| Затем Нил старается подействовать на обыкновенную в людях совестливость. «Вспомянем еще, говорит он, стыд и срам пред человеками; ибо представлением стыда и срама можем отразить студное и гнусное намерение. В самом деле вообразим себе, что мы застигнуты кем-либо в сквернодействе: не пожелали ли бы мы тогда лучше умереть, нежели обрестись в таком сраме»? Борьба со страстию сребролюбия в начале бывает не столь трудна: «недуг сребролюбия, говорит Нил, зарождается вне естества нашего, и происходит от маловерия и неверия. Собирающий злато и серебро и уповающий на него обнаруживает сим свое неверие в ту истину, что Бог печется о нем». Но если этот недуг укрепится, то бывает злее всех: посему-то Апостол называет его не только корнем всякаго зла, но и «идолослужением» ( 1Тим. 6:10 ). Нужно остерегаться пристрастия не только к золоту, серебру, имуществу, но и ко всякой вещи, сверх необходимой потребности: к одеянию, обуви, сосудам и т.п. Что есть у нас, то да будет немногоценно, не преукрашенно и удобно приобретаемо. – Исполяющему заповедь непамятозлобия (внушает Нил остерегая от гневливости) Господь обещал такое воздаяние, которое превышает все прочия обетования, – обещал не царство только небесное, не утешение и радость, но сыноположение: будете, сказал Он, сынове Отца вашего, Иже есть на небесех ( Мф. 5:45 ). И Он Сам первый подал пример исполнения сей заповеди; ибо не только не прогневался на иудеев, претерпев от них зло, но и молился за них Отцу Своему, вещая: «Отче отпусти им грех сей» ( Лук. 23:24 ). О помысле печали рассуждает так: иноку, говорит, свойственна и полезна одна скорбь – о грехах своих, растворяемая покаянием и надеждою на Бога, в твердой уверенности, что нет греха, побеждающего человеколюбие Божие, и что Он все грехи прощает кающимся молящимся. Что касается до находящих на нас напастей от людей и от врага нашего спасения, то нужно твердо помнить, что всё, бывающее с нами, не без промысла Божия бывает, и притом на пользу и спасение душ наших. И если посылаемое не представляется нам в настоящее время полезным, то последствия удостоверяют в том совершенно ясно. |
| Из обоих этих сказаний можно извлечь то заключение, что инициатива вопроса об отобрании имуществ у монастырей и иерархов принадлежала старцу Нилу Майкову вместе с Паисием и белозерскими пустынниками. Памятники со всею подробностию говорят о том, какие доводы представляет Иосиф в пользу мнения, поддержанного большинством отцев собора; но ответы и возражения Нила остались незаписанными. Однако из творений последнего можно видеть, что главным мотивом к защите проводимого им воззрения о неуместности для монастырей владеть селами служило то, что иноки, давая обет нестяжательности и отрекаясь от мира, должны всецело помышлять только о спасении своей души; а между тем заботы об имениях снова влекут их в мир, заставляют сноситься с мирскими людьми, вести с ними тяжбы и споры, вообще обременяют иноков необычными и суетными мирскими попечениями 61 . Таким образом это мотив чисто нравственный: Нил имеет в виду единственно великий нравственный вред, наносимый монастырям владением отчинами. Наконец против того довода, что монастыри имеют между прочим своим назначением принимать странников, кормить нищих, помогать больным и т. п., а лишившись своих имений, они уже не в состоянии будут достигать этих целей, пр. Нил мог противопоставлять, что «истинный инок не подлежит долгу творить (вещественную) милостыню»; ибо с открытым лицом может сказать: «се мы оставихом вся и в след Тебе идохом» ( Мф.19:27 ). Милостыня иноческая должна быть не вещественною, а духовною: «еже помощи брату во время нужды, и утешити ему скорбь рассуждением духовным», – и нестяжание таковых выше подаяний 62 . На соборе восторжествовало однако, как мы видели, мнение Иосифа и его сторонников. Светское правительство, встретив сильный и дружный протест против секуляризации церковных имуществ со стороны членов собора, вооруженных, благодаря Иосифу, обширной канонической и исторической аргументацией, не нашло нужным настаивать на противном и утвердило определение собора. – Что касается вопроса о вдовых попах и диаконах, возбужденного на том же соборе, то, судя по образу действий последователя Нилова, князя инока Вассиана Косаго 63 ., пр. Нил держался в отношении к нему того самого мнения, которое так энергически заявлял в своем знаменитом послании к отцам собора вдовый священник города Ростова Георгий Скрипица 64 . |
| Вторая книга из этой библиотеки, связанная с именем какого-то Паисия – РНБ, Кирилло–Белозерское собр., 275/532, Сборник–Часослов, датируемый концом XV – началом XVI вв. Она испещрена по полям выписками из монашеской исихастской литературы – той самой, которую использовал Нил Сорский в своем подвижничестве и в своих сочинениях. В конце сборника (л. 365 об.) помечено: «Часослов был у старца Паисе[я], изписал его он». Одна из выписок–приписок (на поле л. 10 об.), говорит, к примеру, как об образцовом, о человеке, обратившем все свои чувства вовнутрь – «иже действа внешних чювствъ къ внутрешним превратив чювством, и зрение убо къ зрещему уму простеръ, слух же къ разуму душевному, вкушение же к рассужению словесе, обоняние же къ смыслу ума, осязание же къ срдечной приложи бодрости…» 23 . В другой приписке (на нижнем поле л. 213 об. – 214), говорится об исихастском «блюдении ума и молчании»: «Иже бо на всяк день блюдение ума и молчание гонит и ищет, сей удобь презирает чювьственая вся, да не всуе трудится. Аще ли презирает свою совесть, горчае уснет забвениа смертию, о нем же молится не уснути святый Давид. Глаголеть бо апостолъ: “ведящему добро творити и не творящу – грех ему есть”» ( Иак.4:17 ). Выписки эти вполне в духе интересов заволжских старцев, русских исихастов. Просмотрев эту рукопись, Т. П. Лённгрен написала: «Не исключено, что среди многочисленных записей на полях есть и пометы ученика Паисия, Нила. Например, черновая запись на л. 29 об. напоминает почерк Нила, там встречается и типичное для Нила написание слова 24 В отличие от Кирилла Белозерского и других пионеров монастырской колонизации русского Севера, шедших из центрально–русских земель вполне зрелыми людьми и опытными монахами, подвижники следующих за ними поколений приходили юношами из городов в уже созданные их предшественниками обители на Севере и там проходили под руководством опытных старцев соответствующую выучку, пока сами не делались «старцами», способными учить иноческой сосредоточенности молодых постриженников. |
| Итак, перед нами сочинения еще одного русского писателя–исиха- ста, человека, пытавшегося реформировать скитское монашеское жительство, средний, или «царский», подвижнический путь, возводя частный случай — жития в келье по двое или по трое — в ранг правила. Их полемический задор направлен против тех, кто считал, что в кельях иноки должны жить по одному. Судя по традиции Нило–Сор- ского скита, в этом был убежден и сам Нил Сорский, которого он пристрастно комментировал. Как реформатор их автор потерпел неудачу, а как писатель остался неизвестным, хотя они получили — чаще всего без его имени или с чужим именем — широкое распространение благодаря русским эмигрантам в Молдавии, Румынии и Болгарии и оптинским издателям. Незаметно, однако же, чтобы их яркая смысловая особенность и полемичность были кемто приняты во внимание: уже одно это не позволило бы считать их автором Василия Поляномерульского. Теперь к этому аргументу добавилась их атрибуция Иннокентию в четырех списках, о которых мы говорили. Они, я думаю, дают нам право восстановить Иннокентия Комельского в его авторских правах, хотя, конечно, очень желательна находка списка «Надсловия», «Пристежения» и трактата «О внутреннем делании» предшествующего XVIII веку времени, — чтобы говорить о втором, после Нила Сорского, писате- ле–исихасте Древней Руси с абсолютной уверенностью. Заметка «Яко добро есть писати святыя книгы» и «Завет» Иннокентия Комельского Заметка «Яко добро есть писати святыя книгы» и «Завет» инока Иннокентия воспроизводится здесь по списку РНБ, Кирилло–Белозерское собр., 25/1102, Сборник «Ниловы главы», лл. 162 об. и 284 об-287. Вся книга писана одной рукой в сер. XVI в. В письме часты графические грецизмы, например, «у» — в виде греческого «о». Приводить разночтения по другим известным спискам «Завета» (РНБ, Кирилло–Белозерское собр., сер. XVIb., лл. 392–396 об.; РНБ, Кирилло–Белозерское собр., 20/1259, XVI в., лл. 400- 401 об.; РНБ, собр. Кирилловского музея, 12, сер. XVIII в., лл. 13–15 об.; РНБ, Кирилло–Белозерское собр., 61/1300, XIX в., лл. 10 об-12 об.) представляется бессмысленным, так как смысловых разночтений они не дают. |
| Спор между преподобными Нилом Сорским и Иосифом Волоцким , продолжившийся в поколении их учеников, был в терминах высокой патетики охарактеризован как «трагедия русской святости», раскол единого доселе духовного наследия преподобного Сергия Радонежского. Вместе с тем за последние полвека сформировалась и набрала силу историографическая тенденция, склонная отрицать реальность конфликта между Нилом и Иосифом. Уже в своей ранней статье Я. С. Лурье заключил: «Известные нам факты биографии Нила Сорского (относящиеся, по-видимому, в основном к концу XV в.) не дают... оснований для противопоставления его Иосифу Волоцкому и иосифлянам». Различное отношение к достоверности источников о церковном соборе 1503 г. предопределило две историографические традиции. Н. А. Казакова, Ю. К. Бегунов, Н. В. Синицына относили начало полемики «иосифлян» и «нестяжателей» к 1503 г., а ее главным предметом считали спор о праве монастырей владеть селами. Я. С. Лурье, А. А. Зимин, Г. Н. Моисеева, И. В. Курукин склонялись в пользу мнения, что полемика между «иосифлянами» и «нестяжателями» началась по вопросу о еретиках и не ранее 1508 г. Д. Островски и А. И. Плигузов считают, что письменная полемика была открыта около 15111512 гг. князем-иноком Вассианом Патрикеевым, а спор о монастырских землях начался после 1517г. В современной церковной историографии возобладала тенденция исключить из числа участников полемической борьбы преподобных Нила и Иосифа, фигуры которых очень символично названы «Двуединым светом». 2 . Уникальным в своем роде памятником является так называемое «Письмо о нелюбках», которое последовательно излагает историю споров «иосифлян» и «нестяжателей». Всего таких «нелюбок» насчитывается 4. Первая из них произошла на соборе в августе или сентябре 1503 г. и касалась спора о праве монастырей владеть селами. Это был, по мнению автора «Письма», первый конфликт, в котором в качестве противоборствующих сторон приняли участие Нил Сорский и Иосиф Волоцкий . Продолжением «нелюбок» стала полемика между Иосифом Волоцким и учеником Нила Сорского Вассианом Патрикеевым о монастырских селах. |
| Руке Нила Сорского и здесь сопутствует одна и та же филигрань бумаги, но уже не «пасхальный агнец», а буква «L» редкого типа, подобная той, что приведена у Брике, 8285, 1510–1513 гг. В альбоме Н. П. Лихачева этой филиграни нет. Иные водяные знаки бумаги этой рукописи не противоречат ограничению времени ее создания датой смерти Нила Сорского, но, конечно, и не дают возможности еще более уточнить это время. Они лишь позволяют сказать, что, пожалуй, написанные Нилом Сорским части не введены в изготовленную позже книгу, как то было в предыдущем случае, и что, по–видимому, книга создана в последние годы жизни Нила Сорского. Древнейший датированный список «Просветителя» оказывается, таким образом, еще более древним, и, что важнее, становится красноречивым свидетельством отношения Нила Сорского к литературной борьбе Иосифа Волоцкого с еретиками. Постскриптум Уже после того как работа «Автографы Нила Сорского» была написана, в Государственном Литературном музее в Москве обнаружилась рукопись, представляющая собой третью часть «Соборника» Нила Сорского , от которого мы прежде располагали только шестью листами, о которых выше шла речь. «Самым достоверным автографом Нила, — пишет Я. С. Лурье, — является сборник Волоколамского монастыря (вклад 1514 г. — как и “Просветитель”), известный археографам XIX в., затем исчезнувший и недавно вновь обнаруженный — Государственного Литературного музея, 126. Весь текст до л. 253 об. написан здесь одним почерком, а на л. 253 об. имеется запись (Нила Полева): “В сей книге дозде переписи старца Нила, ошелника Сърьскыя пустыни иже на Белеезере”». В сноске тут же Я. С. Лурье замечает: «Статьи Б. М. Клосса (кроме прим. 48) и Г. М. Прохорова были написаны до обнаружения сборника Гос. Лит. музея; поэтому принадлежность текстов в Сол. 326/346 и других рукописей руке Нила Сорского пришлось доказывать более сложным и косвенным путем ». Результат этих доказательств, стало быть, теперь никаким сомнениям подвергнут быть не может. Е. В. Романенко почемуто думает, что «Лурье атрибутировал почерк Нила Сорского »; «Исследователь установил, — пишет она, — что Нил Сорский переписывал “Просветитель” Иосифа Волоцкого ». |
| 5 . Для изучения любого текста важно осознавать, для чего, с какой целью этот текст был написан. Это особенно важно, когда речь идет об автографе такой незаурядной личности, каковым был преподобный Нил Сорский . В СНС входят тексты, не являющиеся сочинениями Нила, за исключением Предисловия и Послесловия. Но СНС не менее важен для исследователей разных направлений, чем другие признанные его труды – «Предание» и Устав, поскольку уже сам факт, что это самый объемный автограф великого книжника, заслуживает пристального внимания, какого бы вопроса исследование не касалось. Вряд ли стоит сомневаться в том, что выборочное изучение одной проблемы, вырванной из общего контекста, как правило, приводит к ошибочным выводам. Наглядный пример этому – галерея псевдо-автографов, приписываемых преподобному Нилу Сорскому , или обвинение его в критицизме на основе отдельных цитат, извлеченных из случайного ряда житий. Но все эти научные погрешности бледнеют на фоне «новых открытий», имеющих место в докторской диссертации К. Окерман Саркисян, которая посвящена исследованию Жития Онуфрия Пустынника. Так, например, в указанной работе есть описание списков Жития Онуфрия Пустынника (группа S), имеющих отношение к СНС. Для того чтобы вообще чтото сказать об этих списках, сгруппированных вокруг автографа Нила Сорского , необходимо знать, как минимум, работы Б. М. Клосса, Г. М. Прохорова, Е. В. Романенко, где речь идет именно об этих рукописях и обсуждается вопрос соотношения автографа Нила Сорского и списков: ГЛМ, РОФ 2354, 14; РГБ: ТСЛ, 684 и Волок. 630; копий Гурия Тушина (и его учеников) – РНБ: Кир. Бел., Кир. Бел., РГБ, ТСЛ, 685, а также ГИМ, Увар. 17 (1054) и ряда других. Но, как видно из списка литературы, о названных работах Г. М. Прохорова и Е. В. Романенко К. Окерман Саркисян представления не имеет, а поэтому и о дискуссии, которая длится уже на протяжении более четверти века, ничего не знает. Статья Б. М. Клосса в этой работе хотя и упоминается, но в совершенно искаженном виде. Так, например, К. Окерман Саркисян утверждает, что группа S «может быть расширена списком Кир. Белоз. 23/1263, указанным Б. М. Клоссом (1974:157158)». Но это совсем не так: вопервых, на указанных страницах работы Б. М. Клосса эта рукопись не упоминается, о ней речь идет на с. 161; вовторых, Б. М. Клосс вообще ничего не говорит о составе этой рукописи; наконец, втретьих, группа S никак не может быть пополнена списком из названной рукописи, поскольку именно сборник РНБ, Кир. Бел., широко известен в агиографии как самая полная из сохранившихся копий автографа Нила Сорского , включающая Жития святых с сентября по январь и никакого Жития Онуфрия там нет. |
| Нил Сорский в своем так называемом «Уставе» пишет, предупреждая о трудности и опасности полного отшельничества («Силныхъ бо и съвръшенныхъ есть борьствовати съ бесы» ), о предпочтительности «среднего пути»: намь слышаще, съхранятися подобает преже времени в высокаа не продързати, да не кто, повредився, и душу погубит. Но в подобно время и среднею мерою, якоже зрится, удобнее есть проходити, и сведетельствующу, яко путь непадателенъ есть. И подобно убо время — еже преже обучився съ человекы. Средний же путь — еже съ единемь или, множае, съ двема братома Якоже Лествичникь иже Христу работати хотящим ключаема себе места, и образы, и изби- рати повеле, и въ устроених иночьскаго жительства, рече, добль- ствено или уединеное ошельство, или съ единемь, или, множае, съ двема безмолствовати, или общее И от приведе: “Не уклоняйся надесно или налево, но путем царскымъ гряди” (ср.: Числ. 21, 22; Втор. 5, 32). Средний бо преждереченных мно- зем бысть, сиречь съ единем или съ двема “Единому бо горе, — рече, — аще впадетъ въ или сонъ, или или несть въздвижай его въ человецех”. И Самого Господа глаголъ приведе, еже рече: “Идеже еста два или о имени Моемь събрани, ту есмь посреде их” (Мф. 18, 20). Инде: “Блага, — рече Писание, — два паче единого” (Еккл. 4, 9), — сиречь благо отцу сь сыномь божественаго Духа къ под- визатися”. И чуть ниже: “И повсюду обретается въ святых Писа- ниих похваляемо еже съ единем или съ двема якоже и самовидци быхомъ въ Святей Горе Афонстей и въ странах Царигра- да, и по иных местох многа суть такова (и далее следуют слова, на которые я проиу обратить особое внимание) аще об- рящется где духовенъ старець, имеа ученика единаго, или два и, аще имать потребу когда и аще кый близ безмолв- ствуютъ, в подобно время, просвещаются беседа- ми духовными (предлагаю перевод: “если найдется гдето духовный старец, имеющий учеников, одного или двух, а если имеет иногда потребность, то и третьего, и если таковые (или: “какието”?) поблизости безмолвствуют, в подобающее время, приходя друг к другу, они просвещаются беседами духовными”). Мы же, отъ другаго вразумляимся и под- тверждаимся, якоже писано есть: “Братъ братом помогаем — якоже град твердъ” (Притч. 18, 19), — и имемъ учителя непрелестна — бо- жественаа Того ради намъ удобно зрится съ верными и въ дело съ единем или двема, да, от святых воли научающеся, и аще кому Богъ подастъ вяще разумети, брат брата да назидает, и другь другу помагает…». |
| Умная молитва — отрешённое от всех помыслов безмолвное самоуглубление ( " зрети присно во глубину сердечную " ), соединенное с постоянным повторением молитвенных слов: " Господи Исусе Христе, Сыне Божий, помилуй мя, грешнаго! " . Умная молитва безразлична к внешнему положению молящегося — находится ли он в храме или в келье, лежит ли, стоит или сидит. Единственное требование — " затворить " ум в сердце и удерживать, сколько возможно, дыхание. Причем, на определенной стадии молитва произносится не словами, но неким внутренним голосом. Таким образом, сосредоточив все усилия души на мысли о Боге, умная молитва заставляет " искати въ сердце Господа " . Поэтому в сердце вселяется радость, и молящийся принимает Бога как бы внутрь себя. Следовательно, умная молитва — это главное дело инока, ибо она является " добродетелемъ источнике " . Впрочем, молящийся должен избегать искуса " мечтаний же зрака и образа видений " , ибо " мысленная парения " доступны далеко не каждому, а только после трудного, изнуряющего молитвенного труда. Однако в определенный момент наступает состояние " видения молитвы " — " и не молитвою молится умъ, но превыше молитвы бываетъ " . Видение — предельная, высшая ступень умной молитвы, на которой молящийся удостаивается созерцания Господа, таинственного соединения с Ним. Душа, находящаяся в этом состоянии, отрешается от всего земного, сознание умолкает, забывая и себя, и всех сущих здесь, и даже о том, что живет на земле: " Егда убо действомъ духовнымъ двигнется душа ко Онем Божественнымъ, и подобна Божеству уставлена будетъ непостижнымъ соединениемъ, и просветится лучею высокаго света въ своихъ движениихъ; и егда сподобится ум почувствовати будущаго блажентсва: забываетъ о себе, и всехъ сущихъ зде, и не ктому возимать движение въ чемъ " . Главной целью всего " умного делания " является познание Божественной любви: " Любовь бо Божия сладчайши живота, и иже по Бозе разумъ сладчайши меда и сота, от негоже любовь раждается. Но сия суть неизреченна и неизглаголенна… " Нил Сорский с восторгом пересказывает слова Симеона Нового Богослова, рассказавшего об этом чудесно-восторженном состоянии: " Любитъ же мя и Он, и въ Себе Самомъ приемлетъ мя, и на обятияхъ сокрываетъ: на небеси живый, и в сердце моемъ есть, зде и тамо зритмися " . |
| 66 Это вступление несомненно принадлежит Нилу, как видно из завещания инока Иннокентия, в котором, ссылаясь на писание своего старца, он перечисляет все предметы, входящие во вступление к уставу: «о еже како пребывати в пустыни нашей, и о молитве и пении, и како питаются и когда подобает исходити потребы ради во благословенно время, и о рукоделии, и о прочем, сиа вся вчинена суть в писании господина и учителя моего старца Нила… А о созидании и украшении церковном написано в предисловии старца Нила словес. (Сборн. 1519; снес. Ист. Рус. Иерар. ч. 4, стр. 302). Но то обстоятельство, что в большей части списков «Предания» оно не находится и что сам Нил, в сокращении содержания своих творений (стр. 111–112), не обозначает содержания вступления, наводит на мысль, что оно писано не одновременно с уставом, а или раньше или позднее. Мы склонны думать, что «вступление» первоначально писано было для Иннокентия и его монастыря, может быть, по просьбе его, тем более, что в некоторых списках тотчас после него следует Завет Иннокентия. 67 Шевыр. Ист. Рус. Слов. 4, 196. Г. Шевырев Иннокентию приписывает и «пристежение», Ibid. c. 183. 69 Изд. Елагина, стр. 21–23. Послания имеют тесную связь с уставом. Первое послание «о помыслах» есть краткий и сжатый очерк учения об этом предмете, подробно раскрытого Нилом в Уставе (с. 164–165). 2-е послание «о пользе» представляет почти буквальное сходство с Уставом в рассуждении о помыслах блудных и хульных (с. 120–127, 138–139, снес. посл. 8, с. 200–202, с Устав. с. 141–142). А слово его «о победе на злые помыслы» есть сокращение слова «о борьбе и победе над 8-ю страстными помыслами» (Уст. с. 113–120). По изложению своему, последние послания, 7–11, весьма значительно отличаются от 1-х четырех. Изложение в них сжатое и сухое, тогда как в первых живое и убедительное, особенно от множества живых примеров св. угодников и от доводов собственного разума (напр. посл. 4, стр. 186–189 и др.). 8-е посл. похоже на пастырское наставление или проповедь , какая произносится пред собранием слушателей. 9-е, начинающееся словами: «Нил преп. рече», повидимому было устным наставлением, записанным после слышавшими его. 10-е есть краткая заметка или размышление, какие вносятся в дневник. Вообще нужно думать, что эти творения явились позднее первых. |
|
|
