| Особенности стилистической выразительности в текстах проповедей митрополита Сурожского Антония Коздринь П.Р., кандидат филологических наук, доцент кафедры второго иностранного языка РГПУ им. А.И. Герцена, протоиерей Александр Домрачев, старший преподаватель СПДС Данная статья посвящена филологическому анализу проповедей митрополита Сурожского Антония . Предпринимается попытка рассмотреть лингвостилистические особенности проповедей на английском и русском языках с позиции их коммуникативной выразительности. Отдельное внимание уделяется анализу проявления диалогизации в проповеднической речи митрополита Антония, которой характеризуется его творческий метод. Митрополит Сурожский Антоний (Блум) – выдающийся церковный и общественный деятель – один из самых талантливых проповедников XX – начала XXI века. Отличающийся живым христианским чувством, он явился автором нескольких популярных книг на тему духовной жизни. Радио- и теле-эфиры с его беседами оказали неоценимое миссионерско-просветительское влияние не только на вверенную его святительскому попечению великобританскую паству, но и на весь христианский мир, особенно Россию, куда он не раз приезжал с проповедями и выступлениями. Гомилетическое, публицистическое наследие святителя огромно и исчисляется тысячами изданных и опубликованных в сети Интернет сочинений на разных языках по всему миру. Успешность воздействия коммуникативной деятельности проповедника прямо пропорциональна проявлению ответной реакции слушателя, воспринимающего его речь. Очевидно, от проповедующего требуется продемонстрировать такой уровень художественной экспрессии, при котором импрессивное воздействие на паству достигло бы максимального показателя. Для достижения этой цели используется целый спектр лингвостилистических приёмов и методов выразительности. Говоря об особенностях использования этих приёмов владыкой Антонием, необходимо прежде всего упомянуть, что он не готовил тексты своих проповедей заранее. Они рождались устно «здесь и сейчас», на Литургии как духовный отклик на обращённое к нему в евангельском чтении слово Самого Спасителя. Они были лишены искусственности и шаблонности, но тем не менее мы встречаем разнообразие стилистических средств выразительности, таких как метафоры, эпитеты, сравнения, перифразы, риторические обращения, приём перечисления ряда, анафоры, антитезы и т. д. |
| Митрополит Сурожский Антоний . Красота и уродство . Беседы об искусстве и реальности. - М.: Никея, 2017. – 192 с./Представляет Наталья Богатырёва //Фома. - – ноябрь 2017. – С.88. – (раздел « Культура », рубрика « Что читать »). В этой книге впервые (в России) опубликованы лекции митрополита Сурожского Антония, которые он прочитал в 1982 году в Университете графства Кент на чтениях, посвященных памяти английского поэта Томаса Элиота. Имя Элиота послужило поводом к размышлениям владыки Антония о природе творчества, об истинном и фальшивом искусстве, о том, наконец, что же есть настоящая красота. Названия лекций обещают напряженное интеллектуальное чтение: «Красота и смысл», «Красота и истина», «Красота и реальность», «Значение уродства». Но это не сухое философствование, а как всегда в проповедях и статьях Антония Сурожского, доверительный, очень человечный, искренний разговор, которому читатель благодарно открывается. Поражает в этих беседах образованность владыки, широта его кругозора и энциклопедичность, огромное количество примеров из литературы, истории. Какие только имена не звучат в этих лекциях! Такой широкий культурный контекст владыка Антоний привлекает, чтобы пробудить в своих слушателях стремление видеть красоту в окружающем мире, показать, что совершенная красота открывается в результате духовной борьбы со злом, гнездящемся в нас. По Достоевскому, которого он много цитирует, «красота – это совершенная приобщенность к совершенной красоте, которая есть Бог». Наталья Иртенина . Суворов – русский чудо-богатырь . Биография А. В. Суворова в пересказе для детей; Ушаков – адмирал от Бога . Биография Ф. Ф. Ушакова в пересказе для детей; Нахимов – доблесть и честь России . Биография П. С. Нахимова в пересказе для детей. – М.: Символик, 2017. – 47 с.: ил. – (серия «Русские воители за веру и Отечество»)/Представляет Юрий Пущаев //Фома. - – ноябрь 2017. – С.89. – (раздел « Культура », рубрика « Что читать »). Изданные в серии «Русские воители за веру и Отечество» издательства «Символик» биографии А. В. Суворова, П. С. Нахимова и Ф. Ф. Ушакова предназначены для семейного чтения. Пересказанные легким слогом специально для детей Натальей Иртениной они красочно иллюстрированы художником Станиславом Бабюком. Книги приятно взять в руки, прочитать о многих военных сражениях, различных тяжелейших испытаниях и победах. Это как раз то, что нужно детям, чтобы пробудить в них любовь и уважение к родной истории. Словом, это хороший пример детского патриотического чтения. |
| Постсоветское общество, вышедшее из огня идеологической войны с личностью, не нашло мира, потому что, по Левинасу, «мир в империях, рожденных в войнах, поддерживается войной. Он не возвращает отчужденным существам утраченную ими идентичность. Необходимо изначальное и подлинное отношение к бытию» [Левинас, 2000:с.67]. Добавим лишь, что мир на развалинах империй, становится более хрупким, но не меняет своей природы, оставаясь перемирием, определяемым анонимными порядками войны. Современный духовный кризис — именно такое состояние перемирия, разрешение которого в выходе «людей из их подчиненности истории и будущему» в то, что Левинас называет эсхатологией мира. Последняя же «предполагает существование людей, одновременно включенных в бытие и обладающих чертами личности, способных отвечать за свою жизнь, стало быть, уже взрослых, то есть способных говорить от своего имени, а не повторять анонимные слова, диктуемые им историей. Мир возникает как такая способность говорить. Эсхатологическое видение разрывает тотальность войн и империй, где люди не говорят» [Левинас, 2000:с.68]. В постсоветские годы многое изменилось, но анонимный порядок войны идеологий, став порядком перемирия, рожденного все той же военной логикой, остался прежним. И если современный кризис обращает нас к новому открытию личности, то, начиная сначала и возвращаясь к вопросу о нашей окликнутости свидетельством святых, следует обратиться к опыту святости, благодаря которому, по слову владыки Антония, Царство Божие пожаром охватывает нас и всех вокруг нас, и опыту свидетельства, позволяющему в доверии и верности следовать за Христом и его святыми. 3. Свои размышления о святости и свидетельстве в современной ситуации я построю на материалах проповедей митрополита Антония Сурожского, которые имели место во время его приездов в СССР с 1966 по 1990 год. Сами эти проповеди являются выдающимся свидетельством веры Христовой в условиях, когда всякое свободное слово в храме было запрещено. Но такой мой выбор требует оправдания, поскольку современный человек, ищущий глубокой мысли или свидетельства о животворящем опыте веры, вряд ли обратится к сборнику проповедей. |
| Рубрики Коллекции Как митрополит Сурожский Антоний перехитрил Би-би-си 3 мин., 28.07.2019 Поделиться 4 августа 2003 года отошел в вечность митрополит Сурожский Антоний. Об одной истории из жизни владыки нам рассказала много лет знавшая его Елена Садовникова, президент фонда «Духовное наследие митрополита Антония Сурожского». В середине 1950-х годов, когда будущий митрополит Антоний начал выступать на Би-би-си, вещание велось строго по заранее утвержденному тексту: автор с выражением зачитывал то, что уже написал раньше. А владыка всегда настаивал на том, чтобы говорить вживую. И вот, соглашаясь выступить на радио, он хитрил: то «забывал» текст, то «терял» его. В конце концов наступал момент, когда откладывать запись было уже невозможно, — и его соглашались записывать без скрипта. Так он стал по сути дела родоначальником жанра talk show в религиозных передачах на радио. Устный жанр был сознательным выбором митрополита Антония. Однажды архимандрит Лев (Жилле), с которым владыка Антоний был знаком еще по Парижу, сделал ему, в то время молодому священнику, замечание за чтение лекции с листа бумаги. Он сказал, что это невероятно скучно. Будущий владыка отца Льва очень уважал и, слушаясь его, навсегда стал сторонником устного жанра. В 1960-70-е годы появились первые книги митрополита Антония на английском языке: «Школа молитвы» (School for Prayer), «Молитва и жизнь» (Living Prayer), «Человек перед Богом» (God and Man) и другие. Владыка лично участвовал в их издании: договаривался с издателями, а одну даже написал собственноручно. Но это было исключение из правил: в огромном большинстве книги митрополита Антония составлялись из его устных бесед. Почему для него было так важно говорить вживую? Я могу только строить предположения. Во-первых, когда докладчик зачитывает текст, нарушается его контакт со слушателями. А у митрополита Антония каждая проповедь, каждое слово всегда были направлены на живого человека, который находился перед ним. Владыка говорил: невозможно передать человеку опыт, которого у того нет. Сам он всегда возвращался в своих беседах к одной и той же теме: Бог так возлюбил мир, что отдал Сына Своего единородного для того, чтобы этот мир был спасен (ср.: Ин 3:16). Эта удивительная весть пронизывала всё его существование, всю его жизнь, всю его веру. Но если у человека нет (хотя бы в зачаточном виде!) опыта любви Бога к миру, то «внушить» ему этот опыт нельзя, говорил митрополит Антоний. Поэтому все его беседы и выступления неизменно отталкиваются от опыта тех людей, который находились перед ним, «здесь и сейчас». |
| Он на этой земле отстаивал христианство — интервью с архиепископом керченским Анатолием (Кузнецовым) о митрополите Сурожском Антонии Когда служба подходила к Евхаристическому канону, во время пения ‘Верую’ владыка вставал, целовал престол и, обращаясь ко мне со словами «Христос посреди нас», крепко меня обнимал и со слезами на глазах добавлял: ‘Владыка, прости меня!’ Его слезы оставались на моих щеках. Я понимал, что это было последнее, перед смертью, выражение его отношения ко мне. Умение так каяться — признак глубинной порядочности и духовной высоты человека. 2 августа, 2013 Когда служба подходила к Евхаристическому канону, во время пения ‘Верую’ владыка вставал, целовал престол и, обращаясь ко мне со словами «Христос посреди нас», крепко меня обнимал и со слезами на глазах добавлял: ‘Владыка, прости меня!’ Его слезы оставались на моих щеках. Я понимал, что это было последнее, перед смертью, выражение его отношения ко мне. Умение так каяться — признак глубинной порядочности и духовной высоты человека. Одним из первых среди тех, кто долгие годы был рядом с митрополитом Сурожским Антонием, следует назвать его первого викария — архиепископа Керченского Анатолия. Однако на протяжении десяти лет после кончины митрополита Антония, несмотря на сохраняющееся внимание к его наследию, воспоминания викария так и не были записаны. Редакция «ЦВ» восполняет этот пробел и публикует воспоминания архиепископа Анатолия. Это тем более ценно и значимо, если помнить о последней воле митрополита Антония, который просил своего викария и после своей смерти продолжить служение в Сурожской епархии. Об этом митрополит Антоний написал и в последнем письме-завещании Патриарху Алексию II. — Ваше Высокопреосвященство, многие читали биографию митрополита Антония, в том числе и прекрасные автобиографические заметки, но кажется, что еще многое можно добавить к его духовному портрету. — Давайте посмотрим, как владыка сам говорил о своей жизни, о созданной им епархии, ведь мы можем ошибаться в наших оценках. Владыку многие знали, о нем писали и пишут, и каждый его оценивает и подходит к нему со своей точки зрения. Проповеди владыки, его воспоминания и дела сами говорят за себя. Недавно я перечитал один из старых номеров «Соборного листка», в котором было опубликовано выступление владыки перед русской верующей общественностью, произнесенное в зале собора в январе 1998 года. Тогда община переживала «кризис роста» из-за большого наплыва русскоязычных прихожан, начавшегося в 1990-е годы. В этом выступлении очень последовательно владыкой изложены события, происходившие в его жизни, начиная с юных лет и до последнего времени. Ведь этого многие просто не знают. |
| Это был богословский доклад, даже вызвавший полемику во время самого заседания. Но это не было стандартным ученым докладом. Владыка Антоний вышел и без всякой бумажки изложил свои соображения по теме, прежде всего исходя из своего пастырского опыта. Хотя это была ученая богословская конференция, и все читали подготовленные тексты, и у всех в текстах были ссылки с указаниями источников. Кстати, меня тогда поразило еще одно: владыка Антоний был единственным участником этой международной конференции, который никогда не надевал наушники, чтобы слушать перевод – потому что понимал и русскую, и английскую, и французскую, и немецкую речь… – При издании трудов владыки Антония, кроме трудностей со сверкой цитат, были еще какие-то сложности? – Главная задача состояла в том, чтобы перевести устную речь в письменную, не надеясь на авторизацию. Владыка Антоний благословил расшифровку своих проповедей, выступлений и бесед для их последующего издания в России, но никогда, насколько мне известно, не читал сами тексты. Он доверял «исполнителям», то есть, прежде всего, сестрам Майданович. А когда автор не участвует в подготовке своих текстов к изданию, вся ответственность ложится на редакторов, то есть результат зависит от их слуха и глаза. Это вообще очень интересный феномен: вся, теперь уже грандиозная, библиотека, которую составляют книги митрополита Антония Сурожского, создана без непосредственного участия автора текстов. Но, думаю, что те люди, который слушали владыку Антония в старые советские годы в Москве или, наоборот, в Лондоне, которые знают его русские самиздатские сборники, могут подтвердить, что позднейшие русские издания – это аутентичная передача его устной речи. Здесь велика заслуга Татьяны Львовны и Елены Львовны Майданович. Я встречал переводы, сделанные другими людьми, и они заметно отличаются: они более «литературные», не всегда передают живое слово владыки Антония. Фото: derzhavnaya.spb.ru – Богословие ведь содержится не только в докладах на богословских конференциях, но и в проповедях владыки Антония. |
| Он в самом деле гений коммуникации. В убедительности его слова, его манеры высказывания заключается наверное самая поразительная особенность его богословия. Это прекрасно видно и в записях его бесед и проповедей, и в его немногочисленных письменных текстах. В чем же секрет богословского высказывания Владыки Антония? Можно ли выявить какие-то характерные признаки его диатрибы? Поставим, наконец, центральный вопрос, который и попытаемся решить: как соотносится способ высказывания с характером опыта; существуют ли какие-либо четкие закономерности между тем и другим, ведь соотнесение опыта и его выражения, иными словами, эксперимент и теория, и есть в конечном счете метод всякой науки и богословской науки в том числе. Метод Владыки Антония прост – он апеллирует не к внешнему опыту, он призывает свою паству и слушателей обрести внутренний личный опыт, испытав самого себя. Один из принципов его проповеди – это постоянная обращенность к самому себе: «Когда мы проповедуем, – говорит Владыка, – мы не должны направлять наше внимание на слушателя. Как сказал один из Святых Отцов, следует вонзить слово Божие в собственное сердце, как кинжал, как нож. И когда потечет кровь вашего сердца, это значит, что и еще чье-то сердце поражено» . Вместе с тем метод Владыки Антония глубоко традиционен. Он одновременно и библейский, и патристический. Апостол Павел призывает найти себя во Христе и найти Христа в себе. Но Владыка вполне закономерно задается вопросом: «как найти Христа там, где, по всей очевидности, Его нет, поскольку Он совершенно скрыт слоями обезображивающих записей?» . Можно привести множество примеров из пастырской практики Владыки Антония, которые иллюстрируют этот принцип. Один из его излюбленных советов новоначальным касается способа чтения Писания. Он рекомендует им различать три уровня священного текста. Первое – то, что оставляет равнодушным, но не вызывает протеста, второе – то, что «принять никак нельзя», и третье – то с чем хочется согласиться от всего сердца. Третье и есть внутреннее лицо человека, и есть та сторона нашего облика, которой мы совпадаем со Христом. |
| Любимый Самиздат Митрополит Антоний Сурожский Проповеди и беседы владыки Антония я впервые прочел в Самиздате, в 1970-е годы, в самом начале моего диаконского служения в Пюхтицкой обители, благодаря монахине Иринее (Майданович), с которой у меня сложились в ту пору добрые отношения. Когда в 1978-м году я поступил в Московскую духовную семинарию на заочное отделение, то мать Иринея познакомила меня со своей сестрой Еленой Львовной, которая работала в библиотеке Московской духовной академии. Елена Львовна отнеслась ко мне очень дружелюбно и скоро ввела меня в круг своей семьи. Так я познакомился с удивительным человеком – Львом Александровичем, отцом сестер, а позднее с двумя другими сестрами – Наталией Львовной и Татьяной Львовной. Вскоре от Елены Львовны я получил в подарок одну за другой три самиздатские книги бесед и проповедей владыки Антония и заодно узнал, каких трудов стоило сделать эти книги, напечатанные на библиотечной машинке в нерабочее время, на бумаге не самого лучшего качества, с исправленными от руки тут и там опечатками. Как оказалось, самая младшая из сестер, Татьяна Львовна, жила в Лондоне и, насколько мне было известно, состояла в довольно близком духовном общении с владыкой Антонием. Она взяла на себя труд записывать на магнитофон беседы и проповеди владыки Антония, что делала с завидным постоянством. Этими магнитофонными записями Татьяна Львовна регулярно снабжала свою сестру Елену Львовну, которая, в свою очередь, прослушивала их и перепечатывала на машинке, после чего нужно было приложить труд, чтобы полученные тома переплести, и только после этого готовые книги Елена Львовна, не считаясь с затраченными усилиями, щедро дарила своим друзьям. Я с удовольствием читал и перечитывал беседы и проповеди владыки и находился под большим влиянием этого известного уже тогда многим проповедника, что не могло не отражаться на стиле моих первых проповедей в самом начале моего священнического служения. Редкие встречи Но мое знакомство с владыкой Антонием не ограничилось чтением его бесед и проповедей. Несколько раз за время моего обучения мне посчастливилось попасть на беседы, которые владыка проводил в те годы в каждый свой приезд в духовной академии. Актовый зал во время этих бесед был всегда заполнен до отказа студентами академии и семинарии, очниками и заочниками. |
Не удалось извлечь искомое из базы ((( |
|
|
| – А каких наиболее интересных проповедников нашего времени вы могли бы назвать? И в чем особенность их проповедей? – Не пристало давать оценку деятельности людей, которые выше меня по сану, опыту жизни и служения Церкви. И поэтому я буду говорить не столько о личностях, сколько о стиле проповедников и содержании их проповедей. Каждый, кого мне хотелось бы отметить, выразил особенно удивительно ту или иную сторону методологического подхода к проповеди. И любому проповеднику незазорным будет перенять этот уникальный опыт. Как на образец стиля церковной проповеди мне хотелось бы, прежде всего, обратить внимание на гомилетическое наследие митрополита Антония Сурожского. Его проповедь очень проста, доступна для понимания. Его стиль укоренен в богослужебной символике и языке русского перевода Библии. Этот очень чистый, а самое главное, лишенный современных вульгаризмов язык, язык, проникнутый благоговейным отношением ко всей церковной культуре. Его богослужебные проповеди коротки и передают опыт той живой встречи священника и Бога, которая происходит именно сейчас. Внебогослужебные беседы, несмотря на простоту речи, поднимают очень серьезные богословские проблемы. В них общедоступно изложены насущные и самые распространенные проблемы. Они могут быть использованы в качестве миссионерского материала, в том числе в печатном виде для раздачи тем людям, которые только что пришли в храм и впервые познакомились и соприкоснулись с традициями Православия. Даже самые трудные понятия владыка Антоний разъясняет в простых примерах, в простых жизненных ситуациях и историях. Поэтому для меня проповеди митрополита Антония Сурожского являются образцом стиля церковной проповеди. Второй проповедник, который мне очень дорог – и его труды я, скорее, отнес бы к разряду миссионерских проповедей, – это протоиерей Димитрий Смирнов. Все классические примеры проповедничества, с которыми мы соприкасались и в течение жизни, и на семинарских занятиях по гомилетике, реализованы в его беседах. Но отличительной их особенностью является, если можно так выразиться, «светская» иллюстративность, понятная современному светскому человеку. |
|
|
