| Постой, постой! Глянь-ка, никак, портрет опять на месте. Только это теперь не батюшка, а, кажись, матушка-покойница!.. Да и не матушка, а бабушка Аграфена Иоанновна, царство ей небесное. Тьфу ты… Мерещится, что ли? Ох, горе-злосчастье! Горе. Тут я, царь-батюшка, тута! (Прячется.) Царь. Это ты, Анфиса? В дверях появляется Анфиса. Анфиса. Я, батюшка, а то кто же? Стучусь-стучусь, а все достучаться не могу. Ну, думаю, угорели! Царь. Сама ты угорела… Ох, горе мое, горе!.. Анфиса. Доброе утро, батюшка. Царь. Кому доброе, а кому и нет… Анфиса. Что это вы, будто невеселы нынче? Царь. А чего мне веселиться? И на белый свет бы не глядел. Видно, на охоте простыл… Ох, тошнехонько! Анфиса. Не печальтесь, батюшка. Дайте-ка я вам волосики и бороду расчешу. Чай, не причесывались нынче? Царь. А чего там причесываться? Не к чему это… На портретах да на монетах все равно причешут, а для тебя я и лохматый хорош. Ох, ох, полегче последние волосы выдерешь. Анфиса (расчесывая ему волосы) . Что вы, батюшка, я потихоньку, полегоньку. А у нас, батюшка, новость, да еще какая! Царь. Знаем твои новости. Верно, опять купцы заморские понаехали, всякой дребедени понавезли. А у тебя и глаза разгорелись. Анфиса. И есть от чего разгореться, батюшка! Нынче гости заморские ларец рукодельный показывали индейской работы, весь резной, батюшка, из слоновой кости! Царь. Эко дело! Что ж ты, слоновой кости сроду не видывала? Да ведь у тебя из нее цельный тувалет, а не то что ларчик. Анфиса. Да не простой это ларец, батюшка. На крышке изнутри зеркальце чудесное! Царь. Удивила! Зеркал ей не хватает! Анфиса. Да я в этом зеркальце красавица писаная, глаз не оторвать, а вы говорите… Царь. Ты-то красавица? Да ведь ты вся в меня и в бабку-покойницу, Аграфену Иоанновну. А от нее, не тем будь помянута, лошади шарахались. Анфиса. А вы бы на меня в зеркальце поглядели, тогда бы и говорили! Батюшка, родненький, жить не могу — купите ларчик с зеркальцем! Царь. Ну уж ладно, коли у тебя другой заботы нет, так и быть, куплю. Эй, скороход, сбегай за казначеем. Да живо! |
| Белотелова. Откуда ж они? Красавина. Из диких лесов, говорят. Днем под Каменным мостом живут, а ночью ходят по Москве, железные когти у них надеты на руки и все на ходулях; по семи аршин ходули, а атаман в турецком платье. Белотелова. Зачем на ходулях? Красавина. Для скорости, ну и для страху. Белотелова. Пойдем в беседку, посидим, закусим! Красавина. Пойдем! Какой у тебя аппетит, дай тебе Бог здоровья, меня ижно завидки берут. Уж чего лучше на свете, коли аппетит хорош! Значит, весь человек здоров и душой покоен. Уходят. Явление второе На правой стороне. Выходят Анфиса Панфиловна и Раиса Панфиловна. Раиса. Тоска, Анфиса. Анфиса. Тоска. Раиса. Ой, батюшки, как скучно! Молчание. Анфиса. И нейдет и не шлет никого! Раиса. Да кого же прислать! Ты знаешь, к нам ходу нет. Анфиса. Он в прошлом письме писал, что придумает что-нибудь. Не послать ли Химку в лавочку: не дожидается ли он там с письмом? Раиса. За Химкой-то уж подсматривать стали. Бабушка все ворчит на нее, должно быть, что-нибудь заметила; да старуха нянька все братцам пересказывает. Выходи, Анфиса, поскорей замуж, и я бы к тебе переехала жить: тогда своя воля; а то ведь это тоска. Анфиса. Еще какая тоска-то! А за кого я пойду? Я лучше умру, а уж не пойду за тех женихов, что братцы сватают. Невежество-то мне и дома надоело. А мы сами немножко виноваты: тогда, как тятенька умер, уж мы много себе вольности дали. Раиса. Вот золотое-то было времечко! Есть чем вспомнить! Анфиса. Вот братцы-то нас и присадили. Такая тоска в этом положении. Раиса. Хоть волком вой! Ах, тоска, Анфиса! Ах, тоска! Анфиса. Я думала-думала, да придумала одну штуку. Раиса. Что же ты придумала? Анфиса ( оглядываясь ). Бежать с Лукьян Лукьянычем. Раиса. Что ты, сестрица! Как это можно! Анфиса. А что ж такое! Жалко, что ль, мне кого здесь? Взяла да и ушла. Конечно, пока мы здесь живем, так братья над нами власть имеют; а как из ворот, так и кончено. И деньги свои потребую, какие мне следовают. Раиса. Это, я думаю, страшно, сестрица, когда увозят. |
| Близкий топот копыт заставил ее взять себя в руки. К сенопункту верхом подъезжала женщина. Варвара!.. Нет, нет, кто угодно, только не она. Все ей простила, Григория простила, а этого… Нет, нет!.. Не зная, куда деваться, она побежала к кустам. Топот лошадиных ног сзади… – Анфиса! Анфиса!.. Постой, куда ты? Анфиса бежит не разбирая дороги. Прутья цепляются за подол, секут лицо. А шаги Варвары все ближе, ближе. Трещат сучья под ногами. – Да подожди ты бога ради… – Варвара хватает ее за руку. – Чего уж там… Я первая высмотрела, а ты на этот раз перехитрила… И то ладно, смеется Варвара, – старые долги плачу… Анфиса, задыхаясь от ярости, обернулась: – Уйди, Варвара, добром, прошу… – Да ты с ума сошла, Анфиса. Кабы я знала, что у вас всерьез… – Чего тебе надо? – Да ведь он уезжает. Взбеленилась! У меня с ним ничего и не было… Анфиса невольно замедляет шаг. – Вот те бог, Анфиса. Чем хошь поклянусь… Живым Тереше не вернуться… Анфиса идет все медленнее и медленнее, жадно вслушиваясь в слова. А Варвара, охваченная неожиданным порывом раскаяния, начала еще больше чернить себя: – Все это я, бесстыжая, подстроила… Он на меня и глядеть-то не хотел… Через час конь Анфисы, тяжело поводя боками, остановился у дома Марины-стрелехи. Старуха сидела на крыльце и жалобно всхлипывала. – Уехал? – упавшим голосом спросила Анфиса. – Уехал, уехал, родимый… – Но, разглядев, кто перед ней стоит, Марина вдруг ожесточилась: – Нет, тебя дожидается! Срамница! Человек на войну уезжает, а она… Председатель!.. Бога не боишься, хоть людей бы постыдилась… Ох, пусто у меня в домике стало… – запричитала снова Марина. Резким порывом ветра сдунуло с коленей старухи какую-то бумажку. Анфиса на лету подхватила ее. Она сердцем угадала, что это была за бумажка. “Анфиса, родная моя! Я не хочу говорить на прощанье о том, что произошло между нами. Вся эта чепуха с Варварой у тебя скоро пройдет, и ты, пожалуйста, не мучай себя, не расстраивайся… А если со мной что-нибудь случится, прошу тебя – позаботься о моем сыне. Ведь у меня дороже его да тебя нет никого на свете…” |
| Царь. Ну, коли свои, так нечего о них и докладывать. Только с ноги сбил зря. Начальник стражи. Ваше величество, я не стал бы докладывать, да они говорят, будто разыскали и ко двору доставили дерзостно похищенную у вашего величества драгоценность бесценную. Царь. Драгоценность, говоришь? Начальник стражи. С короной, гербом и портретом. Царь. Ну, коли так, зови их сюда. Музыка умолкает. Танцы прекращаются. Входят Купец и Дровосек. За ними вводят Солдата. Купец (кланяясь Царю в ноги). Ваше величество, царь-государь, соизвольте всемилостивейше принять от нас сию золотую табакерочку со знаками вашего царского достоинства и с августейшей личностью вашею, на крышке изображенною. (Подает на подушке табакерочку.) Царь (отстраняясь). Да нет, это не моя! Анфиса (хватает табакерку). Что вы, что вы, батюшка, это наша табакерка. Ей-ей, наша! Царь. Погоди, Анфиса! Не встревай! Не встревай! Анфиса. А чего тут ждать, когда я своими глазами вижу, что наша. Заморский королевич. О да, наша, наша! Анфиса. А как же! Я с малых лет ее помню. Бывало, сижу у вас на коленях и гляжусь в нее, как в зеркальце. Царь. Да когда это было-то! Мало ли у меня с той поры табакерок перебывало! Анфиса. Много ли, мало ли, а эта наша! Да как же вы, батюшка, ее не признали? Вот тут я еще крышку зубом поцарапала, открыть старалась. Видите? А вы — не наша. Где вы, купцы, эту табакерочку нашли? Купец (показывая на Солдата). У него отняли. Дровосек. У вора. Солдат. Ваше величество, дозвольте доложить. Много у вас в государстве воров водится, слов нет, а только я не вор. Анфиса. Как же не вор, когда табакерку своровал! Солдат. Не своровал, а купил, ваше высочество. Анфиса. Купил! Ну, а ежели и купил, так у вора! Солдат. Никак нет, у его величества сторговал. Анфиса. Как у его величества? Солдат. Точно так, за пятак, ваше высочество! Генерал. Ох, и дерзок, разбойник! Сенатор. Да в своем ли он уме? Казначей. Неслыханное дело! Анфиса. Ха-ха-ха! Табакерку у царя за пятачок купил! Ох, не могу! Ой, сил моих нет! Ха-ха-ха… |
| ЕЛЕНА ПИСАРЕВА: Анфиса, что самое сложное для советских, а сегодня – российских спортсменов на международных соревнованиях,? АНФИСА РЕЗЦОВА: Для российских спортсменов, я думаю, дисциплина. ДМИТРИЙ ДЮЖЕВ: У нас такая плохая дисциплина? АНФИСА РЕЗЦОВА: Нет, как раз хорошая! Если бы мы не были дисциплинированными, мы бы столько не побеждали. Я считаю, это большой плюс, что российские спортсмены более дисциплинированы. Для того, чтобы выйти на международную арену, нужно много трудиться и ничего не бояться. ЕЛЕНА ПИСАРЕВА: Как на международных соревнованиях встречают русских спортсменов? АНФИСА РЕЗЦОВА: Я бы сказала, в разных странах – по-разному. В Америке, в Канаде отношение к российской команде немножко жестче. ДМИТРИЙ ДЮЖЕВ: Видимо, чувствуют конкуренцию? АНФИСА РЕЗЦОВА: Да, я думаю, что все побаиваются русских спортсменов. Наша держава все-таки сильнее, и они это понимают. Я считаю, что нас боятся в любом виде спорта. ДМИТРИЙ ДЮЖЕВ: Почему? АНФИСА РЕЗЦОВА: Потому что мы сильные. ДМИТРИЙ ДЮЖЕВ: А почему мы сильные? АНФИСА РЕЗЦОВА: Мы сильные духом, сильные сердцем. Мы преданы своей стране, своей державе. Этим мы сильны! ДМИТРИЙ ДЮЖЕВ: Вы общаетесь с другими спортсменами? АНФИСА РЕЗЦОВА: Обязательно. Сейчас я реже общаюсь с иностранными спортсменками, а когда мы тренировались, я дружила и с немками, и с болгарками, и с польскими спортсменками. По опыту своего общения с ними могу сказать, что негатив чувствуется не только по отношению к нашей стране. Везде есть разные люди, поэтому ни в коем случае нельзя обобщать. ДМИТРИЙ ДЮЖЕВ: В детстве, когда я смотрел Олимпиаду, у меня часто возникал вопрос: «О чем сейчас думает спортсмен? Ему сейчас выходить, его уже диктор объявляет, на него смотрит вся страна … АНФИСА РЕЗЦОВА: Я могу сказать, какие мысли настигают лично меня, когда я иду по трассе или стреляю на стрельбищах. Одна мысль: «Вперёд, к победе!» Победить всеми правдами и неправдами, тяжело или не тяжело! Всем тяжело, но ты – сильнее! Но, конечно, когда выходишь на старт, тебя бьет мандраж. |
| Анфиса села за швейную машинку шить для фронта солдатские рукавицы. Петрок из табуреток построил танк и “палил по фашистам”, как и его отец на фронте. Вдруг собака залаяла, а потом заскулила. Женщина накинула платок и вышла из избы. — Что случилось, Кнопка? Анфиса открыла калитку, Кнопка бросилась вперед и подбежала к чему-то темневшему на снегу. Женщина наклонилась и увидела лежащего ребенка лет пяти-шести. Взяв дитя на руки, Анфиса вернулась в дом. Развязав платки и сняв шубу, она увидела, что это худенькая, слабенькая девочка. Петрок крутился рядом с матерью. — Откуда она взялась? А Кнопка молодец, правда, мам? — Правда, правда! Сбегай-ка за фельдшером, девочка-то без сознания. Мальчик мигом оделся и убежал. Месяц отвоевывала у смерти Анфиса девочку. Пришлось продать кое-что из вещей и поменять на лекарство обручальное кольцо. Петрок даже немножко ревновал, что мама так за ней ухаживала. — Что ты скажешь папе, когда он придет с войны? Он спросит тебя: “Где кольцо, которое я тебе подарил?” Что ответишь ему? — А я все ему расскажу. Он поймет. Ты, Петрок, не жалей кольца, жизнь девочки дороже. Ты меня не ревнуй, я люблю тебя, но ты же здоровенький и потому должен помогать мне, а не ворчать, как старый дед. И когда Анфиса уходила из дома, она просила сына смотреть за больной. Петрок для вида делал недовольное лицо, но потом соглашался. Однажды Анфиса, на заходя в дом, заглянула в окно и увидела картину, которая рассеяла все ее сомнения. Сын поправил подушку и одеяло у девочки, смочил ей губки мокрой ваткой и, что было самое удивительное для Анфисы, Петрок погладил неподвижно лежавшую худенькую ручку девочки. “Сиделка что надо!” — подумала Анфиса. И вот пришел наконец долгожданный день, когда девочка открыла глаза. Анфиса улыбнулась: — Слава Богу! Ожила! Петрок, стесняясь показать свою радость, нарочито грубо сказал: Наконец-то оклемалась, а то сиди возле нее. Мама знала, что это напускное, но все же строго сказала: — Петя, как тебе не стыдно так говорить! С этого дня здоровье девочки пошло на поправку, но она не разговаривала. Петрок сделал заключение: |
| Анфиса была болезненной, не было ни минуты покоя. Мне бы не справиться, если бы не мама с папой: моя безотказная надежная опора, наша семейная «скорая помощь» и служба спасения. Несмотря на это, недосып и усталость были хроническими, я раздражалась, мечтала о том, чтобы Анфиса наконец научилась обходиться без меня. И тут я забеременела Дусей, не прошло и полугода. Это был шок. Но Дуся давалась легко. Добрые люди посоветовали, и я воспитывала ее по системе, по которой категорически нельзя воспитывать детей. Если ребенок кричит, не нужно бежать к нему сразу — это баловство: покричит и перестанет. И Дуся мало нас беспокоила. Каждое утро начиналось с того, что она своим грубым голосом лепетала: «Ада, ада». Мы смеялись. У нее было прозвище Гуся, Гусинда — она была похожа на гуся, все-таки появился в доме живой гусенок. Однажды мы смотрели кино, Дуся в соседней комнате заплакала. Перестала. Снова заплакала. Перестала. Странно, думаю. Захожу в комнату и вижу такую картину: стоит Анфиса в своей кроватке — ей чуть больше года — с закрытыми глазами, с соской во рту и качает Дуськину коляску. Я поняла — двое лучше, чем один. Анфиска переключала внимание Дуси на себя. Я же могла часами просто любоваться их игрой в манеже. В общем, Дуся была полной противоположностью Анфисы. Спокойная и невозмутимая до одури. Как-то с детьми сидел друг семьи Димка Селезнев — верное наше сердечко. Анфиса ему жалуется: — Дуся меня укусила. — Дуся, — внушает Дима, — не смей кусать Анфису. Дуся молчит. Через несколько минут снова входит Анфиса и демонстрирует укус. — Дуся, — продолжает воспитательный процесс Дима, — если ты еще раз укусишь Анфису, мне придется тебя выпороть! Дуся молчит. Через пять минут Анфиса уже вся в слезах: — Дима, Дуся меня укусила. — Дуся, ты кусала Анфису? — Да, — отвечает Дуся. Дима от души шлепнул ее по заднице. Но решил проследить за происходящим. Приоткрыл дверь в детскую и видит: Анфиса подсовывает руку Дусе — «Ну, укуси, укуси меня!» И Дуся послушно кусает. Отношения Дуси и Анфисы всегда были соперническими . Сейчас, когда Анфисе четырнадцать, она даже рада, что я оставляю младших детей на Дусю. Анфиса более безалаберная, тщательнее, правильнее все сделает Дуся. А раньше у них всегда шла борьба за первенство, за старшинство. |
| В студии программы «Русский взгляд» – трехкратная олимпийская чемпионка Анфиса Резцова. Здравствуйте, Анфиса! АНФИСА РЕЗЦОВА: Здравствуйте! ДМИТРИЙ ДЮЖЕВ: Анфиса, в вас столько жизнерадостности! Откуда Вы черпаете силы? АНФИСА РЕЗЦОВА: Откуда? Из народа! Я – из народа, поэтому я – очень общительный человек: много общаюсь – и с малым, и со старым... Я думаю, если мы будем вешать нос и обращать внимание на болячки, которых у нас осталось огромное количество после профессионального спорта, мы не будем энергичными и радостными. Жизнь заставляет не унывать! ЕЛЕНА ПИСАРЕВА: За победой спортсмена стоит колоссальный труд. Чтобы достичь тех высот, которые достигли вы, нужно было очень много трудиться и очень много пережить. Вам не хотелось в какой-то момент всё бросить, оставить большой спорт и уйти? АНФИСА РЕЗЦОВА: Не хотелось, потому что я – целеустремленный человек. Если поставил цель, надо к ней стремиться всеми правдами и не правдами. В жизни не бывает легких побед, будь то спорт или любая другая область. Я хочу сказать огромное спасибо своим родителям, которые научили нас трудолюбию, научили любить труд и ничего не бояться! ДМИТРИЙ ДЮЖЕВ: Вас отдали в спорт родители? АНФИСА РЕЗЦОВА: В советское время мы, наверное, больше были предоставлены сами себе. Наверное, нас во многом воспитала улица. Родители пытались как-то содержать семью: нас было четверо детей, и они зарабатывали на питание, одежду, воспитание… Поэтому мы были предоставлены сами себе и улице. В то время это было, наверное, неплохо. ДМИТРИЙ ДЮЖЕВ: Как вы в первый раз пришли в секцию? АНФИСА РЕЗЦОВА: Когда я была в шестом классе, к нам в школу пришел молодой преподаватель, закончивший пединститут, и набрал девчонок, желающих «покататься с горок». Нам бесплатно дали лыжи, экипировку. Так всё и началось. Многие в течение следующих полугода ушли. Нас пришло человек двадцать пять или тридцать, а осталось – семь. Первые тренировки катания с горок – это было здорово! А потом начались нагрузки, техническая сторона, стало сложно и неинтересно. К счастью, мне это нравилось, и я осталась в числе этих семерых. Мне нравилось так проводить время, потому что до секции я обычно приходила из школы и била баклуши на улице. |
| Царь. Ну, коли свои, так нечего о них и докладывать. Только с ноги сбил зря. Начальник стражи. Ваше величество, я не стал бы докладывать, да они говорят, будто разыскали и ко двору доставили дерзостно похищенную у вашего величества драгоценность бесценную. Царь. Драгоценность, говоришь? Начальник стражи. С короной, гербом и портретом. Царь. Ну, коли так, зови их сюда. Музыка умолкает. Танцы прекращаются. Входят Купец и Дровосек. За ними вводят Солдата. Купец (кланяясь Царю в ноги). Ваше величество, царь-государь, соизвольте всемилостивейше принять от нас сию золотую табакерочку со знаками вашего царского достоинства и с августейшей личностью вашею, на крышке изображенною. (Подает на подушке табакерочку.) Царь (отстраняясь). Да нет, это не моя! Анфиса (хватает табакерку). Что вы, что вы, батюшка, это наша табакерка. Ей-ей, наша! Царь. Погоди, Анфиса! Не встревай! Не встревай! Анфиса. А чего тут ждать, когда я своими глазами вижу, что наша. Заморский королевич. О да, наша, наша! Анфиса. А как же! Я с малых лет ее помню. Бывало, сижу у вас на коленях и гляжусь в нее, как в зеркальце. Царь. Да когда это было-то! Мало ли у меня с той поры табакерок перебывало! Анфиса. Много ли, мало ли, а эта наша! Да как же вы, батюшка, ее не признали? Вот тут я еще крышку зубом поцарапала, открыть старалась. Видите? А вы — не наша. Где вы, купцы, эту табакерочку нашли? Купец (показывая на Солдата). У него отняли. Дровосек. У вора. Солдат. Ваше величество, дозвольте доложить. Много у вас в государстве воров водится, слов нет, а только я не вор. Анфиса. Как же не вор, когда табакерку своровал! Солдат. Не своровал, а купил, ваше высочество. Анфиса. Купил! Ну, а ежели и купил, так у вора! Солдат. Никак нет, у его величества сторговал. Анфиса. Как у его величества? Солдат. Точно так, за пятак, ваше высочество! Генерал. Ох, и дерзок, разбойник! Сенатор. Да в своем ли он уме? Казначей. Неслыханное дело! Анфиса. Ха-ха-ха! Табакерку у царя за пятачок купил! Ох, не могу! Ой, сил моих нет! Ха-ха-ха… |
| Анфиса любит быть в центре внимания, ей очень нравятся красивые платья и разные прически. В учебе она ближе к хорошистам, но работать с ней надо еще много. Психолог Анфиса — человек с чувством юмора. Она видит смешную сторону даже в печальных событиях и поэтому не фиксируется на них. Анфиса умеет переформулировать не очень приятные события в нечто позитивное, не углубляется в тягостные переживания, не ведет себя по руслу негатива и нарастания депрессии. Подобное поведение может ошибочно восприниматься со стороны как легковесность, поверхностность характера, но это не так. Для того чтобы внимательно рассмотреть и проработать имеющийся негатив Анфисе необходимы более благоприятные условия жизни. И если она окажется в нормальных человеческих условиях, весь скопившийся негатив, конечно, разморозится, и ребенку нужно будет помочь его проработать, как бы прожить. Анфиса была изъята из семьи в пятилетнем возрасте и ничего удивительного, что в подобных «арктических» условиях, защищая свою психику, ребенок «одел на себя много теплых комбинезонов». Это нормальная реакция, в общем, так и нужно, иначе человек просто не выживет. Пытаясь привлечь к себе внимание взрослых, Анфиса может создавать несколько улучшенный свой портрет. Надо сказать, что такое поведение может для нее же обернуться в будущем сложностью, поскольку нести груз своей идеальности – это дополнительное напряжение. Анфиса – отличается быстротой и живостью реакции, что выделяет ее среди сверстников. Она игривая и коммуникабельная девочка. Анфиса (интервью) Есть ли какой то взрослый, который больше всего тебе нравится? Да есть, у меня много их. Это патронатные родители, которые были раньше: мама, папа, и братик маленький. Потом брат двоюродный, ему 22 года, сестра Кристина, которой 17 лет, и сестра Виталина, она живет на Украине. Ты была в патронатной семье, а потом вы расстались? Да. Но ты их все равно любишь? Вы продолжаете общаться? Да. Они ко мне приезжают в гости. Ты уже думала, кем ты хочешь стать, если это не секрет? |
|
|
