| II. Бесконечная благость Божия, изливающая безмерное множество благ на разумно свободные существа, казалась и кажется людям с односторонним религиозно-нравственным настроением непримиримою с правосудием Божиим, строго наказывающим за грех . Иные из древних еретиков (гностики, особенно Маркион, манихеи, позднее – павликиане и богомилы), находя невозможным существование в едином Боге свойств любви и правосудия, даже допускали существование двух богов: бога верховного – благого, являющего себя любящим и милующим отцом (новозаветного), и бога подчиненного ему – злого, открывающегося грозным и карающим судьею (ветхозаветного). Но и в современном христианском обществе многими выражается видимое сочувствие к представлению Бога лишь Богом любви и готовность исключить из понятия о Нем свойство правосудия. В протестантском же рационалистическом богословии, именно в ричлианстве, сделана попытка и обосновать такое воззрение на нравственную природу Божества, повлекшее за собою совершенное извращение и даже отрицание ричлианством христианского учения об искуплении 235 . Такие представления о Боге нельзя не признать односторонними. Если Бог есть только любовь и в Нем нет правды, наказывающей за грех , то каким образом Он может оставаться существом всесвятым? Как возможно, чтобы Всесвятый безразлично относился к добру и злу, Всемогущий не ограничивал действиями Своего промысла проявлений зла? Конечно, Бог любы есть, но любовь Его есть любовь справедливая, как и правда Его есть правда, одушевленная любовью: любовь без правды не была бы истинною любовью (явилась бы простою чувствительностью и благодушием), равно и правда без любви не была бы истинною правдою (превратилась бы в холодность или бездушие, близка была бы к жестокости). Откровение не разделяет правду и любовь в Боге, а изображает Бога и любящим отцом и правосудным судьею, усвояя оба эти свойства Богу и каждое порознь (см. выше) и вместе, называя Его прощающим и наказывающим ( Пс. 98, 8 ; сн. 24, 8–10; 84, 11; 114, 5; 144, 7. 17; Сир. 16, 13 ; Иер. 3, 11–12 и др.), сохраняющим милость в тысячи родов, прощающим вину и преступление и грех , но не оставляющим без наказания, наказывающим вину отцов в детях и в детях детей до третьего и четвертого рода ( Исх. 34, 6–7 ; сн. Числ. 14, 18–19 ). С особою выразительностью раскрывается учение о Боге как любви у ап. Иоанна (в 1 послании), но тот же апостол изображает Бога вместе и правосудным ( Иоан. 3, 36; 5, 22–30 ; 1Иоан. 1, 9; 2, 1 ; Апок. 14, 10 и др.). |
| 82 . Если «милостив Господь и праведен, и Бог наш милует» ( Пс.114:5 ), то по [Своей] благости Создавший нас правосудием воспитывает отступивших [от Него], а милостью привлекает [к Себе]. 83 . Когда ты бежишь подражания дурным, вместе избегай говорить против них, ибо злословие отрицает любовь и презирает страх. 84 . Послушание есть повиновение без рассуждения, окрыляющее к беспечальному исполнению повелений. Или иначе, послушание – совершенное подчинение, лишенное собственной воли и невозмутимо движимое к действию одним кивком настоятеля. 85 . Если ты имеешь в себе волю Божию, то и ты существуешь в Боге. Ведь если воля Божия охватывает все и о ней говорится, что она пребывает в душе, принимающей ее с благоволением и следующей за ней, значит, то, о чем идет речь, существует в ней или около нее не охватываемое ею, но охватывающее ее. 86 . Служащий Господу по страху перед наказаниями, при пришествии искушений, лишающих его житейских наслаждений, не будет обладать абсолютно твердой неколебимостью из-за опасения, как бы расположенность к материи не изгнала страх в нем, поскольку «любовь изгоняет страх» ( 1Ин.4:18 ). К поступающему же добродетельно от любви к Богу не подступит никакое опасение, могущее удержать его от добродетели, [возникающей] по желанию вожделеваемого, как говорит [Павел]: «Кто отлучит нас от любви Божией: скорбь, или теснота, или гонение, или голод, или нагота, или опасность, или меч?», и следующее ( Рим.8:35 ). Следовательно, совершенство служения по страху – действие по любви к добру, а до совершенства несовершенное шатко и нетвердо. 87 . Никто, подвергаясь нападкам злого беса, никогда не сможет потерпеть поражение, если прежде, сам в себе разделившись, не будет побежден страстными желаниями собственной плоти, поддаваясь ее неразумным стремлениям, которыми демон, пользуясь словно вещественными, укрепляет и упрочивает против души страсти и соделывает их неподвижными. 88 . Без общего воздержания невозможно подвизающемуся быть христианином (χριστιανσαι) и достичь предлежащей [цели]. Ведь апостол говорит:«Подвижники воздерживаются от всего» ( 1Кор.9:25 ), – при этом слово «всего», пожалуй, означает воздерживаться всегда и от всех неразумных мыслей и поступков. Ибо насколько ослабнет напряжение подвижничества, настолько усиливается мощь греха, и так бес добивается победы против души. |
| 82. Если « милостив Господь и праведен, и Бог наш милует» (Пс.114,5), то по [Своей] благости Создавший нас правосудием воспитывает отступивших [от Него], а милостью привлекает [к Себе]. 83. Когда ты бежишь подражания дурным, вместе избегай говорить против них, ибо злословие отрицает любовь и презирает страх. 84. Послушание есть повиновение без рассуждения, окрыляющее к беспечальному исполнению повелений. Или иначе, послушание — совершенное подчинение, лишенное собственной воли и невозмутимо движимое к действию одним кивком настоятеля. 85. Если ты имеешь в себе волю Божию, то и ты существуешь в Боге. Ведь если воля Божия охватывает все и о ней говорится, что она пребывает в душе, принимающей ее с благоволением и следующей за ней, значит, то, о чем идет речь, существует в ней или около нее не охватываемое ею, но охватывающее ее. 86. Служащий Господу по страху перед наказаниями, при пришествии искушений, лишающих его житейских наслаждений, не будет обладать абсолютно твердой неколебимостью из–за опасения, как бы расположенность к материи не изгнала страх в нем, поскольку « любовь изгоняет страх» (1 Ин.4,18). К поступающему же добродетельно от любви к Богу не подступит никакое опасение, могущее удержать его от добродетели, [возникающей] по желанию вожделеваемого, как говорит [Павел]: « Кто отлучит нас от любви Божией: скорбь, или теснота, или голод, или гонение, или меч?», и следующее (Рим.8,35). Следовательно, совершенство служения по страху — действие по любви к добру, а до совершенства несовершенное шатко и нетвердо. 87. Никто, подвергаясь нападкам злого беса, никогда не сможет потерпеть поражение, если прежде, сам в себе разделившись, не будет побежден страстными желаниями собственной плоти, поддаваясь ее неразумным стремлениям, которыми демон, пользуясь словно вещественными, укрепляет и упрочивает против души страсти и соделывает их неподвижными. 88. Без общего воздержания невозможно подвизающемуся быть христианином (cristian…sai) и достичь предлежащей [цели]. Ведь апостол говорит: « Подвижник воздерживается от всего» (1 Кор.9,25), — при этом слово « всего», пожалуй, означает воздерживаться всегда и от всех неразумных мыслей и поступков. Ибо насколько ослабнет напряжение подвижничества, настолько усиливается мощь греха, и так бес добивается победы против души. |
| 113. Denique ad substantiam diuinam deriuandum esse intellectum sequentibus declarauit dicens: Inoperatum meum uiderunt oculi tui, eo quod non operis factura sit filius, sed uerbum genitum potestatis aeternae. κατργαστον enim dixit, hoc est inoperatum atque increatum, uerbum sine alicuius creaturae testimonio ex patre natum. Et tamen abundamus aliis substantiae testimoniis. Sit ista hoc loco substantia corporalis, dummodo non opus dei filium, sed inoperatam eius diuinitatem et ipse fatearis. Псалмопевец объяснил, что необходимо видеть указание на божественную сущность, в следующих словах: Несоделанное Моё видели очи Твои ( Пс.138:16 ), потому, что Сын – не творение рук, но рождённое Слово вечной Власти. Он сказал: κατργαστον, что означает «несоделанное» и «несотворённое», Слово рождено от Отца, и никакое творение не было этому свидетелем 396 . У нас великое множество и других указаний Писания на Его сущность. Пусть в этом месте говорится о телесной сущности Христа, только бы ты признал, что Сын Божий не творение, Его божество – нетварное. 114. Scio autem aliquos dicere inoperatum etiam incarnationis esse mysterium, quod non sit uirilis copulae usus operatus, quia partus est uirginis. Si ergo plerique hoc loco nec Mariae partum opus esse dixerunt, tu, Arriane, opus putas esse dei uerbum? Я знаю, некоторые говорят, что тайна воплощения также несотворённая, потому что не было плотского соединения с мужем и Христос родился от Девы. Что же, хотя многие благодаря этому пришли к выводу, что Родившийся от Марии не творение, ты, арианин, полагаешь, что Слово Божие – творение? 115. At hic tantum substantiam legimus? Nonne et alibi dixit: Portae ciuitatum fractae sunt, monies ceciderunt et reuelata est substantial Numquid hic quoque creatura signatur? Solent enim aliqui dicere pecuniariam esse substantiam. Ergo si ad sensum refers, ideo ceciderunt montes, ut pecuniarium patrimonium cerneretur? Но разве только здесь мы находим упоминание о сущности? 397 Не сказано ли в другом месте: Ворота городов были сокрушены, горы упали, и открылась сущность ( Наум.2:7–8 ). Не о творении ли здесь речь? Некоторые считают, что здесь говорится о денежном имуществе. Если ты соединишь по смыслу, то получается, что горы упали для того, чтобы стало видно денежное наследие?! |
| Святитель Кирилл Александрийский идет еще дальше и пишет, что Божественный Законоположник телесной смертью прерывает путь греха и этим способом утверждает «человеколюбивое наказание». Поскольку Адам согрешил и понес наказание, которое ему предрек Создатель, Всеблагий устраивает дела так, чтобы наказание обернулось спасением! Поэтому смерть «разрушает эту тварь (человека), и прекращает действие пагубы», и в то же время освобождает человека от страданий; она освобождает его от трудов, изгоняет «горести и помыслы» и кладет «конец» различным страстям телесным. Завершая свои рассуждения, святитель восклицает в восхищении: «С таким человеколюбием соединил Судия наказание!» [ 237 ]. Другой каппадокийский отец, «уста богословия», отмечает, что человек с телесной смертью получает прибыток. Хотя смерть была дана ему как наказание, это событие в конце концов обратилось в благодеяние. Ведь через телесную смерть пресекается грех, «чтобы зло не стало бессмертным». Таким образом, наказание Божие восходит в человеколюбие. И далее святитель добавляет: «Ибо так, в чем я уверен, наказывает Бог» [ 238 ]. Божественный Златоуст, размышляя об изгнании Адама из Рая и лишении его блаженной жизни, говорит, что Бог сделал это по Своему великому человеколюбию. Адам в Раю не проявил воздержания, он был побежден. Его пребывание там явило «образец большого невоздержания». Существовало опасение, что он осмелится вкусить от плода «древа жизни». Но тогда смертный человек мог бы стать бессмертным и вместе с ним стало бы бессмертным и зло! При этом Адам сделался бы невыносимо несчастным, будучи бессмертным и в то же время продолжая грешить. Ибо грех тогда не совершался бы временно, с тленным и смертным телом, но совершался бы вечно, поскольку тело, как орган души, было бы вечным и бессмертным. Следовательно, изгнание Адама из Рая было «более Божественной заботой, чем негодованием». И Златоуст заключает со свойственной ему афористичностью: «Благодетельно установлена смерть!» [ 239 ] В другой своей беседе, толкуя слова Псалмопевца: «Обратись душе моя в покой твой, яко Господь благодействова тя. Яко изъят душу мою от смерти» (Пс. 114, 7–8), — он утверждает, что хотя смерть вошла в мир из–за греха, Бог обратил ее ко благу для людей [ 240 ]. И в другом месте, снова обращаясь к тому же стиху псалма, он говорит: «Бог называет смерть «благодеянием, а ты сетуешь». Если кто и должен был бы плакать, то только диавол, поскольку мы благодаря смерти идем к большему благу. Ибо смерть — это покой и «тихое пристанище» [ 241 ]. |
| Фома Аквинский (католический святой) Вопрос 125. О противоположных мужеству пороках [и в первую очередь] о страхе Далее мы исследуем противоположные мужеству пороки: во-первых, страх; во-вторых, бесстрашие; в-третьих, отвагу. Под первым заглавием наличествует четыре пункта: 1) является ли страх грехом; 2) противоположен ли он мужеству; 3) является ли он смертным грехом; 4) может ли он оправдать грех или облегчить его. Раздел 1. Является ли страх грехом? С первым [положением дело] обстоит следующим образом. Возражение 1. Кажется, что страх – это не грех . Ведь страх, как было показано выше ( ΙΙ– Ι, 23, 4; 42), является страстью. Но, как сказано во второй [книге] «Этики», «за страсти мы не заслуживаем ни похвалы, ни осуждения» 47 . Следовательно, коль скоро любой грех заслуживает осуждения, страх не является грехом. Возражение 2. Далее, то, что предписано божественным Законом, не может быть грехом, поскольку «Закон Господа совершен» ( Пс. 18:8 ). Но страх предписан Законом Божиим, в связи с чем читаем: «Рабы, повинуйтесь господам своим по плоти со страхом и трепетом» ( Еф. 6:5 ). Следовательно, страх не является грехом. Возражение 3. Далее, то, что в человеке естественно, не может являться грехом, поскольку, согласно Дамаскину, грех противен естеству 48 . Но страх для человека естественен, в связи с чем философ говорит, что «вообще ничего не страшиться, ни землетрясения, ни наводнения, может разве что только бесноватый или тупой» 49 . Следовательно, страх не является грехом. Этому противоречит сказанное Господом: «Не бойтесь убивающих тело» ( Мф. 10:28 ); и ещё читаем: «Не бойся их и не бойся речей их» ( Иез. 2:6 ). Отвечаю: о человеческом акте говорят как о греховном по причине его неупорядоченности, поскольку, как уже было сказано (109,2; 114, 1), благо человеческого акта состоит в порядке. Затем, надлежащий порядок заключается в том, что желание должно быть подчинено разуму, и [именно] разум предписывает то, чего следует избегать и к чему стремиться. Причём как в отношении того, что должно избегать, он предписывает избегать одного больше, чем другого, так и в отношении того, к чему должно стремиться, [он предписывает] к одному стремиться больше, чем к другому. И чем больше должно стремиться к [некоторому] благу, тем больше должно избегать противоположного ему зла. Вследствие этого разум предписывает стремиться к некоторым благам больше, чем избегать некоторых зол. Поэтому в тех случаях, когда желание избегает, в то время как разум предписывает претерпеть, чтобы не лишиться того, к чему надлежит стремиться, страх является неупорядоченным и греховным. С другой стороны, когда желание, страшась, избегает, и разум предписывает избегать, желание не является ни неупорядоченным, ни греховным. |
| Святитель Кирилл Александрийский идет еще дальше и пишет, что Божественный Законоположник телесной смертью прерывает путь греха и этим способом утверждает «человеколюбивое наказание». Поскольку Адам согрешил и понес наказание, которое ему предрек Создатель, Всеблагий устраивает дела так, чтобы наказание обернулось спасением! Поэтому смерть «разрушает эту тварь (человека), и прекращает действие пагубы», и в то же время освобождает человека от страданий; она освобождает его от трудов, изгоняет «горести и помыслы» и кладет «конец» различным страстям телесным. Завершая свои рассуждения, святитель восклицает в восхищении: «С таким человеколюбием соединил Судия наказание!». 237 Другой каппадокийский отец, «уста богословия», отмечает, что человек с телесной смертью получает прибыток. Хотя смерть была дана ему как наказание, это событие в конце концов обратилось в благодеяние. Ведь через телесную смерть пресекается грех, «чтобы зло не стало бессмертным». Таким образом, наказание Божье восходит в человеколюбие. И далее святитель добавляет: «Ибо так, в чем я уверен, наказывает Бог». 238 Божественный Златоуст, размышляя об изгнании Адама из Рая и лишении его блаженной жизни, говорит, что Бог сделал это по Своему великому человеколюбию. Адам в Раю не проявил воздержания, он был побежден. Его пребывание там явило «образец большого невоздержания». Существовало опасение, что он осмелится вкусить от плода «древа жизни». Но тогда смертный человек мог бы стать бессмертным и вместе с ним стало бы бессмертным и зло! При этом Адам сделался бы невыносимо несчастным, будучи бессмертным и в то же время продолжая грешить. Ибо грех тогда не совершался бы временно, с тленным и смертным телом, но совершался бы вечно, поскольку тело, как орган души, было бы вечным и бессмертным. Следовательно, изгнание Адама из Рая было «более Божественной заботой, чем негодованием». И Златоуст заключает со свойственной ему афористичностью: «Благодетельно установлена смерть!» 239 В другой своей беседе, толкуя слова Псалмопевца: «Об ратися, душé моя, в покой твой, яко Господь благодействова тя. Яко изъят душу мою от смерти» ( Пс.114:7–8 ), – он утверждает, что хотя смерть вошла в мир из-за греха, Бог обратил ее ко благу для людей. 240 И в другом месте, снова обращаясь к тому же стиху псалма, он говорит: «Бог называет смерть ««благодеянием, а ты сетуешь». Если кто и должен был бы плакать, то только диавол, поскольку мы благодаря смерти идем к большему благу. Ибо смерть – это покой и «тихое пристанище». 241 |
| По оценке людей, кроткие — это наиболее беззащитные, гонимые. Однако Господь обещает стяжавшим кротость то, что «они наследуют землю» (Мф.5:5)! И это уже проверено веками! В первые века христианства, казалось, они должны были быть истреблены яростью язычников, однако наследовали землю, которой раньше владели гонители. И в селениях праведных кроткие получают благость от Господа «на земле живых» (Пс.114:8). Сподоби и нас, Господи, прежде конца покаяться, принести Тебе как достойный плод покаяния кроткое и смиренное сердце и получить духовное наследие в селениях праведных. Какова же следующая ступенька к совершенной радости у христианина? Четвертая заповедь блаженства: Блажени алчущии и жаждущии правды, яко тии насытятся Что такое алчба и жажда правды? Бог создал человека праведным, безгрешным, святым. Духовною пищею была для человека правда или приснотекущий Источник правды — Господь Бог. В соединении с Богом человек не знал, что значит алкать и жаждать правды, потому что с избытком насыщался ею. Алчбу и жажду человек узнал тогда, когда через грех лишился праведности и отпал от Источника правды — Бога, в котором мог обретать вечное насыщение. Душа, лишившись через грех сродной для себя стихии — правды, начала чувствовать лишение, голод и жажду, скорбь и тесноту от недостатка сродной для себя пищи. Кто из нас праведен и не томится голодом духовным?! Однако, томясь этим голодом, мы не спешим насытиться, чувство этого голода души притупилось у нас, как притупляется чувство телесного голода у больных. Мы тяжко больны грехом, ослеплены мудрованием и своей постоянно греховною, сластолюбивою, разгульною и любокорыстною жизнью; постоянно насилуя, наконец, совсем заглушили совесть. Это бесчувственное состояние души есть греховная смерть человека, которая из временной может перейти в вечную. Мы мертвы для правды и, к несчастью, живы для мрака! Мы холодны к делу спасения нашей души, укреплению спасительной веры, в то время как заповедь Спасителя призывает алкать и жаждать правды, то есть иметь сильное желание быть праведным пред Богом верою в Господа Иисуса Христа как Искупителя мира. Есть ли у нас желание праведной жизни? Стараемся ли мы всею силою души направлять свою волю к добру? |
| 108 Он говорит, что богоявление состоит не в том, чтобы являть и показывать Бога, что Он есть такое, ибо это невозможно, но в том, чтобы святые сподоблялись божественного осияния посредством неких священных видений, соответствующих их мере и происходящих, говорит он, через ангелов. 109 Заметь, что и Закон есть отпечаток другого божественного закона, т.е. божественного вочеловечения Христа. А что через ангелов было дано первое законоположение, показывает и святой Стефан, говоря: «Вы, которые приняли закон при служении ангелов и не сохранили» ( Деян.7:53 ). 111 Заметь, как «через первых», т. е. превосходящих, «вторые» (то же, что «находящиеся ниже») возводятся к Богу, и – об ангельских порядках. 113 Заметь, что о вочеловечении первыми наставлены ангелы, как показывает известное о божественнейшем Гаврииле, известившем о святом Иоанне, благовествовавшем и Деве, что от Духа Святого она зачнет воплощавшегося Бога Слово. 114 «Мужеское богодействие» – это Христово вочеловечение, благодаря которому Бог, будучи во плоти, совершал божественные дела. Смотри как, назвав здесь Иисуса «мужеским богодействием», сказав «мужеское», он показал, что Тот был совершенным человеком, а сказав «богодействие», – что Бог и человек – один и тот же, Сотворивший богознамения. Немногим далее он говорит, что Он «непреложен», – ибо пребыл, Кем и был, вечно. Смотри также, как он говорит: в святой Марии произошло «богоначальное таинство неизреченного боговаяния»: «боговаяние» говорит он, поясняя, что Бог создался как Человек, как сказано: «Слово стало плотью» ( Ин.1:14 ). «Богоначальное» же – потому что это было таинство вочеловечения Бога, Причины и Начала так называемых богов и праведных людей, какового Бога ангел и преднаименовал Иисусом. 115 Заметь, что это – против несториан. Не все же ангелы узнали тайну Промысла, потому что, когда Господь, претерпев страдания, возносился, были некие, говорившие: «Кто есть сей Царь славы?» ( Пс.23:8, 10 ). Вопрос ведь обнаруживает неведение. Заметь – против несториан и акефалов, что он называет Иисуса «надсущностной Причиной» – как Творца всего, а также говорит, что Он непреложно стал таким, как мы. Не та же и одна и та же у Него природа, если Он сочетает обе. И что Он Сам и Законоположник, и под Законом, заметь, и что Он как человек получает от ангелов повеление об уходе в Египет и о возвращении оттуда, и Он – и создатель ангелов. Так что один и тот же Христос в двух природах осуществил великое таинство Промысла, ибо сказано: «Он, будучи образом Божиим, не почитал хищением быть равным Богу, но уничижил Себя Самого, приняв образ раба» ( Флп.2:6–7 ). Вот Две формы одного: то, что он говорит здесь «не отказывается», и есть ведь – «не почитал хищением», – то есть не счел как человек недостойным слушаться и ангелов и покорно повинуется Отца и Бога через ангелов указаниям. Сам ведь Он повелел им управлять человеческим родом. |
| – Главные семитические языки, кроме еврейского и финикийского, – ассирийский, арабский, арамейский (не точно называемый халдейский и сирийский) и эфиопский. 258 См. у Бакюэ, Manuel Biblique, t. III, n° 38, главные идиотизмы латинского перевода Нового Завета, которые встречают также и в переводе Ветхого Завета, сделанном бл. Иеронимом. Сл. т.ІІ, n° 656–657. 259 В наше время вообще думают, что собственное иия Бога произносилось по-еврейски Ягве, хотя это и нельзя принимать за вполне доказанный факт. Произношение Иегова, по общему мнению, не точно. 261 „Народам семитическим и в особенности древним израильтянам недоставало великой силы интеллектуального элемента, т. е. обобщающей способности или, лучше сказать, философского духа. Семитические языки, запечатленные характером расы, не поддаются ни научным изложениям, ни продолжительным дедукциям. Период, эта форма речи, столь естественная в греческом, латинском, французском и во всех развитых индоевропейских языках, это прояснение мысли, управляемой логикой и вкусом, которое позволяет ей обнаруживать свое внутреннее богатство, организуя способом гармоничным для слуха и ума свои многосложные отношения, так что единство приводит в порядок разнообразие, не уничтожая его, – литературный период не находит в семитических языках форм, необходимых для своего развития. Речь ораторская или неораторская идет путем постоянного наслоения (juxtaposition). Мысли сменяются, как облака, гонимые ветром, сохраняя свои оттенки, не стараясь группироваться, чтобы составить целое или картину. Каждая является в своем кругу, на своем месте, хотя писатель или оратор и чувствует нужду обозначить отношения зависимости или первенства. Длинные фразы по-еврейски изредка являются лишь в исчислениях (Сл. Пс.114:5–8 ). Собственно материальная сторона языка показывает ту же слабость. В еврейском языке очень мало составных слов, если даже предположить, что они существуют в нем. He видно здесь, как в наших европейских языках, глаголов, составленных чрез прибавление предлога к простому глаголу, который, благодаря этому, до бесконечности умножает свои применения и свои оттенки“ (A. |
|
|
