| демонстративно восстановил в должности настоятеля Юрьева мон-ря архим. Маркелла (Родышевского), 8 лет находившегося в заключении. Из консистории был уволен ее старший член, архим. Антоний, назначенный еще архиеп. Феофаном, его перевели из Антониева мон-ря в Деревяницкий, а позднее в Вяжищский мон-рь. Архиепископ лично рассматривал «экстракты» Тайной канцелярии, чтобы убедиться в их юридической несостоятельности и отсутствии проступков, препятствовавших возвращению священства. Влиянию Амвросия приписывается принятие указа от 23 окт. 1740 г. об общей амнистии. Один из архиереев, восстановленных в архиерейском сане после смерти имп. Анны Иоанновны,- архиеп. Варлаам (Вонатович) - провел последние 10 лет жизни (1741-1751) в Новгородской епархии. Возвратили монашество и нек-рым из расстриженных монахов. Архиеп. Амвросий вызвал в епархию мн. выпускников Киевской академии, среди них наиболее деятельными были Дамаскин (Аскаронский), Иоасаф (Миткевич) , Парфений (Сопковский) , свт. Павел (Конюскевич) . Они прослужили в епархии по 15-17 лет и стали епископами, причем еп. Парфений начал архиерейское служение в 1759-1761 гг. в сане епископа Кексгольмского и Ладожского, викария Новгородской епархии. В 1741 г. архиеп. Амвросий избрал в настоятели Клопского монастыря валаамского иером. Сильвестра, в 1744 г. перевел его в тихвинский Большой Успенский мон-рь. Преемником Амвросия на кафедре стал архим. Стефан (Калиновский; 1745-1753). В отличие от своих предшественников в 1747 и 1751 гг. он по году пребывал в Новгородской епархии, последние месяцы жизни также провел в Новгороде. В нач. 1747 г. паломничество в тихвинский Большой Успенский и Зеленецкий мон-ри совершили члены имп. фамилии (имп. Елизавета Петровна, вел. кн. Петр Феодорович и его супруга, вел. кнг. Екатерина Алексеевна). В Зеленецком мон-ре императрица совершила церковное прославление основателя мон-ря, прп. Мартирия , повелев «отставить панихиды» и править ему службу по общей Минее ( Никодим [(Кононов]) , иером . Русские святые и подвижники благочестия, подвизавшиеся и чтимые в пределах С.-Петербургской епархии, XIV-XVII веков. |
| Начал он свою работу с помощью таких же, как он сам, ученых монахов, привезенных из Киева. При нем крестилось до 40.000 остяков, вогулов и др. инородцев, для которых им выстроено было 37 церквей. Митр. Филофей, проповедуя и крестя народ, много раз побывал не только во всех населенных местах зап. Сибири, но проникал и на восток по Апгаре и Тунгузке; был и за Байкалом. Уйдя на покой, митр. Филофей, в схиме Феодор, скончался в 1727 г. Заботились о просвещении инородцев митрополиты св. Иоанн (Максимович) , прав. 1712–15 г.г., и Павел (Конюскевич), прав. 1758–68 г.г. Правильно организованная миссия открыта была в 1828 г., по почину тоболь ского архиеп. Евгения (Казанцева), прав. 1825–31 г.г. Местом её был избран Алтай, край еще не початый христианством. Удачен был выбор начальником миссии глубоко верующего и образованного ректора костромской семинарии, архим. Макария (Глухарева). В 1830 г. прибыл он в край, населенный татарами, калмыками и дикими инородцами, большею частью язычниками. Обосновавшись в Улале, он оттуда совершал разъезды по всей стране. Быстро ознакомившись с алтайским наречием татарского языка, арх. Макарий составил словарь и сделал много необходимых переводов. Сердечный и любящий, он был для своих духовных чад учителем, воспитателем детей, ходатаем перед властями и общим благодетелем. Он отыскивал средства у богатых людей в Тобольске и Москве и на них, как и на полагавшийся ему особый магистерский (ученый) оклад, оказывал помощь вновь крещеным. В своей просветительной деятельности, архим. Макарий более всего расчитывал на могущественное действие православного богослужения. В 1844 г. он, по разстроенному здоровью, удалился в Волховский монастырь, где скончался в 1850 г. Отлично налаженное им дело продолжал его сотрудник и преемник прот. Стефан Ландышев и последующие начальники миссии, в особенности архим. Владимир (Петров), один из выдающихся миссионеров (1828–97). Сын донского казака, питомец киевской академии, на четвертом курсе принявший монашество, он, будучи инспектором петербургской академии и профессором догматического богословия, принимал большое участие в учреждении в столице общества для содействия миссиям алтайской и забайкальской. |
| Доходы же из этих денег решено было употреблять на приличное содержание и благолепие церквей, на жалование духовенству и монашеству, на учреждение и содержание семинарий и на другие богоугодные государственные дела. Монастыри же были разделены на три класса, с отчислением из казны каждому соразмерно его степени содержания. А пустыни и малолюдные обители решено было совсем упразднить, обратив их в приходские церкви. Все сочувствовали этим новым законам, все были убеждены в необходимости этой жертвы, так как сама императрица в речи своей, обращенной к Синоду, с сильным красноречием представила монашеству всю нецелесообразность владения вотчинами и своим веским аргументированным словом убедила отдать монастырские имения в казну. Все с готовностью согласились на это, и только Ростовский митрополит Арсений Мацеевич, а впоследствии и приснопамятный митрополит Сибирский Павел Конюскевич, находя узаконение крайне неосновательным и суммы, определенные на содержание архиерейского дома, для религиозно-просветительных целей недостаточными, подали открытый и жаркий протест. Когда возражения митрополита Павла Конюскевича по делу отобрания монастырских имений с крестьянами в казну были высшей государственной властью разобраны и истолкованы в невыгодном для святителя смысле, митрополит Павел был потребована Санкт-Петербург. По прибытии митрополита в январе 1768 года в столицу его тотчас потребовали в Синод для подачи обстоятельных объяснений по возбужденному с его стороны протесту. Явившись на синодальный суд, святитель Павел оказался ярым защитником своих аргументированных воззрений и непоколебимой стойкостью и твердостью воли доказывал судьям нецелесообразность новых правительственных распоряжений об отчуждении монастырских земель. Но тщетно. Никто не внял его справедливому гласу, и по долговременном совещании Св. Синод единодушно осудил митрополита Павла на лишение архиерейского сана. О сем было доложено императрице, но Екатерина II не согласилась утвердить такого определения. Желая поближе познакомиться с личностью преосвященного Павла и обласкать милостивой беседой, императрица Екатерина несколько раз призывала его к себе, но, ведая, что беседа с государыней будет касаться исключительно поднятого им вопроса, святитель Павел каждый раз от того отклонялся. |
| Белоруссии и Зап. Украины. Всего в результате секуляризации казенное содержание получило 272 мон-ря, упразднено более 500, число монашествующих сократилось более чем в 2 раза. Реформа нанесла удар по Церкви, но протестовали лишь нек-рые лица. Секуляризацию критиковали Ростовский митр. сщмч. Арсений (Мацеевич) , в 1763 г. осужденный, лишенный сана, а в 1767 г.- монашеского звания и умерший в заключении; Тобольский митр. свт. Павел (Конюскевич) , уволенный на покой в 1768 г. При выборе кандидатов на архиерейские кафедры Е. А. в отличие от предшественников делала ставку на выходцев не из Малороссии, а из Великороссии, которые были более лояльны к политике императрицы. Помощниками Е. А. в сфере духовного просвещения стали прежде всего Московский митр. Платон (Левшин) и Новгородский и С.-Петербургский митр. Гавриил (Петров). Будущий митр. Платон произнес приветственную речь во время посещения императрицей Троице-Сергиевой лавры в 1763 г. Е. А. была восхищена им и вскоре назначила его законоучителем наследника вел. кн. Павла Петровича. Она уделяла внимание проблеме реформы духовно-учебных заведений. В 1762 г. была создана Комиссия для разработки плана преобразования духовных школ. Согласно проекту реформы (1766), предполагалось разделить духовно-учебные заведения на высшие, средние и низшие, ввести новые предметы, более совр. методы обучения. Проект не был реализован. Для подготовки преподавателей Е. А. намеревалась открыть богословский фак-т при Московском ун-те, однако эта идея также не была осуществлена. Тем не менее система учебных заведений развивалась. В семинариях расширился круг общеобразовательных дисциплин, были открыты высшие философский и богословский классы. Русский как язык преподавания стал вытеснять латынь. Благодаря митр. Платону существенно повысился уровень преподавания в Славяно-греко-латинской академии в Москве и в Троицкой семинарии. В 1788 г. на базе Славяно-греко-латинской семинарии в Александро-Невском мон-ре была создана Главная семинария, призванная готовить преподавателей для духовных школ. Для поднятия авторитета духовенства указами 1767 и 1771 гг. «духовным командам» было запрещено применять телесные наказания при допросах священников и диаконов (телесные наказания по судебным приговорам сохр.). |
| И все же приверженцам абсолютизма рано записывать архиепископа Серафима в число своих сторонников. Абсолютизм и деспотизм в самодержавии были иерарху не только чужды, но и отвратительны. Идеальной формой правления для архиепископа Серафима, как уже говорилось, была симфония государственной и церковной властей. Поэтому архиепископ Серафим высоко ценил архипастырей, боровшихся против царского произвола в церковных делах, например, митрополита Стефана (Яворского) , выступавшего против неразумных реформ императора Петра, архиепископа Феофилакта (Лопатинского), претерпевшего страдания от царицы Анны Иоанновны. С особым благоговением архиепископ Серафим относился к святителям Арсению (Мацеевичу) и Павлу (Конюскевичу), пострадавшим за свои выступления против разорения Церкви при Екатерине II. К невинно пострадавшим за защиту симфонии архиепископ Серафим относил и Патриарха Никона , называя его действия «исповедничеством» и допуская возможность его канонизации в возрожденной России 455 . Выступая как монархист, архиепископ Серафим был убежден, что все свои действия царь должен согласовывать с Церковью, чтобы ни на шаг не отступать от ее законов. Архипастырь приводил цитату из послания преподобного Иоанна Рыльского Царю Борису с призывом «лежать в ногах матери своей Церкви и склонять свою верховную власть в царских государственных делах пред ее первосвятителями». Архиепископ Серафим настаивал, что Церковь выше Царства, как небесные блага выше благ земных, получаемых от государства. Такая форма отношений была для архиепископа Серафима освящена авторитетом таких отцов, как святители Иоанн Златоуст , Григорий Богослов и преподобный Иоанн Дамаскин 456 . В сочинении «Русская идеология» архиепископ Серафим прямо проводил идею о том, что «государство должно служить Церкви, а не Церковь – государству». Архиепископ делал такой вывод на основании того, что Церковь служит Богу, в то время как государство – человеческому, земному 457 . 161 Конечно, никакой симфонии архиепископ Серафим в XVIII – XX вв. не видел, а потому монархию в освобожденной от коммунистов России он предполагал создать именно по образцу, начертанному императором Юстинианом. По мнению архиепископа Серафима, цари должны действовать «как Божественные стражи и охранители православной веры, оказывая Церкви свое покровительство в ее борьбе с еретиками». Задача императоров – хранить Церковь , оказывать помощь в борьбе с ересью, считать установления Церкви законом для государства, заботиться о ее материальном состоянии. Церковь , со своей стороны, способствует воспитанию граждан христианами, а, следовательно, патриотами, сплоченными против внешнего врага 458 . |
| Митрополит Павел привез с собою в Сибирь указ о назначении духовенству на Камчатке сверх жалованья еще по 20 пудов ржаной муки на каждую семью в год. Он обращал строгое внимание на соблюдение монастырями духовных уставов. Для смягчения нравов духовенства особенно ревностно проводил в жизнь исходатайствованный им указ 1761 г. «о воздержании духовных лиц от непристойных поступков при следствиях по делам веры и об употреблении ими для обращения заблудшихся меча духовного, а не гражданского (П. С. З. т. XV, 11277)». При нем основан в 1764 году Енисейский Иверский женский монастырь, в котором почивает чтимый старец Давид. Владыка Павел открыл в тобольской семинарии кафедру по преподаванию богословия и выпросил для семинарии жалованье по 400 руб. в год. От него получил подвизавшийся на Камчатке иеромонах Пахомий значительное пожертвование деньгами, церковною утварью и книгами для 13-ти камчатских школ, при чем эти свои дары Камчатке отправил с протоиереем – начальником камчатских духовных дел, назначенным по указу 25 ноября 1760 г. Его же стараниями было организовано в Тобольске и Красноярске постоянное проповедничество для просвещения обращенных в Православие и для научения всего духовенства живыми образцами проповеди . Также с особенным воодушевлением он распространил по Сибири указ 16 августа 1760 года, осуждавший «внутренних врагов, предпочитавших беззаконную прибыль присяге, долгу и чести». По его приказу духовенство гремело проповедями, основанными на словах этого указа, что «несытая алчба корысти превратила места правосудия в торжища лихоимства». Распоряжением о церковном обличении «служилого люда» владыка Павел приобрел себе множество врагов. Наконец, кроткого владыку Павла постигла взведенная преподавателем семинарии Савватием Исаиевичем клевета за расточительное пожертвование средств епархии, вследствие чего владыка, был отозван и определен в Киево-Печерскую лавру, где скончался 4-го ноябри 1770 г. и почивает в нетлении и чудесах. Владыка Павел Конюскевич был одиннадцатым и последним митрополитом Сибирским. После него сохранилось для святителей Тобольских право ношения креста на митре. |
| При их поддержке возвысились потом воспитанники московской академии: Гавриил Петров, в 1763 году посвященный в епископа Тверского, а в 1770 году сделанный архиепископом Петербургским, – архиерей-аскет, мудрый, скромный и исполнительный в делах; Платон Левшин, в начале правления Екатерины бывший ректором академии, человек живой, впечатлительный, возбуждавший общие к себе симпатии, великий оратор и первая знаменитость своего века; Екатерина сделала его придворным проповедником и законоучителем наследника Павла Петровича; с 1768 года он был членом Синода, а в 1770 г. – епископом Тверским после Гавриила. В 1763 году, по смерти Гедеона, псковским епископом был назначен тоже видный великоросс Иннокентий Нечаев. Эти лица участвовали в исполнении всех первоначальных действий правительства по церковным вопросам. Димитрий и Гедеон благополучно провели дело о секуляризации церковных вотчин; Гавриил, Иннокентий и Платон, по поручению правительства, в 1766 году занимались составлением обширного проекта о преобразовании духовных школ, не приведенного, впрочем, в исполнение, и рассматривали написанный Екатериной Наказ комиссии о составлении нового Уложения; Димитрий, а по смерти его († 1767) Гавриил были представителями Святейшего Синода в самой комиссии. Между тем малороссы все более и более падали в глазах императрицы, и постепенно сходили со своих постов. Самый энергичный из них – Арсений Ростовский погиб за протест против секуляризации церковных вотчин; дело его всего более повредило репутации малороссийской партии иерархов. Другой видный архиерей южного происхождения Амвросий Зертис-Каменский, сначала Крутицкий, потом с 1767 года Московский, успевший было понравиться императрице, вооружил против себя всю Московскую епархию своей строгостью, доходившей до жесткости, и был убит чернью во время известного бунта в Москве по случаю чумы 1771 года. На место его в 1775 году был назначен Платон. Некоторые архиереи-малороссы были уволены на покой по жалобам епархиального духовенства на суровость их управления, в том числе в 1768 году тобольский митрополит Павел Конюскевич, ревнитель миссионерства, исправитель нравов сибирского духовенства и человек святой жизни (скончался в Киевской лавре в 1770 г.). |
| Характерно то, как долго тянулся период местоблюстительства — с 1700 по 1721 г.: Петр не мог сразу решиться на упразднение патриаршества. И пока не был решен принципиальный вопрос о форме высшей церковной власти, Петр продолжал свою политику — пополнял церковную иерархию малороссами, настоятелями монастырей тоже обычно назначались иеромонахи и архимандриты из Киевской митрополии. Такая политика продолжалась всю 1–ю половину XVIII в., особенно последовательно — при Елизавете (1741–1761) . Монашество великорусских монастырей, верное допетровской традиции, с большим недоверием смотрело на малороссов как на «латинян»: так в свое время смотрели на них патриархи Иоаким и Адриан, монах Евфимий и другие. Епископ Иоасаф Горленко († 1754) пишет в своих письмах о том, что великорусы везде с недоверием относятся к малороссам . К тому же существовали и социальные различия между малороссийским и великорусским духовенством. Первое, пока оно жило под польской короной (Западная Россия, многие жители которой переселялись в Россию, по–прежнему принадлежала Польше), польско–литовскими законами было в некоторых правах уравнено с дворянством (шляхетством). До 1728 г. духовенство в Киевской митрополии, как и дворянство, имело право покупать землю и принимать в дар имения. Во времена императрицы Анны оно все еще сохраняло некоторые из привилегий, которых не было у великорусского духовенства . Это тоже было одной из причин взаимной неприязни между малороссийским и великорусским духовенством, ибо первое смотрело на последнее с презрением. Епископы из Малороссии отличались особым высокомерием, крутым администрированием и жестоким обращением с подчиненным им приходским духовенством и монашеством. Можно вспомнить ряд архиереев такого типа, например, Гедеон (Вишневский), епископ Смоленский (1728–1761); Тимофей (Щербацкий), митрополит Московский (1757–1767); Амвросий (Зертис–Каменский), архиепископ Московский (1767–1771), в 1771 г. убитый народом во время «чумного бунта»; Пахомий (Симанский), епископ Тамбовский (1751–1766); Арсений (Мацеевич), митрополит Сибирский (1741/1742) и Ростовский (1742–1763); Павел (Конюскевич), митрополит Сибирский (1758–1767); Кирилл (Флоринский), епископ Севский (1766–1778) . |
| Синод решил представить «доношения» митрополита Ростовского императрице. Последняя, возмутившись содержанием и языком этих сочинений, в которых она почувствовала личное для себя оскорбление, приказала Синоду, за оскорбление величества, бунтарские настроения и взгляды, враждебные народному благу, лишить Арсения епископского сана и сослать на север в отдаленный монастырь. Когда в 1767 г. стало известно, что Арсений взглядов своих не переменил и считает себя незаконно осужденным, а в народе почитается как мученик за правду, и кроме того, как доложили императрице, в разговорах он позволяет себе делать намеки на некоторые обстоятельства ее восшествия на престол, на внезапную смерть Петра III, — Екатерина потребовала еще раз предать Арсения суду. На этот раз его лишили монашества и заточили в Ревельскую крепость. Еще 5 лет прожил Арсений в тюрьме, в списках он значился под именем «преступник Андрей Враль»; он помещен был в крохотную камеру, где и скончался в 1772 г. В письме коменданту крепости Екатерина называла Арсения «плутом и лицемером» , что, конечно, ни в коей мере не соответствовало характеру узника, ибо лицемерила она сама, а судьба Мацеевича будет всегда бросать тень как на саму Екатерину, так и на ее церковную политику. Трагическая судьба Ростовского митрополита произвела сильное и жуткое впечатление на церковную иерархию и заставила ее молча наблюдать проведение секуляризации. Лишь Тобольский митрополит Павел Конюскевич (1758–1768) протестовал против закрытия монастырей в его епархии, но безуспешно . Монашество тоже не отваживалось на открытый протест . Положение, созданное секуляризацией 1764 г., не оставалось неизменным. Хотя de facto церковные владения исчезли, но de jure государство не отменяло права церковных учреждений на владение землей, и в течение следующих 100 лет государственное законодательство установило различные льготы для церковных земельных владений. Земельные участки отдельных монастырей в XIX в. уже не достигали таких размеров, как в XVI–XVII столетиях, и все же монастыри по–прежнему довольно успешно занимались покупкой земли. Некоторые обители обогащались и в XIX в. Кроме того, отдельные монастыри достигли немалого благосостояния благодаря денежным подаркам и пожертвованиям драгоценностей. Как и в XVI в., в XIX столетии многие монастыри располагали большими капиталами, которые настоятели очень хорошо умели использовать для улучшения монастырского благосостояния. |
| Нередко такими архимандритами–ректорами становились лица в возрасте от 28 до 35 лет. Чисто номинально они назначались настоятелями монастырей, в которые на деле они просто один раз заезжали в гости или и вовсе их никогда не видели. Последним звеном в этой цепи восхождения была епископская хиротония . В этом случае получалось, что епископ прежде никогда не жил в монастыре и был, собственно, целибатным священнослужителем . Поскольку число епархий в XVIII–XIX вв. увеличилось в три раза, а во многие епархии назначались викарные архиереи, то было совсем не редкостью, когда ученый монах через 10–12 лет становился епископом. Уже во 2–й половине XVIII столетия епископы не из числа ученых монахов стали исключительным явлением. В этом случае почти всегда это были в высшей степени достойные лица, но поскольку они не выдвигались в первые ряды церковной иерархии, то их скоро забывали даже историки Русской Церкви. В личной жизни и в своих воззрениях они самым тесным образом были связаны с истинно аскетической традицией православного монашества. Может быть, на первое место среди них следует поставить архиепископа Варлаама (Петрова; † 1802), который после хиротонии всю оставшуюся жизнь, 34 года, пребывал на одной и той же кафедре, что в ту пору и позже, в XIX в., было большой редкостью, служил он в Сибири — архиепископом Тобольским (1768–1802). Это был настоящий аскет в епископском облачении, смиренный, добрый, бескорыстный, все свое содержание он отдавал нуждающимся. Духовенство епархии безгранично любило Варлаама потому, что при его предшественнике, митрополите Павле Конюскевиче, оно много натерпелось от крутых административных мер; любил его и народ, который сумел высоко оценить подлинно христианские черты характера владыки. Свою иноческую юность он провел в Александро–Невском монастыре в Петербурге под руководством старца Досифея, и этот старец воспитал из него истинного монаха и подвижника. Варлаам был братом митрополита Новгородского и Петербургского Гавриила. Это родство способствовало хиротонии Варлаама во епископы после недолгого настоятельства в монастыре; впрочем, по своим личным качествам он был гораздо более достоин архиерейства, чем большинство современных ему епископов . |
|
|
