| Высококачественных специализированных пособий, направленных на опровержение лжедогматов инославных «христианских» вероучений, в то время издавалось не много, но всё же они издавались. В конце XVII века под авторством братьев Лихудов вышло произведение антикатолической направленности « Мечец духовный ». А в первой четверти XVIII века митрополитом Стефаном Яворским было создано фундаментальное произведение антипротестантской направленности: « Камень веры Православно-Кафолической Восточной Церкви ». Как самостоятельная дисциплина Сравнительное Богословие получило распространение в XIX веке (при этом поначалу оно называлось иначе: «Обличительное Богословие»). Среди созданных в XIX веке пособий по Обличительному Богословию можно выделить следующие: «Лекции по обличительному богословию» архиепископа Иннокентия (Борисова) ; « Богословие обличительное » архимандрита Иннокентия (Новгородова) , «Обличительное богословие, составленное по лекциям священника Ставровскаго в 1866/67 году», « Записки по обличительному богословию » Епифановича Л., « Руководство к обличительному богословию, составленное преподавателем Могилевской семинарии И. Трусковским », « Обличительное богословие » Е. Успенского, « Руководство к обличительному богословию » И. Перова. Перечисленные пособия отличались одно от другого такими чертами, как объём содержания и стилистика изложения материала, акцентуация на тех или иных положениях, но во многом они были схожи по своим методологическим основам, задачам и целям. Изобличение инославных «догматов» строилось, главным образом, на том, что выявлялось несоответствие этих «догматов» Священному Писанию (и Преданию Церкви); в ряде случаев вскрывалась абсурдность их внутреннего содержания, особо подчеркивалось их позднее происхождение. Кроме того, в XIX веке был издан ряд трудов научного и просветительского характера, затронувших отдельные стороны (аспекты) Сравнительного Богословия, например, сочинение святителя Филарета Московского «Разговор между уверенным и испытующим», сочинения святителя Игнатия (Брянчанинова) проливающие свет на тематику специфики католической мистики. |
| эпоху (рассмотрена ересь Пелагия, ее возрождение в эпоху Реформации, а также упоминается о «высшем торжестве натурализма во время Французской революции»). Эта тенденция получила развитие и в программе лекций архим. Сильвестра (Малеванского), к-рый преподавал обличительное богословие с 1857 по 1862 г. Во вступительной части программы архим. Сильвестр рассматривал «уместность, законность и необходимость обличительного богословия», его предмет, метод и составные части, место в составе богословских наук, актуальность для пастыря Церкви, а также излагал краткую историю этой науки. Первая часть программы посвящена полемике с неверием, натурализмом и деизмом. В 1862 г. был добавлен материал о рационализме и мистицизме. Затем следовали разделы, посвященные католицизму и протестантизму, к-рые по содержанию в целом соответствовали программе архим. Антонина (Капустина). Т. о., в программах преподавателей обличительного богословия 2-й пол. 40-х - нач. 60-х гг. XIX в. видна тенденция постепенного расширения тематического блока, посвященного полемике с актуальными для того времени мировоззренческими течениями (рационализмом, натурализмом, материализмом, мистицизмом и т. п.). При этом вероучение зап. конфессий (особенно протестантизма) рассматривалось с меньшей основательностью. С 50-х гг. XIX в. в преподавание богословских дисциплин в КДА постепенно внедрялся исторический метод. Это отразилось и на курсах обличительного богословия. Новая тенденция проявилась в программах проф. Ф. А. Терновского. Он преподавал обличительное богословие в течение лишь 2 семестров (2-й семестр 1862/63 и 1-й семестр 1863/64 уч. годов), потому его программа не содержала полного описания курса (ЦГИАК. Ф. 711. Оп. 1. Ед. хр. 4861. Л. 108-110). Во 2-м семестре 1862/63 уч. г. Терновский прочел лекции по истории «общей христианской полемики», в которых говорилось о полемике с иудеями, язычниками, гностиками и манихеями. Завершал эту часть курса раздел под названием «Общие замечания о полемике против еретиков в период Вселенских Соборов и о существенном различии появлявшихся в тот период ересей в Восточной и Западной Церкви». |
| Далее следовал разд. «Из истории русских ересей» (рассматривались еретические движения, начиная со стригольников и до новейших мистических сект; старообрядческий раскол не упоминался). В лекциях за 1-е полугодие 1863/64 уч. г. Терновский подробно рассматривал совр. полемику христианства с иудаизмом (даже говорилось об истории иудеев в России и Польше). Далее следовали разделы о язычестве и гностицизме. О содержании и объеме курса обличительного богословия в 60-х гг. XIX в. можно судить по программе, составленной иером. Августином (Гуляницким), который преподавал эту дисциплину в 1864-1870 гг. (ЦГИАК. Ф. 711. Оп. 3. Ед. хр. 703). Его курс был рассчитан на 4 семестра (на 3-й и 4-й годы обучения). Общий объем курса - 62 лекции (в 1-й год - 26 лекций и во 2-й - 36 лекций). В 1-м семестре рассматривалась полемика христиан с иудеями, язычниками, гностиками и манихеями. 2-й семестр был посвящен обзору тринитарных, христологических и иконоборческих, а также пелагианских споров на Западе. В 3-м семестре изучалась полемика между Православием и католицизмом с IX по XVII в. 4-й семестр включал обзор истории Реформации и критический анализ протестант. учения. При этом с максимальной подробностью в программе представлена история Реформации в Германии и критический разбор лютеран. вероучения (этой теме посвящено 17 лекций). На изучение англиканства программа отводила только 2 лекции, а цвинглианство и кальвинизм упомянуты лишь вскользь. Т. о., в 60-х гг. XIX в. в программе обличительного богословия окончательно закрепился исторический метод. Фактически курс представлял собой исторический обзор различных инославных вероучительных систем без углубления в богословскую полемику с ними. Кроме того, в программе обличительного богословия присутствовало немало тем, дублировавших курс общей церковной истории. Широкое применение в обличительном богословии исторического метода привело к тому, что часть корпорации КДА стала рассматривать эту дисциплину, во-первых, не как богословскую, а как историческую, а во-вторых, не как самостоятельную, а лишь как подраздел общей церковной истории. |
| Еп. Климент (Вечеря), В. В. Бурега Сравнительное богословие и история западных исповеданий в КДА Академический устав 1809-1814 гг. не выделял сравнительное (или обличительное, как оно тогда называлось) богословие в самостоятельную дисциплину. Более того, составители устава считали нецелесообразным уделять слишком большое внимание «части полемической». Преподавателю богословского класса предписывалось давать студентам лишь общее понятие «о вопросах, в споре обращающихся, и о лучшем способе их разрешения». В соответствии с типовым конспектом по богословским наукам, подготовленным в 1814 г. в СПбДА и впосл. разосланным во все ДА, обличительное богословие входило в состав общего курса богословия и изучалось во 2-м полугодии 4-го года обучения вместе с «собеседовательным богословием» (гомилетикой) и каноническим правом. Т. о., в первые годы существования КДА студенты получали лишь самые общие сведения о вероучении других христианских конфессий в рамках общего богословского курса. Бакалавры богословских наук должны были преподавать не только обличительное богословие, но и ряд других разделов богословия, что не способствовало самостоятельному развитию этой дисциплины. В 30-х гг. XIX в. ректор свт. Иннокентий (Борисов) в богословском курсе рассматривал обличительное богословие как отдельную дисциплину и стремился выделить ее в самостоятельную кафедру. По воспоминаниям одного из студентов КДА 30-х гг. XIX в., «полемическое богословие в Академии и семинариях исключительно обязано ему (свт. Иннокентию.- В. Б.) своим бытием в настоящем виде» ( Феофилакт (Праведников). 1895. С. 637). Тем не менее до 50-х гг. XIX в. бакалавры богословских наук совмещали в КДА преподавание обличительного богословия с преподаванием др. дисциплин. Наиболее ранние из сохранившихся программ КДА по обличительному богословию относятся к 1847/48 и 1848/49 уч. г. (ЦГИАК. Ф. 711. Оп. 1. Ед. хр. 2981). Они были составлены преподовавшим эту дисциплину архим. Антонином (Капустиным). Во введении в свой курс он рассматривал цели и задачи обличительного богословия, раскрывал его метод и приемы, говорил о его связи с другими богословскими дисциплинами. |
| —475— полнило все приготовленные сосуды и тогда только перестало литься, когда уже не было сосуда для принятия его, так что дар был соразмерен с нуждой. Поистине масло это не было плодом растения, а было возращено Божиим милосердием. Это знание приобретайте, если можете, о вы, – от восхода солнца и до запада – цари, вельможи, богачи! Мудрецы мирской мудрости, стяжите дар пророка из земледельцев, – дар, который неотъемлемо оставался у получившего его, тогда как приобретения вашего старания подвержены бесчисленным опасностям утраты и от разбойников, подкапывающих стены, и от тиранов-грабителей, и от доносчиков злоумышленных, и от моря потопляющего, и от земли, трескающейся расселинами. Но да будет надеждой и сокровищем для людей десница Божия, которая извела народ из Египта 398 , и в пустынной стране даровала изобилие благ, которая Аввакума представила к Даниилу 399 , – которая спасла Измаила, исторгнутого из объятий матерних 400 , – которая помогала людям во все роды, – и которая, наконец, пять хлебов ячменных преисполнила как бы в огромную жатву 401 , дабы каждый хлеб наполнил желудки тысячи алкавших людей и сверх того – корзину остатков. – Богу нашему слава во веки веков. Аминь. Астерий Амасийский, св. Слово обличительное против празднования Календ 402 /Пер. и примеч. М. Д. Муретова//Богословский вестник 1892. Т. 1. 3. С. 476–484 (1-я пагин.) —476— Два праздника совпали вместе во вчерашний и нынешний день, – (праздники) не согласные и сродные, а напротив во всем друг другу враждебные и противоположные. Один – праздник внешней беспорядочной толпы, собирающий большие деньги для мамоны и влекущий за собой другого рода мелочную торговлю – праздную и непристойную. Другой – праздник святой и истинной религии, научающий единению с Богом и добродетели чистой жизни. Поскольку же многие, предпочитая суетную роскошь и занятие, отстали от церковного собрания; то вот мы постараемся словом отогнать от душ эту глупую и вредную забаву, как некое сумасшествие, влекущее за собой смерть среди смеха и шуток. Благовременно было бы мне взять за образец в пользовании речью Соломона. Ведь и он, советуя юношам непоколебимо блюсти себя от сетей невоздержания, – с целью придать своему наставлению более силы и внушительности, – олицетворяет невоздержание в образе зазорной женщины: предавая позору каждый из его пороков, он таким путем выставляет его перед увлекающимися достойным отвращения 403 . Так и я, показавши в речи суетность человеческого праздника, попытаюсь отклонить любителей его от ложного увлечения. |
| Экземпляры, назначенные к Н. П. Тихомирову 1859 , отправлю завтра. Завтра же дошлю и к Ив. И. Соколову . Кроме того, по экземпляру того и другого сочинения нужно отправить в фундаментальную библиотеку, где их не имеется. Остальные экземпляры пусть полежать до сбора наставников. Филарет Александр. Сергиевский, говорят, перемещается на служение к Москов. Архангельскому Собору. След., в Вифании будет новый ректор. Как Ваши домашние дела? То, что когда-то предполагали, близится к совершению или нет? Письма, адресованные ко мне, всегда вскрываю я лично, и только я. Думаю, что и Вы следуете тому же правилу. Поэтому писать ко мне можно совершенно откровенно. Имена называть нет надобности; а только о самом ходе дела. —472— Кто знает, быть может, и моё участие, если оно в каком-либо отношении занадобится, окажется небесполезным? Не забудьте, когда поедете в Вену, и меня взять с собой. С совершенным почтением глубоко преданный Вам Д. Касицын P.S. Да, для окончания моего сочинения было бы очень полезно, если бы, по окончании экзаменов в следующем году, меня командировали за границу. Но не встретится ли затруднения в субсидии, без чего мне нельзя думать и о командировке. II Многоуважаемый Александр Алексеевич ! В своём письме из Карлсбада, именно в P.S. Вы писали: «Мне говорят, зачем я тороплюсь? – Но что же делать? Как не торопиться». Только в ответ на эти слова, я и указал на срочные дела: магистерские сочинения преподавателя Тамбовской Семинарии Коржавина 1860 Кишинёвской Маргаритова 1861 ... на Обличительное Богословие преподавателя Пензенской Семинарии Успенского 1862 . Это не было какой-либо дипломатией, а простой положительный факт, что экстренного и притом срочного дела, мне надавали очень много. Ведь Вы сами в Учебном Комитете осудите меня, если к 1 февраля не представлю отзыва об Обличительном Богословии Успенского. Теперь с сочинением Коржавина покончено (18 ноября был уже и коллоквиум). Сочинение Маргаритова прочитано и отзыв написан. Обличительное Богословие прочитано, но с ним дела ещё много. Когда просматривал в |
| 3). PG 35, 517–525. 4 . Слово 4. Первое обличительное на царя Юлиана. С. 84–178. [Т. I. С. 65–122.] TLG 2022/18. Contra Julianum imperatorem 1 (orat. 4). PG 35, 532–664. TCO 1. Кн. 2 . 5 . Слово 5. Второе обличительное на царя Юлиана. С. 179–216. [Т. I. С. 122–145.] TLG 2022/19. Contra Julianum imperatorem 2 (orat. 5). PG 35, 664– 720. 6 . Слово 6. O мире говоренное в присутствии отца, после предшествовавшего молчания, по случаю воссоединения монашествующих. С. 217–240. [Т. I. С. 145–159.] TLG 2022/20. De pace 1 (orat. 6). PG 35, 721–752. 7 . Слово 7. Надгробное брату Кесарию, говоренное еще при жизни родителей. С. 241–267. [Т. I. С. 159–176.] 2022/5. Funebris in laudem Caesarii fratris oratio (orat. 7). PG 35, 753–788. 8 . Слово 8. Надгробное Горгонии, сестре св. Григория Назианзина . С. 268–288. [Т. I. С. 176 –189.] TLG 2022/21. In laudem sororis Gorgoniae (orat. 8). PG 35, 789–817. 9 . Слово 9. Защитительное, по рукоположении св. Григория Богослова во епископа Сасимского, говоренное им отцу своему Григорию, в присутствии Василия Великого . С. 289–294. [Т. I. С. 189–192.] TLG 2022/22. Apologemicus ad patrem (orat. 9). PG 35, 820–825. 10 . Слово 10. Защитительное, по возвращении св. Григория Богослова из уединения, говоренное им отцу своему и Василию Великому . С. 295–298. [I. С. 192–194.] TLG 2022/23. In seipsum ad patrem et Basilium magnum (orat. 10). PG 35, 828–832. 11 . Слово 11. Говоренное брату Василия Великого , св. Григорию, епископу Нисскому, когда он пришел к св. Григорию Богослову , по рукоположении во епископа. С. 299–306. [Т. I. С. 194–199.] TLG 2022/24. Ad Gregorium Nyssenum (orat. 11). PG 35, 832–841. 12 . Слово 12. Говоренное отцу, когда поручил ему попечение о Назианской церкви. С. 307–313. [Т. I. С. 199–202.] TLG 2022/25. Ad patrem (orat. 12). PG 35, 844–849. 13 . Слово 13. Произнесенное при рукоположении Евлалия во епископа Доарского. С. 314–317. [Т. I. С. 202–204.] TLG 2022/26. In consecratione Eulalii Doarensium episcopi (orat. 13). PG 35, 852–856. |
| За исключением нескольких строк в конце, вся 119-ая стр. списана с стр. 565–566 книги Алмазова; только цитаты из настоящих научных, какими они стоят у Алмазова, сделаны общими и даже не точными. В конце прим. 5-го (уже на 120 стр.) стоит цитата на Алмазова; после цитаты еще три строки и цитата на книгу Поспелова. Но и эти строки и цитата на Поспелова списаны все у того же Алмазова (стр. 272 и прим. 3). Часть стр. 123 составлена из «Обличительного Богословия» архим. Иннокентия (т. II, стр. 196–197). Срвн. и начало стр. 124 с стр. 187 архим. Иннокентия. Часть стр. 125 – изложение Иннокентия (т. 2, стр. 189, § 143). Вся стр. 128-ая составлена, а местами и выписана буквально, по Иннокентию (т. IV, стр. 258–261. § 360). § 155. Видимая сторона таинства евхаристии (стр. 138–151). —689— Половина стр. 140-ой состоит из двух выписок – из архиеп. Филарета (§ 260, т. 2, стр. 167) и из митроп. Макария (§ 214, Т. IV, стр. 170–171). Стр. 142 отчасти буквально, отчасти в пересказе заимствована из § 152 «Обличительного Богословия» архим. Иннокентия (т. 2., стр. 204–207). Конец 146-й стр. и половина 147 стр. взяты у Макария (§ 214, т. IV, стр. 174–175). Первая половина стр. 148-ой буквально списана у архиеп. Филарета (§ 260, ч. 2, стр. 167–168), а конец у митроп. Макария (т. IV, стр. 177). Цитаты в 1 прим. набраны из примечаний к стр. 177–178 митроп. Макария. § 156. Пресуществление хлеба и вина в тело и кровь Христову в таинстве евхаристии (стр. 151–180). На стр. 154 несколько заимствований у Макария (§ 215, т. IV, стр. 188. 190–191). Половина стр. 160 близкий к тексту пересказ из § 257 догматики архиеп. Филарета (ч. 2, стр. 163). Слова VII вселенского собора на 163 стр. несомненно попали из догматики Макария (т. IV, стр. 201), хотя и подыскивает к ним о. протоиерей страницы из «деяний всел. соборов»; те же, что и у Макария, сокращения, те же греческие слова (не в русском же переводе нашел их о. Малиновский!?), те же опечатки в слове αμα (αμα, конечно!). На стр. 164 о. Малиновский начинает приводить свидетельства отцов Церкви и выписывает их из книги А.Л. Катанского – Догматическое учение о семи церковных таинствах в творениях древнейших отцов и писателей Церкви до Оригена включительно, СПБ. 1877. |
| 780 То, что А. Л. Дворкин отметает святоотеческое Предание для борьбы с сектами, подтверждают даже светские ученые и за это его критикуют. Далее проф. И.Я Кантеров отмечает, что Дворкин решительно отвергает «основное положение доклада Р. М. Коня , согласно которому главная задача сектоведения должна состоять в выявлении противоположности вероучения и обрядов религиозных сект догматике Русского Православия и что установление криминального характера этих сект выходит за рамки предмета сектоведения. В противовес этому положению он дает свое собственное определение сектоведения, где сказано, что оно существует на стыке богословских дисциплин: обличительного богословия, истории Церкви и светских: социологии религии и религиоведения, психологии, психиатрии, текстуальной критики и многих других, в том числе даже и криминалистики». Но «если сопоставить необъятное по своему замыслу содержание дисциплины сектоведение с трудами самого А. Л. Дворкина, то в них невозможно обнаружить многие актуальные тематические блоки этой дисциплины. И здесь тщетно искать сноски на работы зарубежных и отечественных социологов и религиоведов, изучающих проблематику НРД. Зато в них постоянно встречаются издевательские или пренебрежительные оценки их публикаций. Что же касается обличительного богословия и текстуальной критики, в исполнении А. Л. Дворкина они скорее напоминают памфлеты, изготовленные по лекалам Лео Таскиля и Е. Ярославского». В них отсутствует «вдумчивый и аргументированный анализ НРД, зато самым востребованным в сконструированной модели «современного сектоведения“» является криминалистика, а «изначальная криминализация природы тоталитарных сект вынуждает постоянно обращаться к уголовной терминологии. Это «вербовка», «обман“, «изнасилование», «секты-убийцы“ и т.д.». 781 Что же касается заявления А. Л. Дворкина о междисциплинарном статусе сектоведения, то в том виде как он им описан, согласиться с этим мнением нельзя. Сектоведение – это одна из академических богословских дисциплин, но, как и любая самостоятельная богословская дисциплина, она одновременно может участвовать и в междисциплинарных исследованиях. |
| Писания был весьма нелегок: " Начинал читать пророков, - говорил он, - и меня ужасала необработанность языка, и думал я, что виной этого не глаза (сам читавший), а солнце (Св. Писание). Бывала и другая беда от пристрастия к поэтическим писателям древности: христианин хотел поститься и молиться, а между тем рука невольно тянулась к Плавту " Нужно было перенести много борьбы с самим собой, чтобы наконец постигнуть внутренние и безмерные красоты Св. Писания и не зачитываться сладкозвучными поэтами. Истинный христианин, конечно, всегда достигал этого. ______________________ Sievers. Das Leben des Libanius. Berlin, 1868. S. 24-25. Григорий Богослов. Обличительное слово на царя Юлиана//Там же. Т. I. С. 174. Августин. Исповедь. Кн. 1, гл. 13. Григорий Богослов. Обличительное слово на царя Юлиана//Там же. С. 175. Августин. Исповедь. Кн. I, гл. 16. Там же, гл. 16. Там же, гл. 13. Василий Великий. К юношам...//Там же. С. 348. Блаж. Иероним. Письмо к Евстохии//Творения его в рус. пер. Т. I. С 131-132. ______________________ В связи с изучением словесности в тогдашних школах находилось изучение красноречия, или ораторского искусства, которое называлось разными именами - софистикой, риторикой, а иногда диалектикой. Словесность главным образом изучали для того, чтобы питомец школы имел в запасе множество готовых литературных выражений и оборотов, помогающих оратору быстро и хорошо произносить речи. Ораторство было необходимой принадлежностью тогдашнего образования. Ораторство нужно было для адвоката, для учителя, для всякого образованного человека, так как степень образованности измерялась степенью умения говорить красиво; даже простое письмо образованный человек того времени не иначе писал, как переполняя его цветами красноречия. Поэтому ораторское искусство преподавалось во всех школах: латинских и греческих. Но преподавание этого предмета поставлено было на ложную дорогу. Все внимание учителей красноречия исключительно обращено было на внешнюю форму. Эффектное сопоставление слов и мыслей, щегольство изысканными, необыкновенными словами и оборотами, мелочная отделка каждой фразы, неуместное остроумие, ненужное цитирование древних писателей, игра разными фигурами и тропами, устранение естественности мыслей и выражений - вот к чему стремились учителя красноречия изучаемого нами периода истории. |
|
|
