| Так же поступал четверть века спустя и земляк Арсения по Киевской Академии, архиеп. Тобольский, благочестивый Павел (Конюскевич), нетленные мощи которого покоились до революции в Киево-Печерской Лавре. Он отлучал и за малые проступки. При самом начале своего архиерейства в 1742 г. Арсений критикует Коллегию Экономии в лицо в очень дерзновенном стиле: « Церковь Божия и так в крайнем озлоблении и разорении обретается от многих через мимошедшее время хищных волков, губящих и истребляющих имения церковные образцом преславного Церкви гонителя и мучителя, безбожного и законопреступного царя Юлиана». Коллегия Экономии обжаловала Сенату такой стиль: пишет он «не по силе Генерального Регламента и Указов и с немалым нареканием… речи поразительные, резкие… почему-то включено об Юлиане Законоотступнике, тогда как Коллегия Экономии существует с 1701 г. и строго действует по Высочайшим указам» (!!). В другой «промемории» в Коллегию Экономии по поводу присылки на кормление отставного солдата в Ростовский Авраамиев монастырь Арсений пишет, почему не спросили предварительно: «есть ли в епаршеских монастырях порожние порции, а посылают солдат в монастыри так, нахально… В этом неусыпное желание Коллегии Экономии все монашество истребить и искоренить и церкви разорить». Чтобы решиться на такие «наглые и нахальные нападения на святые дома» надо презреть правду. «У кого удобнее из порций убавить и дать солдату: у бедного ли монаха или у коллежского члена, которому и сверх жалованья из монастырей везут немало?» И новую партию инвалидов в 1742 г. Арсений опять не принял. Коллегия Экономии пожаловалась Сенату. Арсений и Сенату ответил резко. Сенат – Синоду, чтобы «впредь Ростовский митрополит не писал поносительных слов, обращенных к лицу Сената». Синод не мог одобрить такой войны с Сенатом. И, едва ли не для прямого искушения Арсения, к нему направили для кормления в монастырь колодника и при том сумасшедшего. Арсений не принял и грозно укорял Синод ссылкой на указы Петра Великого и его дщери. От Синода летит новый выговор: – не сметь писать в Синод «с такою надменною злобою» и «бесстрашием», под угрозой лишения сана и даже клобука. Для смирения выговор послан не прямо, а в Московскую Синод. Контору. Туда вызвали Арсения и вынудили у него расписку: «сей выговор Арсений митрополит слышал и, во исполнение предписания, оный выговор учинен ему». |
| Синод решил представить «доношения» митрополита Ростовского императрице. Последняя, возмутившись содержанием и языком этих сочинений, в которых она почувствовала личное для себя оскорбление, приказала Синоду, за оскорбление величества, бунтарские настроения и взгляды, враждебные народному благу, лишить Арсения епископского сана и сослать на север в отдаленный монастырь. Когда в 1767 г. стало известно, что Арсений взглядов своих не переменил и считает себя незаконно осужденным, а в народе почитается как мученик за правду, и кроме того, как доложили императрице, в разговорах он позволяет себе делать намеки на некоторые обстоятельства ее восшествия на престол, на внезапную смерть Петра III, — Екатерина потребовала еще раз предать Арсения суду. На этот раз его лишили монашества и заточили в Ревельскую крепость. Еще 5 лет прожил Арсений в тюрьме, в списках он значился под именем «преступник Андрей Враль»; он помещен был в крохотную камеру, где и скончался в 1772 г. В письме коменданту крепости Екатерина называла Арсения «плутом и лицемером», что, конечно, ни в коей мере не соответствовало характеру узника, ибо лицемерила она сама, а судьба Мацеевича будет всегда бросать тень как на саму Екатерину, так и на ее церковную политику. Трагическая судьба Ростовского митрополита произвела сильное и жуткое впечатление на церковную иерархию и заставила ее молча наблюдать проведение секуляризации. Лишь Тобольский митрополит Павел Конюскевич (1758—1768) протестовал против закрытия монастырей в его епархии, но безуспешно. Монашество тоже не отваживалось на открытый протест. Положение, созданное секуляризацией 1764 г., не оставалось неизменным. Хотя de facto церковные владения исчезли, но de jure государство не отменяло права церковных учреждений на владение землей, и в течение следующих 100 лет государственное законодательство установило различные льготы для церковных земельных владений. Земельные участки отдельных монастырей в XIX в. уже не достигали таких размеров, как в XVI-XVII столетиях, и все же монастыри по-прежнему довольно успешно занимались покупкой земли. Некоторые обители обогащались и в XIX в. Кроме того, отдельные монастыри достигли немалого благосостояния благодаря денежным подаркам и пожертвованиям драгоценностей. Как и в XVI в., в XIX столетии многие монастыри располагали большими капиталами, которые настоятели очень хорошо умели использовать для улучшения монастырского благосостояния. |
| Среди первых ректоров коллегии были известные церковные деятели и духовные писатели Западной Руси: Иннокентий (Гизель), Лазарь (Баранович), впоследствии черниговский архиепископ, Иоанникий (Галятовский). В смутные 50-е гг. коллегия пришла в запустение. Восстановлена она была в 70-х гг. при ректорстве архимандрита Варлаама (Ясинского), позже киевского митрополита. В 1701 г. Киевская коллегия получила права академии. По ее образцу стали устраиваться семинарии в малороссийских и великорусских кафедральных городах. Киевская академия стояла тогда на самом высоком научном и образовательном уровне среди духовных школ России. Поэтому из числа ее выпускников восполнялся российский епископат, ученые киевские монахи назначались архимандритами самых крупных монастырей, ректорами семинарий. В Киеве получили образование святители Феодосий Черниговский, Димитрий Ростовский , Иоанн Тобольский , Иннокентий и Софроний Иркутские, Иоасаф Белгородский , священномученик Арсений (Мацеевич) ; митрополиты Стефан (Яворский) и Павел (Конюскевич), архиепископы Феофилакт (Лопатинский) и Феофан (Прокопович) . Выпускником Киевской академии был видный государственный деятель канцлер А. А. Безбородко, удостоенный за заслуги титула светлейшего князя. Даже еще в середине столетия Киевская академия значительно опережала другие духовные школы и по уровню научной подготовки, и по числу студентов: в Московской академии тогда обучалось около 500 воспитанников, а в Киевской – 1200. Ситуация изменилась только в конце 18 в., когда при митрополите Платоне значительно вырос уровень Московской академии. В связи с реформой духовного образования в 1817 г. Киевскую академию временно переименовали в семинарию, но через два года, в сентябре 1819 г., состоялось торжественное открытие новой академии, устроенной в соответствии с уставом 1814 г. как четырехгодичная высшая школа. Первым ректором преобразованной академии стал архимандрит Моисей (Богданов-Платонов), позже экзарх Грузии. В 20–30-х гг. большое влияние на учебный процесс в академии оказывал митрополит Киевский Евгений (Болховитинов) , крупный ученый, историк и археограф. Он содействовал развитию в академии церковно-исторической науки. Под его руководством были написаны серьезные труды по истории Русской Церкви. В 30–40-х гг. особое покровительство академии оказывал преемник митрополита Евгения митрополит Филарет (Амфитеатров) , богослов глубокой учености и монах высокого христианского благочестия. |
| В Нижнем Поволжье русские миссионеры проповедовали Евангелие калмыкам. В 1725 г. к калмыкам-ламаистам была отправлена особая миссия во главе с иеромонахом Никодимом (Ленкевичем), которой за 10 лет удалось крестить до 1700 калмыков. По мысли отца Никодима, крещеным калмыкам были отведены земли к северу от Самары, и там основан город Ставрополь (ныне Тольятти). В Ставрополе поселилась вдова хана Тайшина Анна и вся ее орда. В 1740 г. в этом городе была устроена русско-калмыцкая школа, появились первые переводы Нового Завета и церковных молитв на калмыцкий язык. В Тобольской епархии, где в начале века подвизались святители Иоанн (Максимович) и Филофей (Лещинский), новое оживление христианской проповеди среди инородцев совпало с царствованием Елизаветы. В 1749 г. на Тобольскую кафедру был назначен опытный миссионер Сильвестр (Гловацкий), возглавлявший прежде свияжскую Новокрещенскую контору. В течение 6 лет он управлял епархией. Успехи христианской миссии в годы его святительского служения вызвали раздражение у мусульманского духовенства Сибири, которое в конце концов добилось его удаления из Тобольска. В 1758 г. на Тобольскую кафедру был назначен преосвященный Павел (Конюскевич). Он родился в 1705 г. в галицком городе Самборе, в семье православного мещанина. Образование получил в Киевской академии, где обратил на себя внимание смирением и кротостью нрава, которые соединялись у него с непреклонной твердостью характера и блестящими успехами в науках. По окончании курса его оставили в академии преподавателем пиитики. В 28-летнем возрасте молодой профессор принял монашеский постриг. Вскоре его вызвали в Москву и назначили проповедником в Славяно-греко-латинскую академию. Потом в течение 15 лет он был архимандритом Юрьевского монастыря в Новгороде. Рукоположенный в сан митрополита Тобольского, преосвященный Павел немедленно выехал в Сибирь. Много внимания уделял он духовной школе своей епархии. До него в Тобольской семинарии не было последнего богословского класса. Чтобы открыть этот класс, митрополит вызвал из Киева трех ученых монахов. Он строил и освящал церкви в городах и селах своей огромной епархии, открыл несколько новых монастырей. С подчиненным ему духовенством архипастырь обходился строго и требовательно, к нерадивым клирикам относился круто, часто назначал провинившихся на черные работы при архиерейском доме, но к нуждавшимся священникам и причетникам, к вдовам и сиротам духовного сословия был сострадателен и милостив. |
| Когда тело почившего привезли в Белгород, то плач и рыдания народные заглушали пение. Хоронили его на средства архиерейского дома, потому что после него осталось только 70 копеек. До половины февраля 1755 г. он лежал в открытом гробу, и тление не коснулось его. Похоронили его в Троицком соборе, где брат его устроил алтарь для совершения по нему заупокойных литургий. Через 2 года было обнаружено нетление его святых мощей. Исцеления от них совершались издавна, но особое обилие их было тогда, когда святитель Иоасаф был причислен к лику святых (4 сент. 1911). Святитель Павел, Митрополит Тобольский и Сибирский (+ 1770) Память его празднуется 4 нояб. в день преставления и 10 июня вместе с Собором Сибирских святых Святитель Павел Тобольский, в миру Петр Конюскевич, родился в 1705 г. в городе Самборе в Червонной Руси. Он учился в местном училище и в Киево-Братской академии и, по окончании ее, был в ней преподавателем. Он отличался кротким, но вместе с тем твердым характером и был очень настойчив в труде. Богослужение и церковное пение он очень любил. Двадцати восьми лет он принял монашество и сопровождал настоятеля лавры в Петербург, в качестве эконома. Затем он был проповедником Московской Славяногреколатинской академии и в течение 15 лет архимандритом новгородского Юрьева монастыря. В 1758 г. архимандрит Павел был возведен в сан митрополита Тобольского и Сибирского. Приехав на свою кафедру в самый канун праздника Введения во храм Пресвятой Богородицы, он на другой день служил в городском соборе литургию. Прежде всего новый митрополит обратил внимание на семинарию: оказалось, что в ней не преподавалось богословие, — он ввел преподавание его и сам непосредственно следил за ним. Из Киева он вызвал трех ученых монахов-преподавателей. Церкви в епархии, по большей части деревянные, часто горели, и святитель воздвиг около 20 каменных церквей и открыл много приходов. Строгий в управлении, он был сострадателен к бедным, сиротам и вдовицам. При нем в 1764 г. были открыты нетленными мощи святителя Иннокентия Иркутского (прославленного в 1805 г., память его 27 нояб.). Но в том же году были отобраны у монастырей земли и назначено им казенное содержание, весьма недостаточное для того, чтобы вести просвещение инородцев, которым они занимались. Святитель Павел заявил об этом в своем весьма резком докладе Святейшему Синоду. Вследствие этого состоялось заседание и митрополита Павла вызвали в Москву. Есть предание, что накануне святитель Павел явился во сне председателю заседания митрополиту Димитрию (Сеченову) и сказал ему на латинском языке следующее: «Некогда отцы наши, и в числе их некоторые святые, даровали Церкви разные земные удобства и неприкосновенность тех пожертвований утвердили заклятиями. И я, человек грешный, недостойный епископ Церкви Христовой, не своими поистине устами, но устами отцов моих проклинаю тебя, предателя церковных имуществ, и предрекаю тебе неожиданную смерть». |
| Среди преподавателей Академии много было незаурядных богословов, канонистов, историков: иеромонах Никанор (Бровкович), позжеархиепископ; профессора А.Л. Катанский, В.В. Болотов, Н.Н. Глубоковский, И.М. Певницкий, С.И. Красноцветов. Из стен Академиивышли святитель Мелетий Харьковский и святой равноапостольный Николай, архиепископ Японский, Кронштадский протоиерей Иоанн (Сергиев), миссионер-подвижникархимандрит Макарий (Глухарев). В Петербургской Академии получили образование выдающиеся церковные деятели XX века: Патриархи Тихон и Сергий, митрополитыАнтоний (Храповицкий), Николай (Ярушевич), Григорий (Чуков). История Киевской Академии восходит к 1615 году, когда в Киеве открылась Братская школа, устроенная по образцу греческих училищ иставшая одним из очагов Православия в Речи Посполитой. В 1633 году, при митрополите Петре Могиле Братская школа была преобразована в училище латинскоготипа и получила название коллегии. Это была скорее общеобразовательная, чем специально богословская школа, ибо в Польше в православных школах недозволялось открывать высшие богословские классы. Языком обучения в Могилянской коллегии служила латынь. Распорядок школьной жизни, методы преподавания,учебники были такими же, как и в западных коллегиях и академиях. Как и в иезуитских коллегиях, классы именовались фара, инсрима, грамматика, синтаксима,пиитика, риторика, философия. Богословский класс открылся уже во второй половине XVII века, после воссоединения Левобережной Украины с Россией. Среди первых ректоров коллегии были известные церковные деятели и духовные писатели Западной Руси – Иннокентий (Гизель), Лазарь (Баранович), впоследствииЧерниговский архиепископ, Иоанникий (Голятовский). В смутные 50-е годы коллегия пришла в запустение. Восстановлена она была в 70-х годах при ректорствеархимандрита Варлаама (Ясинского), позже Киевского митрополита. В 1701 году Киевская коллегия получила права академии. По ее образцу стали устраиватьсяСеминарии в малороссийских и великорусских кафедральных городах. Киевская Академия стояла тогда на самом высоком научном и образовательном уровне средиДуховных школ России. Поэтому из числа её выпускников восполнялся российский епископат, ученые киевские монахи назначались архимандритами самых крупныхмонастырей, ректорами семинарий. В Киеве получили образование святители Феодосий Черниговский, Димитрий Ростовский, Иоанн Тобольский, Иннокентий и СофронийИркутские, Иоасаф Белгородский; Местоблюститель, митрополит Стефан (Яворский), митрополиты Арсений (Мацеевич) и Павел (Конюскевич), архиепископы Феофилакт(Лопатинский) и Феофан (Прокопович). |
| Застал Паисий в Киеве и будущего епископа белгородского Иосафа Горленко, в то время иеромонаха софийского митрополичьего дома и Павла Конюскевича, впоследствии митрополита Тобольского, а в то время иеродиакона Киево-Печерской Лавры. Имена этих замечательных церковных деятелей и святых подвижников показывают, насколько и семейные и бытовые и школьные условия того времени благоприятствовали духовному воспитанию тогдашней православной молодежи. Конечно, средоточием духовной жизни Киева, главным источником благочестия и христианского подвижничества были в то время Киево-Печерская Лавра, Михайловский монастырь с мощами великомученицы Варвары и другие обители, сиявшие многими подвижниками высокой жизни. " Киевския братския училища " , куда предписано было определить Петра, представляли в то время довольно сложное учебное заведение. Это было соединение низшей, средней и высшей школы, помещавшихся в ограде братского Богоявленского монастыря, под общим именем Киево-Могилянской, Богоявленско-братской Академии. Возникнув в конце 16 века в виде небольшой школы, имевшей целью давать первоначальное образование русским православным мальчикам, это учебное заведение, благодаря ряду щедрых жертвователей и заботливых покровителей постепенно превратилось в просветительное заведение самого высшего разряда. В 1633 году оно было преобразовано митрополитом Петром Могилою в коллегию, а в 1701 году грамотою императора Петра Великого в академию. К началу 18 века академия была организована по образцу высших заграничных школ и стала рассадником высшего образования и питомником наставников славной России. Она выпускала из своих стен церковных деятелей славных не только ученостью и талантами, но и святостью жизни, каковы были, напри-мер: Феодосий Черниговский, Димитрий, митрополит Ростовский, Иннокентий, епископ Иркутский, Иоанн, митрополит Тобольский и др. Созданная трудами, заботами и средствами Киевских митрополитов, щедрых благотворителей и всего, можно сказать, малорусского народа, видевших в ней оплот от натиска иезуитов и униатов, Киевская академия того времени не была учреждением узко сословным. |
| Кроме общепризнанных Церковью Православною святых, сияющих в венцах святости, русский народ имеет много заступников, которых призывает он на помощь свою и которые еще не причислены к лику святых. Многие праведники оказывают людям чудесную помощь еще при жизни своей, и та благодарная память, которую они по себе оставляют, уверенность в близости их к Богу и посмертные явления их заставляют людей обращаться к ним за помощью, как эти люди шли к ним при жизни. Образуется почитание еще не прославленного Церковью праведника, которое предшествует его сопричислению к лику святых и продолжается иногда целый век и более. Среди писем спасителя России от Наполеона, фельдмаршала Кутузова сохранилось письмо, писанное им пред отправлением в Турецкий поход, который он заключил выгодным для России миром в Бухаресте, к знаменитому тогдашнему проповеднику, настоятелю киевского Софийского собора протоиерею Иоанну Леванде. Посылая несколько червонцев, Кутузов просит «по примеру прежних лет отслужить три панихиды у гроба святителя Феодосия Угличского в Чернигове». Так за целый век до канонизации святителя Феодосия Черниговского благочестивые люди искали у него помощи. Точно так же множество исцелений совершилось у мощей святителя Иоасафа, который целые десятилетия почивал на вскрытии, подобно тому как почивал всегда на вскрытии святитель Феодосий, никогда даже не бывший погребенным, потому что первое чудо мгновенного исцеления от тяжкой болезни совершил он над своим преемником, святителем Иоанном, впоследствии митрополитом Тобольским, также оставившим по себе впечатление святости. Это множество подвижников, отходящих к Богу и предстоящих за свой народ, почивающих в нетленных мощах, чрезвычайно утешительно, свидетельствуя о том, насколько жив дух Христов в Церкви, как богато наша Церковь плодоносит. Упомянем имена некоторых подвижников, чтимых народом, будущих святых Русской Церкви. В Киеве нетленно почивают митрополиты Киевские: Рафаил Заборовский, Самуил, Филарет, современник Московского Филарета, Филофей и митрополит Тобольский Павел Конюскевич. Там же окружена народным почитанием память старцев: иеросхимонаха Феофила юродивого и монаха Досифея, – дворянской девицы, спасавшейся в образе инока и давшей Прохору Мошнину, будущему старцу Серафиму Саровскому , совет идти в Саров. |
| Характерно то, как долго тянулся период местоблюстительства – с 1700 по 1721 г.: Петр не мог сразу решиться на упразднение патриаршества. И пока не был решен принципиальный вопрос о форме высшей церковной власти, Петр продолжал свою политику – пополнял церковную иерархию малороссами, настоятелями монастырей тоже обычно назначались иеромонахи и архимандриты из Киевской митрополии. Такая политика продолжалась всю 1-ю половину XVIII в., особенно последовательно – при Елизавете (1741–1761) 1197 . Монашество великорусских монастырей, верное допетровской традиции, с большим недоверием смотрело на малороссов как на «латинян»: так в свое время смотрели на них патриархи Иоаким и Адриан, монах Евфимий и другие. Епископ Иоасаф Горленко († 1754) пишет в своих письмах о том, что великорусы везде с недоверием относятся к малороссам 1198 . К тому же существовали и социальные различия между малороссийским и великорусским духовенством. Первое, пока оно жило под польской короной (Западная Россия, многие жители которой переселялись в Россию, по-прежнему принадлежала Польше), польско-литовскими законами было в некоторых правах уравнено с дворянством (шляхетством). До 1728 г. духовенство в Киевской митрополии, как и дворянство, имело право покупать землю и принимать в дар имения. Во времена императрицы Анны оно все еще сохраняло некоторые из привилегий, которых не было у великорусского духовенства 1199 . Это тоже было одной из причин взаимной неприязни между малороссийским и великорусским духовенством, ибо первое смотрело на последнее с презрением. Епископы из Малороссии отличались особым высокомерием, крутым администрированием и жестоким обращением с подчиненным им приходским духовенством и монашеством. Можно вспомнить ряд архиереев такого типа, например, Гедеон (Вишневский), епископ Смоленский (1728–1761); Тимофей (Щербацкий), митрополит Московский (1757–1767); Амвросий (Зертис-Каменский), архиепископ Московский (1767–1771), в 1771 г. убитый народом во время «чумного бунта»; Пахомий (Симанский), епископ Тамбовский (1751–1766); Арсений (Мацеевич) , митрополит Сибирский (17411742) и Ростовский (1742–1763); Павел (Конюскевич), митрополит Сибирский (1758–1767); Кирилл (Флоринский), епископ Севский (1766–1778) 1200 . |
| по 9-е октября 1748 г. При его вступлении Сибирь уже имела 900 православных приходов, для которых владыка Антоний первым долгом озаботился самым широким развитием духовно-учебной части с целью подготовления возможно большего числа «учительного» духовенства. Он исходатайствовал в 1743 г. преобразование основанной митрополитом Филофеем Лещинским Тобольской школы в духовную семинарию, для которой отстроил каменное здание и выписал через особо командированного Енисейского архимандрита Дмитрия Смеловского дельных учителей из Киева и Чернигова: Якова Волынского, Ивана Блажевского, Герасима Граневича и иеромонаха Пафнутия Даневского. Ему принадлежит первое и полезное по тому времени распоряжение о принудительном собирании учеников для семинарии из священнослужительских детей, для обучения которых он открыл, помимо Тобольской семинарии, еще особые школы в г. Троицке и при Рафаиловском и Енисейском монастырях. Он исходатайствовал временное закрытие Иркутской епархии «дабы там по недостатку ученых людей не разводились худые попы», и наблюдал строгое испытание ставленников на приходские места и сам их экзаменовал. По смерти Антония преемником его был 15-ый святитель Сибири митрополит Сильвестр Гловатский из префектов Казанской духовной академии, правивший паствою с 16-го июля 1749 г. по 1755 год (умер 20 мая 1760 г.) и отличавшийся особою ревностью по обращению магометан в Православие. Он с особенною строгостью проводил в жизнь указ 1743 г. (П. С. 3. т. XI, 8786) о том, чтобы раскольники, обратившиеся в Православие, и вообще все новокрещенные не оставались бы без пастырского попечения и просвещения. По ходатайству Сильвестра причт Обдорского храма был обеспечен казенным содержанием из неокладных доходов Сибирской губ. (П. С. 3. т. XII, 9529), и последовал указ о беспрепятственном пользовании лесами для постройки храмов и домов для причтов 9917). Владыка Сильвестр был очень уважаем Св. Синодом за благочестие и участвовал в 1756 г. в канонизации мощей Св. Дмитрия Ростовского . Преемник Сильвестра 16-й архипастырь Сибири Павел Конюскевич из архимандритов Велико-Новгородского Юрьева монастыря управлял сибирскою паствою 10 лет с 23-го мая 1758 г. |
|
|
