| —264— лицах, составляли ежедневные записки о подобных толках и во множестве списков рассылали по провинциям. – Видно, что это горькое сознание нравственной глубокой порчи мира языческого было в духе времени; ибо литература обыкновенно служит выражениям духа своего времени. Притом и она, со своей стороны, естественно с силой действует на общественное направление; это тем более, что и в Риме и в провинциях Империи охота и способы к лёгкому чтению были хотя отчасти иного рода, но не меньшие, нежели ныне, – как открывается из свидетельств того времени 1707 . Император Адриан утверждал публичные библиотеки почти в каждом из больших городов Империи. Литературные же произведения показанного направления написаны точно будто по влиянию высшей духовной силы, большей частью с большим достоинством и силой, нежели другие современные произведения прозы и поэзии. О распространении страдальческого и убийственного духа уныния и недовольства свидетельствуют сами императорские учреждения и повеления (Траяна), клонившиеся явно к тому, как замечает история, чтобы облегчить страдания подданных, разделяемые с ними и самим Императором 1708 . Также недаром получила тогда новую силу и жизнь, и, притом под сильным влиянием христианства, стоическая философия (Епиктета), поставляющая целью мудрости холодное терпение и перенесение земных зол; недаром она нашла в тогдашнее время во всех состояниях сочувствие и многочисленных последователей 1709 . Император Марк Аврелий искал опоры для своего духа в той же философии, как видно из его записок 1710 . Так. обр. когда дарованы были Империи нужные для христианства общественный мир и благоустройство под правлением достойных Императоров, – в это самое время продолжал совершаться Божий суд над языческим миром, поражая внутреннюю жизнь язычника томлением, происходящим от влияния самого просвещения, утоляя жажду общественного духа отчасти горечью убийствен- —265— ного уныния и ожесточающего недовольства. – Политическая тишина и благосостояние давали тем более места и удобства такому болезненному самоуглублению. – К этой духовной казни язычников служили именно строгие и чистые духовно-нравственные понятия, которые ниспадали в языческий мир с горней области распространявшегося всюду христианства. |
| …дорого то, что последнее издание (…) судимо было хотя без присяжных, но, по крайней мере, верховным судом империи: ибо, конечно, то был суд, а не произвол. Не лишено значения и то, что дело прошло чрез департамент Сената, общее собрание Сената и дошло в общее собрание высшего из государственных учреждений, на всех ступенях встречая законное препятствие к запретительному решению. Слишком довольно обеспечений для печати! Но поэтому-то и надобен для неё суд присяжных. 282 В «Современных известиях» всесторонне комментировались все новые, в том числе только планировавшиеся, постановления по цензурному вопросу. Так, в связи с работой Специальной комиссии для подготовки нового Устава о печати под председательством кн. С. Н. Урусова Гиляров призывал правительство не идти на попятную, возвращаясь к предварительной цензуре, а, напротив, двигаться в направлении дальнейшего освобождения журналистики. Он утверждал: Расширение прав предупредительной цензуры было бы обратным вызовом тех печальных болезней, которыми страдала общественная жизнь в былые времена… 283 Ужесточение цензурных правил в 1872–1873 гг., по убеждению Гилярова, порождало в Европе представление о ликвидации свободы печати в России и вредило ей вообще, поскольку учет оппозиционных мнений полезен правительству. Неоднократно Гиляров порицал практику цензурных предостережений (особенно выносимых благонамеренным консервативным изданиям): в глазах населения они выглядели не как наказание за отдельные промахи, а как осуждение всего направления охранительного органа печати. В связи с предостережением, вынесенным «Московским ведомостям», Гиляров предлагал вместо предостережения в таких случаях помещать в официозном «Правительственном вестнике» подробный разбор статей, вызвавших недовольство властей, что служило бы полезным уроком для всей печати и демонстрировало бы, что правительство изъявляет недовольство не на все направление издания, а на случайные его промахи, выражалось в официальном органе простое осуждение укоризненных статей, то было бы – веха, маяк; издание знало бы, чего избегать, чтоб не подвергнуться каре. Публике кажется, что правительство осуждает направление издания, злонамеренность его, выражается недоверие к изданию. 284 |
| Медицинским учреждениям сначала присылают совершенно нереальные нормативы. А потом, убедившись, что по этим нормативам некоторые из них оказываются «недозагруженными», их предлагают сливать с более крупными. Мысль о том, что некоторый резерв койко-мест надо держать на случай стихийных бедствий, эпидемий и прочих несчастий - помимо тех, что уже запланированы минфином - чиновникам в голову не приходит. Зато после укрупнения появится «излишнее имущество», которое можно распродавать. Вот тут-то и наступит счастье. Нет, не пациентам. Как обычно, наши либеральные реформаторы не забыли и про образование. Авторы плана со школами предлагают поступить так же, как и с больницами - сливать, укрупнять, здания приватизировать. Эта практика уже великолепно была опробована в Москве : за последние два года количество учебных заведений сократилось почти в четыре раза. Впечатляющий успех, не правда ли? Однако главная идея доклада состоит, как всегда, в том, что медицинскую помощь и образование надо подчинить законам рынка, окончательно превратив «сферы услуг» в коммерческие отрасли. Тогда у людей появится, наконец, выбор: хочешь платить деньги за лечение - лечись, а не хочешь платить - помирай. Свобода, согласитесь. Некоторые, конечно, и хотели бы заплатить, да не могут. Мало того, что денег нет, но и цены в частном секторе растут прямо пропорционально свертыванию бесплатной медицины. А очереди, хамство персонала и прочие пороки нашей государственной медицины ровно в той же пропорции перемещаются из общественного сектора в коммерческий. Но это все еще только начало, потому что главная идея, владеющая умами чиновников минфина - это постепенная приватизация самого государства. Согласно их планам, в России пора перейти к оказанию «госуслуг» на конкурентной основе, фактически отдав часть их в частные руки. Легко догадаться, что такие «подарки» не всем приходятся по вкусу. И первомайский праздник становится неплохим поводом, чтобы это недовольство высказать. Но парадокс нашей сегодняшней жизни состоит в том, что и недовольство у нас организуется сверху, причем не самым элегантным образом. |
| Несмотря на недовольство Госдепартамента США и Европарламента, а также многочисленные протесты гомосексуалистов и псевдолиберальных правозащитников, российское общество формирует свое законодательство в русле традиционных нравственных ценностей. «Было, конечно, недовольство – ряд организаций, которые выступили с акциями протеста, заявили, что они против закона, запрещающего пропаганду гомосексуализма и педофилии. Видимо, это нарушает какие-то их представления о сексуальной свободе, – отметил Виталий Милонов, комментируя события последних трех месяцев. — Наш губернатор Георгий Сергеевич Полтавченко сразу после принятия этих поправок поздравил нас и выразил свою поддержку. Он никогда не скрывал своих взглядов и всегда оставался православным человеком. Это не значит, что он ходит на заседание правительства в подряснике — это значит, что он всегда отстаивал христианские ценности вне зависимости от политической конъюнктуры». По словам депутата, Единоросы и фракция КПРФ почти полностью поддержали проект поправок, ЛДПР не голосовали, против проголосовали «Справедливая Россия», за исключением 3 депутатов, и фракция «Яблоко». «Интересно, что приезжала Оксана Дмитриева и следила, как голосовали члены партии («Справедливая Россия» — прим. ред.)», — отметил Виталий Милонов. В самый горячий период президентских выборов с обиженными гомопропагандистами солидаризировался кандидат в президенты Михаил Прохоров . В ходе встречи с журналистами 20 февраля он назвал «принимаемые в ряде регионов законы о запрете пропаганды гомосексуализма абсолютно неправовыми». Однако питерские депутаты настроены позитивно. «Сразу после принятия рассчитываем, что губернатор подпишет данный законопроект», – сказал Виталий Милонов. Еще полгода назад, перед выборами в Госдуму, Георгий Полтавченко отмечал, что эта инициатива «послужит общественной морали». А в ноябре 2011 года данный законопроект поддержала председатель Совета Федерации Валентина Матвиенко, в недавнем прошлом — губернатор Санкт-Петербурга: «Всему, что разрушает психику и здоровье ребенка, должен быть поставлен жесткий заслон. Если этот закон будет иметь свое позитивное воздействие, то можно рассмотреть вопрос о перенесении этой инициативы на федеральный уровень». |
| Киргизы до сих пор сохранили традиционный уклад семьи: приоритет мужского начала, уважение к старшим, любовь к детям. Детей рожают много, несмотря на значительно более низкий уровень жизни, чем, скажем, в России. Это, на мой взгляд, лишний раз подчёркивает, что рождаемость мотивируется не столько экономическими причинами, сколько хранением традиций, а, значит, причинами нравственными. Поэтому в Киргизии благополучно провалились программы по сокращению рождаемости, маскируемые под программы борьбы со СПИДом. Здесь немыслимо появление ювенальной юстиции. Любой общественный деятель, если он не политический самоубийца, вряд ли решится открыто поддерживать идеи ювенальной юстиции. Православные смотрят на эти явления схожим образом. Протестанты же являются проводниками «западных ценностей», в первую очередь, либерализма, который разрушает всё, чего ни касается: и семьи, и государства. Кроме того, протестантов, особенно новообразованные секты, отличает агрессивный прозелитизм. Это вызывает в обществе серьёзное напряжение и недовольство христианством вообще. Простые люди не очень-то разбираются в тонкостях различий между деноминациями и недовольство рано или поздно может привести к крайним и агрессивным проявлениям. Года два назад толпа киргизов собралась разгромить православный храм в городе Майлуу-Суу. В этом храме тогда служил отец Сергий Хоришко, который во время недавних Ошских событий укрывал в своем храме в Джалал-Абаде семьи узбеков (за это он и отец Виктор Реймген из Оша были награждены Патриархом орденами Даниила Московского III степени). Когда толпа киргизов подошла к храму, отец Сергий вышел им навстречу и стал говорить со старейшинами. Выяснилось, что они пришли по ошибке, собираясь отомстить за родственников, попавших в секту неопятидесятников. Этот случай очень показателен. Если дать полную свободу нашим западным «братьям во Христе», то таких случаев будет гораздо больше. Более того, возможно возникновение межрелигиозных столкновений, по сравнению с которыми межэтнические столкновения, которые имели место на юге Киргизии, покажутся детской шалостью. Такой сценарий развития событий кому-то очень желателен. Поэтому сюда и отряжают многочисленные западные «миссии», секты и секточки, не имеющие в Киргизии ни малейшей исторической и культурной укоренённости. И по этому вопросу позиции православных и мусульман Киргизии практически совпадают. |
| —120— своим источником побуждения чисто-рассудочного свойства несравненно чаще последние только оправдывают и завершают склонности, исходящие из мотивов практического свойства, нравственных, а иногда, к несчастью,… и не нравственных, чтобы не сказать безнравственных. Вот главные из практических побуждений, сюда относящихся, по схеме Гаррисона: соблазн вещественных и чувственны благ и наслаждений, понижение спроса на величавое и возвышенное, но трудно достигаемое, словом, – нисхождение, вместо восхождения, убыль души, светская суетность и практический материализм; далее – недовольство общественными условиями существования и, в результате, – пессимизм; затем – нежелание подчиняться нравственным ограничениям, то есть, личное бунтарство, и, наконец, – протест против установившегося строя общества, революционизм. В итоге же – недовольство миро- и жизнепорядком, при противоположном этому чувстве довольства самим собою, точнее – самоснисхождение или, переводя на христианскую терминологию, недостаток смирения. Переходя от частного к общему, от ближайших причин к отдаленнейшим и кончая первопричиною мира и жизни, сочетание перечисленных настроений, независимо от каких-либо рационалистических, философских или научных оснований, подкапывает религиозную веру и приводит не столько умы, сколько сердца людей, так настроенных, уже к полному атеизму. 1157 Если это определение практических побуждений к неверию точно, скажите: где, как не у нас, большая часть этих мотивов выражены столь ярко и болезненно? где столько глубоких, томительно-длительных причин и столько налётных, добавочных, острых поводов к пессимизму и революционизму?… В этой трагедии русский души мог бы, на первый взгляд, казаться хотя некоторым успокоением факт преобладания временных и местных практических поводов к религиозному и нравственному сомнению и неверию над факторами постоянными и всеобщими. Но мы уже видели, что как-раз принципиальное-то сомнение и отрицание у нас сравнительно слабо, не потому, чтобы мы уже превозмогли его, а потому, что мы еще |
| Экономика и политика Оглядываясь назад, тем не менее я думаю, что будущие историки сделают вывод, что наследие революции 60-х было больше, чем мы сейчас представляем, и что триумф капиталистических рынков и различных мировых администраторов и надзирателей, который казался таким эпохальным и неизменным в период распада Советского Союза в 1991 году, на самом деле был намного менее значимым. Приведу очевидный пример. Мы часто слышим, что антивоенные протесты конца 60-х и начала 70-х гг. полностью провалились, поскольку они никоим образом не ускорили вывод американский войск из Индокитая. Но впоследствии чиновники, контролирующие внешнюю политику США, настолько опасались того, что могли столкнуться с подобным общественным недовольством и, более того, с недовольством в самой армии, которая просто разваливалась к началу 70-х годов, что они отказались вовлекать силы США в крупные наземные конфликты на протяжении почти 30 лет. Потребовалось пережить 11 сентября, нападение, которое привело к тысячам гражданских жертв на американской территории, чтобы полностью оправиться от известного «вьетнамского синдрома». И даже тогда военные чиновники принимали все возможные меры, чтобы война прошла без протестов. Велась нескончаемая пропаганда, СМИ подливали масла в огонь, эксперты приводили точные расчёты по количеству необходимых мешков для трупов (сколько жертв с американской стороны потребуется для подавления массовой оппозиции), а правила ведения боя осторожно составлялись с тем, чтобы не превысить эти расчёты. Проблема состояла в том, что, поскольку эти правила ведения боя приводили к тому, что тысячи женщин, детей и стариков выступали пушечным мясом, чтобы минимизировать количество смертей и ранений американских солдат, сильная ненависть к оккупационным войскам в Ираке и Афганистане гарантировала, что США не сможет достичь своих военных целей. Что примечательно, казалось, что зачинщики войны знали об этом. Это было не важно. Они считали, что важнее не допустить широкого движения внутри страны, нежели на самом деле выиграть войну. Как будто американская армия в Ираке была разбита наголову призраком Эбби Хоффмана.68 |
| Город наполнялся беженцами, спасающимися от ужасов войны. Среди рабочих, «подзуживаемых» многочисленными диссидентами, зрело глухое недовольство, выражавшееся пока лишь в стачках и забастовках. Люди не понимали ни смысла войны, ни ее необходимости вообще. «Договор с союзниками» императора не был «договором народа», а недавнее поражение в столь же непонятной народу войне с Японией лишь усиливало это недовольство. Царская семья, дискредитировавшая себя целым рядом скандалов, была предметом самых разнообразных, но всегда нелицеприятных слухов. Газеты исходили желчью, «интеллигенция» погружалась в мистику, дворяне — в повальное пьянство и разврат, депутаты Думы традиционно занимались разрушительской работой и издавали глупейшие законы. Город словно был охвачен эпидемией безумия. Под влиянием сладкоязычных агитаторов всевозможных «партий» и «комитетов» все хотели «свободы», но чаще всего понимали под этим словом «вседозволенность». Касаткину запомнился один трагикомичный случай, получивший в Петрограде широкую известность и разнообразную трактовку. На сцене была поставлена знаменитая «революционная» опера «Фенела», ранее запрещенная Николаем Первым и только что вновь разрешенная пустившейся во все тяжкие цензурой. Эта опера была печально известна тем, что, где бы ее ни ставили — в Испании, Бельгии, Мексике, Италии, — тотчас происходили сильнейшие народные волнения и даже революции… Кшесинская танцевала бесподобно…. А через несколько дней в Петрограде начался «голодный бунт»… Рабочие, солдаты, матросы, «Думцы», «интеллигенция» и даже часть священников — все требовали «перемен». Забастовки солдат и рабочих выплеснули на мостовые первую кровь. Солдаты отказывались подавлять народные волнения. Жандармов начали убивать повсеместно (уж они-то прекрасно были знакомы со стоящими за беспорядками «господами революционерами», и знали, чего от них ожидать). Солдаты уже начали убивать офицеров, и общественность поощряла это как «борьбу с тиранией». Одного такого убийцу даже наградили «георгиевским крестом», и портрет его, с обесчещенной наградой на груди, красовался посреди витрин Невского проспекта. |
| В этом послании король говорит, что до него дошли вопли и просьбы его подданных поводу того, что легаты производят разные неслыханные доселе притеснения и вымогательства, которые истощают народ, как духовенство так и мирян, и повлекут за собою в будущем, если потворствовать им, великое зло. Тронутый жалобами, король теперь приказывает легатам, чтобы они отныне не смели предпринимать в его владениях относительно духовенства и мирян чего–либо такого, что было бы оскорбительно для короны и королевского достоинства. В том же году король пишет другое предписание к одному из тех же легатов. «До сведения вашего дошло, пишет король, что вы требуете и собираете динарий св. Петра не так, как это было обычно во времена наших предшественников, налагая при этом тяжкие церковные наказания к великому беспокойству и вреду подданных нашего королевства, которые и обратились теперь к нам с жалобою и просьбою о защите». Вследствие этой просьбы король и приказывает далее, чтобы легаты не смели взимать с поземельных угодий и аренд динарий св. Петра в какой–либо иной форме или иным каким–либо способом, нежели как это было обычно при его предшественниках и с начала его правления до тех пор, пока дальнейшие меры не будут установлены в высокой палате парламента по совету нобльмэнов и пэров королевства, без обиды для короны и без вреда для подданных. За нарушение этого приказа король угрожает легату тяжким наказанием 50 . Но ни одна эпоха Английской истории, до самых времён реформации, не изобилует так столкновениями с папством и не представляет вниманию исследователя такой массы разного рода мер, направленных против папских притязаний, как царствование Эдуарда III–ro, который занимал престол Англии более полувека и был современником Авиньонского пленения пап, т. е. той эпохи, когда папские злоупотребления достигли чрезвычайного развития и когда, следовательно, и Англия должна была терпеть от них более, чем когда–либо. Струя общественного недовольства против папских притеснений и вымогательств проходит чрез все царствование Эдуарда 3–го, проявляясь в различных оттенках и направлениях, а потому потребуется слишком много места и времени, если проследить в полноте все проявления этого недовольства. |
| И если в Прибалтике остроту ситуации удалось смягчить путем уступок, то в других регионах положение оставалось сложным. Выражали недовольство мусульмане Поволжья и Приуралья, ламаисты Забайкалья, униаты и католики Западного края и Польши. Назревали крупные потрясения, которые привели к тяжелым последствиям – массовым отпадениям от православия – после объявления свободы совести в апреле 1905 г. 727 В среде инаковерия все большее недовольство своим положением выражали старообрядцы. С середины 1890-х гг. в адрес царя и правительства поступали прошения с десятками тысяч подписей, содержавшие ходатайства о расширении прав сторонников «старой веры», ограждении их от стеснений со стороны Министерства внутренних дел и «низших административных властей, действующих под влиянием духовенства» 728 . Ситуация неуклонно выходила из-под контроля правительства. В 1895 г. началось брожение в среде сектантов-духоборов в Закавказье, вызвавшее, как отмечалось выше, репрессии со стороны властей и массовую эмиграцию духоборов. История получила широкую известность, особенно в связи с тем, что движение духоборов поддержал Л.Н. Толстой. Сам великий писатель в это время все дальше уходил от установок господствующей церкви. Подобное развитие ситуации завершилось, как известно, тем, что Синод в феврале 1901 г. был вынужден официально объявить об отлучении Толстого от церкви, что также вызвало громкий резонанс. В целом вопрос о расширении свободы совести к началу 1900-х гг. привлекал все более пристальное внимание общества и оказывался в центре обсуждения по самым разным поводам. Так, осенью 1901 г. предметом дискуссий оказалась речь консервативного общественного деятеля, губернского предводителя дворянства А.М. Стаховича, выступившего на орловском миссионерском съезде с призывом к властям отказаться от насилия в борьбе с инаковерием 729 . С конца того же года вопрос о свободе совести (наряду с отлучением Льва Толстого) стал одним из важнейших предметов обсуждения на религиозно-философских собраниях, состоявших из известнейших представителей творческой интеллигенции и столичного духовенства. |
|
|
