| По возвращении из армии, закаленный нападками, которые ему там пришлось пережить, будущий священник уже не боялся того, что его постоянно стали вызывать в КГБ, в так называемый «большой дом» и «вербовать»: «Расскажи, о чем разговаривают твои друзья? Смотри, не будешь рассказывать, поплатишься. Мы выбьем из тебя поповскую дурь». Но всегда в таких случаях Игорь вспоминал слова святителя Луки: «Ничего не бойся!», а порой и явно чувствовал его присутствие. «Опричники» даже удивлялись: «Куда ты смотришь? Что ты там видишь?» Батюшка с полной убежденностью свидетельствовал: «Я знаю, что владыка за меня молился, и потому у меня никогда не было страха. Я никого не предал и не оговорил ни разу в жизни. А действовал, как меня научил владыка: “Ничего не помню, ничего не знаю, сказать ничего вам не могу“. А в ответ на угрозы - молчок». Учась в Академии и став священником, отец Игорь ездил за советом к старцам прп.Семеону в Печеры, к отцу Савве (Остапенко), старцу Николаю Гурьянову, старцу Петру Серегину в Пюхтицы, продолжал ездить к старцу Самсону, оставаясь его духовным чадом до самой кончины старца в 1979 году. После окончания Духовной Академии в 1969 году митрополит Никодим (Ротов) благословил отца Игоря остаться в Alma mater преподавателем семинарии и академии. Первым предметом, который преподавал отец Игорь в семинарии, был «Церковный устав», потом к нему прибавились «Литургика», «Гомилетика», «Каноническое право», «Пастырское богословие». Последний предмет был самым любимым, как для самого отца Игоря, так и для его слушателей, потому что преподавал он не формально, а болел душой о том, какими будут молодые пастыри. Он приводил им примеры-образы тех «пастырей добрых», с которыми встречался в своей жизни, рассказывал о своей пастырской практике, обязательно ориентировал на то, чтобы искать ответы на все вопросы в Священном Писании и трудах святых отцов, но главное – он сам был ярким примером доброго пастыря. Одновременно с преподавательской деятельностью отец Игорь проходил служение в разных храмах Санкт-Петербурга. В архиве Санкт-Петербургской Епархии по личному делу отца Игоря Мазура можно проследить его священнический путь по годам. В 1962 году он закончил Ленинградскую Духовную семинарию, в 1970 г. – Духовную академию. С 1968 года исполнял послушание псаломщика в Александро-Невской Лавре. 9 октября 1968 года рукоположен во дьяконы в храме академии св. ап. и еванг.Иоанна Богослова в Духовной Академии митрополитом Никодимом (Ротовым). Дьяконское служение в течение двух неполных лет отец Игорь совершал в храме Кулич и Пасха, в храме Смоленской иконы Божией Матери, в Александро-Невской Лавре. 2 августа 1970 года митрополитом Никодимом (Ротовым) рукоположен во иереи в Троицком соборе Лавры. В 1971 году иерей Игорь Мазур стал настоятелем Никольского собора и был им два с половиной года. В 1973 году недолго служил в Лавре. В том же году назначен настоятелем в Коломяги в Дмитриевскую церковь, это послушание с небольшим перерывом совершал десять лет. |
| Как говорят в народе, попа и в рогожке видать — даже и без подрясника. В России спокойнее стали относиться, попривыкли. Хотя определённый трепет всё же сохраняется, даже в Москве. И это радует. Протоиерей Василий Середа, настоятель храма Тихвинской иконы Божией Матери в городе Холм (Новгородская область) 1. Я родился в семье священника, только-только закончились хрущёвские времена, и для меня представление о священстве создавалось реальной атмосферой жизни семьи и прихода. Я очень хорошо знал, что ожидает всякого, кто собирается встать на священнический путь, у меня не было никаких иллюзий и мечтаний. Я изнутри видел всю обстановку, в которой пребывало духовенство: постоянный нажим государства, надзор уполномоченного Совета по делам религий, тайное присутствие КГБ. Тогда КГБ было пронизано всё, доносчики были во всех слоях населения, в том числе, к сожалению, и в Церкви. Священник находился полностью на виду, делать он ничего не мог без осознания, что всё зависит от тех, кто его проверяет и слушает. И служение священника, конечно, было исповедническим. Но сложилась ситуация, когда духовенства оставалось очень мало и идущих по пути священства было небольшое количество. Практически всех молодых людей, ходивших в храм в Новгородской области, я знал в лицо. Поэтому к пятнадцати годам появилось осознание ответственности: если не пойду я в священники, кто тогда пойдёт?! Мне в школе написали в характеристике, что я верующий человек, но свои убеждения не навязываю никому. Это прочёл тогдашний митрополит Ленинградский и Новгородский Никодим (Ротов), который сказал прямо: «С такой характеристикой только в семинарию». После школы я устроился работать уборщиком и истопником в родном храме, затем поступил в семинарию. После семинарии меня забрали в армию, по приходе из армии — академия. А в 1988 году, когда отмечалось тысячелетие Крещения Руси, начался совершенно новый этап в жизни Русской Православной Церкви. До этого назначения всех священников и диаконов согласовывал уполномоченный Совета по делам религий, и если на приходе умирал священник, уполномоченный просто ликвидировал вакансию и не давал никого назначить на это место. Это, конечно, серьёзным бременем ложилось на тех клириков, которые оставались, потому что пробить новую вакансию было очень сложно. Я сам по окончании академии получил в 1987 году направление в Старую Руссу, где появилось место диакона. А в 1991 году, когда меня рукоположили в священники, регистрация от уполномоченных уже была не нужна. Храмов открывалось много, а священников было очень мало, поэтому наш правящий архиерей владыка Лев направил меня в город Холм без всяких регистраций. Епархией стал управлять епископ, а не уполномоченный, с которого начальство спрашивало, чтобы как можно меньше людей ходило в храм, как можно больше закрылось храмов, как можно меньше людей поступало в семинарии. |
| Автором подчеркивается значение языка в выражении, получении и воплощении прощения, в связи с чем он начинает теологическое исследование христианского прощения с анализа лингвистического концепта прощения и покаянного дискурса в русском языке. Язык, используемый в Священном Писании для описания Божиего прощения, отражает Его божественную природу. Такие слова, как благодать, милосердие, любовь, примирение, используются для того, чтобы передать существо, глубину и величие Божиего прощения. С помощью этих языковых выражений раскрывается христианский принцип подражания Богу, позволяющий христианину распространить прощение на других. Игумен Дионисий (Шлёнов) в статье «Церковь-Мать в византийской и поствизантийской традиции» показывает, что в настоящее время в семье Поместных Православных Церквей всё более и более усугубляется болезненное разделение между двумя группами Церквей: теми Церквами, которые поддерживают Константинопольский Патриархат и «привилегии» его главы, как будто бы первенствующего на Востоке и во всемирном Православии иерарха, и теми, которые не принимают такое первенство Константинополя, а именно Русской Православной Церковью и рядом других Поместных Церквей, придерживающихся соборной экклесиологии. Однако, несмотря на иллюзию поиска Константинополем царского пути, правда — в экклесиологии, исключающей земное первенство по власти одного человека в Церкви. В статье данная тема освещается на примере истории понятия «Церковь-Мать» в византийской и поствизантийской традиции. Протоиерей Сергий Звонарёв в статье «Автокефалия Православной Церкви в Чехословакии в свете отношений с Московским Патриархатом в 1960-х — начале 1970-х годов по данным архивных церковных источников» знакомит читателя с хроникой и состоянием взаимоотношений двух Церквей в 60-х — начале 70-х годов ХХ столетия. Церковные документы свидетельствуют о том, что отношения Русской и Чехословацкой Православных Церквей в период, когда ОВЦС возглавлял митрополит Ленинградский и Новгородский Никодим (Ротов), отличались высокой степенью братского сотрудничества в различных сферах взаимодействия: межправославных отношениях, межхристианских контактах, христианском мирном движении, академических связях и, наконец, в духовном и молитвенном единении. |
| Монах вопреки Молодой речник уже активно воцерковлялся, обвенчался с женой, но о священстве не помышлял и даже не понял, что имел в виду отец Иоанн, когда сказал ему: «Анатолий, ищи ямочку себе». Однако уже после отъезда отца Иоанна в Печоры он спросил жену: «Зоя, ты разрешишь мне уйти служить в Церковь?». Супруга сказала, что не против. «И к юбилею революции я им преподнес «подарок» – ушел с речного флота», – вспоминает архимандрит Афанасий. Вспоминает с улыбкой, но тогда ему было не до смеха. Устроился в Никольский храм истопником на 50 рублей в месяц, а супруга ждала третьего ребенка. В малом городе все друг друга знают, и когда вчерашний речник проезжал на повозке с дровами, ему вслед кричали: «Штурман!». Потом в поселке Тума Клепиковского района помогал художникам, расписывающим храм, – малярничал. – А там была староста, мать Варвара, ныне покойница, – рассказывает архимандрит Афанасий. – Ростом метр пятьдесят, но волевая! Как-то стою в алтаре и возглашаю: «Слава Святей, и Единосущней, и Животворящей, и Нераздельней Троице». Она: «Ты чего, Анатолий?» – «Да я служить хотел бы». Мать Варвара поехала к уполномоченному по делам религий, просила, чтобы он разрешил архиерею рукоположить Анатолия, но уполномоченный только позволил взять его в храм псаломщиком. В феврале 1969 года Анатолия все-таки рукоположили в диаконы, а в священники его кандидатуру уполномоченный ни за что не хотел пропустить. Возможно, быть бы ему диаконом как минимум до перестройки, но в первые дни 1970 года в Рязань приехал митрополит Ленинградский Никодим (Ротов). Уроженец Рязанской области, приехал он на свою малую родину по грустному поводу – хоронить маму, Елизавету Михайловну. Накануне решил вопрос с уполномоченным, и 3 января, в день похорон Елизаветы Михайловны Ротовой, состоялась священническая хиротония диакона Анатолия Культинова. Отец Афанасий вспоминает, что на рукоположении присутствовали и потом сослужили митрополиту Никодиму молодые тогда иеромонахи Ювеналий (ныне митрополит Крутицкий и Коломенский) и Кирилл (ныне Святейший Патриарх Московский и всея Руси). |
| Первый номер И вновь этим планам не суждено было сбыться: номер вышел из печати лишь через три года. Одной из причин этой задержки стало новое ожесточенное антирелигиозное наступление на Церковь, предпринятое Хрущевым во второй половине 1950-х годов, которое привело к ряду публичных отречений от Христа нескольких известных священников. Одним из них стал протоиерей Александр Осипов, профессор и инспектор Ленинградской духовной академии, ранее назначенный ответственным секретарем БТ. 6 декабря 1959 года он опубликовал в газете «Правда» свое письмо в редакцию, в котором отрекся от веры в Бога и от своего служения в Церкви. Это письмо занимало три газетных столбца и было озаглавлено: «Отказ от религии — единственный правильный путь». По отношению к вероотступнику Церковь проявляла большое терпение, сам Патриарх Алексий до последней минуты уговаривал его проявить благоразумие… Но когда отречение состоялось, реакция была скорой, жесткой и публичной: решением Священного Синода от 30 декабря 1959 года, опубликованном во втором номере ЖМП за 1960 год, бывшие священники Осипов, Дарманский, Спасский и все другие отрекшиеся от Христа иереи были лишены сана, а мирянин Евграф Дулуман и другие миряне-отступники были отлучены от Церкви. Понятно, что работу по подготовке первого номера БТ указанные события затормозили. И все же в июне 1960 года он вышел в свет (на его обложке был указан 1959 год). Еще через несколько месяцев была официально утверждена первая редколлегия БТ, которую возглавил епископ (впоследствии митрополит) Никодим (Ротов) 27 ; по три человека в ней были от МДА (ее ректор протоиерей Константин Ружицкий 28 , инспектор архимандрит Питирим (Нечаев) 29 и доцент В.Д. Сарычев) и от ЛДА (ректор протоиерей Михаил Сперанский 30 , профессора Н.Д. Успенский и А.И. Иванов), двое — от редакции ЖМП (ответственный редактор А.Ф. Шишкин 31 и ответственный секретарь А.В. Ведерников; позднее их место заняли Е.А. Карманов 32 и П.В. Уржумцев) и один — от ОВЦС (протоиерей В.М. Боровой, позднее — А.С. Буевский). |
| Выставлено было требование привести «Положение об управлении Русской Православной Церковью» в строгое соответствие с Постановлением ВЦИК и Совнаркома РСФСР 1929 года «О религиозных объединениях», которое устраняло священнослужителей как лиц, лишенных избирательного права, от участия в хозяйственных делах религиозных общин. После издания Конституции СССР 1936 года, предоставившей всем гражданам одинаковые права, «Постановление» это вступило в противоречие с Основным Законом государства. По докладу митрополита Крутицкого Питирима Архиерейский Собор принял постановление о расширении состава Священного Синода включением в число его постоянных членов управляющего делами Патриархии и председателя Отдела внешних церковных сношений. После Архиерейского Собора 1961 года постоянными членами Синода, кроме митрополита Киевского Иоанна, Ленинградского Гурия и Крутицкого Питирима, стали архиепископы: Тульский Пимен (Извеков) и Ярославский Никодим (Ротов). Заслушав доклад архиепископа Никодима, Собор одобрил постановление Синода о вступлении Русской Православной Церкви во Всемирный Совет Церквей, вынесенное 30 марта 1961 года. Архиерейский Собор заседал в то время, когда по всей стране происходило закрытие церквей. Делалось это под разными предлогами: то потому, что церковь была открыта в войну на оккупированной территории по разрешению немецких властей, то из-за того, что вблизи храма расположена школа, или под предлогом, что церковь мешает движению транспорта. В Кировской епархии из 75 православных приходов, существовавших в 1969 году, к 1964 году осталось всего 35; 7 деревянных церквей было разобрано, одна каменная, в епархиальном городе, взорвана; в остальных 32-х - богослужебные книги и иконы были сожжены, сами храмы разорены дотла. В Московской епархии с 1959 по 1963 годы закрыто было более половины церквей. В Москве летом 1964 года впервые за послевоенное время был разрушен храм - Малого Преображения, в которой еще недавно совершал богослужение митрополит Крутицкий Николай. Особенно тяжко пострадали Белоруссия, Украина, Молдавия. В Днепропетровской и Запорожской епархии в 1959 году было 285 приходов, а к 1961 году осталось всего 49. В Киеве у Церкви отнят был Андреевский собор. Всего по стране за время хрущевских гонений была закрыта почти половина приходов. В 1959 году Русская Церковь насчитывала около 14 тысяч приходов, в 1961 году число приходов сократилось до 8 тысяч (к 1966 году сохранилось 7523 прихода). Соответственно уменьшилось и число служащих священников и диаконов. К 1961 году оставалось лишь 8252 священника и 809 диаконов; к 1967 году - 6694 священника и 653 диакона. Сокращался прием в духовную семинарию. В конце концов 5 семинарий: Ставропольская, Саратовская, Киевская, Луцкая, Жировицкая - были закрыты. В 1959 году Русская Церковь имела 47 монастырей, а к середине 1960-х годов осталось только 16; число монашествующих сократилось к этому времени с 3 тысяч до примерно полутора тысяч. |
| Его преемником стал В.А. Куроедов. Впоследствии, в декабре 1965 года, Совет по делам Русской Православной Церкви был соединен с Советом по делам религиозных культов. Новое учреждение, которое возглавил В.А.Куроедов, получило наименование «Совет по делам религий при Совете Министров СССР». Происходили перемены и в составе высших органов церковного управления. 21 июня 1960 года митрополита Крутицкого и Коломенского Николая в должности Председателя Отдела внешних церковных сношений сменил архимандрит Никодим (Ротов), возведенный в сан епископа Подольского. 19 сентября 1960 года Священный Синод уволил митрополита Николая на покой. На Крутицкую кафедру был переведен из Ленинграда митрополит Питирим (Свиридов), а на Ленинградскую был назначен митрополит Минский и Белорусский - Гурий (Егоров). 18 июля 1961 года, в день памяти преподобного Сергия Радонежского, в Троице-Сергиевой Лавре сразу после Божественной литургии состоялся Архиерейский Собор. Собор открыл Патриарх Алексий. Главной темой повестки дня было внесение изменений в «Положение о Русской Православной Церкви» в части, касающейся приходского управления. Доклад по этому вопросу был сделан Управляющим делами Патриархии архиепископом Тульским Пименом (Извековым). Архиерейский Собор установил новую организацию приходского управления. Настоятель вместе с клириками устранялись от участия в приходском собрании и приходском совете. «Настоятель храма, - говорилось в новой редакции «Положения», - памятуя слово апостола: «А мы постоянно пребудем в молитве и служении слова» (Деян. 6, 4) - осуществляет духовное руководство прихожан, наблюдает за благолепием и уставностью богослужений, за современным и тщательным удовлетворением религиозных нужд прихожан». Хозяйственные и финансовые попечения о приходе и храме возложены были на исключительно мирянское по составу приходское собрание и приходской совет во главе с председателем-старостой. Реформа приходского управления была вынужденной мерой. Проводилась она в тяжелые для Церкви дни, когда давление на нее резко усилилось. |
| Вы были одним из активных участников и организаторов в деле дарования Автокефалии молодой Православной Церкви в Америке. Расскажите, пожалуйста, подробнее об этом событии. Вопрос об Американской автокефалии – не новый вопрос. Он был поставлен святителем Тихоном в 1905 г. в связи с подготовкой Всероссийского Собора. Отзыв архиепископа Тихона напечатан тогда же 150 . «Америка – не Россия, – писал он, – паства – многонациональная; условия – демократические. Такой Церковью нельзя было уже тогда управлять как рядовой епархией. Надо учредить особую независимую Церковь ». После революции, когда связь с Москвой нарушилась, идею автокефалии фактически применил к жизни митрополит Платон. В 1931 г., как и митрополит Евлогий в Париже, он отказался принять Указ Патриархии о «лояльности» Советам и объявил митрополию «временно самоуправляющейся». Последовали прещения из Москвы, установление отдельного «Патриаршего» Экзархата. Но паства осталась в огромном большинстве верной митрополиту Платону и его преемникам. Оба его преемника – митрополиты Феофил и Леонтий – надеялись, что Русская Церковь своевременно признает Американскую автокефалию. Именно это и осуществилось вследствие переговоров, тянувшихся с 1961 по 1970 г. Я лично участвовал во всех встречах, которые начались благодаря участию Патриархии с 1961 г. во Всемирном Совете Церквей. Исключительную роль сыграл митрополит Ленинградский Никодим (Ротов). Он поразил нас с самого начала своим умом и «чувством церкви». После нескольких встреч он принял нашу точку зрения всецело. Мы также хорошо понимали условия жизни Церкви в советских условиях, но верили, что при наличии никодимовского быстроумия истинно церковный дух сможет – хотя бы в одном этом случае нашей автокефалии – преобладать над тлетворным раболепством перед «уполномоченными?. Первоначально епископат митрополии относился весьма недоверчиво к переговорам с Москвой. Но влияние таких людей, как архиепископ Сан-Францис-ский Иоанн (Шаховской) , а также активное участие в переговорах отца А. Шмемана и вообще жажда церковного мира с Матерью-Церковью, преобладавшая среди духовенства и народа, превозмогла препятствия. Всем стало ясно, что мир возможен только на основе автокефалии. |
| Прошло несколько лет и новое испытание: от туберкулеза умирает его жена, которая многие годы была его другом и помощником. На кладбище близ Казанской церкви, где он служил, в августе 1963 года Дагмару-Марию похоронили. В Ленинградской Академии В1964 г. отец Михаил вынужден уехать из Вологды. Владыку Гавриила, молитвенника и смиренного человека, с которым у отца Михаила были прекрасные отношения, сменил на Вологодской кафедре преосвященный Мстислав (Волонсевич). И в мае1964 г. недавно овдовевший протоиерей, благочинный западного округа Вологодской епархии был уволен за штат. Впоследствии владыка Мстислав объяснил это принуждением со стороны «органов». Напомним, что это были годы хрущевских гонений. Вернувшись в Ленинград, отец Михаил сдал экзамены в Духовной академии, на заочном отделении которой он учился одновременно со службой в Устюжне, и принялся писать кандидатскую диссертацию «Состояние римско-католической экклезиологии к началу II Bamukahckoro Собора». Блестяще защитившись, он получает степень кандидата богословия, и его оставляют при Академии преподавателем латинского языка и истории. Студенты тех лет вспоминали о непривычно высокой требовательности нового латиниста. На образованного и талантливого священника обратил внимание митрополит Ленинградский и Новгородский Никодим (Ротов). Вскоре его дали преподавать историю западных исповеданий, он получил звание доцента и был назначен деканом факультета африканской христианской молодежи, учреждение которого помогло владыке Никодиму спасти Академию от угрожавшего ей закрытия. 13 октября1966 г. Указом Патриарха Алексия I отец Михаил назначен на должность ректора Санкт-Петербургских Духовных школ. Предложение занять должность ректора Академии от митрополита Никодима поступила всего через год после защиты отцом Михаилом кандидатской диссертации. Но условием было принятие монашеского пострига и хиротонии во епископский сан. Владыка вспоминал, что это предложение поставило его в тупик. У него были две дочери, и он не ощущал призвания к монашеству. В течение нескольких месяцев он раздумывал. Но, в конце концов, митрополит Никодим, к которому владыка до конца своих дней относился с глубочайшим почтением, сказал: «Отец Михаил, уклоняясь от монашества и тем самым от ректорства, вы совершаете предательство по отношению к Церкви». После этого, вспоминал владыка, он не мог противиться воле Божией. |
| Сейчас сложно представить, но при владыке Никодиме некоторые части богослужения — Апостол, Евангелие, Шестопсалмие — в Духовной академии читались на русском языке. Требовательность к совершению богослужений у владыки была очень высока. Он буквально пробудил ленинградское духовенство. При непосредственном его участии с 1969 года в храме ЛДА стала совершаться Литургия апостола Иакова. Следуя древней практике, митрополит во время литургии читал молитвы вслух. Ни модернизмом, ни обновленчеством это не было, хотя обвинений предъявлялось достаточно. Отдохновением и радостью для митрополита Никодима было церковное творчество. Владыка написал ряд богослужебных чинопоследований. Например, была составлена служба праведной Тавифе, праведному Иоанну Русскому, Собору Ростовских и Ярославских святых, тропарь равноапостольному Николаю Японскому и службу ему. Это митрополит делал урывками, когда летел в самолете. Это был живой во всех смыслах человек, и как архипастырь тоже: он стремился не к обновлению, а к оживлению Церкви. Мелочей для митрополита Никодима не существовало. Сила, ум, воля — всеми этими качествами владыка обладал в полной мере. Он умел разбираться в людях, смотрел далеко вперед. Братски относился к католикам. Считал возможным в исключительных случаях их причащение у православных пастырей и в 1969 году добился оформления этого. После его кончины, в 1986 году, данное положение было отменено. С интересом изучал опыт иезуитов и методы воздействия Католической Церкви на современный секулярный мир. Хотел окончить свои дни либо в Иерусалиме, либо в Риме. Его желание осуществилось. Советское как данность Напряженность ритма жизни и сила воли сказались на здоровье митрополита. После 1972 года он пережил подряд несколько инфарктов. И скончался от одного из них в Ватикане, на приеме у Папы Римского Иоанна Павла I в сентябре 1978 года. Владыке было 48 лет. Согласно завещанию, его похоронили на братском участке Никольского кладбища Александро-Невской лавры. Кем же был владыка Никодим? Прежде всего глубоким монахом. По воспоминаниям, даже светская одежда ему абсолютно не шла. За каждой службой митрополит непременно причащался и не мыслил без этого полноценной жизни. В своих многочисленных поездках требовал, чтобы вся делегация следовала его примеру и приступала к Святым Тайнам. Никодим (Ротов) в сане архиепископа |
|
|
