| 1595 Лешку (Лестку), будущему князю краковскому и сандомирскому, было около восьми, Конраду, впоследствии князю мазовецкому, – около семи лет. 1597 Сыновья Владислава II Изгнанника, старшего из сыновей Болеслава III; Владиславичи, Болеслав Высокий и Мешко, закрепились в Силезии. 1598 «Хроника» Кадлубка – единственный источник, сообщающий об этом эпизоде биографии Романа Мстиславича. Родившийся ок. 1155/60 г., Роман был примерно на 20 лет младше Казимира II, и потому хронологически допустимо, что волынский княжич воспитывался при дворе своего дяди по матери в пору сандомирского княжения последнего (до 1177 г.). Вместе с тем нелегко понять, что могло подвигнуть владимиро-волынского князя Мстислава Изяславича на такой неординарный шаг, который слишком походит на заложничество. 1599 О каком княжестве пишет хронист? Коль скоро сказуемое стоит в настоящем времени («княжество, которым он правит» – «eodemque quo fungitur principatu»), высказывалось мнение, что Кадлубек писал эти строки при жизни Романа, т. е. до 1205 г. (Vinc. Kadl. 1996. S. 251. Przyp. 274 [В. Kürbis]). Однако такая датировка исходит из молчаливого допущения, что «княжество» Романа Мстиславича – это Галич; между тем, Галичем вторично и окончательно Роман овладел уже после смерти Казимира II (см. об этом ниже, в главе IV, 24), а галицкая неудача 1188 г. (см. главу IV, 15) едва ли могла вызвать благодарность Романа. Следовательно, под «княжеством» Романа Кадлубек в данном случае имеет в виду Владимир (собственно, он именно так и титулует Мстиславича), по непонятной причине представляя себе владимирский стол зависимым от Кракова (см. примеч. 1538). Это, в свою очередь, означало бы, что в качестве terminus ante quern для написания главы IV, 23 надо было бы признать 1198/9 г., когда Роман перебрался в Галич (сохранив, впрочем, за собой и Владимир); иными словами, Кадлубек писал IV книгу по горячим следам событий. Впрочем, вероятнее выглядит другая возможность: что настоящее время сказуемого в придаточном предложении указывает всего лишь на одновременность действия со временем главного повествования: «правит» именно тогда, когда малолетние Казимировичи обороняются от претензий своего дяди Мешка III, т. е. правит во Владимире (ср. примеч. 1629). |
| При Всеволоде Юрьевиче оно включало города Торческ, Треполь, Корсунь, Богуславль, Канев, т. е. опорные пункты тюркского корпуса и всей степной политики. Сам Всеволод в письме к киево-смоленскому Рюрику Ростиславичу очень колоритно сформулировал свою роль в Киевской земле: «Вы есте нарекли мя во своемь племени в Володимере (за) старейшего, – писал князь, – а ныне (ты) сел еси в Кыеве, а мне еси части не оуделил (вар.: «оучинил») в Роуской земле, но роздал еси инемь моложьшой братьи своей, да же мне в ней части нет, да то ты, а то Киев и Роуская область, а комоу еси в ней часть дал, да с тем же ю и блюди и стережи; да како ю с ним оудержишь, а то оузрю же, а мне не надобе» 368 . Есть упоминания об одновременном признании Киевом прав галицко-волынского и владимиро-суздальского князей, которые, не занимая Киев лично, назначали сюда князя: «посади великый князь Всеволод и Роман (упоминание волынского Мстиславича похоже на пренебрежительную приписку) Инъгвара Ярославича в Кыеве» 369 . Летописи смоленских Ростиславичей и черниговских Ольговичей, обычно назначаемых на киевский стол, тщательно камуфлируют эту зависимость от воли старейших; в свою очередь владимирская летопись склонна изображать суздальских князей в виде распорядителей судьбами не только Киева, но и самого Галича. Здесь читаем, что Всеволод возвращает Киев Рюрику («да емоу опять») по его просьбе и по совету своего вассала Романа Мстиславича, который будто бы говорил Рюрику: «То оуже еси крест целовал (владимиро-суздальскому князю), пошли ты моуж своего ко свату своему, а я слю своего мужа ко отцю и господинувеликому князю Всеволоду, и ты ся моли и я ся молю, а бы ти дал Киев опять» 370 . Здесь явно принижена роль Романа, ибо позднее, когда заключался мир с Ольговичами, ко кресту водили и Всеволода Юрьевича и Романа Мстиславича 371 . Суздальская летописная традиция давно изображает галицких князей подручниками: Ярослава Владимировича как младшего при Юрии Долгоруком 372 , Владимира Ярославича как вассала при Всеволоде Юрьевиче 373 . |
| За период существования Киевской Руси Новгород полностью подчинялся великим киевским князьям. О подчинении Новгорода Киеву так писал русский советский историк А. Насонов: «Новгород стал платить в Киев дань приблизительно в начале Х века, когда сидевшие в Киеве Олег и Игорь установили дань с северных племен. Киевские князья считались и были сюзеренами МСТИСЛАВ МСТИСЛАВИЧ УДАЛОЙ (ум. 1228), князь торопецкий (с 1306), новгородский (с 1210), галицкий (с 1219), сын князя Мстислава Ростиславича Храброго. Участвовал в походах русских князей на половцев в 1193 и 1203 годах. Став новгородским князем Мстислав Мстиславич начал борьбу с князем Всеволодом Большое Гнездо, продолжавшим объединительную политику Андрея Боголюбского. В 1212 и 1214 годах Мстислав Мстиславич совершил удачные походы на чудь и ливонских рыцарей. Победив князей новгородских. Новгород получал князей из Киева, от киевских князей, посылавших своих сыновей туда на княжение (Игорь – Святослава, Святослав – Владимира, Владимир – Вышеслава и Ярослава)». В 1016 году Ярослав Мудрый, при помощи Новгорода ставший великим киевским князем, дал городу «Устав» и «Правду» – «по сей грамоте ходите якоже списах вам, такоже держите». Новгород получил значительные права и впоследствии новгородские власти постоянно ссылались на эти документы во время важных переговоров, а приглашенные князья обязаны были целовать крест «на всех грамотах ярославлих». Новгород находился в середине своих земель, и был удален от границ на расстояние около 200 километров. От Новгорода во все стороны расходились сухопутные и морские дороги. Новгородские земли закреплялись за городом с помощью опорных пунктов – крепостей, выстроенных на главных стратегических направлениях, на местности, где был лес, холмы, болота и озера, затруднявшие обходной маневр нападавшего противника. Всеволода Святославича Чермного (1214), посадил на киевский стол Мстислава Романовича. В 1216 году руководил новгородским войском в Липицкой битве, в которой владимиро-суздальские князья потерпели поражение. В 1218 году ушел из Новгорода и вскоре, разбив и прогнав венгров, сел на стол в Галиче. В битве на Калке (1223) проявил храбрость, но как полководец был неосмотрителен, что привело в конечном счете к поражению всего русского войска. В последние годы жизни воевал с венграми, ссорился с Даниилом Романовичем и галицкими боярами. Примирился с венгерским королем, выдал в 1227 году за его сына Андрея свою дочь Марию, назначив зятя своим преемником. |
| При великом князе Изяславе II Новгородцы выпросили себе князем его сына Ярослава Изяславича. Этот князь был дольше других их государем, потому что они любили его отца, который приезжал к ним из Киева. Народ, давно не видавший у себя великих князей, был в восхищении от приезда Изяслава, особенно когда он на другой день дал пир всем гражданам и сам обедал вместе с ними. Городище — то место, где был этот праздник, — и теперь еще известно в Новгороде. Не прошло и пяти лет, а ветреные Новгородцы уже забыли и Изяслава Мстиславича, и его сына. Третий внук Мономаха, Ростислав Мстиславич, приехал по их желанию княжить в Новгород. Но этот князь после смерти Изяслава II был призван Киевлянами заступить на его место при старом Вячеславе. Радуясь великому княжеству, Ростислав спешил в Киев и оставил Новгородским князем своего сына Давида. Гордые Новгородцы не любили князей, которые оставляли их, хотя бы и ради великокняжеского престола: они тотчас же изгнали Давида и выбрали князем Мстислава, другого сына Юрия. В это самое время исполнилось самое приятное желание Юрия Владимировича. Мы говорили уже об этом: он вступил с победой в Киев после смерти Вячеслава. Ростислав же Мстиславич, едва успев приехать в Киев, должен был уже выехать и уступить силе Юрия. С досадой поехал он назад в Новгород, но там ему стоило больших трудов примириться с народом, который разделился на две стороны: одна, Торговая, защищала своего нового князя — Мстислава Георгиевича; другая, Софийская, хотела прежнего — Ростислава. Добрый Мстислав Юрьевич, не желая, чтобы за него проливали кровь невинных, уступил свой престол Ростиславу и уехал ночью из Новгорода. Вот какие беспорядки творились у дерзких Новгородцев, а они были так безрассудны, что не винили себя в этом, а еще хвалились своим гибельным своеволием! Дерзость их была так велика, что они сами выбирали себе епископа. Ростислав Мстиславич был Новгородским князем до тех пор, пока Киевляне после смерти Юрия Владимировича во второй раз не призвали его на свой престол. Уезжая, он оставил у них сына, Святослава. Беспокойные Новгородцы изгнали бы и этого молодого князя, но через некоторое время помирились с ним. |
| – наместник киевского князя в Новгороде, с 1125 г. – князь киевский. Будучи киевским сениором, Мстислав сохранял единство Руси. В 1127 г. он подчинил себе также и Полоцкое княжество. Изданная около 1128/1130 г. грамота Мстислава Юрьевскому монастырю близ Новгорода, содержащая ряд привилегий, является древнейшей из сохранившихся в оригинале древнерусских грамот. Он был также заказчиком так называемого Мстиславова евангелия, изготовленного в 1117 г., одного из замечательных памятников древнерусского искусства книги. Мстислав (Феодор?) Изяславич, сын Изяслава Мстиславича, с 1151 г. княжил в Переяславле-Русском. После смерти своего отца в 1154 г. наследовал волынский стол и вплоть до 1159 г. претендовал также и на Киев. Мстислав поддерживал киевского митрополита Климента Смолятича. Наконец, после смерти киевского князя Ростислава Мстиславича 15 мая 1167 г. Мстислав занял киевский стол, хотя до самой своей смерти (19 августа 1170 г.) был вынужден отстаивать его, равно как и свое старейшинство на Руси, в борьбе с владимиро-суздальскими князьями. Мстислав (Борис?) Романович, сын смоленского и киевского князя Романа Ростиславича (умершего в 1180 г.), родился в 50-х годах XII в., погиб 31 мая 1223 г. В 1185 г. Мстислав принял участие в походе на половцев. После смерти своего дяди Давыда Ростиславича (в апреле 1197 г.) он получил смоленский стол, а с 1214/1215 г. в течение девяти последних лет жизни был также и киевским князем. Погиб в битве с татарами на Калке. Мстислав (Феодор) Ростиславич (Храбрый), сын смоленского и киевского князя Ростислава Мстиславича, родился, вероятно, около 1140–1145 гг., умер 13/14 июня 1180 г. С первого упоминания его в летописях под 1161 г. Мстислав выступает главным образом в качестве военачальника. Согласно ряду лапидарных указаний, непродолжительное время он занимал различные столы: белгородский (1161–?), вышгородский (1173), смоленский (1174–1175), новгородский (1179–1180). Его славе как полководца, надо думать, прежде всего способствовала девятинедельная оборона Вышгорода (осенью 1173 г.) от превосходящих сил княжеской коалиции, возглавлявшейся Андреем Боголюбским. |
| Наступило утро 21 апреля. Полки антисуздальской коалиции выстроились в следующем порядке. На левом фланге - Владимир Рюрикович со смолянами - против Ярослава, правее - Мстислав (здесь же впервые упомянут еще один участник коалиции, Всеволод Мстиславич - сын Мстислава Романовича Киевского с дружиной, в одном полку с Мстиславом) с новгородцами - против Юрия, далее - брат Владимир с псковичами - против Святослава Юрьевского, а на правом фланге - Константин с ростовцами, - против своего самого младшего брата, Ивана Стародубского. Разъезжая перед фронтом своих полков, Мстислав Мстиславич зычным голосом обратился к воинам: " Братья, мы вошли в землю сильную. Глядя на Бога и правду, станем крепко, не оглядываясь назад. Побегше не уйти! Так забудем же дома, жен и детей, ведь все равно когда-то умирать (т.е. лучше умереть с честью, на поле боя, отстаивая правое дело) " . Зная новгородский обычай, он предложил новгородцам выбор: идти в бой на конях или пешими. Те не захотели " умирать на конях " , предпочтя сражаться пешими, чувствуя землю, " как деды на Колакше " в этих же местах. Сойдя с коней они поснимали верхнюю одежду ( " порты " ) и разувшись побежали на врага бегом ( " боси поскоциша " ). Глядя на них, спешилась и часть смолян. Им в помощь Владимир Рюрикович направил конный полк воеводы Ивора Михайловича, но тот замешкался, пробираясь через болотистую " дебрь " . Князья с дружинами ехали следом, образуя как бы третий эшелон, приберегаемый для решающего удара или развития успеха. Тем временем пехота, поднявшись по склону, с криками ударила на полки Ярослава и Юрия. Те, с непривычки побросав свои колья и топоры, отпрянули от края горы. Один стяг Ярослава был подрублен. Передние ряды Владимирцев гибли на месте, но убежать не могли, сдерживаемые многими рядами глубокого построения. С помощью подоспевшей кавалерии Ивора Михайловича удалось еще потеснить противника, подрубив и второй Ярославов стяг, но вражеских сил было слишком много. Видя, что для победы не хватает сил, Мстислав, обращаясь к Владимиру Смоленскому, произнес: " Не дай Бог, брате, выдать сих добрых людей " . В этих словах весь Мстислав. Для него главное в жизни - сдержать слово, не подвести других. Все остальное не столь важно. Одновременно вступили в дело и остальные силы коалиции, связав боем остальные полки Всеволодовичей. |
| В отличие от автора протографа венгерских хроник второй половины XI b. Аноним (не только осведомлен о существовании Суздальской земли («земля Руси, которую называют Суздаль» – terra... Ruscie, que vocatur Susdal) 1540 , а также о «земле Галича» (terra Galicie) 1541 , о городах Киеве (civitas Kyeu) 1542 и Владимире-Волынском (civitas Ladomer) 1543 , но и знал князей киевского (dux re Hyeu, de Kyeu) 1544 , волынского (dux Lodomeriensis) 1545 , галицкого (dux Galicia) 1546 , суздальского (duces Ruthenorum, scilicet de Kyeu et Sudal) 1547 . В его повествовании все эти главы отдельных княжеств фигурируют как «князья русов» (duces Ruthenorum) 1548 . Арнольд Любекский (ум. в 1212 г.), касаясь в своей «Славянской хронике» 1549 отношений полоцкого князя с ливами в 1198 г. (имеется в виду Владимир, умерший в 1216 г.) 1550 , называет его «король Руси из Полоцка», «король Полоцкой Руси» (rex Rucie de Plosceke) 1551 . Мы уже говорили об определении польским хромистом Винцентием Кадлубком Ярослава Мудрого как короля. Это оценка прошлого Руси – единого государства. Говоря же о своем времени (XII – начало XIII b.), Кадлубек называет местных князей Юго-Западной Руси термином князь (dux, princeps). Отдельные владетели у него фигурируют с указанием их княжеств: в описании правления Казимира Справедливого (1184 – 1194 гг.) князь владимирский (dux Laodimiriae) Роман 1552 (князь галицко-волынский Роман Мстиславич, убитый в 1205 г.) 1553 , князь белзский (princeps Belsiae) Всеволод 1554 (Всеволод Мстиславич, умерший в 1195 г.) 1555 ; под 1197 г. – «князь Галича» (dux Galiciae) Владимир 1556 (галицкий князь Владимир Ярославич) 1557 . Иногда хронист ограничивается определением «русский князь» (Russiae princeps). Так говорит он, описывая события 1109 – 1122 гг. 1558 , о перемышльском князе Володаре Ростиславиче, умершем в 1124 г. 1559 Установлена достоверность русских известий Кадлубка, начиная с 70-х годов XII b., при всей его тенденциозности 1560 . Еще более яркую картину раздробленности земель, входивших ранее в состав Древнерусского государства, рисует немецкий автор Генрих в своей «Хронике Ливонии», законченной около 1225 г. 1561 |
| Церковные имущества подвергались нападкам. Борьба князя и веча проходит через всю историю Смоленска. Особенно сильные недоразумения были при Романе и Давиде Ростиславичах. В 1440 г. черные люди восстали на литовского наместника, и он бежал. Вече всегда считало себя в праве избрать князя, и избирало. Еще в 1096 году, когда Смоленское княжество признавалось принадлежащим Владимиру Мономаху , смольяне приняли к себе князем Давида Святославича. Борьба партий, поддерживавших разных князей, была постоянная. Борясь против нарушителей своих прав, смольяне с любовью относились к тем князьямъ, которые оказывались им полезными. Они за 300 верст выходили встретить Ростислава Мстиславича. Роман Ростиславич истратил все свое имущество на ученых людей, и смольяне сделали сбор на его погребение, превышавший годовой княжеский доход. Князь был представителем земли. От имени его делается все, но он предварительно советуется с вечем. Князь был предводителем ополчений, но смольяне не всегда участвовали в княжеских военных предприятиях. Династические войны князья вели при содействии дружины. Князю принадлежал суд, но случалось, что общины откупались от него. Обязанности судей несли тиуны. Исполнителями приговоров были десятские. Сбором податей торговых заведывали куноемцы. «Ветхие» из них входили в совет князя по торговым делам. Земским войском заведывал тысяцкий, избираемый из бояр. Далее шли сотские. Городом заведывали конецкие старосты, избираемые вечем. Главную военную силу составляло боярство, помогавшее князю в раздорах с вечем и бывшее ближайшим советником. Бояре отправляли посольскую службу, были воеводами по городам и посадскими, отправлявшими в городах суд. Они заседали в княжеском суде, напр., в процессе Биреля с Артомоновичем, где были бояре Микула Дядькович, Лука Окольничий, Путято Дядькович и др. Особенно известен дядька, боярин Борис Захарыч, который был кормилец Владимира Мстиславича – внука Ростислава, при котором он был боярином и погребал его. Постельничи назывались покладчики. Были и печатники и писцы: Моисей и Федорка при Ростиславе Мстиславиче. Дружина набиралась из людей всякого рода, даже из инострандев, к числу коих относится св. Меркурий. Дружина сливалась с боярами и овладевала поместьями, гонами, лесами, сеножитями (229). |
| 922 Т. е. венгров (Moravcsik. ВТ II. S. .), взятых в результате битвы за Зевгмин (Землин). Многие пленные были расселены на византийской территории. 923 Т. е. венгерский король Геза II. Киннам пользуется термином «рикс», лат. rex, которым византийцы обозначали «западных» («латинских») правителей. В ранневизантийской традиции, наследуемой и позже, этот титул применялся также и к болгарским, «гуннским», славянским династам. 924 Т. е. венгров: наряду с термином «гунны» Киннам применительно к Венгрии употребляет и имя «Пеония» (см. выше). 925 Геза II воевал в 1151 г. на р. Саве. Он помогал своему родственнику – князю Изяславу Мстиславичу (ср.: Ипатьевская летопись//ПСРЛ СПб., 1908. Т. 2. Стб. 447). Начало событиям было положено в 1149 г., когда киевский князь Изяслав Мстиславич в борьбе против суздальского князя Юрия Долгорукого попросил помощи у своего зятя Гезы II (ПСРЛ. Т. 2. Стб. 384). Владимирко Галицкий был союзником Юрия Долгорукого. Итак, Геза II и Изяслав Мстиславич оказались противниками Владимирко Галицкого и Юрия Долгорукого. 926 В XII в. Галичская земля рассматривалась в Византии как часть «Малой России», по замечанию Андроника (см.: Краткое обозрение. С. 125. Примеч. 1). Никита Хониат называет ее одной из топархий Росов (92.48–49). 927 Владимирко Володаревич (1104–1153) – князь звенигородский и белзский, а с 1141 г. и Галицкий, сын Володаря Ростиславича. 929 Проблема толкования греческого термина πóσπονδος – одна из давних. Отметим непоследовательность передачи термина в существующих переводах сочинения Киннама. Данное место (о галицком князе) передано как лат. foederatus (Ioannis Cinnami Historia. P. 115.40), болг. – «бил в договорни отношения с ромеите» (ИБИ. Т. 14. С. 238; ср.: Там же. С 237. Примеч. 1 – «союзник, может быть, и вассал»), серб. – «связанный договором» (Buзahmujcku извори. Т. 4. С. 42), хотя термин в близком тексте о Гезе II 104.19) передан как лат. obnoxiam, болг. – «поставил Сербию под свою зависимость», серб. – «подчинил Далмацию». Принципиальное решение проблемы предложено Г. Г. Литавриным (Литаврин 1960. С. 256 и сл.). |
| Напрасно искав защиты в Венгрии, изгнанник Владимир Мстиславич прибегнул к Великому Князю, но Георгий в самом деле не думал об нем, а хотел, пользуясь случаем, завоевать область Волынскую для другого племянника, Владимира Андреевича, чтобы исполнить обещание, некогда данное отцу его. Жестокое сопротивление Мстислава уничтожило сие намерение: десять дней кровь лилась под стенами Владимирскими, и Георгий, как бы подвигнутый человеколюбием, снял осаду. «Изяславич веселится убийствами и враждою, – сказал он детям и Боярам: – желаю не погибели его, а мира, и, будучи старшим, уступаю». – Владимир Андреевич ходил к Червену с мирными предложениями: напоминал тамошним гражданам о своем родителе, великодушном их Князе Андрее; обещал быть ему подобным, справедливым, милостивым; но, уязвленный в горло стрелою, удалился, отмстив жителям опустошением земли Червенской. Георгий наградил его Пересопницею и Дорогобужем; а Мстислав, следуя за дедом, жег селения на берегах Горыни. Великий Князь щадил старинных друзей своих, Половцев. Они тревожили окрестности Днепра и были наказаны мужественными Берендеями, которые многих хищников умертвили, других взяли в плен и, в противность Георгиеву желанию, не хотели их освободить, говоря: «Мы умираем за Русскую землю, но пленники наша собственность». Георгий, два раза ездив в Канев для свидания с Ханами Половецкими, не мог обезоружить их ни ласкою, ни дарами; наконец заключил с ними новый союз, чтобы в нужном случае воспользоваться помощию сих варваров: ибо он, по тогдашним обстоятельствам, не мог быть уверен в своей безопасности. 1157 г. Ростислав Мстиславич имел преданных ему людей в Новегороде, которые с единомышленниками своими объявили всенародно, что не хотят повиноваться Мстиславу Георгиевичу. Сделалось смятение; граждане разделились на две стороны: Торговая вооружилась за Князя, Софийская против него, и мост Волховский, с обеих сторон оберегаемый воинскою стражею, был границею между несогласными. Но сын Георгиев бежал ночью, узнав о прибытии детей Смоленского Князя, и таким образом уступил Княжение Ростиславу, который, чрез два дня въехав в Новгород, восстановил совершенную тишину. |
|
|
