| Соответствие новых композиций правосл. пониманию образа, святоотеческому учению и визант. иконографической традиции подтвердил митр. Макарий. Его ответ и анализ новых иконографических тем, в т. ч. композиции «Е. С.», лежат в русле традиции рус. богословия иконопочитания, начало к-рому положил «Просветитель» прп. Иосифа Волоцкого. Действительно, раннехрист. и ранневизант. иконография знает многочисленные изображения креста, увенчанного победной хризмой (рельеф т. н. Страстного саркофага, IV в., Музеи Ватикана), Христа в доспехах рим. воина, попирающего льва и змия (мозаики оратория Архиепископской капеллы, Равенна, кон. V - нач. VI в.; рельеф Баптистерия православных, Равенна, между 494 и 519). На миниатюрах Утрехтской Псалтири (б-ка ун-та, Утрехт - Ms. 32, 809 г.) над сценой «Распятие» имеется изображение Христа Победителя смерти в шлеме и в доспехах, напоминающее образ на «Четырехчастной» иконе. В средневек. европ. искусстве в основу изображения Христа воина легли образы, взятые большей частью из Апокалипсиса. Христа изображали на коне с луком, со стрелами и с мечом, выходящим из Его уст (миниатюры из Толкования на Апокалипсис Беата Лиебанского, XII в., б-ка собора в Эль-Бурго-де-Осма, Испания). Тема воинства Христова стала особенно актуальной и получила развитие в период крестовых походов. Сочинение Эразма Роттердамского о воинствующей Церкви, оказавшее влияние на западноевроп. иконографию Христа воина, отчасти перекликается с рус. темами войны и Церкви, характерными для эпохи митр. Макария и царя Иоанна IV Грозного. Однако западноевроп. иконография не была воспринята рус. искусством, как и понимание подвига воина Христова в идеологии крестовых походов, где он воспринимался как победа над неверными. Изображение же смерти, популярное в западноевроп. искусстве в качестве самостоятельной темы («Пляска смерти» - Dance macabre) и как иллюстрация Апокалипсиса, было без изменений перенесено на «Четырехчастную» икону. Аналогичные композиции во множестве известны по гравированным листам, получившим распространение в русской иконописной среде в сер. XVI в. |
| Thus, homosexuality, in the understanding and experience of the Church, becomes a source of violence against a healthy and moral order of things. The number of people born with hormonal imbalances (hermaphrodites, etc.) is not large. The fact that in our times the number of people with sexual abnormalities (sodomites and lesbians) is growing daily shows that we are talking about other factors encouraging strangeness and total abnormality. Concealed behind this has been, and still is, a crisis of morals and a crisis of deep meaning in life. All civilizations past and present attest to this, according to the wise apostle of the nations, Paul: God gave such darkened and blind human generationsup unto vile affections (see Rom. 1:26). c) In all other respects, doesn’t the so-called “pride parade,” the first of its kind in world history, organized exclusively on territory located in the developmental heights of Euro-American civilization, presage the ruin of this civilization? It would be interesting to shed light upon what is hiding behind the very name, “pride parade,” from the psychological and anthropological point of view. Behind the verbal triumph and boastfulness of the societal demarche of “gay paraders,” is there not actually concealed the inner suffering, despair, and sadness of the parade’s participants? Is this not a clownish scream emitted from their loss of moral and spiritual equilibrium, and their existential instability? Healthy and true love never had and never will have need of such ostentatious boasting, intrusiveness, and effect. Doesn’t the subconscious realization that this barren eros leads to death and destruction, that its nature is suicidal and perverse, force the gay paraders to run away from themselves and from the edge of the abyss over which they dance the dance of death? This kind of love is narcotic—the most dangerous kind of narcotic. One must never lose sight of the eternal image of Sodom and Gomorrah: these cities and their inhabitants were destroyed, burned in fire and brimstone precisely because they turned the natural use of the male and female into that which is unnatural (see Rom. |
| Ср.: Голубинский II/2, Приложения. Переводная письменность от нашествия монголов до митр. Макария [по ВМЧ], с. 285: «Симеона Месопотамийского каково уме имети день исходный. 13 Ноября»; Творогов 1999, 37. 611 ВМЧ, 13 ноября. Что касается греческого оригинала, то Абрамович 1907 ссылается на: Fabricius, Bibl. gr. VII, 110. СМ. CPGS 2618. Ср. PG 96, 156. Начала обоих слов (Феофила и Симеона) очень похожи. 613 См., например: Цонев 1910, с. 294 (л. 258 об.–259 об.); Цонев 1920, с. 109 (л. 22 об.–28). Об этом слове см.: Салмина 1987. 614 См., например: Цонев 1910, с. 332 (л. 72 об), где соединены два автора: «Слово о исходе души и о восходе на небеси по смерти, от святаго Симеона», начало: «Блаженный Иоанн Милостивый, о памяти смертней». Подробнее о слове Иоанна Милостивого: Буланин 1987, где указано издание ВМЧ. Это слово (11 глава второй редакции Измарагда), часто приписываемое в рукописях Иоанну Златоусту (=59 слово первой редакции Измарагда, СМ. Яковлев 1893, 23; ср. Гранстрем-Творогов-Валевичюс 1998, 527, с. 162), идентично 32 слову из Пандектов Никона Черногорца (ср. Архангельский 1890 IV, с. 111–112). 618 Ср. у Иоанна Милостивого: ποος φβος κα τρμος… ξερχομνης (одно из разночтений в слове Симеона) τς ψυχς κ το σματος… 623 CPG 2400, BHG 999W. Согласно BHG n , в рукописи Vindob. theol. 333 слово приписано Александру-подвижнику. 624 По рукописи, хранящейся ныне в Университетской библиотеке Лейпцига, ms. gr. 13; f. 182V восходит к XV в., СМ.: Van Lantschoot 1950, p. 167, n. 35. О рукописной традиции этого текста СМ.: Bardenhewer III, 91–92. 626 Русский перевод: Слово о исходе души праведников и грешников//ХЧ 43 (1831), 123–131 (по изд. Галланди, т. 7, с. 237). 627 По-видимому, это сочинение о посмертной участи души пользовалось такой известностью на Западе, что «танец смерти» (dance macabre), по мнению некоторых ученых, получил свое название по имени «Макарий» (Булгаков 1879, с. 128–129, примеч. 1). Во всяком случае, мастер «Триумфа смерти» в Кампосанто изобразил Макария, останавливающего королей вместе с их возлюбленными. |
| —727— Священные пляски арабов в Иерусалиме Православные арабы совершают исступленные религиозные пляски в великую субботу около часовни гроба Господня и в храме воскресения (в Иерусалиме). Вот как их описывает очевидец. «Вдруг арабы начинают свои священные пляски вокруг часовни св. гроба с хоругвями и крестами. Неистово хлещет их стража, бьют их сбитые с ног богомольцы, но под градом ударов, с дикими воплями ломятся арабы по головам толпы, опрокидывая встречных, и ничто не в состоянии остановить этих плясок, без которых, по словам арабов, св. огонь не сойдет на землю. Измученные, избитые, с пеною у рта, они тогда только умолкают, когда патриарший наместник двинется с процессией к часовне… Вот показывается огонь,… и тут-то начинается невиданная картина. Арабы, с неистовыми криками, снова начинают свои пляски, махая пуками пылающих свечей. Все приходят в религиозный экстаз: целуют огонь, глотают огонь, жгут себя этим огнем, веря, что он не жжется и предохраняет от болезней. Я видел молодую арабку: она медленно водила огнем по обнаженной груди, и из глаз её, поднятых к небу, текли слезы. Видел, как многие жгли себе шею, руки, водили огнем вокруг головы, пока не начинали дымиться волосы… Все обнимались, целовались в плечи, – и потом опять пляска, бешеная пляска с факелами, с криками, песнями, кривляньями. Дым от пылающих свечей охватил всю эту массу и столбами повалил из дверей и окон храма. Людей не стало видно, но сквозь густую массу дыма мелькало только вокруг несколько тысяч огней прыгающих, летающих, пляшущих при громе трезвона и при оглушительных воплях народа». 1018 —728— Религиозные пляски в западной церкви и сектах В западной церкви священные пляски практиковались в течение всех средних веков и во многих странах со хранились до настоящего времени. Они соединялись с различными религиозными обычаями, обрядами, мистериями и праздничными процессиями, исполнялись нередко в храмах и с участием клириков. 1019 Особенно много их уцелело в современной Испании, классической стране танцев. В Аррагонии национальный танец «хота» до сих пор примешивается к религиозным церемониям и совершается под пение священных песней. В Севилье, на празднике св. Духа, дети-певчие пляшут в главном соборе. Во Франции и в других местах праздник «Божьего тела» также соединялся с процессиями и плясками. 1020 |
| Нельзя также сомневаться, что пойдут вместе с ними и те, которые сколько-нибудь помогают им в их дьявольском веселье, и те, которые могли бы, но не воспрепятствовали хождению их по игрищам. О, отцы и матери безумных плясунов и песенников! или вам не противны богопротивные сборища ваших детей? Или мало известно, какие бесчинства там совершаются? Если так, то можете сходить туда, и если у вас не развращено сердце, то, во-первых, поразит вас там шум и гам. Вы заметите там кроме пляшущих многих взирающих на сатанинское собрание и от удовольствия то и дело смеющихся. Вы увидите довольно выпивших и сердечно занятых картежной игрой, среди коих и сына своего, опустошающего кошелек свой, и дочь свою, поющую песни и притопывающую ногами. Посмотрите, это ли дети православных? Можно ли по ним судить, что отец и мать у них Господни? А если рабы, то почто же допускают своих детей до такого безумия – делать то, что угодно противнику Божию и разве еще – богопротивным людям? «Зачем же, – скажете вы, – заводят игрища? Если так противны они Христу, то почто многие ходят по ним? «Что сказать? Конечно, не следует делать дела богопротивные, но неразумные делают; и, разумеется, не будет же им простительно от того, что их много. Господь Сам, указывая на врата и путь, вводящие в погибель, сказал, что многие идут ими ( Мф.7:13 ). Но будет ли им лучше от того, что много идет в широкие врата? Не все ли они идут одним и тем же путем пространным, которого конец во глубине ада? А что пения и пляски бывают только на широком пути, о том нет сомнения: никто из проходящих сквозь тесные врата по узкому пути плясать не умеет. Не нужно, думаю, и говорить, – каких грехов виною бывает пляска. В виду всех христиан жертвою пляски – глава Предтечи Господня, которая доказывает, что пляска производит даже убийство, обозляет облеченного царскою властью. Кто знает историю усекновения Главы Крестителя, тот все это знать может. Никто не может служить двум господам, друг другу противным в своих требованиях. И кто не знает, что воля дьявола во всем противна воле Господней? Потому-то, когда должно бы человеческому роду славословить Господа за его к нам снисхождение более, чем в прочие дни, он – дьявол в те самые и устроил пение и пляски богопротивные. |
| Днем и ночью тысячи людей толпились там, чтобы приложиться к святому образу. Такое столпотворение способствовало быстрому распространению опасной инфекции. Архиепископ Московский Амвросий повелел перенести чудотворную икону Богоматери в церковь Кира и Иоанна, чтобы хоть как-то уменьшить скопление людей. Но это повеление вызвало взрыв недовольства толпы, а затем начался бунт. Пока центр бушевал, у церкви Святых Кира и Иоанна местная юродивая тихо наставляла прихожан, как уберечься от чумы: " В семи шагах от храма разложить костер. Каждому кидать в него по жмени соли, но так, чтобы не загасить пламя. А потом вести хоровод вокруг костра и во весь голос петь " . Что-то бесовское узрели в этом наставлении служители церкви святых Кира и Иоанна. Да разве можно давить на паству, когда вблизи Кремля гремят пушки и ружья? - " Напричитала " юродивая - ей отвечать перед Богом, - решили служители храма. Деревянных заборов рядом с церковью полно для костра, а соли на складах вблизи - еще больше. Сделали все, как говорила юродивая. Всю ночь пляска и песнопение втягивали все новых и новых людей. Что это было? Беснование? Нет. Пляска и громкое пение заставляли глубже вдыхать пары жженой соли. Прошло несколько дней, и никто из прихожан этой церкви не заболел. А в 1934 году церковь святых Кира и Иоанна была уничтожена. Церковь Покрова Пресвятой Богородицы, что в Левшине Стрелецкая слобода на западе Москвы получила свое название по фамилии полковника Левшина. В начале XVIII века на деньги стрельцов там воздвигли церковь Покрова Пресвятой Богородицы. Когда пожар уничтожил почти всю Левшинскую слободу, стрельцы призадумались: какой же храм в Первопрестольной без своего юродивого? Задумали стрельцы воспитать блаженного в своем коллективе. Нашелся доброволец. Поили и кормили его за свои деньги. А когда пришел срок, у церкви Покрова Пресвятой Богородицы в Левшине появился свой юродивый. Вроде бы он и походил на настоящего: и вериги, и лохмотья надел, в мороз и ненастье босиком хаживал и орал истошно всякую бессмыслицу. Да вот беда - " все, что пророчил новоявленный юродивый, не исполнялось. Вначале стрельцы били своего бывшего товарища. Но плети и кулаки не вразумляли его. Может, опасаясь расправы, бывший стрелец заявил, что на год уйдет в подземелье, расположенное под церковью Покрова Пресвятой Богородицы. Пообещал и исчез бесследно. В народе еще долгое время о лжепредсказателях и лжеблаженных говорили " левшиновские юродивые " . А сама церковь снесена была в середине 30-х годов XX века. |
| Святой Иоанн великие свои труды и подвиги заключает страданиями мученика, не будем искать и мы приятностей и удовольствий мира, будем отвращаться земных наслаждений, особенно если они требуют от нас измены своей совести и отступлении от правил чести. Стремление человека к незаконным радостям и увеселениям жизни противно духу евангельского учения и недостойно последователя Христова, которому заповедуется терпение, крест, самоотвержение, скорби и слезы. Святой Иоанн осуждается на смерть среди шумного пиршества ликующих и веселящихся; будем убегать этих увеселительных обществ, которые собираются не во имя Христово и не управляются духом воздержания. Они начинаются веселостями и приятностями, а оканчиваются раздорами и убийствами. Ибо не происходят ли и ныне убийства в кругу буйного веселья людей, пресыщенных яствами и обремененных вином? Здесь совершаются убийства если не мечем, то языком, который в движении возбужденных страстей становится острее изощренного моча и обращается на поражение ближнего. Умалчиваем уже о тех средствах, на которые устраиваются эти расточительные пиршества. Средства эти всегда соединяются с обидами, притеснениями и насилием других, собственность которых достается в руки притеснителей. И угощаются пирующие на счет лишений и слез обиженных ими. Разве это не стоит крови и не заслуживает имени злодеяния? Святой Иоанн предается на смерть плясавицей, которая своими движениями увлекла душу и сердце царя, лишила его власти над собой и сделала рабом злого намерения матери своей – Иродиады. Отвращайся, душа христианская, этого искусства, которое так быстро и так сильно может потрясать сердца людей. Пляска не прилична христианину и достойна осуждения, ибо она есть средство для уловления не крепких умов в сеть любострастия. Пусть любители увеселений защищают это искусство, как средство занимать приятным образом общества и собрания, но оно есть тонкое зло, свидетельствующее о себе соответственными ему последствиями. Смотри, что производит пляска в душе Ирода? Он проникается нечистым пламенем любострастия, в движении которого клянется пред целым обществом своих гостей отдать обольстительнице даже до половины царства своего. Так быстро и так сильно это несчастное искусство может пленять плотяные сердца людей и ввергать их в бездну зла! Всего удивительнее то, что эта плясавица, несмотря на нежность своего возраста и пола, не задумалась ни на одну минуту, по одному слову матери, предстать к царю с кровавым требованием главы Иоанна Предтечи! Хощу , сказала девица, да ми даси теперь же на блюде главу Иоанна Крестителя ! |
| Видимым выражением этого внутреннего ритма души становится «музыка души», сопровождающая каждое жизненное движение, выявляемая вовне одухотворенной «пляской» тела. «Музыка души, та музыка, которая чуть слышным аккомпанементом звучит вслед за живым человеком, сопровождает жизнь его – она является зрению – как пляска!.. Если душа слышит «гармонию сфер», то и все тело и все, что около тела и от тела исходит, одежда, манеры, вся деятельность, вся организация жизни – все строится, все переживается, все движется по образу и по подобию оной небесной музыки» (Там же). Высшая одухотворенность тела – в просветленной и одухотворенной плоти святых. Онтологическое превосходство указывает «на его вышемирностъ, на его пребывание в сферах, недоступных обычному разумению, на его восхищение до третьего небесе, на музыку небесных сфер, сопровождающую его слова и движения» (14. С. 150). В восприятии о. Павла древнерусская иконопись сближается в этом плане с одухотворенностью древнегреческой скульптуры; «...посмотрите на православные иконы все фигуры там пронизаны внутреннею пляскою преп. Серафим и все преп., и свв., все они как-то тоже, что Афродита, выходящая из воды (на «престоле Афродиты» из Villa Ludovisi) это тоже пляска тела, тот ритм, изнутри высвечивающий, та же явленная музыка сфер» («Дункан и Богослужение»). Духовная жизнь совершается во времени, и потому выражением жизненности Богослужения становятся темп и ритм. Флоренский подчеркивает значение ритма в совершении Богослужения: «темп и ритм – это душа жизни, душа Богослужения живого». Он детально прослеживает ритмическую канву Богослужения, намечает темпо-ритмическую разработку службы. «У каждой части службы есть внутренний, присущий ей ритм и темп, и если эти последние соблюдены, то чтение, пение, возглас, молитва производят свое молитвенное действие на душу молящегося, хотя бы содержание всего этого воспринималось почти бессознательно или почти не воспринималось. Напротив того, самое превосходное исполнение, при полной понятности смысла, при хороших голосовых средствах исполнителей раз ритм и темп не соблюдены, воспринимается как нечто глубоко-фальшивое. Так и наиболее медлительные части Богослужения – это начала ектений, особенно великой, шестопсалмие, священнические возгласы «троичного» содержания. Это – grave, lento... Акафисты, каноны вычитываются быстрее, – так приблизительно andante, andantino. ...Кафизмы – еще быстрее; только «аллилуйа» петь и читать должно медлительно и растягивая на конце... |
| Мировое б-ство РЕЛИГАРЕ RELIGARE («РЕЛИГИЯ и СМИ») , religare.ru постоянный URL текста: http://www.religare.ru/2_96858.html 21 сентября 2012 Александр Минкин Мировое б-ство Источник: http://www.mk.ru Московский комсомолец Уважаемые читатели, очень интересно, что померещилось вам в этом заголовке? Если что-то неприличное, что-то распутное, то вы почти не ошиблись. " Б-ство " в данном случае " богохульство " . В последнее время богохульство и то, что вам померещилось, совпало, срослось. Почти невозможно отодрать одно от другого. Если бы патриарх Кирилл сжёг трёх Пуссь на костре, они бы получили Нобелевскую премию. А таким присудили премию журнала " Сноб " , вдова Джона Леннона вручит им " Премию мира " , а 46 членов Европарламента выдвинули их на премию " За свободу мысли " имени Андрея Сахарова. Три Пусси, 46 членов, академик Сахаров – это какой-то позор. ... В середине августа открыл сайт популярной радиостанции. Всю главную страницу заполнили Пусси. В куче текстов нашёлся один про академика Капицу (который умер). Ничтожный случай раздулся до небес (буквально). Одни заступаются за Бога, другие – за право плясать в церкви . Причина – идейная пустота. Уже очень давно в обществе обсуждают только деньги. " Путин, уходи " – это тоже деньги, а не новая идея. " Увеличим зарплаты! " , " Уменьшим откаты! " – эти оппозиционные лозунги тоже деньги. Духовная пустота. И вдруг – усилиями государства (арест, суд) – создана площадка, где говорят о вере, о ценностях, а не об откатах. Жуткая пустота, тоска по идеям, жажда хотя бы разговора об идеях, а не о ценах, баррелях, ваучерах, айфонах. Пляска в храме показалась идейной. Во всяком случае, дала повод обсуждать идеи. Пляска эта была сама по себе ничтожна. Но она случилась в вакууме. Даже один кубический сантиметр газа заполняет весь объём. Они и заполнили. Звёзды Голливуда уже поют не с Путиным, а с Пуссями. И телеэфир заполонили программы " О Пуссях говорят " , а в газетах – огромные интервью " Пусси говорят " . И президент России говорит о них, и премьер; и моральные уроды получили возможность бить себя в грудь " за веру православную " . (Мамонты теперь за веру, а не за мерзлоту!) |
| Церковь карала отлучением предающихся таким забавам; в правиле митрополита Кирилла, вошедшем в Кормчую и таким образом постоянно служившем церковным законам, участники таких забав изгонялись из церквей (да изгнаны будут от сынов Божьих церквей); а убитые в примерных схватках, кулачных и палочных боях и вообще заплатившие нечаянно жизнью за удовольствие потешиться на этих турнирах «да будут, – сказано в том же правиле Кормчей, – прокляти и в сей век и в будущий; аще ли нашему законоположению кто противится, ни приношения из них принимати, рекше просфоры и кутии, свечи; аще же умрет таков, к сим иерей не ходит и службы за них не творит». Также, конечно, по церковному взгляду предосудительны были и все игрища. Женщины и девицы летом в праздники водили хороводы и собирались для этого обыкновенно на лугах близ селений. Русские пляски были однообразны: они состояли в том, что девицы, стоя на одном месте, притопывали, вертелись, расходились и сходились, хлопали в ладоши, выгибали спину, подбоченивались, размахивали вокруг головы вышитым золотом платком, поворачивали в разные стороны голову, поводили бровями – все эти движения делались под звуки инструмента какого-нибудь скомороха. В высшем обществе пляска вообще считалась неприличной; но господа и госпожи по праздникам иногда заставляли перед собой плясать своих рабов, особенно литовских и татарских пленников. По церковному воззрению, пляска, особенно женская, почиталась душегубительным грехом; «о, злое проклятое плясание! (говорит один моралист); о, лукавые жены многовертимое плясание! пляшущи бо жена любодейца диавола, супруга адова, невеста сатанина; вси бо любящи плясание бесчестие Иоанну Предтече творят – со Иродьею неугасимый огнь и неусыпаяй червь осудить!» Даже смотреть на пляски считалось предосудительным: «Не зрите плясание и иные бесовских всяких игор злых прелестных да не прельщены будете, зряще и слушающе игор всяких бесовских; таковыя суть нарекутся сатанины любовницы». Любимое препровождение времени женского пола во всех классах были качели и доски. Качели устраивались двумя способами; первого рода качели делались очень просто: прикреплялась к веревке доска, на нее садились, а другие веревками качали; другого рода качели строились сложнее, как и в настоящее время делаются в городах. В праздник Пасхи некоторые составляли себе из этого прибыльный промысел: устраивали качели, пускали качаться за деньги и за каждый раз брали по серебряной деньге с лица. Женщины простого звания, посадские и крестьянки, качались на улицах, а принадлежащие к зажиточным и знатным семействам – у себя в дворах и садах. Качанье на досках происходило так: на бревно клали доску, две женщины становились по краям ее и, подпрыгивая, подкачивали одна другую, так что когда одна подымалась, то другая опускалась. Сверх того, женщины качались как-то на колесе. |
|
|
