| французский академик Гуабо-Дюбуа, подводя обоснование к отмене Нантского эдикта, опубликовал свой перевод двух писем блж. Августина – 93-го к Винсентию и 185-го к Бонифацию. Этот перевод был предварен введением под тяжеловесным, но характерным заголовком: «Соответствие действий Церкви Франции по отношению к протестантам действиям Церкви Африки по возвращению донатистов в лоно Кафолической Церкви» 315 . Донатисты в эпоху св. Августина представляли собой церковный раскол, с которым эффективно боролась светская власть: два переведенных письма св. Августина подчеркивали справедливость этих действий. В письме к Винцентию блж. Августин, в частности, утверждает, что со временем изменил свои воззрения по отношению к донатистам. Сначала он вовсе не сочувствовал применению силы и намеревался действовать исключительно словом, рассуждением и вразумлением, так как боялся, что принудительное обращение только превратит явного еретика в еретика скрытого – т. е. ложного христианина. Изменить свои воззрения его заставили результаты действий власти, объявившей донатизм вне закона. Там, где это имело место, целые города возвращались в общение с Церковью. Таким образом, Августин увидел пользу принуждения. Очевидно, что насилием не привести человека к истинной вере, но, по крайней мере, его можно заставить задуматься – страх наказания вынуждает серьезно пересмотреть то, во что человек верил по обычаю или из конформизма. Принуждение – зло, но оно используется против другого зла – меньшим поражается большее. Вместе с тем всякое насилие недопустимо. Злодеи всегда гонят добрых людей с жесткостью, преследуя цель навредить им, в то время как добрые люди притесняют злодеев со сдержанностью и для их же блага. Между этими двумя ситуациями имеется различие в модальности и целеполагании. В отношении модальности Августин замечает, что государство прибегает к санкциям, так как имеет место нарушение закона, но их санкции, в отличие от деяний злодеев, не должны доходить до пыток или летального исхода. Что касается целеполагания, Августин различает насилие убийцы, для которого не имеет значения, кому и как он причиняет боль, и насилие хирурга, целеполагание которого определяется медицинскими показателями: «...один преследует саму жизнь, другой – опухоль» 316 . |
| Подписание Нантского эдикта (13 апр. 1598) завершило религ. войны. Эдикт предоставил Г. особый статус - они уравнивались в гражданских правах с католиками и получали доступ к гос. должностям (при исполнении должностных обязанностей Г. разрешалось не присутствовать на религ. католич. церемониях). Для решения судебных тяжб с участием Г. при действующих парламентах создавались чрезвычайные палаты (палаты эдикта), чьи полномочия сводились к рассмотрению гражданских и криминальных дел и к контролю за исполнением эдикта. Новые палаты состояли наполовину из Г. Самой большой была палата эдикта при Парижском Парламенте: 1 президент из католиков и 16 советников (10 от католиков и 6 от Г.). Католичество оставалось гос. религией, но были подтверждены права Г. на свободу проповеди, школьного преподавания и богослужения. Реформатское богослужение по-прежнему было запрещено в Париже, во всех крупных городах и епископских резиденциях, но разрешалось там, где было введено ранее (2 места в каждом бальяже и сенешальстве в окрестностях городов, всего ок. 200 городов). Центрами Г. стали Шарантон, Сомюр, Монтобан, Седан (в Сомюре, Монтобане и Седане были основаны кальвинист. семинарии). Деятельность консисторий, коллоквиумов, провинциальных и национальных синодов разрешалась только с санкции короля. В отличие от выпущенных ранее мирных эдиктов дополнительным бреве предусматривалась материальная поддержка гугенотских министров (пасторов) - 45 тыс. экю ежегодно из доходов королевской казны. В основной части эдикта король разрешал Г. самим заботиться о вспомоществовании министров, кроме того, допускалась поддержка протестант. церквей частными лицами. Самой серьезной уступкой, сделанной Г., было сохранение за ними военных крепостей и городов на юге и юго-западе Франции. Кроме того, несмотря на запрет протестант. богослужений при королевском дворе, герцогам, пэрам, маркизам, графам, губернаторам, генеральным наместникам, маршалам и капитанам охраны короля разрешалось совершать протестант. богослужения в кругу семьи, без громкого пения псалмов. Однако подчеркивалось, что если король пребывает более 3 дней в местах, где разрешено отправление протестант. культа, то богослужение может быть совершено только после его отъезда. |
| Браки их подвергались то большим, то меньшим стеснениям, напр. не говоря о том, что легальность брака условливалась благословением католического священника, брачные дела их были отданы в заведывание католических духовных судов, которые действовали на основании своего канонического права. С отменой Нантского эдикта в 1685 г., всем протестантским пасторам было предписано немедленно оставить Францию. Вследствие этого, заключение браков с участием протестантского духовенства, практиковавшееся до сих пор в широких размерах, несмотря на все запрещения, должно было стать невозможным. Несмотря, однако, на предписание правительства, множество протестантского духовенства осталось и укрывалось во Франции. В лесах, в пещерах, в глубоких пропастях совершало оно богослужение, собирая сюда членов гонимой церкви. Сюда же являлись и желавшие вступить в брак, получали от своего священника благословение и начинали жить как супруги, не заботясь о гражданских последствиях и о наказаниях, так как суды не придавали этим бракам ровно никакого значения. Католическому духовенству не могли быть неизвестны эти бесчисленные «mariages du desert» – так называемы были эти браки; но и католическое духовенство начало чувствовать некоторые сомнения совести. Допускать «еретиков» к церковному священнодействию, преподавать таинство людям неверующим, не желающим, внутренне осмеивающим это таинство, должно было казаться добросовестному священнослужителю профанацией святыни. Вследствие этого, многие католические священники отказывали протестантам в венчании, а это вело лишь к увеличению числа «пустынных браков». Бывали и такие казусы, когда сердце человеческое не слушалось религиозной вражды, когда гугенотка отдавала свое сердце католику, когда протестант решался соединить свою судьбу с судьбой девицы из католической семьи. Эти " смешанные браки» сопряжены были едва ли не с большими еще затруднениями. Тут не только католическое духовенство вооружалось против вступления в брак с «еретиками», с явною опасностью для спасения души; тут и протестантское духовенство готово было действовать всеми силами против подобных браков. |
| Нужда нередко делала людей изобретательными. Жених и невеста, предвидя отказ местного католического священника обвенчать их, тем не менее шли к нему, пригласив с собою нотариуса, и когда священник на их просьбу обвенчать отвечал отказом, они заявляли, что все таки согласны вступить в супружество, так что это заявление слышали и священник, и нотариус, – тем самым желали придать браку легальный характер. Людовик XIV запретил совершенно и смешанные браки, и всякое участие нотариусов в легализировании брака. Крайне стесненное положение французских протестантов заставило их обратить внимание на то, что во Франции уже издавна брак, как таинство, отличался от брака, как договора. Для них самое лучшее было доказывать, что король есть полный хозяин, без всякого вмешательства церкви, устанавливать законные условия и законную форму для брачных договоров своих подданных, какого бы они ни были вероисповедания. Протестанты действительно с жаром и отстаивали в литературе идею брачного договора и королевские права относительно этого договора. Таков напр. Memoire sur les mariages des protestans, появившийся в Париже в 1755 г. Автор мемуара, следя исторически за судьбой протестантов во Франции, желал доказать, что, во время действия Нантского эдикта, протестантам дозволено было вступать в браки перед их духовными лицами; но потом неожиданно сделал отсюда не тот вывод, что духовенству протестантскому и на будущее время должно быть предоставлено право венчать, а тот, что браки должны заключаться перед гражданским чиновником. Король Людовик XVI запоздал с своим законом о факультативном гражданском браке для протестантов. Протестанты французские были не единственные люди, имевшие интерес развивать идею брака, как гражданского договора. Уже начиналась великая французская революция. Давно во Франции чувствовалось влияние «естественного права», давно слышались рассуждения о непосредственно-природных, «естественных правах» каждого человека; давно некоторые грезили «естественным состоянием», которое когда-то существовало, и к которому нужно вернуться. |
| А вот свидетельство эпохи французской революции. О том, что творилось в провинции Вандея, впоследствии старались не вспоминать. Слишком шокирующие подробности выплывали наружу. Однако в конце XX века архивы, которые 200 лет были засекречены, стали доступными для изучения. По словам французского историка, который выступал с докладом на фестивале «Триалог» в Таллине осенью 2012 года, с вандейцев сдирали кожу и далее поступали очень хозяйственно: изготавливали из нее обмундирование для солдат. А в местности Клиссон солдаты вкопали в землю котел, положили на него решетки и на них сожгли 150 женщин. Вытопленный жир – не пропадать же добру! – аккуратно собрали и выслали в Нант. «Это был жир высшего качества, – вспоминал позднее один из участников событий. – Его использовали в госпиталях». Куклы-мертвецы с признаками разложения тоже имеют свои культурно-исторические аналоги. Речь о весьма специфическом феномене macabre, представляющем собой реалистичное изображение разлагающихся трупов. «Именно наполовину разложившийся труп станет наиболее частым типом изображения Смерти», – говорит уже не единожды цитируемый нами Арьес. Изображения эти не только рисованные (фрески и т.п.), но и скульптурные. Полуразложившийся труп можно увидеть на некоторых надгробиях. Конечно, надгробная скульптура – это не детская игрушка, но жизнь и искусство не стоят на месте… Пляска смерти А знаменитый Danse macabre?! Пляска смерти, часто изображавшаяся в позднее Средневековье на стенах кладбищенских галерей… «Пляска Смерти – это нескончаемый хоровод, где сменяются мертвые и живые. Мертвые ведут игру, и только они пляшут. Каждая пара состоит из обнаженной мумии, сгнившей, бесполой, но весьма оживленной, и мужчины или женщины в одеяниях, подобающих их социальному статусу, с выражением ошеломленности на лице» . Танцы в то время были более естественным проявлением двигательной активности, нежели катание на велосипедах, которых тогда еще попросту не изобрели. Да и клоуны на кладбище – это, если разобраться, никакая не новинка, а, наоборот, в какой-то степени возвращение к европейским культурным истокам (опять же с поправкой на время). В 1231 году Руанский собор запретил «под страхом отлучения плясать на кладбище или в церкви». Это же постановление было почти в неизменном виде повторено на Нантском соборе в 1405 году: всем без исключения воспрещалось плясать на кладбище, играть в какие бы то ни было игры; не должно было быть на кладбище ни мимов (чем не клоуны? – И.М., Т.Ш. ), ни жонглеров, ни бродячих музыкантов, ни шарлатанов с их подозрительными ремеслами . |
| Чрез 1600 лет оно может собрать тридцать два раза 60000 томов т. е. 1920000 томов, для помещения которых вместо одного, потребовалось бы 16 домов. – Как бы то ни было, а нельзя не придти к мысли, что Готы и Вандалы будущего времени могут оказать услугу человечеству 98 . Самые языки немецкий, английский, французский станут конечно мертвыми, – менее известными, и менее употребляемыми, нежели греческий и латинский – эти языки Нового Завета и церкви, которые, значительной частью бессмертия своего, обязаны тому славному употреблению, для которого они послужили. С трудом только может быть будут разбирать наши книги и наши рукописи; шрифт может измениться, может быть и книг не будут более печатать, а будут издавать их в свет посредством какого-нибудь фотографического процесса, и этот новый процесс не приведет ли к изобретению какой-нибудь особенной азбуки?.. Но эти затруднения, которые могут остановить, привести в отчаяние наших потомков, нас не останавливают, когда дело идет о том, чтобы рассказать события 1685 года. Мы отдалены от них только на 193 года, у нас в руках богатые средства, множество статей, воспоминаний, преданий, и мы владеем полной возможностью с совершенной точностью написать историю этого злополучного года. Потомки наши 3473 года были бы слишком взыскательны, если бы за недостатком источников, не приняли писанных свидетельств, которые мы оставляем им в наследство... Между тем относительно источников о жизни Иисуса Христа и Его церкви, которые рассказали бы происхождение христианства от 50 года до 200 года нашего летосчисления, мы находимся в совершенно одинаковом положении с положением наших потомков 3473 года касательно источников отменения Нантского эдикта и убежища (Refuge). На семнадцати вековом отдалении от событий, у нас нет так же всех достоверных бумаг, ни всех первобытных документов; у нас нет полных летописей первобытных церквей, но мы имеем многочисленные и неоспоримые свидетельства современников Иисуса Христа и преемников учеников Его – Апостолов. |
| Жители гугенотской Ла-Рошели, обеспокоенные столь решительными действиями монарха, обратились за поддержкой к англ. кор. Якову I (кон. дек. 1620). Кроме того, несмотря на содержавшийся в Нантском эдикте запрет созывать без разрешения короля ассамблеи гугенотов, таковая была созвана, что по сути сделало протестант. провинции «государством в государстве». Король попытался уладить конфликт путем переговоров, но усилия его посланника, маршала Ф. де Бонна, герц. де Ледигьера, не увенчались успехом. В кон. марта 1621 г. Л. назначил герцога де Люина коннетаблем, что было расценено всеми как объявление войны гугенотам. 18 апр. Л. вместе с армией двинулся в сторону Сен-Жан-д " Анжели, где обосновался Бенжамен де Роган, герц. де Субиз. 16 мая королевская армия осадила город и 24 июня взяла его; путь на Ла-Рошель был открыт. К этому времени генеральная ассамблея гугенотов приняла меры по управлению кальвинист. провинциями: они были поделены на 8 военных округов, откуда все деньги поступали теперь не в королевскую казну, а передавались в распоряжение руководства провинций. На эти средства гугеноты укрепили свои крепости и собрали армию. Первая осада Ла-Рошели оказалась неудачной: де Люин выделил для этой операции слишком незначительные силы. Основная часть королевских войск направилась к Монтобану, где находился один из предводителей гугенотов - Жак Номпар де Комон, герц. де Ла Форс (1558-1652), со своими сыновьями. Осада хорошо укрепленного города-крепости началась 17 авг. 1621 г. и продлилась 3 месяца. Королевская армия (под стенами Монтобана насчитывалось ок. 25 тыс. чел.) потеряла половину своего состава, но взять город так и не смогла; началось массовое дезертирство. 9 нояб. был отдан приказ о снятии осады. Де Люину грозила опала, но 15 дек. он скончался от скарлатины. Неудача при Монтобане свела на нет все предыдущие успехи королевской армии. В Лангедоке герцог де Роган оборонял подступы к Монпелье, где заседала ассамблея гугенотов. 20 марта 1622 г. вопреки мнению министров и придворных король вновь отправился на фронт. Л. взял на себя командование военными действиями на о-ве Ре близ Ла-Рошели, где укрепился герцог де Субиз, и одержал победу. В кон. апреля король взял Сен-Жан-д " Анжели, после чего ему сдались Руайан, Сент-Фуа-ла-Гранд и Эг-Морт; некоторые гугенотские лидеры получили за сдачу городов маршальские должности. Осада Монпелье, порученная принцу де Конде, затянулась и угрожала стать «вторым Монтобаном». После переговоров в Монпелье был заключен религиозный мир (18 окт. 1622): гугеноты добились подтверждения того, что им разрешено совершать протестант. богослужения в тех местах, к-рые были определены Нантским эдиктом, но сохранили только 2 крепости - Ла-Рошель и Монтобан; ассамблея была распущена; герцог де Роган получил в управление 3 города (Кастр, Ним и Юзес), ему была выделена пенсия в 60 тыс. экю. |
| Elig. Prolog, в конце) 2 . Другие средневековые писатели, именно большая часть их, признавали пользу изучения древних языческих авторов. Великий организатор школьного дела при Карле Великом Алкуин в письме к ирландским монахам говорит, что при ревностном изучении христианских догматов молодые люди не должны пренебрегать и светскими науками, и что вообще в основу обучения детей должна быть положена грамматика и другие светские пауки, так чтобы «они могли, как бы, по ступеням мудрости восходить на высоту евангельского совершенства» 3 . Изучение грамматики в средние века тесно связано было с объяснительным чтением классических писателей, как можно видеть из определений этой науки, сделанных разными средневековыми писателями 4 . Поэтому, когда Алкуин и другие схоластики рекомендовали средневековому юношеству занятия грамматикой, то этим самым они поощрили его к изучению классических авторов. Петр Блуасский (Pierre de Blois † ок. 1200 г.) писал епископу Нантскому, который поручил ему воспитание двух своих племянников, что он будет следовать плану обучения, указанному в сочинениях Цицерона и Квинтиллиана. Он вспоминает при этом, что во время своего детства он с большою пользою читал, кроме других школьных книг. Трога Помпея, Светония, Квинта Курния, Тацита, Тита Ливия, которые в своих исторических сочинениях рассказывают много фактов, способствующих к нравственному назиданию и успешному изучению наук светских 5 . Такой же взгляд на изучение древних писателей, какой высказали Алкуин и Петр Блуасский, ясно выражен в сочинениях Рабана Мавра, Анзельма Кентерберийского, Гонория Отюнского и мн. др. 6 С начала эпохи возрождения наук изучение классических писателей значительно усилилось. Кроме латинских писателей, стали с этого времени изучать и греческих. Увлечение классическою литературою в эпоху повреждения породило даже некоторые крайности и злоупотребления, которые, естественно, вызвали против себя реакцию. Знаменитый иезуит XVI в. Антоний Поссевин в своем сочинении «Ragionamento del modo di eonservare lo stato e la liberta» указывает на необходимость оградить школы от «злоупотребления чтением книг безнравственных и нечестивых» (l’abuso della lettura de’libri disonesti ed empi). |
| Этот поворот дела был уже нравственно неблагоприятен: весть тотчас перенесена в Ригу, и пастора ободрились. Через неделю дело слушалось в соед. деп-тах – законов и гражданском – Госуд. Совета. Министерство предложило другую редакцию закона, слабее прежней, но все-таки удовлетворительную: министр вн. д. в потребных случаях предлагает об устранении пастора консистории, и это предложение для консистории обязательно. Резолюция состоялась единогласная, и дело перешло в общее собрание. Встал Рихтер и взволнованным голосом стал говорить (я ждал от него более благоразумия) о кострах инквизиции, о Варфоломеевской ночи, об отмене Нантского эдикта при Людовике XIV, о преданности остзейцев правительству и т. п. К нему присоединился граф Пален с подобными же речами. Оба выразили то мнение, что временное устранение пастора – столь важное дело, что его следует представлять на рассмотрение сената, который может распорядиться в таком только случае, если вина доказана очевидными доказательствами! Говорили немало, и можно было бы собирать голоса, но те члены предложили передать дело в департаменты для нового обсуждения. К сожалению, председатель поддержал это мнение, и так дело затягивается вновь, и на месте упорствующие пасторы получают новое ободрение. Рассмотрение дел этого рода в сенате отнимает у меры всю нравственную силу, перенося обсуждение в коллегию, то есть на спорное место, где голос хотя бы одного члена уже парализует силу решения. Притом с этим порядком соединено замедление производства, и открываются пути ходатайствам всякого рода. А главное, что весьма опасно и о чем может быть не подумали сами г. г. лютеране, – что мера эта послужила бы опасным прецедентом и относительно латинских ксендзов. Тогда непременно поднимется и римская курия и потребует у русского правительства уравнения своих ксендзов с пасторами. Затруднение будет для правительства немалое. Константин Победоносцев Петербург, 21 декабря 1887 1888 год Письмо 72 Прочитав записку Любимова, присланную от Вашего Величества, не нахожу в ней ничего такого, чем бы оправдывалось негодование, возбужденное ею у гр. Воронцова. В записке этой много верного и справедливого, а если он, будучи защитником нового университетского устава, старается показать, что этот устав не имел влияния на беспорядки, за это едва ли можно осудить его, хотя взгляд его на дело по необходимости несколько односторонний. Не понимаю также, почему Воронцову показалось, что в записке “безбожно исковеркана родная речь”. Я нахожу, что записка написана ясным и правильным языком. А в письме Воронцова дело решается сразу таким решительным тоном по первому впечатлению. |
| Резкости и грубости языка протопопа не следует удивляться. Ведь и сам тишайший царь Алексей Михайлович даже во время церковной службы не стеснялся, пользуясь тем же языком, как и Аввакум, прерывать и поправлять в соборе певчих, чтецов, архиереев и даже самого Великого Государя патриарха Никона. Да и на Западе люди своими делами, а часто и выражениями были вряд ли приятнее и мягче русских. Это было столетие бесконечных религиозных войн, кровавых бань Кромуэлла, отмены Нантского эдикта, драгонад и камизаров, тридцатилетней взаимной резни между протестантами и католиками в Германии. Несмотря на парики и кружева, мадригалы и оды, грубость и жестокость пробивались повсюду. Все же жаль, что не редкие русские, в том числе не только Аввакум, но и некоторые владыки, именно в XVII веке позволяли себе включать в свои писания выражения, явно неподобающие к употреблению в религиозных трактатах и прениях. Примечания Материалы для истории раскола... Т. IV. С. 223—284; ЛЗАК. Т. 24. С. 53—56. Аввакум. Сочинения... С. 61; также см. выше, гл. 29 этой книги. Материалы для истории раскола... Т. VII. С. 53—63; ЛЗАК. Т. 24. С. 229— 262; Робинсон À.Н. Æизнеописания Àввакума и Åпиôания... С. 179— 202. См. статьи автора этой книги: Die Welt der Slawen. 1956. Bd. 3. S. 286-289; Studies in Russian and Polish Literature. Cravenhage, 1962. P. 46—71; Возрождение (Париж). Т. 173. 1966. V. С. 108-126; [Вестник РСХД. 1995. 171. С.43-70]; вводную статью и примечания А. Н. Робинсона в кн.: Робинсон А.Н. Жизнеописания Аввакума и Епифания...; и статьи: Робинсон А.Н. Аввакум и Епифаний (К истории общения двух писателей)//ТОДРЛ. 1958. Т. 14. С. 391-403; Он же. Житие Åпиôания как памятник дидактической автобиограôии//Òам же. 1958. Т. 15. С. 391-403. Материалы для истории раскола... Т. VI. С. VI (введение). “Ответ православных” см.: Материалы для истории раскола... Т. VI. С. 269—298, 313—334; Т. VIII. С. 354— 360; Христианское чтение. 1890. Т. II. С. 732—738. “Ответ” был описан В. Дружининым (ЛЗАК. T. 26. С. 1—25 отдела “Пустозерский Сборник”). “Послание к сыну Максиму” см.: Материалы для истории раскола... Т. VI. С. 90—261; “Послание о антихристе” см.: Там же. С. 261—268; “О познании антихристовой прелести” см.: Там же. С. 79—89. |
|
|
