| Елизаветинские исправители повели дело более методически. Они исправляли славянский текст по греческому; а книги Товит и Иудифь, помещенные в острожской и московской библиях в переводе с Вульгаты, перевели вновь с греческого текста. Желая установить систему в исправлениях славянской библии по греческому тексту, они в 1741 г. доносили Св. Синоду: „понеже старая русская библия, ради близкой силы с еврейскою, по-видимому больше с александрийской переведена: того ради и прежние исправители больше той придерживались; а чего в оной александрийской к дополнению силы еврейской библии не доставало, то дополняли из текстов комплютенской библии. Потому-ж и они, последуя прежним исправителям, представляемую Св. Синоду библию свидетельствовали, дабы не учинилось разорения старой русской библии текстам, которые близкую силу к еврейской библии имеют, с неуронением и тех текстов старой русской библии, которые токмо в ватиканской находятся. А буде бы по единому только ватиканской библии (которая под именем LXX переводчиков в полиглотте Вальтона положена) тексту, как прежними исправителями русская наша библия исправляема, так и ими же свидетельствована была: то много бы урону было из старой нашей русской библии; ибо кроме перемены и великой разности собственных имен во всех книгах оной ватиканской, наипаче в Иисусе Навине и в Судейских, и несходства с оригиналом еврейским, которому александрийский текст более близок, недостает много не только слов, но и целых стихов. Да и кроме сих показанных дефектов в означенных книгах по всей той мнимой LXX-mu ватиканской библии премножество урону и недостаточества в истине еврейской. Того ради как видно, что исстари русская библия больше последовала александрийской и в нужных местах дополнялась из комплютенской (не оставя некоторых мест и федотионовой библии, яко то в молитве трех отроков и в истории о Сусанне и проч.): так и прежние исправители той александрийской больше последовали, и они-ж по тому свидетельствовали, а которой библии, кроме александрийской, привнесен где в состав текст, тот означен на странице“. При дальнейшем сличении славянской библии с греческой оказалось, что некоторые места несходны ни с александрийской, ни с ватиканской библией. Св. Синод насчет таких мест постановил (18 ноября 1746 г.): „в случае разностей славянской библии с греческою в чтении и расположении стихов, сносить славянскую библию с греческими кодексами, и выписками, и ежели хотя в одном встретится то же чтение и расположение стихов, равно как прибавление и убавление и всякая другая перемена, то оставить так и в таком разуме, как и в каком разуме и в старой печатной“ 8 . Если оказывались слова или стихи, несходные ни с одним греческим списком: то исправители, без особенной нужды, не исключали их из славянской библии в том предположении, что они находятся в других греческих кодексах, которых не было у них под руками. |
| На экране можно увидеть, как это выглядит в современном церковнославянском, просто как пример. «Раб» в именительном падеже единственного числа — острое ударение, а «раб», который точно так же пишется в родительном множественного, – облегченное ударение, «рабу» в дательном единственного числа – тупое ударение на конце, в родительном и предложном двойственного — облегченное ударение и так далее. Аналогично используются омега и омикрон. «Сапог» в именительном единственного числа – «о» обычное, в родительном множественного «много сапог» используется омега. Этот принцип в XV–XVI веках проговаривается, но, правда, толком не используется, потому что сложно себе представить массовое ручное копирование со следованием таким довольно-таки экзотическим правилам. Но с появлением книгопечатания эта система начинает развиваться очень активно. Точно так же к этому же времени относится идея использования знака титла для обозначения nomina sacra , как признака святости. Соответственно, Бог под титлом – это о Боге, Творце мира. Бог без знака титла – это языческое божество. Ангел – это Ангел Божий. Ангел без знака титла – это уже посланник сатаны. Этот принцип по ряду причин сложно выдерживать, но по крайней мере по отношению к Богу и ангелам в печатной традиции это уже выдерживается достаточно последовательно. Наконец-то мы дошли до печатной традиции. Появление книгопечатания – важнейший момент в истории любого письменного языка, потому что резко расширяется аудитория и радикально меняется способ языкового нормирования. Книга печатается достаточно большим тиражом, и, соответственно, появляются сотни или тысячи экземпляров абсолютно идентичных копий, в то время как двух одинаковых рукописных книг, на практике не бывает. Книгопечатание дает совершенно иные возможности для нормирования и унификации. В Древней Руси книгопечатание, как мы знаем, начинается с Ивана Федорова и Петра Мстиславца, выпустивших в 1564 году в Москве «Апостол», а потом, перебравшись на территорию Речи Посполитой, они издали ряд книг, в том числе Азбуку и знаменитую Острожскую Библию, первопечатную славянскую Библию. |
| Здесь они обосновались у литовского гетмана Григория Алексеевича Хоткевича в его имении в Заблудове. Сюда перевез и здесь развернул Иван Федоров ту самую типографию, в которой он на Москве напечатал первопечатные Евангелие и затем Апостол. Прежде первопечатной книгой считался Апостол. Здесь, в Заблудове первой печатной книгой вышло в 1569 г. «Евангелие Учительное» (по рукописи XIV в.). Это собрание святоотеческих слов и поучений на воскресные и праздничные дни. Затем он напечатал здесь Псалтырь и Часослов (1570 г.). По смерти своего мецената, гетмана Хоткевича, Иван Федоров с этой типографией перебрался во Львов и там напечатал в 1574 г. Апостол. Но обеднел и заложил типографию еврею (1579 г.). Типография эта впоследствии была выкуплена у еврея Львовским Братством. Петр Тимофеев из Заблудова перешел в Вильну и там печатал книги в русской типографии Мамоничей. А разорившийся Иван Федоров из Львова вызван был в Острог князем К.К. Острожским, задумавшим напечатать первую русскую (славянскую) Библию во вновь заведенной им типографии. Это — знаменитая Острожская Библия, которая вернулась потом в Москву, ибо и здесь в Литве она печаталась при содействии Москвы путем посылки рукописей. Так юго-западная Русь отблагодарила Москву за своевременную помощь ей в деле церковного просвещения. Собственно «русское» книгопечатание появилось значительно раньше Москвы, еще в самом начале реформации, руками русского же человека, Григория Скорины. Он был родом из Полоцка. Проходя школу в Праге, он стал латинянином и принял имя Франциска. Однако остался патриотом своего народа и переложил библейские книги Ветхого Завета на разговорное западнорусское наречие и сумел напечатать эту Библию в Праге. Это так называемая «Русская Библия». С переездом в Вильну, Скорина напечатал еще и Апостол и Следованную Псалтырь на деньги православных виленских купцов. Православные виленцы ценили в своем земляке-католике его русский патриотизм. Да Скорина и был «плохим католиком». Этот эпизод коллаборации православных с «особенным» римо-католиком имел место еще до Люблинской унии и до появления иезуитов. |
| Духовное просвещение, сделавшее так много успехов еще с самого начала нового периода, обратилось с своею помощью всего прежде к славянскому переводу Библии – источника просвещения. Недостатки острожского издания Библии, напечатанного почти без перемен в Москве в 1663 г., очень заметны были для многих. Посему еще в 1713 г. приступили к пересмотру острожской Библии; в 1724 г. готовы были напечатать перевод, исправленный Феофилактом Лопатинским, лучшим воспитанником Киевской Академии. Смерть Петра остановила предприятие, впрочем довольно поспешное; а странное предприятие издать Библию на славянском и голландском языке было остановлено еще прежде самим Промыслом 93 . Феофилакт продолжал исправлять труд свой. В 1735 г. опять решились издать Библию : но издание с означением поправок внизу текста и с показанием содержания каждой главы, оконченное к 1745 г., удержано было при типографии, вероятно, по недоверию как к поправкам, так и к тексту. При благ. Елисавете две комиссии, одна за другою, пересматривали труды прежние и исправляли неисправленное; более всех трудился и успевал Варлаам Лящевский. Дело окончено, и исправленный перевод издан в 1751 г. Предисловие к изданию, написанное Лящевским, представляет последний труд исправления в таком виде: а) грамматические поправки Лопатинского, не изменявшие самой мысли древнего текста, были удержаны; б) там, где видны были отступления от древнего текста, или в смысле текста, или в расположении стихов и глав, – там, по поверке с изданиями греческого текста, старались удержать древний вид славянского текста; в) ошибки перевода, не замеченные при прежнем исправлении, были исправлены; г) книги Товита и Юдифи, переведенные в острожском издании с Вульгаты, переведены были с александрийского текста; третью книгу Ездры, которой нет на греческом языке, исправили по Вульгате; а четвертой книги Маккавейской не приняли в издание по той причине, что ее нет в древнем славянском переводе; д) главною заботою переводчиков была, по их словам, забота о верности перевода греческому тексту: «то едино в деле исправления сего свящ. Библии попечение имехом, еже согласно во всем греческому 70 переводу нам славянский перевод издати». Число всех поправок, сделанных при последнем исправлении, было огромное: быв описаны отчетливо, они составили книгу не меньше самой Библии; важнейшие поправки описаны в предисловии к изданию: но и здесь число их велико. |
| Еще один устойчивый миф связан с тем, что мы читаем Библию на языке Кирилла и Мефодия. На самом же деле тот церковнославянский текст Писания, который мы слышим в храмах, восходит к Елизаветинской Библии 1751 года. Это был перевод, выполненный в XVIII веке с греческих текстов, с которыми сверяли знаменитую Острожскую Библию. Острожская Библия – это первый полный церковнославянский перевод Библии, напечатанный Иваном Федоровым в 1581 году. Иными словами, за богослужением мы читаем славянский текст Библии, написанный лишь в XVIII веке на языке южнославянской группы, который ближе к свв. Кириллу и Мефодию, чем древнерусские тексты. Достаточно посмотреть на текст Жития протопопа Аввакума, чтобы понять, насколько далеко уже в XVII веке разошлись формирующийся русский язык и церковнославянский. Еще более запутанной кажется ситуация параллельного употребления церковнославянского и древнерусского языков в Древней Руси. Борис Андреевич Успенский предложил рассматривать языковую картину Древней Руси как ситуацию диглоссии, то есть двуязычия. Успенский предположил, что наши предки использовали древнерусский язык в бытовом контексте, а на церковнославянский переходили, когда речь заходила о Боге и сакральных вещах. Теорию Успенского большинство лингвистов не приняли, поскольку у нее нет достаточных доказательств. Кроме того, существует довольно много древнерусских пародий, в которых используется традиционная богослужебная форма. Самый известный подобный сатирический текст – " Служба кабаку " . Это свидетельствует о том, что в Древней Руси не было понятия сакрального языка – древнерусские и славянские формулы могли свободно использоваться в одном тексте. Тот же протопоп Аввакум виртуозно использует славянские и греческие слова для грубых нападок на своих противников. В XVIII веке великий русский ученый Ломоносов предложил рассматривать соотношение русского и славянского в языке с точки зрения трех стилей – высокого, среднего и низкого. По мнению Ломоносова, число славянизмов уменьшается вместе с понижением стиля. В XIX веке славянизмы также были признаком более высокого и торжественного стиля, достаточно посмотреть Пушкинское стихотворение " Пророк " , где в конце лирический герой должен " глаголом жечь сердца людей " . Напомним, что в начале XIX века были споры шишковистов и карамзинистов о роли церковнославянского языка в формировании русского литературного. |
| И действительно, в древнейшем рукописном славянском паремийном и общебиблейском тексте, ближайших памятниках апостольских трудов Кирилла и Мефодия, 2-ой Мак. книги не было, не было там и некоторых других книг. Впервые слвянская Библия собрана была в цельном виде Геннадием, Архиепископом Новгородским (в 1499); по его просьбе один доминиканский монах Вениамин, родом славянин, знавший славянский и латинский языки, дополнил недостающие книги в славянских списках пореводом с Вульгаты. Проф. П. А. Юнгеров относительно этого так говорит: «Несомненно, полное отсутствие элементов древности и остатков Кирилло-Мефодиевского труда заключает перевод Паралипоменон, Ездры (1, 2, 3), Неемии, Товии, Иудиф. Премудрости Соломона, неканонической части Есфирь (10–16 гл.) и 1 и 2 Маккавейских книг. Перевод всех этих книг в Геннадиевской Библии составлен с Вульгаты и, вероятно, при самом же Геннадии вышеупомянутым доминиканцем Вениамином. Из Вульгаты заимствовано расположение ветхозаветных книг и предисловия к ним. Последние частию переведены с немецкого. Так явилась (в 1499 г.), впервые, вся славянская Библия в одном сборнике, к счастью сохранившемся в нескольких экземплярах» 268 . В XVI веке 2-я Мак. книга из Геннадиевской Библии взята была Макарием в его сборник. Из Геннадиевской же Библии, поправленной по греческим спискам, 2-я Мак. книга взята была и для печатной Острожской Библии, которая в 1663 году была перепечатана в Москве. Что касается исправителей славянской Библии Петровских и Елизаветинских, то они, по словам профессора П. А. исправляли всю Библию , а в том числе, конечно, и 2-ю Мак. книгу по Александрийскому списку 269 . Но, и помимо постоянных поправок по греческому тексту, 2-я Мак. книга впервые взята в славянскую Библию Геннадием из Вульгаты, а в самую Вульгату она перешла из древне-итальянского перевода. «Цельностью, – говорит профессор П. А. – из итальянского перевода, без критического исправления Иеронима, вошел в Вульгату текст неканонических книг: Премудрости Соломона, Премудрости Сираха, Маккавейских и Варуха» 270 . |
| Считается, что целиком Библию на славянский язык перевел святой Мефодий, брат Кирилла, о чем сообщает житие Мефодия. Однако до нашего времени этот перевод не дошел. Полная Библия не получила, да и не могла получить широкого распространения. Люди более-менее образованные могли читать отдельные библейские книги, нередко снабженные толкованиями, но полной Библии не держал в руках почти никто. А потому граница между собственно библейским повествованием и последующими событиями церковной истории оказывалась размытой. Широкое распространение имели различные сборники, в которых библейские события прихотливым образом пересекались с апокрифическими рассказами. Не случайно в русских паремийниках вплоть до XVII века читался рассказ об убиении Бориса и Глеба, имеющий заголовок «От Бытия чтение». Для человека XX века подобное включение событий собственной истории в состав Библии кажется курьезом, но для средневекового человека в этом не было ничего удивительного. Для них Библия была просто рассказом о священных событиях. И рассказ о Борисе и Глебе вполне мог туда войти. Аргументы в полемике Толчком к появлению полной славянской Библии было отнюдь не осознание того, что христианин должен читать эту книгу регулярно. Достоверный библейский текст понадобился для ведения полемики с представителями различных еретических течений. В споре о вере прилично ссылаться на оригиналы, а не какие-то сомнительные сборники пересказов библейских текстов. И архиепископ Новгородский Геннадий, известный своей резкой полемикой с еретиками, начал в 1489 году собирать и систематизировать отдельные библейские рукописи. Часть текстов была извлечена из различных сборников, часть переведена заново. Геннадиевская Библия, первый полный славянский библейский свод, дошел до наших дней в 18 списках, древнейший из которых относится к 1499 году. 18 списков — это довольно много, но говорить о широком распространении Геннадиевской Библии нельзя. Трудно представить себе, чтобы текст такого объема был переписан от руки в тысячах копий. Лишь книгопечатание могло дать хотя бы теоретическую возможность сделать Библию действительно общедоступной книгой. И в 1580-1581 годах по инициативе князя Константина Острожского Иваном Федоровым была выпущена печатная Библия. Поскольку типография находилась в городе Острог, это издание обычно называют Острожским. В основе его лежит полученный из Москвы список Геннадиевской Библии. |
| Острожская Библия отпечатана в 1581 г. на иждивение и по инициативе благочестивого князя Константина Острожского. В основание ее положен был список с Геннадиевского сборника Библии; но текст этого сборника сверялся но многим книгам и рукописям славянским, латинским и по преимуществу греческим. Так, переводы книг Паралипоменон, Ездры, Неемии, Премудрости Соломоновой, Есефирь и Маккавейских, сделанные в Геннадиевском издании с Вульгаты, сделаны были вновь с греческого. Но и в этом издании некоторые книги остались в переводе с Вульгаты, и во многом текст был правлен по Вульгате и чешской Библии, переведенной с Вульгаты. Из Вульгаты же в это печатное издание славянской Библии вошло разделение текста на главы и стихи. Малоученость и незнакомство с делом составителей и правщиков, а также недостаток критического материала были причиною того, что Острожское издание Библии явилось со многими погрешностями и недостатками. По повелению Алексея Михайловича в 1663 г., текст острожской Библии перепечатан в Москве почти без всякого изменения. Неизвестными справщиками были исправлены только немногие и то легчайшие ошибки. Ни патриарха Никона , ни других, интересующихся этим делом, лиц издания это не удовлетворило. С этого времени представители Церкви русской при содействии благочестивого правительства стали изыскивать все меры к тому, чтобы совершить полное издание славянской Библии, переводя священный текст некоторых книг с подлинников и с перевода LXX-mu и в исправлении древнего славянского текста пользуясь средствами ученой библейской критики, разработанной на западе. Со времени указа Петра Велик от 14 ноября 1712 г., которым повелевалось «имеющуюся на славянском языке Священную Библию прежде печатания свести с переводом LXX-mu и со оным во всем согласити непременно», до издания Библии при Елисавете в 1751 г. много комиссий, составленных из ученых духовных лиц, трудились над переводом и исправлением книг Свящ. Писания Ветхого и Нового Завета. Последняя комиссия, председателем которой был Варлаам Лящевский, представила свой труд Святейшему Синоду, и наконец после освидетельствования сделанного перевода в собраниях Синода, по указу Императрицы Елисаветы Петровны, славянская Библия отпечатана и выпущена в свет в 1751 г. В этом издании Библии все книги Ветхого Завета исправлены были, а иные (напр. книги Товита и Иудифь) вновь переведены с греческого текста LXX-mu, но многим древним рукописям и печатным западным изданиям. исключая третью книгу Ездры, которая переведена с Вульгаты. Книги Нового Завета правлены были и переводимы прямо с греческого подлинника. Славянский текст этого издания Библии, по своему церковному употреблению и по санкции, данной ему авторитетом Российского Святейшего Синода, имеет священную важность и некоторую неприкосновенность, так что все многочисленные последующие издания славянской Библии были только буквально перепечатываемы с издания 1751 г. за исключением корректурных исправлений. |
| С кон. XIV в. в деловой письменности получает распространение скоропись, рассчитанная на существенное ускорение процесса письма. Появление скорописи связывается с применением письменности для деловых целей (дипломатических, административных, судебных, хозяйственных). Скоропись характеризуется непрерывностью движения пера при начертании букв и многочисленными сокращениями. Слав. книгопечатание кириллическим шрифтом было начато в кон. XV в. в Кракове в типографии Швайпольта Фиоля, который издал 4 книги на церковнослав. языке: Октоих (1491), Часослов (1491), Триодь постную (1492-1493), Триодь цветную (недатированную). В 1494 г. начала действовать Черногорская типография в Цетинском мон-ре, основанная Иваном Черноевичем и продолжившая работу под рук. его сына Джурджа. В этой типографии «священником мнихом Макарием от Черной Горы» были выпущены Октоих первогласник (1494), Октоих пятигласник (1494 (?)), Псалтирь с восследованием (1495), Требник (1496). Третья типография кириллического шрифта была открыта в 1508 г. повелением Раду Великого, воеводы Валахии, в г. Тырговиште. Известны 3 изданные там книги: Служебник (1508), Октоих (1510), Четвероевангелие (1512). В 1516 г. в Праге открылась слав. типография Ф. Скорины, где в 1517 г. вышла Псалтирь на церковнослав. языке. С 1517 по 1519 г. Скорина издал 23 ветхозаветные книги, переведенные им на «русский» (гибридный церковнославянский) язык,- «Библию руску». В нач. 20-х гг. XVI в. Скорина основал в Вильно 1-ю на территории Великого княжества Литовского слав. типографию, где издал «Малую подорожную книжицу» (1522) и Апостол (1525). В Сербии и Валахии в 1-й пол. XVI в. известны типографии в мон-рях Руйно, Милешевском, в Горажде, в Мркшина-Црква, в Белграде. Важную роль в распространении книжной культуры в слав. мире на протяжении XVI в. играли венецианские типографии Божидара Вуковича и его сына Виченцо. В Москве кириллическое книгопечатание возникло ок. 1553 г. в т. н. Анонимной типографии, от которой сохранилось неск. книг без выходных данных (Евангелие, Постная Триодь). Первой же авторизованной и точно датированной московской книгой стал Апостол (1564) Ивана Фёдорова. Им же после переезда в Великое княжество Литовское было подготовлено в Остроге издание 1-го полного церковнослав. библейского кодекса - Острожской Библии (1580-1581). Активное развитие кириллического книгопечатания в Речи Посполитой относится ко 2-й пол. XVI в. Важнейшие типографии были во Львове, в Вильно, Остроге, Стрятине, Заблудове. |
| Если есть история языка, то есть ещё и история текста. Трудно представить себе, что текст может сохраняться веками в нетронутом виде. Древние авторы цитировали друг друга достаточно свободно, не заботясь о точном соответствии текста, как это принято в современном научном мире. Новозаветные авторы, цитируя греческий перевод Ветхого Завета, тоже не особо заботились о точности цитирования. Попытки точного сохранения текста у евреев, когда книжники тщательно исчисляли буквы, слова и строки текста, возникли на более позднем этапе истории текста Библии. По аналогии можно рассмотреть Библию на церковнославянском языке, как её текст менялся с веками, русифицировался. Остромирово Евангелие, Геннадиевская Библия, Острожская Библия, Елизаветинская редакция Библии свидетельствуют о динамике развития церковнославянского языка. Поэтому мысль о том, что и еврейский текст Ветхого Завета дошёл до нас в несколько ревизированном виде, не представляется слишком дерзкой. А вот попытка вывести дату создания текста из анализа языка дошедших до нас манускриптов кажется слишком смелой. Доказательства этому – разброс мнений о времени создания книги среди учёных, занимающихся лингвистическим анализом текста. Весьма популярной среди исследователей является мысль о зависимости автора от греческой философии. Диапазон мнений здесь колеблется от предположений прямого заимствования у греческих мыслителей до утверждения в «духе эллинизма», который помогает автору сделать шире и свободнее свою мысль. Крайняя позиция в этой области выражена А,Н. Godbey, который писал, что «каждой мысли (Когелета. – А. К.) может быть найден аналог из мыслей ионических философов и античных гуманистов» р. 2]. Среди источников вдохновения Когелета называют эпикурейцев. Феогнида и даже стиль диатрибы. Упоминаются также стоики Еврипид, Гесиод, Гомер и Менандр, Фокилид р. 3]. Вот, к примеру, пассаж из Фокилида, где он рассуждает о женщинах (сравни с Еккл. 7:26 ): Так говорит Фокилид: от четвёрки зверей происходят Женщины все. Так, одна – от пчелы, от собаки – другая. |
|
|
