| Восхваляя праведную жизнь их и чудеса, св. церковь празднует их святую память 28 июня и перенесение их святых мощей – 11 сентября. В 960 году прибыл на Валаам из Чухломы преподобный Аврамий Ростовский. Просветившись здесь святым крещением и приняв монашество, он в последствии содействовал Ростовскому епископу Феодору в просвещении Ростовской земли, и на Ростовском озере основал свою обитель в 990 г., всех древнейшую по летописям 6 . Таким образом первая искра христианства блеснула северу с Валаама и остров сей был рассадником пустынножителей в полуночной стране. В XII веке подвизался на Валааме преподобный Корнилий, основавший в последствии на Олежском озере Палеостровский монастырь, в котором почивают его святые мощи под спудом 7 . В 1251 году, по просьбе Белозерского князя Глеба Васильковича, с Валаама отправлен был здешний постриженник Геннадий настоятелем во вновь устроенный при устье реки Шексны Устьшехонский монастырь 8 . В XII, XIII и XIV столетиях были постоянные войны русских с шведами, из-за обладания Корелией. Не раз во время этих войн, шведы, разъезжая по Ладожскому озеру, отмщали на беззащитных монахах неудачи свои в битвах с русскими, разоряли и жгли мирные монашеские кущи. В 1371 г., вел войну с русскими шведский король Магнус II Смек. Поднялась на Ладожском озере страшная буря; разбиты были шведские корабли; погибло все шведское войско, только на корабельной доске спасся сам король: его принесло к берегам Валаама. Здесь он был присоединен к православной церкви, принял святую схиму с именем Григория, и через три дня скончался. Как неоспоримый свидетель этого события, на общем братском кладбище видна могила венценосного схи-монаха. Обитель росла. Когда в 1393 г. с святою иконою Царицы Небесной – благословением святой Афонской горы, прибыл сюда преподобный Арсений Коневский, он нашел здесь уже многолюдное братство – и только это обстоятельство побудило его, искавшего безмолвия, удалиться на Коневский остров, где им основан в последствии монастырь, в котором теперь почивают его святые мощи под спудом 9 . |
| После выздоровления старец устроил себе келью в лесу, где с ним жили иеросхимонах Клеопа и отец Леонид, сложивший с себя достоинство настоятеля, став пустынножителем. Беспрестанно толпились у его кельи многочисленные посетители и нарушали безмолвие пустынножителей. От суеты Феодор ушел в Новоезерский монастырь, но митрополит Амвросий послал Феодора в Палеостровскую пустынь, где по злобе и зависти настоятеля, его держали взаперти, как в тюрьме. Два года продолжались притеснения, старец жил без одежды и обуви, настоятель грозился посадить его в погреб и кормить травой. Видя непримиримую ненависть настоятеля, Феодор самовольно отлучился из Палеострова и переместился в Валаамский монастырь, где его ждали старцы Клеопа и Леонид. Здесь он пребывал около шести лет и привлек к себе едва ли не всю братию. Некоторые монашествующие и настоятель обители были смущены тем, что старец Феодор много времени уделяет приему людей, что он так прост и открыт, и учит приходящих к нему не внешним подвигам, а " отверзению сердца " через покаянную Иисусову молитву. Неприязненное чувство настоятеля отца Иннокентия к старцу Феодору и его ученикам еще более усилилось, когда за советом к нему стали обращаться не только валаамские иноки, но и знатные паломники. Настоятелем была написана жалоба митрополиту Санкт-Петербургскому, и дело могло бы кончиться плохо для старца Феодора, если бы за него не заступился святитель Московский Филарет. В 1816 году скончался старец Клеопа и в июне 1817 года отцы Феодор с Леонидом перебрались в Александро-Свирский монастырь. Последние годы в Александро-Свирском монастыре В Свирском монастыре старец Феодор уже не знал искушений от братии и настоятеля, а наоборот, пользовался большим уважением и любовью всех. В это время в монастыре на покое жил митрополит Имеретинский Евфимий и часто после общения со старцем он говорил: " Велик Феодор! " . Умервщляя плоть свою постническими подвигами, великий старец не ограничивался этим, но на теле своем носил еще тяжелые железные вериги весом 1 пуд и 5 фунтов. |
| Постепенно монастырь набирал известность, количество братии увеличивалось. Великие князья московские, а затем и русские цари жаловали скит деньгами и драгоценностями. Но вот пришло Смутное время, шведы и финны разорили монастырь дотла. Обитель восстановили, но не прошло и тридцати лет, как случился церковный раскол. Патриарх Никон сослал в глухой онежский монастырь епископа Павла Коломенского — единственного архиерея, поддержавшего старообрядцев. Через несколько лет на остров приплыли единомышленники епископа — монахи-старообрядцы с Соловков, выжившие после разорения царскими стрельцами Соловецкого монастыря. Они проповедовали учение о скором конце света по прионежским городам и весям. Спасение от Божьего гнева старообрядцы видели в покаянии и… скорейшей смерти. Соловчане собрали более двух тысяч крестьян, привезли их на Палей и устроили массовое самоубийство. Люди набивались во все деревянные здания и поджигали себя, а заодно и Палеостровскую братию. Даже в наши дни, стоит копнуть на территории монастыря раза два, и наткнешься на горы пепла и обгорелые кости. До сих пор на скале слева от монастырского поселения стоит большой деревянный крест, поставленный старообрядцами. «Кто-то предлагал снести его, но владыка сказал — не надо. Пусть стоит, крест есть крест, — объяснил о. Иоанн. — Старообрядцы очень этот крест почитают, то и дело сюда наведываются. Приплывают человек по десять — бородищи раза в три длинней наших. Ну и пусть приезжают, что, запрещать им, что ли? Я в них первым камень не кину». Прошлым летом на Палее начали строить храм во имя Рождества Пресвятой Богородицы. Привезенный с материка сруб складывали сами, сами же и пол настилали, и крышу крыли. Иногда на подмогу приглашали строителей из Петрозаводска. Паломники тоже внесли свою лепту. Уже осенью на престольный праздник в пахнущих свежим деревом стенах отслужили первую литургию На XVIII-XIX века приходится время наибольшего расцвета обители. При Александре I был построен большой братский корпус, две каменные церкви. Сейчас от всего этого остались лишь груды известки и кирпича, крошащегося в руках. После революции обитель не стали даже взрывать, настолько глухим было место, — просто расстреляли монахов. |
| И. (как диакон) подписал 3 первые соловецкие челобитные в защиту старого обряда (2-я и 3-я челобитные написаны 30 сент. 1666; подпись И. как диакона может объясняться тем, что в мон-ре еще не было известно о лишении его сана, это распоряжение было, по-видимому, привезено в обитель в окт. 1666), под 4-й челобитной (15 окт. 1667) подписи И. уже нет. Это позволяет предположить, что бывш. диакон окончательно покинул мон-рь между окт. 1666 г. и нач. сент. 1667 г., до начала Соловецкого восстания . Это предположение не противоречит дате ухода И., принятой в позднейшей старообрядческой традиции: 6175 (1666/67) г. В старообрядческом предании (отразившемся в сочинениях Семена Денисова (см. в ст. Денисовы ) и Ивана Филиппова ) уход И. из мон-ря обретает символический характер, поскольку прп. Гурий Соловецкий предсказал ему: «Игнатие, изыди от монастыря сего, ибо свой монастырь равный собереши» (Повесть об осаде Соловецкого мон-ря. 1988. С. 158; Филиппов. 1862. С. 46; в интерпретации старообрядческих историографов «свой монастырь» И.- это община его последователей, погибшая вместе со своим учителем в Корнилиевом Палеостровском в честь Рождества Пресв. Богородицы мон-ре в 1687). Покинув Соловки, И. поселился в каргопольском «Спасовом монастыре» у игум. Евфимия, к-рый «любил же старое благочестие и служил по-старому. У него, Евфимия, жили соловецкие старцы Игнатий да Герман... да старец Иосиф... и иных человек с восмь - все жили у Евфимия игумена, в поварной келии немало время пребыша» ( Брещинский. 1985. С. 90). Впосл. И. обосновался близ сел. Повенцы «в Выговской пустыни, и выходя в села Повенецкое, и в Шунское, и Толвуйское, укрепляя и учаше стояти в древлецерковном благочестии люди» ( Филиппов. 1862. С. 27). В «Слове надгробном Петру Прокопьеву» (1719) Андрей Денисов сообщал, что И. посещал Курженскую пуст. (находилась на острове Курженского оз. в Пудожской вол. Олонецкого у.). В 70-х гг. XVII в. пустынь стала центром старообрядчества, там бывали Досифей , Корнилий Выговский и др. И. с ними «схождашеся и единоумно о благочестии усердствоваху... Многи же сей отец священный просвети учением, научи благоверию, наказа добродетелем и на подвиг возстави» ( Денисов А. 2008. С. 49). И. сыграл важную роль в создании Выголексинского общежительства , о чем неоднократно говорится в «Истории Выговской пустыни» Ивана Филиппова. Учениками И. были мн. выговские первопоселенцы, в т. ч. Даниил Викулин , который в течение года был келейником бывш. соловецкого инока. По свидетельству Жития Андрея Денисова, И. часто посещал в Повенцах дом Дионисия Евстафьева, отца Андрея и Семена Денисовых, крестил Андрея - основателя общежительства. С деятельностью И. и Емельяна Повенецкого, развернувших активную проповедь «древнего благочестия» среди крестьян, связана новая волна старообрядческого освоения «Выговской пустыни» в сер. 80-х гг. XVII в. |
| Основными источниками сведений о ранней истории М. У. м. являются писцовые и переписные книги, актовый материал. В XV-XVII вв. мон-рь возглавляли прп. Афанасий Муромский (почитается наравне с прп. Лазарем, его имя упом. в дозорной книге 1620 г.), игумены Ефрем (1508), Лаврентий (1537-1539), Зосима (1582/1583), Иоасаф (Иосафат) (1586), черный поп Мисаил (1628-1629), черный поп Савватий (1647), строитель Иларион (1650), игумены Афанасий II (1673), Иоасаф II (ок. 1686), строитель Варлаам (1689, 1695) ( Докучаев-Басков. 1886 ; Строев. Списки иерархов. Стб. 1008-1009). В XVI в., при игум. Ефреме, мон-рь получил ружное содержание на 37 старцев: «В Муромский монастырь Успения Пречистые Богородицы да Иоанна Предтечи на Онеге озере идет милостыни игумену Офрему да старцам тридцати семи человеком идет по три рубля и по три деньги, да по пуду с четью меду, по пуду с четью воска, а деньгами за мед и за воск по два рубли. И всего милостыни и за мед и за воск пять рублев три деньги» (Запись о ружных церквах. 1856. С. 34). Монастырская вотчина начала складываться в период независимости Новгородской земли. В краткой редакции Жития приводится грамота новгородского посадника Славенского конца (одного из 5 районов Новгорода) Ивана Захарьевича на «остров Муч со всею землею и озеро Муромское». Документ интерпретируется и датируется исследователями по-разному. Согласно традиц. мнению, это духовная Ивана Захарьевича Фомина, переданная прп. Лазарю сыном умершего посадника Феодором. Из-за хронологических и проч. несоответствий в тексте принято считать грамоту подложной и датировать ее только 2-й пол. XVII в. ( Валк. 1937; Янин. 1991. С. 358-359; Чернякова. 1998. С. 219-221; Амелина. 2008. С. 71-72). Появление поддельного документа связывают с длительной земельной тяжбой М. У. м. с Корнилиевым Палеостровским в честь Рождества Пресвятой Богородицы монастырем . По др. мнению, данная грамота не фальсификат, а подлинный акт 50-х гг. XV в., к-рый «подтверждает ранее совершенную монастырскую купчую XIV в. и передает эти земли монастырю уже на безвозмездной основе» ( Мусин. 2000). Предполагается, что «остров Муч» прп. Лазарю продал в сер. XIV в. новгородский посадник Есиф Захарьевич, а его внук, тоже новгородский посадник, Иван Фомин подтвердил покупку земли вкладной грамотой, выданной прп. Афанасию Муромскому в сер. XV в. Имя Ивана Захарьевича появилось в тексте Жития из-за ошибки его автора или редакторов (Там же). |
| Отец Паисий поручил его старцу Софронию, который заставил его последовательно проходить все тяжелые послушания общежительного монастыря: рубить дрова, печь хлебы, готовить пищу и так далее. Затем, когда он достаточно окреп в духовном отношении, он из общежития был переведен в пустынь к старцам Онуфрию и Николаю для подвигов уже более высоких – созерцательного характера. Прожив там пять лет и возросши вполне в мужа духовного, уже искушенного и общежительными скорбями от людей, и пустынными, более тонкими искушениями от диавола, он возвратился в монастырь к отцу Паисию в качестве его младшего сотоварища. Здесь он особенно помогал ему в переводе творений святых отцов, что принесло ему большую пользу, ибо он, хорошо познакомившись с их учением и наставлениями, глубже проникся их духом и мог впоследствии подкреплять свои старческие советы их богомудрыми изречениями. После смерти отца Паисия, когда в Нямецком монастыре начались неустройства, он возвратился в Россию и тут, спустя некоторое время, познакомился с отцом Леонидом, своим будущим ревностным учеником. Искренняя любовь связала учителя с учеником, и затем до конца жизни отца Феодора эта сердечная связь между ними не только не прекращалась, но делалась все сильнее и крепче» 87 . Отец Феодор искал безмолвия. Пережив в Белобережской пустыни тяжелую болезнь, он выразил желание поселиться в пустыньке, в одиночестве, где-нибудь в лесу. Отец Леонид с братией исполнили его просьбу, построив келию в лесных дебрях, в двух верстах от монастыря, где к отцу Феодору присоединился другой ученик старца Паисия – иеросхимонах Клеопа. А через год, в 1808 году, пришел к ним на житье и сам отец Леонид, сложивший с себя бремя настоятельства. Здесь, от этих великих старцев, он принял пострижение в схиму с именем Лев. Молва о духоносных старцах стала привлекать к их пустынной келии множество народу. Однако отец Феодор, не считая себя достойным такой славы, тяготился нарушением молитвенного безмолвия и обдумывал возможности перемены жития. Господь решил это дело неожиданно и быстро: лесная келия вдруг подверглась пожару, так что старцы едва спаслись от огня. Отец Феодор направился на север, в Новоезерский монастырь, но пробыл здесь недолго: Санкт-Петербургский митрополит Амвросий перевел его в Палеостровскую обитель, расположенную на острове в Онежском озере. Тут старец провел три года. |
| Помимо о. Михея гостей обычно встречает монастырский пес Омар — огромный волкодав ростом по пояс человеку. Живет Омар в клетке с концептуальной надписью «Собака». На вопрос, зачем обители такой гигант, о. Михей объясняет, что зимой по льду на остров приходили волки. С появлением Омара исчезли. Лучший друг Омара — кот Рыжик. Это единственное живое существо на Палее, которое было укушено змеей. Пять лет назад, когда монастырь только начинал возрождаться, на Палее было очень много гадюк, одна из них и укусила Рыжика за нос. Но кот остался жив. Вообще, монастырь — это громко сказано об обители из четырех насельников. Еще время от времени здесь появляется двое-трое рабочих. Вот, собственно, и все. Живут в двух деревянных домиках на берегу. Руководит островной жизнью наместник, отец Иоанн. Родной брат о. Иоанна владеет фирмой, поставляющей высокотехнологичное оборудование для Минобороны. Он-то и является единственным спонсором Палеостровской обители. Сам отец наместник вообще не считает деньги ценностью: «А что деньги? Нам “ спонсеры ” не нужны. Мы живем себе и живем. Трудимся, чтоб в лености не погрязнуть. Вот брат Сережа помогал, пока мог. А теперь у них в Москве кризис. Ну ничего, проживем как-нибудь». о.Иоанн, наместник монастыря: «Нам «спонсеры» не нужны. Мы живем себе и живем. Трудимся, чтобы в лености не погрязнуть. Вот брат Сережа помогал... А теперь у них в Москве кризис. Ну, ничего, проживем как-нибудь». У каждого насельника на острове – свой маленький деревянный домик-келья, уютный и аскетичный. Внутри – печка, кровать, книжки, иконы. Ничего лишнего Шесть веков Историю обители о. Иоанн рассказывает с удовольствием — отец наместник вообще хороший рассказчик. По Палеострову можно изучать русскую церковную историю в целом: не было за последние шесть веков более-менее важного события в церковной жизни, которое не коснулось бы монастыря. Преподобный Корнилий Палеостровский основал здесь скит еще в XIV веке. До сих пор сохранилась пещерка, в которой он, по преданию, жил. Монахи и послушники регулярно ходят туда, чтобы спеть тропарь святому. |
| В нижегородский период своей жизни младший Иван Ананьев познакомился и с другим известным «ревнителем благочестия» – будущим епископом Коломенским Павлом (+ 1656 г.), на чьей родной сестре Ксении женился. Из Жития Илариона явствует, что и Павел и Ксения были детьми «некоего священника» . Исследователь Д. А. Урушев выяснил, что Павел являлся пострижеником Макарьевского Желтоводского монастыря и в дальнейшем длительное время занимал в обители должность казначея . По мнению С. А. Зеньковского, духовным наставником Павла мог быть лысковский священник Анания . Так или иначе, тесные контакты семьи священника Анании с Нероновым и родственные отношения с семьей епископа Коломенского Павла определили дальнейшую деятельность молодого поповича Ивана Ананьева. После смерти своей жены Ксении (точное время ее ухода из жизни неизвестно, в «Житии» лишь говорится, что будущий владыка «Поживе убо с супругою своею лето едино и пол») он переехал из Кирикова в Москву к старшему брату Петру, у которого «поживе… неколикое время». Позднее, уже после принятия пострига, Иларион сообщал о себе, что «в мире был на Москве в соборе Пречистые Богородицы Казанския» . Из этого, очевидно, следует, что он входил в клир собора и помогал старшему брату. Надо полагать, сам Неронов, будучи протопопом Казанского собора в Москве, оказал определенное влияние на будущего суздальского митрополита. Косвенно об этом свидетельствует то, что еще в период своей деятельности в Нижнем Новгороде Неронов «хождаше по стогнам града и на торжищи, нося с собою книгу великого светильника Иоанна Златоустаго, именуемую Маргарит, возвещая всем путь спасения» . Особое внимание к творениям Иоанна Златоуста уделял и Иларион. Сохранились сведения о том, что в библиотеке митрополита имелась книга И. Златоуста «Беседы на 14 посланий апостола Павла» киевского издания 1623 г. Однако в Москве Иван Ананьев находился недолго, перебравшись в 1653 г. в Коломну к своему шурину епископу Павлу, только что ставшему архиереем. Действуя в духе традиций «боголюбцев», епископ Павел нуждался в деятельных помощниках, людях, которые бы разделяли его взгляды. Поэтому приезд в Коломну Ивана Ананьева оказался как нельзя кстати, и Павел «прият его, Иоанна, любезно» . 11 декабря 1653 г. епископ постриг Ивана в монашеский сан с именем Иларион. Вскоре выступивший против обрядовой реформы патриарха Никона коломенский епископ вместе с несколькими монахами-прислужниками был сослан в Палеостровский Рождественский монастырь на Онежское озеро, где вскоре и скончался при не вполне ясных обстоятельствах . Житие Илариона сообщает, что когда опального владыку увозили в ссылку, он попросил разрешения увидеться со своим ризничим, которому «повеле некоторыя вещи устроити и к себе быти. Он же (Иларион. – А. М.), те вещи устроив, отсла к нему, сам же отьиде в ту вышереченную Флорищеву пустынь» . |
| После того как весной 1581 г. Варлаам оставил настоятельство в Соловецком мон-ре, «братья послали бити челом ко государю, а просити игумена Иякова в Соловки на игуменство, и государь игумена Иякова на Соловки дал». И. был поставлен игуменом в Москве митр. Дионисием (занимал кафедру с февр. 1581), вернулся на Соловки в 1581/82 (7090) г. ( Корецкий. 1981. С. 240; Новикова. 2001. С. 252-253). Согласно «Сказанию вкратце», «в лето 7079-го (1570/71) били челом соловьяне государю о игумене в Соловецкой монастырь. И государь указал игумена выбрать из братии, и выбрали бывшаго Палеостровскаго игумена Иакова, ученика Филиппова» ( Лобакова. 2004. С. 173). Эта дата неверна, т. к. о времени фактического вступления И. в должность настоятеля свидетельствует отводная книга передачи имущества от Варлаама к И., датированная 5 мая 1582 г. (СПбИИ РАН. Колл. 2. Оп. 1. 124). Начало игуменства И. пришлось на последние годы Ливонской войны, период активного натиска шведов на севернорус. земли. Как говорится в Соловецком летописце кон. XVI в., сразу после приезда И. «от государя с Москвы» на Соловках «начят делати... город каменой, а в Сумъской волости поставили острог» ( Корецкий. 1981. С. 240; Новикова. 2001. С. 253). Масштабные строительные работы продолжались до 1594 г. Взамен деревянного острога, окружавшего мон-рь с 1578/79 г., были возведены мощные каменные стены и башни. В 1590 г. в крепости впервые был размещен постоянный гарнизон во главе с присланным из Москвы воеводой И. М. Яхонтовым - «100 человек московских стрельцов» и «500 человек каргопольских ратных людей», к-рые поздней осенью с Соловков отправились в Шую ( Корецкий. 1981. С. 242; Новикова. 2001. С. 254). В том же году на Соловки были присланы из Москвы неск. пленных поляков или литовцев («пан Савастьян Кобельской, а с ним 5 человек литвы» - Там же). После того как Сумской острог успешно выдержал в 1592 г. осаду шведов, правительство выделило средства на возведение острога в Кеми. И. обращался к царям Иоанну IV Васильевичу и Феодору Иоанновичу с просьбами о предоставлении монастырю льгот и средств на содержание острогов и гарнизона. |
| То место, где первоначально жили Преподобный Савватий с Германом, называется ныне Савватиевою пустынею, отстоящею от монастыря в 12 верстах, близ горы Секирной, где происходило над женою наказание. Там провели они в уединении шесть лет. После сего Гер- ман отлучился на матерой берег за потребностию; а Преподобный Савватий, откровением Божиим предуведомленный о кончине своего жития, переехал с острова чрез море в малом судне один к реке Выгу на наволок, и тут от проходящаго, по случаю, некоего Игумена Нафанаила, приобщась Христовых тайн, пошел на устье реки Выга в деревню Сороку, где мирно преставился и погребен был при молитвенном храме тем же Игуменом Нафанаилом и прилучившимся здесь Новгородским купцом Иоанном 6943 (1435) года, Сентября в 24 день, в который ныне, по Месяцеслову, и память его празднуется. На том месте в последующее время Игумен Нафанаил, желая почтить память Святаго старца, при гробе его построил церковь во имя Живоначальныя Троицы. Преподобный Зосима родился в области Новгородской, в селе Толвуе, находящемся на берегу озера Онеги, от отца Гавриила и матери Варвары. В младости своей отвергшпсь от мира, постригся он близь дома отча, в Палеостровском Рождественском монастыре; а по преставлении родителей своих, раздав наследственное имение свое требующим, удалился в поморие на реку Суму, где и обрел вышереченного авву Германа, сожительствовавшаго прежде с Преподобным Савватием, который подробно известил его об удобном к житию иноческому Соловецком острове. Вскоре, сия ищущая спасения своего двоица, Зосима и Герман, по общему желанию, переехав, поселились на оном 6944 (1436) года. Бог открыл чудесно вскоре; и сему Преподобному, что житие его на острове Соловецком Ему угодно. Он увидел на воздухе в небесном осиянии простертое изображение прекрасной церкви, коей подобную после, он, самым делом воздвиг на том месте, во имя Преображения Господня. Слава о добродетелях сего пустынного подвижинка привлекла к нему на сожительство другнх иноков и мирских людей, ищущих своего спасения, Таким образом устроился первоначально монастырь Соловецкий, благодатию Божиею доныне существующий и славящийся благочестием, местоположением, великолепьем и красотою. |
|
|
