| Разделы портала «Азбука веры» ( 16 голосов: 4.3 из 5) Русская церковно-политическая традиция «Воздайте Кесарево Кесарю, Божие – Богу», – ответил Христос на казуистически поставленный ему, чисто политический и в то время явно провокационный вопрос фарисеев. Обе Церкви, как Восточная, так и Западная, видят в этих словах Христа полное разграничение сферы духовной, вечной, Божеской от сферы материально-земной, тесно соприкасающихся и нередко трудноотделимых одна от другой в нашей грешной земной жизни. Таково разъяснение Истины слов Христовых в плане вечности. Но ведь помимо вечности наша земная жизнь протекает и в плане материальной современности, и в этом плане слова Христовы содержали в себе также истину, но иную, устремленную не в вечность Духа, но во временность земного человеческого бытия, в его современность. Восстановим в памяти историко-политическую обстановку того времени. Шел 33й год нашей эры. Римская Империя, владевшая всем Средиземноморьем, готовилась к решительной и, несомненно, тяжелой даже для нее борьбе с могучим Парфянским царством, преграждавшим Риму продвижение на восток. Иудея и Сирия представляли собой стратегическую базу этой неизбежной для Рима войны, даже ряда войн. Но эта база была очень ненадежна, т. к. недавно еще покоренная Римом Иудея и примыкающая к ней Галилея и Сирия были для Рима пороховым погребом, подготовляющим фанатическое восстание и тем создававшим угрозу коммуникациям Империи на Востоке. Недаром Рим держал в этих незначительных по территории провинциях три легиона из шестнадцати регулярных – больше чем, например, в Галлии. Вспыхнувшая вскоре жесточайшая Иудейская война оправдала эту предусмотрительность римских стратегов. Националистически-революционное движение иудеев возглавлялось в то время столь же политическими, сколь и религиозными организованными сектами, главным образом фарисеями, что с полной точностью разъясняет их вопрос Христу, как политическую провокацию, на которой они в дальнейшем, очевидно, хотели построить обвинение его перед Пилатом, как политического преступника, возбуждавшего народ к неплатежу податей Риму. Следовательно, истина ответных слов Христа частично содержала в себе и политический смысл, что дает нам право полагать, что не чуждавшийся всех, даже самых темных сторон человеческого бытия Христос (общение с мытарями, блудницами и т. д.) не чуждался в земном своем воплощении и политической жизни того времени. Отсюда Церковь не может и не должна игнорировать политику, как часть материальной, но вместе с тем и интеллектуально-душевной жизни паствы. |
| Разделы портала «Азбука веры» Фэн-шуй, астрология, оккультизм, любовный приворот, целительство Алексей Зайцев Христианство и неоязычество: возможен ли компромисс? " decoding="" title="" > ( 2 голоса: 5.0 из 5) Когда на заре нашей эры молодая христианская Церковь входила в историю, она сразу же вызвала резкое неприятие со стороны древнего языческого мира. Религиозно плюралистичная и веротерпимая Римская империя очень болезненно среагировала на появление новой религии. Прежде всего, римлян смущала бескомпромиссность самих христиан в вопросах веры… Ведь языческое религиозное сознание, открытое для принятия любых, даже самых экзотических и “странных” богов, готово было адаптировать, в том числе и христианского Бога. Некоторое время статуя “Назарянина”, как одного из палестинских “богов”, находилась в римском пантеоне наряду и наравне с идолами других божеств. Но христиане не хотели и не признавали этого равенства. Они с доходящим до вызова упорством настаивали на истинности и единственности только своего Бога, объявляя всех прочих так называемых богов ложными. Кроме того, Церковь решительно отвергала и все попытки примирения с язычеством, предпринимаемые в рядящемся в христианские одежды гностическом синтезе (предтече теософии). В то же время христиане в отличие, например, от иудеев не замыкались в своем богопочитании, но всем и повсюду свидетельствовали о возможности спасения только в основанной Христом Церкви. Это свидетельство расценивалось религиозно всеядными язычниками как подозрительная претензия на исключительность, как опасная “нетерпимость”, как посягательство на “святая святых” их синкретической веры. В результате христиане, несмотря на свою государственную лояльность и политическую благонадежность, оказались настоящими изгоями в разнородной палитре древнеримского общества. “Христиан ко львам!” – таков был ответ языческих плюралистов на бескомпромиссность тех, кто были в их глазах лишь дерзкими упрямцами и фанатиками. Но для христиан Истина, которой они служили, была выше любых возможных компромиссов, даже если ценой ее исповедания становилась собственная жизнь. И, несмотря ни на что, Церковь Христова даже в чисто историческом плане оказалась в этом противостоянии победительницей. |
| Рвы Бутовского полигона - место захоронения репрессированных жертв в 1930-е годы 30 октября 2013 г. 10:00 Если мир вас ненавидит, знайте, что Меня прежде вас возненавидел ЭТИ СЛОВА ГОСПОДА И СПАСИТЕЛЯ НАШЕГО СКАЗАНЫ ВСЕМ ХРИСТИАНАМ, КОТОРЫЕ ЖИЛИ, ЖИВУТ И БУДУТ ЖИТЬ ДО СКОНЧАНИЯ ВЕКА История Церкви в то же время доказывает нам, что ненависть, о которой говорит Христос, особо умножалась и перерастала в гонения не всегда и не во всякой стране. Я коснусь как истории, так и современных вопросов, связанных с феноменом мученичества за Христа и веру в Него. Церковь, государство и правитель: исторический контекст 1 Гонения были почти повсеместными на заре христианства – в Древней Церкви. Языческому миру, привыкшему руководствоваться материальными категориями, было очень трудно принять учение Христа, пропустив его через душу и примирив с особенностями культуры, менталитета, воспитания того времени. Как можно, например, любить и прощать своего врага? Для древнего человека, особенно воина — мысль недопустимая. Страны и народы находились в постоянной войне: и с внешними врагами, и внутри государства — тем более такого колоссального, каким была Римская империя. Как можно бесконечно прощать? Ведь есть суд с хорошо разработанным римским правом. Идеи Божественного Учителя приводили многих в недоумение, а оно очень часто перерастало в ненависть, злобу к тем, кто сумел вместить Новый завет. Таких первоначально было меньшинство, и многие из них становились мучениками, гонимыми. В большинстве европейских языков слово «мученик» звучит как martyr (от μρτυς, свидетель). Этимологическое пересечение слов «мученик» и «свидетель» представляется весьма символичным. Перенесший страдания, но не просто так, по стечению жизненных обстоятельств, а за истинную веру, за веру во Христа, чаще всего с именем Спасителя на устах или с молитвой к Нему, поистине является свидетелем. Свидетелем чего? Во-первых, своей веры, которая подкрепляется не только исповеданием на словах, не только каким-то рядовым, обыденным действием, но и готовностью отдать за эту веру самое ценное – жизнь. |
| Рубрики Коллекции Система пользовательского поиска Упорядочить: Relevance Relevance Григорий Нисский — епископ-хранитель православия 7 мин., 22.01.2019 23 января – день памяти Григория Нисского – святого, отца и учителя Церкви (между 335 и 340 – после 394), епископа города Ниссы, одного из самых великих христианских богословов. Чем удивительная была семья святого Григория? Почему его называют хранителем Православия? И на какие важнейшие богословские вопросы он давал ответы, а какие из его суждений вызывали серьезные споры. Великие земляки Григорий Нисский вместе со своим старшим братом Василием Великим и близким другом Григорием Богословом (или Григорием Назианзином) принадлежал к плеяде знаменитых Великих Каппадокийцев (Каппадокия – область Малой Азии, входившая в Восточную Римскую империю, ныне принадлежит Турции). Все они были, как мы бы сейчас сказали, «земляки». А.В. Карташев писал, что « их родина Каппадокия и соседние области центра Малой Азии были местом жительства землевладельческих фамилий, полагавших честь своего звания и своих родов в том, чтобы дать своим детям возможно более высокое образование» . Эти Отцы Церкви во второй половине IV века после Рождества Христова, опираясь на опыт античной философии, в строго православном духе разработали догмат о Святой Троице и утвердили его на Втором Вселенском Соборе (381 год). Тогда Римская империя буквально сотрясалась спорами с арианами и другими еретиками, и дискуссии о Боге, Лицах Троицы и Их взаимоотношениях, о соотношении двух природ в Христе были столь распространены и повсеместны, что буквально выплеснулись на улицы и площади городов. Православные всех классов общества и состояний, всех степеней образования пустились в рассуждения и споры о догматах. Об этом с иронией и не без удивления писал сам Григорий Нисский: « Одни, вчера или позавчера оторвавшись от черной работы, вдруг стали профессорами богословия. Другие, кажется прислуги, не раз битые, сбежавшие от рабьей службы, с важностью философствуют о Непостижимом. Все полно этого рода людьми: улицы, рынки, площади, перекрестки. Это — торговцы платьем, денежные менялы, продавцы съестных припасов. Ты спросишь их об оболах (копейках), а они философствуют о Рожденном и Нерожденном. Хочешь узнать цену на хлеб, отвечают: «Отец больше Сына». Справишься: готова ли баня? Говорят: «Сын произошел из несущих». Что приснилось Григорию |
| Рубрики Коллекции Система пользовательского поиска Упорядочить: Relevance Relevance Эти важные смыслы слова «любовь» ускользают от нас в русском переводе Евангелия 13 мин., 17.08.2022 Помните, как Христос после воскресения трижды спрашивает у отрекшегося от Него апостола Петра, любит ли тот Его? И Петр трижды свидетельствует о своей любви. Оказывается, если посмотреть греческий оригинал евангельского текста, то... Христос и Петр говорят о разной любви! Мало того, в Писании можно встретить еще и другие слова, которым в русском соответствует единственное — «любовь». Сколько же этих слов? И какие смыслы их знание может открыть нам в хорошо, казалось бы, знакомых эпизодах Библии? Разбираемся с протоиереем Дмитрием Юревичем, заведующим кафедрой библеистики Санкт-Петербургской духовной академии. Необходимое предисловие: почему Евангелия написаны на греческом, а не на арамейском? Новый Завет написан на греческом языке (за исключением Евангелия от Матфея, которое написано на арамейском, да и то исходный текст до нас не дошел). Почему так? Зачем апостолы, люди еврейского происхождения, в быту говорящие на распространенном тогда в Иудее арамейском языке, писали Евангелие и послания на греческом? Причин как минимум две. Во-первых, для всего античного мира греческий язык в ту эпоху стал языком международного общения, как сейчас английский. Заметим, не латынь, хотя Римская империя политически доминировала на огромном пространстве, а именно греческий. Это был язык культуры, язык цивилизации, и поскольку Благая Весть адресована не одному лишь еврейскому народу, а всему человечеству, то разумно было записать ее на том языке, который уж точно известен всюду. Во-вторых, дело в самом греческом языке. Он гораздо лучше древнееврейского (да и многих других языков) передает абстрактные понятия. То, что по-гречески можно сформулировать одним словом (например, «ипостась»), на других языках пришлось бы выражать длинной совокупностью фраз. Возможно, благодаря богатству языка именно в Древней Греции возникла философия. И несомненно, во многом именно благодаря возможностям греческого языка получило такое развитие христианское богословие. В греческом языке любовь сначала обозначалась тремя разными словами |
| Символика раннего средневековья 37 Историческим итогом античности, ее концом и пределом оказалась Римская империя. Она подытожила и обобщила пространственное распространение античной культуры, собрав в одно целое земли Средиземноморья. Она сделала больше: она подытожила и обобщила идейные основания «языческой» государственности рабовладельцев за целое тысячелетие. В пространстве рубежи империи совпадали с границами греко-римской цивилизации, но по идее они совпадали с границами мироздания – «Зевсова полиса», как выражался Марк Аврелий, глава империи и философ империи в одном лице 38 . Конечным вариантом имперской философии стал неоплатонизм 39 , причем не столько неоплатонизм Плотина, сколько неоплатонизм Прокла 40 , выведший итог всех путей греческой мысли от мифологической архаики до аристотелианской протосхоластики. Во всех этих случаях итог превращал то, итогом чего он был, в противоположность себе. Полис, который мыслится равновеликим миру (уже Рутилий Намациан в начале V в. играл с созвучием латинских слов urbs – город и orbis – мир 41 ), есть радикальная негация настоящего полиса, которому, по суждению Аристотеля, полагалось непременно быть «обозримым» с вершины его акрополя 42 . Все основные компоненты античной цивилизации находят себе место внутри конечного синтеза, но всякий раз на правах метафоры, аллегории, символа, не тождественного собственному значению. Последней формой конкретно-чувственной «обозримости» полиса становится абстрактная «обозримость» империи, ресурсы которой исчислены фиском: Рим как мир. Последним гарантом полисной цивилизации становится отрицание полисной свободы, воплощенное в особе римского императора: цезарь как «друг полисов» 43 оставался «средним» платоником. Прокл, уступая Плотину в творческой гениальности, дал то, чего не дал Плотин: дотошное исчерпание темы в строгой последовательности дефиниции и силлогизмов, эллинскую схоластику – философию итога как итог философии. Плотин, хотя и возглавивший в Риме школу, был во многом вольным мыслителем (Джордано Бруно, первый вольный мыслитель Нового времени, приветствовал в нем «своего»); Прокл был по всему складу своей жизни и мысли схолархом и схоластом, поэтому ему принадлежало наступавшее тысячелетие схолархов и схоластов. Прокл, а не Плотин был живым наставником для средневековых платоников вроде Иоане Петрици – и живым противником для византийских ортодоксов вроде Николая Мефонского (XII в.). Поэтому едва ли благоразумно судить о неоплатонической эстетике как источнике средневековой эстетики исключительно по «Эннеадам» Плотина. |
| Скачать epub pdf Суббота седмицы 22-й по Пятидесятнице Сегодняшнее Евангелие повествует нам о том, как Господь послал Своих учеников на проповедь . Они еще не были во всей полноте апостолами, но Господь уже дал им благодать Божию, чтобы проповедовать Царствие Божие, исцелять больных и бесноватых, и они разошлись во все концы Палестины, прошли по ее городам и весям. Господь велел им не брать с собой ничего: ни посоха, ни сумки, ни хлеба, ни денег, даже по две одежды не брать в запас. Так Он приучал их всю надежду полагать на Бога: «трудящийся достоин пропитания», поэтому ни о чем не беспокойтесь, идите с Богом. И они поверили Ему, пошли, и, когда вернулись, Он их спрашивал: имели ли вы в чем-то нужду? Нет, не имели. И все последующие христиане православные, которые обратились от проповеди апостолов и их учеников, все, кому удавалось свою надежду на Бога возложить, никогда ни в чем нужды не имели. Всегда Господь их сохранял, лишь бы они были Ему верны. И вот ученики ходили, исцеляли больных, очищали прокаженных, даже мертвых воскрешали, проповедовали о том, что Царствие Божие приблизилось, что пришел в мир Спаситель. Вся обстановка окружающей жизни была им крайне враждебна, слово их не принималось, поэтому единственное, чем они могли сокрушить сердца людей, было добро. Потому Господь им и заповедал исцелять больных: ведь когда человек страждет, ему не до греха, а если к нему с добром, да еще помочь исцелиться от болезни, то он лучше расположен слышать. Поэтому по заповеди Божией апостолы с любовью относились ко всем страждущим – и проповедь любви, милосердия, добра постепенно сокрушила весь мир. Чего только иудеи и язычники с христианами ни делали! Первый христианин – это Сам Христос. Его распяли. И всем апостолам пришлось и в тюрьме посидеть, и в ссылках побывать, и все они, кроме Иоанна Богослова, кончили жизнь насильственной смертью. Потом пошли мученики – десятки, сотни тысяч мучеников за веру пострадали. Уж как христиан ни искореняли: и ловили, и сажали, и били, и травили – уничтожали всячески, на корню, как говорится, и ничего не удалось, добро, любовь все равно победили. И после трехсот лет такой проповеди – проповеди добра, любви, проповеди делом – Римская империя склонилась, пала к ногам Христа. |
| Совместим ли расовый национализм с православным христианством? Богословское размышление о святости и священстве в Ветхом Завете 31 июля, 2016 Богословское размышление о святости и священстве в Ветхом Завете И сказал Бог: да будет свет. И стал свет. И увидел Бог свет, что он хорош, и отделил Бог свет от тьмы. И назвал Бог свет днем, а тьму ночью. И был вечер, и было утро: день один (Быт. 1:3-5). Христианская церковь до разделения была этнически разнообразна. Разнородность была ключевым компонентом в развитии христианского богословия, начиная от самых ранних христианских общин в Палестине (Деяния, гл. 6) до основанных по всей Римской империи. Римская империя в момент зарождения христианства была чрезвычайно разнородна, ее населяли люди со всех уголков мира, прибывая в качестве воинов или иммигрантов. Краткий обзор этнических групп, указанный в Деяниях, гл. 2, это подтверждает. Только начиная с XIX века, когда православный мир начал выползать из-под завалов распада империализма, различные национальности, которые составляют православное население, начали приобретать отчетливые черты национальной идентичности. Сейчас сложилась настолько неестественная ситуация, что я решил рассмотреть некоторые богословские принципы, которые отсылают нас к молитве Христа, сказавшего « да будут все едино» . Святость в Писании Некоторые библеисты считают, что Книга Бытия была составлена автором-священником, который написал знаменитую главу, описывающую сотворение мира, именно как священник. Некоторые видят в семидневном творении описание храмовой архитектуры, с намерением представить акт сотворения мира как храм Божий. Другие выводят в качестве основного смысла семидневного творения соблюдение Шаббата. Каким бы ни было истинное значение священнического замысла при описании творения, мы можем увидеть, как левиты-священники Ветхого Завета понимали суть священства, вписанного в самую ткань космоса, и через это понимание четко определить, какова сегодня роль священства в Православной Церкви, а главное – его ответственность по отношению к внешнему миру. |
| Создание папской бюрократии Е. Гергей. История папства Централизованный церковно-административный аппарат средневекового папства сложился во времена авиньонских пап. Реорганизация курии и создание органов по руководству экономикой и финансами связаны в первую очередь с именем папы Иоанна XXII. Эта государственно-административная система (которая была администрацией без государства) частично отражала влияние французских централизаторских усилий, но частично и сама служила примером управления абсолютистскими монархиями в новое время. Административный аппарат пап в средние века состоял из двух частей: из канцелярии, включающей все учреждения и чиновников, и из тайного совета пап, консистории. Членами консистории являлись непосредственные приближенные пап, кардиналы. В средние века такое разделение власти между чиновниками и политическими советниками имело место и в светском государственном аппарате. Во времена папского абсолютизма наиболее важную роль играла исполнительная власть, канцелярия, которая вела текущие дела в соответствии с указаниями папы и была основательно осведомлена о делах и личностях. Вначале из единой чиновничьей системы, созданной Григорием I, выделили Пенитенциарий. Пенитенциарий ведал делами, относящимися к церковно-судебной власти папы. Сперва сам папа устанавливал покаяния, связанные с получением отпущения грехов. Впервые с термином «Poenitentiarius Papae» («Папский Пенитенциарий») мы встречаемся в 1193 году. «Сакра Пенитенциариа Апостолика» занималась рассмотрением таких преступлений (грехов), отпущение которых не могли дать епископы (например, освобождение от клятвы, снятие отлучения и др.). Вторым органом судебной власти папы была «Сакра Романа Рота» («Святая Римская империя»), которая также была создана папой Иоанном XXII в 1331 году. «Сакра Романа Рота» выполняла функцию верховного апелляционного суда папы. (Сюда можно было обращаться как в конечную инстанцию с апелляцией против приговора, вынесенного епископами, архиепископами.) Еще позднее (со времен контрреформации) появилась «Супремус Трибуналис Сигнатура», которая занималась светскими судебными делами Церковного государства. В общем, папы осуществляли свою судебную власть над вселенской церковью и Папским государством через три юридических ведомства - Пенитенциарий, Роту и Сигнатуру, объединенные в Трибунал (Верховный суд). |
| Часть первая. Антропология Глава I. ВОСТОЧНЫЕ ПРЕДПОСЫЛКИ СВЯТООТЕЧЕСКОГО БОГОСЛОВИЯ Политические события конца V в. разделяют Запад и Восток. Римская империя пошатнулась, в то время как на Востоке начали укрепляться великие культурные центры – Александрия, Антиохия, Константинополь, Селевкия-Ктесифон. Начиная с V в. Рим и Византия поневоле оказываются перед различными проблемами, между местными традициями разверзается пропасть, богословская мысль оказывается в разных социальных и интеллектуальных климатах. Запад глубоко проникается идеями блаженного Августина (которые никогда не были хорошо известны на Востоке) и несмотря на деятельность Скота Эриугены, знакомство с восточными отцами ослабевает, вплоть до появления в XII в. первого перевода трудов святого Иоанна Дамаскина . Однако, говоря “восточная традиция” или “западная традиция”, мы чувствуем всю формальную неточность и недостаточность этого термина, который сегодня гораздо шире чисто географических представлений. Византийские, сирийские, новогреческие, румынские или славянские традиции не имеют четко очерченных контуров (несторианская, коптская, яковитская, армянская, грузинская литература плохо изучена или мало известна и в наши дни). Однако можно говорить о “доминантах”, которые формируются и укрепляются в ходе тысячелетий, можно говорить о чувстве и даже об инстинкте восточного православия, несмотря на сосуществование в недрах одной и той же общности различных ярко выраженных типов 95 . 1. Святоотеческое богословие Душа, обращенная к себе самой, может, самое большее, догадаться о своем происхождении и осознать свое тварное состояние. Она может достичь естественного знания славы Бога и даже представить себе “абсолютное существо”. Но здесь проходит непреодолимая граница, т. к., по словам апостола Павла (1Кор.1и Гал.1:9 ), познание Бога (“Абсолютной ценности” и Отца) есть бескорыстный акт Его откровения. Именно божественная инициатива, знание человека Богом рождает имя Божие в человеческом ответе: “Ты, Кого возлюбила душа моя” 96 . Это откровение восходит к божественному человеколюбию, Его предвечному решению о воплощении, обусловленному Его местом – человеком, сотворенным по образу Божьему. Это включает в себя безвозмездный дар веры и врожденную благодать созерцательной восприимчивости. “Человек несет в себе определенную меру познания Бога” 97 . |
|
|
