| Щук. 767. Л. 17 об., 1602 г., 2 – РНБ. Кир.-Бел. 665/922. Л. 1006, 1604 г.), казанским (3 – РГБ. Ф. 37. 93. Л. 654, 20-е гг. XVII в., 4 – СаратГУ. ЗНБ. ОРКиР. 1126. Л. 270, 40-е гг. XVII в.), строчной (5 – РГБ. Ф. 299. 154. Л. 186 об., кон. XVII в.) и нотолинейной (6 – РГБ. Ф. 210. 24. Л. 73 об., кон. XVII в.) рукописям XVII в. Сопоставление одноголосных записей из примера 4 с записями партий пути из троестрочных стихир показывает почти полное их совпадение. Небольшие отличия, имеющиеся в списке ГИМ. Син. певч. 220, связаны с заменой раздельноречной редакции текста истинноречной (см. ст. Истинноречие ). Поскольку список стихиры, надписанный «поут казань», существенно не отличается как от ранних списков путевого одноголосия, так и от более поздних записей пути в троестрочии, можно сделать вывод, что это указание не означало особой версии путевого распева, приспособленного к многоголосной обработке, а было лишь одним из его наименований. Т. о., сравнение записей песнопений, имеющих указание «путной», с аналогичными по тексту песнопениями, нотация к-рых определена в качестве казанской, выявляет, что одна и та же знаковая система имела 2 наименования. Такие же результаты дает анализ азбук путевой и казанской нотаций. Азбуки казанского знамени в настоящее время известны в виде 3 типов теоретических руководств: грани (2 списка), кокизник (6 списков), фитник (1 список). Свидетельства разных наименований одной и той же знаковой системы находятся в 2 типах руководств - гранях и кокизнике. Грани, сохранившиеся в рукописях кон. XVII в. РНБ. Тит. 637 и РГБ. Ф. 299. 212, при практически аналогичном содержании имеют разные названия и отличаются формой изложения материала. Этот факт, а также небольшие разночтения в певч. материале рукописей свидетельствуют о том, что названные руководства соотносятся между собой как варианты одной редакции. Граням рукописи РНБ. Тит. 637 предшествует заголовок «Имена столповому и казанскому знамяни, како именем коеждо знамя назвали столповое и казанское. |
| Повесть о Басарге и о сыне его Борзосмысле Подготовка текста и комментарии Я. С. Лурье, перевод В. В. Колесова «Повесть ο Басарге и ο сыне его Борзосмысле» сохранилась в рукописной традиции под разными названиями: «Сказание ο трех царей, ο цар Несмеяне Гордом и царе Борзосмысле Дмитриевиче», «Повесть ο Дмитрии-купце и ο премудром слове сына ево», «Повесть ο неком купце богобоязливом и ο детище его», «Сказание-повесть ο царе Борзосмысле Дмитриевиче и ο мудрых его загатъках», «Слово ο Дмитрии купце Басарге». «Повесть ο Басарге и ο сыне его Борзосмысле» дошла до нас только в рукописях XVII в. и более позднего времени, но характер повести и ряд реалий (напр., упоминание Антиохии без ссылки на ее завоевание турками в начале XVI в.) дает основание предполагать, что она возникла еще в конце XV – начале XVI в. и просто не сохранилась в более ранних списках. Β основе «Повести ο Басарге и ο сыне его Борзосмысле» лежит широко распространенный в фольклоре и литературе «мировой сюжет», обычно именуемый в литературоведении и фольклористике анекдотом об «императоре и аббате» (ср. Андерсон В. Император и аббат. История одного народного анекдота. Казань, 1916). Как и во всех рассказах на этот сюжет, жестокий правитель задает загадки, которые отгадывает не тот человек, кому они загаданы (в повести – купец Басарга), а выступающий вместо него мудрый «простак», которым в данном случае оказывается семилетний мальчик Борзосмысл. Наиболее полное исследование рукописной традиции и литературной истории памятника было предпринято М. О. Скрипилем («Повесть ο Дмитрии Басарге и ο сыне его Борзосмысле». Исследование и подготовка текстов М. О. Скрипиля. Л., 1969). М. О. Скрипиль доказал, что древнейшей редакцией повести является «антиохийская редакция» (где Басарга приезжает из Царьграда в Антиохию – в других редакциях упоминается приезд Басарги из Киева к неизвестному острову или к «царственному граду», в Венецию и т. д.). Однако в основу при издании «антиохийской редакции» исследователь положил список РГБ, собр. Тихонравова, ф. 299, 480, между тем как анализ разночтений показывает, что более первичные чтения «антиохийской редакции» сохранились в списке РГБ, Румянцевское собр., 2432 (ныне РГБ, библиотека А. Попова , 71), см. об этом в рецензии на издание М. О. Скрипиля: «Известия АН СССР», серия литературы и языка, т. XXIX, 4, с. 350–351. Β наст. изд. текст публикуется по списку РГБ, ф. 236 (библиотека А. Попова ), 71, лл. 40–44 об., с исправлениями по списку РГБ, Музейное собрание, ф. 178, 380. |
| Заголовок: «Месяца августа 26. Внегда великое и паче надежи избавление наше бысть преславьнымь образом Богоматери от нашествиа безбожных и зловерных агарян. Повесть полезна от древняго писаниа сложена, являющи преславнаго и бывшаго чюдеси о иконе Пресвятыа Богородица, еже Владимерьскиа, како прииде от града Владимеря в боголюбивыи град Москву, избави нас и град нашь от безбожнаго и зловернаго царя Темирь Аксака». 2) РГБ, ф. 98 (Собр. Е. Е. Егорова), 310 (л. 331–340 об.). Сборник составной, часть на л. 1–350 датируется 30–40-ми годами XVI в. Филигрань: Кувшин с одной ручкой под короной и розеткой – типа Лихачев, 2950 (1541 г.). 3) РГБ, ф. 310 (Собр. В. М. Ундольского), 578 (л. 223 об. – 248 об.). Сборник конца 30-х – начала 40-х годов XVI в. Филигрань: Козел – Пиккар, III, 425 (1539 г.), 429 (1541 г.). 4) РГБ, ф. 242 (Собр. Г. М. Прянишникова), 78 (л. 375 об. – 381 об.). Торжественник конца 20-х годов XVII в. Филигрань: Перевитые столбы с литерами AD и В – Гераклитов, 1501 (1627–1628 гг.). Последние два списка образуют отдельную группу: в них «молитвенником» Русской земли назван митрополит Алексий. Троицкий вариант Главная особенность: великий князь не посылает весть к митрополиту, а «прииде скоро» к Киприану и «поведа ему все свое помышление». 1) РГБ, ф. 304 I (Главное собр. библиотеки Троице-Сергиевой Лавры), 647 (л. 436–445). Повесть о Темир-Аксаке писана особым почерком на бумаге со знаком: Большая тиара – первая четверть XVI в. Сборник принадлежал Новгородскому архиепископу Серапиону Курцову. 2) РГБ, ф. 212 (Собр. Олонецкой духовной семинарии), 11 (л. 128 об. – 134 об.). Сборник 50-х годов XVI в. Филиграни: Тиара – Лихачев, 1821 (1558 г.); Медведь – Брике, 12350 (1554 г.). Последний лист утрачен, текст прерывается на словах: «Благодарю Тя, Госпоже Пречистаа и пренепоро…» 3) ГИМ, Музейское собр., 505 (л. 506–514 об.). Торжественник 1553 г. На л. 521 киноварная запись: «Сия святая книга Торжественник списана с пергаме(_____ )токыя же книгы в граде Остроже еринархом Аркади(…) Соловьевым року 1553 марта 2 дня». Филигрань: Ваза с цветами – Брике, 12892 (1536–1553 гг.). |
| В составе хронографов и хронографических компиляций XVII-XVIII вв. (НБУВ ИР. Собр. Нежинского ин-та. Спер. 39, XVII в.; РГБ. Унд. 728 и 729) встречается 4 отрывка Е. в. к. (из глав 11-13, 14-15; 16; 58; 37, 24-33, 47-48, 40-42); первый из них читается также в сборнике рубежа XVII и XVIII вв. (РГБ. Собр. Д. В. Пискарёва. 155 (М. 590)). Фрагменты Е. в. к. включены и в состав статей, предшествующих тексту Хронографа Русского редакции 1620 г. (СККДР. Вып. 1. С. 41). Пространная редакция Е. в. к. известна в меньшем количестве списков, датируемых не ранее XVI в. (сербские среди них отсутствуют). Наиболее полный из них, озаглавленный «Книги светих таин Енохов» и изданный М. И. Соколовым, находился в болг. сборнике XVI-XVII вв. из старого собрания НБС. 321 (447), погибшем в 1941 г. Более старый (XVI в.) славяно-молдав. список из собрания А. И. Яцимирского (БАН. 13.13.25) обрывается в начале гл. 23. Восточнослав. списки содержат отрывок текста из глав 28-32 Е. в. к. и относятся к еще более позднему времени: сборник из ГИМ (Хлуд. 30) переписан в 1679 г. в Полтаве, сборник из РГБ (Музейное собрание. Ф. 178, 3058), переписан между 1731 и 1734 гг. подьячим духовной канцелярии Троице-Сергиева мон-ря Анфимом Шешковым (впосл. мон. Антоний той же обители); текст в последней рукописи, озаглавленный «Книга Енохова, сына Аредова», отмечен как выписанный из «Перла многоценного» - сборника проповедей архим. Кирилла (Транквиллиона-Ставровецкого), изданного в 1646 г. в Новгороде-Северском (РГБ. Музейное собрание. Описание. М., 1997. Т. 2. С. 24-25, 469). Под устойчивым названием «Енох» (изредка с уточнением: «что восходил на небеса и видел различныя престолы на седмих небесех и множество ангел» или: «что был на пятом небеси»), Е. в. к. фигурирует в слав. (собственно рус.) «списках отреченных книг» 2-й трети XV - сер. XVII в., начиная с редакции, приписываемой митрополитам Киприану и Зосиме, и кончая изданием «Кирилловой книги» (М., 1644) ( Кобяк Н. А. Индекс ложных книг, приписываемый митрополитам Киприану и Зосиме//РФА. 1988. Вып. 4. С. 711; Грицевская И. М. Индексы истинных книг. СПб., 2003. С. 163, 166, 168-170, 172, 174, 176-177, 179-181, 187, 197, 201, 206). |
| 644 и слл.). Это название сохраняется и в поздних списках руководств, относящихся к следующему этапу развития З. н., причем оно может сопровождать весь комплекс теоретических сведений, включающих помимо разных способов изложения попевок аллегорические толкования знамен, подборки фит и лиц, толкование способов исполнения знамен, разводы фит, «сказания пометкам» (Трезвоны с дополнениями посл. четв. XVII в.- РГБ. Тихонр. 299. Л. 122: «Книга, имянуемая кокизы. Строки мудрыя. И фиты розводныя. И знамя истолковано»). Начиная со 2-й пол. XV в. в азбуках-перечислениях постоянно увеличивалось и количество фит: 10-12 в посл. четв. XV в., 20 и более к сер. XVI в., 50-60 в сер. XVII в. (ГИМ. Син. певч. 1160. Л. 3-4, 50-е гг. XVII в.; см.: Шабалин. 2003. С. 40-41). Собрания фит иногда отражали авторские или местные особенности прочтения мелизматических формул, к-рые проявлялись в их разводах дробным знаменем (РНБ. Погод. 1925, 1-я пол. XVII в.; см.: Федор Крестьянин. 1974. С. 8; Гусейнова. 2001; РГБ. Собр. Одоевского. 1; см.: Гусейнова. 2005). Подборки фит нередко включали и лицевые начертания, к-рые, как и фиты, в рукописях могли обозначаться понятием «узлы». Наиболее пространные собрания фит и лиц с разводами содержались в рукописях не ранее посл. четв. XVII в. (РГБ. Тихонр. 299. Л. 124 об., 125 об., 151 об., 152 об.: разделы «лицы фитам», «ины фиты. узлы прибав[очные]», «розводы фитам знаменным и имена им», «сия строки большия и узлы»), причем разводные фиты могли располагаться по гласам, по праздникам, по типам гимнографических книг (напр.: ГИМ. Син. певч. 219, кон. XVII в.; см.: Бражников. 1972. С. 128-161; Он же. 1984. С. 26-28). Одновременно с самостоятельными фитниками продолжал существовать и старый тип азбуки, в к-ром фиты выписывались вслед за перечнем знамен. В посл. четв. XVII в. возник совершенно новый для древнерус. традиции тип руководства - двознаменник , в к-ром мелизматические формулы, как и попевки, излагались параллельно знаменами и в нотолинейной системе (РНБ. |
| Воскресный Ексапостиларий «Являяся яко человеко». Мелизматическая редакция (тайнозамкненная форма). Сборник певческий. XVI в. (РГБ. Ф. 304. 414. Л. 111 об.) Скудность сохранившихся от древнего периода рукописных источников не позволяет проследить все вехи развития мелизматической редакции Е. Однако 2 ее ранние формы известны по Благовещенскому кондакарю (РНБ. Q.II.I.32, XII в. Л. 121 об.- 128; факс. изд.: Der altrussische Kondakar " : Auf d. Grundlage d. Blagovšenskij Niegorodskij Kondakar "/Hrsg. v. A. Dostál u. H. Rothe unter Mitarbeit v. E. Trapp. Giessen, 1976. (BGLS; Bd. 8. T. 2)) и по списку 1437 г. (РГБ. Ф. 304. 407. Л. 118 об.). В посл. трети XV в. одновременно с появлением новой редакции песнопений знаменного распева окончательно сложилась графическая форма Е., к-рая затем бытовала почти в неизменном виде до 80-х гг. XVI в. (напр., ГИМ. Епарх. 174. Л. 259, посл. четв. XV в.; 184. Л. 229, кон. XV - нач. XVI в.; 172. Л. 149, 40-е гг. XVI в.; 205. Л. 394, 3-я четв. XVI в.; РГБ. Ф. 304. 412. Л. 198, нач. XVI в.). В этот период мелос Е. записывался с помощью последовательности тайнозамкненных лицевых начертаний, зашифровывающих распев. Графика изобилует «гроздьями» сложных «змийцевых» комплексов, по к-рым сразу же можно определить присутствие мелизматических формул. О мелосе большой знаменной редакции Е. можно составить представление благодаря разводу тайнозамкненных начертаний дробным знаменем , созданному в посл. четв. XVI в. Рукописи с разведенной формой записи относятся к кон. XVI-XVII в. (ГИМ. Единоверч. 37. Л. 224, 1584 г.; Син. певч. 121. Л. 260, 1-я пол. XVII в.; 135. Л. 288, кон. XVII в.; РГБ. Ф. 304. 430. Л. 564, сер. XVII в., и др.). Словесный текст песнопений, разделенный на краткие смысловые ячейки-синтагмы, распевался протяженными мелодическими оборотами, гл. обр. лицевого типа, в которых большую роль играет внутрислоговой распев. Одна из особенностей этой редакции - отсутствие гласовой принадлежности песнопений. В рукописях обозначение гласа никогда не ставится. Предпосылаемые Е. заголовки имеют лишь порядковый номер песнопения: светилен 1-й, светилен 2-й и т. д. Др. особенность заключается в том, что все 11 разных словесных текстов Е. распеты на один мелодический текст. Единое завершенное мелодическое построение со строго определенными числом и последовательностью формул и каденций (20 мелодических формул) повторяется 11 раз с новым словесным текстом, изменяясь лишь незначительно. Такая структура древнерус. цикла Е. была сохранена от их визант. прототипа (см.: Leuk. Mous. 39. Fol. 136v - 139v, XI в.). Т. о., в Е., песнопениях мелизматического стиля, воплощен принцип пения на подобен, известный по силлабо-невматическим образцам. |
| В близких, но не идентичных 2 иллюстративных циклах Апокалипсисов из ГИМ (Муз. 4146 и Щук. 22) соединены иконографии рукописи из РНБ (Q. I. 1138) с вариантом «Филаретовско-Чудовской» редакции, схожим со списком из ГИМ (Хлуд. 7д) и РНБ (Солов. 58). Уже в 1-й пол. XVII в. пытались копировать как иллюстрации, так и неординарный, с тератологическими элементами, декор кодекса из РНБ (Q. I. 1138). Так выполнены, но менее искусно, чем Буслаевский оригинал, лицевые Апокалипсисы из собраний А. Д. Черткова (ГИМ. Чертк. 264. 4°, 1639 г.) и И. Е. Забелина (ГИМ. Забел. 17. 4°, 30-40-е гг. XVII в.; в составе сборника-конволюта). Предположительно оба списка созданы на Холмогорской земле. В кон. XVII в. на Русском Севере были созданы памятники, в к-рых повторениями редакции лицевого Апокалипсиса из РНБ (Q. I. 1138) были или все миниатюры (ГИМ. Муз. 3444. 1°. Л. 1-161), или отдельные композиции (ИРЛИ (ПД). Карельское собр. 247. 1°. Л. 25 и др.). Послание ангелу Лаодикийской церкви. Миниатюра из Апокалипсиса с толкованиями Андрея Кесарийского. Холмогоры. Кон. XVI - нач. XVII в., до 1602 г. (РГБ. Ф. 98. 1591. Л. 37 об.) Послание ангелу Лаодикийской церкви. Миниатюра из Апокалипсиса с толкованиями Андрея Кесарийского. Холмогоры. Кон. XVI - нач. XVII в., до 1602 г. (РГБ. Ф. 98. 1591. Л. 37 об.) Самая ранняя «холмогорская» редакция миниатюр к Апокалипсису (Буслаевский список) во многом повлияла на книжную культуру Ярославля. Повторениями этой редакции являются иллюстративные циклы 3 ярославских рукописей, над которыми трудился один изограф: РНБ (Q. I. 1139, 1705 г.); РГБ (Ф. 98. 1612. 1°, нач. XVIII в.); ПИАМ 7. 1°, 1720 г.). Проблема формирования иконографии древнерус. Толкового Апокалипсиса еще недостаточно изучена. Не вполне ясна степень влияния на древнерус. традицию визант. и западноевроп. архетипов. Со времен создания Трирского Апокалипсиса, т. е. с рубежа VIII и IX вв., и до XV в. на западе Европы был накоплен богатейший опыт иллюстрирования И. Б. О. с толкованиями и без таковых, сохранилось много иллюминированных кодексов. Аналогичные греко-визант. памятники этого периода неизвестны. Однако ряд ключевых сцен и деталей в миниатюрах древнерус. Апокалипсисов связан с иконографией, имеющей глубокие византийские корни,- с композицией «Страшный Суд», к которой в рукописях восходят изображения Престола уготованного, Сидящего на престоле, престолов святых, моря и земли, отдающих мертвых. |
| Т. о., основываясь на анализе рукописных памятников 1-го этапа, можно установить наличие в них термина «З.» и его разновидностей преимущественно в записях путевой монодии. Редкие случаи использования анализируемого термина в деместве объясняются тем, что в рукописях 1-го этапа демественные песнопения встречаются единично. Обычно это 1 или 2 песнопения в составе рукописи, фиксированной путевой нотацией. Исключением является упомянутый выше Демественник (ГЦММК. Ф. 283. 15), целиком составленный из песнопений многоголосного демества. Второй этап Начало 2-го этапа бытования термина характеризуется более частым использованием термина «З.» в основном в партитурных записях строчного пения, появление к-рых датируется 20-ми гг. XVII в. Частота употребления термина «З.», так же как и на 1-м этапе, увеличивается к концу этапа (кон. XVII в.), но масштабы изменений не совпадают. В рукописях посл. четв. XVII в. термин «З.» встречается практически постоянно. При этом его использование одинаково характерно для песнопений строчного и демественного многоголосия. Это свидетельствует не только о закреплении термина в писцово-певческой практике, но и об особом его культивировании в многоголосной певческой ткани. Наряду с использованием термина в многоголосных записях он продолжает эпизодически встречаться в монодийных песнопениях пути и демества. Эта форма бытования термина наследует традицию предшествующего этапа и для 2-го этапа является сопутствующей, отражая особый традиционализм и консерватизм, присущие древнерус. пению, когда старые формы записи продолжали употреблять параллельно с новыми, более совершенными. За исключением наиболее краткой формы термина (, ), все выявленные в рукописях 1-го этапа разновидности присутствуют и в памятниках 2-го этапа. К ним добавляются более полные формы написания с употреблением гласных букв. Приоритет остался за вертикальным расположением букв, образующих ту или иную разновидность термина,- . Реже встречается горизонтальная форма написания, наиболее полные разновидности к-рой выявлены в рукописи посл. четв. XVII в. (РГБ. Ф. 218. 343. Л. 325, 325 об.): , , . С помощью этой рукописи устанавливается совр. для XVII в. прочтение термина - «захват верхом». Следует отметить, что в строчном пении термин «З.» употребляется преимущественно с термином «верх». В демественном многоголосии помимо «захвата верхом» достаточно часто встречается «захват демеством». Случай использования термина «З.» с указанием «низ» в рукописи РГБ. Ф. 37. 142 (Л. 163) приводит А. В. Конотоп, отмечая, что такая комбинация терминов встречается редко ( Конотоп. С. 40). Исключительность приведенной Конотопом разновидности термина позволяет предполагать нетипичность, а возможно и ошибочность ее написания. |
| 39 В НБС, Дечан. 67 перед прочим прибавлено в семь; в ГИМ, Син. 601 заглавие чина обручения имеет форму: Оуставъ и чн броучею и . црмь и кнемъ. и хртино. В остальных перечисленных рукописях заглавие чина обручения тождественно (не считая различий в орфографии). 40 Заглавие чина обручения в ГИМ, Син. 598 и РГБ, ф. 247 (Рогож.) 566: Чинь на обручени кь мужеви (в РГБ, ф. 247 (Рогож.) 566 в конце прибавлено: свому); заглавие чина обручения в НБС, Дечан. 69: Чинь бывамыи на обручени. Судя по всему, эти варианты являются простым сокращением более пространного заглавия. 41 Отметим, что слово армасани – это явный грецизм. Ср. с афонским Евхологием XIII в. (Дмитриевский, А. А. Описание литургических рукописей..., т. 2, с. 182), где чин обручения озаглавлен как διακονικ ες ρμνας, т.е. вместо обычного π μνηστεας/μνστροις употреблено ες ρμνας. Можно также отметить, что в этом Евхологии изложен именно полный чин, вопреки значению термина διακονικ (="" ponomar " > слоуба в заглавии чина обручения согласно РНБ, Q.n.1.24 соответствует именно греческому διακονικ; в этом случае налицо буквальное соответствие славянского заглавия процитированному греческому. 42 В РНБ, Q..n.I.24 молитва В2 выписана перед возгласом Пржесщннаа стаа стым, а в ГИМ, Воскр. 7 – перед молитвой Ч. Впрочем, аналогичная особенность присутствует и в РГБ, ф. 247 (Рогож.) 566 – молитва В2 расположена здесь так же, как в РНБ, Q.n.I.24. 45 Рукописи РНБ, Греч. 226, IX–X вв., л. 102–103об. См. также: Дмитриевский, А. А. Описание литургических рукописей..., т. 2, с. 352, 403, 421, 442, 635, 663, 715, 831, 855, 906; Τρεμπλας, П. Цит. соч., т. 1, 93–94. 46 Дмитриевский, А. А. Описание литургических рукописей..., т. 2, с. 464; Τρεμπλας, П. Цит. соч., т. 1, с. 97. 47 Заметим, что по греческим рукописям – даже исключая рукописи XV–XVII вв. – известно большее число таких молитв. 49 Начало оригинальной греческой молитвы: Θες χραντος, κα πσης κτσεως δημιουργς, τν πλευρν το προπτορος δμ δι τν σν φιλανθρωπαν ες γυνακα μεταμορφσας. |
| Детальнее описывается контекстуальное исполнение знамен - как в попевках, так и в обычных сочетаниях знаков («Стопица простая стоит пред голубчиком, и ты ея пой со очком, гни ея…» и т. п.- РГБ. Тихонр. 212. Л. 145 об.- 151 об.). В азбуках-перечислениях возникают отсутствовавшие ранее варианты начертаний знаков, указывающие на мелодические и ритмические особенности их исполнения, к-рые, возможно, певчие прежде должны были воспроизводить по памяти, исходя из контекста: к крюку с подчашием добавляется более быстрый крюк с подверткой; голубчик также обретает 2 ритмических варианта - борзый (графически совпадающий со старым голубчиком) и тихий, т. е. медленный; «тихая» разновидность появляется и у скамеицы; к немке и дуде присоединяется родственная им труба (все 3 начертания содержат немку - визант. знак «фтора», первоначально обозначавший переход в др. тетрахорд,- РГБ. Собр. Д. В. Разумовского. 4. Л. 15 об.- 17 об., посл. четв. XVII в.; Ф. 272. 429. Л. 12-13 об.; см.: Шабалин. 2003. С. 42-44). Со 2-й пол. XVII в. в различных типах азбук при знаменах нередко выписываются степенные пометы. Поздняя форма З. н. по времени становления совпала с книжной справой кон. 40-х - 1-й пол. 60-х гг. XVII в., взаимодействовала с ее задачами, однако прежде всего отвечала потребностям самого певческого искусства. Одним из главных усовершенствований нотации стало создание системы помет, отмечающих некоторые особенности исполнения знамен («указательные»: «борзо», «тихо», «держати», «ударити» и т. п.) и их расположение в певч. звукоряде («степенные»). Введение помет было связано с намерением облегчить и упорядочить исполнение песнопений, добиться согласованности звучания: «...како бо по достойнству [в] божественнем пении согласие утвердити, и непоколебимо, и непредкновенно учинити» (РНБ. O. XVII. 19. Л. 75, сер. XVII в.; см.: Шабалин. 2003. С. 163). Изобретение помет письменная традиция связывает с именами новгородца Ивана Шайдура и Леонтия («Сказание о подметках» - РНБ. O. XVII. 19. Л. 64 об.), а также с группой «русских философов», собравшихся из разных певч. |
|
|
