| Итак, что приводить в пример Валентиниана? Если действие его похвально, будем и мы подражать ему, чтобы сделаться наследниками равных похвал; если же оно бесчестно и порицается, в таком случае зачем повелеваешь мне делать то, что и тебе и нам приносит порицание? Да и для чего поставлены законы гражданские и божественные, если без осуждения можно подражать всему, что было прежде» 390 ? Поучающий тон, в котором говорит патриарх папе, показывает, с какою твердостью и сознанием своего достоинства охранял патриарх права своей церкви – иметь независимое от церкви Римской суждение. Если папа являлся с своим мнением в Константинопольскую церковь , как с мнением, которому непременно нужно было следовать, то патриарх, считая нисколько себя несвязанным в подобном случае, критически разбирает воззрение папы и отвергает его. И как бы противопоставляя авторитет своей церкви авторитету церкви Римской, в конце своего письма патриарх даже требует, чтобы эта церковь , напротив, усвоила ту практику в вопросе о числе дозволенных браков, какой держалась церковь восточная. Патриарх говорит: «обратите внимание на самих себя и поймите нелепость того, что случилось, произнесите осуждение на вашу доктрину, послабляющую человеческим немощам, мудрствуйте так, как надлежит для славы церкви и веры. Бойтесь, чтобы потомки не сочли вас учителями на худое дело и обратитесь к лучшему. Нет ничего худого в том, если вы измените свои убеждения к лучшему; нет ничего удивительного в том, если вы по-человечески впадете в заблуждение; напротив, было бы удивительно, почему вы, принимая на себя обязанность наставлять на путь истины других, однако сами не стремитесь идти к нему» 391 . Вопрос о том, сколько браков нужно считать позволительными с точки зрения христианской для одного субъекта, Николай Мистик не первый поднял в церкви. Он с древних времен церкви занимал умы богословов. По решение его также с древних времен церкви была не одинаково на Востоке и Западе. Восток в этом, как и многих других вопросах, вырабатывает практику, которая существенно отличалась от практики западной. |
| Среди важнейших постановлений Константинопольских Синодов – «Томос единения», изданный в 920 г. при патриархе Николае Мистике . Этим постановлением признавался действительным четвертый брак императора Льва Философа и одновременно подтверждался канонический запрет четвертого брака. Название постановления связано с тем, что, благодаря ему восстанавливался мир между церковной и государственной властью, нарушенный незаконным браком императора. При патриархе Луке (1156–1169) было вынесено несколько постановлений церковно-правового характера: о запрещении священникам заниматься делами, унижающими их достоинство; о том, что для низложения епископа требуется созыв Собора не менее 12 архиереев; об обязанности епископа, принявшего постриг, ждать решения Синода относительно того, может ли он и дальше совершать епископское служение; о воспрещении клиру присваивать себе церковные вещи. При патриархе Михаиле III (1169–1177) были изданы постановления о том, что мирскими делами не могут заниматься не только священники и диаконы, но и чтецы и вообще все Церковнослужители; а также о том, что без ведома Синода ни один епископ не вправе решать важные дела. При патриархе Феодосии I (1178–1183) было издано постановление, согласно которому монастырскими настоятелями не могут назначаться лица, не имеющие пресвитерского сана. В сентябре 1186 г. при Константинопольском патриархе Василии II в присутствии патриархов Антиохийского и Иерусалимского и 40 митрополитов Синод постановил, что жена готовящегося к епископской хиротонии безусловно обязана поступить в монастырь и принять постриг. Патриархи и Патриаршие Синоды давали часто ответы на вопросы, с которыми к ним обращались. Ответы эти не были законодательными постановлениями, тем не менее многие из них со временем получали общецерковное признание как правовые нормы. Так, к патриарху Николаю (1086–1111) с различными вопросами обращались афонские монахи. Общецерковный авторитет получили 11 ответов патриарха Николая и вместе с вопросами были включены впоследствии в Пидалион и Афинскую синтагму. Вошли они и в нашу Кормчую. В Кормчую вошли также ответы митрополита Ираклийского Никиты, жившего в 11 в., и 16 канонических ответов на вопросы архиепископа Константина Кавасилы, приписываемых епископу Китрскому Иоанну, жившему в первой половине 13 в., но принадлежащих на самом деле другому иерарху – архиепископу Охридскому Димитрию Хоматину. |
| Повторившаяся при патриархе Николае Мистике (титул указывает на одну из высших придворных должностей) и императоре Льве VI Мудром попытка папы Анастасия III навязать свое постановление о дозволительности четвертого брака, окончились ничем, а при Михаиле Керулларии и папе Льве IX обе Церкви – Восточная и Западная, в самом центре религиозного благочестия Византии, в Софийском храме, обменялись взаимными анафемами 49 . Третий и четвертый том (VI и VII тома полного издания), тоже обсуждающие историю Византии, стоят между собой в неразрывной связи. Первый из них содержит очерки внутренней истории Византийско-Восточной церкви от конца иконоборческих споров (842 г.) до начала Крестовых походов (1096 г.) 50 ; второй является его прямым продолжением и рассматривает ту же внутреннюю жизнь Византийско-Восточной церкви, но уже от начала Крестовых походов до падения Константинополя в 1453 г 51 . Обширность заключающегося в них исторического содержания видна уже из того, что в них автор поставил своей целью обозреть внутреннюю жизнь Византийской церкви за эти четыре с половиной века со всех ее сторон, а именно: а) Церковь , государство и общество в Византии; б) византийская образованность вообще, богословская наука и литература в частности; партии и направления в богословской литературе и церковной жизни; в) религиозно-нравственный характер Византийской империи; г) материальное положение духовенства и его церковный строй. Сложность и важность собранного здесь церковно-исторического материала, многочисленность затронутых вопросов – все это создает непреодолимую трудность воспроизвести в небольшой статье все выводы и наблюдения автора, но так как лучшей биографией каждого ученого, к какой бы области науки он не принадлежал, может служить лишь ознакомление с его научными трудами, их результатами и соответствующая им критическая оценка, то и мы, при всей боязни утомить читателя, решаемся остановиться несколько и на этих двух работах А.П. Лебедева , ограничившись лишь немногими характерными пунктами, в которых выражаются наиболее оригинальные черты изучаемой в рассматриваемых томах эпохи и своеобразный взгляд автора на них. |
| 4. В соответствии с церковным законом вдовство после 3-го Б. или расторжение 3-го Б. считаются непреодолимыми препятствиями к новому Б. Согласно «Томосу единения» (920), изданному Патриаршим Синодом при Патриархе К-польском Николае I Мистике , «никто не должен дерзать вступлением в 4-й брак», а если таковой Б. будет заключен, то он должен считаться несуществующим. Что же касается вступления в 3-й Б., то, по свт. Василию Великому, «на троебрачие нет закона; посему третий Б. не составляется по закону. На таковые дела взираем как на нечистоты в Церкви, но всенародному осуждению оных не подвергаем, как лучшие, нежели распутное любодеяние» (Васил. 50). На 3-й Б. Церковь смотрит лишь как на принимаемое послабление, на лучшее, чем открытый блуд, и подвергает вступивших в него каноническим прещениям, однако не добивается его расторжения. При этом 3-й Б. допускается лишь при наличии определенных условий - возраста до 40 лет и отсутствия детей. Причем для дозволения на вступление в 3-й Б. требуется наличие обоих этих условий. Церковь не одобряет и 2-й Б., видя в нем предосудительную уступку чувственности, однако допускает его, ибо, по слову ап. Павла, «жена связана законом, доколе жив муж ее; если же муж ее умрет, свободна выйти, за кого хочет, только в Господе. Но она блаженнее, если останется так, по моему совету; а думаю, и я имею Духа Божия» (1 Кор 7. 39-40). И все-таки всякий вступающий во 2-й Б. в соответствии с канонами подвергается епитимии. Согласно свт. Василию Великому, «второбрачных отлучают на год, а другие на два» (Васил. 4). Ныне эта норма, как, впрочем, и др. канонические нормы, касающиеся прещений, не употребляется буквально. 5. Препятствием к вступлению в Б. является виновность в расторжении предыдущего Б. Виновный в прелюбодеянии, из-за к-рого расторгнут 1-й Б., не должен вступать в новый Б. Это положение вытекает из евангельского нравственного учения и практики древней Церкви. Данная норма отражена и в церковном законодательстве (Phot. Nom. XI 1; XII 5; Кормчая. Гл. 48; Prochiron. 49). Эта же норма повторена в 253-й ст. Устава духовных консисторий. По действовавшим в Русской Церкви до 1904 г. положениям, виновный в расторжении Б. осуждался на пожизненное безбрачие. Однако указом Святейшего Синода от 14 июля 1904 г. было разрешено таковым лицам просить правящего архиерея о дозволении на вступление в новый Б., при этом новый Б. был возможен только после канонически предусмотренной за прелюбодеяние 7-летней епитимии (Трул. 87; Анкир. 20; Васил. 77). Епархиальный архиерей мог сократить срок по своему усмотрению (основываясь на Трул. 102 и др.), но не более чем до 2 лет. |
| Общее заключение Тип или образец общего церковного управления начертан в правилах II и IV вселенских соборов, когда во главе церковной иерархии поставлены равные по своим правам патриархи – Римский, Константинопольский, Александрийский, Антиохийский и Иерусалимский. В церковных делах первой важности ни один из этих высших представителей церковной власти не должен был ничего делать без взаимного на то согласии; между тем Римский епископ, пользуясь благоприятными для него обстоятельствами, еще в период вселенских соборов иногда осмеливался нарушать указанный чин церковного управления – выставляя себя блюстителем всей церкви, высшим, чем остальные патриархи. Но особенного развития достигают папские притязания с IX века. Папа хочет властвовать и в делах восточной церкви, как он властвовал в делах церкви западной. Охранитель интересов восточной церкви этого времени – патриарх Фотий укротил папскую гордыню и за это заслужил анафему со стороны пап. Хотя Фотий и заплатил за это отлучение с своей стороны анафемой папе, тем не менее следует помнить, что первый повод к этому даст сам папа – своим произнесением указанного проклятия. Властительственные свои планы папа думает привести в исполнение и при патриархе Константинопольском Николае Мистике , но на этот раз дело до анафемы со стороны папы не дошло и конец распри был относительно мирным. Не то видим при патриархе Михаиле Керуларии. Римская церковь всенародно в Константинополе произносит анафему на самую церковь Константинопольскую; Константинополь отвечает тем же Риму, хотя и в более мягкой форме. Таким образом, действительный повод к окончательному разделению церквей дает опять Римская церковь. Смотря на эти факты в которых выразилось враждебное расположение двух церквей – Римской и Константинопольской, доведшее их до полного разрыва союза между ними, должно сказать, что церковь, полагавшая начало раздоров, и должна нести ответственность за печальные следствия их пред судом истории. Читать далее Источник: История разделения церквей в IX-м, X и XI веках./Лебедев А.П. – 3-е изд., испр. – СПб.: «Издательство Олега Абышко», 2010. – 352 с. – (Библиотека христианской мысли. Исследования) ISBN 978-5-89740-093-5 Вам может быть интересно: Поделиться ссылкой на выделенное |
Не удалось извлечь искомое из базы ((( |
|
|
| И император не обманулся в своих расчетах. Римские легаты, присланные папою Сергием III в Константинополь, – оказались готовыми потворствовать императору. Не даром еще до прибытия Римских легатов, император, по словам патриарха Николая, разглашал, что они придут в Константинополь не за чем другим, как именно за тем, чтобы одобрить и утвердить брак его 379 . Явившись чрез 8 или 9 месяцев, после события венчания Зои, Римские легаты охотно разрешили императору его незаконный четвертый брак. Пусть практика западной церкви дозволяла четвертый брак 380 , но являясь с своими правилами на услуги к императору, отлученному Церковью, запятнавшему себя клятвопреступничеством и дозволившему себе собственноручно, вопреки правил, возложить царский венец на свою незаконную жену, легаты тем самым вносили в Константинопольскую церковь соблазн вместо умиротворения её, ни во что ставит права и законы, какими руководилась церковь Константинопольская в своей практике, поощряли императорский произвол и попрание со стороны императора чести и достоинства церкви. Но они, как видно, руководимы были другими соображениями, а не благом церкви, мало думали о том, к чему ведет льстивое их снисхождение императору – преступнику священных церковных правил. Для них дорог был случай – властительно вмешаться в дела Константинополя, об остальном они мало заботились, как это всегда было в обычае у пап. Заручившись таким согласием легатов на утверждение своего брака, Лев VI, как истинный деспот, сослал твердого патриарха Николая в ссылку, избрал на его место – Евфимия, человека хороших правил, но уступчивого. Указанное потворство легатов в отношении к императору, хотя не сопровождалась никакими выгодными последствиями касательно задушевных желаний пап, имело, однако своим исходом печальное разделение в церкви Византийской: защитники правил церковных между представителями иерархии и угодливые императору защитники 4-го брака среди них же долгое время своим взаимным несогласием нарушали мир церковный. Вот плоды иерархического вмешательства Рима в дела церкви Константинопольской. |
| Затем патриарх Николай, после разъяснения прискорбных событий, сопровождавших четвертый брак императора Льва, переходит к критике поведения Римских легатов в их бытность в Константинополе. Появление их с папскими полномочиями, по которым они могли постановлять решение несогласное с определениями церкви Константинопольской, вызывает справедливые укоры со стороны патриарха Николая. Показывая несправедливость подобных притязаний, Николай писал в Рим: «тяжело переносить для нашей церкви, когда возвещается, что будто принадлежащая ей издревле власть, утвержденная святыми отцами, передается в руки других, что запрещено и осуждено канонами. Разве это законно, разве это сообразно с устройством церкви, что мы лишаемся, дарованной нам от Бога, власти, а другие дозволяют себе делать то, что запрещено канонами? Хотя император и говорит, что легаты пришли для того, чтобы снять с него запрещение, но на это нет позволения в канонах 384 . Что позволительно по церковным правилам, или непозволительно, на это легаты мало обращали внимания; но действуя в своих видах, они действовали в тоже время вопреки благосостояния Константинопольской церкви. Они желали лишь угодить императору и мало помышляли о действительных пользах церкви. «Римляне пришли как бы для того – говорит патриарх – чтобы объявить войну против нас» 385 . И действительно они объявили войну патриарху и его стремлениям поддерживать достоинство церкви против узурпации. Патриарх говорит: «хотя дело шло о том, что епископ без всякой другой причины, кроме той, что он не захотел (т.е. Николай сам) чрез страшное нечестие позорить не только церковь , но и все христианство почему он и решился претерпеть ссылку; в обрек себя на жизнь; в которой желательнее была бы смерть; – хотя дело шло об этом, легаты однако вместо того, чтобы защищать и стоять за дело справедливости, охотнее став на сторону тех, кто тиранически и насильственно обращались с нами, подобно им, тиранически выразили свою власть. Они дали свое согласие на тираническое обращение с нами, и уж не знаю, чем они руководились в этом, потому что я не хочу сказать, что они подкуплены были деньгами от власть имеющих и таким образом были побеждены. И этого мало. Наслушавшись от врагов ложных известий, они возвратились в Рим, дали такие сообщения о деле, о которых они хорошо знали, что ничего подобного вовсе и не было. Нелегко сносить, прибавляет патриарх, когда двое или трое обманываются по каким-либо причинам, но насколько тяжелее видеть, когда целая церковь введена в ошибку ложными объяснениями»? А так именно и было с Константинопольскою Церковью, по словам его, благодаря неискреннему образу действия легатов. «Ибо – продолжает патриарх – слыхано ли было когда-либо о таком решении, с каким в ваши дни в лице своих легатов Римская церковь выступила против меня, или лучше сказать на срам и позор для самой себя? Но да не оскорбят вас мои слова. Что худо, то достойно осуждения, и если слова будут молчать, самые дела будут порицать сами себя» 386 . |
| 2. Натянутые отношения между Востоком и Западом до Керуллария – продолжались более 150 лет. Общение выражалось в том, что церкви и монастыри греческие беспрепятственно существовали в Италии и в самом Риме и его окрестностях, а равно церкви и монастыри латинские существовали в Антиохии и самом Константинополе, при чем те и другие следовали своим обрядам. Латиняне молились в церквах греческих, особенно паломники, и греки молились пред иконами, приносимыми с Запада. Папские легаты присутствовали с правом голоса на греческих соборах в Константинополе, как это было и прежде. Но это общение нарушалось в те моменты, когда папы особенно сильно обнаруживали свои обычные притязания на вмешательство в дела Константинопольской церкви, или особенно пропагандировали свои нововведения в догматах и обрядах. Так, имя папы было исключено из диптихов Константинопольской церкви при патриархе Николае Мистике (до 920 г.), потому что папа долгое время являлся защитником четвертого брака, вступить в который дозволил себе Лев Философ. Затем известно, что патриарх Сисиний вынужден был вновь разослать от своего имени известное окружное послание Фотия о римских заблуждениях. При патриархе Сергии (999–1019) имя папы Uoahha XVIII (1008 г.) возносилось в Константинопольских церквах, но при нем же, вероятно, вычеркнуто было из диптихов имя папы Бенедикта (1012–24), который приказал в церквах употреблять символ веры с прибавлением Filioque. Этот патриарх снова разослал окружное послание Фотия (Сергий был внучатый племянник Фотия) 1139 . 3. Формальный разрыв. – При патриархе Михаиле Керулларии последовал наконец окончательный разрыв 1140 . В это время папа Лев IX (секретарем у которого был известный Гильдебрандт) прилагал особенные усилия к совращению италийских греков в латинство. Между тем император Константин IX Мономах искал посредничества папы к заключению союза с императором германским (против турок) и не прочь был за это уступить папе те самые италийские области (Апулию, Калабрию и Сицилию), на которые папы издавна простирали свои виды. |
| Такими же качествами отличаются и те письма патриарха Николая, которые были отправлены в Болгарию князю Симеону и местному архиепископу. По своему содержанию они также очень важны и проливают свет на политические отношения Византии и Болгарии, на культурно-просветительское влияние первой на вторую, равно и на внутренний рост нового христианского народа, воспринявшего Православие из Византии. И вся вообще обширная корреспонденция патриарха Николая поставляет его в ряду видных представителей византийской литературы. Из других литературных трудов Николая Мистика сохранился лишь отрывок из одной его беседы, произнесённой к народу в храме Св. Софии в 904г. по поводу взятия Фессалоники сарацинами. Начало этой беседы показывает, что патриарх составил и другие гомилетические произведения, которые, однако, до нашего времени не дошли. Как проповедник, патриарх Николай отличался красноречием. Ефремий прямо говорит, что он был εφυς περ λγους (Col. 402В). Патриарху Николаю также приписываются: речь к императору Льву при посвящении в патриарха, Символ веры на этот случай, устав о постах, данный проту Св. Афонской горы. Но, по новейшим данным, эти произведения нельзя относить к авторству Николая. 52 Итак, патриарх Николай Мистик был глубоко образованным и талантливым литературным деятелем Византии Х в. По словам Гергенрётера, патриарх Фотий лучшими своими сторонами жил в своём ученике, Николае Мистике , который более, чем другие его ученики, следовал руководству и заветам знаменитого своего дидаскала. 53 В истории византийского духовного просвещения он, подобно Фотию, оставил довольно значительные следы своими разнообразными трудами. Когда патриарх Николай Мистик был низложен императором Львом с престола за противодействие четвёртому браку, то его преемником по кафедре был избран Евфимий (907–9II). 54 Тогда как Николай был учеником Фотия и отчасти повторил в истории Византийской церкви славную эпоху своего учителя, Евфимий был учеником патриарха Игнатия, близко стоял к студитам, прошёл суровую аскетическую школу в монастыре вифино-мизийского Олимпа и был выдающимся византийским подвижником. |
|
|
