| По сравнению с этими и другими текстами христианская Библия уникальна: Только в Библии провозглашается, что она создана исключительным, богодухновенным образом (см. Библия: свидетельства истинности). В Коране утверждается, что его текст был продиктован вслух Мухаммеду архангелом Гавриилом (Джибрилом). Только в Библии содержатся сверхъестественные пророческие предсказания (см. пророчества как подтверждение Библии). Другие религии претендуют на пророческие предсказания, но не в состоянии привести примеры ясного предсказания, которое было сделано за сотни лет до того, как исполнилось буквальным образом, примеры, аналогичные тем, что встречаются в Библии. Мусульмане, например, заявляют, что Мухаммед оставил в Коране ряд предсказаний. Однако при ближайшем рассмотрении выясняется, что они не соответствуют подобным притязаниям (см. Коран: предполагаемое божественное происхождение; Мухаммед: предполагаемые чудеса). Только Библия удостоверена сверхъестественным образом (см. Библия: свидетельства истинности; Христос: божественная сущность). Ибо только Библия написана Божиими пророками, относительно которых особые деяния Бога свидетельствовали (ср. Исх. 4:1 и далее; Евр. 2:3–4 ), что они говорят о Боге истину (см. чудеса в Библии; чудеса: значение для апологетики). Уникальность пути к спасению. Хотя в некоторых других религиях (например, в «школе Кошки» индуистского течения бхакти, см. Otto) встречаются представления о благодати, христианство уникально в своём пути к спасению: Оно объявляет человека греховным и отчуждённым от святости Бога ( Быт. 6:5 ; Пс. 13 ; Ек. 7:29 ; Лк. 13:3 ; Рим. 3:23 ). Оно настаивает, что никакое количество праведных дел ещё не позволяет человеку попасть на небеса ( Ис. 64:6 ; Рим. 4:5 ; Кф. 2:8–9; Тит. 3:5–7 ). Оно провозглашает, что есть только один путь к Богу, открытый через смерть и воскресение Иисуса Христа ради наших грехов ( Ин. 10:1, 9; 14:6 ; 1Кор. 15:1–6 ). В это нужно уверовать сердцем и исповедовать устами, чтобы спастись ( Рим. 10:9 ). Никакого другого пути нет. |
| Сколько же чудес действительно творил Иисус?! . В заключение необходимо отметить тот величайшей важности факт, что целый ряд явлений, связанных со случаями исцеления, остающихся доселе совершенно не исследованными наукой, принадлежит к той же категории, к которой относятся и многие из евангельских чудес. Несомненно, например, что известные индивидуумы в различных возрастах находились под властью какой-то темной силы – называйте ее физико-магнетической, духовной или какой угодно еще, – причем исцеления совершались на известном расстоянии и совершенно необъяснимым, с точки зрения ординарного человеческого опыта, образом. И если о каком-либо лице можно с уверенностью утверждать как о наделенном такой силой, то таковым является, несомненно, исключительное по Своему нравственному миропреобразовательному влиянию Лицо Христа-Спасителя. Глава IX. О пророческом, первосвященническом и царском служениях Господа Спасителя Необходимость этих служений. – Их раздельность в Ветхом Завете и соединение в Новом в одном Лице Мессии. – О пророческом Его служении. – Проповедь Спасителя о Царствии Небесном. – Церковное учительство как продолжение проповеди Христа и апостолов. – Христианское учение о грехах. – Невозможность человеческого самоискупления. – Потребность в Искупителе. – Необходимость Его первосвященнического служения. – Решение некоторых вопросов и недоумений. Земное служение Спасителя продолжалось только три года и, все-таки, несмотря на такую краткость времени, оказалось вполне достаточным для основания Церкви, вскоре распространившейся «даже до последних земли» ( Деян. 1:8 ). Хотя в продолжение этого срока Христос обращался с проповедью к одному израильскому народу, к которому и был прежде всего послан ( Мф. 15:24 ; Ин. 17:25 ), однако Он ясно учил тому, что Его великое дело не ограничится узкими пределами Палестины, но распространится по всем народам ( Ин. 10:16 ; Мф. 21:43 ; Мф. 25:32 ; Мф. 28:18–20 ; Мк. 16:15 ). Израиль представлял собою «избранный народ», среди которого, посредством закона, пророков и различных институтов, было приуготовано наступление того Царства Божия, в котором должны были соединиться между собою небо и земля ( Ин. 1:51 ; Еф. 1:10 ). Ветхозаветная теократия служила только прообразом имеющего открыться высшего порядка вещей. |
| В 50-60-х гг. XIII в. в Испании возникает школа экстатической, или пророческой, К., влияние к-рой прослеживается на протяжении всей последующей истории евр. мистики. Родоначальником этой школы стал Авраам Абулафия (1240 - после 1292), автор неск. десятков сочинений, в т. ч. 3 комментариев к «Путеводителю растерянных» Маймонида, «Сефер йецира» и Пятикнижию, а также неск. руководств по обретению пророческого опыта и экстатических состояний. Идеи Абулафии и его последователей (Натан бен Саадия Харар, Йехуда Альботини и др.) оказали сильное влияние на ряд каббалистов (Ицхак бен Шмуэль из Акры, Йосиф бен Авраам Гикатилла , Моше Кордоверо и др.), а впосл. на учителей саббатианства и хасидизма (XVII-XIX вв.). Высшая цель экстатической К. заключается в достижении пророчества, т. е. состояния полного совпадения человеческой воли с волей Божественной, обозначаемого термином «двекут» (прилепление; аналог unio mystica). Если теософская К. прежде всего направлена на изучение строения и динамики Божественного мира, то К. экстатическая сосредоточивается на человеке и тех практиках, к-рые способны освободить его душу от оков материального мира и максимально приблизить его к Богу. В теософской К. исполнение заповедей и божественных повелений необходимо для установления гармонии в Божественном мире, в мире сфирот, тогда как, согласно учению Абулафии, заповеди следует исполнять для того, чтобы совершенствовать свою душу и готовить ее к воссоединению с Божеством, к восприятию духа пророчества. Абулафия объединил в учении 2 основных типа каббалистического символизма - К. сфирот (дерех ха-сфирот) и К. божественных имен (дерех ха-шемот), при этом резко критикуя теософскую К. за интерпретацию сфирот как сил, составляющих Божественный мир. Согласно Абулафии, сфирот - это освобожденные интеллекты, иерархически расположенные на космологической шкале, созерцание к-рых позволяет достигнуть пророческого состояния, а также одновременно - это внутренние психологические состояния души мистика, соединяющейся с Богом. |
| Пятьдесят лет тому назад Ван дер Вуде сделал попытку доказать, что книга Михи в основе своей состоит из текстов двух авторов – южного (1–3 главы, а также частично 4–5 главы) и северного (6–7 главы), которого нидерландский автор называет «Второ-Михой», причём оба пророка, южный и северный, жили в одно и то же время – в последней трети VIII века 41 . Эту точку зрения разделяют испанцы Луис Алонсо Шёкель и Хосе-Луис Сикре 42 (предполагающие к тому же, что обоих пророков звали Михой), а также ряд других современных авторов. Вот их основные аргументы, суммированные Алонсо Шёкелем и Сикре Диасом: 1) 1–5 главы демонстрируют связь с южным пророком Йешайану, а 6–7 главы – с нОшеа, северным пророком; 2) в 6–7 главах географические и исторические упоминания связаны с Севером (напр., Мих.6:5, 16, 7:14 ), тогда как Йенуда, Йерушалаим, Цийон не упоминаются; 3) в 6–7 главах большое значение придаётся традициям Исхода из Мицраима и завоевания Кнаана ( Мих.6:4–5, 7:15 ), типичным для Севера, тогда как в 1–5 главах эти традиции совсем не отражены, зато в них доминирует тема Цийона, типичная для Юга: 4) в 1–5 главах пророк обращается напрямую к вождям народа и к пророкам ( Мих.2:1, 4, 6, 3:1, 5, 11–12 ), а в 6–7 главах – ко всему народу в целом или к отдельному городу, а когда говорит о главах народа, использует терминологию, отличную от той, что в 1–5 главах 43 . Все эти зыбкие построения носят чисто гипотетический характер 44 . Были ли пророчества Михи записаны им самим, или труд записи этих речей взяли на себя ученики и духовные последователи пророка, мы не знаем. Да это и не важно. Не важно и то, существовал ли некий «Второ-Миха», пророческие книги которого стали интегральной частью единой книги Михи. Важно, что пророческие речи были услышаны современниками, переданы последующим поколениям иудеев, приняты передовой частью иудейского общества и сохранены как слово Божье, а через иудейскую общину дошли и до нас – до народов, к которым также обращено пророческое слово: Слушайте, все народы! ( Мих.1:2 ). |
| Занавес снова поднимается, снова становится ясно, – и человек видит, как Бог водные массы разделяет на воды небесные и воды земные; это – второй акт. Третий раз становится светло – и Бог повелевает земле обнаружиться, а воде собраться в одно место; Он одевает землю растениями; – это третий акт. Так следуют шесть актов один за другим, отделенные друг от друга моментами темноты. Как же более подходящим образом должен был Бытописатель обозначить эти акты, как не днями? Как, напр., появление тьмы и света, которое соответствует опущению и поднятию занавеса, он мог изобразить более подходящим образом, как не словами: и бысть вечер, и быстъ утро?“ 6 . Таким образом, по воззрению Курца, в Моисеевом шестодневе нужно отличать объективную истину от субъективного изложения её: дело творчества Божия, даже отдельные элементы его – это истина; но собственно Моисеева история – это чисто субъективное произведение самого же Моисея, в котором он бывшие ему видения облек в чувственную форму и представил под чувственными образами. Отсюда и дни творения имеют субъективное значение: это – не моменты времени, в которые действительно создано то и другое, а только семь бывших Моисею пророческих видений, явление и исчезновение которых он изобразил, как утро и вечер. Что Моисеева первоистория есть только ряд пророческих воззрений, посредством которых Бытописатель воспринимал главные моменты творческой деятельности Бога, – это Курц думает обосновать и на самом характере Моисеевой первоистории. «Мы находим в ней, говорит он, живость перцепции, наглядность представлений, яркий колорит художественности, который почти с необходимостью заставляет нас признать, что здесь сообщается то, что сам писатель созерцал (в видении)» 7 . – С этим взглядом Курца (помимо его непосредственных учеников – Вестермайера и др.) имеет сходство и взгляд Ланге. Он считает источником Моисеева сказания «откровенное слово или откровение, посредствуемое видением пророчества», и отрицает «древний ультрасупранатурализм» Делича и Кейля 8 , «выясняющих это сказание из божественного научения, которое является голосом Божиим и водительством собственного духа человеческого» 9 . |
Не удалось извлечь искомое из базы ((( |
|
|
| За богослужением Книга пророка Аггея не употребляется. 33.2. Книга пророка Захарии Пророк Захария в начале книги представляется нам как Захария, сын Варахиин, сын Аддов (Зах. 1: 1). Аддо был главой одного из священнических родов, возвратившихся из Вавилонского плена вместе с Зоровавелем. При преемнике первосвященника Иисуса Иоакиме Захария сам был уже главой священнического рода, об этом говорится в 12–й главе Книги Неемии (Неем. 12: 16). Там Захария назван сыном Иддо. Возможно, что отец его Варахия умер молодым, так что внук фактически наследовал деду [см. 89, с. 200]. Таким образом, Захария был из священнического рода и, более того, был главой этого рода. О продолжительности его служения определенных указаний в Священном Писании не содержится. В житии говорится о сорока годах служения. Ряд пророчеств в книге датированы. Первое из них относится к тому же второму году Дария, когда пророчествовал и Аггей (Захария – на два месяца позже), что также согласуется с указаниями первой книги Ездры. Последнее датированное пророчество относится к четвертому году Дария, то есть к 518 году. Поскольку оно находится в 1–м стихе 7–й главы, последующие главы содержат в себе пророчества более позднего периода. Книга достаточно большая – 14 глав. В ней можно выделить два отдела: видений (1–6–я гл.) и пророчеств (7–14–я гл.). Первый – это видения и сновидения Захарии, в которых содержатся те или иные обетования или откровения. Второй включает в себя три пророческие речи: 7–8, 9–11 и 12–14–я главы. Пророческие видения . После первого обращения (Зах. 1: 4), которое звучит у пророка Захарии с призывом покаяться и не быть подобными отцам, которые своими грехами навлекли на себя плен Вавилонский, начинается описание видения. В пророчествах допленных пророков время возвращения из вавилонского плена сближалось со временем мессианским, возвращение из плена должно было сопровождаться какими-то славными и великими событиями, которых на деле в истории не было. И это, несомненно, накладывало свой отпечаток на настроение и состояние умов тогдашних израильтян. В книгах Захарии и, особенно, Малахии, самого последнего пророка, это очень чувствуется. Заметим еще, что по времени служения пророк Захария был младшим современником Даниила, и есть параллели с его книгой: видения, которые видит Захария, он не может разъяснить сам, и Ангел, посланный от Бога, дает ему объяснение. |
| Вместо прежних мирных отношений пророков к царям начинается, как уже замечено выше, отношение оппозиционное, характеризуемое сильной борьбой их с царями. Незаконное вторжение царей в дела религии и искажение последней необходимо должны были вызвать открытое и формальное противодействие сознающих важность своего призвания пророков. Пророки видели, что примирение с нетеократической политикой царей не возможно, а так как дело шло о существовании чистой религии Иеговы, то понятно, что борьба должна была принять резкий характер. Эта непрекращающаяся борьба между силами отпадения и пророками, между миром и царством Божиим, составляет ту самую общую сторону истории израильского царства, которая прежде всего бросается в глаза. Так как при этой борьбе дело шло о том, должен ли израильский народ вступить в ряд языческих наций, отказаться от своей истории, прошедшего и будущего развития, то не удивительно, что пророки переносили свою борьбу с теократической почвы на политическую. Защищая религию путем политической деятельности, пророки фактически доказывали, что благо народа заключается в верности религии Иеговы и послушании слову пророческому. Около пророков сосредоточивается таким образом не только духовная, во и мирская сила истории. Возвышаясь над царской властью, не соответствующей своему назначению, и являясь поэтому как бы заместителями её, пророки безбоязненно повелевают царями во имя Иеговы; по их влиянию низвергаются языческие деспотические династии; они сами помазывают на царство людей, соответствующих теократическим целям и избранных Иеговой – еще при жизни правящего царя – в истребителей нечестия и идолослужения и в отмстителей за поругание прав Иеговы 131 . Им единственно принадлежит высший контроль над царской властью, сопутствующий последней на каждом шагу и с самого учреждения царства всегда препятствующий вырождению царской власти. В свою очередь, деспотические израильские цари, за редкими исключениями, не могут спокойно выносить вторжений в присваиваемое ими себе право произвола, не отступают перед крайностями и всей своей внешней силой обрушиваются на беспокоящих их пророков, силясь внешними средствами подавить их. |
|
|
