| Святой великомученицы царицы Кетевани Слава и украшение своей страны, блаженная Кетевань, дочь владетельного князя Багратиона Мухранского и правнучка Карталинского царя Константина III, христианским воспитанием, полученным ею от благочестивых родителей, с детства была подготовлена к высоким подвигам, которыми ознаменовалась жизнь ее, увенчанная мученическою кончиною за веру Христову. После недолговременного супружества с Давидом Кахетинским (также из рода Багратидов), который скончался после шестимесячного царствования над Кахетиею, Кетевань, оставшись вдовою и совершенно одинокою, так как и малолетнего сына своего Теймураза она, по смутным обстоятельствам времени, отправила заложником ко двору Персидского шаха Аббаса I, поселилась в одном уединенном месте и проводила время в богоугодных занятиях и чтении Священного Писания. В это время постигло ее новое тяжелое испытание: Константин, меньшой брат ее мужа, бывший также заложником у Персидского шаха, передался ему до такой степени, что даже, отрекшись от веры Христовой по научению шаха, желавшего сделать из него орудие для подчинения себе Кахетинского царства, коварным образом убил своего престарелого отца и брата – ради того, чтобы остаться единственным наследником царства, и, вступив на престол, потребовал от Кетевани, чтобы она сделалась его супругою. Передав через послов Константина решительный отказ ему на его предложение, Кетевань обратилась к знатным кахетинцам, прося их защиты против насилия Константина, предупредив их об опасности, которая угрожает со стороны этого убийцы всему царствующему дому и всем жителям, которых он намеревается обратить в магометанство, и сказала при этом, что если не помогут ей защититься от беззаконных требований Константина, то она оставит Кахетию и возвратится к своему семейству. Услышав это от Кетевани, в лице которой народ чтил мудрую помощницу своего мужа в правлении страною, так как, в короткое даже время его царствования, она успела много совершить для благосостояния Кахетии, усмирила знать, привела в порядок расстроенные дела, доставила мир и благосостояние Церкви, построила несколько храмов, больниц, приютов для нищих и сирот, оградила царство даже от внешних врагов, – высшие представители народа кахетинского обещали ей защиту и действительно выступили с своими воинами против Константина и убили его, войско же персидское, которое призвал Константин, чтобы сразиться с грузинами – христианами, все было истреблено. |
| 45. Из предшествующего видно, что установить хоть с какою-нибудь определенностью время происхождения офитства нет никакой возможности. Синкретическое течение вообще и гностическое, как род его, появилось лишь в самые последние века пред рождеством Христа. След. к тому времени нужно отнести и зарождение «офитства“, как начальной стадии гностицизма. Этому, по-видимому, соответствует и предполагаемое происхождение гностицизма из вавилонско-персидской религии. Персия победила Вавилон в конце VI в. Но должны были пройти столетия, прежде чем совершились внутренние процессы – ассимиляция двух религий – персидской и вавилонской. А гностицизм предполагает уже слияние указанных религий.– Неизвестно собственно когда явившись, «офитство“ составило в своем роде, как думают некоторые 879 , субстрат, или лучше, ближайшую основу, почву, на которой возрастали различные гностические секты. Вот почему, думается, следы их существования встречаются позже других сект, до VI в. христианской эры 880 . Саторнил 01. Первым лжеучителем, в лице которого могучее гностическое движение, вышедшее из месопотамских равнин и разлившееся по восточному побережью средиземного моря, вторгается в христианство,– был Саторнил. В нем туманное, почти безличное для нас великое движение вырисовывается в известную фигуру и получает более или менее определенные исторические – топографические и хронологические черты. Источники, из которых почерпаются сведения о Саторниле, довольно скудны. Следуя хронологическому порядку, первое краткое известие о последователях Саторнила мы встречаем у св. мученика Иустина 881 , потом у св. Иринея 882 , затем у Тертуллиана 883 , псевдо- Тертуллиана или Ипполита I 884 , у Ипполита II 885 , у Евсевия 886 , у Филастрия 887 , у Епифания 888 , у Феодорита 889 , у Августина 890 , в книге Предестината 891 и в апостольских постановлениях 892 ; за исключением, конечно, Иустина, все перечисленные авторы или сочинения заимствуют сведения о Саторниле у Иринея 893 . В этом не трудно и убедиться. |
| В характеристике этих верований, в вопросе об их происхождении г. Антонов допускает много сомнительного и порой прямо ошибочного. У автора чувствуется незнание русского фольклора. Бродячие повести и легенды, окончательно сложившиеся несомненно под христианским влиянием, у него превращаются в языческие верования чуваш. Таково, наприм., сказание о происхождении человека (стр. 258–259). Таково сказание о мучениях в аду (315–320 стр.), где даже упоминается крещение. Сказания русские, даже, пожалуй, общечеловеческие, автор иногда превращает в специально чувашские. Таковы сказки о злых мачехах (369–370). Автор мало занимается генезисом сказаний, но там, где это он делает, в общем доверяться ему рискованно. Напрасно он игнорирует отношения чувашских верований к верованиям черемисов. Здесь несомненно не мало родства и взаимного влияния. И почитание киреметей обще у чуваш и черемисов. С другой стороны, он порой преувеличивает мусульманское влияние на чувашей. До 19 столетия он считает это влияние незначительным (248–249), но в других местах сочинения отмечает, не указывая дат, много следов такого влияния. Так, на 152–153 стр. он высказывается за мусульманское происхождение чувашского сказания о потопе. Это предположение более, чем сомнительно. В верованиях о загробной жизни (глава III) он видит мусульманские элементы нередко там, где на самом деле сказывается русское влияние. Представление о мосте, ведущем в рай, г. Антонов считает мусульманским (312 стр.). Может быть, оно и заимствовано чувашами у мусульман, но первоначально оно персидское (автор допускает и персидское влияние на чуваш). Но с другой стороны у автора выступает вероятность там, где на самом деле имеет место несомненность (об Аише в чувашских легендах, жене Магомета). В своих попытках обобщения автор объединяет порой то, чего объединить нельзя. Так, он пытается придать одинаковый смысл двум сказаниям о происхождении человека (257–256), но сказания эти совершенно различны. —78— Первое говорит: Бог хотел создать человека совершенным, человека испортил шайтан. |
| Святая великомученица Кетевань, царица Кахетинская (версия для печати)/Православие.Ru Святая великомученица Кетевань, царица Кахетинская Православие.Ru , 25 декабря 2001 г. Слава и украшение своей страны, блаженная Кетевань, дочь владетельного князя Багратиона Мухранскаго и правнучка Карталинского царя Константина III, христианским воспитанием, полученным ею от благочестивых родителей, с детства была подготовлена к высоким подвигам, которыми ознаменовалась ее жизнь, увенчанная мученическою кончиною за веру Христову. После недолговременного супружества с Давидом Кахетинским (также из рода Багратидов), который скончался после шестимесячнаго царствования над Кахетией, Кетевань, осталась совершенно одинокой, так как и малолетнего сына своего Теймураза она, по смутным обстоятельствам времени, отправила заложником ко двору персидского шаха Аббаса I. В лице царицы народ чтил мудрую помощницу своего мужа в правлении страной, так как, даже в короткое время его царствования, она успела много совершить для благосостояния Кахетии: усмирила знать, привела в порядок разстроенные дела, доставила мир и благосостояние Церкви, построила несколько храмов, больниц, приютов для нищих и сирот, оградила царство от внешних враговЦарица. По смерти мужа она поселилась в одном уединенном месте и проводила время в богоугодных занятиях и чтении Священного Писания. В это время постигло ее новое тяжелое испытание: Константин, меньший брат ее мужа, бывший также заложником у персидского шаха, предался ему до такой степени, что даже, отрекшись от веры Христовой по научению шаха, желавшаго сделать из него орудие для подчинения себе Кахетинскаго царства, коварным образом убил своего престарелаго отца и брата - ради того, чтобы остаться единственным наследником царства, и, вступив на престол, потре-бовал от Кетевани, чтобы она сделалась его супругой. Передав через послов Константина решительный отказ на его предложение, Кетевань обратилась к знатным кахетинцам, прося их защиты против насилия Константина, предупредив их об опасности, которая угрожает со стороны этого убийцы всему царствующему дому и всем жителям, которых он намеревается обратить в магометанство, и сказала при этом, что если не помогут ей защититься от беззаконных требовавий Константина, то она оставит Кахетию и возвратится к своему семейству. Услышав это от Кетевани высшие представители кахетинского народа обещали ей защиту, и выступили со своими воинами против Константина и убили его, а персидское войско, которое призвал Константин, чтобы сразиться с грузинами-христианами, было истреблено. |
| Святые мученики Мануил, Савел и Исмаил, родные братья, происходили из знатного персидского рода. Отец их был язычником, мать, христианка, крестила детей и воспитала их в твердой вере во Христа Спасителя. Возмужав, братья поступили на военную службу. В качестве послов персидского царя Аламундара они были посланы для заключения мирного договора к императору Юлиану Отступнику (361–363). Юлиан принял их с подобающей честью и оказывал расположение. Но когда братья отказались принять участие в языческом жертвоприношении, разгневанный Юлиан, нарушив закон, заключил мирных посланников чужой страны в темницу, как преступников. На допросе он сказал им, что если они презирают почитаемых им богов, то нельзя достигнуть между странами ни согласия, ни мира. Святые братья отвечали, что они посланы своим царем с государственным поручением, а не для того, чтобы рассуждать о богах. Видя твердость веры святых братьев, император велел подвергнуть их жестоким мукам. Святых мучеников подвесили, пригвоздив руки и ноги к дереву, в головы вонзили гвозди, а под ногти рук и ног вбили острые спицы. Во время истязаний святые воины, как бы не чувствуя мучений, славили Бога и молились. Наконец, святым мученикам отсекли головы мечами. Тела их Юлиан приказал сжечь, но внезапно произошло землетрясение, земля разверзлась и приняла в свои недра тела святых мучеников. Через два дня, после усердной молитвы христиан, земля возвратила тела святых братьев, от которых исходило благоухание. Многие язычники, ставшие свидетелями происшедшего чуда, уверовали во Христа и крестились. Христиане с честью погребли мощи святых мучеников – братьев Мануила, Савела и Исмаила. Это совершилось в 362 году. С этого времени мощи святых страстотерпцев прославились чудотворениями. Узнав об убийстве своих послов и о том, что законопреступник Юлиан с многочисленными воисками идет против него, царь Аламундар собрал воиско и стал на границе своих владений. В крупном сражении персы одолели греков. Юлиан Отступник был убит святым великомучеником Меркурием (сведения помещены 24 ноября). |
| V. Св. Вадим жил в 4 веке в персидском царстве. В то время персидский царь Саворий воздвиг жестокое гонение на христиан. Все, которые не хотели покланяться солнцу и огню, по повелению царя были осуждаемы на смерть. Многие истинные христиане явили в это время твердость своего исповедания и, мужественно претерпев различные истязания, запечатлевали свою веру мученическою смертию; в числе этих исповедников был пр. Вадим, архимандрит персидский. Заключенный в темницу, он не хотел оказать даже наружного богопочитания солнцу, чтобы избавиться от смерти. Но в то же время были и изменники христианской вере из числа заключенных под стражу: таков был некто Нирсан, князь арийский, который, устратась предстоящих мук, объявил царю свое желание возвратиться к прежнем языческой вере, чтобы этим приобресть благосклонность царя и возвратить свое прежнее положение. Царь согласился возвратят Нирсану его прежний сан княжеский и его прежнее богатство, если он собственноручно умертвит пр. Вадима, содержавшегося с ним вместе в темнице. Изменник вере Христовой не усумнился поднять братоубийственную руку на святого. Но когда пр. Вадим в оковах приведен был, и Нирсан уже взял меч, чтобы исполнить царское повеление, вдруг в душе изменника пробудилось чувство совести. Укорительный взор и кроткие слова преподобного, небоявшегося смерти, но скорбевшего о погибели брата, поразили преступника: он затрепетал и рука его оцепенела. Нужно было бы несчастному послушаться голоса совести, чтобы избежать своего вечного осуждения, но он заглушил свою совесть и дрожащею рукою и не в один раз умертвил преподобного. Царь возвратил Нирсану его прежнее княжеское достоинство и все богатства, но ничто не могло возвратить преступной душе его спокойствия и радости. От угрызений совести он впал в состояние отчаяния, подобно братоубийце Каину, и покончил жизнь свою самоубийством, испытав таким образом участь Иуды предателя. («Ч.-М.» 9 апр.). г) Церковно-исторические примеры глубокого раскаяния во грехе богоотступления. |
| Светлые следы — о творческом вечере Олеси Николаевой Совсем недавно в издательстве храма святой мученицы Татианы вышла новая серия книг Олеси Николаевой, в которую вошли как уже известные романы «Инвалид детства» и «Мене, текел, Фарес», повести «Пленный херувим», «Ничего страшного», «Корфу», так и впервые изданная «Кукс из рода Серафимов» и другие произведения. 24 декабря в храме святой мученицы Татианы состоялся творческий вечер Олеси Николаевой. 25 декабря, 2010 Совсем недавно в издательстве храма святой мученицы Татианы вышла новая серия книг Олеси Николаевой, в которую вошли как уже известные романы «Инвалид детства» и «Мене, текел, Фарес», повести «Пленный херувим», «Ничего страшного», «Корфу», так и впервые изданная «Кукс из рода Серафимов» и другие произведения. 24 декабря в храме святой мученицы Татианы состоялся творческий вечер Олеси Николаевой. Неимоверно сложно сделать бесстрастный репортаж с творческого вечера поэта, роль которого в твоей жизни важнее, чем роль иных классиков. Двенадцать лет назад я собиралась поступать в Литинститут имени Горького и до последнего момента надеялась, что семинар будет набирать она — Олеся Николаева, поэт, чьи стихи, подобно творчеству Блока или Цветаевой, оставляют в душе светлые следы. В тот год семинар поэзии набирал другой автор, да и прошла я, к вящему своему удивлению, на неинтересную мне тогда прозу, поэтому вместо творческого вуза я оказалась в академической среде, о чем не жалею — но значение творчества Олеси Александровны Николаевой в моей жизни все последующие не уменьшалось. Напротив, все чаще со дна памяти всплывали кувшинки и лилии строк: …Тот, кто поручил мне Августина, говорил: кроме любви, нет в жизни иного смысла. Тот, кто поручил мне Августина, говорил: кроме славы Божьей, нет у жизни иного предназначенья. Тот, кто поручил мне Августина, говорил: нет иного права у христианина, кроме права прощать всем сердцем. .. Или: …Что твердишь ты уныло: нет выхода… Много есть входов! Есть у Господа много персидских ковров-самолетов. |
| Начальник волхвов пришел в ярость от таких слов девицы; потом начал подробно расспрашивать ее, где она была ранее. Узнав, сколь великие мучения она вынесла, а также узнав и о ее тяжком темничном заключении, услышав также и о том, что святая находилась под наблюдением иудеев, он приказал отдать ее опять иудеям, и велел им наблюдать тщательно, чтобы никто из христиан не приходил к девице. Взяв святую, иудеи без милосердия начали мучить ее, терзая ее различными муками в продолжение трех дней. Когда один сановник царский, коему было поручено наблюдать за всеми темницами и за всеми узниками, услышал о мученице, то взял ее от иудеев и поместил в свою темницу. Поступил же так сей муж ради прибытка, так как у христиан был обычай покупать себе золотом и серебром у темничных стражей право входа в темницу, к узникам, страдавшим за имя Христово. В то время, когда мученица находилась в темнице, некоторые христиане, получив за деньги право входа в темницу, пришли к святой девице Сире, дабы навестить ее. Увидав, что она была крепко связана оковами железными и лежала на голой земле, они принесли ей и устроили постель, дабы хотя сколько-нибудь облегчить ее великие муки. Но один из темничных стражей, придя к мученице, сбросил ее с постели и причинил ей сильную боль, по причине тяжеловесности возложенных на мученицу оков. И тотчас те узы железные разрешились сами собою и спали с мученицы, так что все, бывшие там, весьма изумлялись всему происшедшему. В те дни царь пожелал идти из того города в другой город, называвшийся Ресанкусадон; с ним пошли и все вельможи персидские, а также и начальник волхвов. Следом за ними поведена была и святая мученица Сира (будучи связанной), а также и все прочие узники; в продолжение всего пути, святая мученица молилась ко господу, воспевая псалмы Давидовы. Воины, ведшие святую, много раз требовали от нее, чтобы она умолкла; по этой причине возлагали на нее еще более тяжелые оковы; но она не переставала воспевать и благодарить Бога. Когда пришли на место, называвшееся Карс, начальник волхвов вместе с прочими судьями приказал представить святую на допрос и спросил ее: |
| Он хотел, чтобы и тот увидел столь дивное и очевидное чудо, но не мог разбудить его скоро, так как он уснул глубоким сном. Когда же тот, наконец разбуженный, проснулся и спрашивал, в чем дело и зачем его разбудили, — еврей, указывая ему на происходившее, говорил: — Посмотри, посмотри! Но едва только он произнес это слово, как видение исчезло. Тогда еврей рассказал христианину с особенным восторгом и сердечным умилением обо всем, виденном им, и оба вместе прославили Христа Бога. Скоро после этого князь Марзаван, получив от своего царя Хозроя ответное письмо, послал к преподобному мученику Анастасию в темницу, говоря: — Тебе повелевает царь, чтобы ты одним словом сказал: я не христианин, — и тотчас ты будешь отпущен, после чего иди, куда хочешь: или к христианам и инокам, или на родину — снова в военную службу. — Мученик Христов ответил: — Да не случится со мною того, чтобы я отрекся от Христа моего умом или словом! Тогда князь снова послал наместника своего ко святому, говоря: — Я знаю, что ты стыдишься многих, особенно знакомых своих, и потому не хочешь пред ними отречься от Христа твоего; но так как царское повеление необходимо исполнить, ибо никто не может ослушаться его, то, если хочешь, наедине, только предо мною и другими двумя советниками моими, скажи, что отрекаешься от Христа, и я тотчас отпущу тебя. В самом деле, какая тебе потеря будет от того, что ты только устами выскажешь отречение, а сердце твое, не согласуясь с устами, будет верить своему Богу? Мученик отвечал: — Да не будет этого со мною! Ни пред тобою, ни пред другими я не отрекусь от Господа моего — ни явно, ни тайно, ни даже во сне, и никто никогда не будет в силах меня чем-либо принудить к этому. Когда наместник возвратился к князю и возвестил о слышанном от мученика, князь повелел привести его к себе и сказал ему: — Царь повелел тебя, скованного цепями, послать к нему в Персию. Святой мученик Анастасий отвечал: — Если ты соизволишь отпустить меня, то я и сам, без оков, пойду к царю вашему. Какая надобность налагать цепи на меня, страдающего добровольно и желающего претерпеть за любимого моего Христа Владыку? Князь, видя, что никаким образом: ни ласками, ни угрозами, не может обратить мученика от христианской веры к своему персидскому нечестию, назначил его с двумя другими узниками, также христианами, осужденными по какому-то несправедливому обвинению, через пять дней послать в Персию на суд к царю, после чего святой снова был отведен в темницу. |
| Глава 18 О том, что царю, когда он хотел слышать предсказание, оракул не отвечал, боясь мученика Вавилы Приказав открыть языческие капища в Антиохии, Юлиан поспешил получить предсказание от дафнийского Апполона. Но живший в том капище дух не дал ответа, потому что страшился соседа, мученика Вавилы, тело которого лежало в недалекой от того места гробнице. Осведомившись о причине, царь тотчас приказал перенести гробницу — и антиохийские христиане, как только узнали об этом, вместе с женами и детьми, радуясь и воспевая псалмы, перенесли ее из Дафны в город. А песни их касались языческих богов и тех, которые веруют им и идолам их. Глава 19 О гневе царя и об исповеднике Феодоре Тогда обнаружился скрываемый дотоле нрав царя. Обещав прежде быть философом, теперь он не мог обуздать себя, но, разгневавшись на оскорбительные песнопения, готов был поступить с христианами так же, как поступали с ними некогда при Диоклетиане. Однако же поход против персов не позволял ему выполнить свое намерение, и он ограничился только тем, что повелел префекту Саллюстию схватить и наказать некоторых песнопевцев, оказавших в этом больше усердия. Префект, будучи по вере язычником, принял это приказание не с удовольствием, но, не смея противоречить, задержал многих христиан и некоторых заключил в темницу, а одного юношу, по имени Феодора, приведенного к нему язычниками, подвергнув пытке и различным мучениям, приказал жечь и освободил от мучений только тогда, когда уже думал, что он не оживет более. Однако Бог сохранил этого человека, так что после исповедания он жил еще долго. Руфин, написавший церковную историю на латинском языке, рассказывает, что, спустя много времени после того, он встретил этого Феодора и спросил, не чувствовал ли он величайшей боли, когда его били и мучили, а Феодор отвечал, что от мучений чувствовал он боль весьма легкую и что ему предстоял какой-то юноша, который отирал с него пот, выступавший от подвига, укреплял душу его и время мучений соделывал для него временем более удовольствия, чем страдания. Но довольно о дивном Феодоре. В то же время к Юлиану явились персидские послы, прося его прекратить войну мирными переговорами, но он отослал их назад со следующим ответом: «Скоро вы увидите меня самого, и тогда не будет нужды ни в каком посольстве». |
|
|
