| Самуилов, отстаивающий мнение о принадлежности всех фрагментов Иларию, и поэтому относящий происхождение книги Илария к самому концу его жизни, предлагает читать в цитованном месте вм. nosque agimus – egimus, и доказывает, что принятое чтение расходится с контекстом речи (Цит. соч. Приложения. 22–23 стр.). Но не говоря уже о том, что предлагаемая поправка является только произвольной догадкой комментатора, не оправдываемой манускриптами, отмеченные г. Самуиловым затруднения в понимании некоторых выражений «введения», на наш взгляд, представляются мнимыми. «Введение, – замечает г. Самуилов, – возможно только при спокойном воспоминании уже минувшего автором, пережившим тяжелые минуты. Припоминаемое дело tempore antiquum, и jam diu memini и лишь proximo renovatum» (ib. 23 стр.). Но выражения Илария: tempore antiquum, proximo renovatum являются вполне уместными и при датировании книги Илария 359 годом, поскольку автор, намереваясь изложить весь ход арианской политики на западе, трактует о процесс Афанасия на сардикийском соборе», бывшем уже более 15-ти лет назад, а главной целью своей книги полагает – выяснить закулисную сторону аримино-никской унии, когда «сложное дяние» арианской интриги явилось как бы renovatum, в смысле открытого уже натиска на представителей западной церкви. Предлагаемое г. Самуиловым толкование выражения: renovatum в смысле намека на арианскую деятельность Авксентия Миланскаго (ib.) нам представляется не совсем гармонирующим с цитированными выше словами Илария об его страданиях за имя Христово, выраженными при том в форме настоящего времени: nomini Dei., adhaereo etc , поскольку в эпоху своей борьбы с Авксентием Иларий уже пользовался полной свободой. Небезынтересно, что ссылку Павлина Трирского Иларий называет фактом, бывшим proxime, – в очень недавнее время (см. примеч. на стр. 367). Равным образом, не имеет безусловно доказательной силы и третье замечание Илария, приводимое г. Самуиловым в обоснование мысли о происхождении книги Илария позднее 359 г. Иларий пишет: enimvero versari in sermone hominum jum diu memini, quosdam sacerdotes Dei idcirco exsulare, quod in Athanasium sententiam non terunt (M. 10, 630), т. e. Иларий лишь отмечает, что людская молва издавна привыкла видеть причину изгнания (западных) епископов только в том, что они м. б. с излишней настойчивости защищали личность Афанасия, а не видела внутренней идейно-догматической подкладки пресловутого Афанасиева процесса. И в дальнейших строках Иларий с грустью пишет: et hic error prope omnium mentes occupavit, ut sub nomine ejus non satis uni cuique eorum dignam causam suscepti exsilii arbitrentur. Ясно, что в приведенных словах Илария нет ничего, противоречащего принятому вами взгляду на время, повод и цель написания его «исторического труда». |
| Кустана 1693 г. (=PL. 10. Col. 627-724). Издатель также предложил разделить все входящие в собрание фрагменты на 3 группы по хронологии написания. Первая наряду с предисловием включает различные документы, относящиеся к Сардикийскому Собору 343 г. и непосредственно следующим за ним событиям, а также подробные комментарии к ним И. ( Hilar. Pict. Fragm. hist. B I-II; A IV). Эта группа, куда также входит 1-я ч. «Первой книги к императору Констанцию», была составлена И. в 356 г. перед ссылкой во Фригию. Вторая группа включает документы с соответствующими комментариями И., связанные с Ариминским Собором 359 г., к к-рым присоединены также различные послания свт. Либерия (Ibid. B III, VII, VIII; A VI, VII, VIII, IX). Третья группа состоит из посланий и церковных документов периода после 359 г., одна часть к-рой касается осуждения зап. епископами (в т. ч. на Парижском Соборе 360-361) ариминской формулы и восстановления православия на Западе, а также решений о том, как поступать с епископами, подписавшими указанную формулу; др. часть связана с конфликтом вокруг арианствующих епископов - Валента, Урсакия и Герминия (Ibid. B IV, V, VI; A I, II, III). Предложенная Федером реконструкция получила широкое признание у совр. исследователей. Несмотря на то что не все дошедшие до наст. времени материалы могли быть собраны именно И., сохранившиеся исторические фрагменты содержат ценнейшие сведения по истории арианских споров на Западе в 343-366 гг., неизвестные из др. источников ( Simonetti. 1986. P. 48). «Commentarius in Matthaeum» (Толкование на Евангелие от Матфея; PL. 9. Col. 917-1078; SC. 254, 258; CPL, N 430), первый экзегетический труд И. и первый лат. комментарий на Евангелие от Матфея, сохранившийся в целостном виде, написан ок. 353-355 гг., в начале епископского служения И., до ссылки во Фригию (см.: Doignon. 1971. P. 166-168; Idem. 1978. P. 19-22). Выдвинутая рядом исследователей гипотеза о том, что толкование было написано И. на основе пастырских бесед ( Feder. 1911. S. 38; Попов. |
| Столь различные, прямо противоположные для позднейшей – начиная с каппадокийской – догматики выражения не были в начале столь остро различаемы и не казались непримиримыми. Писатели времени непосредственно после Никейского собора употребляли эти два выражения без различия. Блаж. Феодорит сохранил исповедание веры Сардикийского собора в «одну Ипостась Отца, Сына и Святого Духа» 57 . Гораздо позже этого собора, бывшего в 343 г., св. Афанасий, в 369 г., означает, что «Ипостась есть существо». Он, по словам Болотова, не был формалистом! Точное различие между этими выражениями было ему еще не доступно. Это будет уже делом отцов Каппадокийцев. Второе терминологическое затруднение лежало в приятии слова «единосущный» – « ομοουσιοσ» как провозглашенного I всел. собором. Вполне понятно нежелание приять это слово, так как его нет в Библии, оно осуждено на антиохийском соборе, да, в сущности, оно и слишком сложно по своему содержанию. Известны из учебника истории Церкви все дальнейшие попытки избежать его. Знаменитые «сирмийские формулы», равно как и формулы Антиохийского собора 341 г. настолько запутаны, настолько иногда противоречивы и неясны, что они взамен одного трудного слова «единосущный» выдвинули такой «лабиринт вероизложений» 58 , что разобраться в них решительно не было никакой возможности. Прекрасная схема находится у проф. Болотова в IV томе Лекций по истории Церкви, стр. 56. Выдвигались две формулы, казалось бы, весьма близкие к «единосущный». Это «подобосущный» « ομοιουσιοσ» и «подобный во всем» ( ομοιοσ κατα παντα). Если вторая могла бы еще быть со всеми возможными оговорками принята, хотя уступала по своей четкости никейскому «единосущный», то согласительное, униональное «подобосущный» таило в себе не только соблазн возможных перетолкований, двусмысленностей и пр., но оно было и невозможным по своему смыслу, так как оно противоречило духу греческого языка. Болотов прекрасно это раскрывает. Греческое ομοιον не вполне отвечает нашему «подобный». Слово «единосущный» трудное слово, но оно незаменимо, и потому – по Болотову – «выдерживает пробу». Надо обратиться к Аристотелевым определениям «тождественного» и «подобного». Вот оно: |
| твердить притязания папы на высший контроль церковно-судебных процессов авторитетом вселенского собора, и эта цель вполне достигалась 3–5 правилами. Если первый фальсификатор, издавший правила под именем Никейских, при своей работе имел пред собой список подлинных правил Никейского собора, то ему достаточно было внести в него придуманные им 3–5 правила, чтобы выполнить свое намерение. Но чем же объяснить появление остальных 17-ти правил, не имеющих никакого отношения к папским прерогативам? Если фальсификатор, придумывая эти правила, хотел замаскировать свою подделку, то какими мотивами он руководствовался при выборе их? Почему именно эти, а не другие церковные недостатки обратили на себя его внимание? И каким образом могло случиться то, что, несмотря на всю искусственность своей работы, изданные им правила оказались вполне соответствующими состоянию церкви в первой половине века? – На этот и целый ряд других вопросов, невольно рождающихся при чтении правил, теория Фридриха ответа не дает. – Наконец, полную научную доказательность имеют и доводы Тернера, извлеченные им из древнейших канонических сборников Западной церкви. В самом деле, по предположениям Фридриха, изобличаемая им подделка должна была пройти две различных стадии развития – никейскую и сардикийскую. В качестве никейской она появилась в канцелярии Иннокентия I около 417 / 418 года и не имела еще тех специальных особенностей, которые теперь неразрывно связывают ее с собором 343 года; так в ней не могли иметь места имена Юлия и Грата, в ней не было также правила о епископах «на водных путях». Эта Никейская рецензия, однако, не оставалась за стенами канцелярии Иннокентия: Галлия должна была получить список именно с этой рецензии, она же была послана в Африку и прочитана на Карфагенском соборе 419 года, акты которого, надо заметить, пользовались весьма большим распространением на Западе. И тем не менее ни в одном из канонических сборников 14 века, имеющихся в значительном количестве экземпляров (по Тернеру – 11) и основанных на списках V века, нет ни малейшего следа этой рецензии! Надо, следовательно, допустить, что как |
| Зонара . Если, говорит, на епископа будет донос, то есть он будет обвиняем в каких-нибудь преступлениях, и епископы той области, собравшись, низложат, то есть извергнут его из степени, то есть из епископского достоинства, а он, потребовав отзыва против приговора его осуждающего, обратится к папе, и папа захочет выслушать его, признав справедливым произвести новое исследование дела, то есть и опять подвергнуть дело суду; то он должен написать епископам сопредельным, то есть находящимся возле и близ той области, в которой находится осужденный епископ, дабы они тщательно исследовали дело и произнесли решение, то есть приговор. Здесь открывается, что это правило дает осужденному епископу право и на вторичное обжалование, когда говорит: « аще же кто востребует, чтобы дело его паки было выслушано »; ибо если он будет осужден, говорит, и ближайшими к области епископами, и требует, чтобы опять его выслушали, и это будет угодно и Римскому епископу (так как все предоставляет на его рассуждение); то он посылает пресвитеров от своего ребра, то есть отличнейших, близких к нему по чести и приближенных к нему, имеющих от него полномочие, то есть власть, чтобы они произвели суд вместе с епископами. Если же папа признает сделанное и обсужденное достаточным для приговора по делу епископа, да учинит, что возмнится ему за благо, то есть представляется справедливым. На основании этого правила архиереи древнего Рима с надменностью утверждают, что им предоставлено, чтобы все отзывы епископов, представляемы были к ним, ложно говоря, что это правило принадлежит 1му Вселенскому Никейскому собору . Это было предложено на соборе, собравшемся в Карфагене , и было обличено в неверности, как показывает запись, предваряющая правила этого собора. Итак, это правило не принадлежит Никейскому собору и не все отзывы епископов предоставляет ему, но – подчиненных ему. А подчинены были в то время Римской Церкви почти все западные церкви, то есть, македонские, фессалийские, иллирийские, церкви Еллады и Пелопонеса и так называемого Эпира, которые впоследствии перешли во власть епископа Константинопольского, так что, следовательно, к нему поступают и отзывы их. |
| Когда же и враги свидетельствуют в нашу пользу и против себя, говоря, что это был заговор на нас: кому уже не будет стыдно колебаться еще сомнением? Закон повелевает состояться судам «при устех двою... и триех свидетелей» (Втор. 19:15); и вот-такое множество свидетелей за нас, а к ним вдобавок и показание врагов. Почему и оставшиеся нашими врагами не обращают внимания на тех, кого судили, как хотели, но вынуждены уже вопреки благовидности нападать на своих обличителей. И для них всего прискорбнее это, потому что делали они скрытно и слагали между собою втайне, а Валент и Урзаций вывели это наружу и открыли. И в точности знают они, что раскаяние этих людей сколь осуждает их, столь оправдывает терпевших от них обиду. Посему-то на Сардикийском Соборе были они низложены, как сказал я выше, и низложены справедливо. Так и тогдашние фарисеи, заступаясь за Павла (Деян. 23:9), обличили составленный против него ими самими и иудеями заговор, так оказалось, что блаженный Давид гоним был напрасно, когда гонитель признался, сказав: «погреших... чадо Давиде» (1Цар. 26:21), так и эти, будучи побеждены истиною, признали ее и, написав это, передали Юлию, епископу Римскому. Писали и ко мне, желая иметь мир со мною, те самые, которые столько разглашали о мне худого и которым, может быть, и теперь стыдно, потому что, кого старались погубить, тот, как видят, по Господней благодати жив. Ария же и ересь предали они анафеме, что и следовало им сделать. Ибо узнав, что Евсевиевы приверженцы злоумышляли против меня не по иному чему, а только по собственному своему злочестию, и однажды решившись сознаться в клевете на нас, тотчас отреклись от христоборной ереси, ради которой и против меня действовали.А что на различных Соборах было писано в нашу защиту епископами и прежде всего епископами египетскими, — это предлагаем здесь: ПОСЛАНИЯ СОБОРА, СОЗВАННОГО В САРДИКЕ 3) В самом начале составления заговора против сослужителя нашего Афанасия и по вступлении его в Александрию могли мы, возлюбленные братия, оправдать его в том, что злоумышляли против него Евсевиевы приверженцы, а их подвергнуть ответственности за все, что претерпел он от них, и обнаружить все взведенные на него клеветы. |
| Они послали к восточным патриархам за подлинной копией Никейского кодекса, и, указывая на этот свой шаг Бонифацию, который между тем наследовал Зосиму (419 г.), они выражали надежду, что им не будет более представляться оснований жаловаться на мирскую гордость и заносчивость Рима 2099 . Канон этот оказался каноном не Никейского, а Сардикийского собора 2100 , за которым не признавался вселенский авторитет, и притом Зосим делал из него натяжку, придавая ему гораздо большее значение, чем сколько он имел в действительности. Апиарий опять обращался к Риму во время Целестина, но тогда африканские епископы совершенно отказались допустить какое бы то ни было вмешательство чужих церквей в дела своей провинции, и объявили (Окт. 424–6 гг.) что противоположное мнение они считают основанием для отлучения. Среди попыток Целестина расширить власть своей кафедры, самым поразительным было присвоение им права низлагать епископа константинопольского, так как это притязание шло уже гораздо дальше всех других, какие только делались в прежнее время. Но ход дел не привел ни к какому результату от этого притязания, так как исполнение повеления Целестинова потеряло силу вследствие созвания вселенского «обора, и на этом соборе Несторий был низложен не в силу римского послания, но после исследования его дела присутствовавшими епископами, действовавшими по своему собственному независимому суждению. Развитие римских притязаний, однако же, знаменательно проявилось в Эфесе; потому что в то время, как Иннокентий и Зосим ограничивались заявлением притязания Рима на верховную юрисдикцию, «на авторитет отцов и соборов», представители Целестина присваивали к себе как прерогативу, которой пользовался ап. Петр через своих преемников. Главным виновником возвышения римской власти в это время был Лев, который в более позднее время назван был Великим (446–461 гг.). В достижении своей цели Лев пользовался своим необычайным гением, политическим искусством, богословской ученостью. Он возвел притязания римского епископа, как представителя ап. |
| Таков истинный смысл названных правил, и отсюда ясно, что право принимать апелляции, которого добивается папа, ложно и еще раз ложно, – оно совершенно не имеет силы. Если же латиняне и ссылаются на Арменопула, поскольку он признает право папы принимать апелляции от всех, то следует сказать, что слово Арменопула и др., подобных ему, перед таким множеством свидетелей, о которых мы упомянули, вменяется ни во что. И более того, упомянутые правила Сардикийского собора ни возобновляют, ни подтверждают право папы принимать апелляции, данное ему Никейским собором. Ведь для читающих эти правила становится явным, что они не возобновляют, но дают епископу Римскому ранее не существовавшее право на принятие апелляций, причем делают это ради любви и близости к епископу Рима, которые были у Осии как его представителя. Поэтому о 3-м и 4-м правилах Собор не ответил ничего, только про 5-е правило сказал «приемлем». Отметь, что некоторые правила данного Собора, хотя они представляют собой запись совещаний, а не правила, мы сделали в действительности правилами, как и правила Карфагенского собора. Об этом Соборе смотри «Двенадцатикнижие» Досифея со с. 146 до с. 159. 200 В настоящем правиле обрати внимание на то, что подобает ниспровергать всякий дурной и душевредный обычай и разрушать его до самых оснований, а всякий добрый и полезный обычай упрочивать и сохранять. Поэтому и божественные отцы говорят то же. Божественный Златоуст (Беседы 10 и 56 на книгу Бытия) возглашает: «Не ищи, прошу тебя, ни в каком деле обычая, но ищи того, что полезно и не душевредно. И если дело будет хорошее и полезное, совершим его, хотя бы и не было обычая поступать так. Если же дело душевредно, то будем его ненавидеть и отвращаться от него. Хотя бы существовал обычай совершать это, пусть этот дурной обычай будет отсечен» (Ioan. Chrysost. Hom. in Gen. 56.1 //PG 54,487.). И еще (Беседа на апостольские слова Но, во избежание блуда, каждый...): «Пусть никто не говорит мне, что существует обычай, поскольку там, где совершается грех, обычай не должен иметь силу. Если совершаемые дела порочны, то, хотя бы и древний существовал обычай, упраздни его; если же ничего порочного нет, то, хотя бы обычай и не был распространен, поступи согласно ему и насади его» (Idem. In illud: Propter fomicat. 2//PG 51, 210.). И еще (Беседа 12 на Первое послание к коринфянам): «Не говори мне об обычае, потому что если дело порочно, пусть не будет оно совершено ни разу; если же порока в нем нет, пусть оно совершается всегда» (Idem. Hom. in Ep. I ad Cor. 12. 5//PG 6i, 103.). И еще (в конце слова о сожительстве): «Презри порочный обычай» (Idem. Contr. eos qui subintroduct. habent virgin. 12//PG 47, 514.). И опять (Беседа 52 на Евангелие от Матфея): «Ибо человеческое предание не есть закон» (Idem. Hom. in Matth. 51 (52). 2//PG 58,511.). |
| С 358 года началось новое обострение ситуации на восточной границе. Шапур II выдвинул римлянам требование передать Персии земли в Северной Месопотамии , которые еще в конце III века на краткое время захватывал царь Нарсес. Переговоры и обмен посольствами позволили Констанцию II выиграть некоторое время, но к разрешению конфликта не привели. Осенью 359 года персы во главе с Шапуром захватили Амиду , Сингару и несколько других пограничных крепостей. Летом 360 года Констанций II приехал из Константинополя на Восток и попытался предпринять ответное наступление, но его войска потеряли время в длительной и безуспешной осаде крепости Безабда . 1 февраля 360 года в Паризиях (ныне Париж ) войска без согласия Констанция II провозгласили Юлиана императором, это стало поводом к очередному мятежу. Возникновение новой угрозы на Западе парализовало военные усилия Констанция II против персов и вынудило его готовиться к гражданской войне. Заключать соглашение с Юлианом он не пожелал. Осенью 361 года, собрав силы, Констанций II вновь отправился на Запад для борьбы с Юлианом, но, достигнув Мопсуестии (в Киликии; ныне Якапынар, Турция), умер от лихорадки 3 ноября 361 года. Император был похоронен в соборе св. Апостолов в Константинополе . Поскольку Констанций II не имел наследников, Юлиан Отступник оказался единственным легитимным правителем Римской империи. Церковная политика Церковная политика Констанция II опиралась в основном на принципы толерантности, внедренные Константином Великим . Будучи воспитан как христианин, Констанций II уделял большое внимание жизни Церкви. Император не считал допустимым прямое управление церковными делами и, как правило, стремился опираться в своих решениях этих вопросов на мнение большинства епископата. В эпоху Констанция II большинство иерархов на Востоке империи придерживались мнения о необходимости уточнения и пересмотра Никейского Символа веры , принятия различных форм арианского вероучения , и под их влиянием Констанция II оказался сторонником арианства. В отличие от Константина Великого, который не одобрял прямого пересмотра догматики Никейского Собора , и имп. Константа , который строго следовал принципам политики своего отца , Констанций II считал необходимым способствовать развитию догматического церковного вероучения с помощью издания новых формул вероисповедания, которые, по мысли Констанция II и его сторонников, должны были исправить допущенные в Никее " неточности " и определить тем самым дальнейшие пути развития христианского богословия. Для этой цели Констанций II инициировал и поддерживал организацию нескольких больших Соборов. Двум из них - Сардикийскому ок. 343 года и Аримино-Селевкийскому 359 года - современники придавали статус Вселенских. В атмосфере постоянно развивавшихся богословских споров и умножавшихся партий сторонников тех или иных вариантов догматики Констанций II прилагал большие усилия к тому, чтобы сохранять вероучительное единство Церкви, но успеха не добился. |
| По Плинию, Пелагония входила, как часть в целое, в Пеонию 199 . Последняя же отделяла собою Македонию от земли Трибаллов… Кто такие были Пелагоны, не у кого спросить нам. Имя их, вместе с подобными же Пелага (море), Пеласгов 200 , Пелона и пр. подлежит ещё долгому обследованию истории и филологии. Римляне, завоёвывая классические земли, рубили, по пословице, сплеча их географию, и узнав, что передняя (от них) часть Македонии зовётся Пелагонией, недолго думая, назвали самый город Ираклию Пелагонией. По крайней мере, так надобно думать, на основании свидетельств самих римлян 201 . Византийцы, верные своему призванию забирать и укладывать в магазин своей сшитой и сколоченной государственной жизни всё, что попадётся под руку унаследованного от предков, занесли в свою роспись поземельного имущества и Пелагонию и Ираклию, не забыв даже самого Линка. Оттого на Соборных Актах V и VI века по Р.Х. встречаются подписи епископов то Ираклии Пелагонийской, то Ираклии Линкистидской. А как именно называлась в их время их резиденция, остаётся неизвестным. Наконец неотразимый факт, заклятый враг архивных преданий, патриотических фантазий, невежества и педантства, заставил признать за городом имя Битоля, неизвестно когда именно приставшее к нему, и архиереи области стали титуловаться Битольскими – Βιτωλων, с прибавлением всё-таки, любезной эллинскому слуху, Пелагонии – κα Πελαγονας. Кафедра Ираклийская есть одна из древнейших в христианском мире, хотя о начале её и нет положительных известий. Между подписями отцов Сардикийского Собора (347) уже читается: Евагрий из Македонии, Ираклии Линка. На Ефесском (разбойничьем) соборе (449) заседал Квинтилл Ираклийский с голосом епископа Фессалоникского 202 . Но какой именно Ираклии он был епископом, прямо не говорится. Кроме известной Ираклии Фракийской, которую по примеру Александрии Египетской, можно именовать «Великою», известной также под именем Перинфа (на Мраморном море), была ещё в самой Македонии Heraclea Sintica, в стране Бизальтов около р. |
|
|
