| Французский исследователь Ж.-К. Ларше отмечает, что в рассматриваемый нами период времени «даже если суждения Востока и Запада порой различались, их точки зрения не становились несовместимыми, но оставались, благодаря прояснению, подтверждению и уточнению, обоюдоприемлемыми» 151 . Другими словами, для поддержания единства христианского мира требовался диалог разных языков, различных стилей мышления. Несомненно, такой диалог в значительной мере стимулировал развитие христианской мысли. Согласно распространенной среди ученых точке зрения, в отношении философской образованности «святоотеческое богословие Запада в IV столетии стояло на менее высоком уровне, чем на Востоке» 152 . Это косвенно подтверждается тем, что выдающиеся западные писатели, такие как Руфин Аквилейский и бл. Иероним Стридонский , предпринимали переводы целых произведений греческих Учителей Церкви. Знание и интерес к Востоку на Западе были намного выше, чем знание о Западе на Востоке и интерес к нему 153 . В то же время «ветхий» Рим считался хранителем простоты древнего Предания веры, и греческие богословы нередко апеллировали к его решениям в принципиальных спорах между собой. Имели ли латиняне какое-либо представление о Каппадокийской школе? На этот вопрос можно ответить утвердительно: западные писатели знали о родственных и дружественных связях каппадокийцев между собой, т. е. видели их как некую целую (разумеется, не формальную) организацию, отстоявшую и утвердившую непостижимые истины православного вероучения на «вселенском» уровне Римской империи. Так, римский мартиролог – памятник позднего Средневековья, но восходящий к более древним временам – содержит такую запись: «Амфилохий, епископ Иконии в Ликаонии, общник Василия Великого и Григория Богослова в пустыне и их коллега в епископстве, после многих подвигов за кафолическую веру, славный святостью и учением, почил в мире» 154 . Руфин Аквилейский (ок. 345–411), латинский переводчик и церковный историк, упоминая о каппадокийцах, особенно выделял святителей Василия Великого и Григория Богослова . |
| Приобретёнными сведениями делился Иероним сначала устно с образованными и благочестивыми начальницами женских обителей, потом, побуждаемый их же сочувствием и ревностью к распространению понимания Слова Божия, приступил и к письменному толкованию Нового Завета. В Вифлеемской же пещере окончил поверку и исправление Латинского перевода Ветхого Завета. – Между тем, на Западе возникли смущения, по случаю которых Иероним отвлёкся на время от своего любимого занятия свящ. Писанием; он приступил к ревностному опровержению Иовиниана, который вместе с Вигилянцием возмущал христианское общество спором о значении девства и мученичества; на Востоке же шла борьба мнений об Оригене . Епифаний Кипрский (в 394 г.) писал к епископу Иерусалимскому Иоанну, требуя от него произнести осуждение на Оригена . Иероним, в обители которого было составлено это резкое письмо, послал его в переводе на Запад. Между тем, в нём были невыгодные отзывы о бывшем друге Иеронима – Руфине. И это письмо и «книга против Иовиниана» возбудили большое неудольствие против Иеронима. Оскорблёнными чувствовали себя и Руфин и Иоанн Иерусалимский, и, не смотря на примирение в храме Воскресения Христова, между Руфином и Иеронимом возобновились горячие письменные пререкания, когда Руфин в предисловии к сделанному им переводу сочинения Оригена «О началах» упомянул об уважении Иеронима к Оригену . Пылкий и юношески до старости впечатлительный Иероним стал называть теперь «самым злым еретиком Оригена, которого прежде называл первым после Апостолов учителем Церквей... Личные отзывы, которыми обменивались при этом споре об Оригене бывшие друзья, также заходили за пределы умеренности. Замечательна та христианская любовь, с которою отнёсся по этому поводу к Иерониму другой знаменитый христианский деятель IV века – блаженный Августин , епископ Иппонский. – «Какой друг – пишет он Иерониму – не устрашится того, как бы не стать врагом, если между Иеронимом и Руфином происходит то, что мы оплакиваем? О участь бедная и достойная жалости! Несчастный я, который не могу найти вас где-либо вместе: я пал бы к ногам вашим, стал бы плакать, сколько могу, просить, сколько люблю, просить того и другого для себя, для каждого из вас, за других и особенно для немощных, за которых Христос умер». |
| Отправившись спустя некоторое время по совету своего духовного отца в Константинополь, чтобы оказать помощь одному человеку, подвергшемуся искушению плоти, он помог и своему отцу, пришедшему сюда. Отправив затем отца своего в его отечество, Ипатий с двумя иноками пошел в Халкидон и поселился в обители Руфина, которая имела в это время странный и некрасивый вид: она была совершенно пустынна и наводила на всех страх. Этот Руфин, будучи мирянином [ 4 ], построил некогда прекрасную обитель и поселил в ней египетских иноков, которые и подвизались в ней, прославляя Бога. Но когда Руфин умер, то жившие в его обители иноки разошлись каждый в свою страну, и обитель после этого стала необитаемою. Она заросла колючими растениями, которые свились в непроходимые кустарники и сделали ее безобразною, а затем вошли и поселились в ней нечистые духи, отчего она и стала домом, внушавшим всем страх, так что никто не хотел проходить мимо ее. Нашедши обитель в таком виде, преподобный Ипатий изгнал из нее бесов и, очистив ее от безобразивших ее кустарников, привел в прежний благолепный вид, после чего поселился в ней вместе с пришедшими с ним двумя иноками. Сам он стал делать власяницы [ 5 ], а бывшие с ним иноки, один занялся посевом, а другой — устройством сада. Спустя несколько лет после этого Ипатий отправился во Фракию и поселился в том монастыре, где подвизался раньше, но иноки обители Руфина вскоре пришли в этот монастырь и просили его быть их игуменом. Преподобный согласился, и с этого времени стал совершать великие подвиги. Многие из иноков, подражая ему, достигли высокого совершенства в богоугодной жизни. За свои подвиги божественный Ипатий удостоился получить от Бога дар чудотворений и совершил множество чудесных исцелений. Так, он врачевал бесноватых, слепых, иссохших, страждущих водяною болезнью и жен кровоточивых. Немалое число неплодных жен он сделал способными к деторождению, а другим женам, имевшим сухие и неспособные к кормлению груди, возвратил молоко. Много раз молитвою он пополнял воду, хлеб и другую пищу, умножая их в нужное время, и прогонял всякие недуги от людей и домашнего скота. |
| Умозрительные главы (Kephalaia Gnostika) – Умозрительные главы//Творения аввы Евагрия. Аскетические и богословские трактаты/Пер., вступ. ст. и коммент. А. И. Сидорова. М.: Мартис, 1994. Другие источники Достопамятные сказания – Достопамятные сказания о подвижничестве святых и блаженных отцов. М.: Отчий дом, 2009 (в латинской традиции – Apophthegmata Patrum Aegiptorum, «Изречения египетских отцов»), Руфин – Пресвитер Руфин. Жизнь пустынных отцов. Клин: Фонд «Христианская жизнь», 2002. Лавсаик – Палладий, епископ Еленопольский. Лавсаик, или Повествование о жизни святых и блаженных отцов. М.: Отчий дом, 2009. Vita – Vita Evagru coptice (De Histona Lausiaca). Коптское житие Евагрия (составленное на основе «Лавсаика»), Ed. E. Amelineau. P., 1887; франц. перев.; Quaere Ermites Egyptiens. D’apres les fragments coptes de l’Histoire Lausiaque/Ed. G. Bunge, A. de Vogue. Bellefontaine, 1994 (Spiritualite Orientale; 60). 1. Русские слова «страдать» и «страсть» имеют общий корень (то же и в немецком: leiden – Leidenschaft). Греческое слово pathos соединяет в себе оба значения. – Примеч. пер. 2. Лавсаик. 20. О Марке (Палладий, епископ Еленопольский. Лавсаик, или Повествование о жизни святых и блаженных отцов. М.: Отчий дом, 2009. С. 67). (В русском издании «Лавсаика» эта история помещена в главе о прп. Марке. – Примеч. пер.) 3. Наиболее известно международное общество «Overeaters Anonymous» («Анонимные Обжоры»). По информации самого общества, на 2009 г. в нем состояло ок. 54 тыс. человек из 75 стран мира, объединенных приблизительно в 6500 групп. – Примеч. пер. 4. Имеется в виду платоновский диалог «Пир» (греч. «Symposion»). – Примеч. пер. 5. Слово о молитве. 3 (Творения аввы Евагрия. Аскетические и богословские трактаты/Пер., вступ. ст. и комм. А. И. Сидорова. М.: Мартис, 1994. С. 78). 6. Умозрительные главы. I, 39 (Творения... С. 120). 7. KG I, 40. 8. Монах. 74 (Творения... С. 108). 9. KG I, 41. 10. KG I, 37. 11. Умозритель. 2 (Творения... С. 113). 12. Монах. 56 (Творения... С. 106). |
| Эти две партии на соборе отличают древние историки Руфин, Созомен и Феодорит 6 . Первая партия состояла из героев веры, ознаменовавших свою веру исповедничеством в предшествующие гонения 7 . О них-то историк Руфин замечает, что на соборе собрался „целый сонм исповедников” (confessorum magnus numerus sacerdotum) 8 . Их вера была проста, пряма, искренна. Они веровали, как и чему учила церковь , не вдаваясь в тончайшие исследования; они так веровали, и этого для них было достаточно 9 . Для партии противоположной они казались простецами и даже „невеждами» (i διτας xai μ εχειν γνϖ διν) 10 . О них Созомен замечает: „одни (из отцов собора) чуждались нововведений в вере, преданной издревле, и это именно те, по словам историка, которым простота нравов внушала без хитрости принимать веру в Бога» 11 . Эти члены собора вполне подчиняли свой разум святой вере. Вот те мысли и чувства, которыми одушевлены были они в данном случае. „Мы бесхитростно веруем ( περιργωζ πιδτεo μεν); не трудись понапрасну отыскивать доказательства на то, что постигается (только) верою» 12 . Учение о св. Троице им представляется в особенности таким предметом, в отношении к которому бесполезны умствования и требуется одна непосредственная вера. „Таинство святой покланяемой Троицы превышает всякий ум и слово, совершенно непостижимо и усвояется только верою» 13 . На спорный вопрос о сущности Сына Божия, об отношении Его Божественности к Божественности Отца, те же члены собора смотрели, как на тайну, которую тщетно хочет постигнуть разум человеческий. „Ипостась Его (Сына Божия)» – рассуждали они – „непостижима для всякого сотворенного естества, как непостижим и Сам Отец» 14 . „Неизяснимый образ бытия единородного Сына Божия превышает понятие не только евангелистов, но и ангелов. Поэтому не считаем благочестивым того, кто осмеливается простирать свою пытливость до исследования (сей тайны), не внимая словам Писания: высших себе не ищи, крепльших себе не испытуй ( Сир. 3, 21 ). Разве только одно безумие решится подвергать исследованию Ипостасное бытие Сына? Пророческий дух о Нем прямо сказал: род же Его кто исповесть ( Ис. 53, 8 ). Да и Сам Спаситель наш, поставляя апостолов, которые должны были сделаться столпами в церкви, поспешил удалить от них, как бремя, всякую пытливость касательно Его существа. Он возвестил, что разумение сей Божественной тайны выше сил всех сотворенных существ ( φδιχον) и ведение о ней принадлежит только единому Отцу: „никтоже знает Сына, сказал Он, токмо Отец, ни Отца кто знает токмо Сын» ( Мф. 11, 27 ) 15 . Говоря как о характеристической черте этой партии, о том, что она отстранялась от пытливых исследований в религиозной области, мы однако должны признать, что к этой же партии принадлежали и некоторые лица, имевшие серьезное образование, отличавшиеся в диалектике и учености 16 . |
| Аммоний, бывший учеником Великого Памво, вместе с тремя другими братиями и двумя сестрами, достигши самой высокой степени боголюбия, поселились в пустыне и построили два особых монастыря: братья – мужской, а сестры – женский, на довольном расстоянии один от другого. Между тем Аммония в одном городе пожелали иметь епископом, ибо великий сей муж обладал ученостью необыкновенною. Посланные от города пришли к блаженному епископу Тимофею и просили его рукоположить им Аммония во епископа. «Приведите его ко мне, – отвечал епископ, – и я рукоположу вам его». Взяв с собою довольно людей, они пошли за ним. Но Аммоний бежал. Видя наконец, что его догоняют, он остановился и стал их упрашивать. Когда же те не слушали, он поклялся им, что не примет сана и не может оставить пустыню. Когда и это не подействовало, он при всех взял ножницы и совсем отрезал у себя левое ухо до корня, сказав: «Теперь вы должны увериться, что мне нельзя принять сана, к которому меня принуждаете, ибо закон повелевает не допускать того к священству, у кого отрезано ухо». После сего они, оставив его, ушли и, пришедши к епископу, рассказали об этом. Тот им говорит: «Закон этот пусть наблюдают иудеи, а ко мне ежели приведете хотя и безносого, только достойного по жизни, я рукоположу его». Граждане пошли опять упрашивать Аммония. Когда святой муж стал отказываться, они хотели было вести его насильно. Но он поклялся отрезать и язык у себя, если станут принуждать его. После этого его отпустили и ушли. Пищу Аммония с молодых лет до самой кончины составляли сырые овощи: он не ел ничего готовленного на огне, кроме хлеба. Знал он все книги Ветхого и Нового Завета наизусть и многократно перечитал писания знаменитых мужей – Оригена, Дидима, Пиерия и Стефана. Об этом свидетельствуют и великие отцы пустыни. Рассказывают и о его пророчествах. Назидательнее его никто другой не был для братий, живших в пустыне. Блаженный Евагрий, муж духоносный и строгий в суждении, так отзывался о нем: «Не видывал я человека бесстрастнее его». Во время отбытия Великого Аммония в Константинополь по нуждам пустынножителей сей блаженный (Евагрий) по убеждению святых епископов, пришедших из разных областей, и здешних пустынников восприял от купели Святого Крещения Руфина, тогдашнего преторианского префекта, который сам много раз просил его об этом. Крещение совершено было в присутствии сих епископов в той церкви, которую построил сам Руфин для положения в ней святых, на самых гробницах. Во всем послушный преподобному Аммонию, Руфин почтил Евагрия достойно его святой жизни. Аммоний спустя немного времени почил и положен в храме, называемом Руфиновым. Его гробница, говорят, исцеляет от простуды. |
| В письме, содержащем этот приговор, упоминается также об императорском указе (о котором иначе ничего не известно) против чтения сочинений александрийца 1664 . Иероним и Руфин продолжали борьбу гневными апологиями, в которых их прежняя дружба воспоминалась только в видах произнесения укоров друг другу на основании различных изречений и действий прежних дней, Августин был так огорчен при виде подобного спора между двумя лицами, находившимися в преклонном возрасте и пользовавшимися большой славой в учености и благочестии, старыми друзьями также и сотоварищами по изучению св. Писания, что в собственном письме к Иерониму и предполагая, что его заявления верны, он мог только выразить свою скорбь по случаю столь непристойного зрелища 1665 . Иероним, в одном из своих трактатов, принимает тон сравнительно более умеренный и кроткий. Он просит Руфина оставить все это дело (401 г.); если, говорит он, они возбуждались в юности, то должны быть благоразумнее в зрелых летах, и радоваться усовершенствованию друг друга; но с непоследовательностью, не необычной у полемистов, советующих другим умеренность, он настаивает, что разногласия между ними должно закончиться на его собственных условиях, именно под условием, чтобы его противник присоединился к нему в отречении от Оригена 1666 . Руфин, по-видимому, наконец, утомился этим спором и перестал писать. Он был изгнан из Аквилеи бедствиями Италии, и еще раз отправился с Меланией в Св. Землю, но умер (410 г.) на пути туда в Сицилии, откуда он видел на противоположном берегу пожарищи от опустошений, производившихся войском Алариха. Иероним в позднейшее время говорит о нем под именем Srunnius’a (ворчуна) 1667 , и в своем предисловии к книге пророка Иезекиля, он упоминает о смерти своего противника в словах, которые обнаруживают не ослабевшее раздражение: «Скорпион этот погребен под почвой Сицилии вместе с Энкеладом и Порфирионом; многоглавая гидра перестала шипеть против нас» 1668 . 3 . В другом месте с оригенистическим спором связывается судьба одного из знаменитейших мужей, какие только украшали собой древнюю церковь . |
| 83. По словам Чедвика, это изречение в византийских флорилегиях приписывается Плутарху; см. у преп. Максима Исповедника ( Migne J.-P . PG. XCI. 784D. 86а. Интересно сопоставить с 371; см. слова Сократа: Ксенофонт . Воспоминания о Сократе. I.5.4; Philo Alexandrinus . De somniis. I.124; Клим. Алекс . Стром. VII.70. 1. 86b. t_loj eЩsebëaj filprXj QeTn. 89. 210b. Ср.: Мф 7:12. 90. Ср.: 121а; Epict . Enchiridion. 5. 91b. Cp.: 15. 92. 404. Ср.: 128. 93. Ср.: 153. 96. Ср.: 11, 23, 102. 97. Ср.: 24. 98. aЩm_rkeian _skei 334; ср.: 120. 99. Ср.: 128. Недолжное — _topoj. 102. Ср.: 23. 107. оЩ calepXn ™p_ тХ аЩтХ gen_sqai m_ Одно из самых проблематичных изречений. Руфин прибегает к исправлению текста и меняет смысл на противоположный. Чедвик интерпретирует его так: «не раздражайся, когда грешники собираются вместе для целей не греховных». Возможен и следующий перевод греческого изречения: «не трудно, чтобы грешники сошлись во мнениях, не погрешая ». 109. Цитируется Оригеном (Против Цельса. VIII.30. Ср. тж.: блаженный Диадох Фотикийский . Подвижническое слово, разделенное на 100 глав деятельных. 44. /Добротолюбие. Свято-Троицкая Сергиева Лавра, 1992. Т. 3. 110. Ср.: Мф 15:11,17—18. 113—114. Ср.: Платон . Государство. 379b, 617e. 117. оЩ g_gonaj ™ntruf " swn тН тоа Qeoa paraskeuH. 118. Ср.: 128. 119. Ср.: 19, 276. 120. megaloyuc:a — собственно, не великодушие, а скорее «величие души». Ср.: Аристотель . Никомахова этика. 1123b слл.; Плотин . I.6.6; святитель Иоанн Златоуст . Беседа на 1 Кор. XI.1 ( Migne J.-P . PG. LXI.89. 125—126. Ср.: 290; Клим. Алекс . Какой богач спасется. 3; Ксенофонт . Воспоминания о Сократе. II.1.19—20. 127. Руфин заметно меняет смысл изречения и переводоит: Non oportet contemni ea quibus etiam post depositionem corporis indigemus. 128. Ср.: 92, 99. 129. Ср.: 34, 82е. 130. Ср.: 17. 131. Ср.: 197. 135. Ср.: 58, 59. 138. Чедвик отмечает, что себялюбие Филоном и Климентом Александрийским рассматривается как начало греха. Аристотель различает хорошее и дурное себялюбие (Никомахова этика. IX.8. |
| 17/ Созомен Схоластик ( Ермий Созомен Саламанский) (л. 56, 56 об.) (в списке НБ РК просто «Созомен») – греческий церковный историк V в., автор единственного дошедшего до нашего времени сочинения – «Церковной истории», оконченной предположительно в 40-х гг. V в. 18/Руфин (Тиранний; Tyrannius Rufinus; также известен как Руфин Аквилейский – Rufinus Aquileiensis) (л. 56) (345–410) – римский писатель. Среди сочинений Руфина следует отметить перевод на латинский язык «Церковной истории» Евсевия Кесарийского , к девяти книгам которой переводчик добавил две свои книги, продолжив повествование с 324 г. до смерти императора Феодосия в 395 г. («Historia ecclesiastica»). 19/Филосторгий (Φιλοστργιος, лат. Philostorgius) (л. 56, 56 об.) (368–433) – греческий церковный историк-арианин, автор «Церковной истории», служащей хронологическим продолжением «Церковной истории» Евсевия, то есть начинающейся с середины царствования Константина Великого и доведенной до 425 г. В полном виде «История» Филосторгия не сохранилась, в настоящее время существует лишь ее сокращение, сделанное патриархом Фотием (ср. у Феофана Прокоповича : «Филосторгий в сокращении истории церковной, книга 7, число 9» – л. 56). Первое издание этого сокращения «Historia ecclesiastica» вышло в 1643 г. в Женеве, с латинским переводом – в Париже в 1673 г. 20/Никифор Каллист Ксанфопул (л. 56 об.) (в списке НБ РК «Никифор Ксантопул») – патриарх Константинопольский в 1350–1362 гг., автор «Церковной истории», описывающей события от Рождества Христова до 610 г. 21/Аммиан Марцеллин (Ammianus Marcellinus) (л. 56 об.) (в списке НБ РК «Аммиан Маркеллин») (ок. 330 – ок. 400) – римский историк, грек по происхождению, автор «Деяний» («Res gestae»), задуманных как продолжение «Анналов» и «Историй» Тацита. Из 31 книги «Деяний» до нашего времени дошли лишь книги 14–31, описывающие события с 353 по 378 гг. 22/Юлиан Отступник, Флавий Клавдий (Flavius Claudius Julianus Apostata) (лл. 6 об., 55 об., 56 об., 57) (в списке НБ РК «Апостат Иулиан» (л. 56 об.), «Иулиян Апостат» (там же) или «Иулиан Отступник» (лл. 6 об., 55 об.), а также «Иулиан» (л. 57) и «Иулиян» (лл. 56, 57)) (331–363) – римский император в 361–363 гг. В качестве автора Феофан Прокопович упоминает Юлиана только на лл. 56 об.–57, где ссылается на одно из изданий его писем (какое именно, нами не установлено; перечень изданий см. в журн.: Вестник древней истории. 1970. 1. С. 235). Феофан Прокопович цитирует в русском переводе фразу из сохранившегося фрагмента письма к жрецу (ср.: Вестник древней истории. 1970. 3. С. 232), а также имеет в виду обещание восстановить «святой город Иерусалим», данное императором осенью 362 г. в послании «К иудейским общинам» (у Феофана Прокоповича – «в послании к иудеом» (л. 57)). |
| Когда в конце 398 г. блаж. Иероним получил тревожные известия от своих римских друзей, он был весьма раздосадован тем, как его выставил Руфин в предисловии к переводу трактата Оригена «О началах». Поэтому он поспешил исполнить просьбу своих друзей и принялся за новый перевод трактата; при этом он использовал буквальный метод, стремясь сохранить все заблуждения Оригена в неприкрашенном виде и тем самым показать недобросовестность Руфина как переводчика 233 . Закончив перевод к весне 399 г., блаж. Иероним послал его в Рим вместе с ответным письмом Паммахию и Океану 234 , в котором он защищался от подозрений в оригенизме. В частности, он открыто называл Оригена еретиком и признавался, что всегда видел догматические заблуждения Оригена и осуждал их, а если иногда и хвалил его, то только как экзегета и философа, а не как учителя веры; оригенистом же в подлинном смысле он никогда не был 235 . В этом же письме Вифлеемский пресвитер обличал тех, кто придерживается заблуждений Оригена , не называя их по именам, но имея в виду прежде всего Руфина и еп. Иоанна Иерусалимского; а также критиковал сделанный Руфином перевод трактата «О началах» и всю его концепцию интерполяции книг Оригена 236 . В то же время блаж. Иероним написал письмо Руфину 237 , в котором уверял его в том, что не имел никакого отношения к травле, развязанной против него в Риме, а также укорял в некорректных высказываниях о нем в предисловии к переводу трактата Оригена «О началах». Вместе с тем он заверял Руфина в том, что не стремится к возобновлению старой вражды, но желает сохранить с ним дружеские отношения 238 . Однако Паммахий и Океан, получив оба письма Вифлеемского пресвитера, первое, содержавшее его апологию, предали широкой огласке (как того и желал сам блаж. Иероним), а второе письмо, адресованное Руфину, решили придержать и не посылать в Аквилею, опасаясь, что Руфин использует его как повод для нападок на Иеронима 239 . Между тем споры вокруг учения Оригена с новой силой возобновились и на Востоке – в Египте, откуда они перекинулись на Палестину и вскоре всколыхнули восточную столицу империи – Константинополь. |
|
|
