| экземпляров брошюр, 10 тыс. которых было предназначено для бесплатной раздачи в тюрьмах. Была предпринята попытка издания особого печатного органа «Труды общества Св. Стефана Пермского». Общество взяло на себя обязанность борьбы против человеческих пороков: члены общества посещали кабаки, харчевни, обращались в административные органы власти с предложением ограничить продажу спиртных напитков в часы проведения в церквях богослужений. В одной из пермских типографий было установлено взаимное соглашение штрафовать каждый раз по 5 копеек того, кто сквернословил; штрафы записывались в книгу и хозяин заведения вычитал эти деньги из жалованья служащих. По мере накопления деньги поступали в пользу заключенных в тюрьме». В 1888 г. общество Св. Стефана Пермского было переименовано в братство и принят новый устав, согласно которому расширена деятельность общества; в число задач братства вошло обращение старообрядцев в православие. К делу религиозного просвещения народа привлечено все духовенство епархии, рассылались подписные листы, привлекалось к пожертвованиям купечество, устраивались кружечные сборы от продажи свеч и др. 14 ноября 1888 г. братством была открыта первая в Перми двухклассная церковно-приходская школа. Число учащихся в ней ежегодно достигало 200 человек. Для устройства церковно-приходской школы обществом была куплена соседняя с часовней [по Кунгурской улице] усадьба мещанина Денисова. На строительство школы было выделено 5 тыс. руб., пожертвованных Пермским губернским земством, и часть денег общества. 10 июня 1890 г. была совершена закладка здания школы, а в 1891 строительство здания Стефановской церковно-приходской школы было завершено. В 1892 г. при братстве была открыта мужская воскресная школа для взрослых, обучение в которой велось по программе приходских училищ. 15 сентября 1894 г. братством была открыта церковно-учительская школа, на содержание которой Епархиальным съездом ежегодно отпускалось 600 рублей. 17 октября 1912 г. в зале братства Св. Стефана было открыто Епархиальное церковно-археологическое общество, которое стало издавать журнал «Пермское церковно-археологическое общество»; первый номер журнала оформил известный в Перми художник Алексей Несторович Зеленин. |
| 519 Жизнеописатель Стефана, указывая на тёмные стороны нравов своего времени, говорит о поставлении Стефана в епископы: «не добивался владычьства, ни вертелся, ни тщался, ни наскакивал, ни накупался, ни насуливался посулы: не дал бо никомуже ничтоже и не взял у него от поставлениа никтоже ничтоже, ни дара, ни посула, ни мзды», – П. стр. 148, col. 2, К. стр. 62 (подобное этому говорит Епифаний в житии преподобного Сергия по поводу поставления его в игумены, – литографическое издание лист 105 fin.). 520 Преемники Стефана после того, как приступлено было к крещению их собственной или Великой Перми, стали называться великопермскими. 522 Архимандрит Макарий в Сказании стр. 25 fin., со ссылкой на Вологодские Губернские Ведомости 1850 года, относительно волости говорит то же и автор Истории иерархии, – VI, 572 начало. 525 Осталась некрещённой св. Стефаном та или другая часть Зырян, обитавших в Печорской окраине. Эти некрещённые крещены были вскоре после него монахами Троицкой Печорской пустыни (История иерархии V, 550), находившейся при впадении в Печору реки Мылвы (в Вологодской губернии, в 380 вёрстах к северо-востоку от города Усть-Сысольска). 526 Зырянские богослужебные книги св. Стефана давно уже вышли у Зырян из употребления, быв заменены славянскими. Неизвестно, случилось ли это по доброй воле Зырян, по мере того, как распространялось между ними знание русского языка, или же путём принуждения; но так как теперь вовсе не существует книг Стефановых, то по самим книгам и нельзя решить, в каком объёме сделан был Стефаном перевод. Епифаний уверяет, что им переведены были богослужебные книги на зырянский язык в полном их объёме. О приготовлении Стефаном первой серии священников из Зырян в начале проповеди он говорит: «и заповеда учити грамоту: Часословец яве и Осмогласник и Песнивца Давидова, но и вся прочая книги», – П. стр. 135 sub fin., К. стр. 34 О совершении службы у Зырян во время епископства Стефанова Епифаний говорит: «и попове его пермским языком служаху обедню, заутреню же и вечерню, пермскою речию пояху, и канонархи его по пермским книгам канонархаша, и чтецы чтяху пермскою беседою, певци же всяко пение пермски возглашаху», – П, стр. |
| И то он замыслил, что издавна было им обдумано. Слыхал преподобный сей о Пермской земле, что живут в ней идолослужители, что дьявольское действо царствует в ней, потому что в Перми люди приносили жертвы бездушным кумирам и молились бесам, были одержимы волхвованием, верили в бесовство и колдовство, и кудесничество. И об этом очень сожалел раб Божий и весьма печалился об их обольщении и разгорался духом, ибо люди сотворены Богом, Богом уважены, но порабощены врагом. И о том он скорбел немало, как бы их вырвать из дьявольских рук. Подобает же разузнавать, расспрашивать и доподлинно узнать о Пермской земле: где она и в каких местах находится и между какими областями расположена, и какие реки ее омывают и через нее протекают, какие народы окружают ее, живя по соседству с ней. Вот имена мест и областей, и земель, и иноплеменников, живущих вокруг Перми: двиняне, устюжане, вилежане, вычегжане, пинежане, южане, зыряне, галичане, вятчане, лопари, корелы, югра, печера, вогуличи, самоеды, пертасы, пермь великая, прозванная чусовой. Одна река, название которой Вымь, протекая через всю землю Пермскую, впадает в Вычегду. Река другая, под названием Вычегда, вытекая из земли Пермской и стремясь к северным пределам, впадает в Двину в сорока поприщах ниже города Устюга. Третья же река, называемая Вяткой, течет с другой стороны Перми и впадает в Каму. А река четвертая называется Кама. Река эта обходит вокруг всей земли Пермской и протекает через нее, по ней многие народы расселены. Кама же течет по прямому направлению, на юг, и своим устьем впадает в Волгу близ города под названием Болгар. Неизвестно как из одной местности вытекают две реки — Вычегда и Кама, ибо воды одной текут на север, а другой — на юг. Всякому, желающему идти в Пермскую землю, удобнее путь от города Устюга рекою Вычегдою вверх, пока не достигнет самой Перми. Но оставлю об этом много говорить, чтобы не пускаться в некое о том повествование. А мы возвратимся к прежней речи о Пермской земле, о которой я сейчас говорил и начал рассказывать о том, какие народы живут вокруг нее, располагаясь в северных землях, что, как я думаю, в пределах Хамовых. |
| Современная наука судит о ней на основании сочинения ученика Евфимия сербо-болгарского ученого Константина Костенчского 213 . Последний считал, что глубокий смысл заложен в каждом элементе языка, в каждой букве, в каждом графическом значке, надстрочном знаке и т. п. Отсюда понятна борьба за правильность языка, точное соблюдение грамматики, мучительные поиски литературных средств выражения в южнославянской и древнерусской письменности конца XIV-haчaлa XV в. 214 , которые приводят к своеобразному лингвистическому агностицизму. В результате длительной работы с языком древний книжник замечает, что ему не хватает слов для выражения сущностных основ бытия. Даже для адекватного повествования о святости праведника, явлении, казалось бы, очевидном, Епифаний не находит нужных слов и с горечью в конце «Жития Стефана Пермского» заявляет: «…мне же мнится, яко ни едино же слово доволно есть или благопотребно и стройно, но худа суть и грубости полна» (ЖСт 111). Здесь уже не только звучит традиционная самоуничижительная формула, но и выражается сомнение в безграничных выразительных возможностях человеческого слова. Для преодоления этой ограниченности в южнославянской и древнерусской письменности пышным цветом распускается предельно эстетизированный стиль словесного выражения, называемый в литературоведении «плетением словес». Интересно, что именно в цитированном только что «Житии Стефана Пермского» он, как отмечают исследователи, «достиг своей вершины» 215 . Само словосочетание «плетение словес» восходит к древним книжникам. М. И. Мулич считает, что его употребляли сербские агиографы еще до Евфимия Тырновского 216 . На русской почве оно не единожды встречается у Епифания Премудрого 217 . В «Житии Стефана Пермского» можно найти такие выражения: «…како похвалю, како почту, како ублажу, како разложу и како хвалу ти съплету?»; «да и аз… слово плетущи и слово плодящи, и словом почтити мнящи, и от словес похваление събирая, и приобретая, и приплетая пакы глаголя…»; «…любы его влечет мя на похваление и на плетение словес»; мне лучше умолкнуть, «нежели паучноточная простирати прядениа, акы нити мезгиревых тенет пнутати [плести]» (102; 106; 111). |
| 277 об.) святыи старець, чюдныи,… добронравный (л. 108 об.) Аще ли будет писано (житие), и сие некто слышав,… от сего при-имет ползу. Пишет же и ВеликииВасилие: «Буди ревнитель право живущим, и сих житиеи деание пиши на сердци своем» (л. 278) елика своимаочима видех, и елика от самого уст слышах, … ова жеот инех старьцев древних (л. 278–278 об.) желание привлачит мя (л. 106) Святое глаголеть писание: «Въпроси отца твоего,и възвестит тебе, и старца твоя, рекут тебе». Еликослышах и разумех, отци мои пове-даша ми, елика отстарец слышах, и елика своима очима видех, и еликаот самого уст слышах, и елика уве-дах от иже въ следего ходивъшаго время немало и възлиавшаго воду наруци его (л. 278–278 об.) Житие Стефана Пермского да не забвена будут толикаа ис-правлениа его, дане забыто будет житие его чистое, и тихое, и богоугодное(л. 280 об.) То не полезно… молчанию пре-дати толику ползу.Пишет же и Ве-ликыи Василеи в поучении своем, глаголя: " Буди ревнитель право живущим, и сих имена и житиаи де-леса напиши на своем сердцы» (1) яко и своимаочима видех, иное же и с самем беседовах многажды,и от того навыкох, и прочая елико въпрашах от старых муж (2) Похвальное слово Сергию Якоже въ святомь писании рече-ся: «Въпроси, рече,отца твоего и възвестить тебе, старца твоя, и ре-кутьтебе». Елико видеша и слыша-ша и разумеша, отци нашиповеда-ша нам … Елици бо их бышя великому тому и святомустарцу самовид-ци же и слугы,… иже своима очима видешаего, и уши их слышаша и, и руце ихь осязаста и (л.112 об. – 113) да не забвено будеть житие святого,тихое и кроткое и незлобивое, да не забвено будетжитие его чистое (л. 112) Текст Жития Сергия Радонежского, следующий за Предисловием (в очерченных пределах), также сближается с сочинениями Епифа-ния Премудрого, и здесь я воспользуюсь наблюдениями А. Д. Седель-никова 232 . Так, о благонравии святого в юные годы одинаково излагается в Житии Стефана Пермского и Житии Сергия Радонежского: Житие Стефана Пермского Житие Сергия Радонежского успеваше же разумом душевным, и верстою телесии благода-тию; к детем играющим не приста-ваше, ижев пустошь текущим и всуе тружающимся, и тщетнаа гонящимъне внимаше, ни водворяшеся с ними; но от всех детскыхобычаев и нрав и игр отвращашеся, но то-чию на славословиеупражняася (5). |
| «...Тогда всесильный Степан подъехал к ней на том самом камне, где он сидел на берегу, и причалил прямо к лодке княгини» 50 . «Степан Пермский плыл по Выми на камне. Через Иб плывет. В Усть-Выми остановился, здесь и построил церкви Степан Пермский. Он со Святым Духом плыл, на камень ведь так просто не сядешь...» 51 . «В Кошки по Выми Степан Пермский поднимался на камне. А потом он снова поплыл вверх по Выми на камне...» 52 . «Однажды Степан Пермский поплыл вниз по Выми на каменном плоту. Он плавал в верховья Выми народ крестить...» 53 . «Степан Великопермский плыл на каменном плоту, всех благословлял, чудь в христианство крестил... Вот он по Выми на большом камне плывёт. Мимо Лялей стал плыть. Степан дальше поплыл на камне, до Коряжмы плыли они с Ионой...» 54 . «...а по Емве на большом камне плывет Степан Пермский, прямо Княж погоста...» 55 . Цикл преданий о Стефане Пермском, представлен в виде путешествия святого «от низовьев Вычегды вверх по реке до Усть-Выми», а дальнейшие свои передвижения Стефан предпринимает уже из этого центра 56 . В ходе путешествия Стефана Пермская земля, «как бы приобретает другие очертания. Меняются названия местностей, устанавливаются новые топонимы и даже даются прозвища жителям некоторых деревень. Многие сюжеты преданий объясняют происхождение того или иного названия деревни, озера или места. По сути, в ходе этих путешествий создаётся новая мифологическая концепция этой земли» 57 . Соединение образа Стефана Пермского с мотивом плавания на камне в устных преданиях, зафиксированных на территории Коми края, довольно устойчиво. Мотив, «Стефан Пермский плывёт на камне против течения», отражён в предании, записанном в 2007 г. в селе Ыб Сыктывдинского района Республики Коми: «Наша чудь, – ничем не удивишь. Не удивились, когда Стефан Пермский приплыл на камне против течения. Твердолобая» 58 . Считается, что камень Стефана Пермского до сих пор лежит на берегу Выми у деревни Эжол 59 . О легендарной миссионерской деятельности Стефана в Пермском крае, свидетельствуют устные предания, повествующие о путешествии святителя на камне по реке Каме. |
| Дмитрий «от самых пелен Бога възлюби» (352) – в точности, как в Житии Сергия (МДА, 88. Л. 296), и близко к Похвальному слову Сергия: «от самых пелен Богу освятися» (Тихонр. 705. Л. 114 об.). Близки характеристики добродетелей князя Дмитрия, Сергия Радонежского и Стефана Пермского: Слово о житии еще млад сы възрастом, но духовных прилежаше делесех,пустош-ных бесед не творяше, и срамных глагол не любляше,а злонравных человек отвращашеся, а с благыми всегдабеседоваше, а божественых писаний всегда с умилениемпо-слушааше, а о церквах Божиих вельми печашеся (352); иже в путошь текущим и въсуе тружающимся не вънимаше,иже суть сквернословци и смехотвор-ци – с теми отнудьне водворяше-ся, но разве токмо упражняшеся на славословиеБожие…, к церкви Бо-жии прилежно пристоаше.. и свя-тыакнигы часто почитающе (Житие Сергия: МДА, 88. Л.297 об.); злобою младенець обреташеся, а умом всегда съвершенбываше; яко и кедр в Ливане умножившеся и аки финиксв древесе процвете (352); но злобою младеньствуйте, а умом свершени бывайте(Житие Стефана. С. 78); яко финикс процвете… , якокедр иже в Ливане… , яко кедр иже в Ливане умножится(Похвальное слово Сергию: Тихонр. 705. Л. 116, 122); аки кормьчий крепок противу ветром волны минуя(352); истинный кръмникь… , преплув многомутное житейскоеморе и без вреда препроводи душевный корабль 705. Л. 109. 119); от восток и до запад хвално имя его, от моря идо моря, от рек до конца вселеныя (353); от въсток солнца даже до запада, и от конец доконец вселеныя (Послание Фотия. С. 425); от моря дажеи до моря (Тихонр. 705. Л. 110 об.); Дмитрий… якоже преже Мои-сий, Амалика победив,и бысть тишина велика в Руской земли (354). якоже древле великый Моисей видимаго Амалика низложив(Житие Стефана. С. 109); и бысть оттоле тишина великапо всей земли (Троицкая летопись под 6836 г.). Сопоставляем далее: «раскольници же и мятежници» фигурируют в «Слове» (355), «рассекателе и мятежетворци» – в Послании Фотия (429); «корабль богатьству» – кратко в «Слове» (355), более вразумительно в Похвальном слове Сергию – «корабль исплънь богатства духовнаго» (Тихонр. 705. Л. 116 об.); «мир и тишина» в «Слове» (357), «благоденьство и тишина мирна» в Житии Стефана (100), а в Поучении Фотия (296) – «в мире и в тихости». |
| Дмитрий «от самых пелен Бога възлюби» (352) — в точности, как в Житии Сергия (МДА, 88. Л. 296), и близко к Похвальному слову Сергия: «от самых пелен Богу освятися» (Тихонр. 705. Л. 114 об.). Близки характеристики добродетелей князя Дмитрия, Сергия Радонежского и Стефана Пермского: Слово о житии Произведения Епифания Премудрого еще млад сы възрастом, но духовных прилежаше делесех, пустош–ных бесед не творяше, и срамных глагол не любляше, а злонравных человек отвращашеся, а с благыми всегда беседоваше, а божественых писаний всегда с умилением по–слушааше, а о церквах Божиих вельми печашеся (352); иже в путошь текущим и въсуе тружающимся не вънимаше, иже суть сквернословци и смехотвор–ци — с теми отнудь не водворяше–ся, но разве токмо упражняшеся на славословие Божие…, к церкви Бо–жии прилежно пристоаше.. и свя–тыа книгы часто почитающе (Житие Сергия: МДА, 88. Л. 297 об.); злобою младенець обреташеся, а умом всегда съвершен бываше; яко и кедр в Ливане умножившеся и аки финикс в древесе процвете (352); но злобою младеньствуйте, а умом свершени бывайте (Житие Стефана. С. 78); яко финикс процвете… , яко кедр иже в Ливане… , яко кедр иже в Ливане умножится (Похвальное слово Сергию: Тихонр. 705. Л. 116, 122); аки кормьчий крепок противу ветром волны минуя (352); истинный кръмникь… , преплув многомутное житейское море и без вреда препроводи душевный корабль (Тихонр. 705. Л. 109. 119); от восток и до запад хвално имя его, от моря и до моря, от рек до конца вселеныя (353); от въсток солнца даже до запада, и от конец до конец вселеныя (Послание Фотия. С. 425); от моря даже и до моря (Тихонр. 705. Л. 110 об.); Дмитрий… якоже преже Мои–сий, Амалика победив, и бысть тишина велика в Руской земли (354). якоже древле великый Моисей видимаго Амалика низложив (Житие Стефана. С. 109); и бысть оттоле тишина велика по всей земли (Троицкая летопись под 6836 г.). Сопоставляем далее: «раскольници же и мятежници» фигурируют в «Слове» (355), «рассекателе и мятежетворци» — в Послании Фотия (429); «корабль богатьству» — кратко в «Слове» (355), более вразумительно в Похвальном слове Сергию — «корабль исплънь богатства духовнаго» (Тихонр. 705. Л. 116 об.); «мир и тишина» в «Слове» (357), «благоденьство и тишина мирна» в Житии Стефана (100), а в Поучении Фотия (296) — «в мире и в тихости». |
| Для чего же св. Стефан изобразил новые письмена, а не воспользовался готовыми Русскими? Ответ на этот вопрос мы находим в житии Стефана. Епифани говорит, что в то время, когда Стефан проповедовал Пермянам веру христианскую, против него восстали кудесники Пермские, особенно же «некий волхв, чародейный старец, лукавый мечетник, и нарочит кудесник, волхвом начальник, обавником старейшина, отравником больший, иже на волшебной хитрости всегда упражнялся, иже кудесному чарованию тепл, сый помощник, имя ему Пам (в др. сп. Панъ) сотник. Его же древле Пермяне не крещён чтяху паче всех прочих чаровник, наставника и учителя се6е нарицающе его, и глаголах о нем, яко волшвением того управленй быти Пермской земли». Этот Пам-сотник говорил Пермянам: «Братия! Мужи Пермские, отческих богов не оставляйте; и жертв и треб их не забывайте, и старые пошлины не покидывайте; данные веры не поматывайте; еже твориша отци наши, так творите; мене слушайте, а не слушайте Стефана, иже новопришедшаго от Москвы: от Москвы может ли что добро быти нам? не оттуду ли нам тяжести быша и дани тяжкыя и насилства и тивуни и доводщици и приставници? Сего ради не слушайте его, но мене паче послушайте, добра вам хотящаго: аз бо есмь род ваш и единоя земля с вами и един род и единоплеменен и едино колено, един язык... Подобаше вам мене послушати, старца суща и вам аки отца, паче нежели оного Русина, паче же Москвитина». В этих словах Памасотника нельзя не заметить хитрости – представить Стефана московским агентом, возбудить в своих соотечественниках недоверие к нему п отвлечь их от него страхом кабалы московской. Заметим кстати, что на язык Зырян и до сих пор карт или бумага называется словом кабала. Приготовляясь в продолжении многих лет к миссионерской деятельности между Пермяками, Стефан не мог оставить без внимания одно из лучших средств для утверждения между ними христианской веры: средство это – письменность. Но принести к ним грамоту московскую значило дать врагам сильное орудие против себя. И вот, чтобы расположить народ к принятию письменности, и он предложил ее в таком виде», который людям грубым, но добродушным, не представлял ничего нового, чуждого, опасного, но был знаком им из детства; в самом же деле, письмена, изобретенный Стефаном для Пермян, незаметным образом сближали их нас с русской азбукой и много способствовали к тому, чтобы ближе познакомить и помирить землю Пермскую с Москвой, и мало-помалу ввести ее в нераздельный состав Русского царства. |
| В похвале порой встречаем до 20 – 25 синонимических эпитетов, с помощью которых автор стремится выразить свои чувства уважения и восхищения героем. В «Плаче пермских людей» Епифаний передаст «сердечную тугу», горе новообращенных христиан, лишившихся «доброго господина и учителя», «доброго пастуха и правителя». В книжную риторику плача вкрапливаются отдельные фольклорные мотивы, характерные для народных вдовьих причитаний: «Камо заиде доброта твоя, камо отъиде от нас, или камо ся ecu дел от нас изиде, а нас сирых оставил ecu ... кто же ли утешить печаль нашу, обдержащую ны, к кому ли прибегнем или к кому возрим...» В этом плаче пермские люди высказывают свою «обиду» на Москву, в чем многие исследователи видят антимосковскую тенденцию «Жития Стефана Пермского». Однако внимательное изучение политической тенденции жития не дает оснований для подобного утверждения. Епифаний подчеркивает, что вся деятельность Стефана была направлена на общее благо Русской земли. Плачи в «Житии Стефана Пермского» выражают не только чувство скорби пермских людей, но и чувство восторга, удивления перед величием подвига героя. В «Плач и похвалу инока списающа» Епифаний включает отдельные моменты, связанные с личной жизнью (встречи со Стефаном и споры с ним), лирическое раздумье о ней: «Увы, мне, како скончаю мое житие, како преплову се море великое и пространное, ширшееся, печалное, многомутное, не стояще, смятущееся...» и традиционное для образа агиографа самоуничижение. Оно подчеркивало, с одной стороны, величие подвига героя, а с другой – словесное искусство самого автора, которого влечет «на позволение и на плетение словес» любовь к герою. Епифаний так характеризует свой стиль: «Да и аз многогрешный и неразумный, последуя словесем позволении твоих, слово плетущи и слово плодящи, и словом почтити мнящи, и от словесе похваление събираа, и приобретаа, и приплетаа...» Свои «словеса» Епифаний заимствовал из различных книжных источников, широко используя тексты писания, цитируя по памяти творения «отцов церкви», Патерик, Палею и Хронограф, сочинения Черноризца Храбра. |
|
|
