| В связи с каноническим судом над ставленниками Клима следует рассмотреть и некое проклятие Константином главного покровителя Клима – великого князя Изяслава Мстиславича. О нем в 1159 году вспоминал его сын, Мстислав Изяславич в споре с Ростиславом Мстиславичем Смоленским: Мьстиславъ же крпко пршес . по Клим . река тако . не буде т Костнтинъ въ митропольи . зане клл ми ца [ПСРЛ II: 503]. Факт проклятия Изяслава Константином не вызывает сомнения: для Мстислава Изяславича именно оно является решающим аргументом против принятия Константина на Киевской кафедре. Судя по тому, что Изяслав умер еще в 1154 году, а Константин приехал в Киев только в 1156 году, проклятие это было посмертным – даже если Константин был наречен на Киевскую кафедру до 1155 года [Виноградов, Желтов, 2018], вряд ли бы он вынес проклятие Изяславу, причем публичное (о нем хорошо знали и Мстислав, и его собеседник Ростислав), находясь в Константинополе. Почти всеми исследователями признается, что митрополит Константин не мог подвергнуть князя Изяслава никакому другому проклятию, кроме церковного, то есть предания анафеме 21 . В Византии известны случаи церковного проклятья не за ересь, а по церковно-политическим мотивам: так, анафеме были подвергнуты участники заговора против императора Константина VIII в 1026 году. Однако для домонгольской Руси акт церковного проклятия не за ересь до недавнего времени был уникален. Теперь искомую аналогию дала находка граффито на наружной стене южной апсиды Спасо-Преображенского собора в Переславле-Залесском [Гиппиус, Михеев. С. 31–32]. Это граффито выглядит как раскрытый кодекс, на правой стороне которого содержится упоминание об убийстве Андрея Боголюбского и провозглашение ему вечной памяти, а убийцам – вечной муки, на левой же – имена его убийц и проклятие им. Очевидно, перед нами копия диптиха с церковным анафематствованием не за ересь, но за убийство, причем не клирика, а князя (подчеркнуто названного в надписи «великим князем»), и даже не связанное с церковными делами. Таким образом, становится ясно, что и на Руси миряне вполне могли подвергаться церковной анафеме не обязательно за ересь. |
| В 1149 году, во время междоусобной войны Юрия Владимировича с племянником его Изяславом Мстиславичем за Киевское княжение, Владимирко – князь Галицкий, союзник Юрия, стоял со своею ратью под Полонным; к нему Изяслав прибег с просьбою быть посредником между ним и Юрием для заключения мира. Во второй половине 12 века мы встречаем уже в Полонном удельных князей. Так, в Ипатьевской летописи под 1171 годом сказано: «Владимир Мстиславич бе в Полоннем; слышав же о смерти Володимира Андреевича, иде к Дорогобужу, но дружина Андреевича не пусти его, но после крестнаго целования прияша его…». Следовательно, Владимир Мстиславич имел волость Полонное, но считая, вероятно, её малою для себя, он по смерти Владимира хитростью овладел Дорогобужем. Были ли удельные князья в Полонном до Владимира Мстиславича и после него, об этом нет ясных положительных указаний в летописи. Под 1172 годом в той же летописи пишется, что Половцы напали на Полонное и совсем разграбили его: «Половцы приехаша к Полонному к св. Богородице граду десятинному и взяша всего без учьти (без счёта) со людьми, и со мужи и с женами, и кони, и скоты, и овцы и погнаша в Половцы». Под 1195 годом в той же летописи затем сказано, что Рюрик Ростиславич – вел. князь Киевский – разгневался на зятя своего Романа Мстиславича – князя Владимирского, за то, что тот сносится с Ольговичами и др. князьями, чтобы его, Рюрика, изгнать из Киева, но потом склонился в любовь, и отдал ему «Полоный». Отсюда можно заключать, что в Полонном уже не было удельных князей и что оно составляло лишь волость Киевского великокняжеского двора. Неизвестно, воспользовался ли Роман этою милостью вел. кн. Рюрика, но мы видим только, что в следующем году он посылает рать свою в Полонное и велит опустошать волость Рюрикову: «Роман, – сказано в летописи, – посла люди своя в Полоны и оттоле повеле воевати волость Рюрикову. Рюрик же, слышав, что из Полоннаго ехаша воевати волость его, посла к Володимиру в Галичь, чтобы тот воевал волость Романову». Далее, под 1234 годом, о Полонном в летописи упоминается по следующему случаю: «Александр Всеволодович (князь Бельзский) убоявся злаго своего створения (т. |
| ж.-дор. ст. Славута 45 вер., от ближ. приход. сс. Козака 6 вер., Кобыльни и Головницы 6 вер., Поддубец 7 вер., Мухарева 10 вер., Косинева 8 вер. и Полчин – 4 версты. В местечке находятся: почтово-телеграфная контора и станция дилижансов. Корец занимает большое пространство и состоит – собственно из местечка с еврейским населением и из нескольких предместий: Жадковки, Зарудья, Юзефика и др. с христианским населением. Несмотря на преобладающую численность еврейского населения, Корец есть одно из лучших местечек Волыни, так что даже некоторые из уездных Волынских городов, например Овруч и Ковель, не могут сравниться с ним. По времени происхождения Корец – весьма древен. В удельный период истории русского государства он составлял одно из пяти удельных княжеств Древлянского местного княжества 158 . Однако на первых порах русской истории мы не находим проживающих здесь удельных князей под именем Корецких. Вероятно, он входил в состав Туровского княжества и управлялся наместниками его. Так как Корец, лежащий на дороге из Киева на Волынь, часто подвергался вражеским нашествиям и опустошениям, то князья в нём и не жили, хотя он и считался княжеством... Впервые о Корце упоминается в Киевской летописи под 1150 годом, когда вел. князь Киевский Изяслав Мстиславич, во время своей междоусобной войны с князем Суздальским Георгием Владимировичем, был изгнан последним из Киева, занял затем г. Луцк и, захватив Глеба, сына Георгиева, пошёл с ним к г. Дорогобужу «и ту пристави сына своего к нему (т. е. Глебу) Мстислава, (пошёл затем) до Корьца, и тако проводи и (т. е., их – Глеба и Мстислава) за (г.) Торческ». Затем Корец упоминается под 1258 г., когда Даниил Романович, изгоняя татар из пределов своего государства, шёл в г. Взвяглю (ныне Новоград-Волынск) наказать жителей его за то, что они, приняв тивуна (судью) от сына его Шварна, не дали однако ж ему тивунить (судить) и тем вызвали неповиновение Даниилу. Идя к этому городу, Даниил с войском имел дневную стоянку у Корца. «Данило с братом (Василько) идоша к Взвяглю в силе тяжце.., и стоя на Корецку днипу, и пойде к Взвяглю». |
| Нам неизвестны обстоятельства вступления на великокняжеский стол сыновей Мономаха, одного за другим, но здесь не руководило право наследства после отца. По смерти Мстислава сделался князем не сын его, а брат – верно, по желанию Киевлян; но тут в Южной Руси начались сумятицы, имевшие печальное влияние на судьбу народа. Начал дело черниговский князь Всеволод. Дикий, необузданный, он еще прежде, в Чернигове, напал на своего дядю Ярослава, дружину его истребил и выгнал его, Мстислав, хотевший помочь изгнанному Ярославу и наказать Всеволода, оставил это намерение по просьбе андреевского игумена Григория, уважаемого по своей святой жизни: он убедил его не поднимать войны. Конечно, у Всеволода черниговского была сильная партия в Черниговской Земле, когда надобно было опасаться войны. Мстислав жалел потом, что послушал игумена. С его преемником, Ярополком, который, как кажется, был человек слабый, Всеволод вступил в борьбу. Поводом было то, что брат Ярополка, ростовско-суздальский князь, требовал себе Переяславля и отдавал Ярополку Ростов и Суздаль. Народу эта борьба князей причинила разорения. Сначала Ярополк с Киевлянами пленил около Чернигова села и загнал людей в Русскую Землю. Потом в отместку, Всеволод, видя, что приходится ему бороться не с одним русским князем, но и с другими детьми Мономаха, призвал Половцев. Вопрос так запутался, что дети Мстислава, племянники Ярополка, недовольные дядей, пристали к Всеволоду. Половцы напали на Переяславскую страну, избивали людей по пути, жгли селения, дошли до Киева, – в виду Киева на левой стороне зажгли городок, хватали людей в плен, других убивали; люди бросались спасаться на другой берег и не успевали, потому что тогда таял лед на Днепре. На другой, 1136 год, опять Всеволод с братьею своею осадил Переяславль, вступил в битву на реке Супое; потом подходил к Киеву. Эти походы сопровождались разорением селений и пленом людей. Князья мирились и опять начинали междоусобие. Ярополк вошел с войском киевским в Черниговскую область и начал опустошать ее. Но в 1139 году, Черниговцы потребовали, чтоб Всеволод помирился и не бежал к Половцам. Своих сил ему было недостаточно, – Всеволод должен был примириться. Этот факт показывал, как междоусобия вообще поддерживались охотниками и истекали столько же из нравов народа, сколько и князей. Народ мог бы прекратить их, если бы в то же время, когда князья воевали между собою, не возбуждались и народные страсти и удаль не тянула бы охотников на бранное поле. |
| Еще ранее смерти Ярослава помер св. Владимир Ярославич († 1052 г.; память его 4/17 ноября), оставив сына Ростислава, князя тмутараканского (отравлен ядом в 1065 г.). У благоверного князя Ярополка были два родных брата: Мстислав, († 1068 г.) и Святополк (умер великим князем в 1113 г.). Из двоюродных братьев его будут упоминаться: Владимир Всеволодович Мономах, знаменитый князь (род. в 1053 г., был великим князем с 1114 г. по 1125 г., или с 1113 г. по 1126 г.), Борис Вячеславич, князь тмутараканский, павший в битве в 1078 г., Олег Святославич, князь черниговский († 1115 г.), Давид Игоревич, князь владимиро–волынский (после св. Ярополка, † 1112 г.). Будут упомянуты двоюродные племянники св. князя Ярополка, дети Ростислава Владимировича: Рюрик, князь перемышльский († 1092 г.), Володарь (тоже после него князь перемышльский) и Василько, князь теребовльский († 1024 г.). Дальше по родству стоял удельный князь полоцкий Всеслав Брячиславич, внук Изяслава, сына св. Владимира (в 1066 г. он был схвачен Изяславом и посажен в Киеве в темницу, † 1101 г.) и сын его Глеб, женатый на дочери князя Ярополка († 1118 г.). При жизни св. Ярополка на Киевском столе сменилось немало князей: отец его, Изяслав Ярославич, первый раз — с 1054 г. по 1068 г., Всеслав Брячиславич — с 1068 г. по 1069 г., Изяслав Ярославич во второй раз — с 1069 г. по 1073 г., Святослав Ярославич — с 1073 г. по 1076 г., Всеволод Ярославич — первый раз с 1075 г. по 1076 г. (шесть месяцев), Изяслав Ярославич третий раз — с 1076 г. по 1078 г., Всеволод Ярославич во второй раз — с 1078 г. по 1093 г. Первый раз Изяслав был изгнан из Киева 15 сентября 1068 года, после поражения от половцев, возмутившихся против него народом, который провозгласил своим князем Всеслава полоцкого, сидевшего тогда в киевской тюрьме. Изяслав бежал в Польшу, оставив свое имущество на разграбление киевлянам, а через семь месяцев (весной 1069 года) с помощью поляков он снова занял Киев. В наказание за обиду Изяслав изгнал Всеслава из Полоцка и посадил туда сына своего Мстислава, а когда Мстислав умер — другого сына, Святополка. |
| Этот Мстислав Великий, говорит летописец, наследовал пот отца своего, Владимира Мономаха Великого. Владимир сам собою постоял на Дону и много пота утер за землю Русскую, а Мстислав мужей своих послал, загнал половцев за Дон, за Волгу и за Яик; и так избавил бог Русскую землю от поганых. Здесь также видим выражение главного современного интереса - борьбы с степными варварами. Народ мог надеяться, что долго будет спокоен от их нашествий, потому что Мстиславу наследовал по всем правам брат его Ярополк, благоверная отрасль, который был известен своею храбростию, своими счастливыми походами в степи. У Ярополка не было соперников: он был единственный князь, который мог сесть на старший стол по отчине и дедине; он крепко сидел в Киеве и потому еще, что люди киевские послали за ним. Но их надежды на Ярополка не сбылись: спокойствие Руси кончилось смертию Мстислава; с начала княжения Ярополкова начались усобицы, усобицы в самой семье знаменитого князя братолюбца; Святославичи воспользовались ими, и киевляне должны были терпеть на своем столе князя недоброго племени. Усобица, начавшаяся по смерти Мстислава Великого, носит характер, отличный от прежних усобиц. Прежние усобицы проистекали главным образом от изгойства, оттого, что осиротелые при жизни дедов или старших дядей князья исключались не только из старшинства, не только не получали отцовских волостей, но даже часто и никаких. Этим исключением из старшинства лучше всяких поэтических преданий объясняется непримиримая вражда полоцких Изяславичей к потомкам Ярослава, объясняются движения Ростислава Владимировича, судьба и поведение сыновей его: борьбы с изгоями на востоке и на западе, с Вячеславичем, Игоревичами, Святославичами наполняют время княжения Изяславова, Всеволодова, Святополкова. Все эти борьбы благодаря последним распоряжениям князей-родичей на съездах прекратились; но теперь начинается новая борьба, борьба племянников, сыновей от старшего брата с младшими дядьми. Мы видели первый пример этой борьбы в Чернигове, где сын Олегов, Всеволод, согнал дядю своего Ярослава с старшего стола. |
| Во Владимире сидел тогда сын Мономахов Андрей, сам Мономах собирал войска в Киевской волости, отправив наперед себя ко Владимиру старшего сына Мстислава с небольшим отрядом; но и тот не успел придти, как осада была уже снята. В воскресенье рано утром подъехал Ярослав сам-третей к городским стенам и начал кричать Андрею и гражданам: " Это мой город; если не отворитесь, не выйдете с поклоном, то увидите: завтра приступлю к городу и возьму его " . Но в то время, когда он еще ездил под городом, из последнего вышли тихонько два поляка, без сомнения, находившиеся в службе у Андрея, что тогда было дело обыкновенное, и спрятались при дороге; когда Ярослав возвращался от города мимо их, то они вдруг выскочили на дорогу и ударили его копьем; чуть-чуть живого успели примчать его в стан, и в ночь он умер. Король венгерский Стефан II решился было продолжать осаду города, но вожди отдельных отрядов его войска воспротивились этому, объявили, что не хотят без цели проливать кровь своих воинов, вследствие чего все союзники Ярославовы разошлись по домам, отправив послов ко Владимиру с просьбою о мире и с дарами. Летописец распространяется об этом событии: " Так умер Ярослав, - говорит он, - одинок при такой силе; погиб за великую гордость, потому что не имел надежды на бога, а надеялся на множество войска; смотри теперь, что взяла гордость? Разумейте, дружина и братья, по ком бог: по гордом или по смиренном? Владимир, собирая войско в Киеве, плакался пред богом о насильи и гордости Ярославовой; и была великая помощь божия благоверному князю Владимиру за честное его житие и за смирение; а тот молодой гордился против деда своего, и потом опять против тестя своего Мстислава " . Эти слова замечательны, во-первых, потому, что в них высказывается современный взгляд на междукняжеские отношения: Ярослав в глазах летописца виноват тем, что; будучи молод, гордился перед дядею и тестем, - чисто родовые отношения, за исключением всяких других. Во-вторых, очень замечательны слова об отношениях Ярослава к Мстиславу: Ярослав выставляется молодым, пред Мстиславом, порицается за гордость пред ним: не заключают ли. |
| Венгры побежали, много их потонуло в реках Вагре и Сане, потому что бежали горою подле Сана и спихивали друг друга в реку; половцы гнались за ними и секли их два дня, убили епископа и многих бояр. Ярослав, сын Святополка, убежал в Польшу, а Давыд, пользуясь победою, занял города: Сутейск, Червен, пришел внезапно на Владимир и занял посады; но Мстислав Святополчич заперся в крепости с засадою, или заставою (гарнизоном), состоявшею из берестьян, пенян, выгошевцев. Давыд осадил крепость и часто приступал к ней; однажды, когда осажденные перестреливались с осаждающими и летели стрелы, как дождь, князь Мстислав хотел также выстрелить, но в это время стрела, пройдя в скважину стенного досчатого забрала, ударила ему под пазуху, от чего он в ту же ночь умер. Три дня таили его смерть, в четвертый объявили на вече; народ сказал: " Вот князя убили; если теперь сдадимся, то Святополк погубит всех нас " , и послали сказать ему: " Сын твой убит, а мы изнемогаем от голода; если не придешь, то народ хочет передаться " . Святополк послал к ним воеводу своего Путяту; когда тот пришел с войском в Луцк, где стоял Святоша Давыдович, то застал у него посланцев Давыда Игоревича; Святоша поклялся последнему, что даст знать, когда пойдет на него Святополк; но теперь, испугавшись Путяты, схватил послов Давыдовых и сам пошел на него с киевским воеводою. В полдень пришли Святоша и Путята ко Владимиру, напали на сонного Давыда, начали рубить его дружину, а владимирцы сделали вылазку из крепости с другой стороны; Давыд побежал с племянником своим Мстиславом, а Святоша и Путята взяли город, посадили в нем посадника Святополкова Василя и разошлись: Святоша - в Луцк, а Путята - в Киев. Между тем Давыд побежал к половцам, опять встретился на дороге с Боняком и вместе с ним пришел осаждать Святошу в Луцке; Святоша заключил с ними мир и ушел к отцу в Чернигов; а Давыд взял себе Луцк, откуда пошел ко Владимиру, выгнал из него Святополкова посадника Василя и сел опять на прежнем столе своем, отпустивши племянника Мстислава на море перенимать купцов. |
| Действительно, Новгородцы не пожелали видеть у себя князем Мстислава. Тогда Андрей дал им в князья племянника своего, сына старшего брата Ростислава – Мстислава Ростиславича, но уже на таких условиях, на каких он хотел сам – «на всей своей воле». Не прошло и года, как он сам же свел от Новгородцев этого князя, договорился с Киевским князем Ростиславом и посадил на Новгородское княжение опять сына Ростислава Святослава, выговорив себе за это Двинскую дань. Святослав княжил в Новгороде сравнительно долгое время, но затем Новгородцы из-за чего-то не поладили с ним и выгнали его из Новгорода без ведома Андрея и помимо его воли. Андрей Боголюбский послал сказать Новгородцам, что не будет им другого князя, кроме Святослава и оказал помощь последнему для того, чтобы тот занял силою свое княжение («силою местяче»). Святослав напал на Торжок, слабое место Новгородцев, а с запада и юга на Новгородский пригород Луки напали, по приказу Андрея, Полоцкие и Смоленские князья. Дело кончилось бы, по обыкновению тем, что Новгородцы покорились бы воле Андрея и приняли бы Святослава, но на беду ввязался в эту борьбу Андрея с Новгородом новый князь Киевский – Мстислав Изяславович, двоюродный племянник Андрея, сын того Изяслава, с которым так долго пришлось бороться отцу Андрея, Юрию Долгорукому. Он стал на сторону Новгородцев, принял благосклонно депутацию от них в лице Данислава Лазутинича, тайком пробравшегося сквозь ополчение Полочан и Смоленцев в Киев, и дал им в князья сына своего Романа. Этот поступок Мстислава, нарушавший права Андрея, признаваемые прежними Киевскими князьями, по которым он, как старейший в роде, мог назначать по своему усмотрению в Новгород князей, – жестоко оскорбил Боголюбского. Равнодушный до сих пор к Киевскому княжению, он теперь предъявил свои права и на Киев, как старейший в роде и во всяком случае имевший на него гораздо более прав, чем племянник его, Мстислав Изяславович. Он собрал громадное ополчение, состоявшее из дружин одиннадцати князей и отправил его на Киев, под начальством старшего сына своего Изяслава и боярина Бориса Жидиславича. |
| Мстислав киевский не посылал подкрепления князю галицкому, а тот его не желал просить. Вскоре смятение объяло всех; бегущие половцы убивали русских, чтобы поскорее их грабить. Русские отступили за Калку, преследуемые татарами, и миновали лагерь князя киевского, который, оставаясь неподвижным зрителем их поражения, еще рассчитывал на собственные силы, чтобы отразить победителей, которые скоро его окружили. Татары начали переговоры, которые позволили им овладеть лагерем. Произошло страшное избиение. Мстислав и некоторые другие князья подверглись ужасной участи: татары связали их и положили на землю, покрыли доской, на которую сели, раздавив их заживо. Так погибло войско, еще недавно грозное. Татары преследовали русских до Чернигова и Новгорода-Северского, предавая всё огню и мечу. Внезапно победители остановились, и их орда ушла на восток, где она соединилась с великой армией Чингисхана, стоявшей в то время в Бухаре. (фр.)] Заметки по русской истории 1 Удельные князья – наместники при Владимире, независимы потом. Святополк II учреждает княжеские съезды, прекратившиеся при татарах. Митрополит Алексей учреждает третейский суд. Боярство (родовое?) поддерживалось местничеством (первый боярин Свенельд). При царе Федоре Алексеевиче знатных родов 507, а прочих дворян до 315. Кабальный холоп. Всякий имел одного за долг свыше 15 р. Полный холоп. Пленный, купленный при свидетелях, убежавший кабальный, преступник. 2 Les seigneurs féodaux avaient les uns envers les autres des devoirs et des droits. Удельные князья зависели от единого великого князя, и то весьма неопределенно – бояре их не были в свою очередь владельцы, но их придворные сподвижники. 3 В древние времена при объявлении войны жильцы рассылались с грамотами царскими ко всем воеводам и другим земским начальникам спросить о здоровье и повелеть всем дворянам вооружаться и садиться на коней с своими холопями (по 1 со 100 четвертей). Ни для кого не было исключения, кроме престарелых, увечных и малолетних. Не имевшим способов для пропитания давалось жалованье; кочующим племенам и казакам также – и сие войско называлось кормовым. На зиму все войска распускались. |
|
|
