| Я сам, которого ты обвиняешь, так перевел семьдесят его бесед и нечто из томов, что и заслонял дурное при переводе хорошего, и в книгах περ Αρχν, для обличения твоего перевода, ясно показывал, чего должен избегать читатель. Ты хочешь переводить Оригена на латинский язык? В твоем распоряжении много бесед его и томов, в которых трактуется о нравственных предметах, и раскрываются темные места Писаний. Это переводи, это давай просящим. Почему первый твой труд начинается бесславием? Для чего, имея переводить еретическое, ты в защиту его предпосылаешь книгу как бы мученика и предлагаешь вниманию римлян то, чего в переводе ужаснулся весь мир? Или, если уже переводишь для того, чтобы обличать как еретика, то не изменяй ничего из греческого и засвидетельствуй в предисловии то самое, что весьма разумно изложил папа Анастасий в письме, которое он пишет против тебя к епископу Иоанну, оправдывая меня, сделавшего это, и обвиняя тебя, не захотевшего сделать это. И чтобы ты как-нибудь не стал отрицать и этого, я прилагаю копию этого письма, чтобы ты послушал епископа обвиняющего, если не хочешь слушать брата убеждающего. 16 . Ты говоришь, что ты ни защитник, ни заступник Оригена : так теперь я укажу тебе на твою книгу, о которой ты в пресловутом предисловии к твоему знаменитому произведению говоришь следующими словами: «Причину этой разности я очень подробно изложил тебе в Апологетике, который написал Памфил в числе своих книг, – изложил, присоединивши весьма краткое сочинение, в котором я с очевидностью, как полагаю, доказал, что книги его, и в особенности те, о переводе которых ты теперь просишь меня, то есть περ Αρχν, в весьма многих местах испорчены еретиками и зложелателями». Разве для тебя мало было защиты Оригена со стороны Евсевия, или как ты утверждаешь – Памфила, что ты, как будто более умный и ученый, восполнишь то, что считал у них недостаточным? Много бы потребовалось времени, если бы я захотел излагать в этом сочинении всю твою книгу и, выставляя главы, отвечать на каждую порознь, – какие в них недостатки речи, сколько лживых утверждений, сколько беспорядочности в самой расстановке слов. |
| 25 . Брат Евсевий пишет, что у африканских епископов, по делам церкви прибывшим в Комитат, он нашел написанное будто бы моим именем письмо, в котором я выражаю раскаяние и свидетельствую, что в юности я соблазнен был евреями перевести на латинский язык еврейские книги, в которых нет ничего верного. Я изумился, услышавши это. Так как «при устех двою или триех свидетелей станет всяк глагол» ( Мф.18:16 ; 2Кор.13:1 ), а одному свидетелю, хотя бы он был и Катон, не верят; то в том же самом убедили меня и письма братий из Рима, которые расспрашивали, правда ли это, и с прискорбием указывали кем было распространено в народе это письмо. На что другое не решится тот, кто осмелился это сделать? Хорошо, что злоба не имеет столько сил, сколько замыслов. Погибла бы невинность, если бы с подлостью всегда соединялась сила, и клевета могла делать все, что хочет. Под мой слог, каков бы он ни был, и под мою манеру изложения красноречивейший муж подделаться не мог; но в самых подделках и в лживо надетой на себя маске другого он показал, кто он. Итак тот, кто выдумал письмо от моего имени с раскаянием, что я дурно перевел еврейские книги, говорят, упрекает меня в том, что я перевел Священное Писание для осуждения Семидесяти, так что, – истинно или ложно переведенное мною, – во всяком случае я остаюсь виноватым: так как или в последнем сочинении я сознаюсь, что допустил ошибку, или новое издание должно быть осуждением прежнего (Семидесяти). Удивляюсь, как он в том же письме не назвал меня человекоубийцею, прелюбодеем, святотатцем, отцеубийцею и всем тем, что только может измыслить постыдного тайная фантазия. Я должен поблагодарить его, что из массы существующих преступлений, он обвиняет меня в одном преступлении заблуждения или искажения. Неужели я говорил что-нибудь против Семидесяти толковников, которых, за много лет тому назад, в тщательнейше исправленном виде, я издал для изучающих Писание людей моего языка, – которых я ежедневно изъясняю в собрании братий, которых псалмы я пою с неослабным углублением в них? Неужели я был столь безрассуден, что захотел в старости забыть то, что изучил в отрочестве? Все мои сочинения протканы их свидетельствами. |
| Датировка дальнейшей работы Толстого над «Николаем Палкиным» крайне затруднительна. В. И. Срезневский на том основании, что части текста последней редакции писаны рукой С. А. Толстой, полагает написание ее возможным относить «или ко второй половине апреля, когда Лев Николаевич был в Москве, где тогда же была и Софья Андреевна, или ко времени после 10 мая, когда Софья Андреевна с семьей приехала в Ясную, где уже жил с начала мая Лев Николаевич». Между тем другие свидетельства не подтверждают этой датировки. Копия В. Г. Черткова, по его дневнику, была сделана 16 мая 1886 года. Далее 29 июня 1886 г. Толстой пишет В. Г. Черткову: «...а утром занимался — преимущественно статьей о государственной власти, которую я начал с рассказа солдата, но потом пришел покос и я целые дни был в поле...» (ТБ 1913, II, стр. 39). Предположение В. И. Срезневского, что эта запись относится к «Что можно и чего нельзя делать христианину» — спорно. Дальше — письма В. Г. Черткова к Толстому дают ряд интересных указаний для датировки. Так в письме из Англии, точно не датированном, но относимом ко второй половине июня 1886 г., Чертков пишет: «в статье, начинающейся вашей встречей с отставным солдатом, вы, говоря о прежних представителях насилия и вместе с тем разврата, относитесь к ним с крайним негодованием, даже с презрением, отвращением, и в таком духе употребляете слова, подобные «блядь» и т. п. Не в слове дело, а в духе...» и далее Чертков возражает против подобной резкости Толстого. Еще дальше Чертков в письме к Толстому по пути из-за границы в Россию в поезде 8 и 10 августа 1886 г. пишет: «ужасно сильно и поразительно убедительно то, что вы написали о «Николае Палкине» тогда ночью в записной книжке». И еще дальше в письме от 24 янв. 1887 г. из Петербурга он сообщает Толстому: «...Меня беспокоит то, что вы не получили еще посланных мною заказных посылок. Я послал вам три. Сначала те рукописи, о которых говорил в письме, и при них переписанные листки «о жизни и смерти». Потом послал Вам переписанную статью о Палкине. |
| Вы все-таки довольно весело проводите святки в кругу родных и кровных: а я? Увы! для сердца нет радости никакой, хотя совне и много радушия: посреди всей этой толпы я чувствую себя одиноким. XVII 16 февраля. Благодарю Вас за сочувствие моему положению и желание мне лучшего. Только прошу вовсе не скорбеть, если меня теперь не коснутся, при теперешней передвижке: я, по совести, очень доволен и настоящим местом, хоть от лучшего бы и не отказался. У меня на днях, проездом, был о. Никанор 1573 , ректор саратовской семинарии, проживший первую неделю в Петербурге: из слухов об этом деле, им привезенных, заключаю, что там и не думают касаться меня в настоящее время. Да будет, что будет. Наконец, в Тамбове некоторые уже привезли из Питера мой новый портрет, купленный в магазинах. А ко мне портреты, посланные Плюшаром, еще не пришли. Помнишь-ли, ты писал мне, что Плюшар просил за камень, где вырезал мой портрет, 15 или 20 рублей серебром. Если так: то прошу вас купите этот камень у него, взяв денег у Шалфеева 1574 , или Нильского 1575 , а потом и храните камень у себя. Когда мне понадобятся еще портреты, я и попрошу вас снестись с Плюшаром и сделать несколько оттисков и так далее. А теперь опасаюсь, чтобы Плюшар не вздумал, без ведома моего, делать оттиски и продавать. Меня здесь уверял один полковник, что в одно село, знаменитое Ивановское, просят выслать моего портрета две тысячи экземпляров. А я всего оттиснул 600 и в Тамбов получу только 500. К преосв. Кириллу и из нашего Тамбова послали некоторые разные жертвы на Гроб Господень, и у меня выпросили адрес. А у вас в Питере, я думаю, начали о нем забывать. Вчера я получил из Саровской пустыни дорогую митру, усыпанную аметистами. Но отделка, увы, провинциальная: мало вкуса, иконки плохие, делалось в Арзамасской общине. От о. Викторина 1576 я получил в подарок его книгу: и инспектор академии не постыдился печатать такую дрянь? Это сокровище можно сделать в одну неделю! Из вежливости, я поблагодарю его за книгу. XVIII 2 марта. Долго-же идут письма от преосв. Кирилла: около месяца? А про здоровье свое и аппетит и прекрасный сон он писал тогда и мне. Вот что значит веселое расположение духа, и какое сильное влияние у него душа имеет на тело! Таковы живые натуры! |
| Л. Боде, что «с посланником сошелся с первого свидания» и что с тех пор с ним «в самых приязненных и хороших отношениях», что в начале марта он «представлялся королю, а в апреле королеве и был принят ими весьма приветливо и не только благосклонно, но и радушно и почетливо», что «посещал музеи Ватикана». 761 Из его письма к другу юности И. Ю. Бецкому узнаем, что он путешествовал по Европе. Так, в частности, в письме сообщалось: «...теперь я поеду в Цюрих и Мюнхен через Милан...» 762 По словам автора одного из его некрологов, Д. А. Корсакова, он «с юных лет любил книги и был весьма знающим библиофилом и библиографом. В его подмосковном имении Горках была обширная библиотека, основание которой положено его прадедом Александром Даниловичем Яньковым». «В Риме, – говорится далее в некрологе, – он собрал себе библиотеку, главным образом по истории и литературе, приобретая книги (...) у римских букинистов. (...) В последнее время при его посредстве (...) приобретались этим путем весьма редкие издания и для Русского археологического института в Константинополе и некоторыми отдельными русскими учеными. Несколько редких из купленных им книг он принес в дар Императорской публичной библиотеке в С.-Петербурге». 763 Благово и сам много писал в эти годы и следил за текущей русской литературой и литературной жизнью, а от своих друзей из России ждал новых книг. «Прежде всего благодарю Вас за присланную книгу – «Записки Погодина», – пишет он И. Ю. Бецкому 4 (16) сентября 1888 г. – Я начал читать. Для жителя Москвы, лично знавшего М П , в книге много интересного; буду с нетерпением ждать, чтобы Барсуков продолжал издавать следующие выпуски». 764 Вскоре по напечатании «Палаты 6» А. П. Чехова Благово пишет издателю «Рассказов бабушки. . .» A. С. Суворину письмо-просьбу следующего содержания: «Милостивый государь Алексей Сергеевич! За последнее время мне не раз приходилось слышать много толков о произведении г-на Чехова «Палата Толки эти, как всегда, разнообразны и сообразуются с интеллектуальным развитием и нравственным катехизисом каждого. |
| В этой части подробно описываются военные подвиги Иуды Маккавея от начала восстания до победы его над Никанором, посланного в 161 г. царем Димитрием I Сотером поддержать отпадшего от веры отцов первосвященника Алкима. События, описанные здесь, излагаются в общем согласно с первой книгой Маккавейской, гл. 3–7, но с некоторыми добавлениями и перестановками. Например, об Иуде говорится, что перед последней битвой с Никанором он видел бывшего первосвященника Онию III, простирающего руки к небу и молящегося за весь народ, потом – пророка Божия Иеремию, который вручил ему золотой меч на сокрушение супостатов (15:11–16). В память победы над Никанором установлен был праздник в 13-й день адара, накануне праздника Пурим (15:37). Из перестановок, имеющихся в этой части книги, следует отметить рассказ главы 12-й о событиях из конца царствования Антиоха IV, который хронологически следовало расположить между главами 8 и 9, автор же поместил его после 11:12–34, где приводится письмо Антиоха V к Лисию (ст.22–26) и другие письма (ст. 27–34). 15:38–39. Эти стихи составляют эпилог, в котором автор просит читателей быть к нему снисходительным. Об авторе и времени составления книги Вторая Маккавейская книга является сокращением истории, записанной в пяти книгах Иасона Кириянина (2: 20–33), с добавлением двух посланий палестинских иудеев к египетским иудеям. Автор книги неизвестен, но по всей вероятности им был александрийский иудей, так как стиль его книги, написанной по-гречески, характерен для эллинистических авторов; язык изобилует риторическими оборотами. Автор больше проповедник и оратор, чем историк, и в то же время он значительно превосходит писателя Первой Маккавейской книги в знании эллинистических общественных учреждений и политической жизни той эпохи. Он пишет для александрийских иудеев с целью побудить их к единению с палестинскими собратьями, переживавшими тяжелое время борьбы за религиозную и этническую свободу. В 1,10 – второе письмо палестинских иудеев к египетским собратьям датируется 188 годом эры Селевкидов, который соответствует 124 г. до Р.Х. Книга, следовательно, написана после этой даты. |
| Апостол и пишет Послание, направляя его к колоссянам, но имея в виду и лаодикийцев. Письмо, писанное святому Павлу из Лаодикии, было им вручено Тихику, чтоб он дал его прочесть колоссянам, для пояснения содержания своего Послания, почему оно того и того предмета касалось» 155 . Таким образом, следует согласиться с Д. Гатри и «считать традиционную точку зрения более верной» 156 . Умозрительность и противоречивость гипотезы Дж. Нокса не позволяет всерьез считать ее адекватной интерпретацией апостольского послания. В основном, ученые считают ее «интересным и/или увлекательным литературным изобретением, однако значительную часть ее положений не принимают всерьез из-за недостатка доказательств» 157 . Существуют и другие попытки интерпретации этой истории. Среди них можно отметить гипотезу, согласно которой Онисим был не беглецом, а посланником колосской общины 158 . Его специально отправили к Павлу в заключение, для того, чтобы помогать ему. Подтверждение данной позиции видят в восхвалении апостолом Филимона за те его достоинства, о которых ему, по-видимому, поведал Онисим (1:4–7). Согласно данной интерпретации Павел благодарит Филимона за посланного им помощника и просит освободить Онисима от его обязанностей для того, чтобы он и дальше продолжал служить с апостолом. По одной из версий, стихи 18–19 следует понимать не в смысле денежного долга, а как срок возвращения раба хозяину 159 . А. Каллахан предположил, что Филимон и Онисим – это два кровных брата. Что касается фразы 16 стиха («не как уже раба, но выше раба, брата возлюбленного»), то первая часть, по его мнению, указывает на «мнимое, а не фактическое положение дел» 160 . Согласно еще одной своеобразной интерпретации, в послании выражается борьба за влияние в общине между апостолом Павлом и Филимоном. Как пишет сторонник этой гипотезы, «Филимон ведет себя как покровитель Павла, Павел не принимает такого положения вещей и вместо этого отводит зависимую роль самому Филимону. Апостол использует тактичные выражения, чтобы Филимон принял эту роль “добровольно”. Онисим же оказывается просто пешкой в этой “борьбе за власть и статус” в общине 161 . При всей занимательности этих реконструкций они кажутся совсем неочевидными при чтении послания и некоторые из деталей просто «не находят подтверждения в остальной части письма» 162 . 1.4. Место написания послания Точное место написания послания установить невозможно, поскольку в самом тексте на это нет прямых указаний. В то же время имеется ряд косвенных свидетельств, которые служат основой той или иной гипотезе относительно того, в каком городе находился апостол, когда писал свое послание. |
| б) Священник едва мог найти людей и средства отправиться ко вновь прибывшим по Амуру переселенцам (поселившимся между Николаевоким и Кизи), число которых простирается до 500 душ, и которые усильно звали его к себе и дожидали не мало. К счастью, нашлись случайно тунгусы, которых он мог нанять за немалую плату и купил лодку у гиляков (одна поездка эта будет стоить ему до 50 руб. серебр.). К сему он присовокупляет, что на гиляков надеяться нельзя, потому что они не всегда возят охотно, и притом на недальнее расстояние. в) В приходе священника Вениаминова теперь с прибывшими поселенцами считается до 5000 человек, разбросанных на пространстве 300 верст. Священник говорит, что по такому количеству душ, какое теперь находится в Амурской экспедиции, нужно не двух священников, но, по крайней мере, трех, и кроме того двух миссионеров, которые бы, не будучи связаны приходом, могли свободно исполнять свою обязанность. г) Иеромонах Иона, находящийся на фрегате Аврора, теперь находится в Николаевске; жалуется на свое здоровье и думает выехать в Россию. И, если он по обстоятельствам и останется в экспедиции, священник не знает, согласится ли он ехать в Кизи, где необходимо быть одному из них; потому что там будет зимовать до 2000 человек 261 . Цены на все увеличились страшно. Куль муки менее 5 пудов стоит 30 целковых, масло 16, сахар до 40 целк. за пуд. По этому можно судить о ценах и на прочее. Затем говоря о новостях тамошних, пишет, что суда из Камчатки в Кастри пришли 7 мая. Г- Генерал-Губернатор приплыл к устью Амура 30 мая. Все суда камчатские введены в Амур и теперь украшают амурские воды. Только что суда вошли в реку и стали на глубину и были вне опасности от неприятеля – получено было известие, что неприятель показался. Г. Завойко имеет свое пребывание в Николаевске, (где находится и священник Вениаминов) и где собраны все морские; а Г. Генерал-Губернатор со своим штабом и военными находится в Кизи. К сему считаю не лишним присовокупи, что книги разного духовного содержания и очень не мало, посланные мною священнику Вениаминову, погибли на судне «Охотск», взорванном самим капитаном по опасении от неприятеля. |
| Глава 8-я. - об антиминсах Антиминсы, причастные освятительной силы, которую сообщает им последование освящения вновь созданных храмов и семидневное священнодействие над ними, распростертыми на тамошнем жертвеннике, беспрепятственно посылаются туда, где в них есть потребность, и не ограничиваются тою или другою областью, но посылаются и в чужую землю, подобно как и святое миро и другие святыни. А названы так (т.е. антиминсами) потому, что они как бы представляют лице и образ многих таковых столов (minswu), составляющих святую трапезу Господню. [Название их взято от италианского слова minswu. Собственно же антиминсы полагаются на тех трапезах, коих не освятило освящение.] Глава 9-я. - об отлучке епископов и клириков Отцами не оставлены без внимания и отлучки епископов или клириков, ибо 16-е правило собора глаголемого двукратного говорит: епископ, находящийся в отлучке из своей церкви более шести месяцев и проживающий в иной стране, когда не удерживает его ни царское или патриаршее повеление, ни тяжкая болезнь, повергающая его на одре и лишающая его способности передвижения, должен быть отчужден от священства и на епископию его должен быть поставлен (вместо него) другой. Сардикийского (собора правило) 7-е говорит: епископ, если не будет позван царскими грамотами, да не дерзает отходить к царю, особенно ради достоинств, которые приличны более мирским людям, чем епископам. А если он возымеет усердие отправиться к царю для помощи явно обиженным бедным, вдовам и сиротам, или с тою целию, чтобы просить за посланных в заточение за преступления или за подвергаемых другим наказаниям, то таковый у имеющих ум заслуживает более похвалы, чем порицания. 8-е правило того же собора говорит: если епископ объяснит свою просьбу за прибегающих к церкви и нуждающихся в помощи чрез служителя, то не подпадет порицанию со стороны многих и избегнет неприятности в воинском стане. 9-е (правило того же собора) говорит, что письма епископа, посылаемые к царю с соборного разрешения, должно обсуждать митрополиту того города, в котором проживает в то время царь, и если они покажутся ему не тягостными, то подавать, а в противном случае возвращать к пославшему их. |
| Притча, которая читалась сегодня, содержит несколько значении. Человек, устроивший пир по случаю свадьбы своего сына, есть Бог . Сын Его, приглашая нас на Свой пир, тем самым соединяется с людьми и объединяет их с Отцом. Пир – это Тайная Вечеря, символ грядущей смерти Христа, через которую мы оживём. Но как относятся люди к приглашению? Что встречает Господь? Прежде всего, равнодушие, а потом и злобу. Однако приглашаются все: и добрые, и злые. Вход всем открыт, никто не отвергается, за исключением того, кто вошел не в брачной одежде, хотя каждый присутствующий имел право занять у хозяина парадную одежду. А что такое брачная одежда как не раскаяние? Так что, если мы осмеливаемся подойти к великому Таинству Причастия без раскаяния, мы подвергнемся осуждению. Не будем же забывать об этом, и о том, что Господь всем предлагает брачную одежду и Сам помогает облечься в нее. Богатый и Лазарь (Лк. 16:19–31) В этой притче надо обратить внимание на её двойное значение. Господь обращается к народу, который следовал заповедям Моисея, данным Богом. И Он указывает, как часто люди обходят их, тогда как, повинуясь им, можно обрести правильный путь. Повиновение же – это великий дар, который нужно заслужить. Богатый жил, не заботясь ни о Боге, ни о ближнем. А что сказано в притче о Страшном Суде? Что мерилом Божиим будет то сострадание, которое мы проявим по отношению к другим. Богатый его не проявил и вот, после смерти, он видит, что его отделяет от Авраама пропасть. Что такое пропасть, как не отпадение от жизни вечной? И отпадение это и есть мучение. Тогда он просит послать Лазаря на землю в уверенности, что явление воскресшего вразумит его братьев. Несомненно, это было бы величайшим чудом. Но разве это чудо уже не произошло? Христос, посланный Богом, явился – и Его не принимают. Так же, как не поверят и Его Воскресению. Так будем же следовать той заповеди, которую презрел богатый и которую мы так часто сознательно забываем, но которая одна сможет избавить нас от пропасти: любовь, проявляющаяся в сострадании. Исцеление кровоточивой (Лк. 8:41–56) |
|
|
