллегии Иосиф Семашко писал о том, что «я желал бы видеть полтора миллиона истинно русского народа (белорусов и малороссов - А.Б.) если не соединенным, то по крайней мере приближенным, ежели не совершенно дружным, то и не враждебным старшим свои братьям». Иосиф Семашко был противником процессов латинизации и полонизации Униатской церкви, которые подчиняли униатов власти и влиянию польского католичества. Это влияние было не только церковным и культурным, но и политическим, опасным для единства и безопасности империи. Семашко предлагал начать процесс реформ по делатинизации и деполонизации Униатской церкви для последующего объединения ее с Православием. По мнению Семашко, религиозное объединение униатов с Православием должно было стать и воссоединением этническим, при котором религиозно разделенный в прошлом большой русский народ вновь восстановит свое историческое единство. Император Николай I поддержал реформаторский план Иосифа Семашко, подвигнув будущего митрополита к трудному и долгому делу воссоединения униатов. Сам же Иосиф (Семашко) указывал на главенствующую роль императора в упразднении унии, указывая на заинтересованность, с которой «государь император принимал к сердцу униатское дело и им занимался. Никто более меня не убежден - утверждал Семашко - что он был истинным виновником сего дела. Сколько не случалось в течение оного помешательств и остановок, всегда они были отклоняемы твердой волей государя и дело получало новое движение» . План реформирования Униатской церкви, предложенный императору Иосифом (Семашко), можно рассматривать как первый интеграционный проект, направленный на религиозно-обрядовое и этнокультурное сближение западно-русских униатов (белорусов и малороссов) с церковными и культурными традициями русского Православия. |
| Таков был и, владыка Семашко: никогда он не искал почестей, никогда не просил себе наград, даже для бедной, нуждающейся церкви своей боялся выпрашивать 3 , тем, что имел, делился со всеми 4 . И этот ли человек, как упрекают его враги, имел корыстолюбивые замыслы – воссоединением Униатов подслужиться Русскому правительству? Поистине mens sana in corpore sano измышление латинского слабоумия! II «Во град Самаринский не внидите, но идите к овцам погибшим дому Израилева». Само собой разумеется, что только такой бескорыстный и в высшей степени прямодушный человек, каким был, как мы видели выше, Иосиф Семашко , мог подъять на себя апостольский подвиг, – возвратить православной церкви заблудших ее овец. Означенная задача, говорим не обинуясь, составляла цель всей жизни литовского иерарха: она была постоянной и необходимой пищей для его живого и деятельного духа, проникала все его мысли, все чувствования. Где бы Семашко ни был – на службе ли, дома ли, униатское дело всегда предносилось пред умственным его взором. И неудивительно. Воспитанный с ранних лет в духе и убеждениях православной церкви, которые с течением времени были проверены и обдуманы им всесторонне, Семашко естественно должен был придти к выводу о православии одной только восточной церкви и наоборот убедиться в ложном направлении других церквей, а тем более своей родной – униатской. Этой-то церкви Иосиф и посвятил всю свою жизнь, буквально вывел ее из мрака к свету. Чтобы лучше видеть и оценить деятельность литовского иерарха по воссоединению униатов, нам необходимо представить, хотя вкратце, положение униатской церкви до появления в ней Семашко. Для этого нам нет нужды обращаться к каким-либо другим источникам помимо собственноручных записок М. Семашко. Два с половиною тома актов по униатскому делу представляют огромный и, что важно для историка, – неповрежденный материал. В 1596 году многочисленный русский народ, населявший западный край России, называвшийся Литвою, тщанием и усердием римского папы был отторгнут от восточной православной церкви и присоединен к латинской. |
| В семействе Иосифа долго помнили и пересказывали следующий знаменательный сон, виденный его отцом в детские годы святителя. Отец, казалось ему, вел сына за руку по обширнейшему полю к необычайно громадному зданию. Когда они прошли вместе первые и вторые двери этого здания, взору их представился издали ряд великолепных новых палат, наполненных блестящими людьми, но третьи двери заперлись перед отцом и приняли только сына. Этот сон вспомнил отец, отправляя своего сына в университет. „Обширное поле – это жизнь, говорил он сыну. Первый и второй залы – это домашнее и гимназическое образование, – то и другое получил ты от меня. В третьи двери мне уже за тобой не следовать, ступай с Богом, пусть Он тебя проведет по этим пышным палатам». В сентябре 1809 г. Иосиф Семашко поступил в Немировскую гимназию, Каменец-Подольской губернии. В этой гимназии обучались почти исключительно католики, дети польской и ополячившейся русской шляхты. Вместе с Иосифом Семашко учились в том же классе всего шесть униатов-поповичей. Большая часть учителей были поляки, особенно католические монахи, а также униатские „ксендзы». Все предметы обучения преподавались на польском языке. Семашко изучал здесь следующие предметы: Закон Божий, мораль, географию, историю, красноречие, право, математику, физику, естественную историю, русский, польский и латинский языки и их литературу, французский и немецкий языки. Несмотря на то, что в 1-м классе половина учеников были великовозрастные (в 1 кл. тогда принимали от 8 до 18 лет, а в 5-м классе были и 28-летние), Иосиф оказался в числе первых учеников по своим способностям, по знаниям и умственному развитию, приобретенному в доме родителей. Недостаток гимназического преподавания Семашко восполнял самообразованием, усердно читая книги, из которых делал многочисленные выписки в особо заведенные для этого тетради. Семашко окончил курс гимназии в 1816 г. первым учеником, заслужив уважение своих учителей примерною нравственностью и благородным поведением. В августе того же года Семашко отправился в Главную духовную семинарию, при Виленском университете для получения богословского образования, с целью посвятить себя впоследствии на служение униатской церкви. |
| Он часто по нескольку часов простаивал на одном месте, всматриваясь во все и свои недоумения объясняя вопросами мастеровым и архитекторам. Благодаря этим наблюдениям впоследствии владыка приобрел такую опытность в строительном деле, что свободно чертил планы для своих епархиальных зданий и руководил постройками не хуже любого архитектора. Один из товарищей по коллегии задумал однажды ввести Семашко в общество, но первый дебют вышел так неудачен, что отбил всякую у него охоту бывать в обществах. Товарищ привел Семашко на вечер к одному римскому прелату. Здесь было два-три человека светских, очень не разборчивых; поднялся разговор, которому подобного, говорит Семашко, я в жизни еще не слышал, я краснел, как невинная девушка; я не понимал, чтобы подобные разговоры могли происходить в обществе духовных;... все это мне показалось омерзительно. И вот будущий деятель православия с жаждой накинулся на книги – любимое занятие своего детства. В первый же год он прочитал из библиотеки Глазунова более четырехсот книг. Все отрасли человеческих знаний были предметом быстрого, усердного и добросовестного изучения его. В особенности он принялся за русские книги, недоступные для него прежде, перечитал их столько, сколько мог, и сроднился чрез это еще более с Россией и православной церковью. Благодаря этому чтению он приобрел и хороший навык в русском языке. В ненастную погоду, когда нельзя было совершать обычные прогулки по городу, Семашко любил ходить к одному почтенному, пожилому протоиерею. Здесь друзья пили чай, вели оживленную беседу; а протоиерей умел хорошо рассказывать: он знакомил своего гостя с различными сторонами общественной жизни, столь мало Семашко известной. Тут же играли они в совершенно безвинную игру в карты, «ромель-пикет», конечно не на деньги. Гость обыкновенно всегда обыгрывал хозяина. Это была особенная способность у Семашко: нередко только покажут ему какую-нибудь игру, и он тут же обыгрывал своих учителей. Посещал иногда и театры и «до сих пор, говорит он, не жалею об этом». |
| Первоначальное образование Иосиф Семашко получил дома, под руководством православного учителя Бочковского. Затем (в 1809 году, т. е. одиннадцати лет от роду) он был отдан в Немировскую (Подольской губернии) гимназию, как и все тогдашние учебные заведения в западной России, находившуюся в польских руках, а потом в главную униатскую семинарию при Виленском (польском) университете, откуда вышел в 1820 году со степенью магистра. По окончании семинарии он был посвящен в диаконы и, по предложению Луцкого (Волынской губернии) греко-униатского епископа Якова Мартусевича, занял место заседателя в Луцкой униатской консистории. В 1821 году Иосиф Семашко был возведен в иереи и, вскоре после этого, назначен членом униатского департамента римско-католической Коллегии (в Петербурге). Здесь впервые обнаружились ярко его выдающиеся способности и необычайное трудолюбие. Как говорит его жизнеописатель («Жизнь Иосифа Семашко» Г.А. Киприановича), «молодой, даровитый луцкий каноник, со свойственною ему энергией и трудолюбием, принялся за дела коллегии, к великому удовольствию и радости своих сочленов, которым оставалось только скреплять своею подписью важнейшие бумаги, составленные Иосифом Семашко. Другие члены тем охотнее доверяли ему ведение всякого рода дел и без затруднения подписывали их, что всегда видели в основе его деятельности честность, справедливость, беззаветную преданность долгу и стойкость в убеждениях». Все дела в коллегии Иосиф Семашко вел в чисто русском направлении. Хотя это и не должно относить к числу его выдающихся качеств, так как и сам он и все униаты в России принадлежали русской народности, но эта сторона его деятельности естественно вызывала большое неудовольствие со стороны поляков – католиков, игравших руководящую роль в униатских делах, и нерасположенных к нему польских членов униатской коллегии. В 1827 году Иосиф Семашко составил и представил правительству свою известную записку о положении униатской церкви в России. Записка эта, встретившая общее сочувствие и сразу выдвинувшая Иосифа Семашко в ряд выдающихся деятелей, послужила основанием к проведению различных преобразований в униатской церкви, важнейшими из которых являются: закрытие многих василианских («базилианских», как их называли по-польски) монастырей, как очагов польско-иезуитской пропаганды в западных и юго-западных губерниях, сокращение числа униатских епархий (с четырех на две) и, что наиболее важно, ведения управления униатскими делами из римско-католической коллегии. |
|
|
