| Драматизм – это иллюстрация всей бывшей борьбы Христа с «синагогой». Каиафа, слуга сатаны, объятый неудержимой страстью – убить Христа, давно уже произнесший смертный приговор ( Ин. 11:50, 57 ; Лк. 22:2 ), тайно подкупивший Иуду ( Мф. 26:15 ) и вероломно силою схвативший в саду ( Лк. 22:52 ), приглашавший подчиненных ему слуг лжесвидетельствовать и клеветать на Христа ( Мф. 26:59 ), все-таки не мог, при всем своем желании, осудить Христа без формально-видимого основания. С другой стороны, этот властелин деспот, презиравший народ ( Ин. 7:49 ) и державший его в ужасном рабстве, боялся народа ( Лк. 22:2, 6 ) и искал удобного случая схватить и убить Иисуса без народа ( Мк. 14:1, 2 ), не в праздник ( Мф. 26:5 ). При таком естественном колебании Каиафы, молчание Иисуса парализовало и сдерживало в нем сатанинские порывы ненависти ко Христу и насильственный приговор над Христом. Перед молчанием Самой истины, обличавшей судей громче слов, отступало в Каиафе все сатанинское и выступало в нем то, что оставалось еще в нем человеческого. И в этих перипетиях внешней борьбы Каиафы открывается нам внутренняя духовная борьба Сына человеческого с князем мира сего ( Ин. 14:30, 12:31, 16:1 ; Лк. 22:53 ). Не мог Каиафа произнести своего кровавого приговора, пока эта, внутренняя духовная борьба не достигла своего зенита, когда исповедание Христа, что Он – Сын Божий, вызвало формальный приговор смерти. Убивают Христа за то, что Он – Сын Божий! Дальше идти некуда и сатане! Состав, характер и влияние Синедриона уясняет нам многое в Евангелии и особенно в осуждении Христа. Столько благодеяний оказал Иисус Евреям и, с другой стороны, так легко было защитить и оправдать Невинного и Безгрешного Узника, по уголовным законам Иудеев, отличавшимся беспримерной гуманностью к подсудимым: и однако ж никто из облагодетельствованных Иисусом не явился на защиту своего Благодетеля. И мало того, этот народ, под воздействием первосвященников, моментально превратился в личного врага своего Благодетеля и неистово требовал Ему смерти у Пилата, отдавая предпочтение разбойнику Варавве. |
| Христос явился здесь как Бог , но Он не перестал быть и человеком. В чем же и как выразилась Преображение Господа? Прежде всего τ ε δος το προσ που α το γ νετο τερον ( Лк.9:29 ), не само лицо, но лишь вид, определенное его выражение (τ ε δος), какое привыкли видеть апостолы. Обыкновенно принимают это замечание ев. Луки равнозначащим μετεμορφ θη первых двух синоптиков 52 , но это не вполне справедливо, ибо указание ев Луки имеет в виду частную черту, характеризующую преображенное состояние Спасителя, поскольку этот писатель общего определения происшедшего с Христом не дает. Κα γ νεπο ев. Луки, сообразно принятому им методу повествования, означает, что отмеченная им особенность была усмотрена апостолами, как факт, происхождение которого для них неизвестно, и оставалась во все время явления. Должно, думать, что это εδος τερον условливалось тем обстоятельством, что лице Иисуса просияло, как солнце ( Мф.17:2 . Ср. Мф.13:43 ). Допущенное здесь ев. Матфеем сравнение отчасти выясняет нам источник этого света: он, очевидно, шел не отвне, а изнутри, лучи его распространялись от лица Спасителя 53 , но не были следствием освещения каким-нибудь посторонним блестящим телом, к чему склоняется Ольсгаузен 54 . Между тем из хода рассказа совсем не следует, чтобы Иисус Христос, Моисей и Илия находились в некоторой светящей сфере, которая и им сообщала способность лучеиспускания, напротив, последнее представляются отдельным и самостоятельным у каждого из них. Моисей и Илия явились во славе ( Лк.9:31 ), следовательно, уже с блеском, а не получали его по прибытии. Кроме лица и одежды (Христа) сделались белыми, как свет ( Мф.17:2 ) или как снег ( Мк.9:3 , ср. Мф.28:3 ; Дан.7:9 ). Здесь сравнение не так сильно и позволяет догадываться, что причина изменения вида одежд заключалась в освещении их блеском, исходившим от лица Спасителя. Так по Матфею, но Марк и Лука и им усвояют лучеиспускательную силу вроде блеска молнии ( ξαστρ πτω Луки. Ср. Иез.1:4,7 и Наум.3:3 ) или звезд (στ λβω Мк.), не заимствованную от каких-нибудь других источников, напр., от солнца. |
| Обличая таким образом безвременное усердие учеников, Иисус в то же время изгладил следы его. Прежде чем слуги связали Ему руки, Он прикоснулся к уху Малха (так назывался слуга, раненный Петром) и исцелил его. Такое соединение величия и кротости, силы и беззащитности еще на несколько мгновений остановило буйную толпу. Между тем, ученики, пользуясь ее смятением и нерешительностью, один за другим начали удаляться с такой поспешностью и таким невниманием к положению своего Учителя, что один из них, впоследствии описывая это обстоятельство, почел за долг сказать: тогда вси оставльше Его бежаша (Мф. 26, 56). Ибо после того, как увидели, что Богочеловек не хочет защитить Себя ни сверхъестественными, ни естественными средствами, страх тотчас подавил все прочие чувства и заставил их думать только о своем спасении, которое было возможно лишь путем немедленного бегства. Последние слова, которые слышали ученики из уст своего Учителя, были сказаны в упрек начальникам стражи и фарисеям. «Как будто на разбойника пришли вы с мечами и дреколием, чтобы взять Меня, — говорил им Господь с прежней, Ему свойственной властью. — Не всякий ли день бывал Я с вами в храме, сидел там и учил, и вы не брали Меня? Но се есть ваша година и область темная!.. Да сбудется писание» (Мк. 14, 49)… Упрек этот был не только совершенно справедлив, но и весьма нужен. Начальники стражи, а особенно члены синедриона (Лк. 22, 52) должны были понять из этих слов, что они сами стали причиной неприятного поступка одного из учеников Иисусовых, дозволив себе обращаться с беззащитным и всеми уважаемым человеком, как с грабителями и злодеями. Не без намерения сделано новое указание на ту великую истину, что все, теперь происходящее, случилось сообразно с пророчествами: светильник пророчеств особенно был нужен теперь, при наступлении области тьмы. Когда Иисус остался один, стражи связали Его и повели в Иерусалим тем же путем, которым Он недавно шел с учениками. За Божественным Узником, по сказанию св. Марка (Мк. 14, 51–53), следовал один юноша, одежда которого (полотно, обернутое по нагому телу) показывало, что он вышел на шум народный внезапно, без сомнения, из того дома, которому принадлежал вертоград. Такое усердие показалось подозрительным страже, которая, избавившись от несвойственного ей страха, сделалась, по обыкновению своему, наглой и жестокой; и бедный юноша мог спасти свою свободу, только оставив в руках слуг первосвященнических последнюю плащаницу. |
| Посещение Господом Иерусалима повело сначала к обострению, а затем и к разрешению конфликта. Первое покушение на убиение Господа – еще в первый период Его служения – было вызвано исцелением больного в Овчей купели (ср. 5:18). Намерение иудеев не было случайным и мимолетным. Оно обусловило образ действий Господа (7:1). В народных массах отношение к Господу было тоже не одинаковое (7:12). На него, во всяком случае, влияло отношение руководящих кругов (ст. 13). Покушение их на убийство было памятно иерусалимлянам (7:25–26). Не знавшие о нем (стт. 19–20) принадлежали, очевидно, к паломникам, пришедшим издалека. Обострение конфликта выражается в повторных покушениях побить Господа камнями. Первое отмечено в 8после того, как служители Синедриона, посланные взять Его (7:32), не посмели наложить на Него руки (7:46–52). В нарастающем конфликте Господь, в недрах самого Синедриона, имеет робкого защитника в лице верного Ему Никодима. Возможно, что к этому же времени относится случай с женою, взятой в прелюбодеянии и приведенной к Господу ( Ин. 8:1–11 ). В науке не существует сомнения в том, что весь отрывок Ин. 7:53–8:11 , отсутствующий почти во всех древних рукописях и неизвестный древним восточным толкователям, не составлял изначальной части Ин. Встречаются рукописи Нового Завета – тоже поздние, – в которых этот отрывок помещается в Лк. или в Мк., но его обычное место – в Ин. Возможно, что оно объясняется контекстом. Грех женщины был грех плоти. К Господу ее привели фарисеи и книжники (8:3), и в начале Своей речи, следующей непосредственно за прорекаемым отрывком, Господь говорит фарисеям (ср. стт. 13–14): «вы судите по плоти, Я не сужу никого» (8:15). Господь не осудил грешницу. Но очень возможно, что за отрывком укрепилось его теперешнее место в Ин. и потому, что эпизод, несомненно исторический, относится по времени к посещению Господом Иерусалима в начале пути. Это могло быть известно носителям церковного предания, к которым и восходит текст Ин. в его теперешнем составе. При таком решении текстуальной проблемы, провокационный вопрос книжников и фарисеев был бы дальнейшим проявлением того нарастающего конфликта, которым отмечено пребывание Господа в Иерусалиме. Книжники и фарисеи поставили Господа перед альтернативою: или высказаться против Моисея (8:5), или произнести приговор, на который Он не имел формального права. Господь избрал третью – противниками не предусмотренную – возможность: Он перенес решение вопроса в плоскость моральных оценок и отношений (7 и слл.). Он так же поступит и впоследствии, когда, – тоже в Иерусалиме, но уже накануне Страстей, – Его противники поставят Ему провокационный вопрос о подати Кесарю ( Лк. 20:20–26 и паралл.). |
| «Как будто на разбойника вышли вы с мечами и кольями, чтобы взять Меня! – обратился Господь к иудеям. – Каждый день бывал Я с вами в храме, и вы не поднимали на Меня рук; но теперь – ваше время и власть тьмы» ( Лк. 22:52–53 ). Тогда жалкие рабы тьмы взяли Господа и предали своему суду. Осуждение невинного Христа осудили как врага народа, как врага императора и как врага религии. Поспешно собирались лжесвидетельства, наскоро вершились формальности суда. Блюстителей земного правосудия мало интересовало, виновен ли Подсудимый, – они просто не могли терпеть Того, Кто пришел с Неба. Со злорадством и мрачным самодовольством о Богочеловеке было сказано: «Он богохульствует» ( Мф. 26:65 ). Но самым удивительным оказалось другое. Простой народ, столь почитавший Спасителя за Его чудеса и учение, народ, который был даром насыщаем, исцеляем и воскрешаем Господом, во множестве собравшись перед судебной палатой, на вопрос Пилата, отпустить ли Христа, закричал: «Да будет распят» ( Мф. 27:22–23 ). Люди, которых так трудно объединить на созидание, творчество, на любое доброе дело, нашли единство в страшном, безумном крике: «Смерть Ему!» ( Лк. 23:18 ). Человечество вынесло приговор Источнику жизни, пришедшему на землю для спасения людей. Да и могла ли воплотившаяся Истина избежать страданий, когда мир раболепствует перед ложью и злом? Каждый, кто бы он ни был, когда бы и где бы ни жил, если сознательно совершает грех, если избирает грех как принцип жизни, уже сам себя поставляет в ту толпу, которая кричала: «Распни Его!» ( Мк. 15:13 ). Терновый венец Христа подвергли истязаниям. Для этого был собран целый полк воинов. Спасителя раздели, привязали к столбу в наклонном положении и стали бить плетками, в концы которых были вдеты острые костяные и металлические шарики. От подобных ударов кожа на теле разрывалась. Кровь обильно текла из ран. Не все, подвергаемые такому наказанию, оставались живы. Господь претерпел эту пытку. Воины, злобно насмехаясь над Ним, надели на Него багряницу, то есть военный плащ красного цвета, подобный тем, какие надевали цари и высшие военачальники. На голову Спасителя возложили венец, сплетенный в виде шапки из колючего терновника, в руки дали трость – это должно было изображать царские венец и скипетр. Издевавшиеся брали трость из рук Господа и били Его по голове – тогда длинные колючки тернового венца впивались глубже и ранили сильнее. |
| Основную отличительную идею евангельской истории Иоанна составляет Логос, Богочеловек Иисус, в лице которого совершается победа веры над неверием, света над тьмою, добра над злом. Этот Логос, вопреки представлениям отрицательной критики, имеет за собой столь же действительную историю в Иоанновом изложении, как и в представлении синоптиков. Как оказывается из внимательнаго разсмотрения четвертого Евангелия, изображаемый Логос Иисус вполне соответствует условиям человеческой природы, – так в этом Евангелии имеются прямые указания на плотское его происхождение (2:1; 19:25; 1:45; 7:35) и косвенное на крещение (1:29–34; 3:26). Он испытывает чувства возбуждения, и возмущения, сострадания, пережитой пред страданиями внутренней борьбы и скорбей на кресте (12:27; 11:33–35; 18:11), – как представлено и в повествовании синоптиков. Что касается намеренных в четвертом Евангелии опущений событий искушения Его в пустыне, смертельной Его тоски в Геосиманском саду, как бы недостойных Логоса, равно умолчание об установлении таинства св. Евхаристии (из антииудейской тенденции), то, с одной стороны, имеются прозрачные указания на все эти события (14:30; 17:1; 6:53), а с другой, эти опущения обязаны ясному сознанию писателя относительно совершенной известности означенных событий из синоптиков и отсюда они не могут служить основанием к заподозрению исторической истинности повествования евангелиста Иоанна. Во всяком случае признанное общее согласие четвертого Евангелия с остальными тремя Евангелиями показывает ложность того воззрения, будто в Иоанновом Евангелии под воздействием идеи Логоса представлен иной образ исторического Христа сравнительно с синоптиками. Важная затем отличительная черта в повествовании Иоаннова Евангелия усматривается в обозначении времени и места общественного служения Господа Иисуса, в связи с чем находится особенный распорядок повествования о деятельности Его (по праздникам). По сказанию синоптиков представляется, что Спаситель, по крещении Своем возвратившись из Иудеи в Галилею, в последней затем всецело совершал общественное служение, иногда посещая и соседние с ней местности и никто из синоптиков не дает опредленных показаний о том, что Иисус Христос посещал столицу иудейства – Иерусалим впредь до той самой Пасхи, в которую явился сюда для крестных страданий и смерти ( Мф. 4:12–18,25 ; Мк. 1:14; 10:1 ; Лк. 4:14; 9:51–52 ). |
| С одной стороны, в словах и делах Иисуса нельзя не усмотреть некоей уверенности в Своем мессианстве (помазанничестве) – в первую очередь в широком смысле слова: Он помазан на особую, прежде всего, пророческую миссию. Вновь обратимся к программным словам Иисуса, взятым из Ис. 61, 1 : «Дух Господень на Мне; ибо Он помазал (e)/xrisen) Меня...» ( Лк. 4:18 ). И все же мы то и дело встречаем в Евангелиях, что Иисус не поощрял именования Себя Христом (напр., Мф. 16, 20 и пар.). Значит, были причины. Здесь имелось в виду мессианство в смысле претензий на политическое лидерство на основе Давидова происхождения. Поэтому в тесном соседстве с титулом «Мессия» идут титулы-синонимы «Сын Давидов» (см., например, Мф. 12, 23 ; Мк. 10, 47 ; Ин. 7, 42 ) и «Царь Израилев» (см. Мф. 15, 32 ; Ин. 12, 13 ), которые тоже применяли к Иисусу и которые Он также не особенно одобрял (см. Ин. 6, 15 ). С другой стороны, именование Иисуса сыном Давида не могло сформироваться только как послепасхальное исповедание о Его Воскресении. Объяснение тут простое. Нигде до этого в иудейской традиции ожидания Мессии, т.е. воцарения потомка Давида, не выражались в терминах смерти и воскресения 197 . Значит, уже проповедь и действия Самого Иисуса даже у Его противников, не говоря об учениках и последователях, вызывала ассоциации с царственными притязаниям. Да и осужден Он был римской властью как «Царь Иудейский» 198 . Но почему же Иисус запрещал называть Себя Христом? Или более корректно: почему запрещал говорить, что Он – Христос? Очевидно, не потому, что вовсе отрицал Свое мессианское достоинство, а потому, что понимал его иначе, чем было принято, «так что исповедание Иисуса Мессией означало непонимание Его миссии» 199 . Он же понимал Свое мессианство в русле таких библейских же (!) пророчеств, как песни Девтероисайи о страдающем «Отроке Господнем» ( Ис. 42, 1–4; 49, 1–6; 50, 4–9 и 52, 13–53, 12). Все дело в том, что идея страдающего Мессии, сохранившаяся в библейских текстах, «не пользовалась популярностью у иудеев Палестины» 200 . Например, среди Кумранских рукописей (тех, что содержат небиблейские произведения, то есть отражают тогдашние религиозные воззрения и чаяния) нет ни одной, где бы встречались «описания страдания Мессии за грехи Своего народа, хотя получили развитие идеи Божественного достоинства Мессии, Его первородного рождения от Бога, Его Богоизбранности, а также установления Им всеобщего и вечного Царства праведности» 201 . |
| Плач о Иерусалиме (13:34–35) 37–39 Затворенные двери (ключ разумения) 52 — Реакция книжников и фарисеев 53–54 — Скорее всего, речь Премудрости Божией завершала этот отрывок в общем источнике Лк и Мф, однако Лука перенес в конец слова о ключе разумения, чтобы переход к рассказу о дальнейших нападениях фарисеев и книжников выглядел более естественным. Один фарисей просил Его к себе обедать ( — фарисеи, как и другие представители зажиточных классов иудейского общества, в будние дни питались дважды: обед ( Ґriston) происходил утром, накануне полудня, а ужин ( de‹pnon) — вечером; легкий завтрак мог предшествовать началу дневной работы. По субботам ели трижды, причем здесь, вероятно, подразумевается главная трапеза, которая происходила после собрания в синагоге около полудня (7:36; 14:1). Ритуальное омовение рук перед едой было фарисейским правилом, но не предписывалось ветхозаветным законом. Иисус и Его ученики не соблюдали его, даже находясь в доме фарисея (Мк 7:1–5). Вы, фарисеи, внешность чаши и блюда очищаете — речение как бы предполагает, что у фарисеев было в обычае очищать только внешнюю сторону сосуда. Однако поскольку ветхозаветный закон подразумевал очищение водой не только внешней, но и внутренней части сосуда, к которому прикоснулся ритуально нечистый человек (Лев 15:12), здесь надо усматривать метафорическое значение — одно лишь внешнее очищение человека столь же неразумно, как и очищение одной внешней части грязного сосуда. Фарисеям не поможет ритуальная чистота, если их сердца полны ‘хищения, грабительства, жадности’ (ср. Евр 10:34) и ponhr…aj ‘лукавства, злобы, зависти’ (ср. Рим 1:29). Не Тот же ли, Кто сотворил внешнее, то есть горшечник или Бог (сравнение творения Божиего с гончарной работой — нередкий образ в ВЗ: Ис 29:16; 45:9; Иер 18:2–6), сотворил и внутреннее? — следовательно, надлежит очищать и то, и другое. Подавайте лучше милостыню из того, что у вас есть — здесь выражение в винительном падеже t¦ ™пТпта, букв. ‘то, что есть внутри’, допускает разные понимания: 1) ‘следуя внутреннему, то есть духовному началу, подавайте милостыню’ — если фарисеи смогут преодолеть свою жадность, то есть внутреннюю нечистоту, они станут чисты всецело, и внешнее ритуальное очищение будет излишним 85 ; 2) винительный падеж, выражающий обстоятельство: ‘подавайте милостыню искренне, от сердца’; 3) винительный падеж в обычном значении прямого дополнения: ‘подавайте в качестве милостыни то, что находится внутри (сосуда)’. Может быть, в изречении обыгрывалась двузначность арамейского глагола zki, который, по некоторым предположениям, мог означать ‘давать милостыню’ и ‘очищаться нравственно’. |
| Мк 8. 27 - 9. 1 является поворотным моментом в повествовании, открывающим путь на Голгофу. В Кесарии Филипповой ап. Петр исповедует Иисуса Христом (Мессией), но не признает неизбежности Страстей. В ответ, обращаясь не только к ученикам, но и к народу, Господь учит: «Кто хочет идти за Мною, отвергнись себя, и возьми крест свой, и следуй за Мною» (Мк 8. 34). Необходимость страданий Сына человеческого неоднократно подчеркивается в Мк 8. 31; 9. 31; 10. 32-34. В Мк 8. 27-10. 52 описывается путешествие Иисуса Христа в Иерусалим. В Мк 11. 1-13. 37 рассказывается о Входе в Иерусалим, чуде со смоковницей, приводится притча о злых виноградарях, Господь отвечает на вопросы о подати кесарю, о воскресении мертвых, о наибольшей заповеди и о том, какой властью Он совершает Свои деяния. Кроме того, приводятся рассказ о лепте вдовы и пророчества о последних временах. В 14-15-й главах дано описание Страстей, крестной смерти, свидетельств воскресения Христа. Эпилогом служит рассказ о явлении Воскресшего Христа Марии Магдалине и др. ученикам (Мк 16). Евангелие от Луки Начинается Евангелие с краткого вступления с обращением к Феофилу (Лк 1. 1-4), выделяются 5 основных частей: 1) повествование о рождении Иоанна Предтечи, а также о Рождестве и детстве Спасителя (Лк 1. 5-2. 52), которые выстроены как диптих и включают ряд библейских песней ; 2) повествование о начале земной жизни и служения Иисуса Христа, в состав к-рого входит родословие Христа, рассказы о крещении на Иордане и об искушении в пустыне (Лк 3. 1-4. 13); 3) повествование о служении Иисуса Христа в Галилее (Лк 4. 14-9. 50) с подробным изложением Его учения (проповедь в синагоге Назарета, проповедь «на ровном месте»), описанием чудес исцеления, обстоятельств призвания некоторых учеников, споров с книжниками и фарисеями, Преображения; 4) повествование о путешествии в Иерусалим (Лк 9. 51-19. 44), в к-ром подробно говорится об ученичестве, приводятся текст Молитвы Господней и ряд притчей, описывается Вход Господень в Иерусалим; 5) повествование о Страстях, воскресении и явлениях в Иерусалиме (Лк 19. 45-24. 53), которое включает рассказ об очищении храма, ряд пророчеств, изобличение предателя, рассказ о Тайной вечере, о Гефсиманском молении, об аресте и о суде над Иисусом Христом, рассказы о крестной смерти, пустой гробнице, явлениях ученикам и Вознесении ( Nolland J. Luke 1 - 9:20. Dallas (Tex.), 1989. (WBC; 35A)). |
| Напр., общественная деятельность Христа в Галилее начинается, по евангелию Луки, посещением Назарета, когда жители этого города готовы были сказать Христу: «сделай и здесь, в Твоем отечестве, то, что, мы слышали, было в Капернауме» ( Лк. 4:23 ), между тем о посещении Капернаума передаётся лишь ниже. Посему хронологическим нужно признать в данном случае повествование Матфея и Марка, помещающих рассказ о посещении Назарета после дня, в который Иисус учил народ притчами ( Мф. 13:53–54 ; Мк. 6сл., cp. Мк. 4сл.), если только все евангелисты говорят об одном и том же посещении Назарета. Кроме того, следует иметь в виду, что в евангелии Луки содержится большой отдел, именно с Лк. 9по Лк. 18:15 , в котором передаются события и речи, не встречающиеся, за немногими исключениями, в евангелиях Матфея и Марка, не говоря уже о евангелии Иоанна. В евангелии Луки дело представляется так, что в этом отделе описывается одно путешествие Христа из Галилеи в Иерусалим ( Лк. 9:51; 10:38; 13:22; 17:11 ). Но если мы признаем за этим отделом хронологический распорядок, то мы будем не в состоянии найти для него место в связи событий по другим евангелиям. Посему необходимо видеть в этом отделе логическую группировку событий, совершившихся в разное время, вероятно, в разновременные путешествия по направлению к Иерусалиму, чем даётся историку жизни Христа возможность разрывать связь этого отдела по своему усмотрению. В самом евангелии Луки даются основания не признавать за этим отделом хронологического расположения: Лк. 9:52–53 (Иисуса Христа не принимают в самарянском селении); Лк. 10:38–42 (Его принимают в своём доме Марфа и Мария); Лк. 13:31 (Ему предлагают удалиться из области Ирода); Лк. 17:11–19 (Он между Самариею и Галилеею исцеляет десять прокажённых). Некоторые из немногих мест рассматриваемого отдела евангелия Луки, совпадающих с евангелиями Матфея и Марка, у последних передаются в связи, имеющей за себя все основания, напр., Лк. 11:14–26 (об исцелении бесноватого немого и о хуле на Иисуса Христа) ср. |
|
|
