| «Послание Геннадия Прохору Сарскому» представляет собой первую из грамот, посланных новгородским владыкой в связи с поднятым им в 1487–1488 гг. делом о новгородских еретиках. Как отметил уже И. Хрущов, «Послание» это было написано еще до вынесения Иваном III решения по делу о попах-иконоборцах (февраль 1488 г.) и до отправления самим Геннадием послания Нифонту Суздальскому (январь 1488 г.). (См. И. Хрущов. Исследования о сочинениях Иосифа Санина. СПб., 1868, стр. XVIII и XXII. См. РИБ, т. VI, стлб. 754–760; ср. ниже, стр. 312.) «Послание Геннадия Прохору» полностью еще не издавалось. Отдельные выдержки его были приведены И. Хрущевым в описании «Источников» к его книге «Исследования о сочинениях Иосифа Санина» (стр. XVI–XVIII). «Послание» дошло до нас в следующих списках: 1) ГПБ, Q.XVII. 64 (из собрания Ф.Толстого, отд. II, 68); 4°; сер. XVI в. (на первых листах скрепа Нифонта Кормилицына, бывшего архимандритом Новоспасским в 1543–1554 гг.).Сборник. Л. 317 об. – «Послание Прохору Сарскому». Подробное описание– в «Обстоятельном описании славяно-российских рукописей Ф. А. Толстого»-К. Калайдовича и П. Строева (М., 1825, стр. 256) и у И. Хрущова (ук. соч.,. стр. XII–XIX); 2) БИЛ, Муз. 3271; 4°; кон. XV в. См. об этом сборнике ниже, стр. 386–388 и 388–390. Из «Послания Прохору» здесь сохранилась только часть (лл. 6–7 об.). 3) ГИМ, Синод. 562; 4°; нач. XVI в. Сборник (см. о нем в археографических введениях к памятникам 1–6). Л. 182 об. – «Послание Прохору». 4) ЦГАДА, собр. Мазурина (ф. 196), 1054; 8°; сер. XVI в. Сборник. Л. 88 об.– «Послание Прохору Сарскому» (внутри текста послания пропуск). В основу при издании положен список Q.XVII.64 (Г); исправления – по списку Муз. 3271 (Б) и Мазур. 1054 (А). Грамота архиепископа Генадия Новгородскаго владыце Прохору Сарьскому Светейшему и боголюбивому и о святем дусе брату и сослужебнику Прохору епископу Сарскому и Подонскому достойную духовную любовь сим нашим писанием въспосылаем боголюбию твоему, яко да будеши в здравии всесвещенне и духовне и телесне. |
| О святителе Геннадии можно говорить как о молитвеннике, знатоке уставного Богослужения. И эти добродетели он стремился привить новгородскому духовенству. С его именем связан ряд духовных памятников, называемых «геннадиевскими». Ему принадлежит Окозрительный устав, где в 40 главах «кратко объясняется 40 знаков, именно показывается под каким знаком какой разумеется праздник» 80 . Он имеет следующее название «Последование церковного пения и собрания вселетняго. Сей Типик, рекше Устав святый на Господския праздники и нарочитых святых и трезвонныя и на единозвонныя. Творение господина преосвященнаго архиепископа Геннадия Великого Новгорода и Пскова» и предназначен для практического руководства при совершении Богослужения, чтобы, взглянув «оком», можно было по условным знакам определить устав и особенности службы на данный день. Первоначально в Око-зрительном уставе идет оглавление, затем – Месяцеслов (числа по месяцам с указанием условного знака) и, наконец, описание знаков устава. По сравнению с Типиконом это значительно упрощенный и сокращенный вариант. Текстовая часть в уставе продолжается описанием совершения Богослужения на двунадесятые и избранные праздники по Месяцеслову. По окончании месяцесловной части следует триодная, затем другие главы. Окозрительный устав архиепископа Геннадия новгородского – одно из замечательных свидетельств творческого и осмысленного отношения человека Древней Руси к богослужебному наследию, воспринятому через славянские страны из Византии и обогащенному практикой литургической жизни древнерусских монастырей и соборных храмов. Он возникает при смене двух традиций – Студийского и Иерусалимского уставов – и дает ключ к практическому применению Иерусалимского устава, отличающегося многообразием вариантов служб суточного круга. Широкое распространение его на Руси в XVI в. тесно связано с канонизационной деятельностью святителя Макария, митрополита Московского и Всероссийского (Соборы 1547 и 1549 гг.), и вытекающими из нее изменениями состава Месяцеслова и небывалым прежде на Руси всплеском гимнографического творчества» 81 . Окозрительный устав был распространен в древнерусской письменности. |
| 19 Сервицкий А. Опыт исследования ереси новгородских еретиков, или «жидовствующих»//Православное обозрение. М., 1862. Т. 8. Июнь. С. 184. 21 В летописи под 1375 г. говорится, как новгородцы «побиша стриголников еретиков, дьякона Микиту и Карпа простьца и третьего человека с ними, свергоша их с мосту, развратников святыя веры Христовы» (ПСРЛ. Т. 25. С. 192). Ересь стригольников послужила причиной написания послания Константинопольского патриарха Нила (1378–1388), в котором опровергалось их лжеучение (Русская историческая библиотека. Т. 6: Памятники древнерусского канонического права. Ч. 1: (Памятники XI-XV вв.). Изд. 2. СПб., 1908. Стб. 191–198. Приложения. Стб. 183–188). См. также: Рыбаков Б.А. Стригольники. Русские гуманисты XIV столетия. М., 1993. 22 «Караим» – значит «читающие»; подразумевается священные книги, в первую очередь – Пятикнижие Моисея. В отличие от правоверных евреев раввинистов, руководствовавшихся преданием и Талмудом, караимы считали себя вправе обращаться к Закону Моисея без посредников, толковать его свободно, в согласии с собственным разумом» (Прохоров Г.М. Прение Григория Паламы «с хионы и турки» и проблема «жидовская мудрствующих»//ТОДРЛ. Т. 27: История жанров в русской литературе X-XVII вв. Л., 1972. С. 337). «Первоначальное развитие караимства в мусульманской ближневосточной среде и связи, которые русско-польско-литовские караимы поддерживали со своими единоверцами в Турции, могут служить объяснением наличию у русских жидовствующих сочинений аль-Газали и Моисея Маймонида – авторов, живших в «Вавилонии» и Египте как раз в то время (XII и XI вв.), когда там процветало караимство» (Прохоров Г.М. Указ. соч. С. 353). 25 О дальнейшей деятельности Схарии в Новгороде ничего не говорят. Только В.Н. Татищев пишет о том, что еретик был казнен: «...Схарина... проклятый имеяше язык свой, яко уду, вельми сладкоречив, и глаголы его вся Библиею преисполнены, образ жития его являшеся целомудрен и кроток, но внутрь полон смрада и нечистоты. Той злоковарный многих тогда в Новеграде слабых смути и жидовствовати прельсти. И аще той враг в Новеграде с инными казнен бысть от Великаго князя Ивана Васильевича всея Русии, но есче не угаси огнь той ядовитый, не вси бо тии богоотступницы во время гнева погибоша; и останки тии начаша разумножати, понеже вселися в многих сатана, и начаша Святое Евангелие отвергати, в басиню привменяти» (Татищев В. История Российская. М.; Л. 1966. Т. 6. С. 77). |
| Содержание Предисловие издателя Издаваемое послание новогородскаго архиепископа Геннадия к Московскому собору 1490 года, доселе известное только в рукописях, составляет драгоценный памятник для истории того великаго брожения умов на Руси, которое началось в конце XV века — ересью жидовствующих, и в различных видоизменениях продолжалось до половины следующаго столетия. Это послание писано единовременно с известным посланием тогоже святителя к митрополиту Зосиме, и содержит теже самыя жалобы на явное невнимание московскаго церковнаго правительства к правам и представлениям Геннадия, — невнимание, подавшее еретикам повод открыто «лаяться» на своего главнаго обличителя. В этом «лаяньи» особенно дерзок был чернец Захария, разсылавший по всем городам свои ругательныя граматы на Геннадия. В летописных сказаниях о соборе 1490 года чернец Захария представляется главою жидовствующих, так что первоначальные вожди еретиков (новогородские протопопы и попы) называются только его товарищами. В виду этого обстоятельства подробное донесение Геннадия о Захарие, находящееся в издаваемом нами послании, получает особенную историческую важность. Оно открывает нам практическия, жизненныя начала «новоявившейся новогородской ереси», по которым она была тождественна с ересью псковских стригольников. Геннадий прямо называет Захарию стригольником. И действительно, подобно стригольникам, этот глава жидовствующих отвергает, ради поставления духовенства «на мзде», святость церковной иерархии и таинств. В этих антииерархических стремлениях заключалась вся сила новгородской ереси. Еретики указывали на такия стороны в современных церковно-правительственных порядках, которыя, действительно, легко могли сделаться предметом вольнодумной критики, и против которых возставали и такие верные сыны и пламенные ренители блага Церкви, как, например, Нил Сорский и Максим Грек. Без сомнения, в силу этого двойнаго протеста в 1503 году (за несколько месяцев до окончательнаго суда над еретиками) изданы были следующия церковно-законодательныя меры: о непоставлении священнослужителей на мзде, о вдовых попах и дьяконах, которые, еще во времена стригольников, своею жизнию подавали повод к соблазнительным толкам о духовенстве, о запрещение монахам и монахиням жить в одном монастыре. |
| Горский, не желая допустить вмешательства «чужих», светских исследователей. Письмо иерарха Московского решило дело. После разговора ректора с Горским Александр Васильевич взялся за дело 23 . Описание рукописей, при непосредственном участии Горского, тянулось целых 14 лет. Результатом такой долгой работы было появление в печати, с именем Горского и его активного помощника К.И. Невоструева шести довольно объемистых томов, в которых было подробно описано более 340 книг и рукописей. Первая книга «Описания» вышла уже в 1855 году. В этом первом томе рассмотрены все славяно-русские рукописи Священного Писания Ветхого и Нового Заветов и, прежде всего, Библия архиепископа Новгородского Геннадия по спискам XV-XVII веков, а так же отдельные списки XII-XVII веков Евангелия, Апостола, Псалтири, Пророчеств и так далее. Рассмотрены они в сравнении с печатными Библиями, начиная с Острожской 1581 года, и параллельно с библейскими греческими, латинскими и еврейскими текстами 24 . Но именно этой первой книге, а, следовательно, и всей обширной серии «Описания», грозила печальная участь остаться навсегда в безвестности. Широта, многосторонность, критическое направление устроенного авторами предприятия по изданию описания рукописей, научная новизна и смелые решения к которым они пришли, едва не послужили главным препятствием к появлению их труда в печати. Дело обстояло так. Когда первый том «Описания» был подготовлен, то его окончательный вариант был представлен Горским святителю Филарету в сентябре 1852 года. Митрополит отправил рукопись для рассмотрения в Синод, снабдив исследование своей рецензией. Труд Горского и Невоструева был представлен ординарному профессору Санкт-Петербургской Духовной Академии архимандриту Иоанну (Соколову) , состоявшего членом Комитета Духовной Цензуры 25 . Этот цензор отличался двумя чертами: придирчивостью и полным неуважением к чужим мыслям, сумев вооружить против себя даже самых безобидных людей 26 . И к порученной ему на рассмотрение первой части «Описания» он отнесся со свойственными ему приемами. |
| Тогда же поднят вопрос о монастырских вотчинах, а по поводу казней, каким подверглись еретики после осуждения их на соборе 1504 года, – вопрос о религиозной терпимости 6 . И вообще чрезвычайные успехи ереси, преимущественно между людьми книжными, покровительство или, по крайней мере, снисхождение, каким она несколько времени пользовалась со стороны гражданскаго правительства, сочувствие к учению и судьбе еретиков, неоднократно заявленное «заволжскими» (новогородскими и вологодскими) иноками, ревнителями строгих уставов Нила Сорскаго , и наоборот – вражда тех же иноков и даже некоторых архиереев (например, Касьяна Рязанскаго) против Иосифа Волоцкаго , неутомимаго обличителя и гонителя ереси, – все это указывает на жизненные элементы в учении новогородских вольнодумцев, на которые не могла простираться церковная анафема, и в силу которых умственное движение, возбужденное ересью, продолжалось до половины XVI века, вызывая то новыя церковно-законодательныя меры к исправлению иерархических безпорядков (определения Стоглавыаго собора), то новые еретические толки (учение Башкина и Феодосия Косаго). Святейшим боголюбивым братии нашей архиепискупом: Тихону архиепископу Ростовскому и Ярославскому, Нифонту епископу Суздалскому и Туровскому, Васьяну епископу Тверьскому, Прохору епископу Сарскому и Подонскому, Филофею епископу Пермскому 7 . О сем вам воспоминаю, братии нашей: прислал князь великий ко мне грамоту, а митрополит другую о поставлении коломенскаго владыки, а безъимянно кого. А велят ми отпись дати безъимянно же такову, какову Геронтию митрополиту взяли у мене. Да прислал ко мне митрополит и списки с тех грамот, а яз не дал таковой отписи 8 , да о том есми отписал к великому князю да и митрополиту, а вам то, братии нашей, ведомо же будет, как митрополит велит чести ту грамоту пред вами. А о коломенском владыце, да и о инех, коли прилучитца, посылали бы ко мне именно, кого ставити. И яз отписи даю такие законные, какие иные братья наша давали. А не изпешили бы есте еще ставити владыки: преже бы есте стали накрепко о том, чтоб еретиков обыскали накрепко, да тех бы князь великий велел казнити. |
| Это, несомненно, тенденциозное умолчание. Стремясь изобразить ересь сплошным «жидовством», Иосиф не хотел подчеркивать роль в ней человека, особенно известного пропагандой других взглядов» 6 . Ю.К. Бегунов называет Захара одним «из руководителей новгородского кружка еретиков» 7 . А.И. Клибанов считает, что Захар, «войдя в круг религиозных реформаторов, мог проникнуться их идеями. Но тот фонд идей, с которыми он выступил против новгородского архиепископа в Немчинове монастыре, весьма отличителен от идей, установленных обвинительными документами в 1490 году» 8 . Мы поддерживаем мнение А.И. Клибанова, но из-за недостаточной аргументации его, хотели бы предложить свои доказательства непричастности Захара к ереси в Новгороде. Как и А.И. Клибанов мы считаем, что Захар принял идеологию «жидовствующих» в Москве, после бегства из Новгорода. Здесь следует обратить внимание на использование новгородским архиепископом термина «еретик» применительно к виновным новгородцам. Н.А. Казакова, опираясь на «Устав князя Владимира», сложившийся к XII в., на «Святительское поучение» XIII в. и летописные известия, упоминающие среди преступников еретиков, считает, что ереси существовали на Руси в XI–XIV вв., но в те времена их учение не получило большого резонанса в обществе и, «по-видимому, первым широким еретическим движением, оставившим глубокий след в русском обществе, была ересь стригольников». 9 Я.Р. Хоулетт же настаивает, что только соборное осуждение может превратить заблуждение в ересь, но соборного осуждения ереси стригольников не было, 10 и, следовательно, с точки зрения церковного права, нельзя считать еретиками стригольников и вольнодумцев, обнаруженных архиепископом Геннадием в Новгороде. В то же время, по мнению епископа Никодима (Милоша), по церковным правилам еретиками можно было назвать лиц, не исповедующих православие («кто не православный, тот – еретик»). 11 Стригольнические воззрения сводились к отрицанию поставления церковной иерархии «по мзде» без «хулы» на Христа и Богородицу и не выходили за рамки православных догматов, а, следовательно, не считались еретическими. |
| послал есми се на двор к великой княгине с своею жонкою с Настею, а та Стефанида и была у великие княгини; и сказывала мне Настя, что Стефанида воду наговаривала и смачивала ею великую княгиню да и смотрела ее на брюхе и сказывала, что у великой княгини детям не быти, а после того пришел яз к великой княгине и она мне сказала: «...а наговаривала мне воду Стефанида и смачиватися велела от того чтоб князь великий меня любил, а наговаривала мне Стефанида воду в рукомойнике, а велела мне тою водою смачиватись»;...и великая княгиня развернув сорочьку или чехол, или иное что платье великого князя, да из того рукомойника и смачивала то платье». Кроме Стефаниды великая княгиня призывала некую Машку: «Да Иван же сказывал: говорила, господине, мне великая княгиня: «сказали мне черницу, что она дети знает (а сама безноса) и ты ту черницу добуди» и яз тое черницы посылал добыват...; и та черница наговаривала не помню масло, не помню мед пресной, да и посылала к великой княгине с Настею, а велела ей тем тертися от того ж чтоб ее князь великий любил, да и детей деля, а опосле того и сам яз к великой княгине пришел, и великая княгиня мне сказывала: «приносила ко мне от черницы Настя, и яз тем терлася». К сей памяти яз Иван руку приложил» На обороте документа приписка: «Да Иван же говорил: а что ми господине говорити, того мне не испамятовати, сколко ко мне о тех делех жонок и мужиков прихаживало» . Как видно из дела, «Стефанида-рязанка» и «Машка-карелка» это знахарки. «Юрий Малой» это Юрий Дмитриевич Траханиот, выходец из семьи греков, пришедших в Россию вместе с Софьей Палеолог. Он известен как доверенное лицо русских государей, - например, ему поручались такие щекотливые дела как расследование измены Василия Шемячича и побега князя Ивана Рязанского. Кроме того, он находился в ближнем кругу святителя Геннадия Новгородского - создателя первой Русской Библии. Брат Соломонии Иван Юрьевич также был видным лицом при государевом дворе - кравчим, в обязанности которого входило не только прислуживать государю за столом и рассылать яства с царского стола ближним боярам, но и следить за тем, чтобы через еду и питье государь и члены Боярской Думы не были отравлены - случайно или нарочно. |
| Яко ж радуется странный видети отечество и плавающий видети пристанище, сице пишущей видети телос вивлос, блажен буди писавый и спасен буди имеай. Писах к вечеру солнечнаго дне захода, седморичнаго реку века. Молюся, господие мои, у Бога испрашающа оставление бездне моего окаанства грехом. В то лето здесе в преименитом ту Неуполеос мнози священникы и диакони и от простых людий диаки явилися сквернители на веру непорочную, велика беда постигла град сей, и колика тма и туга постиже место се, святую веру Православиа, что запечятлешя святии Отци седм Събор: проповедию Отца и Сына и Святого Духа в Троици едино Божество неразделимо. Но въскоре исплънися о Бозе благодати Духа Святааго пресвященный архиепископ Генадие обнажил их еретичества злодеиство, что пострадали диаволским падением и пособием (кто от благочестивых душ бе слез преидет, на Церков Божию еретик наведе). И град сей от многих лет от язык съхраняем, по Пророку: озоба его вепр, из луга таи прииде» ( Фонкич Б.Л. Греческо-русские культурные связи в XV-XVII вв. (Греческие рукописи в России). М., 1977. С. 30–32). 129 Евсеев И.Е. Указ. соч. С. 10; Немировский Е. Указ. соч. С. 71; Соболевский А.И. Указ. соч. С. 186. Основой этого перевода могла быть Псалтирь, изданная Бартоломеем Готаном в Магдебурге в 1481 г. Очень вероятно, что издатель сам мог привезти книгу в Новгород архиепископу Геннадию в 1493 г. (См.: Немировский Е. Указ. соч. С. 71). 134 См.: Плигузов А.И., Тихонюк И.А. Послание Дмитрия Траханиота Новгородскому архиепископу Геннадию Гонозову о седмеричности счисления лет//Естественнонаучные представления Древней Руси. Счисление лет. Символика чисел. «Отреченные книги». Астрология. Минералогия. М., 1988. С. 51–75. 135 См.: Розов Н. Соловецкая библиотека и ее основатель игумен Досифей//ТОДРЛ. М.; Л., 1962. Т. 18. С. 301. 136 См.: Фонкич Б.Л. Указ. соч. С. 44. См. также: Прохоров Г.М. Сочинения Давида Дисипата в древнерусской литературе//ТОДРЛ. Л., 1979. Т. 33. С. 45. В этом отношении показательна печать святителя Геннадия «На печати святителя Геннадия в центре имеется надпись: «ГENAДIE», а вокруг греческим минускулом: «Божьей милостью архиепископ Великого Новгорода» (Белецкий С.В. |
| Шеделя, изданной в 1493). Этот процесс был общим для правосл. поствизант. мира (напр., в росписях трапезариев Афона XVI-XVII вв. использовался дюреровский «Апокалипсис»), а тесная связь Новгорода с ганзейскими городами облегчала (в сравнении с Москвой) получение исходного графического материала. Т. о., в отношении иконографических новаций деятельность М. вполне можно сопоставить с переводческой деятельностью архиеп. Геннадия (Гонзова) в кон. XV - нач. XVI в. Первым таким памятником было лицевое Евангелие учительное рубежа 30-х и 40-х гг. XVI в. (РГБ. Егор. 80) - древнейший (если не единственный) образец иллюстрированной рукописи подобного содержания с латинскими миниатюрами. Мастер, исполнивший миниатюры, при переезде М. в Москву остался на нек-рое время в Новгороде (еще в 1548, при архиеп. Феодосии, он иллюминировал там Псалтирь ГИМ, Увар. 592-F) и приехал в столицу после пожара 1549 г. Мастер (известный в лит-ре как «кремлевский»), деятельность к-рого продолжалась примерно до рубежа 60-х и 70-х гг. XVI в., не копировал зап. образцы, а как своего рода цитаты из них использовал в своих работах отдельные фигуры и части композиций («пастиш»). Его труды определили характер древнерус. иконографии почти до сер. XVII в. (см.: Неволин Ю. А. Новое о кремлевских художниках-миниатюристах XVI в. и составе б-ки Ивана Грозного//Сов. Арх. 1982. 1. С. 68-70; Он же. Влияние идеи «Москва - третий Рим» на традиции древнерус. изобразительного искусства//ИХМ. 1996. Вып. 1. С. 71-84; Он же. Откуда «приплыли» корабли в миниатюры рукописей скриптория митр. Макария//Макарьевские чт. 2002. Вып. 9. С. 216-225). На Новгородской кафедре М. замыслил собрать воедино всю доступную в России правосл. духовную лит-ру, регламентировав круг чтения рус. книжных людей. Собранные святителем и его помощниками памятники письменности были систематизированы М. в ВМЧ в отдельных томах по месяцам, а внутри томов расположены по дням (см. подробнее в ст. Минеи-Четьи ). ВМЧ исходно формировались на основе 4 структурообразующих (имеющих календарную последовательность) и большого числа дополнительных (порой очень больших по объему) источников. |
|
|
