| Воспользовался ли Царь сими обстоятельствами? . 1 Августа Иоанн, будучи во Пскове, отрядил Воевод, Князя Хилкова и Безнина, с двадцатью тысячами Азиатских всадников за реку Двину в Курляндскую землю, где дело их состояло в одном безопасном губительстве; тогда же послал другое войско защитить Корелию и землю Ижерскую, опустошаемую Шведами; усилил засады, или гарнизоны, в Ливонии – но еще имел столько войска, что мог бы смело идти на Вильну и Варшаву. Встревоженный известием о нечаянной осаде Полоцкой, он велел Шеину, Князьям Лыкову, Палицкому, Кривоборскому с дружинами Детей Боярских и Донских Козаков спешил к сему городу, вступить в него хитростию или силою, а в случае невозможности занять крепость Сокол, тревожить неприятеля, мешать его сообщению с Литвою, в ожидании нашей главной рати. Шеин приблизился к Баториеву стану: не дерзнул на битву и занял Сокол, распустив слух, что сам Иоанн немедленно будет там с войском сильным. Но Король не устрашился: чувствовал единственно необходимость скорее решить судьбу осады. Видя слабое действие бойниц, он предложил Венгерским удальцам взойти на высоту крепости и зажечь ее стену, обещая им славу и золото. Для успеха их смелости, как бы нарочно, сделалось ясное, сухое время: с пылающими факелами они устремились к стенам... Многие пали мертвые; некоторые достигли цели, и чрез пять минут вспыхнула крепость. Тут, воскликнув победу, вся дружина Венгерская кинулась на приступ, не слушая ни своих Вождей, ни Короля. Осыпаемые ядрами, пулями, головнями, Венгры сквозь огонь падающих стен вломились в крепость; но Россияне отчаянно стали грудью, резались, вытеснили неприятеля: он возвратился, усиленный толпами Немцев, Поляков, и снова уступил остервенению наших. Сам Король, забыв личную опасность, находился в сей кровопролитной битве, чтобы восстановить порядок, удержать, соединить бегущих. Час был решительный. Если бы Шеин, Князья Лыков, Палицкий, ударили на Литву, то могли бы спасти и крепость и честь России. Они видели пожар, могли издали видеть самую битву и слышать громкий клик осажденных, победителей в сию минуту, призывный клик к своим братьям Сокольским... Но прозорливый Баторий занял дорогу: выслал свежее войско к Дриссе, чтобы остановить Россиян в случае их движения к Полоцку. В то же время Донские Козаки изменили нашим Воеводам в Соколе: самовольно ушли восвояси, к извинению Шеина и его товарищей. Стефан ждал весь день, всю ночь опасного их нападения; успокоился и спешил загладить неудачу. |
| Приехал в Павловки я открыто, – можно сказать, с бубенцами, – и ясно было, что прибыл я не в целях какой-либо антиправительственной агитации и что я, конечно, не «забастовщик», каким пытались меня выставить впоследствии некоторые из представителей местного буржуазного крестьянства, из тех, что близко стоят к властям. Моя поездка носила исключительно научный характер, я хотел познакомиться ближе с миросозерцанием и бытом местных сектантов, а потому для меня крайне важно было внушить на первых же порах к себе доверие со стороны этих забитых и угнетенных людей, привыкших, что к ним приезжают лишь со злым умыслом – выпытать и уличить. Вот почему, имея непосредственно рекомендации к местным сектантам, я не заехал предварительно к сельским властям, что неминуемо вызвало бы подозрение к моей личности со стороны сектантов, и отправился прямо на так называемый князевский хутор (хутор Д.А. Хилкова, подаренный владельцем своим крестьянам, бывшим крепостным), являющийся средоточием местного сектантства. Не считая нужным представиться и отрекомендоваться всесильному г. Заичке. чего, конечно, не должен был делать по закону, я не мог даже предполагать, что такое легкомысленное игнорирование сельских властей может вызвать после объявления веротерпимости какие-нибудь осложнения. Однако такое поведение с моей стороны оказалось для меня роковым. Приезд мой вызвал сенсацию среди павловцев. Так как ни у кого не могла даже явиться мысль, что какое-нибудь частное лицо осмелится приехать в их зачумленное село, то порешили все-таки, что я – правительственный чиновник. Павловцы не знали о веротерпимости, так как газеты к сектантам не доходят (одно лицо вздумало было присылать знакомым павловцам Русские Ведомости, но они были конфискованы, как конфискуются после должной перлюстрации и все те письма, которые покажутся почему-либо подозрительными местному начальству). Администрация и духовенство, конечно, знали о новом правительственном акте, но не считали нужным доводить об этом до сведения сектантов, не имея на то соответствующего распоряжения свыше. |
| Спасенный от расстрижения благодаря заступничеству царя, А. был передан в Сибирский приказ, а 17 сент. 1653 г. «за ево многое бесчинство» сослан с семьей в Тобольск, где проживал с кон. дек. 1653 по конец июля 1655 г. Здесь А. пользовался покровительством тобольского воеводы В. И. Хилкова и Сибирского архиеп. Симеона, добившегося для него разрешения служить в кафедральном Софийском и Вознесенском городском соборах. Тем не менее, как вспоминал впосл. А., «в полторы годы пять слов государевых сказывали на меня» (т. е. было отправлено 5 доносов на А.). Особенно острое столкновение произошло у него с архиепископским дьяком И. В. Струной. И хотя благодаря поддержке владыки дело закончилось в пользу протопопа, эти события повлияли на его судьбу: было велено перевести А. с семьей под стражей в Якутский острог с запрещением служить литургию. А. доехал только до Енисейска, т. к. поступил новый указ - отправить его в Даурию вместе с отрядом воеводы А. Ф. Пашкова. Во время похода, начавшегося 18 июля 1656 г., между А. и воеводой, отличавшимся крутым нравом, сложились крайне неприязненные отношения. Уже 15 сент. 1656 г. А. был по приказу последнего наказан кнутом на Долгом пороге за «малое писанейце», в к-ром воевода осуждался за грубость и жестокость. Тогда же казаками и служилыми людьми была составлена инспирированная Пашковым челобитная на имя царя, обвинявшая А. в том, что он написал «воровскую составную память», «глухую, безымянную», направленную против «начальных людей» с целью учинить смуту. Челобитчики требовали смертной казни А. По прибытии отряда Пашкова 1 окт. 1656 г. в Братский острог А. был заключен в холодную башню, где сидел до 15 нояб. В мае 1657 г. отряд двинулся дальше, через Байкал, по Селенге и Хилку до оз. Иргень, а оттуда волоком до р. Ингоды, затем по Ингоде и Шилке, достигнув в нач. июля 1658 г. устья р. Нерчи. Весной 1661 г. А. по приказу из Москвы с семьей и неск. людьми отправился в обратный путь через всю Сибирь, охваченную восстаниями коренных народов. В 1662-1663 гг. он зимовал в Енисейске, с кон. июня 1663 по сер. февр. 1664 г. жил в Тобольске, где был связан с находившимися здесь в ссылке за приверженность к старым обрядам романовским попом Лазарем и Патриаршим подьяком (иподиаконом) Федором Трофимовым, а также однажды виделся с ссыльным Юрием Крижаничем , описавшим в 1675 г. эту встречу. Не позднее мая 1664 г. А. прибыл в Москву. Во время почти 11-летней сибирской ссылки А. довелось вытерпеть невероятные лишения и голод, преодолеть много опасностей, пережить смерть 2 сыновей. В Сибири родилась слава протопопа как героя и мученика за «старую веру», развился его талант проповедника. Позднее он вспоминал, что, возвращаясь в Москву, «по всем городам и селам, в церквах и на торгах кричал», обличая «никонианские» новшества. В Сибири осталось немало его учеников и последователей. |
| Сердце бешено билось, но откуда-то из глубины его пробивалась молитва: «Аз есмь с вами, и никто же на вы» После Евлалия Михайловна поймет, как в такие минуты выковывается характер. И как близко Господь ко всем призывающим Его. Этим людям присущи были мужество, внутреннее благородство. Но сильнее всякого страха был страх Божий, нежелание оскорбить Отца Небесного каким-либо грехом. Это рождается от глубокой веры и умения полагаться во всем на волю Божию. Евлалия Михайловна не подписала показания против брата. После революции ее уговорили пойти работать в исполком секретарем. Она была строгого нрава, требовала, чтобы к ней обращались только на «вы», не признавала слова «товарищ» и никогда не позволяла себе флирта с молодыми людьми. Как-то раз один из руководителей пригласил Евлалию Михайловну в свой кабинет и, закрыв его на ключ, попытался добиться силой ее благосклонности. Евлалия была девушкой решительной: вскочила на подоконник и была готова выпрыгнуть из окна. Начальник отступил, сник. А она, прибежав домой, о происшедшем поведала брату и горько плакала. Он сказал всего два слова и так укрепил ее на всю жизнь: больше Евлалия Михайловна никогда не плакала – даже когда хоронила мать и мужа (Геннадия Хилкова, также репрессированного за веру). Вот за таким утешением и укреплением духа шли к Феодору Михайловичу люди. В эти годы в Тобольск было сослано много представителей духовенства. Из ссыльных священников Феодора посещали архимандрит Сергий (Серебрянский) , окормлявший Марфо-Мариинскую обитель в Москве, и отец Георгий Скрипка. О преподобноисповеднике Сергии – в миру Митрофане Серебрянском – хочется сказать особо. В 1908 году великая княгиня Елисавета Феодоровна пригласила его в Марфо-Мариинскую обитель духовником и настоятелем храма. Поначалу отец Митрофан хотел отказаться от предложения Елисаветы Феодоровны: он знал, как о нем будет скорбеть осиротевшая паства, ему было жаль оставлять ее. Но в том момент, когда он подумал об отказе, вдруг почувствовал, что у него отнялась правая рука, – так Господь видимо наказал за сопротивление Его воле. Отец Митрофан взмолился Господу о прощении, пообещав, если исцелится, принять предложение. |
| В обращенной к нижним чинам " Солдатской памятке " Толстой писал: " В Евангелии сказано, что не только не должно убивать своих братьев, но не должно делать того, что ведет к убийству... Разве может совесть твоя быть не в тебе, а в ефрейторе, фельдфебеле, ротном?.. Постыдно положение блудницы, которая всегда готова отдать свое тело на осквернение тому, на кого укажет хозяин, но еще постыдней положение солдата, всегда готового на величайшее преступление, на убийство человека, всякого человека, на которого только укажет начальник " . Хотя Толстой за свои проповеди был отлучен от церкви, его последователей это не отпугнуло, и в первые годы XX века в России возникло организованное пацифистское движение. В нем участвовали не только полуграмотные сектанты-крестьяне, но и вполне образованная публика. Одним из вождей толстовства стал князь Хилков. Близко знавший его современник писал: " Князь Дмитрий Александрович Хилков был казацким сотником и участвовал в войне с турками на Кавказе в 1877 году. На войне ему пришлось собственноручно зарубить турка. Это так подействовало на него, что он вышел в отставку. Кроме того, на него имели большое влияние духоборы, в селении которых на постое была его сотня. Оставив службу, он поселился в своем имении Павловках Сумского уезда Харьковской губ. Но быть помещиком он не хотел, роздал всю землю крестьянам, оставив себе только семь десятин, построил хату и работал как крестьянин " . Женившись на Цецилии Винер, последовательнице Толстого, и познакомившись через нее с писателем, князь обратился в новую веру. Соединив духоборчество со взглядами Толстого, Хилков стал проповедовать среди своих крестьян. За свою веру он пострадал: вместе с женой его выслали в Закавказье, а их дети насильно были крещены в православие. Но главный удар по пацифизму толстовцев нанесла вовсе не государственная власть, а сам ход исторических событий. Вскоре после высылки Хилкова выяснилось, что толстовцы не были такими принципиальными противниками насилия, какими хотели казаться. |
| Толстовцы Общины, поставившие себе целью проводить в жизнь воззрения графа Л. Толстого (см. ниже о толстовстве) и имеющие характер как бы секты, начали появляться в некоторых местах только около девяностых годов прошлого столетия. Но многие из этих общин, состоявших из интеллигенции, существовали недолго и скоро распадались. В девяностых же годах учение Толстого начало распространяться и среди простого народа, особенно в Харьковской губ. Виновником этого был князь Д.А. Хилков, который в 1885 г., оставив военную службу, поселился в своем имении в с. Павловках, Сумского у. Он приобретал доверие к себе со стороны крестьян, главным образом, благодаря своей щедрой материальной помощи своим последователям деньгами, скотом, лесом и даже землей. Сначала приняли новое лжеучение по преимуществу бывшие крепостные и дворовые Хилковых, а затем при их содействии многие из односельчан, так что в 1897 г. в одной слободе Павловках число толстовцев простиралось до 327 человек. Отсюда лжеучение толстовцев быстро распространилось по другим селам Сумского уезда и скоро перешло в другие уезды Харьковской губернии. Здесь выдающимися пропагандистами этого лжеучения были: ученик Хилкова, крестьянин Иван Муха, Петр Ольховик, братья Дудченковы, дворянин Бодянский и др. Из Харьковской губ. лжеучение толстовцев перешло и в соседние губернии. В Воронежской губ. усердным пропагандистом этого лжеучения был богатый помещик В.Г. Чертков, в Полтавской – врач Волькиштейн (еврей) и др. Вероучение толстовцев первоначально не представляло строгого единства. Оно отличалось полной неопределенностью и разномыслием. Чтобы сохранить единство верования и миропонимания среди толстовцев, главари их составили особый катихизис, в котором лжеучение толстовцев перемешано с верованиями духоборцев и молокан. У толстовцев нет богослужебных собраний, обрядов и песнопений, так как они в своем лжеучении больше значения придают анархическим и социалистическим идеям, чем религиозным верованиям. Читать далее Источник: Настольная книга для Священно-Церковно-служителей : (Сборник сведений, касающихся преимущественно практической деятельности отечественного духовенства)/С.В. Булгаков. - Изд. 3-е испр. и доп. - Киев : Тип. Киево-Печерской Успенской Лавры, 1913. - 1772, с./VII. Краткие сведения о существовавших и существующих расколах, ересях, сектах, новейших рационалистических учениях и проч. [Справочник по ересям, сектам и расколам]. 1592-1745 с. Вам может быть интересно: Поделиться ссылкой на выделенное |
| А кто сей Его Великого Государя указ преслушает и после сроку будет делать полотна узкие, не по указным мерам, и такие товары, где явятся у продажи, имать на Государя; а буде кто о том на кого известит, тому отданы будут безденежно, и сверх того имать штрафу за всякий аршин по гривне и отдавать тому доносителю; о чём и в 718, и 720 також именными Его Царского Величества указами ещё подтверждено, и во все губернии и в провинции как из Правительствующего Сената, так и в Берг-Коллегии ради публикования в народе указы разосланы. А прошедшего Июня 23 дня в присланном в Берг-Коллегию доношении Новгородской провинции воеводы князя Юрья Хилкова написано, что по тому Его Великого Государя указу для смотрения в делании вышеписанных широких полотен определён дворянин Тарас Морозов, и оный морозов усмотрел, что в той Новгородской провинции ещё делают по-прежнему полотна узкие, а именно: попы с прочими, и в женских монастырях старицы, и в подмонастырных слободах слуги, на посаде посадские люди, а в ямских слободах ямщики. И того же Июля 31 дня по Его Великого Государя указу и по приговору Берг-Коллегии велено о делании широких тонких полотен в Новогородской провинции чинить так, как о том прежними Его Великого Государя указами повелено, и такими узкими холстами торговать отнюдь не велено для того, что о делании оных тонких полотен уездным людям ещё в 715-м году Октября 21 дня именным Его Великого Государя указом запрещено и публиковано и бёрды, и прочие орудия, чем широкие полотна делать, велено им заводить вновь, о чём против вышеписанного именного Его Государева указу из Берг-Коллегии в прошлых 719 и 720 годах во все губернии и провинции указами ж подтверждено ж, дабы губернаторы и воеводы чинили так, как о том Его Великого Государя указ повелевает. И с прошлого 715 году по се число ради делания оных широких полотен бёрды и прочее орудие им, градским и уездным людям, управить было уже можно, а по рассмотрению Берг-Коллегии которые люди узкие бёрда могут сделать, а холсты узкие ткать, и оные, к тому применяясь, могут и широкие бёрда сделать же и холсты ткать. |
| Завтракал и обедал Соловой (деж.). Провел два часа на воздухе с Дмитрием. День стоял великолепный. Читал без конца. 5-го мая. Четверг. Утром погулял. После первого доклада принял митрополита Антония. Завтракали: он, Котя Оболенский, Менгуен и Дмитрий Шереметев (деж.). Погода стояла теплая, отличная. Много читал. Мама и другие приехали к обеду из Гатчины. Вечером поочередно играли на биллиарде с Дмитрием Шер[еметевым], профессором этой игры. 6-го мая. Пятница. Мне минуло 37 лет. День выдался чудный. С 9 1/2 начал принимать поздравления. В 11 час. поехали к обедне. Завтракали и разговаривали в большой галерее. Вернулись домой в 2 1/2. Засел за телеграмм[ы]. Гулял и катался с Дмитрием в байдарках. Пили чай у Мама. Читал и писал до 8. После обеда Мама с Мишей уехала в Гатчину, а мы покатались впятером. 7-го мая. Суббота. Утром погулял при отличной погоде. Имел три доклада. Завтракали: Элла и Николаша. Стало холодно сразу, небо заволокло, и пошел дождь, продолжавшийся до 7 ч. Гулял один, т. к. Мария и Дмитрий ездили в Гатчину. Принял Булыгина, кот. обедал с нами. Миша привез их из Гатчины и сейчас же уехал. 8-го мая. Воскресенье. День простоял холодный и серый. В 11 час. поехали к обедне и завтра[кали] со всеми. Принял морской доклад. Гулял с Дмитрием в последний раз. Убил кошку. После чая принял князя Хилкова, кот. только что вернулся из поездки на Дальний Восток. После обеда простились с Эллой и детьми и проводили их на станцию. Вернувшись домой, занимался. 9-го мая. Понедельник. Отправились ясным прохладным утром в 11 час. в Гатчину. Был парад Кирасир на площадке в конном строю при участии взвода Псковского драгунского полка. Завтракали в Белой зале. Гуляли и катались по озеру. Пили чай с Мама в 5 1/2. В 8 час. поехали к обеду в Кирасирский полк. Этим был отпразднован 25-летний юбилей шефства Мама и зачисления моего в списки. Обед прошел весело и просто. Осмотрев все собрание, уехали в 10.20 и вернулись в Царское Село с Петей. 10-го мая. Вторник. Утром принимал с 10 ч. до часу. Завтракали: кн. Оболенская и Зеленой (деж.). День был серый, холодный, с 4 час. полил дождь до |
| Приведенные данные не означают, что вклад тех, кто пожертвовал на святое детское дело меньшую сумму, перед Богом менее значим. Может быть, тот, кто внес 100 руб., по состоянию души оказал большую помощь тем младенцам, чей жизненный путь оказался таким нелегким. Важно иметь в виду главное — горячее сердце Великой княгини сумело покорить жертвователей и помощников мощного движения в защиту права ребенка на достойное детство, открыв в своих недрах систему форм, самобытных, подлинных педагогических находок. Благодаря таким людям в течение многих лет была оказана огромная помощь беднейшим детям, которые выросли здоровыми и сумели подготовиться к самостоятельной жизни. Общество смогло учредить несколько стипендий имени Их Императорских Высочеств Великого князя Сергея Александровича и Великой княгини Елисаветы Феодоровны. Благородные жертвователи обеспечили возможность начала нового этапа в жизни Общества — учреждения школьно-ремесленных приютов. 6.4. Общество попечения о неимущих и нуждающихся в защите детях в Москве Попечение о неимущих и нуждающихся детях — яркая своеобразная область духовного, благотворительного творчества Великой княгини Елисаветы Феодоровны. Первые очаги принципиально иного отношения к детям свидетельствовали о широте культурного и христианского кругозора тех, кто создавал приюты, об обостренном восприятии детской беды. Создавая Елисаветинское благотворительное общество, Великая княгиня строила новую, мощную ветвь благотворения не на пустом месте, поскольку в России уже возникали очаги помощи детям. В их ряду — Общество попечения о неимущих и нуждающихся в защите детях в Москве. Инициатива создания Общества принадлежала князю М.И. Хилкову, который еще в 1879 г. открыл приют на 26 мальчиков и девочек. В самом начале была четко сформулирована цель: призрение сирот и детей бедных родителей всех сословий для религиозно-нравственного воспитания и обучения их ремеслам. После отъезда М.И. Хилкова из Москвы и передачи дела другим лицам приют (по финансовым причинам) был на некоторое время закрыт, но уже в 1883 г. его деятельность возобновилась . |
| После чаю читал. Элла переехала к нам из Большого дворца; она ездила в город осматривать наши помещения в Зимнем, которых отделка близится к окончанию. После обеда читал вслух. 6-го октября. Пятница. С вечера у Аликс опять появились боли, которые она чувствовала ночью, когда просыпалась. Так как утром они продолжались, я отказал охоту и остался дома. Около 10 час. Аликс встала и провела весь день на ногах как ни в чем не бывало; так вот, а я думал, что эти боли начало конца. Был Витте с докладом, а потом вернувшийся из Франции. Завтракали втроем с Эллой. Погода сделалась чудною, так и манило внаружу. Погулял одиноко. После чаю читал. Обедали: д. Владимир, Элла и д. Павел; сидели вместе у Аликс. Кн. Лобанов-Ростовский А. Б. 7-го октября. Суббота. Весь день моя душка жена чувствовала себя отлично — дело застряло, а мы так надеялись, что к воскресенью известное событие произошло бы! Погода была чудная — ясная при 8° тепла. Гулял более часа. В первый раз Ванновский был с докладом, потом гр. Воронцов. Завтракали с д. Павлом в первой комнате Аликс. Ездил с ним верхом; встретились все в Павловске у белой березы. После чаю занимался и вечером читал вслух. Предстоящие роды Александры Федоровны. 8-го октября. Воскресенье. Погода была пакостная, лил дождь и дул сильный ветер. Поехал с Эллой к обедне. Завтракали у себя со всем наличным семейством в Царском — всего 7 душ! Немного погулял, как и утром. Зато долго читал для своего удовольствия. Обедали втроем с д. Павлом, Элла не пришла, так как у нее болела голова. 9-го октября. Понедельник. Холодный ясный день. В тенистых местах лежал снег, днем, очевидно, растаявший. Сделал свою обычную прогулку от 10 — 11 час. Было четыре доклада: Чихачова, Ермолова, Хилкова и Филиппова. Завтракали втроем с Эллой. Обошел весь парк в полтора часа. После чаю читал. Обедали вчетвером у Аликс. Д. Павел пел немного, Элла аккомпанировала. 10-го октября. Вторник. Состояние здоровья душки Аликс позволило мне отлучиться на несколько часов из Царского. В 11 час. отправился в Питер. В вагоне имел доклад Ванновского. Около 12 ч. вышел на “Александрии” из Невы и пошел в Кронштадт. Завтракал с сопровождавшими меня вельможами. Погода стояла отличная, хотя было холодно, но море представляло из себя зеркало. На большом рейде посетил последовательно: эскадр, брон. “Наварин”; крейсеры 1го р. “Рюрик”, “Дмитрии Донской”, брон. бер(еговой) об[ороны] “Адмирал Ушаков” и морех. лодку “Грозящий”. Первое и четвертое судна не совсем готовы, остальные на днях уходят в Тихий океан. Душа радовалась видеть таких прекрасных представителей нашего флота! Ушел из Кронштадта в 3 3/4 и пришел в Петербург в 5 1/4 ч. Рад был вернуться домой и узнать, что день прошел спокойно. После обеда втроем читал вслух. 11-го октября. Среда. |
|
|
