| Развитие действий на юго-западном направлении Гдов, Псков, благодаря выигранной свободе маневра после разгрома противника под Ленинградом и захлестывающего положения войск фронта, является выгодным для развития действий на Псков, так как противник на этом направлении не имеет построенных и естественных оборонительных рубежей. Целью развития действий на этом направлении в данном случае будет захват псковского узла обороны. Однако это направление может стать главным для Ленинградского фронта только в том случае, если ударная группировка Волховского фронта не сможет в ближайшее время овладеть Луга и развернуть свои главные силы на Псков – единственное свое операционное направление. В противном случае, т.е. если Волховский фронт в ближайшее время не позднее 5–7.2. овладеет Луга и развернет усилия своей главной группировки на Псков, юго-западное направление на Гдов, Псков для Ленинградского фронта становится вспомогательным. Этим самым нарвское направление определяется как главное направление действий Ленинградского фронта в намечаемой операции уже на первом этапе, хотя оно и приводит к потере выигранных Ленинградским фронтом возможностей оперативного маневра и снова ставит войска фронта перед необходимостью нанесения фронтального удара на узком участке против сильно укрепленной, с защищенными флангами оборонительной позиции противника. Целью действий на этом направлении является прорыв нарвского укрепленного района противника, преодоление узкого перешейка между Чудским озером и Финским заливом с дальнейшим развитием удара на Раквере, Тарту. Целью действий на вспомогательном гдовско-псковском направлении на первом этапе явится помощь Волховскому фронту по скорейшему развертыванию главной группировки на Псков, выходом на рубеж Гдов, Луга. По выполнению этой задачи перед этим направлением могут быть поставлены две цели: 1 . С выходом войск на восточный берег Чудское озеро прекратить действия на этом направлении и сосредоточить все силы на главное направление севернее Чудское озеро либо – 88 . |
| Вы же, любимая моя и храбрыя воя и всего высокого моего Полского королевства и великого княженства Литовского, со всми моими подручными землями, преудобрена и храбре утвержена, яры царския отроки и непобедимыя витези, кииждо по своим отчинам и панствам розъежаетеся, телеса своя и крпкая мышца утвержаете, великия же своя кони упокоевайте, ратная же своя броня содловайте и укрпляйте, на славный град Псков ратью всячески и со мною уготовляйтеся! Имущии жены и хотящеся с ними во Пскове панствовати, сии же со своими паньеми и з детьми во Псков да приуготовляютца». Сими же словесы лукавыми наказав извышних своих гетмановъ и рохмистов и всего войска своего и тако роспустив их коегождо на свое панство, сие же прирече им, яко: «По времени шествие пути листы возвещателныя к вам имаю прислати». Сии же начальныя волки ко кровопролитию, извычнии его гетманы с подручными имъ мертвотрупабиядателными псы, 845 немилостивныя их воя, обещеваютца к своему королю, яко неутолимому аспиду, по его повелнию совершити; и розъхашася кождо восвояси. Государю же нашему, царю и великому князю Ивану Васильивичю всеа Русии, сие слышавши совершенное ему устремление на его государеву отчину, на славный град Псков, уготовляющуся. Времени же сего свирпству приспевающу, нашимъ християнским законом святому Великому Посту приходящу, благоврный царь государь в преславный град Псков посылает по боярина своего и воиводу, по князя Ивана Петровича Шуйского. Сему же к нему, ко государю, к Москв прихавшу, розпрашивает же сего царь государь о градеукрплении великого града Пскова, како от них укрпишася великия крпости граду, и колицему наряду и в коих мстех угодно стояти, и для которыя обороны коему от которого мста быти, и всяческими людцкими укрпленьми колице осаде крпце быти. Боярин же и воивода князь Иван Петрович Шуйской, вся о том царю государю порознь и по чину и богонадежныя сотворенныя от них всякия крпости розказав, к сему же и присовокупляет богонадежныя слова, рече: «Надемся, государь, свершенно надежею крпце на Бога, и на необоримую крпкую стну и покров, християнскую нашу заступницу, истинную Богородицу, и на вся святыя, и на твое государево царьское высокое имя, яко Псков град от литовского короля всякими укрпленьми может отстоятися». |
| Между тем неизвестно с чего, а вероятно умыслом и обманом Плещеева, сентября 1-го 1608 года пронесся слух, что Шведы уже на устье реки Великой и просятся во Псков, а Стрельцы с Плещеевым приступили уже к городу. Тогда народ разделился на разный мнения. Духовенство и некоторые граждане хотели быть в осаде и отбиваться от самих Стрельцов: но прочие не соглашались. Весть о Шведах оказалась несправедливой, а вместо их народа того же вечера отворил Великия ворота Плещееву со Стрельцами; иные же выйдя к ним еще за город к Алексеевской Церкви, дали присягу самозванцу. На другой день сентября 2 Плещеев с Боярскими детьми всех Пригородов открыто во Пскове сами дали присягу самозванцу и выпустили из тюрем более 400 Северских Боярских детей и разночинцев, присланных во Псков Царем Шуйским, и с ними пошли под Москву к самозванцу; а наперед послали с одним Воеводою к нему донесение о покорности. После сего шли во Псков Донские Казаки, бывшие в Ивангороде, а в тоже время и из Новгорода посыльные Бояре и Казаки. Те и другие услышав, что Псковичи уже присягнули самозванцу, сами разделились на разные стороны, и за 15 верст от Пскова в Кляпах подравшись, половина пошла во Псков, а другая возвратилась в Новгород. Вскоре за тем самозванец прислал сюда своих Воевод, которые много собрали денег и набрали рекрутов почти поголовно, тем удобнее, что Псков весь в сем году выгорел и чернь не имела почти пристанища, а многие дети Боярские выехали в Новгород. Пока все сие происходило во Пскове, бывший в Новгороде Наместник Михайло Васильевич Шуйский-Скопин, сродник Царя, по его же повелению 28 февраля 1609 года заключил союз со Швецией и выпросил 5000 вспомогательного Шведского войска, которое 30 марта и пришло в Новгород под предводительством Генерала Иакова Понтуса де-ла Гарди. С сим войском Новгородцы и ушедшие к ним Псковичи и Казаки соединяясь под предводительством Шуйского-Скопина и де-ла Гардия, пришли под Псков, подступили сперва за Мирожей под слободу Стрельцов, но не одолев их, выжгли Завеличье с Церквями и отогнали много скота. |
| Жестоко поплатились они под Псковом жизнью своей: повелели пани своим встречать их из Пскова, но за эту похвальбу сами не вернулись с псковского поля и изо рва не вышли, а тела их были отданы на съедение псам. И снова сел король на свой высокогордый престол, а пред ним предстали великие его гетманы и паны рады, его первосоветники, и все размышляли: «Каким образом можно взять град Псков и какой хитростью и мудростью одолеть в Пскове неукротимых воевод и непокорный народ?» И вновь держат совет, как взять богоспасаемый град Псков. Одни говорят, что нужно брать приступами, другие же первосоветники велят с ласкою и угрозами просить град Псков у государевых бояр и воевод и у народа, о том написать грамоты и кидать их на стрелах в город. «Если же и так не одолеем и ласкою и угрозами не уговорим, то пусть великие гетманы и паны первосоветники, каждый замыслив свой подкоп, поведут их под городскую стену, чтобы подложить потом порох и поджечь его; так, не проливая крови литовского своего войска, легко и быстро можем взять град Псков». Выслушал король этот безбожный совет их, это кощунственное их умышление, это суетное и тщеславное возношение ума их, и многие похвалы расточил их разуму, и решил поступить по их совету. Вновь литовские ротмистры и гайдуки, следуя решению совета, начинают каждодневные вероломные приступы на проломные места. Государевы же бояре и воеводы с христолюбивым воинством никоим образом не давали врагу взойти на городскую стену. Тогда же государевы бояре и воеводы повелели построить против проломного места деревянную стену с многочисленными бойницами, и многие башни поставили, и во многих местах поставили орудия, готовясь к приступу литовских сил. Между обеих стен – каменной и деревянной стеной в городе, повелели выкопать ров и поставили в нем острый дубовый чеснок, так же и по всему пролому и в башнях поставили и укрепили плотный острый чеснок, так что человеку невозможно было никаким образом пробраться через него. По-разному готовились к приступам: кто готовился, зажигая смолье, метать его в литовцев, кто подогревал в котлах кипяток с нечистотами или готовил кувшины с порохом, чтобы метать их в литовцев, кто сухую сеяную известь приготавливал, чтобы засыпать литовскому воинству бесстыдные их глаза. |
| Сих же предпомянутых бояр своих и воивод государь царь и великий князь Иванъ Васильевичь всеа Русии, отпущаючи во Псковъ, наказует их своими царскими наказаньми, како им за православную вру християнскую и за святыя церкви, за его, государя, и за его государевы дти, и за все православное християнство на враги стояти и битися с ними от всея душа и сердца и от всея крпости и с подручными вои даже до смерти; и како всякими крпостьми утвердити града Пскова стены и бой учинити по чину, якоже подобает осаде крпце быти. Сими же многими наказаньми царьскими наказа их царь государь и обты царьскими обещася им: «Аще Господь Богъ избавит нас и вашим боярским и воиводским домыслом Господь Богъ град Псков утвердит, пожаловати обещеваетца их государь, яко ни на сердци у них кому чаянием таковыя от него милости». Бояре же и воиводы, яко истиннии раби, обещеваютца своему владыц творити по его наказанью, на том же и християнскою врою вровашеся ему. И тако отпусти их въ богоспасаемый градъ Псков: «Богъ, рече, и Богородица и вси святии с вами да будут!» Бояре же и воиводы, прихав в богоспасаемый град Псков, по государеву приказу вся начаша творити: градовныя стны утвержати каменным и деревяным и всяким утвержением, елико им Бог в сердце влагаше, и осаду крпце утвержаше. Головы же и дти боярские, и головы стрелецкие 842 и стрельцы, и псковичи от мала и до велика, и всх избгшихся людей, иже во осаде быти, приводяще их к вре, рекше, х крестному целованью. Королю же литовскому Степану под Луки Великия пришедшу, 843 послы же государевы с собою приведшу, многозлнаго нашего грха, и многонеправдиваго ради ума беззаконнаго нашего, и за вся неправды наша пред Богом и человеки, и всх злых грх ради наших предаде Богъ сему агаренину Луки Великие и со окрестными грады 844 лта 7088-го. И паки возвратися в Литовскую землю по Великих Луках взятья со многим розгорднием и возвышением, воя же своя упокоиваша роспустившю. На весну же паки готовитися повелевает: «Славнее же и похвальнее, рече, еже прежних, к нынешнему моему устремлению на Рускую землю быти подобает, занеже на славный град Псков итти. |
| Посадники и все псковичи отвечали боярам: «За государево жалованье мы здесь челом бьем, но велел бы государь послать во Псков с теми же речами». Они целовали крест служить Василию, его детям и наследникам до конца мира. Псковичи узнали об участи посадников от купца своего Филиппа Поповича, который услыхал весть на дороге в Новгород, бросил товар и поскакал во Псков сообщить ее гражданам. На псковичей напал страх, трепет и тоска, гортани их пересохли от печали, уста пересмякли; много раз приходили на них немцы, но такой скорби еще им не бывало, как теперь, говорит их летописец. Собрали вече, начали думать, ставить ли щит против государя, запираться ли в городе. Помянули крестное целование, что нельзя поднять рук на государя, а посадники и бояре и лучшие люди все у него. Порешивши, что сопротивляться нельзя, псковичи послали к великому князю гонца Евстафия, соцкого, бить челом со слезами: «Чтоб ты, государь, жаловал свою отчину старинную; а мы, сироты твои, прежде были и теперь неотступны от тебя и сопротивляться не хотим; Бог волен да ты в своей отчине и в нас, своих людишках». С объявлением воли великокняжеской приехал в Псков дьяк Третьяк Далматов, который сказал на вече от имени Василия: «Если отчина моя хочет прожить в старине, то должна исполнить две мои воли: чтоб у вас веча не было и колокол вечевой был бы снят; быть у вас двум наместникам, а по пригородам наместникам не быть; в таком случае вы в старине проживете; если же этих двух волей не исполните, то как государю Бог на сердце положит: много у него силы готовой, и кровопролитие взыщется на тех, кто государевой воли не сотворит; да государь велел вам еще объявить, что хочет побывать на поклон к св. Троице во Псков». Отговоривши свою речь, дьяк сел на ступени. Псковичи ударили челом в землю и не могли слова промолвить, потому что глаза у них наполнились слезами, только грудные младенцы не плакали; наконец, собравшись с духом, отвечали дьяку: «Посол государев! Подожди до завтра: мы подумаем и обо всем тебе скажем»; тут опять все горько заплакали. |
| – Как ваш отец попал на раскопки в Псков? – Отец под руководством Артамонова написал кандидатскую диссертацию на тему «Жилища Саркела (Белой Вежи)». Кстати, хорошая работа. Это я говорю не потому, что он мой отец, а могу оценить ее как профессионал. В 1955 году Артамонов, уже будучи директором Эрмитажа, отправил отца в помощь к Григорию Павловичу Гроздилову, основателю Псковской экспедиции Эрмитажа, в Псков. И с того времени у отца началась псковская эпопея. Он был назначен замначальника экспедиции. В 1962 году у Гроздилова в экспедиции случился обширный инфаркт, его на самолете вывезли в Питер, и он почти сразу скончался. Отец довел экспедицию до конца, подготовил итоговый отчет, а с 1963 года стал руководителем экспедиции. Ему было 43 года. В.Д. и С.В. Белецкие. Псков, сентябрь 1978 года – Чем в этой связи был интересен Псков, почему было там интересно копать? – Там и сейчас интересно. Там работает группа местных археологов, великолепные ребята, превосходно копающие. Когда я бываю в Пскове, я с удовольствием прихожу к ним на раскопки, на конференциях и семинарах слушаю их доклады. Псков еще многие десятилетия будет исследоваться археологами. То, что мне посчастливилось в Пскове копать много лет – это здорово, но это только эпизод в археологии Пскова. Важными эпизодами являются и большинство других раскопок, проводимых в Пскове. Важнейшими же этапами в археологии Пскова стали раскопки, проводившиеся Григорием Павловичем Гроздиловым (1954-1962 гг.) и моим отцом (1963-1993 гг.). Гроздилов открыл для всех возможности псковской археологии. Он показал, какого качества там слой, что не только в Великом Новгороде прекрасно сохраняется органика в виде дерева, тканей, кожи, бересты и далее, но и в других городах. Раскопки Полоцка, Киева, Минска, и прочего, и той же самой Москвы дали потом то же самое. Ну а работы отца – это почти полностью исследованная территория Довмонтова города (часть псковской крепости, примыкающая с юга к кремлю), превратившаяся сейчас в музей под открытым небом. |
| На этот раз между Василием и Сигизмундом, в 1508 году, заключен был союз, по которому король отказывался от всех отчин, принадлежавших князьям, перешедшим при Иване III под власть Москвы, а Глинским словесно позволил выехать из Литвы в московское государство. По окончании этой первой размолвки с Литвою, Василий покончил с Псковом. Покойный Иван Васильевич, как мы видели, исподволь приучал Псков к холопскому повиновению, но не уничтожал признаков старинного свободного порядка. По примеру родителя, назначавшего во Псков наместников и не принимавшего от псковичей жалоб на этих наместников, Василий Иванович в 1508 году назначил туда наместником князя Ивана Михайловича Оболенского, выбравши нарочно такое лицо, которое бы не ужилось со псковичами и, раздражив их, дало повод московскому государю уничтожить псковскую вечевую старину. Этот новый наместник, когда прибыл во Псков, не дал вперед знать о себе, чтоб его встретили с крестами, как всегда делалось в подобных случаях, а остановился в загородном дворе, так что псковичи, узнавши о его приезде, сами нашли его там, привели к Св. Троице, где посадили на княжение по давнему обычаю, и прозвали его по этому поводу «найденом». Наместник на первых же порах возбудил к себе ненависть -стал судить и распоряжаться без воли веча, рассылал по волостям своих людей, которые грабили и притесняли жителей, да вдобавок отправил великому князю на псковичей донос, будто они держат его нечестно, вступаются в доходы и пошлины, принадлежащие наместнику, и наносят бесчестие его людям. На первый раз великий князь только отправил к псковичам нравоучение, чтоб они так вперед не делали. Но в сентябре 1509 года Василий Иванович отправился в Новгород и повел за собою значительный отряд войска, состоявшего из детей боярских. Псковичи, услышавши об этом, стали побаиваться, догадываясь, что государь замыслил что-то против них. Они отправили к нему послов с челобитною. В этой челобитной псковичи прежде всего благодарили великого князя за то, что он жалует их и держит по старине, а потом просили оборонить от наместника и от его людей, которые причиняли псковичам обиды. Государь через своих бояр отвечал: " Мы хотим держать нашу отчину Псков, как и прежде, по старине, и оборонять ее отовсюду, как нам Бог поможет; а что вы били челом на вашего наместника и на его людей, будто он у вас сидит не по старине и делает вам насильства, так и наш наместник прислал нам бить челом на вас в том, что вы ему творите бесчестье и вступаетесь в его суды и пошлины. Я посылаю своего окольничего и дьяка во Псков выслушать и его и вас и управить вас с нашим наместником " . |
| В те времена город Псков был поделен на шесть концов-районов, а вся остальная Псковская область — еще на 12 концов-районов. Князь Довмонт-Тимофей предложил, чтобы все эти 18 псковских концов были представлены в Кремле, на территории Довмонтова города, и чтобы представительством каждого конца стал… храм. Так в Кремле появилось шесть соборов — по одному от каждого конца города. Но вот у районов области не было столько денег чтобы построить в Кремле целый храм-представительство. И тогда им разрешили к уже существующему храму пристроить свой придел. Так в соборах Кремля появились 18 престолов, представлявших 18 районов города и области. В каждом из них велась летопись и хранилась печать своего района, заключались торговые договора и совершались прочие важные государственные дела. Как Рим и Париж! У Пскова на гербе нарисован барс. Почему так? Ведь во псковских лесах барсы не водятся. А просто псковичи такие же храбрые, как этот зверь. Много врагов они побили. Кто только не приходил с огнем и мечом на их земли! И немудрено: Псков был одним из самых богатых и огромных городов Европы. До того поражал иностранцев, что его сравнивали с Парижем и Римом. А один немецкий летописец шестьсот лет назад записал: «В Германии нет города, равного Пскову». Псков даже собственные монеты чеканил: с одной стороны — князь Довмонт, покровитель города, а с другой — барс. А ведь в ту пору только три русских города, кроме Пскова, имели свои монеты — Новгород, Тверь и Москва! Вот почему очень многим хотелось Псковом завладеть. Приходилось псковичам обороняться, прогонять захватчиков. И так часто случались на их город набеги, что даже поговорка родилась: «Год воюем, год горим, год торгуем». Наравне с мужчинами свой город защищали и женщины. Поэтому Псков был единственным русским городом, где в прежние времена можно было встретить женщин, одетых в мужское платье: в мужской одежде воевать удобней. Попали в захаб Белые стены Крома толстые-претолстые. Такие, что по ним, запросто могли бы машины ездить, как по дороге. А еще — башни мощные, с узкими окошками-бойницами, через которые во все стороны стрелять можно. |
| Во второй половине XVI в. Русское государство вело напряженную войну с Литвой, Польшей, Ливонским орденом, Швецией за выход к Балтийскому морю. В начале Ливонской войны (1558–1583 гг.) русские войска завоевали многие литовские и ливонские города, перелом в ходе войны наступил после того, как объединенное польско-литовское государство возглавил Стефан Баторий. В походах 1579–1581 гг. он отвоевал ливонские земли, занятые ранее войсками Ивана Грозного, и взял многие русские города. Неизвестно, каким был бы исход Ливонской войны, если бы на пути Стефана Батория не встал Псков. В августе 1581 г. польско-литовская армия осадила город, надеясь на скорую победу. В течение пяти месяцев воины Батория безуспешно пытались взять Псков. Мужество и стойкость псковичей, остановивших под стенами своего города противника, разрушили планы Батория и позволили России достойно, без ощутимых потерь выйти из войны. О героической обороне Пскова, во многом определившей исход Ливонской войны, и рассказывает «Повесть о прихожении Стефана Батория на град Псков». «Повесть» была написана по горячим следам событий, в 80-е гг. XVI в., жителем города Пскова иконописцем Василием. Непосредственность впечатлений, точность и полнота знаний обо всем, что происходило в Пскове, свидетельствуют, что Василий был очевидцем и участником обороны (хотя и не пишет об этом прямо), возможно, был близок к И. П. Шуйскому, главному герою обороны, и имел доступ к документам из его канцелярии. Почти все подробности и детали в рассказе Василия об осаде и обороне города находят подтверждение в других источниках этого времени, русских и польских. «Повесть о прихожении Стефана Батория на град Псков» интересна и ценна не только точностью описания исторических событий. Это художественное произведение, и по своим идеям и эстетическим достоинствам «Повесть» относится к числу лучших памятников древнерусской литературы на воинскую тему. Высокие чувства переполняли автора: горячая, непритворная любовь к родине, родному городу Пскову, прекрасному, величественному, удивление и преклонение перед героизмом псковичей, бояр и воевод, их умом и мастерством. Искренность и глубина патриотизма роднит «Повесть» прежде всего с такими воинскими и историческими произведениями, как «Повесть о разорении Рязани Батыем», «Сказание о Мамаевом побоище», «Повесть о Темир-Аксаке», «Казанская история» и другие, эти памятники связаны друг с другом и литературными традициями. |
|
|
