| Поскольку бóльшая часть текстов была уже отпечатана и сборник сформирован, статья Глубоковского могла быть помещена лишь в самом его конце 2310 . Добронравов также «усерднейше» просил, чтобы статья была обязательно подписана. «Конечно, догадаются и без подписи, кому статья принадлежит: «ex lingua leonem» 2311 , но ведь Вы лучше меня знаете, что многим будет выгодно прикинуться, как будто автор им не известен, и статье они не придадут значения. Прошу Вас поэтому для пользы дела свое имя поместить» 2312 . Расчет оказался верным. Имя автора придало статье особое звучание и значение. Кроме того, в самый разгар обсуждения в Академии статьи Глубоковский был избран почетным членом МДА. 2 ноября он получил диплом вместе с сопроводительным письмом ректора МДА епископа Феодора (Поздеевского) от 25 октября 1914 г. 2313 В ответе, направленном 6 ноября в Совет Московской академии, Глубоковский выражал «досточтимому совету родной академии» свою глубокую благодарность: «Для меня не может быть ничего иного больше, дороже и отраднее столь великой чести, оказанной мне за «учено-литературную» деятельность. Принимаю же высокое звание, как священное благословение дорогой матери своему сыну, который всегда был верен ее научным заветам и посильно старался быть достойным имени питомца славной Московской духовной Академии» 2314 . Объясняя причину, побудившую взяться за воспоминания, Глубоковский замечал: «Прожита уже вся настоящая жизнь, и дальше остаются лишь болезненное угасание и обременительное прозябание. Не хватает сил не только идти вперед, но даже повторять старое и погашать прежние счеты, которые именно теперь восстают перед умственным взором колоссальными цифрами кредита, чуть не сплошного (...). И вот в эти грустные минуты решительного поворота к старости, – когда так близко «оскудение» и столь далеки «вечные кровы», – воскресает перед смятенною душой священный образ дорогой Almae Matris и наполняет светлыми надеждами. (...) Минувшего не воротишь, и каждая написанная буква является шагом к неведомому будущему, но по необходимости стремишься теперь назад, чтобы обновиться на остаток дней отрадными воспоминаниями юности и почерпнуть в них оживление для посильной работы по долгу пред матерью и во имя ее» 2315 . |
| Как я уже вскользь упомянул, начавшийся учебный год был ознаменован 10 сентября выборами нового ректора Советом Академии. Им стал профессор Анатолий Петрович Орлов. После отстранения в марте епископа Феодора (Поздеевского) , к тому же близкого московскому митрополиту Макарию, в свое время «поставленному» на московскую кафедру Распутиным, всеми делами Академии практически управлял архимандрит Иларион (Троицкий) . Многие полагали, что именно он и станет новым ректором, поскольку Иларион обладал несомненно выдающимися организаторскими талантами, был блестящим педагогом и проповедником, «столпом веры», a кроме того, пользовался всеобщим уважением и любовью. Произошло иначе. Действительно, значительная часть профессуры, в которую входили люди консервативного образа мысли, главным образом, монахи и священники, обладавшие исключительным весом в академических делах во время правления Феодора, поддерживали кандидатуру Илариона. Но вместе с тем в Академии существовала почти равночисленная группа либеральных профессоров, желавшая провести на пост ректора Тареева, уже поставленного во главе «Богословского вестника». Что могло произойти в результате такого выбора, можно судить по упомянутому мною скандалу, разразившемуся на диспуте Туберовского. Поэтому обе группы пошли на компромисс, в результате которого ректором был избран профессор А.П. Орлов, человек достаточно мягкий и покладистый, так что каждая группа могла надеяться в дальнейшем перетянуть его на свою сторону. Насколько я припоминаю, он читал обличительное богословие, которое начиналось на третьем курсе, так что слышать его как лектора мне не пришлось, а его магистерского сочинения об Иларии Пиктавийском 23 я не читал. Согласно академическому Уставу, ректор Академии должен быть духовным лицом – белым священником или монахом. Поэтому, вскоре после своего избрания, Орлов поехал в Москву в сюртуке, а вернулся оттуда через несколько дней в коричневой муаровой рясе протоиерея с золотым наперсным крестом и в камилавке. Первое время он забавно путался в полах рясы, но потом постепенно привык и даже приобрел достойную осанку. |
| С того времена научное раскрытие вопроса об «аскетизме“ несомненно подвинулось вперед, но все же этот успех нельзя признать существенным, достаточным и вполне удовлетворительным. По справедливым словам архимандрита Феодора (Поздеевского) , «вообще аскетическая литература новейшего времени бедна, а интерес не только к изучению аскетов, но даже и чтению их только еще начинает пробуждаться. 50 Выражением этого пробудившегося интереса к исследуемому нами вопросу служит появление за последние годы нескольких сочинений, посвященных раскрытию и анализу аскетических воззрений представителей аскетической письменности IV века христианства, 51 а также воззрению некоторых из наиболее выдающихся аскетических писателей в отдельности. 52 Но до сих пор еще не появлялось труда об «аскетизме“ по систематическому богословию, т.е. такого сочинения, которое бы уясняло сущность, основной смысл православного учения об «аскетизме“ в связи с общим православным мировоззрением, которое бы освещало вопрос, какое место и значение принадлежат аскетическому моменту в общей системе православного богословствования и в общем строе истинно-христианской религиозно-нравственной жизни. Между тем в таком именно принципиальном освещении вопроса об «аскетизме“ чувствуется и сознается настоятельная и серьезная потребность особенно в настоящее время, в виду запросов общества. Бесспорно, идеальным явилось бы такое состояние науки, при котором сначала были бы уяснены и раскрыты аскетические воззрения отдельных, наиболее видных и характерных представителей аскетической письменности, и уже после этого, в виде итога, как вывод из всех предшествовавших исследованию, было предложено научное, систематическое изложение православного учения. Однако выполнение такого требования, если оно даже фактически осуществимо, в чем можно сильно сомневаться, – потребовало бы слишком много времени, а между тем жизнь не ждет, она настоятельно заявляет о своих требованиях и налагает на представителей нашего богословия известные нравственные обязанности. С другой стороны, и самое существо богословского учения православной церкви вовсе не таково, чтобы оно для своего точного раскрытия требовало непременно математической полноты изучения всех выразителей и представителей православного мировоззрения – Свв. Отцов и Учителей Церкви. Общий смысл православного учения достаточно уясняется и из точного изучения писания только наиболее выдающихся Свв. Отцов Церкви, и это условие в нашем труде мы, по мере сил и возможности, и старались выполнить. |
| Однако и по сей день возникают проблемы как с пониманием ситуации в стране, приведшей к репрессированию многих тысяч людей, так и с отношением к репрессированному духовенству. Даже в реабилитирующих документах совершается смешение понятий. Историки и члены комиссии Политбюро по дополнительному изучению материалов, писавшие текст указа Президента СССР от 11 августа 1990 г., толковали “беззаконие” расширительно: для них репрессии были одинаково незаконны как с позиции общечеловеческих норм, так и с точки зрения самих законов 1920–1930-х гг. Другими словами, беззаконие совершалось в том числе и по отношению к самим законам. Другой точки зрения придерживается и гумен Дамаскин (Орловский), который целью репрессий в отношении духовенства и верующих считает намерение государственных органов (в соответствии с коммунистической идеологией) ликвидировать институт священства и сам институт Церкви . О репрессированном духовенстве собран огромный фактологический материал, сказано много слов и написано немало комментариев, но все же глубокого анализа причин репрессивной политики государства пока нет. Отсутствуют внятные объяснения природы и сущности высказываний обвиняемых. Какую роль в репрессиях сыграли основополагающие государственные акты? Как стали возможными массовые сфальсифицированные обвинения? Эти и другие близкие по теме вопросы еще предстоит решить исследователям . Вызывает некоторое недоумение, что, наряду с объединением Русской Православной Церкви Московского Патриархата и РПЦЗ и наметившимся позитивным диалогом в отношении канонизации «непоминающих» (канонизация их в РПЦЗ прошла в 1981 году), не произошло автоматического введения в месяцесловы всех канонизированных РПЦЗ новомучеников. Канонизация минула митр. Ленинградского Иосифа (Петровых) и архиеп. Волоколамского Феодора (Поздеевского). Возникает вопрос: в единой Церкви святые тоже должны быть едины? Если такая позиция неприемлема, мы открыто и честно должны говорить, что по тем или иным критериям, руководствуясь неопровержимыми свидетельствами источников о недостойном поведении либо нравственном облике уже канонизированного святого, мы не можем считать новомучениками всех святых, канонизированных РПЦЗ. Оговоримся, что к процессу канонизации, конечно же, нужен взвешенный и продуманный подход. Поэтому так важно не только ясное определение критериев канонизации, выяснение всех обстоятельств жизни и служения, а также обстоятельств мученичества или исповедничества репрессированного духовенства, но и понимание, в каком случае критерии работают, а в каких нет. |
| юридические курсы В. А. Полторацкой. 5 дек. назначен приват-доцентом юридического факультета Московского ун-та, преподавал церковное право, а с весеннего семестра также вел практические занятия по истории церковно-гос. отношений в России. Затем был назначен сверхштатным профессором ун-та. По воспоминаниям, по манере чтения лекций он был похож на В. О. Ключевского . И. состоял членом об-в при Московском ун-те: Педагогического, Исторического (нач. 1900-х гг.), Рус. библиографического, Имп. археологического (с 1916), а также Археологического об-ва при Историческом музее (с 1911), Об-ва истории и древностей российских (с 19 марта 1904), Имп. археологического об-ва (член-корреспондент с 1909), Об-ва любителей духовного просвещения (ОЛДП), Московского об-ва по устроению публичных чтений (1911-1913), был членом комиссии по церковному праву при Московском юридическом об-ве. В 1917 г., после ревизии МДА и отставки ректора еп. Феодора (Поздеевского), по требованию Совета МДА И. был восстановлен в звании сверхштатного профессора и назначен на кафедру церковного права, одновременно он остался профессором Московского ун-та и преподавателем школы. И. был активным участником движения за участие мирян в делах Церкви, за соборный принцип в ее управлении. В 1917 г. был делегатом от мирян на Московском епархиальном съезде. 21 марта того же года включен в число избранного съездом Совета из 12 чел. при управляющем Московской епархией. 12 апр. по поручению съезда прочел доклад о порядке избрания епископов в древней Церкви. 25 мая 1917 г. определением Святейшего Синода включен в состав Предсоборного Совета в числе 18 приглашенных лиц (дополнительно к синодальным, 7 выборным архиереям и делегатам от Всероссийского съезда духовенства и мирян), начавшего работу 12 июня в Петрограде. Летом 1917 г. входил в состав Чрезвычайной комиссии Временного правительства в Петрограде в качестве эксперта-сектоведа в отношении обвинения Г. Е. Распутина в хлыстовстве (выразил отрицательное мнение). В июне 1917 г. |
| Гр. Шуваева, имени и отчества не помню, я знаю как сына какого-то занимавшего в царское время большой пост военного. Сам он тоже военный, первый раз я встретился с ним в 1917 году, весной, когда мне нужно было засвидетельствовать мою фотокарточку, что Шуваев и сделал, как лицо, занимавшее военную должность. Последний раз встретился с ним у епископа Федора за службой. Протокол с моих слов записан правильно и мне прочитан, в чем и подписываюсь. Подпись Степанов Алексей Иванович» . Постановление было вынесено 29 апреля 1924 года: «Гражданин Степанов Алексей Иванович, 44 лет, уроженец Казанской Губернии, Чебоксарского уезда, окончивший духовную академию, служитель культа является соучастником гражданина Поздеевского, устраивавшего собрания высшего духовенства, носящие политический характер, причем в них принимали участие лица явно антисоветские, которые группировали вокруг Даниловского монастыря реакционеров мирян и т.д. Из вышеизложенного устанавливается, что гражданин Степанов Алексей Иванович достаточно изобличается в вышеуказанном деянии, а потому на основании 131 ст. Уголовно-Процессуального кодекса постановил названного гр. Степанова Алексея Ивановича привлечь в качестве обвиняемого по 69 статье Уголовного кодекса с содержанием под стражей на общих основаниях . Практически весь оставшийся 1924 год владыка Гурий провел в заключении. Сохранилась выписка из протокола Президиума ВЦИК от 3 ноября 1924 года: «Слушали Ходатайство ГПУ о продлении срока содержания под стражей гр. Степанова Алексея Ивановича, обвиняется по 69 ст. У.К. Постановили: Продлить по 16 ноября с.г.» . Следующее Постановление от 17 ноября 1924 года пересматривало избранную меру пресечения: «Сотрудница 6-го отделения СООГПУ Якимова, на основании собранного по делу 25601 обвинительного материала против гр. Степанова Алексея Ивановича, епископа Гурия, проживавшего в Москве, беспартийного, обвиняемого в антисоветской агитации, путем проповедей, т.е. в предусмотренном по 69 статье У.К., и, принимая во внимание, что приписываемое названному обвиняемому преступление не угрожает суровым наказанием, что в деле не имеется тяжких улик против обвиняемого, что обвиняемый имеет постоянное место жительства и определенное занятие, почему нет оснований опасаться препятствованию с его стороны дальнейшему расследованию и уклонению от суда и следствия, а потому, руководствуясь 147 ст. |
| 485 Перед вступлением Румынии в войну, на ее южной границе вдоль Дуная и в Добрудже Центральные державы располагали незначительными силами, но с началом румынского наступления в Трансильвании здесь была сформирована Дунайская армия Макензена (включала немецкие, болгарские и турецкие войска), на стороне которой было двойное превосходство в силах. Добруджа оборонялась 19-й румынской дивизией, располагавшейся в Базарджике, и 47-м армейским корпусом русских (ген. Зайончковский), сосредоточенным в районе Меджидие. 22 августа 19-я румынская дивизия сдала Базарджик болгарским войскам. Через несколько дней пал Туртукай, 27 августа без боя оставили Силистрию. Румыны приостановили наступление в Трансильвании и начали переброску войск на юг. В то же время, 19-я румынская дивизия в ночь на 25 августа самовольно ушла на север, обнажив фланг 47-го корпуса русских. В этих условиях, в целях упорядочения управления войсками, 26 августа была создана Добруджанская армия во главе с генералом Зайончковским, за которым осталось и командование 47-м корпусом. Хотя превосходство в силах было по-прежнему на стороне Макензена, все же на некоторое время его наступление в Добрудже удалось остановить. 488 Бородинский мост через реку Москву соединяет Смоленскую улицу с Б. Дорогомиловской. Построен в 1912 г. по проекту инженера Н. И. Осколова архитектором Р. И. Клейном к столетию Отечественной войны 1812 г. 489 Первое здание Брянского (с 1934 г. – Киевского) вокзала было деревянным (построено в 1897–1900 гг.). В 1912–1917 гг. на его месте, по проекту архитектора И. И. Рерберга (при участии В. К. Олтаржевского), было сооружено новое здание в стиле неоклассицизма. 490 Богословский имеет в виду отрицательный отзыв, данный А. И. Алмазовым на диссертацию А. И. Покровского (см. запись в дневнике от 7 марта 1916 г.). Богословского возмутило то обстоятельство, что отрицательный отзыв был написан под давлением ректора Академии епископа Феодора (Поздеевского) . Несмотря на это, совет Академии проголосовал за присуждение Покровскому степени доктора богословия, но Синод, по настоянию ректора, не утвердил данное решение. Степень доктора богословия Покровскому была восстановлена советом Академии только в августе 1917 г. Восстановлен он был и на сверхштатной должности в Академии (уволен оттуда Синодом в 1909 г. без объяснения причин, но, вполне возможно, не без «стараний» ректора). Об этом подробнее см.: Голубцов С. Московская Духовная Академия в начале XX в. Профессура и сотрудники: Основные биографические сведения. М., 1999. С. 99 и др. |
| Ответ: Повторяю, что об этой беседе я ничего не помню». (Л. 221–222) Затем опять идут вопросы о том, кто приезжал в Киржач, кто ездил в ссылку к Поздеевскому. В деле есть еще один «допрос» 13 мая. На нем поднимается тема связи с заграницей, с митрополитом Антонием (Храповицким) , на что о. Симеон якобы отвечает, что связей не было, но «вспоминает», что в 1924 г. Поздеевский собирал сведения о ссыльных епископах и через проф. Попова передавал их за границу – это явно взято из следственного дела архиепископа Феодора 1924 г. Следователь Новиков хорошо подготовился. Следующий допрос владыки Феодора опять почти через месяц после предыдущего – 23 мая. За это время поднабрали новых «свидетельств» против него: «Вопрос: Вы продолжаете отрицать наличие контрреволюционной подпольной организации, именовавшейся «Иноческим братством святого князя Даниила», и то, что Вы возглавляли его? Ответ: Да, отрицаю. Вопрос: Следствие находит эти Ваши показания ложными и предлагает Вам признаться в этом так же, как Вы признались, что давали ложные показания в части переписки с послушницами Виноградской и Туловской, келейником Холмогорова – Карелиным и др.; точно также Вы дали ложные показания в отношении приезда в г. Архангельск тайного монаха Алексеева, а затем признались то же самое в отношении того, что Вы его знали раньше, но этого следствию, на поставленный вопрос, не сказали; также Вы скрыли от следствия, а после признались, что дали ложные показания в отношении встреч в 1935 г. в г. Архангельске с иеромонахом Спиридоном (Пиуновским) и др. (Здесь становится ясно, почему владыку так старательно расспрашивали о вещах, которые следствие уже прекрасно знало из переписки и других допросов, – чтобы потом торжественно «уличать во лжи». – Ред. ) Ответ: Наличие контрреволюционной организации «Иноческое братство св. князя Даниила» отрицаю и подтверждаю свои предыдущие показания. Вопрос: Следствие продолжает уличать Вас в том, что Вы сознательно скрываете свое активное участие в контрреволюционной организации «Иноческое братство князя Даниила» («ИБкД» – аббревиатура в протоколе. |
| Из протокола допроса 19 июня: «Вопрос: На предыдущих допросах, как уже следствие отмечало, Вы давали в большинстве ложные показания. Вы продолжаете на них настаивать? Ответ: Нет, я больше на этих показаниях не настаиваю. Я признаюсь, что давал в большинстве ложные показания. В дальнейшем буду говорить только правду. Задавайте вопросы». Такое начало признательных показаний, видимо, показалось не очень убедительным, поэтому его значительно расширили. 2-й и 3-й варианты 25 июля: «Вопрос: На предыдущих допросах Вы достаточно изобличены в том, что являлись руководителем подпольной контрреволюционной организации церковников, что свидетельствуется Вашей нелегальной перепиской с Холмогоровым, неоднократными признаниями Вашими в том, что Вы на допросах давали ложные показания, наличие установленной следствием нелегальной связи у Вас с рядом церковников и Ваши директивные указания, которые давались Вами по группам. Вы продолжаете запирательство? Ответ: Будучи достаточно изобличенным в контрреволюционной деятельности на предыдущих допросах, я не имею возможности больше продолжать запирательство. Три раза я привлекался органами НКВД (ранее ОГПУ) к ответственности за контрреволюционную деятельность, с 1925 г. я находился в концлагерях и ссылке, неоднократно допрашивался, и ни на одном еще допросе я не давал правдивых показаний о своей деятельности (подчеркнуто следователем. – Ред.). Я решил изменить свое отношение к следствию и рассказать правду о всем, что нужно будет следствию о моей продолжительной, разнообразной антисоветской деятельности и как участника отдельных контрреволюционных групп, и как руководителя контрреволюционной организации в последнее время. Задавайте вопросы». 19 июня: «Политические задачи нелегальной организации церковников, именовавшейся “братство князя Даниила” определялись теми антисоветскими взглядами и настроениями членов «братства», проистекавшими из сознания опасности для церкви существования советской власти. Уже в самом начале революции 1917 г., с приходом к власти большевиков и первых декретов советского правительства было ясно, что для православной церкви наступило время тяжелого бытия. (Здесь и далее подчеркнуто мной. Эта фраза перейдет в следующие «протоколы допросов» владыки. – Ред.) В этом источник того антисоветского и враждебного настроения к советской власти, которое резко было проявлено на поместном соборе 1917–1918 гг.» |
| Симеона (Холмогорова) – 12 мая: «Вопрос: Расскажите, на какой политической платформе объединились в названную Вами на предыдущем допросе контрреволюционную организацию ссыльных епископов и церковников руководители различных подпольных церковных ориентаций – митрополит Иосиф Петровых , митрополит Кирилл Смирнов, архиепископ Федор Поздеевский, архиепископ Серафим Самойлович,епископ Сахаров Афанасий и др.? Ответ: Указанные оппозиционные архиереи объединились в блок на контрреволюционной платформе, отражающей идеологию враждебно настроенного духовенства, монашества и церковников. Основными пунктами этой платформы являются: 1) Не признание советской власти церковью; 2) Осуждение церковью действий советской власти и общественности в части отношения к религии; 3) Осуждение действий советской власти в части репрессий духовенства и актива верующих, якобы за контрреволюционную деятельность; 4) Насаждение на этой основе недовольства среди верующих и объединение их в нелегальную церковную организацию для борьбы с советской властью. Хочу указать, что платформа нашей организации приведенными пунктами не исчерпывается, но они являются основными. (Эта «платформа», слово в слово, потом будет в протоколе «допроса» 23 июля машинописном, с «подписями». – Ред.) Вопрос: Как практически осуществлялось объединение и создавался упомянутый контрреволюционный блок различных нелегальных ориентаций и руководителей отдельных группировок церковников? Ответ: По этому вопросу я знаю следующие факты: Архиепископ Серафим Самойлович, будучи в ссылке в Архангельске в 1934 году, проводил совещание (нелегальное) нескольких ссыльных епископов, от имени которого им было составлено и разослано воззвание, призывающее к объединению и решительным контрреволюционным действиям в блоке со всем оппозиционно настроенным духовенством. Об этом мне сообщил епископ Сахаров Афанасий в беседе со мной в сентябре 1935 года в г. Владимире. Об этом же мне писал в конце 1935 года или в начале 1936 г. архиепископ Федор Поздеевский и в одну из бесед (в какую точно не помню) мне говорил архимандрит Поликарп Соловьев. |
|
|
