| Все допрошенные «утверждали, что вся их вина сводится к следующему: они собирались в назначенный день до восхода солнца для того, чтобы по очереди петь гимн Христу, как Богу, и для того, чтобы дать клятву не совершать какого-либо преступления, но воздерживаться от кражи, разбоя, прелюбодеяния, держаться своей веры, возвращать вещи, отданные на сохранение; после этого они обыкновенно расходились, потом снова собирались для совместной трапезы, но вполне обычной и невинной, и все это они перестали делать с тех пор, как согласно твоему повелению я издал эдикт, запрещающий гетерии» 188 . Итак, одно собрание имело место stato die u ante lucem и его целью было пение гимнов Христу и se sacramento…obstringere. Другое собрание, происходившее спустя несколько времени после первого, имело целью совместное вкушение. В наших видах необходимо рассмотреть, каково то содержание, которое вкладывается Плинием в термин sacramentum, другими словами, какой культовой акт должно разуметь в первом собрании христиан. Китинг, отказываясь точно установить смысл этого термина 189 , стремится при свете показаний позднейших писателей – Минуция Феликса , Тертуллиана – увидать здесь евхаристию, которая отделилась от агап или немного ранее времени происхождения письма Плиния или же, по крайней мере, вследствие изданного Плинием эдикта 190 . Что касается агап, то Китинг относит их ко второму собранию, в котором видит аналогию собрания в 1Кор. 14, 23 и дал. 191 . Чтобы решить поставленный вопрос, надо спросить, к чему собственно стремился Плиний в своих расследованиях о христианах. Целью его миссии было успокоение провинции, в своих заботах о ней он столкнулся с христианами. Естественно, для него необходимо требовалось узнать, что такое это за общество, какими политическими и нравственными тенденциями оно характеризуется и как относится к государству и его законам. Как к результату своих расследований, он приходит к полному признанию безвредности христиан в этом направлении: он «не открыл ничего, кроме существования необычайно развитого дурного суеверия» 192 . |
| Другое упоминание о христианах встречается у Светония в главе 16-ой биографии Нерона (54–68). Там, перечисляя некоторые полезные меры, принятые в царствование этого кесаря, Светоний, между прочим говорит: «Afflicti suppliciis Christiani, genus hominum superstitionis novae ac maleficae» (Nero 16), t. e. «были подвергнуты мукам Христиане, люди, исповедующие новое и зловредное суеверие». Без сомнения, Светоний, писавший немного позднее Тацита (около 120-го года), имел в виду то самое гонение на христиан, о котором говорит Тацит, однако он не приписывает, подобно последнему, это гонение желанию Нерона переложить на христиан ответственность за пожар Рима и этим оправдать себя в глазах народа. Тем не менее, подобно Тациту, он считает новую секту зловредной, не объясняя, однако, на чем основано его суждение. Более вдумчивое отношение к возводимым на христиан обвинениям, неуверенность в целесообразности огульного их преследования и сознание в необходимости разобраться в их действительной виновности встречаем мы у современника и ровесника Тацита и Светония-Плиния Младшего. Плиний Секунд Младший Он родился около 62-го г. и был усыновлен своим дядей, известным натуралистом, Плинием Старшим, братом его матери. Воспитателем его был полководец, а потом консул, Виргивний Руф, а учителем философии стоик Евфраст. В своих письмах он подробно рассказывает о гибели своего дяди при извержении Везувия в 79-м году, когда погибли Геркуланум и Помпея. Вступив в общественную жизнь в качестве оратора и адвоката, он быстро достиг должности претора, а потом и консула. В 113-м году он был назначен пропретором Понта и Вифинии, лежавших на южном берегу Черного моря, и оставался в этой должности два года (113–115 г.г.). От него остались Панегерик Императора Траяна и сборник писем в 10-ти книгах. Последняя книга сборника содержит письма или донесения, посланные им императору Траяну во время своего управления Понтийскою провинцией, а также и ответы Траяна. Письмо за 97 касается вопроса о христианах, число которых быстро росло в управляемых Плинием областях и, особенно в Вифинии, лежавшей вблизи тех местностей, где 55 лет перед тем проповедовал ап. |
| Рассказывает ли Плиний об ессеях на основании каких-либо письменных документов, или же он имел случай лично наблюдать образ жизни ессеев трудно решить положительно за отсутствием необходимых исторических данных. Один из новейших исследователей ессенизма (Люциус) решительно отрицает возможность посещения Плинием ессейских колоний и даже вообще Палестины, указывая главным образом на то, что самый тон и характер его описания, испещренного многими цифрами, именами и статистическими выкладками, заставляет предполагать, что Плиний имел под руками какой-либо письменный документ, и именно документ греческого происхождения 100 . Вопреки этому мнению, другие ученые (Дэне, Кейм, Целлер, Липсиус, Гаусрат) склоняются более к тому предположению, что Плиний описывает ессеев на основании личного знакомства с ними. Это последнее мнение представляется нам более основательным, так как, во-первых, статистические сведения о Палестине и ее жителях, встречающиеся у Плиния, сами по себе едва ли могут говорить что-либо против посещения Плинием этой страны: статистические данные и личное наблюдение друг друга нисколько не исключают, так как и при личном посещении какой-либо страны можно иметь под руками сочинения, относящиеся к географии или этнографии этой страны, и в потребных случаях пользоваться ими. Во-вторых, трудно допустить, чтобы Плиний во время своих обширных путешествий ни разу не был в Палестине, которая в его время уже давно привлекала к себе внимание римлян; а раз он был в Палестине, то из естественного любопытства и любви к удивительным явлениям он, весьма вероятно, мог посетить также и ессейскую колонию в оазисе Энгедди; и это тем вероятнее, что самое описание ессеев, какое делает Плиний, дает чувствовать, что эго рассказ очевидца. Наконец, тот факт, что Плиний, несмотря на свою известную ненависть к иудеям 101 , внес эту заметку об ессеях в свою «Историю» и отозвался о них одобрительно, говорит в пользу мнения, что Плиний сам был свидетелем столь поразившего его образа жизни ессеев. |
| От него остались «Панегирик» императору Траяну и «Сборник писем» в десяти книгах. Последняя книга «Сборника» содержит письма или донесения, посланные Плинием (императору Траяну) во время исправления им должности императорского легата в Вифинии, а также и ответы Траяна. Девяносто шестое письмо касается вопроса о христианах, число которых быстро росло в управляемой Плинием провинции Вифиния и Понт. Встретив там многочисленных последователей нового учения, с которыми ему перед этим сталкиваться не приходилось, Плиний сначала прибегает по отношению к ним к самым суровым мерам, не останавливаясь ни перед пытками, ни перед смертной казнью. Но так как эти меры оставались малодейственными, то у Плиния зарождается сомнение в правильности проводимой им политики, и вот он обращается за инструкциями к самому императору: «Для меня привычно, владыка, обращаться к тебе со всеми сомнениями. Кто лучше может направить меня в нерешительности или наставить в неведении? Я никогда не присутствовал на следствиях о христианах: поэтому я не знаю, о чем принято допрашивать и в какой мере наказывать. Не мало я и колебался, есть ли тут какое различие по возрасту, или же ничем не отличать малолеток от людей взрослых: прощать ли раскаявшихся или же человеку, который был христианином, отречение не поможет, и следует наказывать само имя, даже при отсутствии преступления, или же преступления, связанные с именем. Пока что с теми, на кого донесли как на христиан, я действовал так. Я спрашивал их самих, христиане ли они; сознавшихся спрашивал во второй и третий раз, угрожая наказанием; упорствующих отправлял на казнь. Я не сомневался, что в чем бы они ни признались, но их следовало наказать за непреклонную закоснелость и упрямство. Были и такие безумцы, которых я, как римских граждан, назначил к отправке в Рим. Затем, пока шло разбирательство, как это обычно бывает, преступников стало набираться все больше, и обнаружились случаи разнообразные. Мне был предложен список, составленный неизвестным и содержащий много имен. Тех, кто отрицал, что они христиане или были ими, я решил отпустить, когда они, вслед за мной, призвали богов, совершили перед изображением твоим, которое я с этой целью велел принести вместе со статуями богов, жертву ладаном и вином, а кроме того похулили Христа: настоящих христиан, говорят, нельзя принудить ни к одному из этих поступков. |
| Достаточно, следственно, было, признать себя христианином, чтобы правитель-литератор, философ, мягкий нравом, осудил бы на смерть. Заслуживает внимания и причина, которую приводит Плиний в подтверждение своих приговоров: «какая бы ни была сущность преступлены ими сделанных, но я убежден, что следует наказывать за упрямство их и за непреклонное упорство». Такова была веротерпимость римского философа. Он даже не знал прикрывает ли имя христианина какое-либо преступление, но достаточно было, если, после его убеждений, кто не отказывался от имени христианина, чтобы счесть его достойным смерти и безжалостно казнить. К христианам, имевшим титул гражданина римского, Плиний был снисходительнее. «Некоторые из безумцев этих, говорит он, граждане римские; я записал их, чтобы отправить в Рим. Христиане умирали за то, что считали истиной. В глазах Плиния это было безумием. Уж не спрашивал ли он их, с презрением, как Пилат: «что есть истина». Судьи принимали доносы на христиан, даже не поверяя их. Доносчики же были до того низки, что, составляя списки изгнанников, их даже не подписывали. Плиний прямо это говорит и сознается, что брал, под стражу внесенных в такие списки. «Я допрашивал их, говорит он, но видя, что они признают тех же богов как и мы, приносят фимиам изображению вашему, которое нарочно принесено было вместе с изваяниями богов, и что проклинают Христа, счел своей обязанностью их отпустить». Конечно, между христианами попадались люди бесхарактерные, которые, по слабости своей, проклинали по-видимому то, что чтили сердцем, следственно достаточно было слабости или трусливости, чтобы быть оправданным Плинием. Правитель литератор соглашался не доискиваться – был ли обвиняемый до доноса христианином или нет. Отречение считалось достаточным для оправдания, как сам Плиний прибавляет, потому что, «говорят будто истинных христиан к поклонению богам принудить невозможно». Народ признавал, следственно, твердость веры истинных христиан. Плиний не осуждал тех, которые признавались, что были христианами, но при допросе отрекались Христа и покланялись богам. Он допрашивал, однако, их, что они делали, будучи христианами, и вот ответ их переписанный самим Плинием: «вот в чем, пишет он, состоит их преступление или заблуждение. У них в обычае собираться в известный день, до восхождения солнца, и петь вместе на два хора песнь в честь Христа, которого они чтят как Бога. Клятвенно обязывались они не преступление какое совершить, а, напротив того, избегать: обмана, кражи, прелюбодеяний, быть верными в слове и не утаивать препорученного им на хранение. За тем расходились и снова собирались к обыкновенной и невинной трапезе». |
| 1092 ...земля, которая дала нам право и прислала законы... по нашей просьбе... – Существовало предание, согласно которому римляне перед созданием своего древнейшего кодекса законов («законы двенадцати таблиц») отправили в Афины и другие греческие города посольство для ознакомления с тамошними законами (Тит Ливий. Римская история от основания Рима III, 31,8). 1093 ...отнять у них последнюю тень свободы... – Плиний в полной мере сознает, что «свобода» греческих городов в его время была иллюзорной. 1094 Максим. – Адресат письма, по мнению новейшего комментатора, есть «Старший Максим» (II.14; VI.11; VIII.19; IX.23). Это либо Мезий Максим (III.20; IV.25), либо Вибий Максим (III.2), либо Новий Максим (IV.20; V.3); больше всего комментатор склоняется в пользу последнего. 1095 Планта. – Необычайность прозвания (cognomen) Планта позволяет думать, что речь идет о римском всаднике Помпее Планте, который был префектом Египта в 98–100 гг. н. э. (Х.7). В схолиях к Ювеналу (II. 99) сообщается, что Помпей Планта написал сочинение о гражданских войнах 69 г. н. э. 1096 «Радостный крик поднимать неприлично при виде умерших». – Одиссея XXII, 412. – Возможно, у Плиния здесь одно слово из этого стиха Гомера, хотя в подлинном тексте вместо «умерших» стоит «убитых». 1097 ...нам, читавшим их, кажутся уже давно завершенными. – Из IV.20 видно, что произведение Новия Максима было дважды прочитано Плинием, который ярко говорит о его достоинствах. 1098 Сабин. – Новейший комментатор настаивает на том, что адресат этого письма – Стаций Сабин, см. IV.10, а не консуляр Публий Метилий Сабин Непот; ведь последний появляется в переписке Плиния под именем Непота (II.3; III.16; VI. 19) или Мелация Непота (IV.26), и было бы противно обыкновению Плиния менять форму обращения к своему корреспонденту. 1101 ...к вашей жизни в лагере с ее оружием... знойными днями... – Комментатор полагает, что перечисленные Плинием обстоятельства подходят для военной службы в Сирии, Каппадокии или Нумидии. 1102 Валерий Павлин – консул 107 г. К нему обращены также письма II.2 и IX.37. Тема покоя (досуга) слегка затронута в II.2.2. |
| До открытия в 1947 г. первых кумран. рукописей единственным источником для изучения Е. были сообщения античных авторов. Поскольку нек-рые кумран. свитки содержали описание сектантской общины, сходной с ессейской и известной по античным источникам, секта Мёртвого м. стала отождествляться с Е., несмотря на то что термин «Е.» в кумран. рукописях не встречается. Такая т. зр. заставила мн. исследователей интерпретировать сообщения античных авторов о Е., опираясь на информацию свитков, и наоборот. «В результате возник замкнутый круг, который препятствует объективной оценке ессеев» (Там же). Сообщения о Е. сохранились в работах Иосифа Флавия (к-рый в юности общался с Е.- Ios. Flav. Vita. 2), Филона Александрийского ( Philo. Quod omnis probus. 12. 75-87; Idem. Apol. 1-14) и Плиния Старшего ( Plin. Sen. Natur. hist. V 17. 73). Соч. «Об истинной свободе добродетельного» написано Филоном в молодом возрасте, и потому он не мог быть очевидцем событий, о к-рых упомянуто в тексте ( Чемена. 1894. С. 40-46); более ценную и уточняющую информацию о Е. содержит «Апология иудеев», написанная уже после посещения Филоном Палестины. Краткое описание Е. Плинием Старшим, содержащее указания на точное месторасположение общины и ряд деталей из их жизни, возможно, стало результатом посещения Плинием Палестины. На эти источники, по всей видимости, опираются более поздние авторы. К свидетельству Плиния, вероятно, восходят сообщения о счастливом ессейском городе на берегу Мёртвого м. у рим. писателей Диона Хризостома (ок. 40 - после 112) и Солина (III в. по Р. Х.) (Там же. С. 53-54). Рассказ Иосифа повторяет с нек-рыми подробностями неоплатоник Порфирий (De abstin. 6. 11-13; ср.: Ios. Flav. De bell. II 8. 2-13). Христианский историк Егесипп называет секту Е. первой из перечисляемых им 7 израильских ересей (ap.: Euseb. Hist. eccl. IV 22. 7). О Е. рассказывает свт. Ипполит Римский ( Hipp. Refut. 9. 18-28; ср.: Ios. Flav. De bell. II 8. 2-13), при этом в отличие от Иосифа он ничего не сообщает о поклонении Е. солнцу, об их вере в воскресение тела, буд. суд, гибель мира посредством огня, вечное наказание грешников и др. ( Чемена. 1894. С. 57-58). Евсевий Кесарийский приводит сведения, заимствованные у Филона ( Euseb. Praep. evang. VIII 11, 12) и Порфирия (Ibid. IX 3). Жизнь и учение Е. по античным источникам |
| Израильтянам не разрешалось варить козленка в молоке матери его ( Исх.23:19, 34:26 ) – запрещение, которое комментаторы долгое время не могли понять. Расшамраские плиты, найденные на месте жительства древнего сирийского города Угарита, свидетельствуют о том, что варение козленка в молоке матери его практиковалось хананеянами как обыкновенный религиозный обряд; его использовали как магическое средство, чтобы вызывать дожди. Хананейская религиозная литература вообще подтверждает ветхозаветные упоминания о религии хананеян. В этой литературе мы встречаем всех богов, о которых мы читаем в Ветхом Завете: Ел, Ваал и их богини-куртизанки: Анафа, Ашера и Астарта. В этой литературе мы находим все унизительные обычаи религиозного культа: сексуальные ритуалы, поклонение змеям, жертвоприношение детей (богам) и множество священников-евнухов. Мы даже находим погребальные сосуды с останками детей, принесенных в жертву идолам. В Ветхом Завете создается впечатление, что во время израильских завоеваний и судей филистимляне были весьма сильным народом. Памятники египетскому фараону, Рамсесу Третьему, описывают его битву с филистимлянами, попытавшимися высадиться в дельте Нила. Библейские упоминания филистимского «храма Дагона» ( 1Пар.10:10 ) были подтверждены открытием такого храма в Угарите и двух стелл, поставленных в честь Дагона. По результатам раскопок на Филистимской равнине ясно, что у филистимлян были железное оружие и колесницы. Это подтверждает утверждение в книге Иисуса Навина 17:16–18, что у хананеян было железное оружие тогда, как у евреев его еще не было. В разных раскопках на равнинах были найдены определенные сосуды со специальными горлышками для отделения пива от лузги Большое количество таких сосудов свидетельствует о том, что этот народ сильно пьянствовал, а это показание близко соответствует тому изображению филистимлян, которое мы находим в книге Судей. В. Библия и общественные обычаи в Новом Завете Как только мы приступаем к миру новозаветного периода, миру Римской империи, то общественно-политическое положение настолько усложняется, что сама точность библейских авторов подвергается очень строгому испытанию. Например, политические разделения Малой Азии, представленные в Новом Завете, соответствуют разделениям, описанным римским географом Плинием. Фригния, Галатия, Ликаония, Киликия, Памфилия, Писидия, Азия, Мисия, Вифиния, – все они признаны Плинием и современными археологами как политически отдельные округи этой части Римской империи. |
| Малей – 11. VI, 69 (mons Maleus – гора Малей) – гора в области монедов и суаров, у которой тени зимой падают на север, летом на юг, по шести месяцев. Здесь неясно, находится ли эта гора в области монедов и суаров или только в области суаров. Далее сообщается о видимости Большой Медведицы в этой части и о том, что (по сообщению Мегасфена) это же самое бывает во многих местах Индии. В II, 184–185 Плиний передает, что «в области народа Индии оретов есть гора по названию Малей, у которой тени летом падают на юг, зимой на север; Семизвездие (т. е. Большая Медведица) там появляется только пятнадцать ночей. В той же Индии в Паталах, известнейшем порту, солнце восходит справа, тени падают на юг. Во время пребывания Александра (т. е. Македонского) отмечено, что Семизвездие там видимо только в первую часть ночи. Онесикрит, его военачальник, пишет, что в тех местах Индии, где нет теней, Семизвездие не видимо и эти места называются аскии (ascia=греч. σιος, «без тени») и часы (horas) не исчисляются (dinumerari) там». (Кроме того, в VI, 64 Плиний пишет, что выше, т. е. к северу, от калингов, ближайших к морю, находятся мандеи, маллы, гора которых – Малл, Mallus, и предел этой части – Ганг. В этой приблизительно области некоторые локализуют также монедов, суаров и гору Малей). Прежде всего, сейчас отмечается, что, по приведенным у Плиния астрономическим явлениям, гора Малей может находиться только на экваторе или вблизи него, и в соответствии с этим гора Малей идентифицируется как нын. гора Керинчи (=Индрапура; вулкан; 01°42» ю. ш., 101°15» в. д.) в юго-западной части о-ва Суматра, и около этой горы локализуется мыс Малеуколон (который Птолемей помещает в Золотом Херсонесе, т. е. на п-ове Малакка; указанная для него Птолемеем широта 2° ю. ш., по всей видимости, ошибочна), в названии, которого видят тамильское слово malai – «гора»; ошибка с локализацией горы Малей в Индии объясняется неправильно понятыми (Плинием из своих источников) сведениями индийских мореплавателей об этих явлениях в южных широтах. По этой гипотезе считается, что монеды и суары не могут быть локализованы в указанном Плинием месте. Однако против этих идентификаций (и вообще гипотезы) высказывается возражение. Не меньше путаницы во всех этих вопросах и у современных исследователей. |
| Статья же эта, как упомянуто, относится к 1836 году. Изд. 25 Против этих слов сделана в подлиннике заметка: «об Астарте и св. Пахомии». Вероятно эти места... должны были напомнить автору примеры, которыми он хотел подкрепить свою мысль. Изд. 26 Этот пример неверен, ибо небо по-болгарски – небе. Тем не менее, влияние звуков Турецких на язык Болгарский, действительно отличающийся от всех Славянских наречий преобладанием глухих тонов, не подлежит сомнению и может быть подтверждено любой Болгарской фразой. Изд. 27 Мы заключили в скобки приведённое автором для примера слово собака, потому что слово это, несомненно, Индо-Европейского корня, как доказывает сравнение с Санскритским савака и древне-Персидским спака: первое значит щенок, второе – собака. Изд. 28 Заключённые нами в скобки слова должны бы быть устранены из этих примеров, потому что их форма столько же Русская, сколько Сербская или Полеская; но автор мог бы подтвердить свою мысль многими другими доказательствами. Так например, теперешние специально-Русские формы порох, порог, пере-, солома и т. п., гораздо древнее в этимологическом отношении и ближе к Санскритским формам: парãга (пыль) парига (дверь, засов), пари– (предлог, с тем же значением, как пере-), калама (стебель), нежели формы всех прочих Славянских наречий: прах, или прох, праг, пре-, слама и т. под. Изд. 30 Здесь вкралась ошибка. Вместо Страбона следовало назвать Вегетия, который действительно упоминает (IV, 9) о Сарматских «cruda coria ad cataphractas» Сравни также Тацита (Histor. I, 79): «tegument praeduro corio consertum». Изд. 32 Arsaces, Ataces, Vadapaces, Badaces, Pharnaces, Medosaces, Iaphagos, Macagos, Dadagos, Cunagos, Argunagos, Usapher, Saetapharnes, Muliurgos, Beurgos, Banadaspus, Rausiumod, Alanouvamuth, Bages и проч. В битве народов на Каталаунских полях, имя Аланского короля – Сангибал или Самвида. Первое принадлежит к формам Мидийским, другое заимствовано от Славян. Примечание автора. 38 Вместо Кранция, позднего компилятора, можно было сослаться на Эйнгарда: Annal. sub а 789: «natio quaedam Sclavenorum est in Germania, sedens super litus oceani, quae propria lingua Weletabi, Francica autem Wiltzi yocatur». Изд. 40 В древности Venetae. К этому можно бы было прибавить ещё остров Vindilis (теперь Belle-Isle) близ устья Луары. Изд. 41 Автор имеет в виду слово βιλινουντα, (первая форма у Диоскорида, вторая у Апулея), Гальское название растения hyoscyamus, белены, и выражение morimarusa, которое, по свидетельству, приводимому Плинием (Hist. Nat. IV, 13), на языке Кимвров значило мёртвое море «mare mortuum». Изд. 43 Мы не могли отыскать этой поговорки в находящихся у нас под рукою Славянских источниках. Быть может, автор слышал её изустно во время путешествия своего в западных Славянских землях. Судя по слову суе, поговорка эта принадлежит Альпийским Словенцам: у них суяти яз суем, он суе значит сыпать. Наречию Сербскому эта форма чужда. Изд. |
|
|
