| Обязательным условием жизни тавеннисиотских монахов, как видно из Устава, была частая и подробная исповедь у старца (духовника). Новоначальный должен был открывать все свои мысли и намерения: и греховные, и добрые. Запрещалось в чем-либо доверять своим помыслам до тех пор, пока не одобрит или не осудит их духовник. Поскольку в первых монастырях практически не было монахов-пресвитеров, то роль духовников выполняли простые монахи-старцы, умудренные опытами духовной брани, отмеченные особыми благодатными дарами и определенные на это послушание главным аввою монастыря. Поначалу это были ближайшие ученики преп. Пахомия, которых он ставил во главе многих своих монастырей . Уход из монастыря по Уставу преп. Пахомия Великого Что же касается правил ухода из монашества, если только их можно так назвать, то сначала они были очень просты . Еще при жизни преп. Пахомия были случаи, когда от него уходили нерадивые и самовольные монахи, которые не только сами сворачивали с истинного пути, но и других, более ревностных, сбивали своим плохим примером. Обычно причиной ухода было открытое неповиновение, ропот, осуждение или другие тяжкие проступки. Нарушителей долго терпели и пытались исправить и вразумить . Из монастыря изгонялись только самые неисправимые и упорные в своих дурных привычках . За некоторые провинности были установлены специальные исправительные наказания. Поскольку таких провинностей было много, то и система наказаний была хорошо продумана. В зависимости от тяжести проступка определялась и мера наказания. Были и телесные наказания. Все они имели целью духовное исправление согрешающего. В уставе преп. Пахомия было определено, что побег из монастыря приравнивается к добровольной погибели: «Если убежит кто, и смотритель раньше трех часов (после свершившегося) не донесет авве, то будет виновен в погибели брата , разве только опять найдет его» . В монастырях преп. Пахомия при каждом доме были смотрители, они-то и были блюстители братий. Они должны были не просто смотреть за братиями, но, главное, быть во всем для них примером. И если бывало так, что кто-то убегал из монастыря, то отвечал за него смотритель: он нес епитимию за убежавшего брата . |
| Взаимоотношения клира (главным образом епископата) и монашества в ранний период его развития, как уже указывалось, воспринимаются в науке не однозначно. Есть ясные свидетельства о конфликтах, возникавших между епископами и монахами. Так, в одном из сохранившихся отрывков саидского «Жития св. Пахомия» ((S 1 ) 3=Lefort, 1933–1934. Р. 10–11) есть упоминание о том, что епископы обращаются к «препозиту» ( п ε п р α i п ω с i тос ) с просьбой отправить преп. Пахомия в город, чтобы судиться с ним 539 . Преп. Пахомий отказывается идти, отвечая, что, если он туда пойдет, они его убьют ( с ε n α мо y т ). Поэтому он предлагает епископам прийти к нему, что соответствовало бы церковным правилам ( к α т α n k α n ω n n т ε кк λ нс i α ). Епископы отказываются. Далее саидский фрагмент обрывается. Можно предполагать, что речь идет о событиях, предшествовавших собору в Латополе, куда преп. Пахомий был вызван, и о котором известно из греческой (G 1 , 112=Halkin, 1932. Р. 72–73) и арабской версий «Жития св. Пахомия» 540 . Эти версии содержат разные описания собора. Основное различие заключается в том, кто устроил там беспорядки. В греческой версии, где епископы ведут себя вполне благожелательно, на преп. Пахомия нападает некий одержимый злым духом человек с мечом, в арабской – епископы, обвинив преп. Пахомия в богохульстве, натравливают на него толпу. Саидский отрывок, как кажется, подтверждает правильность арабской версии. Русский ученый А. Спасский в своих заметках о пахомианах склонен был видеть в этом конфликте столкновение двух сил – епископата и раннего монашества, поскольку идеальные стремления египетских подвижников подрывали, по его мнению, права иерархии как посредницы в деле спасения [Спасский, 1909b. С. 307]. Однако, но нашему мнению, Спасский трактует данный конфликт довольно тенденциозно, делая не совсем обоснованные выводы. По сути дела, речь в «Житии» идет не о столкновении двух церковных институтов, а о частном инциденте, случившемся в одной епархии (или нескольких соседних епархиях) между епископами и преп. |
| Но прежде всего, изложим взгляды Амелино на вопрос (так как эти взгляды нами еще не были раскрыты раньше). Французский ученый задает себе такой вопрос: какою мыслью и намерением руководились редакторы греческого и мемфического сокращения полного первоначального «жития» Пахомия? Ответ на этот вопрос у исследователя всецело клонится к унижению и даже посрамлению греческой редакции «жития» (у Болландистов). Но раскроем взгляды Амелино с некоторою подробностью. Если я не ошибаюсь, пишет Амелино, цель греческого и мемфического сокращения была одна и та же. Авторы этих трудов имели в виду изложить жизнь Пахомия короче, чем как она изложена в первоначальной редакции: многие факты они выбросили потому, что они считали их неважными. Но это не главное. Авторы той и другой версии хотели вычеркнуть из своих сокращений все то, что не шло к их главнейшей цели – цели прославления Пахомия, как великого святого, а его учеников, как таких людей, которые отличались крайним само умерщвлением и строжайшим исполнением монашеских правил. Места, где авторы создавали свои труды, были различны, таковы же были и ближайшие потребности, но средства к достижению цели и самая цель были одинаковы. – Коптско-мемфическое сокращение назначалось для монахов нижнего Египта – для монахов скитских и нитрийских и имело целью их назидание. А так как эти монахи отличались несколько высшею культурой, более высокою нравственностью, более холодным темпераментом, чем монахи верхнего Египта или Фиваиды, где жили и действовали Пахомий и его ученики, то мемфическое сокращение выбросило из первоначального «жития» Пахомия все то, что могло соблазнять нитрийцев и скитян. Мемфический компилятор, сообразно своему вкусу и намерениям, пропустил при своей переделке первоначального «жития» то именно, что свидетельствовало, что ученики Пахомия, жившие по его уставу, не были «ангелами» и что Пахомий был ниже того идеала, осуществление которого приписывалось ему. Ясно – замечает Амелин – что коптско-мемфический компилятор не остался верен обязанностям переводчика и историка, но следствия этой измены истине не имели большой важности, потому что мемфическая редакция не заходила за пределы Египта. |
| Выслушав это, пр. Пахомий глубоко вздохнул и сказал злому духу твердым голосом: Господь да запретить тебе! и тот исчез. Это было ночью. Утром, созвал он главнейших своих учеников, и сообщил им, что слышал, чтоб они передали то другим,— и чтоб все усугубили внимание к себе. Потом написал он о том и ко всем настоятелям, внушая вооружиться наипаче страхом Божиим и смирением. Этим ограничим извлечение из жизнеописания пр. Пахомия, полагая, что и этого всего очень достаточно к познанию, в каком духе действовал он и к чему направлял всех и словом и учреждениями своими. Пр. Пахомий обладал многими дарами Св. Духа,-даром прозрения сокровенных мыслей, даром видений, властью над духами, силою исцелять всякие болезни. Особенно велика была сила молитв его. И Господь всегда внимал прошениям раба Своего. Почил пр. Пахомий в 348 г., на 57 году своей жизни, за два года до смерти пр. Антония. Зашло в ту местность какое-то поветрие, и сначала взяло некоторых из лучших учеников его, а потом и его самого. Пред смертью, которую провидел,он созвал всех настоятелей монастырей, и дав им последнее завещательное наставление, назначил преемником себе Петрония. – Потом почил с миром, в радости духовной, которая отразилась и на лице его.- Из писаний пр. Пахомия, кроме устава, сохранились письма его к настоятелям, писанные особым языком.— То и другое в переводе блаж. Иеронима. Ратг. Lam. T. » . 23. Письма во многом непонятны: почему не будем их касаться. Устав же представим в обзоре, pacnoлoжud пункты так, чтоб ясно можно было видеть весь строй иноческого общежития, заведенного пр. Пахомием. К сему приложим и краткие его наставления. Устав, как замечаюсь, не во всех пунктах от пр. Пахомия изошел. Есть пункты Орсисиевы, есть – Феодора Освященного. Почему в некоторых списках он озаглавливался: правила трех великих старцев. Итак ему надобно предпослать краткое сказание и о жизни сих последних. Это тем более необходимо, что с одной стороны образ их действования объясняет некоторые пункты устава, а с другой-в сказаниях об их деяниях продолжается сказание и о деяниях Пахомия Великого. |
| Скачать epub pdf Житие преподобного отца нашего Пахомия Великого Память 15 мая Пахомий родился в Верхнем Египте – в Фиваиде, именно в окрестностях города Эсне 3240 , в последнем десятилетии III в. 3241 Родители его были ревностные язычники. С христианами он познакомился гораздо позднее, во время своей кратковременной службы в войске. Задатки чистой жизни сказались в нем очень рано, еще до познания Христа. Однажды родители поручили Пахомию отнести рабочим котелок с говядиной. Заночевав по необходимости в том месте, Пахомий встретил искушение. Одна из дочерей хозяина, девушка очень красивая, убеждала его согрешить с нею. Целомудренный Пахомий ответил ей строго: «Невозможно мне совершить это худое дело; разве глаза мои – глаза собаки, чтобы мне согрешить с моею сестрою?» Немедленно он пошел домой. Впоследствии он сам рассказывал об этом случае монахам, убеждая их тщательно предусматривать соблазны и побеждать искушения. Святой Пахомий не был чужд книжного образования. Его последующая деятельность доказывает это. Притом родители его были люди состоятельные, а среди египтян была развита любовь к просвещению. Детей очень рано, в возрасте пяти-восьми лет, посылали в школу. Здесь они учились читать и писать, причем преподавались им и правила нравственности: эти правила заключались в самых прописях. Когда Пахомию исполнилось двадцать лет, он был взят в войско. В это время у императора Константина была война с каким-то «тираном», вероятно с Максенцием, в 315 г. Пахомий со своими товарищами – новонабранными воинами отправился в путь. К вечеру достигли города Эсне. Здесь Пахомий и его товарищи были оставлены в здании темницы под охраной стражи. Скоро явились сюда христиане с запасами хлеба и всяких кушаньев и усердно просили путников подкрепить свои силы. Когда Пахомий потом спрашивал, почему эти люди так заботятся о них, совсем не зная их, ему отвечали, что это христиане, и что они поступают так ради Бога. Это оказало сильное действие на впечатлительную душу Пахомия. На другой день Пахомий и его спутники отправились далее, к городу Антиноэ 3242 . Здесь очень многие молодые воины предавались всяким утехам и чувственным удовольствиям. Они хотели соблазнить и Пахомия, но он стал выше соблазна и настойчиво отвлекал от зла своих товарищей. |
| Строгость святого Феодора к себе, недоверие к своему мнению — отличительные качества его. Вот случай, при котором особенно ясно выразилась его строгость к себе. Один брат ел много порея. Думая, что молодому монаху не полезно есть много порея, потому что он укрепляет тело, Феодор кротко оговорил его. Потом Феодор стал размышлять о том, хорошо ли он поступил; может быть монах сам исправился бы. Однако слова Феодора очень сильно подействовали на молодого инока: он уже до самой смерти, в продолжение двадцати девяти лет, совсем не употреблял порея. Узнав о воздержании этого инока, Феодор и сам уже до самой смерти не ел порея, чтобы не оказаться пред Господом виновным в нарушении того правила, какое наложил на другого. По этому свойству самоотвержения и самого тонкого благородства, святой Феодор, как и во всем прочем, являлся истинным учеником святого Пахомия. Нелегко было святому Пахомию управлять многочисленным братством, рассеянным по девяти монастырям. Ему нужен был помощник. Феодор Освященный, лучший из учеников великого старца, мог быть и лучшим помощником в деле служения спасению иноков. «Житие» Пахомия передает, что он имел откровение свыше, утвердившее его в решении сделать преподобного Феодора своим помощником. Феодор Освященный отличался не только добродетельною жизнью, но и особенным даром слова и познаниями в Священном Писании. Святой Пахомий однажды поручил ему сказать братиям поучение в день воскресный. Феодор без всякой гордости занимает место Пахомия и произносит поучение, считая для себя законом волю старца. Сам Пахомий с глубоким вниманием слушал одушевленную речь своего ученика, заняв место в ряду всех монахов. Но некоторым из иноков не понравилось, что Феодор, этот молодой инок, учит их вместо Пахомия. У них явилась сильнейшая зависть. Они даже оставили собрание. Окончилось поучение. Пахомий призывает ушедших от поучения монахов и упрекает их в том, что они по своей гордости не стали слушать поучение Феодора, между тем как об этом он сделал распоряжение при них же, и к тому же он сам внимательно и с пользою для души слушал речь своего ученика. Пахомий уверял их, что они не получат никакой милости от Бога, если не принесут искреннего покаяния, Конечно многих вразумила строгая речь старца, многие приняли его совет изгонять из сердца зависть и гордость. Однако были и такие иноки, которые после обличения старца еще сильнее возненавидели Феодора, так что даже не могли спокойно смотреть на него. Сам Феодор не только не питал к ним ни малейшей вражды, но всегда обращался с ними с особенным вниманием и любовью. |
| Древние иноческие уставы и современный опыт монастырской жизни. Часть 2 Устав святителя Василия Великого Святитель Василий Великий Для сравнения с деятельным уставом преподобного Пахомия можно привести правила этого организатора монашества в областях Малой Азии. Жизнь его так же отличается от пути преподобного Пахомия, как и несхожи их установления. То есть как внешне святые прошли жизнь совершенно разными дорогами, но достигли вместе одной цели – сподобиться быть с Богом в Царствии Небесном, так и правила их, отличаясь образом и методом изложения, имеют одинаковую конечную цель – привести людей ко спасению. Интересно отметить, как разными словами и даже разными действиями святые выражали единую цель подвижнической жизни. Как было отмечено, устав преподобного Пахомия описывал чаще внешние действия, решал конкретные задачи и раздавал точные указания для предложенных случаев, а у святителя Василия Великого встречается более описание нравственного идеала, к которому должно стремиться братиям, и подается он скорее в виде общих поучений, чем указанием на конкретные действия. В этом проявляется и характер самого святителя, и устройство его обителей, где вместо деятельного «военного» режима монастырей преподобного Пахомия присутствовала забота о духовном возрастании через внимание к Священному Писанию и поучениям опытных старцев. Надо отметить, что устав святителя Василия не был как таковой создан. Святитель только оставил большое количество ответов и поучений в письмах, адресованных братиям в основанных им монастырях. Будучи наделен епископским саном, святитель был вынужден часто совершать поездки и долгое время находиться вдали от обители, но все же он стремился не оставлять братию без окормления. Его поучения позже собрали в общий свод правил, озаглавленный «Аскетические писания». Они разделяются на две части: первую, теоретическую, где святитель Василий говорит об отречении от мира и силе подвижнической жизни, и вторую – сами правила: пространные и краткие, содержащие порядки жизни иночества. Они изложены в ответах на вопросы по конкретным поводам. Очень большое значение святитель придавал Священному Писанию. Каждый небольшой вопрос, как и всю жизнь обители, он старался сопоставить с библейским текстом. Так, и в сутки он определяет совершать семь молитв, в согласии со стихами псалма Давида: «седмерицею днем хвалих Тя» (Пс. 118: 164). Характерно также, что, найдя в Библии точные указания только на шесть определенных часов (вечер, полночь, заутро, полудне, 3-й и 9-й часы), святитель Василий согласует это с изречением псалмопевца так, что делит полуденные молитвы на совершаемые до и после трапезы . И все другие уставные указания постоянно подтверждаются ссылками на Священное Писание, так что некоторые ответы представляют собой просто цитату из Библии. |
| I. Сравнение греческой и мемфисской редакций жития Пахомия приводит прежде всего к тому заключению, что автор мемфисского жития во многих случаях обладал более подробными и всесторонними сведениями о разных событиях из жизни Пахомия и Феодора, которые греческий автор или обходит полным молчанием или переделывает по своему, искажая их первоначальный смысл. Историки, изучавшие биографии Пахомия, уже давно и много раз старались точно установить единственную хронологическую дату о начале его жизни, сохранившуюся до нашего времени, но до сих пор не достигали полного успеха. Главным местом, на котором основываются все хронологические расчеты по этому вопросу, является следующая цитата из греческого жития: «после преследования (на христиан) воцарился великий Константин, начало христианских римских царей»; вступив в войну против какого-то тирана, он приказал собрать многочисленных рекрутов (πρς —71— τνα τραννον πολεμν, κλευσεν λοιπν πολλος τρωνας συνλαβεν); среди этих рекрутов оказался и Пахомий, имевший около 20 лет (περ τ εκοσι τη ν). Здесь в походе он ознакомился с христианством, и, когда Константин победил тирана, отряд, в котором находился Пахомий был распущен, еще не вступая в битву. Пахомий возвратился домой и предался подвижнической жизни. 63 Какому году соответствуют все эти события? Болландисты в своё время указывали на 296/297 гг., когда Константин еще в качестве полководца Диоклетиана усмирял военное восстание Ахилла в Египте, провозгласившего себя императором, 64 но получаемый на основании этого расчета год рождения Пахомия (276) не согласуется с другими данными его жизни и противоречит прямому указанию греческой редакции, что война, к участию в которой призван был Пахомий, началась μετ διωγμν – после преследования, под которым можно разуметь только гонение Диоклетиана. Латинская редакция 65 Дионисия Малого вносит в известие греческого жития существенную поправку, утверждая, что война, разумеемая здесь, была знаменитым походом Константина на Максенция, окончившимся взятием Рима, – столицы империи, – и провозглашением равноправия христианской религии, и И. Троицкий берет это воззрение под свою защиту. 66 Новейшие исследования по политической истории римской империи за время Константина Великого показали полнейшую несостоятельность предположения Дионисия Малого. К 312-му году во главе империи стояли четыре Августа; на западе Константин, унаследовавший от своего отца Констанция Хлора управление Галлией, Британией и Испанией и Максенций, узурпаторски захвативший себе Рим и Испанию; на Востоке – Лициний, обладавший Иллирией, и припонтийскими провинциями, и Максимин, правитель Малой Азии и Египта. Ближайшим поводом к походу Константина на Рим и явился план, задуманный Максенцием вместе с Максимином, план, безрассудство которого равнялось только его смелости. Максимин должен был неожиданно |
| Обратим внимание на форму «великий царь» (365, 380) – она встречается только у Пахомия 247 . Кроме того, А. С. Павлов уловил наличие сербизмов в тексте «Слова»: «поклечит, приклекнет, клечит» (365, 371, 374) вместо «поклячит, приклякнет, клячит», «бегу ется» (378) вместо «бегу ятся»; обращает на себя внимание употребление слов, не свойственных, по утверждению Павлова, тогдашней русской литературной речи: «жаки» (365), «скрина» (371), «Костянтинополь, Костянтинопольский» (364, 373, 375, 385, 386, 387, 389), – правда, я не встретил этих слов и в сочинениях самого Пахомия. Но зато имеем возможность дополнить наблюдения А. С. Павлова новыми данными (анализируем тот слой лексики «Слова», который отделяется от его источников: Повести Симеона Суздальца, «Повести о латынех, како отлучишася от грек», Послания митрополита Ионы 1460 г. православным литовским епископам). Именование великого князя «великодержавным» – типичная черта «Слова на латыню» (363, 372, 379, 380, 382, 392, 395), но она свойственна только (!) Пахомию 248 . Его вариант – «великый державный» (377) – опять же встречается лишь у Пахомия 249 . Сочетание «великодержавный Рускый царь» имеется как в «Слове» (377), так и в Пахомиевской редакции Жития Сергия Радонежского 250 . Русь в Слове называется «богопросвещенной землей Русской» (360, 394), в Житии Сергия – «новопросвещенной великой землей Русской» 251 . В «Слове» злодеяния Исидора комментируются цитатой из Псалтыри: «еже ров изры и ископа, въпадеся в яму, ю же створи, и обратися болезнь его на главу его и на верх его неправда снидетъ» (383); рассказывая об Исидоре в Житии Сергия, Пахомий обращается к тому же тексту: «поне же зачят болезнь и роди безаконие, ров изры и ископа и впадеся в ню, ю же сътвори» 252 . Наконец, следует обратить внимание на употребление автором «Слова» любопытного сравнения – «на всю подсолнечную» (380), но оно характерно и для Пахомия: «многы велики светилницы въсиавша, яко же бы рещи, всю подсолнечную просвещающи» 253 . Теперь «догадка» о Пахомии Сербе как авторе «Слова на латыню» приобретает черты полноценной уверенности. |
| —60— они действительно существуют, то они направляются прямо против заявления греческого автора. Но если мы на время и признаем правильность свидетельства его, то и тогда из собственных его заметок увидим, что его труд не был первым произведением, посвященным описанию деятельности Пахомия и основанного им общежития. Уже до того момента, когда греческий автор принялся за составление биографии Пахомия и Феодора, существовала обширная коптская литература о Пахомии, и он сам ссылается на неё. «А так как, – пишет он, – авва Пахомий часто толковал своим ученикам Слово Божие, то некоторые (τνες) из его слушателей, по великой любви к нему, записали многое (πολλ) из толкований его на писание, а равно и видения его и откровения (πτασαν), каких удостоил его Господь». 33 Πολλ толкований, видений и откровений – это что-нибудь да значит. Тот же автор далее сообщает, что «сам отец (Пахомий) еще при жизни своим собственным приказанием распорядился записать не только домостроительство, касавшееся киновии, но и многие письма (πολλς πιστολς) к отцам монастырей, и в том числе известное мистическое письмо, в котором все подвижники разделялись по греческому алфавиту». 34 «Книга экономов (τ ββλιον τν οκονμων)», содержавшая в себе точные правила и предписания, какими они должны руководствоваться при управлении монастырями 35 и также и «книга поваров» 36 уже существовали на лицо. Итак, мы имеем пред собой довольно обширную коптскую литературу, появившуюся на свет раньше греческого жития, и, собственно говоря, заключавшую в себе все данные для характеристики Пахомия, как религиозного деятеля (толкования на св. Писание, видения и откровения, письма) и как организатора новой формы подвижничества (домостроительство касательно киновии, книга или регламент экономов и поварская книга). В какое же отношение автор греческой жизни ставит себя к этим ранее появившимся на свет коптским источникам? Он ясно выдает себя —61— за компилятора. Он не берет на себя обязанности рассказать всё, что он прочитал в этих источниках, и слышал из рассказов старцев, 37 но только немногое из многого (λγα κ πολλν), не всё, но только отчасти (οκ τ πλεστον, λλ’ π μρους), 38 да и то, что он передает на основании своего собственного источника (рассказы старцев), в общем ничем не отличается от того, что мы читаем в коптских документах, за исключением лишь той тенденциозной окраски, какую он придает своему произведению. |
|
|
